— Я не сомневаюсь, что Лиза — наш ребенок, но… — в задумчивости протянул князь Петр.— Что должно означать это «но»? — удивилась Долгорукая.— Единственное, что я понял из всей той околесицы, что наговорила здесь Марфа, — я понял, что у меня могла быть еще одна дочь. И, если она не умерла, то где она?— Теперь я понимаю, почему ты продал ее Корфу… — страшным голосом сказала Долгорукая.— Маша, я сделал это только для того, чтобы не волновать тебя. Я думал о спокойствии — твоем и детей. Послушай, — взмолился князь Петр, — я уже покаялся в своем грехе. Я говорил тебе не раз, неоднократно — это самая ужасная ошибка в моей жизни. И я прошу, чтобы ты, наконец, решилась и простила меня.— И кто-то еще может удивляться, что я мстила вам с Корфом! — вскричала Долгорукая. — Да вас не убить — вас четвертовать надо было. Разорвать! Петя, ты будешь в аду гореть, на медленном огне. О, Господи! Лучше бы ты сидел в тюрьме за фальшивые деньги. Как же я тебя ненавижу! Я видеть тебя не могу!— Маша, Машенька…— Об одном лишь жалею, — Долгорукая остановила на муже уничтожающий взгляд и, прежде чем уйти, со злостью бросила ему в лицо, — как я жалею, что не убила тебя тогда…Изгнанная из дома, Марфа медленно побрела в сторону родового кладбища Долгоруких. У недавней могилы Петра она увидела Лизу, которая в оцепенении стояла у поваленного памятника и смотрела на раскопанную дыру в земле, как .будто оттуда начиналась дорога в бездну.— Так кто же я? — сама с собой говорила Лиза. — Елизавета? Анастасия? Господи, подскажи, просвети!— Девочка моя… — прошептала Марфа.— Что вам угодно? — вздрогнула Лиза, обернувшись на чужой голос. — Это вы? Что вам надо здесь? Уходите, вы и так сделали немало, чтобы жизнь в нашей семье пошла прахом.— В вашей? А твоя ли она, эта семья?— Что вы хотите этим сказать?— Не гневайся на меня, милая, — ласково сказала Марфа. — За свою вину перед тобой я уже получила сполна.— Я ничего не желаю знать и лишь хочу чтобы вы навсегда исчезли из моей жизни! — воскликнула Лиза и хотела было уйти, но Марфа преградила ей путь.— Но это невозможно — мы связаны с тобой, мы — это одно целое, Настенька моя, бедная!— Что? — растерялась Лиза. — Не может быть! Этого просто не может быть.— Тебя отняли у меня, — расплакалась Марфа, — но Господь услышал мои молитвы — ты нашлась, и теперь я никому тебя не отдам и никуда от себя не отпущу.— Оставь меня! — Лиза пыталась уклониться от ее объятий.— Доченька моя! Я ведь тебе не чужая, — Марфа гладила ее по голове, брала за руки и целовала их. — Если бы ты только знала, как я мечтала прижать тебя к себе, посидеть с тобой, поговорить. Ты — моя дочь, моя любимая единственная дочь.— Плохо мне, очень плохо, — Лиза почувствовала, что от волнения теряет сознание. — Я ничего не понимаю. Оставьте меня. Я пойду домой, я должна расспросить обо всем маменьку.— Ты не веришь мне? — участливо спросила Марфа.— Я.., я боюсь поверить, — всхлипнула Лиза, и слезы градом хлынули из ее глаз.— А ты не бойся, — улыбнулась Марфа, — ты поплачь — и обман, как рукой снимет. Святая вода потечет, и душа твоя очистится — ты поймешь, что все это время эта ужасная женщина оттого только и мучила тебя, что знала — ты плод любви твоего отца и твоей настоящей матери.— Но как же… — плакала Лиза.— Прими правду и не противься судьбе. Я — твоя мать, а ты — моя дочь. Идем со мной. Нам так о многом надо рассказать друг другу.