Его руки скользнули по ее плечам, вызывая чувственные волны, окутывающие все тело. Он просил позволения любить ее! Ee!
Руки Тома нащупали два бугорка над корсетом, и Клэр чуть было не вскрикнула от этого волнующего прикосновения. А когда он взялся за крючки корсета и принялся расстегивать их, у нее помутилось в голове.
— Боже! — прошептала она.
— Позволь мне любить тебя, Клэр! Люби меня и сделай самым счастливым человеком на земле! Пожалуйста, скажи, что ты согласна, и я буду любить тебя вечно. Ты же сказала, что любишь меня! Это ведь правда?
Том поднял голову и посмотрел на Клэр долгим пристальным взглядом. Лицо его неожиданно приобрело испуганное выражение, словно он опасался, что она просто подшутила над ним. Его растерянность тронула Клэр.
— Конечно, я люблю тебя, — прошептала она.
— Слава богу! Так, значит, ты согласна?
Том снова принялся ласкать ее. Когда последний крючок корсета был расстегнут и руки Тома накрыли ее груди, Клэр тихонько вскрикнула и приподнялась на цыпочки.
— Тебе так нравится, Клэр? Мне — очень! Ты — само совершенство, Клэр, само совершенство… О господи, как хорошо!
Клэр никогда не считала себя совершенством; она была потрясена и горда тем, что любимый мужчина хвалит ее женские прелести.
— Мне тоже хорошо… — с трудом выдавила она из себя.
Том снова застонал, и Клэр подумала: «Интересно, все мужчины стонут от страсти? Или это присуще только Тому Партингтону, который провел почти всю жизнь в диких местах и сам от этого немного одичал?»
От его стонов у нее мурашки побежали по коже; то, что он делал с ее грудями, было невероятно возбуждающе. Клэр почувствовала, как все ее тело закололо, словно иголками, и от ожидания чего-то неизведанного ей почему-то захотелось изогнуться. У нее вырвался тихий стон, и голова откинулась назад.
По-видимому, это тоже подействовало на Тома возбуждающе. Он приник к ее груди губами, Клэр почувствовала его теплый влажный язык на соске и испугалась, что сейчас потеряет сознание.
— Позволь мне заняться с тобой любовью, Клэр. Скажи, что ты согласна!
Клэр удивилась. «А чем еще он сейчас занимается, если не любовью?» — подумала она.
Но Том проявлял такую настойчивость, что Клэр начинала терять нить разговора. Впрочем, сейчас ей было не до того. Том взял ее груди в ладони, зарылся в них лицом, и тогда она, окончательно осмелев, пробежала пальцами по его красивым золотистым волосам и прижалась головой к его голове.
— Люби меня, Клэр! — приглушенно донеслось до нее, и она снова удивилась.
«Любить его? Но ведь я и так его люблю! Разве можно любить сильнее?»
Сердце Клэр трепетало от счастья. Том хочет, чтобы она любила его! Несмотря на ее происхождение. Несмотря на то, что она выросла в фургоне торговца лекарственными снадобьями. Несмотря на то, что она всего лишь экономка.
«Ну, положим, я не только экономка, — заметила про себя Клэр с легкой гордостью. — Кроме всего прочего, я писательница — и неплохая писательница».
Стоило Клэр подумать об этом, она тут же вспомнила о своем обмане, и ее словно окатило ледяной водой.
— О нет! — воскликнула она с неподдельным ужасом, резко отстранилась и закрыла ладонями лицо.
Он посмотрел на нее снизу вверх, на его лице отразилась тревога.
— Клэр?
— Том!
— Клэр?
— О нет!
— Клэр, в чем дело?
— О господи, Клэр, что случилось? — В голосе Тома слышалась тревога.
Не отвечая, Клэр натянула на плечи платье, подобрала с пола очки и вскочила с дивана.
— Прости меня! — крикнула она, бросаясь к двери.
Том некоторое время в растерянности смотрел на захлопнувшуюся дверь, не в силах понять, что произошло. Никогда еще он не испытывал такого разочарования. Сердце его, казалось, вот-вот выскочит из груди, брюки готовы были лопнуть…
Наконец он откинулся на подушки дивана и буркнул:
— Вот черт!
16
Клэр захлопнула за собой дверь спальни, заперла ее на ключ и кинулась на постель, вне себя от переполнявших ее противоречивых чувств. Том Партингтон только что сказал ей, что любит ее! О чем еще она могла мечтать в жизни? И надо же так случиться, что она сама все испортила! О, если бы можно было повернуть время вспять… Клэр не сомневалась, что ни за что не попалась бы снова в западню лжи и предательства.
