А теперь они знали только муштру и палки. Понятно, что ласковое обращение владычиц «матушек-цариц» представлялось им более желанным, и они с восторгом соглашались возвести Екатерину на престол.
Панин и княгиня Дашкова также были сторонниками скоростного переворота.
Панин в то время находился под воздействием возлюбленной Екатерины Дашковой, которая в то же время была его незаконной дочерью.
Французский барон де Брейгель принял в заговоре самое широкое участие. Екатерине нужны были деньги, чтобы подкупить солдат и офицеров. А Петр ограничивал ее в средствах. Французский посол предложил ей неограниченный кредит.
Генерал-фельдцейхмейстером, то есть казначеем, на счастье Екатерины, был в то время один из преданных ей фаворитов Вильбуа.
Вильбуа стал раздавать деньги направо и налево. На сторону Екатерины перешло четыреста солдат, на которых можно было положиться. Офицеры почти все были за нее. Для переворота, который должен был свершиться тайно и неожиданно, этого было достаточно. Петр ничего не подозревал.
Екатерина оказалась изумительной актрисой, и муж ее жил вполне беспечно, откладывая пострижение своей жены в монахини. Чтобы привлечь на свою сторону русский народ и духовенство, она ежедневно ездила в церковь в траурном платье, служила панихиду по Елизавете и выполняла все обряды православия, хотя в тесном кругу называла их языческими и удивлялась их «дикости».
Но лицемерие всегда одерживает победу. Так было, так есть, так и будет. Лицемеря с духовенством и народом, Екатерина не забывала лицемерить с мужем, убийство которого ею уже было решено. Она стала с ним обращаться ласково, стала приходить часто незваной на его половину и была любезна с фавориткой Воронцовой.
– Испугалась, что я ее в монастырь посажу, – посмеивался недальновидный Петр, воображая, что все перед ним трепещут. Он был очень доволен тем, что ввел дисциплину в своей армии и теперь может поспорить с Фридрихом в этом отношении.
Незадолго до переворота Екатерина тайно родила сына, которому дали имя графа Бобринского. Это был ребенок Григория Орлова. Екатерина дала Орлову торжественную клятву, что после смерти Петра III выйдет за него замуж и сделает его сына наследником престола, отстранив Павла от престолонаследия.
А Петр все более и более свирепел. Засекая до смерти солдат, он бил всех своих придворных, не считаясь со знатностью их происхождения. Он избил Строганова, Льва Нарышкина, Волкова.
Красавица-императрица, всегда ласковая, обходительная и терпеливая, пользовалась теперь всеобщей любовью и обожанием, а Петра и его фаворитку все ненавидели.
В день переворота Екатерина появилась среди гвардейцев, такая кроткая, такая трогательная в своей красоте…
Часть солдат, посвященных в заговор, пришли в восторженное нетерпение.
Петр находился в Ораниенбауме с фавориткой. Офицер Порфильев выдал ему заговор. Но он не особенно беспокоился и велел арестовать поручика Пассека, на которого ему указал Порфильев, как на ярого сторонника Екатерины.
– Заговор раскрыт! Пассек арестован!
С таким восклицанием вбежала Екатерина Воронцова-Дашкова в покои императрицы и остановилась, потрясенная увиденным.
Екатерина преспокойно стирала в небольшой лоханке свои кружевные воротники и манжеты.
– Что вы делаете, государыня? Ваша жизнь на карте, а вы стираете! – закричала Дашкова.
– Ну что ж, ведь меня не готовили в русские императрицы. Меня предназначали для маленького немецкого князька, каким был мой отец, и учили стирать и варить. Но это ничему не мешает, а что случилось?
– Мы погибли! Заговор раскрыт!
Дашкова приказала бить тревогу в Измайловском полку. Но заговорщики вдруг испугались. Федор Орлов начал отступать. Однако Григорий и Алексей, его братья, все устроили.
В пять часов утра Алексей Орлов на тройке увез Екатерину в Петербург. С нею поехала горничная Шаргородская и преданный слуга Шкурин, от которого она часто выслушивала выговоры и замечания, все прощая старику.
Вблизи Петербурга Екатерину встретили Григорий Орлов и князь Баратынский.
