Я хотел понаблюдать за тобой…
— Ой, Аларик…
— Тихо… — Он жадно приник к ее губам. Фаллон со стоном прижалась к нему, отдаваясь ласке и лаская его, в свою очередь. Она звала его, прося о большем, но он легонько укусил ей мочку уха и тихо напомнил, что это их первая любовная игра после рождения сына и что они должны быть осторожны.
— Но я хочу тебя, — возразила она.
— Очень хочешь?
— Да!
— Очень-очень?
— Страшно хочу…
Ее пьянила его задорная, почти мальчишеская улыбка.
— И я тоже, — рука Аларика ласкала ее тело, но он не спешил овладеть ею. Он долго целовал шею, груди, живот и лишь затем вошел в нее.
Нет ничего лучше, сладостнее, справедливее, думала усталая Фаллон, лежа на спине и глядя на солнце. Рука Аларика все еще покоилась на ее обнаженной груди, его ноги лежали поверх ее ног, и она ощущала на щеке его дыхание. Все также неумолчно щебетали птицы, веял легкий ветерок и где-то неподалеку Сатана щипал траву.
Фаллон повернулась и посмотрела в глаза Аларику.
— Я так благодарна тебе, что ты пришел домой живой и невредимый.
Помолчав некоторое время, он спросил:
— Почему?
— Почему? — Она нахмурилась. — Потому что… ты мой муж… Потому что ты отец Робина. Потому что…
— Скажи, Фаллон, а может быть, ты любишь меня?
Улыбка у него была мягкая, задумчивая, и она ответила такой же.
— Скажи, Аларик, а может быть, ты любишь меня?
Он засмеялся, сел рядом. Слово звучало в ней, и ей хотелось закричать на весь мир, что она любит его. Он был теперь ее мужем, отцом ее ребенка, и, что бы там ни было, она любила его.
И пока она боролась с неотступным желанием сказать ему об этом, позади раздался шум.
Ее крик огласил окрестности, но было слишком поздно. Аларик повернулся, и в это время тяжелый дубовый обух топора обрушился на его голову.
Глава 29
Долгое время для нее ничего не существовало, кроме собственного отчаянного крика.
Затем тело Аларика тяжело рухнуло на землю рядом с ней, и она с ужасом увидела перед собой Эрика Улфсона.
— Я обещал прийти за тобой, Фаллон. Я выполнил обещание.
Эрик опустился на колени перед ней, и она поняла, что он намерен взять ее прямо здесь, на берегу ручья, возле тела мужа. Если он это сделает, ей остается только смерть. Она откинула голову назад и снова отчаянно закричала. Мгновенно появилось с полдюжины викингов. Она разобрала несколько фраз и поняла, что они предупреждают Эрика, что он не должен задерживаться здесь.
Эрик встал, а Фаллон попыталась подползти к Аларику, но кто-то оттащил ее за волосы и поставил на ноги. В отчаянии она даже не замечала, что стоит нагая перед Эриком и его людьми.
Ей не приходило в голову, что ее могут изнасиловать. Она в эти мгновения думала лишь об одном. Если Аларик мертв, она тоже умрет.
Кто-то набросил на нее накидку. Она снова откинула голову и ровно, бессмысленно закричала Эрик даже не пытался остановить ее.
— Люди твоего возлюбленного сильно отстали. Он очень спешил увидеть тебя. Ты славно обезоружила его для меня, принцесса. Мы с тобой будем отличной парой.
Она отчаянно замотала головой, словно не веря происходящему.
— Нет, нет! Пусти меня к Аларику! Он теперь мой муж. Я вышла за него замуж! Вильгельм владеет Англией. Теперь уже ничего нельзя сделать…
— Не пущу, — сказал Эрик. — Вильгельм владеет Англией, а я владею тобой. Свен, отруби голову этому ублюдку, и мы двинемся в путь.
— Нет! Только дотронься до него — и я стану драться с тобой до последнего вздоха, клянусь в этом! Умру, но убью тебя!
Эрик посмотрел в ее глаза и понял, что она выполнит свое обещание. Он пожал плечами.
— Я приложил его как следует. Скорее всего, он мертв. Оставь его как есть, на радость воронам, — обратился он к другому мужчине. — Ты взял ее щенка?
Мужчина покачал головой.
— Я приказал тебе! — затопал ногами Эрик.
— Женщина исчезла с ребенком в лесу. У нас не было времени гоняться за ней.
«Господи, спаси мою мать! — подумала Фаллон. — Она сохранит Робина».
Но ею снова овладело отчаянье. Если Аларик мертв, она не была уверена, что ей захочется жить даже ради сына.
С проклятиями Эрик подтолкнул ее к стоящим мужчинам, так что она едва не упала, запутавшись в накидке.