«Как же мне выбраться из этой ловушки? Как признаться, что Кларенс Мактег, автор романов, которые отравили Тому жизнь, — это я?»
И все-таки Клэр была счастлива. Тому удалось убедить ее в том, что мужчине зачастую хочется поцеловать вполне пристойную женщину, даже если она не писаная красавица. В самом деле, как же иначе можно объяснить ежегодное увеличение населения? В конце концов, очень немногие женщины красивы, однако при этом кто-то любит их, считает желанными… Почему же Том Партингтон не может полюбить ее?
Клэр тяжело вздохнула. Даже если Том готов простить ей отсутствие красоты, обмана он не простит никогда — при всем своем великодушии.
— Что я натворила?! — прошептала она, глядя в потолок.
Том довольно долго сидел на диване в кабинете Клэр, совершенно сбитый с толку. В конце концов он решил, что не может оставаться здесь всю ночь, размышляя над непостижимыми поступками женщин, и поднялся на ноги.
«Что могло напугать ее на этот раз? — думал он, расхаживая по кабинету. — Ведь сначала все было так хорошо!»
Том вспомнил об их первом поцелуе на артистическом вечере. Тогда она тоже расстроилась… Может быть, причиной всему является какая-то проблема, возникшая у нее еще в юности? Ведь недаром она говорила о чем-то постыдном, что случилось, вероятно, много лет назад. С тех пор, как Клэр приехала в усадьбу Партингтонов, ее репутация была безупречной, а она здесь живет уже десять лет. Значит, это произошло, когда она была очень молода.
От бессильной злобы руки его сами собой сжались в кулаки. «Черт побери! Что бы с ней ни произошло, тот напыщенный усач, которого я видел в Пайрайт-Спрингсе три недели назад, наверняка имеет к этому отношение!»
Тому так и не удалось снова найти его, хотя он специально еще раз приезжал в город. По словам Брюса Бинга, этот тип уехал на следующий же день после того, как они с Томом засиделись за бутылкой и разговорами допоздна.
Однако Том нутром чуял, что в нем вся загвоздка. Если бы этот надутый господин не уехал, он вытряс бы из него всю правду! Кто бы ни был этот человек, он наверняка совершил нечто такое, из-за чего у Клэр развилась неуверенность в себе, ведь она явно решила, что ей следует работать усерднее и вести себя примернее, нежели подавляющему большинству женщин, чтобы оправдать свое место под солнцем!
«Бедняжка Клэр! — думал Том. — Она считает, что спровоцировала мое неджентльменское поведение. Но ведь даже в жутком кошмаре не приснится, что Клэр намеренно пыталась кого-то соблазнить. Она по природе своей слишком непосредственна и чиста».
Внезапно ему в голову пришла ужасная мысль. А что, если тот надменный господин соблазнил Клэр, а потом в этом ее же и обвинил? Том не раз читал и слышал рассказы о соблазненных и покинутых девушках, которых сладкоречивые любовники вовлекали в интимные отношения, а потом сваливали всю вину на них. Эта история была стара как мир. Но неужели и с Клэр произошло то же самое?
Тот усатый господин определенно нечист на руку, с него станется!
Том пожалел, что ничего не запомнил из рассказов этого мерзавца. Они могли бы дать ему подсказку. Досадно, что мысль о несчастной любви Клэр не пришла ему в голову тем вечером, когда он выпивал с этим скользким типом. Уж тогда бы он не дал спуску мерзавцу!
Погруженный в свои мрачные мысли, Том просидел немного за письменным столом Клэр и в конце концов решил, что бесполезно строить догадки. До тех пор, пока Клэр не станет ему доверять, он никогда не узнает, почему она так сопротивляется каждый раз, как он пытается продемонстрировать ей свою привязанность.
С тяжелым сердцем Том вышел из кабинета и отправился к себе. У двери спальни Клэр он остановился, раздумывая, не постучать ли, но решил, что это не имеет смысла. Даже если Клэр и ответит на его стук — что маловероятно, — вряд ли он будет способен сегодня высказать что-то связное.
Ворочаясь без сна в своей постели, Том понял, что всего за каких-то несколько коротких недель цель его жизни претерпела существенные изменения. До приезда в усадьбу Партингтонов все, чего он хотел, — это завести ранчо и иметь достаточно денег для комфортного существования. Но теперь при одной мысли, что всего этого ему придется добиваться без Клэр, у него холодело сердце. Он не может ее потерять! И он ее не потеряет!
