Хейли вошла в элегантный дом Лорелеи Смит, и сердце ее гулко забилось от сладостных предвкушений. Стивен так посмотрел на нее — и сейчас смотрел — своими неистовыми потемневшими зелеными глазами, что ей стало трудно дышать.
Она всегда испытывала страх перед приемами. Те несколько приемов, на которых она побывала, не приносили ей ничего, кроме острого смущения. Она была слишком высока ростом, и никто не приглашал ее танцевать, а одета она всегда была немодно и бедно.
Но сегодня все было по-другому. Сегодня она чувствует себя принцессой. У нее прекрасное платье, и ее сопровождает самый красивый, самый замечательный человек на свете. — Хейли, Памела, — с чувством проговорила Лорелея, «протягивая к ним руки. — Очень рада вас видеть. И мистера Барретсона. Как чудно, что вы здесь. — Она коротко кивнула Памеле, и взгляд ее остановился на Хейли. — Боже мой! Какое красивое платье, Хейли! — сказала гона, рассматривая своими цепкими глазами все детали туалета Хейли. — Кажется, я никогда не видела, чтобы вы f были так прекрасно одеты. — Она просунула руку под локоть Стивена с видом собственницы и продолжала: — Обычно Хейли носит скучные коричневые тона. Это выглядело бы совершенно непозволительно, если бы все уже не привыкли к ее… эксцентричности. А теперь, мистер Барретсон, разрешите мне представить вас моим гостям. А вы, мисс, надеюсь, извините нас? — И, повернувшись к Памеле и Хейли спиной, она повела Стивена в гостиную, прижимаясь к нему бедром.
— Терпеть не могу, как эта женщина обращается с тобой, — зашипела Памела. — Мне так и хочется стереть с ее лица это самодовольное и высокомерное выражение. И как она смеет присваивать себе твоего мистера Барретсона? Почему она…
— Памела, он не мой, мистер Барретсон, — прошептала Хейли, пытаясь заглушить охватившую ее ревность. Когда она увидела, что Лорелея завладела Стивеном, ей захотелось что-нибудь разбить, сломать. Может быть, вот эту безвкусную фарфоровую пастушку, стоящую на дорогом столике вишневого дерева.
Но она должна думать о Памеле, а не устраивать сцены Взяв себя в руки, Хейли сказала:
— Перестань хмуриться, Памела. Маршалл только что заметил нас и идет сюда.
— Мисс Хейли, мисс Памела, — сказал Маршалл, под ходя к ним. Он поклонился Хейли. — Вы сегодня очень красивы, мисс Хейли.
— Благодарю вас, Маршалл.
Молодой человек повернулся к Памеле; Хейли заметила что он волнуется.
— И вы, мисс Памела, — проговорил он почтительно, — вы прекрасны. — Он чопорно склонился к ее руке, потом предложил руки обеим сестрам. — Позвольте проводить вас?
— Может быть, мисс Хейли окажет эту честь мне? — спросил низкий голос позади них.
Обернувшись, Хейли оказалась лицом к лицу с Джереми Попплмором. Он приветливо улыбался, и Хейли улыбнулась в ответ так же дружелюбно. Если Джереми хочет, чтобы они были друзьями, она не возражает.
— Добрый вечер, Джереми. Вы очень любезны, но Маршалл…
— Боюсь, что он уже сопровождает в гостиную вашу сестру, — проговорил Джереми. — Окажите мне честь. — И он подал ей руку.
Поскольку выбора у нее не было, Хейли положила руку, обтянутую перчаткой, на локоть Джереми и позволила ему отвести себя в гостиную. На блестящем мраморном полу пестрели ковры ручной работы из Эксминстера, а со вкусом сделанные столы вишневого и красного дерева приятно выделялись на фоне полудюжины парчовых диванов. Человек сорок гостей заполнили залу, стоя небольшими группами и попивая мадеру и пунш, которые разносили слуги.
— Вы сегодня очень хороши, мисс Хейли, — сказал Джереми, скользнув по ней глазами и задержавшись на декольте. — Право, очень хороши. Хейли не сумела удержаться от усмешки.
— Спасибо, Джереми, хотя должна сказать, что у всех, кто мне это говорит, какие-то изумленные лица. Должно быть, я не всегда выгляжу так.
Джереми засмеялся, запрокинув голову.
— Вовсе нет, дорогая, — успокоил он ее, вновь скользнув по ней взглядом, — вовсе нет.
Стивен, стоя на другом конце комнаты, услышал смех , Джереми Попплмора. Он украдкой смотрел, как другой ввел Хейли в гостиную, а потом принялся разглядывать ее с выражением, слишком хорошо знакомым Стивену. То был взгляд мужчины, которому нравится то, что он видит. Взгляд мужчины, который хочет то, что он видит.
