Только когда началась подготовка к Рождеству, жизнь вновь наполнилась событиями. Рождественское полено, которое торжественно вносят в дом, поиски омелы, сбор хмеля, непрерывная суматоха на кухне, выбор подарков для всех знакомых и предположения о том, что они могут подарить нам, — в общем, обычная суета, предшествующая Рождеству.
Рождество пришло и ушло, настал январь. Минуло уже три месяца с тех пор, как цыгане покинули наш лес, а я не забыла цыгана Джейка и полагала, что никогда его не забуду. Он произвел на меня огромное впечатление: я обнаружила, что думаю о нем даже в самые неподходящие моменты. Я была уверена в том, что он каким-то особым образом сумел привлечь мое внимание к себе и, несомненно, произвести на меня определенное впечатление. Джейк заставил меня почувствовать, что я уже не ребенок и что есть множество вещей, которые я могла узнать бы от него. Я была расстроена тем, что он уехал до того, как я смогла понять, что между нами что-то возникло.
Дули холодные северные ветры, принося с собой снегопады. В доме топили камины. Я любила, когда в спальне горел огонь. Было приятно лежать в кровати и наблюдать за языками пламени, бьющимися за каминной решеткой, — синие огоньки, приобретавшие такой цвет оттого, что камин топили деревом, долго пробывшим в воде и потом выброшенным на берег во время шторма. В детстве нам доставляло большое удовольствие собирать такое дерево и самим бросать в огонь найденные обломки. Я всегда считала, что картинки, которые рисуют эти голубые язычки, — самые красивые.
Там, за стенами, бушевал ветер, а в доме было тепло и уютно — возле этих очагов, где мы поджаривали орехи и рассказывали друг другу истории, как в каждую зиму.
Стояла середина января, был гололед, когда Долли Мэйфер приехала в Эверсли в паническом состоянии. Она попросила вызвать молодую миссис Френшоу: похоже, к Клодине она питала особое доверие. Я как раз входила в холл, когда и Клодина вошла туда, и поэтому сразу узнала о случившемся.
— Я насчет своей бабушки… Ах, миссис Френшоу, она ушла от нас!
— Ушла! — на секунду я подумала, что она умерла, поскольку люди говорят «ушла», боясь произнести вслух слово «умерла», пытаясь говорить о необратимом событии так, будто оно становится менее трагичным, если назвать его как-то иначе. Долли продолжала:
— Она ушла! Я пришла в ее комнату, а ее там нет! Просто куда-то ушла…
— Ушла! — как эхо, повторила Клодина. — Да как это могло случиться? Она же вообще ходила с трудом! Да и куда она могла уйти? Расскажи мне подробней…
— Я думаю, она ушла ночью.
— О нет… Долли, ты уверена?
— Я обыскала весь дом: ее нет!
— Этого не может быть! Лучше я схожу посмотрю сама.
— Я тоже пойду, — сказала я.
Клодина поднялась в свою комнату, чтобы надеть теплую накидку и взять снегоступы. Долли глядела на меня, как всегда, несколько смущенно:
— Просто не знаю, куда она могла деться?
— Где-нибудь недалеко: она же почти не вставала с постели!
— Не представляю, куда она могла деться?.. — бормотала она.
Клодина спустилась, и мы отправились в Грассленд. В доме было всего двое слуг: мужчина, управлявшийся с небольшим хозяйством, жил в полумиле отсюда, ему помогала жена.
Долли провела нас в комнату миссис Трент.
— В этой кровати никто не спал, — заметила я.
— Значит, она не ложилась в кровать?
— Ну, так она где-то здесь, в доме! Долли покачала головой:
— Ее здесь нет. Мы уже везде посмотрели. Клодина направилась к шкафу и открыла его дверцы.
— А взяла она теплый плащ? — спросила она. Долли кивнула. Да, теплого плаща не было.
— Тогда она, и в самом деле, куда-то ушла…
— Это в такую-то ночь? — спросила Долли. — Она бы просто погибла!
— Мы обязательно должны найти ее! — воскликнула Клодина. — У нее наверняка случилось что-то вроде приступа! Но куда она могла пойти?
Долли покачала головой.
— Я вернусь в Эверсли! — заявила Клодина. — Мы пошлем несколько человек, чтобы поискали ее! Похоже, собирается снег? Но где же все-таки она может быть? Не беспокойся, Долли, мы найдем ее! Ты оставайся здесь, затопи камин в ее спальне. Когда она вернется, ей, наверное, понадобится тепло.
— Но где же она? — воскликнула Долли.