— Посадите ее на лошадь, — приказал Эрик. Ее схватили за руки. Она не сопротивлялась.
Еще оставалась надежда на то, что муж жив, и она должна была увести их подальше, пока кто-нибудь не поднял меч на бездыханного Аларика.
Ее посадили на небольшую английскую лошадь. Фаллон подумала, что они высадились на побережье, приплыв на своих лодках, а затем совершили набег на деревню, где и раздобыли лошадей, на которых прискакали сюда. Эрик подошел к Фаллон и взял поводья ее лошади.
— Я долгое время восхищался тобой, Фаллон, дочь Гарольда. Я восхищался твоим мужеством, неукротимостью… И я знаю, что ты сбежишь, если я не помешаю.
Она тряхнула волосами и вознесла молитву, чтобы Аларик остался жив.
— Я сбегу, Эрик.
— У нас есть договор.
— У нас нет договора! Вильгельм — король Англии. Ты ничего не сделал. Я тебе ничего не должна.
— Я пришел как викинг, дочь Гарольда. Мне наплевать на договор, на Англию и на все другое. Я хотел тебя, и я взял тебя. Пусть Англия гниет под норманнами, меня это не беспокоит. Я увезу тебя в королевство, которое я провозгласил на Шотландских островах, и там ты научишься повиноваться мне и петь мужественные песни викингов.
— Нет, — шепотом произнесла она. Рука Эрика на момент отпустила поводья. Фаллон ударила по бокам лошади, и та рванулась вперед. Фаллон пригнула голову, готовясь скакать.
Но один из его людей рванулся вперед и преградил путь. Лошадь взвилась на дыбы и сбросила Фаллон. Фаллон не могла пошевелиться, пока к ней не подошел Эрик.
— Ты научишься повиноваться мне.
Он поднял ее и грубо бросил на свою лошадь, затем сел позади.
Когда они по лесу проезжали мимо Хейзелфорда, запаха дыма не ощущалось. Значит, деревню они не подожгли. Но мужчина сказал, что ее мать скрылась в лесу, — они были там!
Фаллон попыталась справиться с отчаянием и отбросить мысль о том, что ей лучше умереть. Ей почудилось, что она услышала плач Робина — и у нее мгновенно заныло сердце. Она стала молиться, чтобы Вильгельм выполнил свой долг крестного отца и позаботился о мальчике.
А еще Фаллон молилась о том, чтобы остался жив Аларик. Она просила, умоляла Господа. Ведь она так многих потеряла — отца, дядей, дом, страну…
Но только не Аларика! И не сына!
Трясясь на лошади, Фаллон вдруг подумала, что, если Аларик выживет, он, без сомнения, возненавидит ее. Он подумает, что она подвела его, безоружного, под страшный удар.
Аларик очнулся, чувствуя страшную боль, которая опоясала его череп обручем из высыхающей кожи и сжимала….
— Он жив! Он снова с нами! — словно из тумана возникли какие-то лица. Наконец он различил Роже и Фальстафа, сидящих перед ним. Над его головой покачивалась влажная тряпка. Аларик покосился влево, морщась от боли, которая усиливалась при малейшей попытке пошевелиться. Он увидел пару голубых внимательных глаз, устремленных на него, и на мгновение решил, что это Фаллон.
Но это была Эдит.
Он вздохнул и вспомнил. Он вспомнил конунга, Эрика Улфсона. Аларик успел увидеть, как тот замахнулся на него топором.
Когда он лежал с Фаллон, когда он лежал со своей женой, викинг подкрался сзади и…
— Будь она проклята! — в ярости произнес он.
Он попытался сесть. Накидка свалилась с его плеч, и он увидел, что на нем нет ничего, кроме накидки. Он потряс головой, чтобы прогнать боль. Он лежал в зале своего замка. Все было разбросано, гобелены сорваны, там и сям виднелись битые черепки, обломки вещей.
— Улфсон был здесь? — прохрипел он. Роже кивнул. Он помог Аларику выпить холодной воды.
— Викинги хозяйничали, когда я возвратился. Я ждал, когда подъедут твои рыцари. Мы хотели захватить их врасплох, но они быстро убрались отсюда.
— Мы думали, что это случайный налет, — сказал Хэмлин, — и бросились в лес. Нас ограбили, но, слава Богу, никого не убили.
— Робин! — с ужасом воскликнул Аларик. Словно откликаясь на его крик, малыш вдруг заплакал. Аларик вскочил на ноги, бросился к сыну и поднял драгоценный живой комочек. Он взглянул на Эдит, в чьих глазах блестели слезы. Она прочитала его мысли и с упреком взглянула на него.
— Ты должен начать поиски, Аларик! Должен освободить Фаллон!
Робин плакал, лицо его покраснело от слез. Аларик дотронулся до его щеки, и малыш попытался схватить ртом его палец.