Стивен крепче обхватил пальцами ножку своего бокала. Он старался побороть непреодолимое желание стереть этого гнусного Попплединка в порошок. А тут еще эта несносная Лорелея Смит вновь прилипла к нему, уводя его в укромный уголок. Он позволил ей это, потому что внимание его было обращено на другое, да и не хотелось быть невежливым с теми, кто составляет круг знакомых Хейли и ее семьи. Но он уже решил, что уделит этой неприятной особе не больше двух минут, а потом оставит ее докучливое общество.
— Как вам нравится мой дом, мистер Барретсон? — спросила Лорелея, когда они стояли вдали ото всех у окна.
— У вас очень красиво, миссис Смит, — отделался он общими словами, хотя не мог бы сказать, даже какого цвета стены в этой комнате.
— Вы можете звать меня Лорелеей. Мой муж, да покоится он с миром, купил мне этот дом за несколько лет до своей преждевременной кончины.
— Примите мои соболезнования по поводу вашей потери, — пробормотал Стивен. Внимание его было приковано к паре, находившейся на другом конце комнаты.
— Ах, тому уже два года, — сказала она, небрежно махнув рукой. — Мой траур уже давно кончился.
Стивен заставил себя посмотреть на хозяйку. Она, без сомнения, была привлекательна, со светло-каштановыми волосами и многозначительно-призывным взглядом глаз орехового цвета. О роскошных формах ее тел, говорила сладострастная грудь, прижатая к его руке и вызывающе открытая низким вырезом лифа щелка посередине. Было время — и не так уж давно прошедшее, — когда он пожалуй, и отозвался бы на ее призыв и вечер закончился бы к обоюдному удовольствию романтическим свиданием.
Но с этим покончено.
Он посмотрел на Лорелею Смит бесстрастными глазами не чувствуя ничего, кроме слабого раздражения из-за ее настырного внимания. Он был напряжен, ему было скучно и хотелось одного — пересечь гостиную и вышвырнуть Джереми Попплепусса из окна. Этот мерзавец просто раздевает глазами Хейли.
Вдруг Стивен увидел, что Джереми наклонился и что-то говорит ей на ухо. Глаза Стивена превратились в узкие щелочки. Что бы ни сказал Джереми, на щеках у Хейли вспыхнул румянец. Нет, этот несчастный Поппельдоп определенно вылетит из окна. Головой вперед.
— Интересная пара, не правда ли? — прошептала Лоре-лея.
— Кто?
— Джереми и Хейли, конечно, хотя должна сказать, Джереми меня немного удивляет. Мне кажется, что ему больше подходит Памела. Гораздо больше, чем Хейли.
Стивен повернулся к ней.
— Вот как? В каком смысле? Раздался легкий смешок.
— Ну, ведь Хейли такая… не знаю, как поточнее выразиться. Такая долговязая и не похожа на леди. Памелу с большим основанием можно назвать молодой леди, но кажется, сердце ее кем-то уже занято. — Она устремила взгляд на Памелу и Маршалла, которые беседовали, стоя у камина. — Если Джереми действительно заинтересовался Хейли, — продолжала Лорелея, — весьма глупо с ее стороны отвергнуть его ухаживания. Она довольно стара, и трудно представить себе, что за ней станет ухаживать кто-то
Она посмотрела на Стивена. — Вам известно, что Джереми и Хейли были когда-то… близки?
— Да, но у меня такое впечатление, что Попплепарт не хотел брать на себя заботы обо всей семье мисс Олбрайт. — «Этот человек — просто дурак», — сказал он про себя.
— Попплмор, — поправила его Лорелея. — Джереми мне поведал, что, поскольку Памела, вероятно, скоро выйдет замуж, а дети уже не такие маленькие, он уверен, что сумеет убедить Хейли время от времени поручать их заботам Памелы.
— Вот как, неужели? — спросил Стивен обманчиво спокойным голосом.
Если этот Поппледарт лелеет мысль о том, что Хейли откажется от своей семьи, значит, он еще глупее, чем поначалу показалось Стивену. Его охватило непреодолимое желание схватить этого мерзавца за шею и трясти его так, чтобы зубы застучали друг о друга. Но пока он размышлял об этом, вмешался надоедливый внутренний голос: «Пусть будет так. Она заслужила счастье, и если Попплепусс сможет сделать ее счастливой, не вмешивайся. Завтра ты уедешь из Холстеда. Ты никогда больше ее не увидишь. Не губи того, что может оказаться ее последним шансом».