Перепрягли лошадей и помчались в Измайловские казармы, здесь забили в барабаны, и солдаты, не понимая в чем дело, начали сбегаться на тревогу.
– Да здравствует императрица Екатерина, самодержица всероссийская! – закричал Орлов.
Это было неожиданностью даже для солдат-заговорщиков. Им говорили, что Екатерина будет только регентшей, а императором провозгласят ее сына Павла Петровича.
Но энтузиазм охватил войска, и они подхватили крик. Явился священник, войска присягнули новой самодержавной царице всероссийской, и все было кончено. Маленький Павел никогда не простил матушке этой ужасной минуты, когда она свергла мужа и захватила трон сама.
Панин, желавший лишь регентства Екатерины, не смел протестовать. Екатерина в одну минуту приобрела необычайную власть, за ней были все полки.
Петр ничего не подозревал. Его лишили престола в день его рождения, и он отправлялся на яхте из Ораниенбаума в Петергоф с фавориткой Воронцовой и семнадцатью дамами. А в это время сестра фаворитки возводила его жену на престол.
Узнав, что Екатерина провозгласила себя императрицей, он поплыл в Кронштадт. Но его не пустили в крепость, объявив, что в России больше нет императора. С ним были граф Воронцов, князь Трубецкой, граф Шувалов и Волков.
Фельдмаршал Минин предложил ему убежать в Померанию. Он был уверен, что это несерьезно, что войска ему повинуются благодаря железной дисциплине.
Между тем Екатерину восторженно приветствовал весь Петербург.
Екатерина открыто поселилась с Орловым и передала ему важнейшие государственные бумаги. В эту минуту она искренне смотрела на него, как на будущего своего мужа.
Екатерина завладела государственной казной. И начала раздавать деньги важнейшим заговорщикам. Они все еще были ей нужны, потому что власть ее еще пока не укрепилась.
Бецкой, пять братьев Орловых, Потемкин, Воронцова-Дашкова, Панин, Баратынский, Бестужев, отвлекавшие внимание Петра от событий в Минах, – все получили богатые подарки.
Не был забыт и архиепископ Веньямин, который поспешил с крестом на помощь Екатерине и начал приводить к присяге.
Ворошилов, Трубецкой и Шувалов, приехавшие к Екатерине от императора, принесли ей присягу.
Намерение Петра укрепиться в Кронштадте не осуществилось. Измученный Петр после издевательства солдат поехал в Ораниенбаум.
Он был жалок, несчастлив и беспомощен. Все его оставили. Войска его ненавидели, и он не мог быть опасным для владычества Екатерины. Но Екатерина не желала, чтобы Петр оставался в живых. Она умела предвидеть и знала, что народ никогда не бывает доволен своими правителями. А недовольные всегда могли воспользоваться Петром III для своих целей.
Петр прислал жене трогательное письмо, умоляя отпустить его в Гольштинию. Но для него уже был готов каземат рядом с темницей несчастного императора Иоанна Антоновича.
Екатерина отправилась военным походом в Петергоф во главе кавалерии, которой командовал брат фаворита Алексей Орлов, влюбленный в Екатерину, будущий фаворит…
По дороге царица переночевала в деревушке «Красный кабачок», и наутро 27 июля самодержица прибыла в Петергоф.
Получив здесь письмо от Петра III, Екатерина послала в Ораниенбаум Григория Орлова, князя Голицына и поручика Измайловского с приказанием заставить Петра III подписать официальное отречение от престола, а затем арестовать его.
Петр III, всеми покинутый, подписал отречение. Его посадили в карету и под сильным конвоем отвезли в его имение Ропшу. С ним ехали Алексей Орлов, князь Баратынский и капитан Нассон.
Екатерина возвратилась в Петербург.
– Что нам делать с Петром? – говорила она фавориту Григорию Орлову. – Я измучена, не знаю, как поступить. Если заточить его в крепость, его сторонники могут поднять бунт. А отпустить в Гольштинию опасно.
Григорию Орлову также мешала жизнь отвергнутого императора. Он мечтал жениться на Екатерине и был уверен, что она исполнит свое обещание. Ведь только для этого он сделал ее императрицей. Но выйти замуж при живом супруге, хотя бы и отвергнутом от престола, царице было неудобно.
