А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Это было для меня настоящим спасением, я… ну… когда он заговорил о будущем… я…
— Не смогла сказать «нет».
— Спасибо, но я вполне способна сама закончить предложение. — Она воинственно вскинула голову, но, взглянув ему в лицо, замерла и снова опустила глаза на свои сцепленные руки. — Потом Морган начал твердить про деньги. Он мечтал восстановить свои конюшни и вернуть Кенсингтону его былую славу. Он был так ограничен и одержим в своих устремлениях, что я начала встречаться с Пэйном Вебстером. Пэйн послужил мне хорошей отдушиной, — продолжала она. — Несмотря на свои недостатки, он довольно милый человек… нежный, умный и сострадательный. Женщины домогаются его еще с тех пор, как он бегал в коротких штанишках, поэтому он как никто другой понимал мое положение. Потом, когда его родные увидели, что мы дружим, они начали давить на него — уговаривать сделать мне предложение. Я думаю, надеялись, что я спасу его от разврата. Покорный родительской воле, Вебстер заговорил со мной о будущем, и я…
— Не смогла сказать «нет». — Это звучало уже как рефрен. — А миссионер Луис… как вы объясните свои отношения с «праведником» Пирпонтом?
— К вашему сведению, Луис совсем не глуп. У него крепкие, высокие убеждения и благородная душа. Он понял мою потребность раздаривать деньги и мое желание сделать мир лучше. И что самое главное, он понял ту опасность, которую таит мир для чересчур богатого человека. Он тоже был наследником крупного состояния.
— А теперь живет над суповой кухней, — сухо добавил Беар.
— По собственному желанию, — сказала она, отворачиваясь. — Наверное, он в самом деле немного перегнул палку в своей ненависти к деньгам и…
— Вы думаете, он ненавидит деньги? — Беар скептически улыбнулся. — Мистер Пирпонт очень даже любит их и умело выдаивает из престарелых вдовушек.
Даймонд напряглась, но по ее лицу было видно, что поведение Луиса ей тоже не по душе.
— Луис провел много времени в наставительных беседах со мной, — продолжала она. — Он помог мне найти такие места, где мои деньги могли бы принести пользу. Он защищал меня от нападок света. Поэтому, когда Пирпонт заикнулся про свадьбу и про все те «благие дела», которые мы совершим вместе, я…
— Не смогла сказать «нет».
Беар внимательно посмотрел в лицо Даймонд, чувствуя, что слишком хорошо ее понимает. Богатая девушка. Молодая. Одинокая. Осаждаемая со всех сторон. Она завела себе женихов, потому что они были ей нужны… каждый по-своему и в свое время. Господи, он не находил в себе сил ее осуждать.
— А теперь вам надо принимать решение, не так ли?
— Я уже его приняла, — ответила Даймонд.
— Вот как? И который же из них счастливчик?
Даймонд подняла голову, увидела его сверкающие глаза, в которых плескалась расплавленная медь, и почувствовала знакомую слабость в коленках.
Оглядевшись, она поняла, что Беар Макквайд постепенно оттеснил ее к стене и нагнулся к ней, высокий и мускулистый. Их лица были всего в дюйме друг от друга. Она едва могла дышать, а еще меньше — думать. Даймонд ничего не слышала, кроме собственного прерывистого дыхания, и ничего не чувствовала, кроме тепла, которое от него исходило. Его проницательный, осуждающий и одновременно жаждущий взгляд из-под полей большой ковбойской шляпы лишал ее последних сил.
— Ну, — сказал он, — и что же вы решили?
— Я не выйду замуж ни за кого из них, — ответила девушка. — Я вообще не собираюсь замуж.
С минуту он молча смотрел на нее, потом взорвался.
— Эти трое рассчитывают на вас. Они строят планы и думают о своем будущем богатстве! Неужели вы думаете, что они молча подожмут хвосты и уйдут, когда вы скажете им, что не хотите утруждать себя замужеством?
Лицо его пылало от гнева. Момент, которого она больше всего боялась, настал. Что ж, придется расхлебывать кашу, которую сама же и заварила.
— Они согласятся с моим решением… потому что… я их отблагодарю.
— Отблагодарите… — Он издал короткий грубый смешок. — Что вы можете им предложить, чтобы они забыли, как их бросила самая богатая невеста в городе?
— Я полагаю, это очевидно. Деньги.
Он удивленно вытаращился, и она объяснила:
— Если дать людям достаточно денег, они отстанут. Так всегда бывает.