— Но куда мы пойдем?— Хотя бы на край света — лишь подальше от этого ужасного дома, где с тобой так жестоко обошлись. Ты не переживай, теперь я стану заботиться о тебе, — кивнула Марфа. — Я давно вольную получила, и денег у меня достаточно. Мы с тобой не пропадем. Будем жить душа в душу, никто нам не нужен, главное — позабыть обо всем, что разделяло нас.— Все это так неожиданно, так странно, — Лиза, казалось, плыла по течению — эта женщина словно околдовала ее своими речами, и Лиза подчинилась ей, пошла следом.— Ты останешься со мной, — Марфа взяла ее за руку и повела за собой, — навсегда. Мы будем вместе, и больше никакая сила не разведет нас с тобой. Глава 5. Женское счастье После отъезда Андрея в Петербург Татьяна места себе не находила — в доме воцарилась Наташа, и все теперь крутилось вокруг нее. Князь Петр с умилением взирал на то единодушие, которое установилось между его женой и невестой Андрея. Женщины постоянно щебетали, обсуждая свадебные планы, а Соня, как привязанная, ходила за ними и все норовила вмешаться со своими предложениями. Правда, ее советов никто особенно не слушал, но и не лишал возможности чувствовать свою сопричастность к такому важному делу, как подготовка к свадьбе.Видеть все это было для Татьяны невыносимым — она никак не могла понять, почему Андрей столь жестоко обошелся с нею. Для чего дал надежду и за что потом унизил и растоптал то светлое, что еще теплилось в ее душе. Татьяна искренне любила Андрея и видела — он отвечает ей взаимностью, но приехала Наташа, и очевидное превратилось в мираж и рассеялось, как ночной кошмар. А Наташа не только, казалось бы, ничего не замечала — наоборот, без конца гоняла Татьяну за всякой всячиной и по любому поводу звонила в колокольчик.Поначалу Татьяна думала, что она делает это специально, но потом поняла — нет, просто барышня привыкла так жить. Наташа представлялась ей домашней любимицей, избалованной родителями и няньками и с удовольствием игравшей в замечательную игру про жениха и невесту. Она, похоже, распоряжалась Андреем, как своей куклой, и — что самое страшное! — Андрей и не выказывал никакого недовольства своей ролью. А уж с каким азартом во все это окунулись остальные домочадцы Долгоруких — и того понятней.И однажды Татьяне стало до того тоскливо и муторно, что она решила — пришло время избавиться от своей несчастной любви. Она кинулась искать Сычиху — та непременно дала бы ей каких-нибудь отворотных снадобий, но ее и след простыл — избушка стояла пустая и холодная. Может, Варвара знает, где Сычиха, подумала Татьяна и отправилась к Корфам.По дороге ей несколько раз становилось плохо — Татьяну шатало, и деревья вокруг плыли у нее перед глазами. Про себя Татьяна несколько раз недобрым словом помянула жизнерадостную Наташу — та своей прытью кого угодно могла извести, уж такая барышня непоседливая. А командовать любит не меньше самой Долгорукой. Вот уж точно была бы сапогу пара, — усмехнулась Татьяна.— Что это с тобой, Танечка? — заботливо спросила Варвара, когда Татьяна добралась до имения Корфов. — Да ты сядь, сядь, на тебе лица нет! Ты уж извини, что без рук я — видишь, рыбу разделываю.Варвара для пущей убедительности вытянула перед Татьяной ладони, остро пахнувшие свежей рыбой, и Татьяна беззвучно рухнула на пол.— Боженьки мои! — вскричала Варвара и бросилась отмывать руки.