Он отдал соответствующие наставления своему брату Алексею Орлову, прося его сделать все, чтобы обеспечить спокойствие новой государыни.
В Ропше Петра III посадили в отдельную комнату дворца. Алексей Орлов, Баратынский, Потемкин и Зубов находились безотлучно при бывшем императоре.
Здесь же находился старший камердинер Петра.
5 июля камердинера неожиданно схватили в саду, когда он вышел подышать свежим воздухом, и увезли.
Алексей Орлов затеял с бывшим царем ссору. Но Петр знал, что тот ищет предлога убить его. Он молчал, тогда Орлов ударил императора. И это послужило сигналом: заговорщики набросились на несчастного беззащитного человека. Раздался дикий, нечеловеческий крик, более похожий на вой затравленного зверя.
Князь Баратынский пронзил императора сзади кинжалом…
Уже раненого его продолжали бить и душить.
А вечером Екатерина получила от Алексея Орлова письмо с просьбой о прощении.
«Матушка, милосердная государыня! Как мне изъяснить всю правду. Не знаю, как эта беда случилась… Погибли мы, если ты нас не помилуешь… Никто и не думал, как поднять руку на императора, но он заспорил за столом с князем Баратынским. Не успели мы разнять, а его уже не стало…»
Конечно, Екатерина охотно простила и Орлова, и Баратынского, и других. И не только простила, но и наградила всех этих «не думавших поднять руку на государя».
«Свет не мил… Прогневили мы матушку», – лицемерно вздыхая, говорил Алексей Орлов, выгораживая Екатерину.
А маленькая немецкая княжна захватила корону у немецкого принца и была довольна.
Она получила престол, любовь и свободу…
– Как иногда хорошо быть красавицей! – радостно говорила она Екатерине Воронцовой-Дашковой.
III. ФАВОРИТ ЗА ФАВОРИТОМ
Из предыдущих очерков читатели могли видеть характер Екатерины. Она соединяла любовь с политикой, была хитра, сластолюбива, лицемерна и корыстна. Сойдясь с Вильямсом, она начала действовать против Пруссии, и за все это чуть не была объявлена государственной изменницей. А когда началась война союзных держав с Пруссией, и она увидела свою родину в действительной опасности, то приказала русскому главнокомандующему не наступать. Правда, ей много помогло то, что война была навязана России Англией и Францией, высшие придворные русские чины обожали Фридриха и стояли за союз с ним. Вот почему генералы так охотно подчинились приказанию цесаревны и цесаревича Карла-Ульриха Гольштейн-Готторпского, во крещении Петра Федоровича.
Сластолюбивая и развратная Екатерина меняла любовников ежедневно, а иногда у нее их было сразу несколько, они же избавили ее от ненавистного мужа, при этом проявили столько такта. Все вышло «случайно», Екатерина не запятнала рук в крови мужа, и сами убийцы просили прощения за свое излишнее усердие. С мужем своим она также вела двойную игру, поощряя его реформы (преследование русского духовенства, которое он считал языческим, и строгости дисциплины в армии), а сама ходила по церквам, притворяясь истинно православной, и жалела бедных избиваемых солдат, увлекая их заманчивой мечтой приобрести вместо жестокого царя «с зеленой улицы» добрую милостивую матушку.
В дальнейшем она себе не изменяла, не забывая своей личной выгоды, которая у нее была на первом плане, и умея извлекать из людей то, что ей было нужно, и на что они были способны: у одного брала вместе с любовью ум, у другого талант, у третьего военную доблесть, а у четвертого просто красоту и силу его тела.
После смерти мужа Екатерина впала в притворное отчаяние. Она сделалась грустной, оделась в глубокий траур, отслужила панихиду и велела похоронить бывшего императора со всеми почестями, которые были достойны его сана.
Были изданы два манифеста к народу: о вступлении Екатерины II на престол и о смерти императора.
«Не имели мы намерения, ни желания таким способом воцариться, каковым Бог, по неведомым Его Помыслам, Нам определил Престол Отечества Российского воспринять».
Таким образом, Екатерина все свалила на Бога и своих фаворитов, «нелицемерные сердца» которых возвели ее на престол с помощью Божьей.
«Вступление Наше на Императорский Престол есть доказательство той истины, что где действуют нелицемерные сердца, там рука Божья предводительствует», – писала Екатерина русскому народу.