— Вот это мы и должны выяснить. Пошли, Джессика!
Пока мы шли обратно в Эверсли, Клодина говорила:
— Какое странное происшествие!.. Эта старуха… она ведь с трудом поднималась и спускалась по лестнице! Просто не представляю, что все это может значить? Ах, моя милая, я искренне надеюсь, что с ней все в порядке! Просто не представляю, что будет с Долли, если с миссис Трент действительно что-то случилось!
— Миссис Трент только и нужна была Долли!
— Ну, Долли… одна-одинешенька во всем мире!
— Она не могла уйти далеко.
— Нет, скоро ее отыщут. Но если она провела в такую погоду всю ночь на улице…
— Должно быть, она где-то укрылась?
Как только мы вернулись в Эверсли и рассказали о случившемся, были организованы группы, отправившиеся на поиски. Как и предполагалось, пошел снег и задул сильный ветер, почти буря. Поиски продолжались весь день, и только к вечеру миссис Трент была обнаружена. Нашли ее не те, кто искал, а Полли Криптон. Полли отправилась, несмотря на плохую погоду, к миссис Граймс, ужасно страдавшей от ревматизма, чтобы отнести ей лекарство. Возвращаясь, Полли наткнулась на что-то, лежащее возле ворот сада. К ее ужасу, оказалось, что это женское тело, а присмотревшись, она узнала миссис Трент и поняла, что она мертва! Полли поспешила поднять тревогу, и тело миссис Трент было, наконец, доставлено в Грассленд.
Мы отправились туда — моя мать, Клодина, Дэвид, Амарилис и я. Пришел и доктор. Он сказал, что усилия, потребовавшиеся для столь дальней прогулки, были слишком велики для плохого здоровья миссис Трент. По его мнению, именно физическое истощение и стало главной причиной ее смерти, но даже если бы не это, она в любом случае замерзла бы до смерти.
— И почему ей взбрело в голову выйти из дома в такую погоду? — воскликнула Клодина.
— Должно быть, на нее нашло временное помешательство, — предположила мать.
— Меня сейчас беспокоит Долли, — продолжила Клодина. — Нам придется позаботиться о ней!
Бедняжка Долли! Она жила как во сне и проводила много времени в Эндерби, где ей оказывала теплый прием тетушка Софи — пострадав сама от несчастного случая, она всегда была готова проявить сострадание к тем, с кем жизнь поступила подобным образом.
Настал день похорон. Все хлопоты на себя взяла Клодина. Долли апатично стояла в стороне, принимая помощь окружающих как должное. Мы все присутствовали на церемонии в церкви и сопровождали гроб к могиле. Бедняжка Долли, на которую обрушилось такое горе, выглядела бледной и хрупкой, а когда она волновалась, деформация ее лица становилась более заметной. Пришла даже тетушка Софи, одетая в черное, в шифоновом капюшоне, наполовину скрывающем лицо. Странно она выглядела у могилы — как большая черная птица, вестник смерти. Однако Долли старалась держаться поближе к ней, и присутствие Софи явно доставляло ей большее облегчение, чем Клодины, которая так много помогала ей.
Клодина настояла на том, чтобы все, кто был на похоронах, пришли в Эверсли, так что все собрались на поминки миссис Трент. Говорили, как она была добра, как воспитывала свою внучку и как хорошо управляла Грасслендом, что было нелегко для женщины, даже обладающей соответствующими способностями. Они вспоминали все хорошее, что можно было сказать о миссис Трент. Когда она была жива, те же люди не раз называли ее старой ведьмой, говоря, что если бы она вела себя по-другому, ее внучка Эви ни за что не покончила бы с собой, узнав о своей беременности, а бедняжка Долли сгубила свою жизнь, ухаживая за ней. Но теперь миссис Трент умерла, а смерть лишает человека недостатков и прибавляет достоинств.
Но, конечно, с особым жаром обсуждались не достоинства миссис Трент, а возможные причины, по которым она покинула уютный Грассленд и отправилась в пронзительный ночной холод.
Клодина предложила Долли остаться ни несколько дней в Эверсли, но тетя Софи настаивала на том, что та должна отправиться в Эндерби. Понятно, что Долли предпочла второй вариант. Таким образом, Долли прожила у тетушки Софи неделю после похорон, а затем вернулась в Грассленд. Клодина сказала, что мы все должны присматривать за ней и сделать все возможное, чтобы помочь пережить эту трагедию.