Перед тем как заснуть, Том решил во что бы то ни стало доказать Клэр, что он — единственный мужчина, предназначенный ей судьбой.
К большому удивлению Клэр, завтрак на следующее утро прошел довольно непринужденно. Несмотря на то что накануне она повела себя как полная идиотка, сбежав от Тома, он был в веселом расположении духа и с легкостью поддерживал разговор. Поскольку Джедидайя Сильвер снова витал в романтических грезах, Клэр была очень благодарна Тому за тактичность, с которой он лишь слегка коснулся событий прошедшего дня. Будь это сделано с меньшей деликатностью, могло бы подействовать ей на нервы.
Господи, как же она его любила! И как кляла себя за роковую ошибку, которую совершила, написав эти проклятые романы!
Глядя в сверкающие синие глаза Тома, которые смотрели на нее так дружелюбно, Клэр поняла, что признаться не сможет. Во всяком случае, не теперь. Если только она увидит, как ласковый взгляд Тома становится презрительным, это ее просто убьет!
Клэр решила выбросить эту проблему из головы и вернуться к ней, когда не будет так сильно нервничать. А пока нужно направить свои усилия на то, чтобы стать сносной собеседницей за утренней рождественской трапезой.
После завтрака Том обошел слуг усадьбы Партингтонов, вручая каждому рождественский подарок, и разрешил всем провести остаток дня, как им заблагорассудится. Затем он осведомился у Клэр, не хочет ли она отправиться на прогулку верхом.
— По-моему, пора начинать обучение, — с улыбкой сказал он. — Если, конечно, ваш костюм для верховой езды готов.
Клэр почувствовала, как от волнения у нее щеки заливаются горячим румянцем.
— Да… Но вы уверены, что хотите, чтобы с вами на прогулку отправилась именно я? Несомненно, в компании более умелого наездника вы получите больше удовольствия.
— Ничто не сравнится с удовольствием, которое я получаю от вашего присутствия, — галантно произнес Том, и Клэр, подбодренная его словами, еще сильнее залилась краской.
— В таком случае я с удовольствием поеду с вами. Или, точнее, рада буду получить от вас первый урок верховой езды.
— Прекрасно! — Том потер руки. — Тогда поторопитесь, моя дорогая. Я хочу научить вас всему, что сам знаю о лошадях.
«Моя дорогая…» Ласковые слова Тома обволакивали Клэр, словно волшебный туман.
Зимний день сверкал всеми красками, воздух был морозный, хрустящий и чистый. Величественные горы Сьерра-Невады, возвышающиеся вдалеке, обрамляли пейзаж, словно величественная рама. Облака громоздились в синей вышине, как меренги на лимонном пироге миссис Филпотт.
Том заметил, что лошади дядюшки Гордона — лишь жалкое подобие его любимых аппалузских, но для начала сойдут, и Клэр поспешно согласилась.
— Чем они смирнее, тем лучше, — смущенно пробормотала она, неотрывно глядя со своего высокого седла на спину лошади: расстояние до земли ей казалось слишком огромным.
Том издал смешок, но снова заверил:
— Ты прекрасно справишься, Клэр. Как только научишься, а я улажу дела с ранчо, подарю тебе самую красивую и резвую кобылу на свете!
— Правда? — спросила она с сомнением, но Том только рассмеялся в ответ.
Они тихонько тронулись, Том по дороге рассказывал ей про лошадей аппалузской породы, и вскоре Клэр позабыла о своих страхах. Она внимательно прислушивалась к каждому его слову, и ей ужасно хотелось помочь ему преуспеть в этом деле. Более того, она была уверена, что в состоянии это сделать. Ведь Гордон Партингтон все время твердил ей, что только ее способности учитывать все расходы и оплачивать вовремя счета держат его на плаву. Конечно же, он преувеличивал, но Клэр понимала, что у нее неплохие способности вести дела.
Слушая Тома, она понимала, что он тоже человек деловой, и сердце ее наполнялось счастьем. В нем было все, что, по ее представлениям, должно быть в мужчине! Сейчас она не сомневалась в том, что все недоразумения между ними благополучно разрешатся, хотя и не представляла себе, каким образом.
— Простите, Клэр, — сказал Том несколько минут спустя. — Я не хотел надоесть вам до смерти своими пустыми мечтаниями.