Выходило, что Бог помог и Петра III убить.
«Бывший император волею Божьей внезапно скончался от припадка и прежестокой боли в кишках».
Эти слова были явным издевательством над смертью несчастного Петра III, которому фавориты пронзили живот кинжалом.
Пол комнаты, где убили Петра III, был залит кровью.
От ужасной боли и потери крови лицо императора сразу потемнело.
Гроб с телом убитого императора выставили на поклонение в Александро-Невской лавре.
Народ тысячами стекался проститься с покойным. В гробу лежал человек с черным лицом.
На другой день в Петербурге разнеслись слухи, что хоронят не царя, а царского арапа, камердинера Петра III, которого убили вместо него.
И когда вспыхнул Пугачевский бунт, все были уверены, что это чудом спасенный Петр III, хотя история говорит, что спастись от Екатерины и ее фаворитов, не выпускавших Петра ни на минуту из виду, было невозможно. Екатерина не выпускала из рук людей, которые ей мешали.
Народ вглядывался в лицо покойного царя, стараясь распознать его обезображенные черты. Но офицеры, стоявшие на карауле у гроба, кричали: «Проходить! Проходить!»
Вглядываться было запрещено. Запретили также под страхом смертной казни и вырезания языков разговаривать о покойном императоре.
На погребении Петра III присутствовало необычайное множество народа. Петра похоронили не в Петропавловской крепости, где полагалось хоронить царей, а в лавре.
После похорон народ долго стоял на месте, не желая расходиться.
Покойник с черным лицом и похороны царя в лавре, где хоронили только простых, хотя и богатых смертных, были тяжелой загадкой. Хотя Петра III не любили за расправы с солдатами, но его странная судьба породила жалость в сердцах русского народа. Он все же был родным внуком Петра Великого, а теперь престол перешел к чужой русскому народу немке, совершенно посторонней русскому императорскому дому по крови.
Чудовищные слухи росли и распространялись по всему государству. Но Екатерина была не из тех людей, которые считаются с простым народом. Народ был угнетен, он изнывал от рабства и не мог быть ей полезным, а симпатии высшего дворянства всецело принадлежали государыне. На преданности дворянства Екатерина решила утвердить свою власть, а для недовольных из народа были сейчас же по ее воцарению открыты действия тайной канцелярии, куда шпионы Шешковского тащили болтунов и приверженцев Петра. Впрочем, все были запуганы и молчали.
Екатерина торжествовала и крепко держала в руках, запачканных кровью Петра, скипетр.
Но в глазах ее появилось какое-то подозрительное, почти инквизиторское выражение, свойственное убийце, а черты лица приобрели холодную немецкую жестокость. Будучи цесаревной, она все время притворялась ангелом. Теперь ей не надо было играть роль. По словам знаменитой художницы Вите-Лебрен, Екатерина была очень маленького роста. Но ее гордая осанка скрашивала этот недостаток, о красоте ее ходили разноречивые слухи. Одни говорили, что она красавица, другие утверждали, что у нее самое заурядное немецкое лицо. Но когда женщина носит корону, то всегда кажется красавицей; в ореоле царственного величия все недостатки исчезают.
В Западной Европе на Екатерину смотрели, как на чудовище разврата, страшную убийцу. Австрийская императрица Мария-Терезия, женщина очень нравственная, наотрез отказалась иметь встречи с русской императрицей, убившей своего мужа и менявшей фаворитов.
Фаворитизм, впрочем, был в большой моде в Западной Европе. Во Франции до восшествия на престол государством управляли фавориты, а на русскую жизнь со времен Екатерины Первой влияли фавориты императриц. При Екатерине Первой Россией управлял Меньшиков, при Анне Иоанновне – Бирон, при Елизавете Петровне – Разумовский и Шувалов, а при Екатерине II на русскую политику и общественную жизнь оказывали влияние многие фавориты императрицы сразу.
До восшествия на престол Екатерина дала Григорию Орлову слово сделаться его женой после смерти Петра. Этим она заставила подумать его о том, как устроить кончину императора.
Григорий Орлов поселился в покоях императрицы. Рядом со своей спальней императрица устроила известную «комнату фаворитов», где жили ее любимцы впредь до выселения одного и перехода в эту комнату другого.