Однажды вернувшись домой после визита к тетушке Софи, Клодина выглядела опечаленной, и по выражению ее лица я поняла, что там что-то случилось. Клодина прошла прямо в комнаты моей матери, и они заперлись.
— Что-то случилось! — сказала я Амарилис, и она согласилась со мной.
— Надо выяснить, что произошло! — добавила я. — Это как-то связано с тетушкой Софи, поскольку твоя мать вернулась оттуда!
На кухне я не смогла ничего выудить и решила обратиться прямо к матери.
Мать всегда относилась ко мне по-особенному. Возможно, дело в том, что она была уже немолодой матерью и ко мне относилась как к более взрослой, если сравнивать отношения Клодины и Амарилис. Возможно, дело было и в том, что я сама стремилась, чтобы ко мне относились именно так. «Скороспелка», — говорил кое-кто из прислуги.
Обнаружив, что мать находится в настроении, которое я называла «мечтательным», я прямо спросила ее — не происходит ли что-нибудь такое, что взрослые считают секретным и не предназначенным для наших ушей?
Взглянув на меня, она улыбнулась.
— Значит, ты заметила? Ах, Джессика, ты просто сыщик! Ты все замечаешь!
— Но это же очевидно! Клодина ходила к тетушке Софи и вернулась оттуда, ну… скрытной, обеспокоенной и… странной!
— Да, кое-что происходит, но вовсе не с тетушкой Софи. Что ж, в свое время ты все равно узнаешь, так почему бы и не сейчас?
— Да, конечно, ты можешь все рассказать мне! — охотно подхватила я.
— Дело в Долли: у нее будет ребенок!
— Но она же не замужем!
— Ну, иногда случается так, что женщины заводят детей, и не будучи замужем…
— Ты имеешь в виду…
— Вот это нас и беспокоит! Сама-то Долли довольна, почти счастлива! Это, разумеется, неплохо, но все не так просто. Твоя тетя Софи поможет ей всем, чем сможет, но нам всем нужно быть внимательней к Долли. Очень уж тяжело у нее сложилась жизнь! Она обожала свою сестру, и, как ни странно, в свое время та тоже забеременела, и именно из-за этого утопилась! Так что все это очень печально. Но теперь ты понимаешь, почему мы так беспокоимся за Долли?
— Уж не думаешь ли ты, что и Долли покончит с собой? •
— Напротив, ее, судя по всему, радуют перспективы…
— Душа моя возносит хвалу Господу… и все такое прочее, — машинально произнесла я.
Мать внимательно взглянула на меня:
— Возможно, мне не следовало рассказывать тебе это? Временами, Джессика, я забываю, что ты еще слишком молода!
— Я во всем разбираюсь. Такие вещи узнаются сами собой, например, я знала о том, что у Джейн Эбби будет ребенок задолго до его рождения!
— Твой отец считает, что ты умна не по годам.
— В самом деле?
— Но большинство родителей всегда считает, что их отпрыски являются каким-то исключением!
— Но мой отец не похож на большинство родителей! Он сказал бы так, если бы это соответствовало действительности!
Она рассмеялась и взъерошила мои волосы.
— Только не болтай слишком много про Долли, хорошо? Пока еще рано. Конечно, со временем все станет известно, пойдут слухи, но не стоит опережать события.
— Ну конечно же! Я расскажу только Амарилис, а она не скажет никому, если, разумеется, ее об этом предупредить.
Я вышла, а потом много думала о Долли. Как ни странно, она сама решила поговорить со мной! Однажды я отправилась в гости к тетушке Софи. Жанна сказала мне, что она спит. Я пошла в сад, чтобы прогуляться, и именно там встретилась с Долли.
Она сильно изменилась: еще не располнела, но лицо ее совершенно преобразилось. Опустившееся веко было гораздо меньше заметно, щеки приобрели нормальный оттенок, а вот глаз, который был здоров, сиял радостью и… вызовом! Она была разговорчива, как никогда.
Я, разумеется, не касалась щекотливого предмета. Долли сама заговорила об этом:
— Полагаю, вы знаете, что со мной произошло? Я призналась, что знаю.
— Я рада, — сказала она и опять как-то странно посмотрела на меня. — Некоторым образом в этом виноваты вы!
— Я? А что я сделала?
— Когда вы были совсем маленьким ребенком, я похитила вас! Вам это известно?
— Да.
— Я перепутала вас с той, другой… Я собиралась убить ее!
— Убить Амарилис! Да за что?