— Ваши мечты вовсе не пустые, Том! Я, например, считаю их просто замечательными. Всю свою жизнь я мечтала иметь что-то, принадлежащее только мне. Может быть, создать свое собственное дело… Но этим мечтам не суждено было осуществиться.
Она почувствовала неловкость, когда Том окинул ее пристальным взглядом, словно ища ответы на вопросы, которые, как она надеялась, он не станет задавать. Однако, как выяснилось, ей следовало бы знать его лучше.
— Что с тобой, Клэр? Что ты от меня скрываешь? Ты боишься, что я стану тебя презирать, если ты скажешь мне, что совершила ошибку в молодости? Ты прекрасно знаешь — не буду. Я и сам наделал немало ошибок.
«Нужно признаться, — поняла Клэр. — Нужно сейчас же обо всем рассказать ему… Нет, только не сейчас!»
Совершенно неожиданно ее мысли завязли в ее детстве. Детство ее было омерзительным и безобразным, но, если за ее книги вина лежит только на ней, за свое детство она вины не несет. Клэр слегка откашлялась.
— Очевидно, все дело в моем прошлом, — пробормотала она. — Я уже говорила вам, что мое происхождение… не слишком высокое. Совсем не высокое!
Том усмехнулся, и Клэр быстро взглянула на него.
— И ты думаешь, я поверю, что тебя волнует именно это? Если уж на то пошло, мое происхождение тоже далеко от совершенства. Единственное, что у меня есть, — это мое имя, но если оно и значит что-то, то только для жителей Таскалусы. Да и то исключительно с исторической точки зрения. К сожалению, мои родители умудрились растратить все, что имели.
— Не может быть! — ужаснулась Клэр.
— Да-да. Они оба — удивительно легкомысленные люди. Как только их земля носит! Очевидно, дядюшка Гордон никогда не рассказывал тебе об этой стороне моей жизни?
— Господи помилуй, нет!
— Ну вот, теперь ты знаешь, что тут мы равны. Клэр с трудом отвела взгляд от его милого лица.
— Нет, я не думаю, что мы равны, Том. Мое прошлое едва ли можно сравнить с вашим. Мы были… мы были почти нищими и кочевали с места на место, потому что у нас не было дома. Наша жизнь… была… невероятно убогой.
С кривой полуулыбкой Том сказал:
— Моя тоже была убогой, поверь мне, Клэр. Мои родители, например, почти никогда не могли позволить себе купить дров. Им, конечно, и в голову не приходило, что их можно нарубить самим.
— Боже правый, никогда бы не подумала!
— Еще бы! Дядюшка Гордон знал мою мать в девичестве, но вряд ли понимал, что с возрастом ума у нее не прибавилось. Однако в любом случае наши родители — не наша вина, Клэр. Кстати, об убогой жизни… Интересно, что бы ты сказала о тех годах, которые я провел, прокладывая железную дорогу? Разве можно считать благополучной жизнь, когда приходится разбивать лагерь у замерзшего ручья, где нет ни дерева, ни скалы, чтобы укрыться от пронизывающего до костей ветра?
Унылое настроение Клэр стало постепенно улучшаться: ей нравилось слушать о захватывающих дух приключениях Тома, а кроме того, она радовалась смене темы разговора.
— Это по крайней мере романтично, — заметила она. — Силы небесные! — Она задрожала, несмотря на свой теплый наряд для верховой езды.
— Да уж! — Том усмехнулся. — Странно, что дядюшка Гордон ограничился моими военными подвигами. Ты только подумай, какой прекрасный сюжет для очередного романа о Томе-Таскалусце: голая прерия, замерзший ручей, завывающий ветер и все такое прочее.
Клэр, которая не думала о Таскалусце Томе вот уже несколько благословенных минут, нахмурилась. Однако Том был прав: она поймала себя на том, что старается запомнить все подробности, несмотря на то что новых романов писать не собиралась.
— Да, жаль, что с нами сейчас нет Кларенса Мактега! — легкомысленно заметила она.
— Это точно. Уж я бы с ним поговорил, можешь мне поверить!
Язвительный тон Тома поверг Клэр в уныние, и некоторое время они молчали.
Потом Том вздохнул и негромко произнес:
— Вчера вечером я говорил серьезно, Клэр. Я был бы самым счастливым человеком на земле, если бы ты согласилась на близость со мной!
Клэр непроизвольно дернула поводья, лошадь чуть не понесла, но Том протянул руку и вовремя остановил ее.