Григорий Орлов начал вести себя как будущий неофициальный император.
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Панин и княгиня Дашкова также были сторонниками скоростного переворота.
Панин в то время находился под воздействием возлюбленной Екатерины Дашковой, которая в то же время была его незаконной дочерью.
Французский барон де Брейгель принял в заговоре самое широкое участие. Екатерине нужны были деньги, чтобы подкупить солдат и офицеров. А Петр ограничивал ее в средствах. Французский посол предложил ей неограниченный кредит.
Генерал-фельдцейхмейстером, то есть казначеем, на счастье Екатерины, был в то время один из преданных ей фаворитов Вильбуа.
Вильбуа стал раздавать деньги направо и налево. На сторону Екатерины перешло четыреста солдат, на которых можно было положиться. Офицеры почти все были за нее. Для переворота, который должен был свершиться тайно и неожиданно, этого было достаточно. Петр ничего не подозревал.
Екатерина оказалась изумительной актрисой, и муж ее жил вполне беспечно, откладывая пострижение своей жены в монахини. Чтобы привлечь на свою сторону русский народ и духовенство, она ежедневно ездила в церковь в траурном платье, служила панихиду по Елизавете и выполняла все обряды православия, хотя в тесном кругу называла их языческими и удивлялась их «дикости».
Но лицемерие всегда одерживает победу. Так было, так есть, так и будет. Лицемеря с духовенством и народом, Екатерина не забывала лицемерить с мужем, убийство которого ею уже было решено. Она стала с ним обращаться ласково, стала приходить часто незваной на его половину и была любезна с фавориткой Воронцовой.
– Испугалась, что я ее в монастырь посажу, – посмеивался недальновидный Петр, воображая, что все перед ним трепещут. Он был очень доволен тем, что ввел дисциплину в своей армии и теперь может поспорить с Фридрихом в этом отношении.
Незадолго до переворота Екатерина тайно родила сына, которому дали имя графа Бобринского. Это был ребенок Григория Орлова. Екатерина дала Орлову торжественную клятву, что после смерти Петра III выйдет за него замуж и сделает его сына наследником престола, отстранив Павла от престолонаследия.
А Петр все более и более свирепел. Засекая до смерти солдат, он бил всех своих придворных, не считаясь со знатностью их происхождения. Он избил Строганова, Льва Нарышкина, Волкова.
Красавица-императрица, всегда ласковая, обходительная и терпеливая, пользовалась теперь всеобщей любовью и обожанием, а Петра и его фаворитку все ненавидели.
В день переворота Екатерина появилась среди гвардейцев, такая кроткая, такая трогательная в своей красоте…
Часть солдат, посвященных в заговор, пришли в восторженное нетерпение.
Петр находился в Ораниенбауме с фавориткой. Офицер Порфильев выдал ему заговор. Но он не особенно беспокоился и велел арестовать поручика Пассека, на которого ему указал Порфильев, как на ярого сторонника Екатерины.
– Заговор раскрыт! Пассек арестован!
С таким восклицанием вбежала Екатерина Воронцова-Дашкова в покои императрицы и остановилась, потрясенная увиденным.
Екатерина преспокойно стирала в небольшой лоханке свои кружевные воротники и манжеты.
– Что вы делаете, государыня? Ваша жизнь на карте, а вы стираете! – закричала Дашкова.
– Ну что ж, ведь меня не готовили в русские императрицы. Меня предназначали для маленького немецкого князька, каким был мой отец, и учили стирать и варить. Но это ничему не мешает, а что случилось?
– Мы погибли! Заговор раскрыт!
Дашкова приказала бить тревогу в Измайловском полку. Но заговорщики вдруг испугались. Федор Орлов начал отступать. Однако Григорий и Алексей, его братья, все устроили.
В пять часов утра Алексей Орлов на тройке увез Екатерину в Петербург. С нею поехала горничная Шаргородская и преданный слуга Шкурин, от которого она часто выслушивала выговоры и замечания, все прощая старику.
Вблизи Петербурга Екатерину встретили Григорий Орлов и князь Баратынский.
Перепрягли лошадей и помчались в Измайловские казармы, здесь забили в барабаны, и солдаты, не понимая в чем дело, начали сбегаться на тревогу.