— Потому что она была жива… и… ох, это уже старая история… Но моя сестра потеряла своего любимого и покончила с собой! Все это было связано с теми, кто живет в Эверсли. Они виноваты в том, что все так получилось! Сестра собиралась убежать со своим любимым, а я думала, что отправлюсь с ней и буду помогать ухаживать за малышом…
— Вы имеете в виду… что хотели отомстить за это, убив Амарилис?
— Что-то вроде этого…
— Но Амарилис… уж она-то — самое безобидное существо, которое может быть! Она никому никогда не сделала вреда!
— Это все оттого, что она была младенцем, а я потеряла надежду… Но вместо нее я схватила вас, не того, кого надо! Я прятала вас в своей комнате и боялась, что вы будете плакать. Вы были самым чудесным младенцем, какого я видела в жизни! Я пыталась заставить себя поверить в то, что вы ребенок Эви… Когда я разговаривала с вами, вы мне улыбались… Я была просто влюблена в вас! Вот тогда-то я и захотела завести своего ребенка. Все с вас и началось…
— Принимаю обвинение, — ответила я. — Во всем виновато мое младенческое очарование!
— Ну, а теперь и у меня будет ребенок!
— Вы, похоже, счастливы?
— Я всегда хотела иметь дитя… Я думала, что буду ухаживать за ребенком Эви… Мне наплевать, что скажут люди, на все наплевать, лишь бы был ребенок! Ну, вот вы и узнали, что хотели, верно?
Некоторое время я не знала, что сказать Долли. Я смотрела на нее и вспоминала, как она танцевала вокруг праздничного костра в ночь после Трафальгара.
— А отец малыша? — тихо спросила я.
Долли улыбнулась. «Своим воспоминаниям», — подумала я.
— Это был… цыган Джейк? Она не стала отрицать.
— Он частенько пел мне свои песни… Никто никогда не ухаживал за мной! Джейк говорил, что жизнь дана нам для радости, что она должна быть полна смеха и удовольствия! «Живи сегодняшним днем, — говорил он, — завтрашний пусть сам позаботится о себе!» Цыгане живут свободной жизнью, это для них самое главное! Ну вот… я была счастлива… в общем-то, впервые за всю свою жизнь! А теперь… ну, теперь у меня будет малыш… Мой и Джейка!
Я почувствовала себя оскорбленной: меня предали! Я так ясно представляла себе Джейка, стоящего в свете гигантского костра, я просто ощущала, что он зовет меня, меня, а не Долли! Он действительно хотел, чтобы я вышла к нему и танцевала с ним, и я хотела того же самого. Только сейчас я поняла, насколько сильно я этого хотела!
— Долли, — спросила я, — а он не звал вас уехать с цыганами?.. С ним?
Она покачала головой.
— Это была такая ночь!.. Все вокруг танцевали и пели, и все было каким-то нереальным… Я никогда не знала таких людей, как он!
— Вы будете любить своего ребенка, Долли? Она восторженно улыбнулась:
— Больше всего на свете я хотела маленького ребеночка… Моего собственного маленького ребеночка!
Я подумала о том, какой странной стала Долли! Она изменилась, неожиданно повзрослев. Хотя по годам она давно была взрослой, в ней всегда было что-то детское, возможно, из-за беззащитности. А я вдруг ощутила гнев к цыгану Джейку: он, что называется, воспользовался ее невинностью! Он звал меня глазами, самим присутствием, но я была слишком молода, меня охраняла моя семья, и потому он решил обратить свое внимание на Долли? Это было нехорошо, это было грешно, но благодаря этому Долли получила то, чего она больше всего хотела!
Она сказала:
— По ночам мне в кошмарах приходит бабушка. Знаете, как бывает, когда чувствуешь свою вину… Можно сказать, что я убила ее!
— Вы?!
— Я не знала, куда она пошла… тогда не знала! Но теперь я знаю и знаю, почему она пошла. У нас накануне ее смерти произошла ужасная сцена. Мне нужно кому-то рассказать об этом. Я расскажу вам, поскольку частично вина лежит и на вас. Таким уж вы были ребенком, и ваша семья виновата в том, что Эви сделала то, что сделала! Но из-за Френшоу из Эверсли возлюбленного Эви так и не нашли, а иначе он уехал бы во Францию с Эви и со мной и она бы родила своего маленького славного ребеночка. Так что, в общем, в этом есть вина Френшоу…
— Что же случилось в ту ночь, когда ваша бабушка вышла из дома в ужасный холод?