Наскоро счесав чешую, она тщательно вытерла их сухим полотенцем и уже только тогда принялась поднимать Татьяну. Варвара подтащила ее к буфету и прислонила спиною к дверцам, потом достала из соседнего стола склянку с нашатырем и быстрым движением пронесла сосуд близ Татьяниного лица. Через мгновение Татьяна застонала — ресницы дрогнули, на скулах появились признаки румянца.— Ты, девка, меня так больше не пугай, — покачала головой Варвара, когда Татьяна открыла глаза, — , стара я уже стала для таких фокусов.Варвара еще раз дала Татьяне нюхнуть нашатыря и убрала пузырек. Потом подала ей руку и велела: «Обопрись-ка, да поднимайся, нечего тебе в твоем положении на полу рассиживаться, сама знаешь, по полу всегда холод идет».— О чем ты, Варвара? — не поняла Татьяна, присев на стул в другом углу кухни, подальше от разделочного стола — от одного взгляда на источавшую ароматы рыбу ее опять было в сторону повело.— Ты вот что, — с сочувствием глядя на нее, сказала Варвара, — в обморок падать прекрати, а я сейчас вернусь.Господи, расстроилась Татьяна, до чего же я слаба стала — привычный, вроде, путь прошла, а утомилась, точно весь день на поле пропахалась. Довела меня кручина, нет уже ни сил, ни терпения.— На-ка, выпей, тебе сейчас самое то, — Варвара подала ей кружку холодного молока — только что из погреба, кувшин даже запотел.— Спасибо, Варя, — кивнула Татьяна и отпила из кружки — прохладная жидкость успокоила и отрезвила, — уж и не знаю, как тебя благодарить. Ты прости, что пришлось тебя беспокоить. Не думала, что вот так запросто развалиться могу.— Да ты особенно не извиняйся, — сочувственно сказала Варвара, — в твоем положении — обычное дело в обморок падать. Когда ждешь-то?— Чего? — растерялась Татьяна.— Не чего — кого, — улыбнулась Варвара и добавила, — ты пей, пей, а то опять, того и гляди, упадешь, а мне ужин готовить надо. Суп из сазана подавать велено.— Не пойму я тебя что-то, Варвара, — нахмурилась Татьяна.— А чего тут понимать! — весело сказала та, вспарывая очередной рыбине брюхо, — Татьяна поморщилась, но молоко свое дело сделало — ее не повело, и приступа тошноты как не бывало. — Меня, девонька, не проведешь! Я не первый год на свете живу и в таких делах не ошибаюсь.— Господи, да можешь же ты прямо говорить! — всплеснула руками Татьяна. — Чего ты хочешь-то от меня?— Ждешь ты, девка, малого ждешь, ясно, как божий день!Татьяна побледнела и поставила кружку на стол.— Да ты что, Варя! — воскликнула она. — Думай, что говоришь-то!— А ты мне зубы не заговаривай, — покачала головой Варвара, — я и без тебя вижу, что к лету родишь.— К лету? — вздрогнула Татьяна.— Ничего, ничего, не робей — не ты первая, не ты последняя. Отец-то кто? Из ваших? Чего стыдишься-то? Дело житейское. Или… — Варвара пристально посмотрела на окаменевшую от известия Татьяну. — Не темни со мной — барин это?— Ой, Варвара, — тоненько так всхлипнула она, — и не спрашивай, не могу я сказать.— А и говорить ни к чему — сама догадалась. Значит, барин. Андрей Петрович.Татьяна помотала головой и затихла.— Сычиху-то зачем искала? — Варвара с подозрением посмотрела на Татьяну. — Если что дурное удумала — своими руками удушу.— Что ты, Варя, — испугалась Татьяна. — Я зелья отворотного попросить хотела. Бросил меня Андрей Петрович, совсем бросил.— Вона как! — нахмурилась Варвара и на время оставила чистить рыбу. — А мне сказывали, будто благороднее его на всем белом свете нет.