– Да здравствует императрица Екатерина, самодержица всероссийская! – закричал Орлов.
Это было неожиданностью даже для солдат-заговорщиков. Им говорили, что Екатерина будет только регентшей, а императором провозгласят ее сына Павла Петровича.
Но энтузиазм охватил войска, и они подхватили крик. Явился священник, войска присягнули новой самодержавной царице всероссийской, и все было кончено. Маленький Павел никогда не простил матушке этой ужасной минуты, когда она свергла мужа и захватила трон сама.
Панин, желавший лишь регентства Екатерины, не смел протестовать. Екатерина в одну минуту приобрела необычайную власть, за ней были все полки.
Петр ничего не подозревал. Его лишили престола в день его рождения, и он отправлялся на яхте из Ораниенбаума в Петергоф с фавориткой Воронцовой и семнадцатью дамами. А в это время сестра фаворитки возводила его жену на престол.
Узнав, что Екатерина провозгласила себя императрицей, он поплыл в Кронштадт. Но его не пустили в крепость, объявив, что в России больше нет императора. С ним были граф Воронцов, князь Трубецкой, граф Шувалов и Волков.
Фельдмаршал Минин предложил ему убежать в Померанию. Он был уверен, что это несерьезно, что войска ему повинуются благодаря железной дисциплине.
Между тем Екатерину восторженно приветствовал весь Петербург.
Екатерина открыто поселилась с Орловым и передала ему важнейшие государственные бумаги. В эту минуту она искренне смотрела на него, как на будущего своего мужа.
Екатерина завладела государственной казной. И начала раздавать деньги важнейшим заговорщикам. Они все еще были ей нужны, потому что власть ее еще пока не укрепилась.
Бецкой, пять братьев Орловых, Потемкин, Воронцова-Дашкова, Панин, Баратынский, Бестужев, отвлекавшие внимание Петра от событий в Минах, – все получили богатые подарки.
Не был забыт и архиепископ Веньямин, который поспешил с крестом на помощь Екатерине и начал приводить к присяге.
Ворошилов, Трубецкой и Шувалов, приехавшие к Екатерине от императора, принесли ей присягу.
Намерение Петра укрепиться в Кронштадте не осуществилось. Измученный Петр после издевательства солдат поехал в Ораниенбаум.
Он был жалок, несчастлив и беспомощен. Все его оставили. Войска его ненавидели, и он не мог быть опасным для владычества Екатерины. Но Екатерина не желала, чтобы Петр оставался в живых. Она умела предвидеть и знала, что народ никогда не бывает доволен своими правителями. А недовольные всегда могли воспользоваться Петром III для своих целей.
Петр прислал жене трогательное письмо, умоляя отпустить его в Гольштинию. Но для него уже был готов каземат рядом с темницей несчастного императора Иоанна Антоновича.
Екатерина отправилась военным походом в Петергоф во главе кавалерии, которой командовал брат фаворита Алексей Орлов, влюбленный в Екатерину, будущий фаворит…
По дороге царица переночевала в деревушке «Красный кабачок», и наутро 27 июля самодержица прибыла в Петергоф.
Получив здесь письмо от Петра III, Екатерина послала в Ораниенбаум Григория Орлова, князя Голицына и поручика Измайловского с приказанием заставить Петра III подписать официальное отречение от престола, а затем арестовать его.
Петр III, всеми покинутый, подписал отречение. Его посадили в карету и под сильным конвоем отвезли в его имение Ропшу. С ним ехали Алексей Орлов, князь Баратынский и капитан Нассон.
Екатерина возвратилась в Петербург.
– Что нам делать с Петром? – говорила она фавориту Григорию Орлову. – Я измучена, не знаю, как поступить. Если заточить его в крепость, его сторонники могут поднять бунт. А отпустить в Гольштинию опасно.
Григорию Орлову также мешала жизнь отвергнутого императора. Он мечтал жениться на Екатерине и был уверен, что она исполнит свое обещание. Ведь только для этого он сделал ее императрицей. Но выйти замуж при живом супруге, хотя бы и отвергнутом от престола, царице было неудобно.
Он отдал соответствующие наставления своему брату Алексею Орлову, прося его сделать все, чтобы обеспечить спокойствие новой государыни.