— Она поняла, что со мной творится что-то неладное и начала расспрашивать. Когда я призналась, что беременна, она чуть не обезумела от ярости! И все говорила: «Вы обе такие! С вами обеими такое случилось! В вас просто порча какая-то…» Бабушка невольно возвратилась в мыслях к тем временам, когда погибла Эви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Рождество пришло и ушло, настал январь. Минуло уже три месяца с тех пор, как цыгане покинули наш лес, а я не забыла цыгана Джейка и полагала, что никогда его не забуду. Он произвел на меня огромное впечатление: я обнаружила, что думаю о нем даже в самые неподходящие моменты. Я была уверена в том, что он каким-то особым образом сумел привлечь мое внимание к себе и, несомненно, произвести на меня определенное впечатление. Джейк заставил меня почувствовать, что я уже не ребенок и что есть множество вещей, которые я могла узнать бы от него. Я была расстроена тем, что он уехал до того, как я смогла понять, что между нами что-то возникло.
Дули холодные северные ветры, принося с собой снегопады. В доме топили камины. Я любила, когда в спальне горел огонь. Было приятно лежать в кровати и наблюдать за языками пламени, бьющимися за каминной решеткой, — синие огоньки, приобретавшие такой цвет оттого, что камин топили деревом, долго пробывшим в воде и потом выброшенным на берег во время шторма. В детстве нам доставляло большое удовольствие собирать такое дерево и самим бросать в огонь найденные обломки. Я всегда считала, что картинки, которые рисуют эти голубые язычки, — самые красивые.
Там, за стенами, бушевал ветер, а в доме было тепло и уютно — возле этих очагов, где мы поджаривали орехи и рассказывали друг другу истории, как в каждую зиму.
Стояла середина января, был гололед, когда Долли Мэйфер приехала в Эверсли в паническом состоянии. Она попросила вызвать молодую миссис Френшоу: похоже, к Клодине она питала особое доверие. Я как раз входила в холл, когда и Клодина вошла туда, и поэтому сразу узнала о случившемся.
— Я насчет своей бабушки… Ах, миссис Френшоу, она ушла от нас!
— Ушла! — на секунду я подумала, что она умерла, поскольку люди говорят «ушла», боясь произнести вслух слово «умерла», пытаясь говорить о необратимом событии так, будто оно становится менее трагичным, если назвать его как-то иначе. Долли продолжала:
— Она ушла! Я пришла в ее комнату, а ее там нет! Просто куда-то ушла…
— Ушла! — как эхо, повторила Клодина. — Да как это могло случиться? Она же вообще ходила с трудом! Да и куда она могла уйти? Расскажи мне подробней…
— Я думаю, она ушла ночью.
— О нет… Долли, ты уверена?
— Я обыскала весь дом: ее нет!
— Этого не может быть! Лучше я схожу посмотрю сама.
— Я тоже пойду, — сказала я.
Клодина поднялась в свою комнату, чтобы надеть теплую накидку и взять снегоступы. Долли глядела на меня, как всегда, несколько смущенно:
— Просто не знаю, куда она могла деться?
— Где-нибудь недалеко: она же почти не вставала с постели!
— Не представляю, куда она могла деться?.. — бормотала она.
Клодина спустилась, и мы отправились в Грассленд. В доме было всего двое слуг: мужчина, управлявшийся с небольшим хозяйством, жил в полумиле отсюда, ему помогала жена.
Долли провела нас в комнату миссис Трент.
— В этой кровати никто не спал, — заметила я.
— Значит, она не ложилась в кровать?
— Ну, так она где-то здесь, в доме! Долли покачала головой:
— Ее здесь нет. Мы уже везде посмотрели. Клодина направилась к шкафу и открыла его дверцы.
— А взяла она теплый плащ? — спросила она. Долли кивнула. Да, теплого плаща не было.
— Тогда она, и в самом деле, куда-то ушла…
— Это в такую-то ночь? — спросила Долли. — Она бы просто погибла!
— Мы обязательно должны найти ее! — воскликнула Клодина. — У нее наверняка случилось что-то вроде приступа! Но куда она могла пойти?
Долли покачала головой.
— Я вернусь в Эверсли! — заявила Клодина. — Мы пошлем несколько человек, чтобы поискали ее! Похоже, собирается снег? Но где же все-таки она может быть? Не беспокойся, Долли, мы найдем ее! Ты оставайся здесь, затопи камин в ее спальне. Когда она вернется, ей, наверное, понадобится тепло.
— Но где же она? — воскликнула Долли.
— Вот это мы и должны выяснить. Пошли, Джессика!