Стивен глубоко вздохнул и заставил себя расслабиться, высвободиться из жарких тисков ревности, охватившей его при мысли о Хейли, принадлежащей другому. Она не принадлежит ему. И у него нет ни малейшего права запрещать ей быть с другим. Лучшее, что он может для нее сделать, — это подтолкнуть ее к Джереми. При мысли об этом сердце его заболело. И он понял, что вряд ли способен на такой поступок.
— Вам не трудно принести мне еще бокал вина? — спросила Лорелея хриплым голосом.
Стивен внимательно посмотрел на нее. Откровенный призыв читался в ее глазах. Лучший способ поощрить Хейли провести вечер с Поппледартом, — это найти себе занятие на стороне.
— Бокал вина? Разумеется.
И он направился туда, где стояли графины, довольный, что может отвлечься от своих мучительных раздумий.
Во время обеда вид у Хейли был довольный, она улыбалась, но внутри буквально кипела. Лорелея сидела во главе стола. Джереми располагался по правую руку от нее, а по левую — Стивен. Сидя рядом с Джереми, напротив Стивена, Хейли, мучительно страдая, смотрела, как Лорелея на протяжении всей трапезы отчаянно флиртует со Стивеном, улыбаясь ему глазами, прижимаясь к его плечу ложбинкой между грудей.
Но что еще больнее — Стивен тоже флиртовал с ней, Медленной, неотразимой улыбкой он скользил по Лорелее, зеленые глаза оценивали ее пылким взглядом, от которого Хейли хотелось кричать.
Как ни пыталась она отрицать это, она ревновала. Безумно и яростно, позеленев от ярости. Всякий раз, когда гортанный смех Лорелеи достигал ее слуха, и всякий раз, когда хорошо знакомый рокот голоса Стивена обволакивал ее, Хейли охватывало желание запустить в них чем-нибудь. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой жалкой и неуместной среди людей.
В отчаянии она занялась Джереми, будучи не в состоянии слушать и смотреть на Стивена и Лорелею. Джереми же в течение всего обеда развлекал ее, ухаживал за ней и говорил комплименты. Хейли немного отвлеклась и поговорила с Маршаллом, но по другую руку от него сидела Памела, так что все внимание доктора было устремлено туда.
Хейли попробовала насладиться роскошной едой — жареными фазанами с горошком и сливками, разнообразной рыбой, но у всего ей чудился привкус пепла. Уязвленная до глубины души, она старалась поддерживать разговор с Джереми, но сердце ее в этом не принимало участия. Бросив взгляд через стол, она увидела, как Лорелея медленно провела кончиком пальца по рукаву Стивена. Он отозвался на этот жест, прикоснувшись своим бокалом к ее. Нет, сердце Хейли определенно не вставало биться.
Сердце ее рвалось на части.
Глава 20
После обеда в гостиной были устроены танцы. Пока все ели, слуги отодвинули мебель, и оркестр, состоявший из трех человек, расположился в углу этого просторного помещения.
Джереми протянул Хейли руку:
— Окажите мне честь, Хейли.
Хейли не хотелось танцевать. Ей хотелось домой. И хотелось сорвать с себя это проклятое платье и швырнуть в лицо негодяю, подарившему его.
Заставив себя улыбнуться, она ответила:
— Конечно.
Они танцевали кадриль, и, сосредоточившись на замысловатых фигурах, Хейли почти забыла о своем возмущении. Когда танец закончился, Джереми отошел, чтобы принести ей стаканчик пунша.
Хейли оглядела комнату. Заметив смеющихся Памелу и Маршалла, стоявших рядом с оркестром, Хейли даже улыбнулась. Лицо Памелы лучилось счастьем, и Хейли искренне порадовалась за сестру.
Но тут ее взгляд случайно обратился к французскому окну. И улыбка застыла на ее лице безжизненной маской — она увидела, как Стивен выскользнул в сад, а спустя мгновение, оглядев украдкой гостиную, следом за ним исчезла и Лорелея.
— С меня хватит, — прошептала Хейли.
Она была взбешена и едва могла говорить, а сердце болело так, что не давало вздохнуть. Она перешла в тот конец комнаты, где стояли Памела и Маршалл.
— Маршалл, для вас не составит труда отвезти сегодня Памелу домой? Я неважно себя чувствую и хочу попрощаться.
На лице Маршалла отразилось беспокойство.
— Вы немного бледны, — согласился он. — Нехорошо с желудком? Хотите, я дам вам попить?
Хейли отрицательно покачала головой — она должна уйти. Немедленно уйти.
— Нет, у меня на самом деле болит голова. — «Вернее, сердце». — Приеду домой и сделаю себе питье. Мне нужно только знать, что вы благополучно доставите Памелу домой.