В Ропше Петра III посадили в отдельную комнату дворца. Алексей Орлов, Баратынский, Потемкин и Зубов находились безотлучно при бывшем императоре.
Здесь же находился старший камердинер Петра.
5 июля камердинера неожиданно схватили в саду, когда он вышел подышать свежим воздухом, и увезли.
Алексей Орлов затеял с бывшим царем ссору. Но Петр знал, что тот ищет предлога убить его. Он молчал, тогда Орлов ударил императора. И это послужило сигналом: заговорщики набросились на несчастного беззащитного человека. Раздался дикий, нечеловеческий крик, более похожий на вой затравленного зверя.
Князь Баратынский пронзил императора сзади кинжалом…
Уже раненого его продолжали бить и душить.
А вечером Екатерина получила от Алексея Орлова письмо с просьбой о прощении.
«Матушка, милосердная государыня! Как мне изъяснить всю правду. Не знаю, как эта беда случилась… Погибли мы, если ты нас не помилуешь… Никто и не думал, как поднять руку на императора, но он заспорил за столом с князем Баратынским. Не успели мы разнять, а его уже не стало…»
Конечно, Екатерина охотно простила и Орлова, и Баратынского, и других. И не только простила, но и наградила всех этих «не думавших поднять руку на государя».
«Свет не мил… Прогневили мы матушку», – лицемерно вздыхая, говорил Алексей Орлов, выгораживая Екатерину.
А маленькая немецкая княжна захватила корону у немецкого принца и была довольна.
Она получила престол, любовь и свободу…
– Как иногда хорошо быть красавицей! – радостно говорила она Екатерине Воронцовой-Дашковой.
III. ФАВОРИТ ЗА ФАВОРИТОМ
Из предыдущих очерков читатели могли видеть характер Екатерины. Она соединяла любовь с политикой, была хитра, сластолюбива, лицемерна и корыстна. Сойдясь с Вильямсом, она начала действовать против Пруссии, и за все это чуть не была объявлена государственной изменницей. А когда началась война союзных держав с Пруссией, и она увидела свою родину в действительной опасности, то приказала русскому главнокомандующему не наступать. Правда, ей много помогло то, что война была навязана России Англией и Францией, высшие придворные русские чины обожали Фридриха и стояли за союз с ним. Вот почему генералы так охотно подчинились приказанию цесаревны и цесаревича Карла-Ульриха Гольштейн-Готторпского, во крещении Петра Федоровича.
Сластолюбивая и развратная Екатерина меняла любовников ежедневно, а иногда у нее их было сразу несколько, они же избавили ее от ненавистного мужа, при этом проявили столько такта. Все вышло «случайно», Екатерина не запятнала рук в крови мужа, и сами убийцы просили прощения за свое излишнее усердие. С мужем своим она также вела двойную игру, поощряя его реформы (преследование русского духовенства, которое он считал языческим, и строгости дисциплины в армии), а сама ходила по церквам, притворяясь истинно православной, и жалела бедных избиваемых солдат, увлекая их заманчивой мечтой приобрести вместо жестокого царя «с зеленой улицы» добрую милостивую матушку.
В дальнейшем она себе не изменяла, не забывая своей личной выгоды, которая у нее была на первом плане, и умея извлекать из людей то, что ей было нужно, и на что они были способны: у одного брала вместе с любовью ум, у другого талант, у третьего военную доблесть, а у четвертого просто красоту и силу его тела.
После смерти мужа Екатерина впала в притворное отчаяние. Она сделалась грустной, оделась в глубокий траур, отслужила панихиду и велела похоронить бывшего императора со всеми почестями, которые были достойны его сана.
Были изданы два манифеста к народу: о вступлении Екатерины II на престол и о смерти императора.
«Не имели мы намерения, ни желания таким способом воцариться, каковым Бог, по неведомым Его Помыслам, Нам определил Престол Отечества Российского воспринять».
Таким образом, Екатерина все свалила на Бога и своих фаворитов, «нелицемерные сердца» которых возвели ее на престол с помощью Божьей.
«Вступление Наше на Императорский Престол есть доказательство той истины, что где действуют нелицемерные сердца, там рука Божья предводительствует», – писала Екатерина русскому народу.
Выходило, что Бог помог и Петра III убить.