— Найдите ему в деревне кормилицу, — сказал он негромко, передавая сына Эдит.
Испуг отразился на ее лице.
— Аларик, ты должен отправиться за ней! Должен!
— Она снова предала меня! — рявкнул он. Эдит поникла и обмякла. Она тяжело прислонилась к стене, прижимая к себе малыша.
Аларик выругался.
— Я еду за ней, Эдит… Еду потому, что она мать Робина и моя жена! — Он сжал Эдит за плечи и потряс ее. — Перестань рыдать! Присмотри за ребенком! Я привезу ее.
Эдит кивнула и покинула зал, унеся с собой Робина. Аларик тряхнул головой.
— Мы выезжаем, — сказал он Роже.
— Мы предупредим рыцарей. — Роже кивнул Фальстафу, и они поспешили к выходу.
— Вам нужно поесть, — спохватился Хэмлин и бросился на кухню.
Морщась от пульсирующей боли, Аларик оделся и в изнеможении откинулся назад. Внезапно он почувствовал, что в зале кто-то есть. Он повернул голову и увидел Ричарда, который мрачно смотрел на него.
— Помоги мне, парень!
Однако Ричард не проявил обычного рвения и не бросился к своему господину. Он гневно смотрел на Аларика.
— Вы должны ехать за ней, потому что она мать Робина, потому что она ваша жена… Потому что вы обесчестили ее в тот день, когда в бою погиб ее отец, сделали ей ребенка, и только когда она мучилась в родах, вы снизошли и женились на ней.
— Попридержи язык, — предупредил Аларик, прищурив серые глаза.
— Не сегодня, мой господин! Вы можете выпороть меня, бросить в темницу или на съедение волкам, но я скажу всю правду! Если вы едете за ней, мой господин, то поезжайте потому, что вы любите ее! И потому, что она любит вас!
— Она снова предала меня! — взревел Аларик и тут же прижал руки к вискам. Голова раскалывалась от боли, а слова Ричарда ее не уменьшали.
— Зачем ей это делать? Ведь она теперь ваша жена.
— Парень, я однажды застал ее с викингом.
— Когда-то, мой господин, вы сидели за столом ее отца и называли себя его другом, — тихо сказал Ричард. — Потом вы пришли с войском, сир, и устроили жестокую бойню… Мой господин, если вы не любите ее, не можете ей верить, лучше оставьте. Если вы, как и Улфсон, не испытываете к ней ничего, кроме похоти, то нет никакой разницы между двумя похотливыми кобелями…
Аларик в ярости занес было руку над Ричардом, но тот не дрогнул и не отступил. Аларик опустил руку.
— Похотливые кобели!.. Вот как! Ну, сакс, я тебе вырежу язык!
Ричард бросился помочь Аларику одеться.
— Я всегда знал, что вы любите ее, сир.
— Когда они двинулись отсюда?
— Меньше часа назад, мой господин!
— Викинги направились к побережью. Найти их след нетрудно. Мы должны опередить их и отрезать от старой римской дороги.
— Да, сир!
Было уже темно, когда Эрик Улфсон скомандовал привал. Он снял Фаллон с лошади, но от долгой скачки в неудобном положении она настолько устала, что повалилась наземь, и Эрик поднял ее. Накидка была плотная, но во время всего пути ладони Эрика лежали у нее на груди, а сейчас, когда он бросил на нее плотоядный взгляд, Фаллон стало не по себе. Она всегда подозревала наличие недоброго начала в Эрике, сейчас она физически ощущала его.
Фаллон сжала зубы. Смеясь, он посадил ее под высоким раскидистым дубом, а сам кликнул людей. Фаллон поплотнее закуталась в накидку и устало прислонилась к дереву. Ее груди горели и болели — ведь уже столько времени прошло с тех пор, как она в последний раз кормила Робина. Ныла спина, пересохли губы, и было такое ощущение, что ее избили.
Аларик мертв, с глухой тоской подумала она. Иначе он примчался бы за ней. Наверняка примчался!
А может быть, и жив… И в эту минуту проклинает ее, считая, что она сообщница викинга. Разве они не были родственниками? Ее бабушка была из рода Улфсонов. Она англичанка, а Аларик — норманн… И он никогда не поверит, что она слишком любит его, чтобы предать, даже во имя отца, даже во имя страны.
— Фаллон, дочь Гарольда…
Она вздрогнула, услышав, каким голосом произнес Эрик ее имя. Она встала, глядя на его хищную плотоядную улыбку.
— Сейчас, — сказал он, проводя языком по губе. — Я возьму тебя сейчас.
Нет… Пока теплится в ней жизнь — нет! Она бросила быстрый взгляд вокруг и увидела неподалеку сложенные сумки и оружие. Неважно, что она почти год не держала меч в руках. Отчаяние придало ей силы.