— Так оно и есть, Варя, — сквозь слезы прошептала Татьяна.— Был бы благородным, помог бы тебе — вольную дал, о ребеночке заботился.— Так ведь не знает он, я и сама-то от тебя сейчас узнала.— Дура ты, Танька, — Варвара озабоченно посмотрела на нее, — делать-то что собираешься?— Не знаю я, Варя! — вдруг вскричала Татьяна и зарыдала во весь голос — Варвара испугалась и кинулась ее утешать.— Ты погоди, погоди, не бейся! Мы что-нибудь придумаем. Барин-то где?— В столицу уехал, Лизу из беды выручать.— Вот видишь, ее выручит — о тебе подумает.— Да куда ему — женится он, Варя! Все сейчас к свадьбе готовятся — не до меня здесь, — безысходно махнула рукой Татьяна. — Пойду я. Нет у меня никакой надежды, и жизни не будет.— А ну-ка постой, — преградила ей дорогу Варвара. — Не нравится мне твое настроение, девка. Ох, не нравится!— Да каким же ему быть? — воскликнула Татьяна. — Не хочу я этого ребенка. Андрей Петрович меня больше не любит и ребенка моего не полюбит. А без любви так лучше не родиться на свет.— А ты что — князя в мужья захотела? Избаловали тебя хозяева. Живешь, как у Христа за пазухой, а места своего не знаешь.— Вот спасибо тебе, — с обидой сказала Татьяна. — Утешила!— Выгоды ты своей не понимаешь — тебя же в доме как родную почитают. Князь Петр Михайлович — тоже хороший человек. Не дадут пропасть ребеночку — и воспитание дадут, и хорошим манерам обучат.— Да на что холопу манеры!— А вот Аня наша, посмотри, скоро будет играть в императорском театре, — с гордостью сказала Варвара.— Твоими бы устами, — Татьяна поднялась и направилась к выходу. — Ничем ты мне не можешь помочь.— Что это с Таней? — спросил Никита — в коридоре он столкнулся с Татьяной, которая брела к выходу, ничего не замечая кругом и на его приветствие не откликнулась — прошла мимо, словно тень. — Ни привета, ни ответа — как русалка, проплыла, холодная и чужая.— Пропадает девка, оттого и — холодная, — покачала головой Варвара.— Ты толком объясни, — удивился Никита, — может, и я чем сгожусь.— Ей сейчас другой помощник нужен — ребеночка она ждет, а дите-то по происхождению — хозяйское. А господа, сам знаешь, не больно торопятся навстречу такому счастью.— Слышал я — женится Андрей Петрович, — кивнул Никита. — А Таню, видишь, по боку?— Вроде того, — кивнула Варвара и снова за рыбу принялась. — Ей бы, конечно, жениха сейчас хорошего, чтобы от молвы людской уберег и дите вырастить помог, да Татьяна уж больно гордая. Силой замуж не пойдет, а по любви… С этим и того хуже — убивается она, что есть силы, по барину. Такие вот дела, Никитушка. Слушай, а то подвез бы ты ее до имения — тяжело же ей?— Подвезти? Отчего не подвезти, — согласился Никита. — Сделаем!Он тотчас же побежал из кухни и бросился на конюшню. Татьяну он нагнал быстро — она брела по дороге, чуть качаясь, такая же потерянная, какой встретилась ему в доме.— Танюша! — крикнул Никита, придержав коня. — Садись в сани — домчу с ветерком.— Спасибо, Никита, я сама, — отказалась Татьяна.— Вот еще! — Никита остановил сани и спрыгнул с облучка, прихватив большую медвежью доху. — Давайте, одень и прыгай в кошеву-то.— Боюсь я твоей езды, — улыбнулась Татьяна. — Ты мчишь, аж дух захватывает, а у меня сейчас голова кружиться стала.— Тогда я медленно поеду, — кивнул Никита. — Так еще лучше будет — можно успеть поговорить.