— Я поеду с тобой, — проговорила Памела, не скрывая своего беспокойства.
Хейли обернулась к сестре и взяла ее за руки.
— Прошу тебя, останься, — умоляющим голосом сказала она. — Мне очень хочется, чтобы ты хорошо провела время. А я должна уйти. — Голос ее сорвался на болезненный шепот. — Я должна уйти. Сейчас же. Немедленно. Не то я расплачусь и выставлю себя дурой.
— Я провожу тебя до дверей, — сказала Памела, беря сестру под руку.
И они вышли в холл, ожидая, пока подадут двуколку.
— Я знаю, что тебя беспокоит, Хейли. Я вижу, как она вешается на шею мистеру Барретсону. Но это еще не значит, что он…
— Они вышли вместе на террасу, — сказала Хейли прерывающимся шепотом.
— Ах, Хейли! — И Памела, обняв сестру, крепко прижала к ее себе.
Услышав, как Памела прошептала нечто не совсем салонное, а скорее из арсенала бравого Уинстона, Хейли едва не рассмеялась.
— Желаю тебе хорошо провести вечер с Маршаллом, — сказала она, высвободившись из объятий Памелы. — А утром расскажешь все подробности.
Наконец объявили, что двуколка подана, и Хейли покинула дом. Устроившись на сиденье, она взя в руки поводья и пустила Самсона резвой рысцой. Заплакала она только тогда, когда отъехала на приличное расстояние от дома Лорелеи Смит.
— Где Хейли? — спросил Стивен у Памелы спустя полчаса.
Он вышел, чтобы выкурить сигару, и почти сразу же его настигла Лорелея. О Боже! Эта женщина не только скучна, она еще и настырна. Миссис Смит напомнила ему светских — дам, которые вызывали у него крайнюю неприязнь. Он терпел ее общество почти весь вечер — но все, с него достаточно! Он закурил, не обращая внимания на ее пустую болтовню, и оставил ее, не выкурив сигару даже наполовину.
Вернувшись в гостиную, он поискал глазами Хейли, но не нашел. Увидел Джереми, но Хейли рядом с ним не было. Наконец он подошел к Памеле, одиноко стоявшей у окна.
— Меня удивляет, мистер Барретсон, что вы наконец спрашиваете, где Хейли, — холодно ответила девушка.
— А почему это вас удивляет? — Стивена поразил ее ледяной тон.
Она бросила на него взгляд, исполненный неприязни.
— Наверное, потому, что вы до сих пор совершенно не обращали на нее никакого внимания.
— Сомневаюсь, что она нуждалась в моем обществе, — мягко возразил Стивен.
— Вы унизили ее перед этой мерзкой женщиной, — сказала Памела. Глаза ее метали холодные синие огни. — Хейли сделала вам столько добра. Как вы могли быть так жестоки с ней?
Он почувствовал себя виноватым. Ведь он не хотел причинять ей боль. Лишь попытался сделать так, как считал лучшим для нее: отойти в сторону и позволить другому — тому, кто по крайней мере не собирается уезжать, — выказать ей внимание.
— Уверяю вас, я вовсе не намеревался сделать ей больно.
— Но сделали. Вы причинили ей страшную боль.
— Скажите, где она, и я немедленно попрошу прощения
— Хейли уехала.
Стивен смотрел на Памелу, не понимая:
— Что вы сказали?
— Она уехала домой. Полагаю, вы не заметили этого, ведь, вы были слишком заняты на террасе с миссис Смит. — Она окинула Стивена уничтожающим взглядом. — Откровенно говоря, мистер Барретсон, вы меня удивили. Я считала, что вы человек добрый и внимательный. В общем, достойный восхищения Хейли. Очевидно, я ошибалась. — Она решительно повернулась, собираясь уйти, но Стивен схватил ее за руку.
Он был ошеломлен ее резким выговором. Кажется, ему суждено выслушивать нотации от всех женщин семейства Олбрайт. Его, безусловно, раздражало, что Памела смотрит на него с презрительным недоумением, но значит, она действительно возмущена, если ведет себя с ним так пренебрежительно. Однако острое чувство потери взяло верх над обидой, и грудь сжимало от раскаяния — ведь он, похоже, заставил страдать Хейли. Теперь и она, и Памела думают о нем дурно.
— Вы не ошибались, — тихо проговорил он. — Уверяю вас, я очень высоко ценю вашу сестру и никогда умышленно не причинил бы ей боли.
Взгляд Памелы не смягчился.
— Тогда почему же вы…
— Не знаю. — Уголок его рта приподнялся в печальной улыбке. — Я, видимо, глуп.
Памела смотрела на него, и в глазах ее не было прощения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31