«Близость? Это значит, что он хочет, чтобы я стала его любовницей! — растерянно думала Клэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Руки Тома нащупали два бугорка над корсетом, и Клэр чуть было не вскрикнула от этого волнующего прикосновения. А когда он взялся за крючки корсета и принялся расстегивать их, у нее помутилось в голове.
— Боже! — прошептала она.
— Позволь мне любить тебя, Клэр! Люби меня и сделай самым счастливым человеком на земле! Пожалуйста, скажи, что ты согласна, и я буду любить тебя вечно. Ты же сказала, что любишь меня! Это ведь правда?
Том поднял голову и посмотрел на Клэр долгим пристальным взглядом. Лицо его неожиданно приобрело испуганное выражение, словно он опасался, что она просто подшутила над ним. Его растерянность тронула Клэр.
— Конечно, я люблю тебя, — прошептала она.
— Слава богу! Так, значит, ты согласна?
Том снова принялся ласкать ее. Когда последний крючок корсета был расстегнут и руки Тома накрыли ее груди, Клэр тихонько вскрикнула и приподнялась на цыпочки.
— Тебе так нравится, Клэр? Мне — очень! Ты — само совершенство, Клэр, само совершенство… О господи, как хорошо!
Клэр никогда не считала себя совершенством; она была потрясена и горда тем, что любимый мужчина хвалит ее женские прелести.
— Мне тоже хорошо… — с трудом выдавила она из себя.
Том снова застонал, и Клэр подумала: «Интересно, все мужчины стонут от страсти? Или это присуще только Тому Партингтону, который провел почти всю жизнь в диких местах и сам от этого немного одичал?»
От его стонов у нее мурашки побежали по коже; то, что он делал с ее грудями, было невероятно возбуждающе. Клэр почувствовала, как все ее тело закололо, словно иголками, и от ожидания чего-то неизведанного ей почему-то захотелось изогнуться. У нее вырвался тихий стон, и голова откинулась назад.
По-видимому, это тоже подействовало на Тома возбуждающе. Он приник к ее груди губами, Клэр почувствовала его теплый влажный язык на соске и испугалась, что сейчас потеряет сознание.
— Позволь мне заняться с тобой любовью, Клэр. Скажи, что ты согласна!
Клэр удивилась. «А чем еще он сейчас занимается, если не любовью?» — подумала она.
Но Том проявлял такую настойчивость, что Клэр начинала терять нить разговора. Впрочем, сейчас ей было не до того. Том взял ее груди в ладони, зарылся в них лицом, и тогда она, окончательно осмелев, пробежала пальцами по его красивым золотистым волосам и прижалась головой к его голове.
— Люби меня, Клэр! — приглушенно донеслось до нее, и она снова удивилась.
«Любить его? Но ведь я и так его люблю! Разве можно любить сильнее?»
Сердце Клэр трепетало от счастья. Том хочет, чтобы она любила его! Несмотря на ее происхождение. Несмотря на то, что она выросла в фургоне торговца лекарственными снадобьями. Несмотря на то, что она всего лишь экономка.
«Ну, положим, я не только экономка, — заметила про себя Клэр с легкой гордостью. — Кроме всего прочего, я писательница — и неплохая писательница».
Стоило Клэр подумать об этом, она тут же вспомнила о своем обмане, и ее словно окатило ледяной водой.
— О нет! — воскликнула она с неподдельным ужасом, резко отстранилась и закрыла ладонями лицо.
Он посмотрел на нее снизу вверх, на его лице отразилась тревога.
— Клэр?
— Том!
— Клэр?
— О нет!
— Клэр, в чем дело?
— О господи, Клэр, что случилось? — В голосе Тома слышалась тревога.
Не отвечая, Клэр натянула на плечи платье, подобрала с пола очки и вскочила с дивана.
— Прости меня! — крикнула она, бросаясь к двери.
Том некоторое время в растерянности смотрел на захлопнувшуюся дверь, не в силах понять, что произошло. Никогда еще он не испытывал такого разочарования. Сердце его, казалось, вот-вот выскочит из груди, брюки готовы были лопнуть…
Наконец он откинулся на подушки дивана и буркнул:
— Вот черт!
16
Клэр захлопнула за собой дверь спальни, заперла ее на ключ и кинулась на постель, вне себя от переполнявших ее противоречивых чувств. Том Партингтон только что сказал ей, что любит ее! О чем еще она могла мечтать в жизни? И надо же так случиться, что она сама все испортила! О, если бы можно было повернуть время вспять… Клэр не сомневалась, что ни за что не попалась бы снова в западню лжи и предательства.