Она мельком взглянула на Эрика, бросилась через поляну к сумкам и схватила лежащий наверху меч. Эрик погнался за ней, но она успела повернуться и направить острие в его сторону. Хотя Эрик негромко засмеялся, тем не менее он был вынужден остановиться. На помощь ему бросились его люди, но Фаллон, размахивая мечом, заставила их отступить. Накидка распахнулась, и она осталась почти нагой среди ночной мглы и врагов. Если она падет, то какое значение имеет то, что сделают с ее телом?
Эрик приказал своим людям отступить, извлек меч из ножен и принял боевую стойку.
— Так ты хочешь биться со мной, дочь Гарольда? Ты проиграешь, но я получу удовольствие от поединка, и мне будет еще приятнее обладать тобой после этого.
— Скорее я проткну себе сердце!
Он покачал головой.
— Ты слишком жизнелюбива, чтобы умереть, Фаллон. Ты станешь моей… Но поборись со мной, если есть желание. Я дам тебе возможность поиграть оружием.
Он сделал еще шаг вперед и резко взмахнул мечом. Фаллон легко парировала первый удар, но за ним последовали новые выпады. У нее сбилось дыхание, однако ей удавалось отражать сто удары. Она старалась припомнить советы, данные ей в свое время Фабиони. Она была изящной и легкой, Эрик — тяжеловесным и мускулистым, и у нее было преимущество в скорости. Несмотря на силу ударов, ему не удавалось выбить меч из ее руки.
— Фаллон, ты ведешь бой великолепно! — выкрикнул Эрик, сверкнув глазами, в которых читались чувственность и упоение боем.
— Я молюсь о том, чтобы убить тебя, Эрик! И тогда я буду счастлива умереть!
Танцуя и кружась возле костра, она предприняла атаку и, к ее радости, сумела оттеснить Эрика к деревьям.
Но когда он сделал выпад вперед, ее развевающаяся накидка зацепилась за ветку, и Фаллон с криком упала на спину, выронив меч. Он упал далеко от нее.
Эрик подскочил к ней, на его красивом лице появилась хищная улыбка.
— Вот ты и проиграла, женщина!
— А теперь, Улфсон, ты сразишься с мужчиной! И отправишься к праотцам!
Услышав знакомый голос, Фаллон резко повернула голову и увидела Аларика.
Жив! Невыразимая радость охватила ее!
Как он смог так тихо пробраться сквозь заросли? Впрочем, она настолько была поглощена поединком с Эриком, что не заметила бы и целого войска. Но ей нужно предупредить Аларика, что Эрик не один, что с ним около двух десятков людей.
Но едва викинги окружили Улфсона, как из лесу появились люди Аларика. Закипел бой.
Эрика Улфсона ее муж оставлял себе. Она понимала, что это будет сражение не на жизнь, а на смерть.
Аларик откинул голову назад и с боевым кличем бросился на. противника. Эрик ответил столь же громким кличем и шагнул навстречу. Их мечи, ударяясь друг о друга, высекли искры.
Кто-то выскочил из темноты и схватил Фаллон за плечи.
— Леди, скорее за деревья, прошу вас!
Это был Ричард. Он помог ей встать, поднял соскользнувшую накидку и набросил на Фаллон.
Она улыбнулась слабой вымученной улыбкой и вдруг увидела, что один из людей Эрика мчится в сторону Ричарда, подняв боевой топор.
— Ричард!
— Иисус и Мария, помогите мне! — воскликнул Ричард. Он выждал мгновение, и когда нападающий был совсем близко, прыгнул на него, выставив простой охотничий нож. Уклонившись от топора, Ричард вонзил нож в грудь викингу, и тот рухнул на землю.
— Боже милостивый, мы живы! — произнес юноша, глядя в изумлении на поверженного противника.
— Уходите отсюда! — услышала Фаллон. Она подняла голову и увидела, что Аларик все еще бьется с Эриком, который попытался воспользоваться тем, что Аларик на мгновение отвлекся.
— Леди, пойдемте! — звал ее Ричард.
— Нет, я не могу оставить его! — воскликнула она. — Господи! — выдохнула она, ибо ей вспомнилась битва при Гастингсе. Тогда вокруг тоже слышались удары мечей и топоров, крики и стоны.
Внезапно Фаллон отчаянно закричала, потому что за деревьями, куда Эрик оттеснил Аларика, скрывался с топором викинг. Совершенно безоружная, она бросилась на Эрика Улфсона. Тот опешил от ее дерзости и на миг остановился.
Круто обернувшись назад, Аларик увидел громадного викинга с топором и взмахнул мечом.