Пока мы шли обратно в Эверсли, Клодина говорила:
— Какое странное происшествие!.. Эта старуха… она ведь с трудом поднималась и спускалась по лестнице! Просто не представляю, что все это может значить? Ах, моя милая, я искренне надеюсь, что с ней все в порядке! Просто не представляю, что будет с Долли, если с миссис Трент действительно что-то случилось!
— Миссис Трент только и нужна была Долли!
— Ну, Долли… одна-одинешенька во всем мире!
— Она не могла уйти далеко.
— Нет, скоро ее отыщут. Но если она провела в такую погоду всю ночь на улице…
— Должно быть, она где-то укрылась?
Как только мы вернулись в Эверсли и рассказали о случившемся, были организованы группы, отправившиеся на поиски. Как и предполагалось, пошел снег и задул сильный ветер, почти буря. Поиски продолжались весь день, и только к вечеру миссис Трент была обнаружена. Нашли ее не те, кто искал, а Полли Криптон. Полли отправилась, несмотря на плохую погоду, к миссис Граймс, ужасно страдавшей от ревматизма, чтобы отнести ей лекарство. Возвращаясь, Полли наткнулась на что-то, лежащее возле ворот сада. К ее ужасу, оказалось, что это женское тело, а присмотревшись, она узнала миссис Трент и поняла, что она мертва! Полли поспешила поднять тревогу, и тело миссис Трент было, наконец, доставлено в Грассленд.
Мы отправились туда — моя мать, Клодина, Дэвид, Амарилис и я. Пришел и доктор. Он сказал, что усилия, потребовавшиеся для столь дальней прогулки, были слишком велики для плохого здоровья миссис Трент. По его мнению, именно физическое истощение и стало главной причиной ее смерти, но даже если бы не это, она в любом случае замерзла бы до смерти.
— И почему ей взбрело в голову выйти из дома в такую погоду? — воскликнула Клодина.
— Должно быть, на нее нашло временное помешательство, — предположила мать.
— Меня сейчас беспокоит Долли, — продолжила Клодина. — Нам придется позаботиться о ней!
Бедняжка Долли! Она жила как во сне и проводила много времени в Эндерби, где ей оказывала теплый прием тетушка Софи — пострадав сама от несчастного случая, она всегда была готова проявить сострадание к тем, с кем жизнь поступила подобным образом.
Настал день похорон. Все хлопоты на себя взяла Клодина. Долли апатично стояла в стороне, принимая помощь окружающих как должное. Мы все присутствовали на церемонии в церкви и сопровождали гроб к могиле. Бедняжка Долли, на которую обрушилось такое горе, выглядела бледной и хрупкой, а когда она волновалась, деформация ее лица становилась более заметной. Пришла даже тетушка Софи, одетая в черное, в шифоновом капюшоне, наполовину скрывающем лицо. Странно она выглядела у могилы — как большая черная птица, вестник смерти. Однако Долли старалась держаться поближе к ней, и присутствие Софи явно доставляло ей большее облегчение, чем Клодины, которая так много помогала ей.
Клодина настояла на том, чтобы все, кто был на похоронах, пришли в Эверсли, так что все собрались на поминки миссис Трент. Говорили, как она была добра, как воспитывала свою внучку и как хорошо управляла Грасслендом, что было нелегко для женщины, даже обладающей соответствующими способностями. Они вспоминали все хорошее, что можно было сказать о миссис Трент. Когда она была жива, те же люди не раз называли ее старой ведьмой, говоря, что если бы она вела себя по-другому, ее внучка Эви ни за что не покончила бы с собой, узнав о своей беременности, а бедняжка Долли сгубила свою жизнь, ухаживая за ней. Но теперь миссис Трент умерла, а смерть лишает человека недостатков и прибавляет достоинств.
Но, конечно, с особым жаром обсуждались не достоинства миссис Трент, а возможные причины, по которым она покинула уютный Грассленд и отправилась в пронзительный ночной холод.
Клодина предложила Долли остаться ни несколько дней в Эверсли, но тетя Софи настаивала на том, что та должна отправиться в Эндерби. Понятно, что Долли предпочла второй вариант. Таким образом, Долли прожила у тетушки Софи неделю после похорон, а затем вернулась в Грассленд. Клодина сказала, что мы все должны присматривать за ней и сделать все возможное, чтобы помочь пережить эту трагедию.
Однажды вернувшись домой после визита к тетушке Софи, Клодина выглядела опечаленной, и по выражению ее лица я поняла, что там что-то случилось. Клодина прошла прямо в комнаты моей матери, и они заперлись.