— Вы дадите им отступные и они уйдут из вашей жизни? Весьма ловко, мисс Вингейт. Что вы имели в виду, говоря «так всегда бывает»?
— Я всю жизнь только и делаю, что раздаю людям деньги, — уверенно сказала она, — щедрым людям, скупым, богатым, бедным, честным, алчным… всяким. Если дать им достаточно, они отстанут.
Он заглянул в глаза девушки и увидел в них больше, чем они оба хотели бы… Эти на удивление циничные высказывания о человеческой природе приоткрыли ему хорошо замаскированную часть ее души.
Все хотят денег.
Все хотят ее денег.
Когда мисс Вингейт дает людям деньги, они уходят.
Так вот оно что! Вот, значит, почему она раздает свои деньги направо и налево? Чтобы люди от нее отвязались?
— И какую же долю вашего состояния, по-вашему, потребует эта троица в качестве компенсации за потерю самой богатой женщины в Балтиморе? — продолжал Беар. — Тысячи долларов? Сотни тысяч? Миллион?
— Несомненно, это будет большая сумма. Но деньги никогда не вызывали у меня такого восхищения, какое они вызывают в других. Деньги — это средство достижения целей. С годами я научилась обращать их власть и силу себе на пользу — так же как и во вред.
Беар был поражен теми выводами, которые проскальзывали в ее словах. Черт возьми, здесь был целый пласт подспудных значений! Вот почему ему никогда не удавалось наладить контакт с женщинами. Они подразумевали больше, чем говорили и делали.
— Итак, хотите вы это признать или нет, но вы сделали деньги ответом на все вопросы, — заявил он, извлекая главное из ее слов и пытаясь удержать в мыслях те моменты, которые ускользали от его понимания. — Если ваш кузен попадает в беду, вы просто покупаете его жертве новый костюм. Если вам нужен партнер по танцу, чтобы выпутаться из затруднительного положения, или третий спутник на конной прогулке, или громоотвод в романтических интригах, вы просто сулите человеку свою благодарность. Вы привыкли прокладывать себе путь в жизни деньгами.
В ее глазах появился стальной блеск.
— Человек вынужден пользоваться тем, что имеет, мистер Макквайд.
Беар понял, что сталь присуща не только ее взгляду. Все в Балтиморе считали Даймонд Вингейт доброй душой, потому что она мешками раздавала деньги. Никто не подбирался к ней так близко и не задерживался возле нее так долго, чтобы разглядеть характер, скрывавшийся за этими грудами наличности.
Пока он стоял, обдумывая это леденящее душу открытие и пытаясь сопоставить его с тем пылом, которым Даймонд отвечала на его поцелуи, она подошла к двери своего кузена и со стуком ее распахнула.
— Ну что… мой бедный маленький пациент… посмотри, кто к тебе пришел!.
Даймонд не покривила душой, когда сказала, что не намерена выходить замуж.
И это всегда казалось ей правильным. Но когда она стояла на пороге спальни Робби, захваченная рассказами Беара про жизнь на Западе, обнаружилось, что ее решительные слова не отозвались в ее душе… эхом, не имевшим никакого отношения к желанию иметь детей и семью. Теперь у нее уже был ребенок — разумная замена собственного. При желании она всегда могла найти еще одного, завести хоть целый дом детей. То, что она сейчас испытывала, явно не относилось к неутоленности материнских инстинктов.
Такое гнетущее чувство пустоты было вызвано перспективой провести остаток своих дней незамужней наследницей, любящей кузиной и балтиморской «доброй душой». Вместе с воспоминанием о поцелуях Беара Макквайда и последних ночах, проведенных без сна, в жару, в одинокой постели, это возможное будущее казалось таким же кошмарным, как и перспектива выйти замуж за самоуверенного, жадного до денег человека, который посягнет на ее свободу и душу. И Даймонд совершенно точно знала, кто нарушил ее некогда безоблачный взгляд на будущее.
Она обернулась, держась за дверную ручку. В этот момент Беар показывал мальчику, как надо набрасывать веревку на шею теленку.
Хардвелл прав. Беар Макквайд и впрямь похож на заправского ковбоя. Из какого-нибудь Додж-Сити, Карсон-Сити или Томбстоуна. Твердые черты лица… поджарое мускулистое тело… движения как у гибкой и сильной пантеры. Сами слова, которыми она его описывала, свидетельствовали о том, как сильно повлияло на нее нездоровое увлечение дешевыми романами. Этот человек — ходячая беда… опасность в черной ковбойской шляпе… эмоциональный калека, который только и ждет, чтобы ее унизить. Не важно, какие еще метафоры придут ей на ум, но главное — он зацепил ее за живое и теперь подбирается к сердцу.
