Голова буквально раскалывалась под тяжестью парика и шляпки, а не дававшая свободно дышать маска уже натерла левую щеку едва не до крови.
Розлин развязала бант под подбородком и сбросила шляпку, после чего ослабила тесемки маски и сдвинула ее вниз. Ощутив благотворное дуновение прохладного ветерка, она облегченно вздохнула. И тут же услышала низкий мужской голос:
– Так вот где вы скрываетесь!
Испуганно охнув, Розлин повернулась и уронила шляпку. Она мгновенно узнала высокого представительного джентльмена, стоявшего у входа в нишу.
– Как вы напугали меня! – воскликнула она, задыхаясь и торопливо завязывая тесемки маски.
– Прошу прощения! Я никогда бы не посмел сознательно напугать красивую женщину!
Розлин подозрительно прищурилась. Если он и пытается польстить ей, то прилагает не слишком много усилий. Но, возможно, он просто играет в известную обеим сторонам игру, сыпля комплиментами, которые, по его мнению, ей хотелось слышать.
В его глазах сверкал чисто мужской интерес, и, к ужасу Розлин, ее сердце бурно забилось.
– Я Арден.
– Я знаю, кто вы, ваша светлость, – рассерженно бросила Розлин. Эндрю Монкриф, герцог Арден, известный друзьям как Дру. Но сейчас ей вовсе не хотелось его видеть.
Бровь герцога удивленно приподнялась:
– К сожалению, ваше имя мне неизвестно, моя прелестная инкогнито. Я поискал бы тех, кто мог нас познакомить, но вы скрылись, едва меня заметив. Да и Фанни вдруг исчезла, прежде чем я успел узнать, как вас зовут.
Розлин, не успевшая запастись средствами обороны, предпочла молчать. Когда герцог ступил вперед и нагнулся, чтобы поднять ее шляпку, настало самое подходящее время для отступления, да вот только балконные перила уперлись в спину. Значит, она в ловушке и принуждена терпеть его бесцеремонные взгляды. Он неподвижно стоял перед ней, держа длинными пальцами ленты шляпки.
Розлин, не в силах отвернуться, смело уставилась на него Конечно, сейчас слишком темно, чтобы сказать наверняка, но ей показалось, что глаза у него зеленые. Темно-зеленые с золотистыми искорками. И черты его лица казались еще более чувственными, чем на расстоянии. Короче говоря, его близость произвела воистину сокрушительное воздействие на ее самообладание.
– Поздравляю, милочка. Ваш план сработал.
– Мой план? – недоуменно повторила Розлин.
– Вы надеялись, что я последую за вами, и оказались правы.
Он вообразил, будто она намеренно заманила его сюда?
– Вы ошиблись, ваша светлость. Я не строила никаких планов. Просто посчитала, что в бальном зале слишком жарко, и пришла сюда немного отдохнуть.
Уголок его губ сардонически дернулся.
– Как удачно вы выбрали место, специально предназначенное для тайных свиданий! – заметил он, кивком показав на диванчик, и, прежде чем Розлин успела запротестовать, добавил: – Вы должно быть, недавно в Лондоне. Я наверняка вспомнил бы вас, если бы видел раньше.
Розлин невольно поморщилась. Оставалось надеяться, что его память не окажется слишком цепкой, когда через две недели они встретятся на свадьбе ее сестры.
– Вы правы, я действительно недавно в Лондоне. Но, даю слово, что мне в голову не приходило заманить вас сюда.
Кроме того, она не намеревалась продолжать совершенно нежелательную встречу.
Пробормотав вежливое «спасибо», Розлин выдернула ленты шляпки из его пальцев и попыталась проскользнуть мимо. Однако ее рука тут же оказалась в плену.
– Можно подумать, что вы действительно стараетесь меня избегать! Почему?
– Мне не нравится, как вы меня рассматриваете. Словно выставленный на продажу товар.
– Позвольте заверить, что вы ошибаетесь. – Его губы изогнулись в медленной чувственной улыбке.
Оказалось, что совершенно невозможно игнорировать эту призывную мужскую улыбку, и Розлин внезапно поняла, почему женщины с таким азартом преследуют герцога.
– В таком случае прошу извинить меня, – пробормотала она, досадливо морщась: слишком нерешительно звучал ее голос.
Его пальцы все еще сжимали ее запястье.
– Вы уже заняты?
– Занята? – недоуменно переспросила она.
– У вас уже есть покровитель?
Он говорит с ней, как с женщиной легкого поведения! Розлин уже хотела солгать, что покровитель у нее есть, но в этом случае ей пришлось бы назвать его имя, и Арден скорее всего легко разгадает ложь.