«Бывший император волею Божьей внезапно скончался от припадка и прежестокой боли в кишках».
Эти слова были явным издевательством над смертью несчастного Петра III, которому фавориты пронзили живот кинжалом.
Пол комнаты, где убили Петра III, был залит кровью.
От ужасной боли и потери крови лицо императора сразу потемнело.
Гроб с телом убитого императора выставили на поклонение в Александро-Невской лавре.
Народ тысячами стекался проститься с покойным. В гробу лежал человек с черным лицом.
На другой день в Петербурге разнеслись слухи, что хоронят не царя, а царского арапа, камердинера Петра III, которого убили вместо него.
И когда вспыхнул Пугачевский бунт, все были уверены, что это чудом спасенный Петр III, хотя история говорит, что спастись от Екатерины и ее фаворитов, не выпускавших Петра ни на минуту из виду, было невозможно. Екатерина не выпускала из рук людей, которые ей мешали.
Народ вглядывался в лицо покойного царя, стараясь распознать его обезображенные черты. Но офицеры, стоявшие на карауле у гроба, кричали: «Проходить! Проходить!»
Вглядываться было запрещено. Запретили также под страхом смертной казни и вырезания языков разговаривать о покойном императоре.
На погребении Петра III присутствовало необычайное множество народа. Петра похоронили не в Петропавловской крепости, где полагалось хоронить царей, а в лавре.
После похорон народ долго стоял на месте, не желая расходиться.
Покойник с черным лицом и похороны царя в лавре, где хоронили только простых, хотя и богатых смертных, были тяжелой загадкой. Хотя Петра III не любили за расправы с солдатами, но его странная судьба породила жалость в сердцах русского народа. Он все же был родным внуком Петра Великого, а теперь престол перешел к чужой русскому народу немке, совершенно посторонней русскому императорскому дому по крови.
Чудовищные слухи росли и распространялись по всему государству. Но Екатерина была не из тех людей, которые считаются с простым народом. Народ был угнетен, он изнывал от рабства и не мог быть ей полезным, а симпатии высшего дворянства всецело принадлежали государыне. На преданности дворянства Екатерина решила утвердить свою власть, а для недовольных из народа были сейчас же по ее воцарению открыты действия тайной канцелярии, куда шпионы Шешковского тащили болтунов и приверженцев Петра. Впрочем, все были запуганы и молчали.
Екатерина торжествовала и крепко держала в руках, запачканных кровью Петра, скипетр.
Но в глазах ее появилось какое-то подозрительное, почти инквизиторское выражение, свойственное убийце, а черты лица приобрели холодную немецкую жестокость. Будучи цесаревной, она все время притворялась ангелом. Теперь ей не надо было играть роль. По словам знаменитой художницы Вите-Лебрен, Екатерина была очень маленького роста. Но ее гордая осанка скрашивала этот недостаток, о красоте ее ходили разноречивые слухи. Одни говорили, что она красавица, другие утверждали, что у нее самое заурядное немецкое лицо. Но когда женщина носит корону, то всегда кажется красавицей; в ореоле царственного величия все недостатки исчезают.
В Западной Европе на Екатерину смотрели, как на чудовище разврата, страшную убийцу. Австрийская императрица Мария-Терезия, женщина очень нравственная, наотрез отказалась иметь встречи с русской императрицей, убившей своего мужа и менявшей фаворитов.
Фаворитизм, впрочем, был в большой моде в Западной Европе. Во Франции до восшествия на престол государством управляли фавориты, а на русскую жизнь со времен Екатерины Первой влияли фавориты императриц. При Екатерине Первой Россией управлял Меньшиков, при Анне Иоанновне – Бирон, при Елизавете Петровне – Разумовский и Шувалов, а при Екатерине II на русскую политику и общественную жизнь оказывали влияние многие фавориты императрицы сразу.
До восшествия на престол Екатерина дала Григорию Орлову слово сделаться его женой после смерти Петра. Этим она заставила подумать его о том, как устроить кончину императора.
Григорий Орлов поселился в покоях императрицы. Рядом со своей спальней императрица устроила известную «комнату фаворитов», где жили ее любимцы впредь до выселения одного и перехода в эту комнату другого.
Григорий Орлов начал вести себя как будущий неофициальный император.
1 2 3 4 5 6 7 8 9