— Что-то случилось! — сказала я Амарилис, и она согласилась со мной.
— Надо выяснить, что произошло! — добавила я. — Это как-то связано с тетушкой Софи, поскольку твоя мать вернулась оттуда!
На кухне я не смогла ничего выудить и решила обратиться прямо к матери.
Мать всегда относилась ко мне по-особенному. Возможно, дело в том, что она была уже немолодой матерью и ко мне относилась как к более взрослой, если сравнивать отношения Клодины и Амарилис. Возможно, дело было и в том, что я сама стремилась, чтобы ко мне относились именно так. «Скороспелка», — говорил кое-кто из прислуги.
Обнаружив, что мать находится в настроении, которое я называла «мечтательным», я прямо спросила ее — не происходит ли что-нибудь такое, что взрослые считают секретным и не предназначенным для наших ушей?
Взглянув на меня, она улыбнулась.
— Значит, ты заметила? Ах, Джессика, ты просто сыщик! Ты все замечаешь!
— Но это же очевидно! Клодина ходила к тетушке Софи и вернулась оттуда, ну… скрытной, обеспокоенной и… странной!
— Да, кое-что происходит, но вовсе не с тетушкой Софи. Что ж, в свое время ты все равно узнаешь, так почему бы и не сейчас?
— Да, конечно, ты можешь все рассказать мне! — охотно подхватила я.
— Дело в Долли: у нее будет ребенок!
— Но она же не замужем!
— Ну, иногда случается так, что женщины заводят детей, и не будучи замужем…
— Ты имеешь в виду…
— Вот это нас и беспокоит! Сама-то Долли довольна, почти счастлива! Это, разумеется, неплохо, но все не так просто. Твоя тетя Софи поможет ей всем, чем сможет, но нам всем нужно быть внимательней к Долли. Очень уж тяжело у нее сложилась жизнь! Она обожала свою сестру, и, как ни странно, в свое время та тоже забеременела, и именно из-за этого утопилась! Так что все это очень печально. Но теперь ты понимаешь, почему мы так беспокоимся за Долли?
— Уж не думаешь ли ты, что и Долли покончит с собой? •
— Напротив, ее, судя по всему, радуют перспективы…
— Душа моя возносит хвалу Господу… и все такое прочее, — машинально произнесла я.
Мать внимательно взглянула на меня:
— Возможно, мне не следовало рассказывать тебе это? Временами, Джессика, я забываю, что ты еще слишком молода!
— Я во всем разбираюсь. Такие вещи узнаются сами собой, например, я знала о том, что у Джейн Эбби будет ребенок задолго до его рождения!
— Твой отец считает, что ты умна не по годам.
— В самом деле?
— Но большинство родителей всегда считает, что их отпрыски являются каким-то исключением!
— Но мой отец не похож на большинство родителей! Он сказал бы так, если бы это соответствовало действительности!
Она рассмеялась и взъерошила мои волосы.
— Только не болтай слишком много про Долли, хорошо? Пока еще рано. Конечно, со временем все станет известно, пойдут слухи, но не стоит опережать события.
— Ну конечно же! Я расскажу только Амарилис, а она не скажет никому, если, разумеется, ее об этом предупредить.
Я вышла, а потом много думала о Долли. Как ни странно, она сама решила поговорить со мной! Однажды я отправилась в гости к тетушке Софи. Жанна сказала мне, что она спит. Я пошла в сад, чтобы прогуляться, и именно там встретилась с Долли.
Она сильно изменилась: еще не располнела, но лицо ее совершенно преобразилось. Опустившееся веко было гораздо меньше заметно, щеки приобрели нормальный оттенок, а вот глаз, который был здоров, сиял радостью и… вызовом! Она была разговорчива, как никогда.
Я, разумеется, не касалась щекотливого предмета. Долли сама заговорила об этом:
— Полагаю, вы знаете, что со мной произошло? Я призналась, что знаю.
— Я рада, — сказала она и опять как-то странно посмотрела на меня. — Некоторым образом в этом виноваты вы!
— Я? А что я сделала?
— Когда вы были совсем маленьким ребенком, я похитила вас! Вам это известно?
— Да.
— Я перепутала вас с той, другой… Я собиралась убить ее!
— Убить Амарилис! Да за что?
— Потому что она была жива… и… ох, это уже старая история… Но моя сестра потеряла своего любимого и покончила с собой! Все это было связано с теми, кто живет в Эверсли. Они виноваты в том, что все так получилось! Сестра собиралась убежать со своим любимым, а я думала, что отправлюсь с ней и буду помогать ухаживать за малышом…
— Вы имеете в виду… что хотели отомстить за это, убив Амарилис?