– У меня нет покровителя.
– В таком случае почему бы вам просто не назвать цену? Терпеть не могу торговаться!
Девушка ошеломленно охнула.
– Вы просите меня быть вашей… содержанкой?!
Он ответил недвусмысленной усмешкой:
– Если только у вас нет других предложений. Да, я прошу вас стать моей содержанкой.
– Но мы совершенно не знакомы, ваша светлость. И вы совсем меня не знаете.
– Знаю достаточно, чтобы найти вас прелестной и желанной. Или необходимо что-то еще?
– А вдруг я окажусь злобной фурией?
– Я готов рискнуть. Тысяча фунтов в год за доставленное удовольствие. Половина, если мы решим расстаться раньше.
Потрясенная Розлин не могла вымолвить ни слова, и он, немного подумав, кивнул, словно пришел к решению:
– Хорошо, две тысячи. И разумеется, я согласен оплачивать все ваши расходы, дом и экипаж, плюс деньги на туалеты и драгоценности.
Розлин невольно развеселилась. Сумма для неопытной куртизанки казалась невероятной, хотя она знала, что Фанни зарабатывала в несколько раз больше.
– Как вы можете быть уверены, что я того стою? – Его глаза смешливо блеснули.
– Ваша красота достаточно привлекательна, чтобы удовлетворить мои изысканные вкусы, – пояснил он, небрежно пожав плечами. – И я научу вас всему, что необходимо знать.
Розлин понимала, как глупо с ее стороны злиться из-за его щедрого предложения: ведь она приехала на бал полусвета и в глазах герцога не могла быть никем, кроме куртизанки Но после других постыдных предложений, полученных ею за последние несколько лет, она не могла спокойно реагировать на вещи подобного рода.
– Думаю, самым верным будет поблагодарить вас за великодушие, ваша светлость, – холодно бросила она, отнимая руку, – но мне придется отказаться.
В голосе ее отчетливо звенели льдинки. Расслышав это, герцог снова вскинул брови.
– Конечно, изобразить нерешительность, чтобы увеличить цену, – вполне обычная практика среди подобных дам, но вы должны знать, что я ненавижу притворство.
– Я не назначаю цену! – взорвалась Розлин. – И не пытаюсь притворяться! Просто у меня нет никакого желания иметь такого любовника, как вы… даже несмотря на вашу блистательную репутацию.
– Если желаете увериться в моих талантах, я к вашим услугам.
– В этом нет необходимости. Я ни в малейшей степени не сомневаюсь, что слухи, которые ходят о вас, – чистая правда.
– В таком случае, может, стоит испытать степень вашего умения?
И не успела она опомниться, как он подступил еще ближе и сжал ладонями ее лицо.
– Поцелуй меня, любовь моя, и дай мне испытать силу твоих чар.
Его дерзость застала ее врасплох. Розлин оцепенела от возмущения, когда герцог нагнул голову и поймал ее губы своими.
Поцелуй испугал девушку не только своей неожиданностью, но и поразительным воздействием на ее тело. Его тубы прижимались к ней с чувственной настойчивостью, которая была не только нежной и волнующей, но и безумно возбуждающей. Ее целовали и раньше, но никогда так, как сейчас.
К тому времени, как его рот скользнул к ее уху, а зубы прикусили мочку, сердце Розлин бешено колотилось.
– У тебя вкус невинности, – пробормотал он, на удивление хрипло. – Ты очаровательная актриса, но со мной это совершенно не обязательно.
– Это не притворство, – дрожащим голосом призналась Розлин. – Я действительно неопытна.
Он отстранился, ровно настолько, чтобы окинуть ее скептическим взглядом.
– Я предпочитаю честность.
– Вы не верите мне?
Кончиками пальцев он обвел ее губы.
– Скажем так: я позволю себя убедить. Иди сюда, сладенькая…
Он снова нагнулся и поцеловал ее, на этот раз более страстно. Встревоженная собственной реакцией, Розлин попыталась ретироваться, но Арден рывком притянул ее к себе, давая ощутить упругость и жизненную силу своего тела.
Потрясенная его поразительной чувственностью, Розлин жалобно застонала. Невероятно, до какой степени ее возбудили объятия мужчины! Когда он, наконец, отстранился, она подняла на него затуманенные глаза.
Он ответил сожалеющей улыбкой:
– Признаюсь… женщины крайне редко производят на меня столь сильное воздействие. Ты тоже чувствуешь это, Красотка. Не отрицай!