— Нет у меня на это настроения, — опустила глаза Татьяна.— А я его тебе сейчас подниму, — улыбнулся Никита и, подсобив Татьяне усесться в кошеве, тронул коня и затянул песню — потешную, знакомую, Татьяна ее как-то на ярмарке слышала.Пока он пел, она и впрямь почувствовала облегчение. Шуба согрела ее, а мерный тихий ход укачал.— Танечка, проснись, — Никита осторожно тронул ее за плечо.— Ой, — растерялась она спросонья, — где это мы?— Ты прости, — смутился Никита, — я тебя чуть-чуть не довез.— Ничего, я сама дальше дойду, — засобиралась Татьяна, но Никита жестом остановил ее.— Я ведь не просто так задержался, я с тобой поговорить хочу, чтобы без посторонних глаз.— Что это ты придумал, Никитушка? — растерялась Татьяна.— Ты не бойся, я человек серьезный, и разговор у меня тоже такой, — Никита вздохнул, а потом взмахнул рукой, точно отсекая что-то, и выпалил, — выходи за меня замуж, Таня.— Да ты что, Никита? — ахнула Татьяна.— Помнишь, ты меня как-то бежать Подбивала, когда к Андрею Петровичу невеста впервые приехала?— Помню, — прошептала Татьяна.— Я ведь тогда тебя не понимал еще — не знал, как оно бывает, когда без надежды остаешься. Когда любишь, любишь, а потом — раз, и все кончилось.— Мне это знакомо, — кивнула Татьяна. — Хотела я тогда от беды скрыться, да не сумела.— От беды не скрываться, а гнать ее от себя надобно. Я вот только недавно это просек. Ты вот барина любила, а я — ровню свою, да все без толку. Аня на меня и не смотрит, а когда смотрит, то будто и не видит совсем. Все о своем да о своем думает — другой у нее на уме. Так вот и хожу один — и без нее свет не мил, а с ней еще хуже.— За что же ты мне, Никита, душу-то бередишь? — взмолилась Татьяна.— Прости, если обидел ненароком, но не хочу, чтобы тайны между нами оставались, — поспешил объясниться Никита. — Я — человек простой, к барским манерам не прикипел. Я понимаю, каково тебе сейчас, — одно время даже хотел себя порешить, думал — зачем жить вот так, бессердечно.— Вот и я не знаю, — прошептала Татьяна.— А давай, Таня, я помогу тебе, а ты поможешь мне? — предложил Никита. — Я — один, ты — одна…— Уже не одна, — горестно вздохнула Татьяна.— А так даже лучше! — разулыбался Никита. — Сразу семья получается.— Господи! Какой ты хороший, Никита, — растерялась Татьяна, — только ведь не люблю я тебя.— Не беда, ребеночек-то этого не знает. А мы его будем любить.— Ты и я?— И он нас, — улыбнулся Никита.— Но, кажется, у нас ничего не получится, — засомневалась Татьяна, — ты — вольный, а я…— А я барина Владимира Ивановича попрошу, он с Андреем Петровичем поговорит, чтобы тебя отпустить.— Ой, не согласится он, — испугалась Татьяна.— Думаю я, что барон сможет уговорить его, — убежденно сказал Никита. — Я вот только одно дело сделаю — Анну в Петербург отвезу, а потом все и решим.— Ох, Никита…— Ты не бойся, я свое слово держу. И ты тоже меня не обмани.Татьяна кивнула, и обрадованный Никита снова стегнул лошадей — сани тронулись с места, и от полозьев тотчас же взвился тонкий снежный вихрь. * * * Вернувшись домой, Татьяна сразу же направилась в свою комнату — ей надо было прийти в себя. Сразу столько событий! — разрыв с Андреем и его отъезд, новость о ее беременности и предложение Никиты. Татьяна буквально разрывалась на части — она хотела, чтобы Андрей узнал о ребенке, но как он при этом себя поведет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16