— Что-то вроде этого…
— Но Амарилис… уж она-то — самое безобидное существо, которое может быть! Она никому никогда не сделала вреда!
— Это все оттого, что она была младенцем, а я потеряла надежду… Но вместо нее я схватила вас, не того, кого надо! Я прятала вас в своей комнате и боялась, что вы будете плакать. Вы были самым чудесным младенцем, какого я видела в жизни! Я пыталась заставить себя поверить в то, что вы ребенок Эви… Когда я разговаривала с вами, вы мне улыбались… Я была просто влюблена в вас! Вот тогда-то я и захотела завести своего ребенка. Все с вас и началось…
— Принимаю обвинение, — ответила я. — Во всем виновато мое младенческое очарование!
— Ну, а теперь и у меня будет ребенок!
— Вы, похоже, счастливы?
— Я всегда хотела иметь дитя… Я думала, что буду ухаживать за ребенком Эви… Мне наплевать, что скажут люди, на все наплевать, лишь бы был ребенок! Ну, вот вы и узнали, что хотели, верно?
Некоторое время я не знала, что сказать Долли. Я смотрела на нее и вспоминала, как она танцевала вокруг праздничного костра в ночь после Трафальгара.
— А отец малыша? — тихо спросила я.
Долли улыбнулась. «Своим воспоминаниям», — подумала я.
— Это был… цыган Джейк? Она не стала отрицать.
— Он частенько пел мне свои песни… Никто никогда не ухаживал за мной! Джейк говорил, что жизнь дана нам для радости, что она должна быть полна смеха и удовольствия! «Живи сегодняшним днем, — говорил он, — завтрашний пусть сам позаботится о себе!» Цыгане живут свободной жизнью, это для них самое главное! Ну вот… я была счастлива… в общем-то, впервые за всю свою жизнь! А теперь… ну, теперь у меня будет малыш… Мой и Джейка!
Я почувствовала себя оскорбленной: меня предали! Я так ясно представляла себе Джейка, стоящего в свете гигантского костра, я просто ощущала, что он зовет меня, меня, а не Долли! Он действительно хотел, чтобы я вышла к нему и танцевала с ним, и я хотела того же самого. Только сейчас я поняла, насколько сильно я этого хотела!
— Долли, — спросила я, — а он не звал вас уехать с цыганами?.. С ним?
Она покачала головой.
— Это была такая ночь!.. Все вокруг танцевали и пели, и все было каким-то нереальным… Я никогда не знала таких людей, как он!
— Вы будете любить своего ребенка, Долли? Она восторженно улыбнулась:
— Больше всего на свете я хотела маленького ребеночка… Моего собственного маленького ребеночка!
Я подумала о том, какой странной стала Долли! Она изменилась, неожиданно повзрослев. Хотя по годам она давно была взрослой, в ней всегда было что-то детское, возможно, из-за беззащитности. А я вдруг ощутила гнев к цыгану Джейку: он, что называется, воспользовался ее невинностью! Он звал меня глазами, самим присутствием, но я была слишком молода, меня охраняла моя семья, и потому он решил обратить свое внимание на Долли? Это было нехорошо, это было грешно, но благодаря этому Долли получила то, чего она больше всего хотела!
Она сказала:
— По ночам мне в кошмарах приходит бабушка. Знаете, как бывает, когда чувствуешь свою вину… Можно сказать, что я убила ее!
— Вы?!
— Я не знала, куда она пошла… тогда не знала! Но теперь я знаю и знаю, почему она пошла. У нас накануне ее смерти произошла ужасная сцена. Мне нужно кому-то рассказать об этом. Я расскажу вам, поскольку частично вина лежит и на вас. Таким уж вы были ребенком, и ваша семья виновата в том, что Эви сделала то, что сделала! Но из-за Френшоу из Эверсли возлюбленного Эви так и не нашли, а иначе он уехал бы во Францию с Эви и со мной и она бы родила своего маленького славного ребеночка. Так что, в общем, в этом есть вина Френшоу…
— Что же случилось в ту ночь, когда ваша бабушка вышла из дома в ужасный холод?
— Она поняла, что со мной творится что-то неладное и начала расспрашивать. Когда я призналась, что беременна, она чуть не обезумела от ярости! И все говорила: «Вы обе такие! С вами обеими такое случилось! В вас просто порча какая-то…» Бабушка невольно возвратилась в мыслях к тем временам, когда погибла Эви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41