Он сказал правду. Она впервые испытывала нечто подобное, эту безжалостную мощь притяжения, возникшего между ними. Этот всепоглощающий жар и желание. Мучительное желание.
Стараясь сохранить хотя бы некое подобие самообладания, Розлин откашлялась.
– В самом деле? – беспечно рассмеялась она. – Такая самонадеянность просто поразительна, ваша светлость! Да и тщеславие у вас чрезмерно раздуто, если вы вообразили, что я готова прыгнуть к вам в постель.
Медленная, чарующая улыбка, которой он одарил ее, была невыносимо порочной, невыносимо обольстительной… и достаточно чувственной, чтобы околдовать святую.
– Постель вовсе не обязательна. Мы можем воспользоваться тем диванчиком, что позади нас. И заодно познакомимся поближе.
– Не имею ни малейшего желания знакомиться с вами ближе.
– Может, я смогу изменить ваше мнение?
Он поднял руку и провел теплыми пальцами от ложбинки на шее к холмикам грудей, вздымавшихся в глубоком вырезе костюма пастушки.
– Ваша светлость… – запротестовала Розлин, но он властно закрыл ей рот очередным поцелуем. А когда взвесил на ладони едва прикрытую, шелком грудь, шок лишил ее возможности двигаться. Сегодня она не надела корсета и поэтому ощущала жар его ладоней сквозь тонкую ткань.
Не прерывая поцелуя, он продолжал гладить ее тело в вырезе платья, и даже проник дальше, в ложбинку между грудями. Потом его пальцы стиснули край декольте и легонько потянули. Ничем не стесненные холмики вырвались наружу.
Розлин охнула, когда прохладный ночной воздух коснулся ее разгоряченной плоти. Но не произнесла ни слова упрека, даже когда чувственные поцелуи герцога внезапно оборвались, а сам он откинулся назад.
Розлин затаив дыхание, продолжала молчать, пока его большие пальцы медленно обводили затвердевшие вершинки. Из горла вырвался тихий стон. Ленты шляпки выскользнули из ослабевших пальцев.
А герцог принялся играть с ее сосками: то вытягивал, то слегка щипал, то гладил.
Розлин глубоко, прерывисто вздохнула, по-прежнему не в силах пошевелиться. Его руки знали, как возбудить, как воспламенить, как подарить наслаждение.
– Ваша светлость… – потрясение пробормотала она.
– Молчи. Позволь мне ублажить тебя.
Она безуспешно попыталась вырваться, но хватка герцога оказалась слишком сильна. Перегнув ее через руку, он сомкнул губы на вытянутом соске.
Ощущение было поразительным. Колени мгновенно подогнулись, и Розлин непременно упала бы, если бы не находилась в объятиях герцога. Он продолжал сосать крохотный камешек соска, одновременно поддерживая девушку.
Розлин беспомощно зажмурилась, ощущая, как бьется в горле пульс, как сладостное наслаждение окутывает ее. Его губы обжигали, язык гладил, ласкал, обводил… требуя ответа.
Его чувственная атака была чисто мужской, примитивной, властной, возбуждающей первобытную женскую потребность, которую она не могла отрицать. И ее тело, как он и предсказывал, ожило. Ее никогда не целовали так… не касались…
Когда он слегка прикусил ее сосок, восхитительное наслаждение еще больше ослабило и взволновало ее. Но он стал зализывать ноющую вершинку языком и губами, и новая волна восторга прошла по ее телу. Розлин непроизвольно выгнулась.
Он воспользовался ее беспомощностью и, не прекращая покусывать сосок, раздвинул ее бедра коленом. В животе Розлин сгустился плотный ком ощущений, когда его мощное бедро прижалось к ее венерину холмику. Сегодня она надела небольшие фижмы, распиравшие юбку по бокам, но спереди у нее не было защиты от его посягательств. Она чувствовала его мужское достоинство, твердую набухшую плоть, дразняще прижавшуюся к нижней части живота.
Ее голова кружилась от хмельной сладости. Где-то в глубине раскручивалась спираль наслаждения, лишая сил и разума, и воспламеняя пульсацию между ногами.
Она едва не вскрикнула от разочарования, когда герцог, наконец, отстранился. Немного придя в себя, Розлин обнаружила, что цепляется за его плечи. Влажных сосков коснулся холодок.
– Я мог бы дать тебе наслаждение, которого ты никогда не забудешь, – прошептал манящий голос.
Она мгновенно поверила. Он поднял голову, и она встретилась взглядом с горящими, торжествующими глазами.