Опомнившись, Эрик отшвырнул Фаллон, и она, пролетев несколько шагов, упала на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
— Ой, Аларик…
— Тихо… — Он жадно приник к ее губам. Фаллон со стоном прижалась к нему, отдаваясь ласке и лаская его, в свою очередь. Она звала его, прося о большем, но он легонько укусил ей мочку уха и тихо напомнил, что это их первая любовная игра после рождения сына и что они должны быть осторожны.
— Но я хочу тебя, — возразила она.
— Очень хочешь?
— Да!
— Очень-очень?
— Страшно хочу…
Ее пьянила его задорная, почти мальчишеская улыбка.
— И я тоже, — рука Аларика ласкала ее тело, но он не спешил овладеть ею. Он долго целовал шею, груди, живот и лишь затем вошел в нее.
Нет ничего лучше, сладостнее, справедливее, думала усталая Фаллон, лежа на спине и глядя на солнце. Рука Аларика все еще покоилась на ее обнаженной груди, его ноги лежали поверх ее ног, и она ощущала на щеке его дыхание. Все также неумолчно щебетали птицы, веял легкий ветерок и где-то неподалеку Сатана щипал траву.
Фаллон повернулась и посмотрела в глаза Аларику.
— Я так благодарна тебе, что ты пришел домой живой и невредимый.
Помолчав некоторое время, он спросил:
— Почему?
— Почему? — Она нахмурилась. — Потому что… ты мой муж… Потому что ты отец Робина. Потому что…
— Скажи, Фаллон, а может быть, ты любишь меня?
Улыбка у него была мягкая, задумчивая, и она ответила такой же.
— Скажи, Аларик, а может быть, ты любишь меня?
Он засмеялся, сел рядом. Слово звучало в ней, и ей хотелось закричать на весь мир, что она любит его. Он был теперь ее мужем, отцом ее ребенка, и, что бы там ни было, она любила его.
И пока она боролась с неотступным желанием сказать ему об этом, позади раздался шум.
Ее крик огласил окрестности, но было слишком поздно. Аларик повернулся, и в это время тяжелый дубовый обух топора обрушился на его голову.
Глава 29
Долгое время для нее ничего не существовало, кроме собственного отчаянного крика.
Затем тело Аларика тяжело рухнуло на землю рядом с ней, и она с ужасом увидела перед собой Эрика Улфсона.
— Я обещал прийти за тобой, Фаллон. Я выполнил обещание.
Эрик опустился на колени перед ней, и она поняла, что он намерен взять ее прямо здесь, на берегу ручья, возле тела мужа. Если он это сделает, ей остается только смерть. Она откинула голову назад и снова отчаянно закричала. Мгновенно появилось с полдюжины викингов. Она разобрала несколько фраз и поняла, что они предупреждают Эрика, что он не должен задерживаться здесь.
Эрик встал, а Фаллон попыталась подползти к Аларику, но кто-то оттащил ее за волосы и поставил на ноги. В отчаянии она даже не замечала, что стоит нагая перед Эриком и его людьми.
Ей не приходило в голову, что ее могут изнасиловать. Она в эти мгновения думала лишь об одном. Если Аларик мертв, она тоже умрет.
Кто-то набросил на нее накидку. Она снова откинула голову и ровно, бессмысленно закричала Эрик даже не пытался остановить ее.
— Люди твоего возлюбленного сильно отстали. Он очень спешил увидеть тебя. Ты славно обезоружила его для меня, принцесса. Мы с тобой будем отличной парой.
Она отчаянно замотала головой, словно не веря происходящему.
— Нет, нет! Пусти меня к Аларику! Он теперь мой муж. Я вышла за него замуж! Вильгельм владеет Англией. Теперь уже ничего нельзя сделать…
— Не пущу, — сказал Эрик. — Вильгельм владеет Англией, а я владею тобой. Свен, отруби голову этому ублюдку, и мы двинемся в путь.
— Нет! Только дотронься до него — и я стану драться с тобой до последнего вздоха, клянусь в этом! Умру, но убью тебя!
Эрик посмотрел в ее глаза и понял, что она выполнит свое обещание. Он пожал плечами.
— Я приложил его как следует. Скорее всего, он мертв. Оставь его как есть, на радость воронам, — обратился он к другому мужчине. — Ты взял ее щенка?
Мужчина покачал головой.
— Я приказал тебе! — затопал ногами Эрик.
— Женщина исчезла с ребенком в лесу. У нас не было времени гоняться за ней.
«Господи, спаси мою мать! — подумала Фаллон. — Она сохранит Робина».
Но ею снова овладело отчаянье. Если Аларик мертв, она не была уверена, что ей захочется жить даже ради сына.
С проклятиями Эрик подтолкнул ее к стоящим мужчинам, так что она едва не упала, запутавшись в накидке.