«Как же мне выбраться из этой ловушки? Как признаться, что Кларенс Мактег, автор романов, которые отравили Тому жизнь, — это я?»
И все-таки Клэр была счастлива. Тому удалось убедить ее в том, что мужчине зачастую хочется поцеловать вполне пристойную женщину, даже если она не писаная красавица. В самом деле, как же иначе можно объяснить ежегодное увеличение населения? В конце концов, очень немногие женщины красивы, однако при этом кто-то любит их, считает желанными… Почему же Том Партингтон не может полюбить ее?
Клэр тяжело вздохнула. Даже если Том готов простить ей отсутствие красоты, обмана он не простит никогда — при всем своем великодушии.
— Что я натворила?! — прошептала она, глядя в потолок.
Том довольно долго сидел на диване в кабинете Клэр, совершенно сбитый с толку. В конце концов он решил, что не может оставаться здесь всю ночь, размышляя над непостижимыми поступками женщин, и поднялся на ноги.
«Что могло напугать ее на этот раз? — думал он, расхаживая по кабинету. — Ведь сначала все было так хорошо!»
Том вспомнил об их первом поцелуе на артистическом вечере. Тогда она тоже расстроилась… Может быть, причиной всему является какая-то проблема, возникшая у нее еще в юности? Ведь недаром она говорила о чем-то постыдном, что случилось, вероятно, много лет назад. С тех пор, как Клэр приехала в усадьбу Партингтонов, ее репутация была безупречной, а она здесь живет уже десять лет. Значит, это произошло, когда она была очень молода.
От бессильной злобы руки его сами собой сжались в кулаки. «Черт побери! Что бы с ней ни произошло, тот напыщенный усач, которого я видел в Пайрайт-Спрингсе три недели назад, наверняка имеет к этому отношение!»
Тому так и не удалось снова найти его, хотя он специально еще раз приезжал в город. По словам Брюса Бинга, этот тип уехал на следующий же день после того, как они с Томом засиделись за бутылкой и разговорами допоздна.
Однако Том нутром чуял, что в нем вся загвоздка. Если бы этот надутый господин не уехал, он вытряс бы из него всю правду! Кто бы ни был этот человек, он наверняка совершил нечто такое, из-за чего у Клэр развилась неуверенность в себе, ведь она явно решила, что ей следует работать усерднее и вести себя примернее, нежели подавляющему большинству женщин, чтобы оправдать свое место под солнцем!
«Бедняжка Клэр! — думал Том. — Она считает, что спровоцировала мое неджентльменское поведение. Но ведь даже в жутком кошмаре не приснится, что Клэр намеренно пыталась кого-то соблазнить. Она по природе своей слишком непосредственна и чиста».
Внезапно ему в голову пришла ужасная мысль. А что, если тот надменный господин соблазнил Клэр, а потом в этом ее же и обвинил? Том не раз читал и слышал рассказы о соблазненных и покинутых девушках, которых сладкоречивые любовники вовлекали в интимные отношения, а потом сваливали всю вину на них. Эта история была стара как мир. Но неужели и с Клэр произошло то же самое?
Тот усатый господин определенно нечист на руку, с него станется!
Том пожалел, что ничего не запомнил из рассказов этого мерзавца. Они могли бы дать ему подсказку. Досадно, что мысль о несчастной любви Клэр не пришла ему в голову тем вечером, когда он выпивал с этим скользким типом. Уж тогда бы он не дал спуску мерзавцу!
Погруженный в свои мрачные мысли, Том просидел немного за письменным столом Клэр и в конце концов решил, что бесполезно строить догадки. До тех пор, пока Клэр не станет ему доверять, он никогда не узнает, почему она так сопротивляется каждый раз, как он пытается продемонстрировать ей свою привязанность.
С тяжелым сердцем Том вышел из кабинета и отправился к себе. У двери спальни Клэр он остановился, раздумывая, не постучать ли, но решил, что это не имеет смысла. Даже если Клэр и ответит на его стук — что маловероятно, — вряд ли он будет способен сегодня высказать что-то связное.
Ворочаясь без сна в своей постели, Том понял, что всего за каких-то несколько коротких недель цель его жизни претерпела существенные изменения. До приезда в усадьбу Партингтонов все, чего он хотел, — это завести ранчо и иметь достаточно денег для комфортного существования. Но теперь при одной мысли, что всего этого ему придется добиваться без Клэр, у него холодело сердце. Он не может ее потерять! И он ее не потеряет!