Ей потребовалась вся сила воли, чтобы снова не растаять в его объятиях. Но она уже успела взять себя в руки. Уперлась ладонями в его широкую грудь, оттолкнулась и встала.
В голосе прозвучало легкое пренебрежение:
– Боюсь, ваше предложение не так уж соблазнительно. Будь у меня нужда в покровителе, я могла бы найти кого-то получше, чем самоуверенный лорд, воображающий, что стоит ему щелкнуть пальцами, и любая женщина падет к его ногам.
Ее издевка возымела желаемый эффект. Он разжал руки и выпрямился. Окрыленная своим успехом, Розлин отступила и принялась возиться с корсажем, пытаясь придать себе хотя бы подобие благопристойности.
Натянув повыше шелк, чтобы скрыть набухшие соски, Розлин изобразила холодное безразличие и обернулась к нему:
– Будьте добры поверить в мою искренность, ваша светлость. Я не желаю, чтобы вы и дальше преследовали меня.
Стоило сказать это, чтобы узреть его недоверчивое лицо! Любая дама много отдала бы, чтобы увидеть подобную картину!
Розлин едва сдержала смех. Что же, она одержала своеобразную победу. Оставила надменного герцога Ардена с разинутым ртом!
Выбежав из ниши, она поспешила по темной галерее, подобно Золушке, покидающей в полночь королевский бал. Она немедленно едет домой в Данверз-Холл. Нужно признаться, она сделала глупость, решив приехать сюда.
И все же… Розлин остановилась перед дверями бального зала, все еще чувствуя огненный отпечаток губ герцога на своих губах и ноющих сосках. Она никогда не забудет его невероятных поцелуев, чувственных ласк…
«Ты, кажется, окончательно потеряла остатки разума?» – спросил строгий внутренний голос.
Розлин ступила в зал и моргнула от яркого света. В эту минуту она ненавидела себя. Совершенно забыла, что выбрала в мужья совершенно другого человека! И ее ни в коем случае не должно тянуть к спесивому герцогу Ардену!
Но в глубине души притаилось сожаление. Да, ей придется отказаться от всего, что он предложил ей. Она никогда не узнает, как искусен он в любви. Наверное, всего одна ночь в его объятиях дала бы весь опыт, который она так жаждет приобрести.
Розлин покачала головой. Последние четыре года она только и делала, что отбивалась от гнусных предложений и ухаживаний. И, что ни говори, она, как истинная леди, не может становиться чьей-то любовницей.
Глава 2
Некоторые аристократы настолько самонадеянны, что ожидают от противоположного пола преданности и обожания, считая, что женщины просто должны падать в обморок у их ног.
Из письма Розлин Лоринг к Фанни Ирвин
Чизуик
Июнь 1817 года
Это был идеальный день для свадьбы. Утреннее небо сияло голубизной, обещая счастье новобрачным. И все же Дру Монкриф, герцог Арден, без всякого энтузиазма взирал на происходящее, пока в компании двух ближайших друзей ожидал у церковного входа. Уверенность в том, что жених совершает непоправимую ошибку, крепла с каждой минутой.
Небрежно облокотившись о колонну, Дру наблюдал, как Маркус, новый граф Данверз, озабоченно мерит шагами подъездную аллею, в предвкушении появления невесты с подружками.
– Дьявол бы все побрал, Маркус, когда ты успокоишься? – протянул Хит Гриффин, маркиз Клейборн, стоявший в точно такой же позе, как и герцог. – Ты ужасно действуешь мне на нервы.
– Должно быть, струхнул в последнюю минуту, – пробормотал Дру с сардонической ухмылкой.
– Это нетерпение, а не страх, – отрезал Маркус, но, снизойдя к просьбам друзей, взбежал на крыльцо. – Я хочу положить конец ожиданию и сделать Арабеллу своей женой. Последний месяц тянулся бесконечно.
Маркус и Арабелла Лоринг, старшая из его подопечных, официально обручились месяц назад, и вот теперь самый важный момент настал! Деревенская церковь, украшенная цветами, была полна гостей. Викарий стоял у алтаря, готовый провести церемонию венчания. Маркус выглядел идеальным женихом: голубой фрак тончайшего сукна, вышитый золотом жилет, белое кружевное жабо и белые атласные панталоны.
Дру, тоже разодетый в парадный костюм, с печальной улыбкой покачал головой:
– Не ожидал, мой друг, увидеть тебя столь безнадежно одурманенным.