— Посадите ее на лошадь, — приказал Эрик. Ее схватили за руки. Она не сопротивлялась.
Еще оставалась надежда на то, что муж жив, и она должна была увести их подальше, пока кто-нибудь не поднял меч на бездыханного Аларика.
Ее посадили на небольшую английскую лошадь. Фаллон подумала, что они высадились на побережье, приплыв на своих лодках, а затем совершили набег на деревню, где и раздобыли лошадей, на которых прискакали сюда. Эрик подошел к Фаллон и взял поводья ее лошади.
— Я долгое время восхищался тобой, Фаллон, дочь Гарольда. Я восхищался твоим мужеством, неукротимостью… И я знаю, что ты сбежишь, если я не помешаю.
Она тряхнула волосами и вознесла молитву, чтобы Аларик остался жив.
— Я сбегу, Эрик.
— У нас есть договор.
— У нас нет договора! Вильгельм — король Англии. Ты ничего не сделал. Я тебе ничего не должна.
— Я пришел как викинг, дочь Гарольда. Мне наплевать на договор, на Англию и на все другое. Я хотел тебя, и я взял тебя. Пусть Англия гниет под норманнами, меня это не беспокоит. Я увезу тебя в королевство, которое я провозгласил на Шотландских островах, и там ты научишься повиноваться мне и петь мужественные песни викингов.
— Нет, — шепотом произнесла она. Рука Эрика на момент отпустила поводья. Фаллон ударила по бокам лошади, и та рванулась вперед. Фаллон пригнула голову, готовясь скакать.
Но один из его людей рванулся вперед и преградил путь. Лошадь взвилась на дыбы и сбросила Фаллон. Фаллон не могла пошевелиться, пока к ней не подошел Эрик.
— Ты научишься повиноваться мне.
Он поднял ее и грубо бросил на свою лошадь, затем сел позади.
Когда они по лесу проезжали мимо Хейзелфорда, запаха дыма не ощущалось. Значит, деревню они не подожгли. Но мужчина сказал, что ее мать скрылась в лесу, — они были там!
Фаллон попыталась справиться с отчаянием и отбросить мысль о том, что ей лучше умереть. Ей почудилось, что она услышала плач Робина — и у нее мгновенно заныло сердце. Она стала молиться, чтобы Вильгельм выполнил свой долг крестного отца и позаботился о мальчике.
А еще Фаллон молилась о том, чтобы остался жив Аларик. Она просила, умоляла Господа. Ведь она так многих потеряла — отца, дядей, дом, страну…
Но только не Аларика! И не сына!
Трясясь на лошади, Фаллон вдруг подумала, что, если Аларик выживет, он, без сомнения, возненавидит ее. Он подумает, что она подвела его, безоружного, под страшный удар.
Аларик очнулся, чувствуя страшную боль, которая опоясала его череп обручем из высыхающей кожи и сжимала….
— Он жив! Он снова с нами! — словно из тумана возникли какие-то лица. Наконец он различил Роже и Фальстафа, сидящих перед ним. Над его головой покачивалась влажная тряпка. Аларик покосился влево, морщась от боли, которая усиливалась при малейшей попытке пошевелиться. Он увидел пару голубых внимательных глаз, устремленных на него, и на мгновение решил, что это Фаллон.
Но это была Эдит.
Он вздохнул и вспомнил. Он вспомнил конунга, Эрика Улфсона. Аларик успел увидеть, как тот замахнулся на него топором.
Когда он лежал с Фаллон, когда он лежал со своей женой, викинг подкрался сзади и…
— Будь она проклята! — в ярости произнес он.
Он попытался сесть. Накидка свалилась с его плеч, и он увидел, что на нем нет ничего, кроме накидки. Он потряс головой, чтобы прогнать боль. Он лежал в зале своего замка. Все было разбросано, гобелены сорваны, там и сям виднелись битые черепки, обломки вещей.
— Улфсон был здесь? — прохрипел он. Роже кивнул. Он помог Аларику выпить холодной воды.
— Викинги хозяйничали, когда я возвратился. Я ждал, когда подъедут твои рыцари. Мы хотели захватить их врасплох, но они быстро убрались отсюда.
— Мы думали, что это случайный налет, — сказал Хэмлин, — и бросились в лес. Нас ограбили, но, слава Богу, никого не убили.
— Робин! — с ужасом воскликнул Аларик. Словно откликаясь на его крик, малыш вдруг заплакал. Аларик вскочил на ноги, бросился к сыну и поднял драгоценный живой комочек. Он взглянул на Эдит, в чьих глазах блестели слезы. Она прочитала его мысли и с упреком взглянула на него.
— Ты должен начать поиски, Аларик! Должен освободить Фаллон!
Робин плакал, лицо его покраснело от слез. Аларик дотронулся до его щеки, и малыш попытался схватить ртом его палец.