Нет. К несчастью, он не подбирается к сердцу. Он туда уже проник.
Глубоко вздохнув, она повернула дверную ручку и направилась в вестибюль.
— Джефрис… — Она остановила дворецкого, который поднимался на второй этаж с едой для Робби. — Скажи Неду, пусть подгонит карету к крыльцу и дождется, когда мистер Макквайд уйдет.
— Слушаюсь, мисс. — Джефрис кивнул. — А вы, мисс?
— Я буду работать в библиотеке. — Она отвернулась к лестнице, избегая взгляда маленького дворецкого. — И прошу меня не беспокоить.
Уже надвигались сумерки, когда Беар попросил кучера Даймонд высадить его возле банка Вассара. Там в пределах пешего хода было по крайней мере два респектабельных отеля. Можно сказать, что ему нужно просто размять ноги.
На самом же деле ему требовалось время, чтобы подготовиться к встрече с Холтом. За шесть лет своей дружбы Беар и Холт мало что друг от друга скрывали. Богатый совместный опыт воспитал в обоих честность и доверие, но Беар утратил и то и другое, как только увидел Даймонд Вингейт.
Направляясь к портовому кварталу, он опустил плечи и надвинул на глаза шляпу, чтобы сделаться менее узнаваемым. Памятуя о своем последнем походе в таверну, он тщательно осматривал переулки, изгороди и углы зданий, проверяя, не затаились ли где бандиты.
Все было спокойно, и Беар опять задумался о своем партнере, о том затруднительном положении, в которое попал он сам. Мысль о предстоящем разговоре с Холтом повергала его в ужас. Подумать только, его поездка к Даймонд Вингейт опять окончилась неудачей! Что же она за женщина? Каждый раз, уходя от нее, он давал себе клятву больше к ней не приближаться — только попросить ссуду, и все. Но каждый раз, когда он оказывался рядом с ней, преисполненный чисто деловых намерений, она опять втягивала его в свои личные проблемы.
Он вспомнил, в каком благородном отчаянии она отвернулась от него в вестибюле. У этой женщины всего в избытке — денег, гордости… независимости, щедрости, ума. Если б только она была маленькой уродиной с кривыми зубами и крысиными глазками! Если б только у нее было всего несколько сот долларов вместо нескольких миллионов! Если б только она была не настолько красива и желанна…
Завернув за угол рядом с таверной «Пробка и Бутылка», Беар заметил перед крыльцом карету… красивый черный экипаж с белыми колесами, запряженный серыми лошадьми. У него возникло нехорошее предчувствие. Он вспомнил Бичера и подумал, не войти ли через черный ход. Но, пораскинув мозгами, передумал. Если Бичер нашел их и. ждет, откладывать встречу не стоит. Все равно рано или поздно они окажутся лицом к лицу.
Собравшись с духом, он нырнул в парадную дверь.
Холт сидел возле грязного центрального окна, закинув ноги на стол и скрестив руки на бочковидной груди.
— Ну и где же ты был? — спросил он, опуская ноги.
— Она попросила меня заехать навестить мальчика. В общем-то настояла на этом. — Беар быстро сменил тему. — Чья это карета там, у крыльца?
— Наша, парень, — сказал Холт, хитро улыбнувшись, — твоя и моя.
— Опять шутишь? — Беар посмотрел во двор, на мерцающие фонари кареты.
— Нам прислал ее твой радушный банкир. — Холт встал и потянулся. — Мы с тобой приглашены к нему в гости. Начиная с сегодняшнего вечера.
— Мы оба? — Беар удивленно уставился на друга.
— Мистер Макквайд и мистер Финнеган. — Холт с ехид ной усмешкой тронул свою шляпу. — Пора и мне немножко отведать той сладкой жизни, которой ты наслаждаешься в последнее время. — Беар нахмурился и стал подниматься по лестнице, но Холт схватил его за руку. — Я уже собрал твои вещи, парень. А в миссии я нашел одного типа — у него сейчас трудности, негде спать. Он подержит нашу комнату на втором этаже.
Холт обернулся к соседнему столику, за которым сидел мужчина в мятом сером костюме, положив голову рядом с полупустой кружкой пива.
— Пошли, Элсуорт, наверх! На койке спать куда лучше, чем за столом. — Он кивнул на парня и объяснил: — Сразу видно, что не пропойца. Полпинты пива — и отрубился.