Перед тем как заснуть, Том решил во что бы то ни стало доказать Клэр, что он — единственный мужчина, предназначенный ей судьбой.
К большому удивлению Клэр, завтрак на следующее утро прошел довольно непринужденно. Несмотря на то что накануне она повела себя как полная идиотка, сбежав от Тома, он был в веселом расположении духа и с легкостью поддерживал разговор. Поскольку Джедидайя Сильвер снова витал в романтических грезах, Клэр была очень благодарна Тому за тактичность, с которой он лишь слегка коснулся событий прошедшего дня. Будь это сделано с меньшей деликатностью, могло бы подействовать ей на нервы.
Господи, как же она его любила! И как кляла себя за роковую ошибку, которую совершила, написав эти проклятые романы!
Глядя в сверкающие синие глаза Тома, которые смотрели на нее так дружелюбно, Клэр поняла, что признаться не сможет. Во всяком случае, не теперь. Если только она увидит, как ласковый взгляд Тома становится презрительным, это ее просто убьет!
Клэр решила выбросить эту проблему из головы и вернуться к ней, когда не будет так сильно нервничать. А пока нужно направить свои усилия на то, чтобы стать сносной собеседницей за утренней рождественской трапезой.
После завтрака Том обошел слуг усадьбы Партингтонов, вручая каждому рождественский подарок, и разрешил всем провести остаток дня, как им заблагорассудится. Затем он осведомился у Клэр, не хочет ли она отправиться на прогулку верхом.
— По-моему, пора начинать обучение, — с улыбкой сказал он. — Если, конечно, ваш костюм для верховой езды готов.
Клэр почувствовала, как от волнения у нее щеки заливаются горячим румянцем.
— Да… Но вы уверены, что хотите, чтобы с вами на прогулку отправилась именно я? Несомненно, в компании более умелого наездника вы получите больше удовольствия.
— Ничто не сравнится с удовольствием, которое я получаю от вашего присутствия, — галантно произнес Том, и Клэр, подбодренная его словами, еще сильнее залилась краской.
— В таком случае я с удовольствием поеду с вами. Или, точнее, рада буду получить от вас первый урок верховой езды.
— Прекрасно! — Том потер руки. — Тогда поторопитесь, моя дорогая. Я хочу научить вас всему, что сам знаю о лошадях.
«Моя дорогая…» Ласковые слова Тома обволакивали Клэр, словно волшебный туман.
Зимний день сверкал всеми красками, воздух был морозный, хрустящий и чистый. Величественные горы Сьерра-Невады, возвышающиеся вдалеке, обрамляли пейзаж, словно величественная рама. Облака громоздились в синей вышине, как меренги на лимонном пироге миссис Филпотт.
Том заметил, что лошади дядюшки Гордона — лишь жалкое подобие его любимых аппалузских, но для начала сойдут, и Клэр поспешно согласилась.
— Чем они смирнее, тем лучше, — смущенно пробормотала она, неотрывно глядя со своего высокого седла на спину лошади: расстояние до земли ей казалось слишком огромным.
Том издал смешок, но снова заверил:
— Ты прекрасно справишься, Клэр. Как только научишься, а я улажу дела с ранчо, подарю тебе самую красивую и резвую кобылу на свете!
— Правда? — спросила она с сомнением, но Том только рассмеялся в ответ.
Они тихонько тронулись, Том по дороге рассказывал ей про лошадей аппалузской породы, и вскоре Клэр позабыла о своих страхах. Она внимательно прислушивалась к каждому его слову, и ей ужасно хотелось помочь ему преуспеть в этом деле. Более того, она была уверена, что в состоянии это сделать. Ведь Гордон Партингтон все время твердил ей, что только ее способности учитывать все расходы и оплачивать вовремя счета держат его на плаву. Конечно же, он преувеличивал, но Клэр понимала, что у нее неплохие способности вести дела.
Слушая Тома, она понимала, что он тоже человек деловой, и сердце ее наполнялось счастьем. В нем было все, что, по ее представлениям, должно быть в мужчине! Сейчас она не сомневалась в том, что все недоразумения между ними благополучно разрешатся, хотя и не представляла себе, каким образом.
— Простите, Клэр, — сказал Том несколько минут спустя. — Я не хотел надоесть вам до смерти своими пустыми мечтаниями.