— Найдите ему в деревне кормилицу, — сказал он негромко, передавая сына Эдит.
Испуг отразился на ее лице.
— Аларик, ты должен отправиться за ней! Должен!
— Она снова предала меня! — рявкнул он. Эдит поникла и обмякла. Она тяжело прислонилась к стене, прижимая к себе малыша.
Аларик выругался.
— Я еду за ней, Эдит… Еду потому, что она мать Робина и моя жена! — Он сжал Эдит за плечи и потряс ее. — Перестань рыдать! Присмотри за ребенком! Я привезу ее.
Эдит кивнула и покинула зал, унеся с собой Робина. Аларик тряхнул головой.
— Мы выезжаем, — сказал он Роже.
— Мы предупредим рыцарей. — Роже кивнул Фальстафу, и они поспешили к выходу.
— Вам нужно поесть, — спохватился Хэмлин и бросился на кухню.
Морщась от пульсирующей боли, Аларик оделся и в изнеможении откинулся назад. Внезапно он почувствовал, что в зале кто-то есть. Он повернул голову и увидел Ричарда, который мрачно смотрел на него.
— Помоги мне, парень!
Однако Ричард не проявил обычного рвения и не бросился к своему господину. Он гневно смотрел на Аларика.
— Вы должны ехать за ней, потому что она мать Робина, потому что она ваша жена… Потому что вы обесчестили ее в тот день, когда в бою погиб ее отец, сделали ей ребенка, и только когда она мучилась в родах, вы снизошли и женились на ней.
— Попридержи язык, — предупредил Аларик, прищурив серые глаза.
— Не сегодня, мой господин! Вы можете выпороть меня, бросить в темницу или на съедение волкам, но я скажу всю правду! Если вы едете за ней, мой господин, то поезжайте потому, что вы любите ее! И потому, что она любит вас!
— Она снова предала меня! — взревел Аларик и тут же прижал руки к вискам. Голова раскалывалась от боли, а слова Ричарда ее не уменьшали.
— Зачем ей это делать? Ведь она теперь ваша жена.
— Парень, я однажды застал ее с викингом.
— Когда-то, мой господин, вы сидели за столом ее отца и называли себя его другом, — тихо сказал Ричард. — Потом вы пришли с войском, сир, и устроили жестокую бойню… Мой господин, если вы не любите ее, не можете ей верить, лучше оставьте. Если вы, как и Улфсон, не испытываете к ней ничего, кроме похоти, то нет никакой разницы между двумя похотливыми кобелями…
Аларик в ярости занес было руку над Ричардом, но тот не дрогнул и не отступил. Аларик опустил руку.
— Похотливые кобели!.. Вот как! Ну, сакс, я тебе вырежу язык!
Ричард бросился помочь Аларику одеться.
— Я всегда знал, что вы любите ее, сир.
— Когда они двинулись отсюда?
— Меньше часа назад, мой господин!
— Викинги направились к побережью. Найти их след нетрудно. Мы должны опередить их и отрезать от старой римской дороги.
— Да, сир!
Было уже темно, когда Эрик Улфсон скомандовал привал. Он снял Фаллон с лошади, но от долгой скачки в неудобном положении она настолько устала, что повалилась наземь, и Эрик поднял ее. Накидка была плотная, но во время всего пути ладони Эрика лежали у нее на груди, а сейчас, когда он бросил на нее плотоядный взгляд, Фаллон стало не по себе. Она всегда подозревала наличие недоброго начала в Эрике, сейчас она физически ощущала его.
Фаллон сжала зубы. Смеясь, он посадил ее под высоким раскидистым дубом, а сам кликнул людей. Фаллон поплотнее закуталась в накидку и устало прислонилась к дереву. Ее груди горели и болели — ведь уже столько времени прошло с тех пор, как она в последний раз кормила Робина. Ныла спина, пересохли губы, и было такое ощущение, что ее избили.
Аларик мертв, с глухой тоской подумала она. Иначе он примчался бы за ней. Наверняка примчался!
А может быть, и жив… И в эту минуту проклинает ее, считая, что она сообщница викинга. Разве они не были родственниками? Ее бабушка была из рода Улфсонов. Она англичанка, а Аларик — норманн… И он никогда не поверит, что она слишком любит его, чтобы предать, даже во имя отца, даже во имя страны.
— Фаллон, дочь Гарольда…
Она вздрогнула, услышав, каким голосом произнес Эрик ее имя. Она встала, глядя на его хищную плотоядную улыбку.
— Сейчас, — сказал он, проводя языком по губе. — Я возьму тебя сейчас.
Нет… Пока теплится в ней жизнь — нет! Она бросила быстрый взгляд вокруг и увидела неподалеку сложенные сумки и оружие. Неважно, что она почти год не держала меч в руках. Отчаяние придало ей силы.