Холт ткнул парня в бок. Тот поднял свое длинное лицо и косо взглянул на Беара, который вздрогнул от неожиданности.
— Я его знаю. Это тот чокнутый изобретатель…
— Какой еще изобретатель? — спросил Холт.
— Тот, от которого я спас Даймонд Вингейт на вечеринке у Вассаров, — сказал Беар, глядя, как парень поправляет на носу очки, и с досадой чувствуя укол совести. — Он буйнопомешанный.
Парень покосился на Беара и поднял кверху трясущийся палец.
— Ин-же-н-н-нер… вот я кто!
Холт сунул большие пальцы за ремень и серьезно посмотрел на Беара.
— Ему больше некуда идти.
Изможденное лицо, пыльные очки и мятый костюм — все в этом несчастном выдавало человека, мечты которого низринулись в бездну. Когда парень поднял голову и взглянул на Беара заспанными глазами поверх очков, Беар невольно почувствовал жалость. Этот бедняга нуждался в помощи. И Беар не мог заставить себя сказать «нет».
— Сколько нужно сил, чтобы отнести сумасшедшего в койку? — Он взял парня за руку.
Когда они поволокли его к черной лестнице, Элсуорт опять поднял палец.
— Ин-же-н-н-нер… вот я кто…
Вскоре друзья сели в карету Вассара и тронулись в путь. Беар чувствовал на себе взгляд Холта.
— Ну что? — спросил ирландец. Беару не надо было уточнять, о чем речь.
— Это долгая история.
— У меня есть время, парень. — Холт откинулся на спинку плюшевого сиденья и глубоко вздохнул. — Я теперь человек праздный. Как и ты.
Беар не видел смысла признаваться в том, что сначала он встретился с Даймонд и разозлил ее в пошивочном ателье, поэтому начал рассказ со своего приезда на вечеринку к Вассарам и случайной стычки с чокнутым изобретателем, который теперь занимал их комнату. Он описал беседу за ужином, повторил ту характеристику, которую дал мисс Даймонд Вассар, рассказал про танец и ее своевременный обморок.
— Все это очень интересно, — сухо бросил Холт. — Но я хочу знать, почему ты не ввел меня в курс дела? Почему не сказал, что у тебя язык заплетается за гланды каждый раз, когда ты ее видишь? Я бы тебя понял. Она настоящая красотка.
— При чем здесь то, что она красотка? — с излишним пылом спросил Беар. — И то, что мой язык заплетается за… Слушай, и откуда ты только выкапываешь эти чертовы поговорки? — Он повысил голос. — Я тебе сказал сущую правду. Эта женщина — крепкий орешек.
Он вспомнил свои сегодняшние размышления и только сейчас понял, как подходит ей эта характеристика.
— Спроси Вассара, если не веришь мне, — заявил он. — Она знает гораздо больше, чем надо, про железнодорожный бизнес и… — И у тебя дрожат коленки каждый раз, когда она обращает на тебя свои голубые глазки.
— Heт.
Холт лукаво усмехнулся. Смешно отрицать, что его сразило обаяние Даймонд. Надо быть каменным, чтобы не реагировать на эти небесно-голубые глаза и изящные округлости. Слава Богу, в карете было темно и Холт не видел его пылающего лица.
— Ох, парень… я только взглянул на эту женщину и сразу понял, почему тебе трудно попросить у нее денег. Меня бесит другое: ты не доверяешь своему партнеру, не рассказываешь мне всего.
Беар закрыл глаза, с горечью сознавая, что не поведал Холту и половины. Он спасал ее три… четыре… несчетное количество раз. Она у него в долгу по самые уши, однако за время их знакомства вопрос о ссуде не продвинулся ни на йоту. Проклятие!
Неудовлетворенность и чувство вины несколько притупились, когда они приехали в Пенниуорт. Их встретили как старых друзей и провели в гостевые комнаты, которые, по словам Холта, были роскошней собора Святого Людовика.
Когда Беар и Холт помылись и переоделись, их пригласили в гостиную. Там они выпили вместе с Филипом и Эвелин Вассар по рюмке хереса и познакомились с Кларис. Беар мысленно спросил себя: каким образом у приземистого, похожего на бульдога Вассара и его жены, дылды с осиной талией, получилась такая миловидная дочка?
Эвелин Вассар вдруг встрепенулась и направилась к Кларис.
— Кларис, милая, ты вся горишь.
— Вовсе нет, мама. Я прекрасно себя чувствую… — Эвелин решительно приложила ладонь ко лбу девушки.
— Горячий. Как я и думала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33