— Ваши мечты вовсе не пустые, Том! Я, например, считаю их просто замечательными. Всю свою жизнь я мечтала иметь что-то, принадлежащее только мне. Может быть, создать свое собственное дело… Но этим мечтам не суждено было осуществиться.
Она почувствовала неловкость, когда Том окинул ее пристальным взглядом, словно ища ответы на вопросы, которые, как она надеялась, он не станет задавать. Однако, как выяснилось, ей следовало бы знать его лучше.
— Что с тобой, Клэр? Что ты от меня скрываешь? Ты боишься, что я стану тебя презирать, если ты скажешь мне, что совершила ошибку в молодости? Ты прекрасно знаешь — не буду. Я и сам наделал немало ошибок.
«Нужно признаться, — поняла Клэр. — Нужно сейчас же обо всем рассказать ему… Нет, только не сейчас!»
Совершенно неожиданно ее мысли завязли в ее детстве. Детство ее было омерзительным и безобразным, но, если за ее книги вина лежит только на ней, за свое детство она вины не несет. Клэр слегка откашлялась.
— Очевидно, все дело в моем прошлом, — пробормотала она. — Я уже говорила вам, что мое происхождение… не слишком высокое. Совсем не высокое!
Том усмехнулся, и Клэр быстро взглянула на него.
— И ты думаешь, я поверю, что тебя волнует именно это? Если уж на то пошло, мое происхождение тоже далеко от совершенства. Единственное, что у меня есть, — это мое имя, но если оно и значит что-то, то только для жителей Таскалусы. Да и то исключительно с исторической точки зрения. К сожалению, мои родители умудрились растратить все, что имели.
— Не может быть! — ужаснулась Клэр.
— Да-да. Они оба — удивительно легкомысленные люди. Как только их земля носит! Очевидно, дядюшка Гордон никогда не рассказывал тебе об этой стороне моей жизни?
— Господи помилуй, нет!
— Ну вот, теперь ты знаешь, что тут мы равны. Клэр с трудом отвела взгляд от его милого лица.
— Нет, я не думаю, что мы равны, Том. Мое прошлое едва ли можно сравнить с вашим. Мы были… мы были почти нищими и кочевали с места на место, потому что у нас не было дома. Наша жизнь… была… невероятно убогой.
С кривой полуулыбкой Том сказал:
— Моя тоже была убогой, поверь мне, Клэр. Мои родители, например, почти никогда не могли позволить себе купить дров. Им, конечно, и в голову не приходило, что их можно нарубить самим.
— Боже правый, никогда бы не подумала!
— Еще бы! Дядюшка Гордон знал мою мать в девичестве, но вряд ли понимал, что с возрастом ума у нее не прибавилось. Однако в любом случае наши родители — не наша вина, Клэр. Кстати, об убогой жизни… Интересно, что бы ты сказала о тех годах, которые я провел, прокладывая железную дорогу? Разве можно считать благополучной жизнь, когда приходится разбивать лагерь у замерзшего ручья, где нет ни дерева, ни скалы, чтобы укрыться от пронизывающего до костей ветра?
Унылое настроение Клэр стало постепенно улучшаться: ей нравилось слушать о захватывающих дух приключениях Тома, а кроме того, она радовалась смене темы разговора.
— Это по крайней мере романтично, — заметила она. — Силы небесные! — Она задрожала, несмотря на свой теплый наряд для верховой езды.
— Да уж! — Том усмехнулся. — Странно, что дядюшка Гордон ограничился моими военными подвигами. Ты только подумай, какой прекрасный сюжет для очередного романа о Томе-Таскалусце: голая прерия, замерзший ручей, завывающий ветер и все такое прочее.
Клэр, которая не думала о Таскалусце Томе вот уже несколько благословенных минут, нахмурилась. Однако Том был прав: она поймала себя на том, что старается запомнить все подробности, несмотря на то что новых романов писать не собиралась.
— Да, жаль, что с нами сейчас нет Кларенса Мактега! — легкомысленно заметила она.
— Это точно. Уж я бы с ним поговорил, можешь мне поверить!
Язвительный тон Тома поверг Клэр в уныние, и некоторое время они молчали.
Потом Том вздохнул и негромко произнес:
— Вчера вечером я говорил серьезно, Клэр. Я был бы самым счастливым человеком на земле, если бы ты согласилась на близость со мной!
Клэр непроизвольно дернула поводья, лошадь чуть не понесла, но Том протянул руку и вовремя остановил ее.
«Близость? Это значит, что он хочет, чтобы я стала его любовницей! — растерянно думала Клэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33