Она мельком взглянула на Эрика, бросилась через поляну к сумкам и схватила лежащий наверху меч. Эрик погнался за ней, но она успела повернуться и направить острие в его сторону. Хотя Эрик негромко засмеялся, тем не менее он был вынужден остановиться. На помощь ему бросились его люди, но Фаллон, размахивая мечом, заставила их отступить. Накидка распахнулась, и она осталась почти нагой среди ночной мглы и врагов. Если она падет, то какое значение имеет то, что сделают с ее телом?
Эрик приказал своим людям отступить, извлек меч из ножен и принял боевую стойку.
— Так ты хочешь биться со мной, дочь Гарольда? Ты проиграешь, но я получу удовольствие от поединка, и мне будет еще приятнее обладать тобой после этого.
— Скорее я проткну себе сердце!
Он покачал головой.
— Ты слишком жизнелюбива, чтобы умереть, Фаллон. Ты станешь моей… Но поборись со мной, если есть желание. Я дам тебе возможность поиграть оружием.
Он сделал еще шаг вперед и резко взмахнул мечом. Фаллон легко парировала первый удар, но за ним последовали новые выпады. У нее сбилось дыхание, однако ей удавалось отражать сто удары. Она старалась припомнить советы, данные ей в свое время Фабиони. Она была изящной и легкой, Эрик — тяжеловесным и мускулистым, и у нее было преимущество в скорости. Несмотря на силу ударов, ему не удавалось выбить меч из ее руки.
— Фаллон, ты ведешь бой великолепно! — выкрикнул Эрик, сверкнув глазами, в которых читались чувственность и упоение боем.
— Я молюсь о том, чтобы убить тебя, Эрик! И тогда я буду счастлива умереть!
Танцуя и кружась возле костра, она предприняла атаку и, к ее радости, сумела оттеснить Эрика к деревьям.
Но когда он сделал выпад вперед, ее развевающаяся накидка зацепилась за ветку, и Фаллон с криком упала на спину, выронив меч. Он упал далеко от нее.
Эрик подскочил к ней, на его красивом лице появилась хищная улыбка.
— Вот ты и проиграла, женщина!
— А теперь, Улфсон, ты сразишься с мужчиной! И отправишься к праотцам!
Услышав знакомый голос, Фаллон резко повернула голову и увидела Аларика.
Жив! Невыразимая радость охватила ее!
Как он смог так тихо пробраться сквозь заросли? Впрочем, она настолько была поглощена поединком с Эриком, что не заметила бы и целого войска. Но ей нужно предупредить Аларика, что Эрик не один, что с ним около двух десятков людей.
Но едва викинги окружили Улфсона, как из лесу появились люди Аларика. Закипел бой.
Эрика Улфсона ее муж оставлял себе. Она понимала, что это будет сражение не на жизнь, а на смерть.
Аларик откинул голову назад и с боевым кличем бросился на. противника. Эрик ответил столь же громким кличем и шагнул навстречу. Их мечи, ударяясь друг о друга, высекли искры.
Кто-то выскочил из темноты и схватил Фаллон за плечи.
— Леди, скорее за деревья, прошу вас!
Это был Ричард. Он помог ей встать, поднял соскользнувшую накидку и набросил на Фаллон.
Она улыбнулась слабой вымученной улыбкой и вдруг увидела, что один из людей Эрика мчится в сторону Ричарда, подняв боевой топор.
— Ричард!
— Иисус и Мария, помогите мне! — воскликнул Ричард. Он выждал мгновение, и когда нападающий был совсем близко, прыгнул на него, выставив простой охотничий нож. Уклонившись от топора, Ричард вонзил нож в грудь викингу, и тот рухнул на землю.
— Боже милостивый, мы живы! — произнес юноша, глядя в изумлении на поверженного противника.
— Уходите отсюда! — услышала Фаллон. Она подняла голову и увидела, что Аларик все еще бьется с Эриком, который попытался воспользоваться тем, что Аларик на мгновение отвлекся.
— Леди, пойдемте! — звал ее Ричард.
— Нет, я не могу оставить его! — воскликнула она. — Господи! — выдохнула она, ибо ей вспомнилась битва при Гастингсе. Тогда вокруг тоже слышались удары мечей и топоров, крики и стоны.
Внезапно Фаллон отчаянно закричала, потому что за деревьями, куда Эрик оттеснил Аларика, скрывался с топором викинг. Совершенно безоружная, она бросилась на Эрика Улфсона. Тот опешил от ее дерзости и на миг остановился.
Круто обернувшись назад, Аларик увидел громадного викинга с топором и взмахнул мечом.
Опомнившись, Эрик отшвырнул Фаллон, и она, пролетев несколько шагов, упала на землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46