– Ничего, и твой час настанет, – парировал Маркус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Розлин развязала бант под подбородком и сбросила шляпку, после чего ослабила тесемки маски и сдвинула ее вниз. Ощутив благотворное дуновение прохладного ветерка, она облегченно вздохнула. И тут же услышала низкий мужской голос:
– Так вот где вы скрываетесь!
Испуганно охнув, Розлин повернулась и уронила шляпку. Она мгновенно узнала высокого представительного джентльмена, стоявшего у входа в нишу.
– Как вы напугали меня! – воскликнула она, задыхаясь и торопливо завязывая тесемки маски.
– Прошу прощения! Я никогда бы не посмел сознательно напугать красивую женщину!
Розлин подозрительно прищурилась. Если он и пытается польстить ей, то прилагает не слишком много усилий. Но, возможно, он просто играет в известную обеим сторонам игру, сыпля комплиментами, которые, по его мнению, ей хотелось слышать.
В его глазах сверкал чисто мужской интерес, и, к ужасу Розлин, ее сердце бурно забилось.
– Я Арден.
– Я знаю, кто вы, ваша светлость, – рассерженно бросила Розлин. Эндрю Монкриф, герцог Арден, известный друзьям как Дру. Но сейчас ей вовсе не хотелось его видеть.
Бровь герцога удивленно приподнялась:
– К сожалению, ваше имя мне неизвестно, моя прелестная инкогнито. Я поискал бы тех, кто мог нас познакомить, но вы скрылись, едва меня заметив. Да и Фанни вдруг исчезла, прежде чем я успел узнать, как вас зовут.
Розлин, не успевшая запастись средствами обороны, предпочла молчать. Когда герцог ступил вперед и нагнулся, чтобы поднять ее шляпку, настало самое подходящее время для отступления, да вот только балконные перила уперлись в спину. Значит, она в ловушке и принуждена терпеть его бесцеремонные взгляды. Он неподвижно стоял перед ней, держа длинными пальцами ленты шляпки.
Розлин, не в силах отвернуться, смело уставилась на него Конечно, сейчас слишком темно, чтобы сказать наверняка, но ей показалось, что глаза у него зеленые. Темно-зеленые с золотистыми искорками. И черты его лица казались еще более чувственными, чем на расстоянии. Короче говоря, его близость произвела воистину сокрушительное воздействие на ее самообладание.
– Поздравляю, милочка. Ваш план сработал.
– Мой план? – недоуменно повторила Розлин.
– Вы надеялись, что я последую за вами, и оказались правы.
Он вообразил, будто она намеренно заманила его сюда?
– Вы ошиблись, ваша светлость. Я не строила никаких планов. Просто посчитала, что в бальном зале слишком жарко, и пришла сюда немного отдохнуть.
Уголок его губ сардонически дернулся.
– Как удачно вы выбрали место, специально предназначенное для тайных свиданий! – заметил он, кивком показав на диванчик, и, прежде чем Розлин успела запротестовать, добавил: – Вы должно быть, недавно в Лондоне. Я наверняка вспомнил бы вас, если бы видел раньше.
Розлин невольно поморщилась. Оставалось надеяться, что его память не окажется слишком цепкой, когда через две недели они встретятся на свадьбе ее сестры.
– Вы правы, я действительно недавно в Лондоне. Но, даю слово, что мне в голову не приходило заманить вас сюда.
Кроме того, она не намеревалась продолжать совершенно нежелательную встречу.
Пробормотав вежливое «спасибо», Розлин выдернула ленты шляпки из его пальцев и попыталась проскользнуть мимо. Однако ее рука тут же оказалась в плену.
– Можно подумать, что вы действительно стараетесь меня избегать! Почему?
– Мне не нравится, как вы меня рассматриваете. Словно выставленный на продажу товар.
– Позвольте заверить, что вы ошибаетесь. – Его губы изогнулись в медленной чувственной улыбке.
Оказалось, что совершенно невозможно игнорировать эту призывную мужскую улыбку, и Розлин внезапно поняла, почему женщины с таким азартом преследуют герцога.
– В таком случае прошу извинить меня, – пробормотала она, досадливо морщась: слишком нерешительно звучал ее голос.
Его пальцы все еще сжимали ее запястье.
– Вы уже заняты?
– Занята? – недоуменно переспросила она.
– У вас уже есть покровитель?
Он говорит с ней, как с женщиной легкого поведения! Розлин уже хотела солгать, что покровитель у нее есть, но в этом случае ей пришлось бы назвать его имя, и Арден скорее всего легко разгадает ложь.
– У меня нет покровителя.
– В таком случае почему бы вам просто не назвать цену? Терпеть не могу торговаться!
Девушка ошеломленно охнула.
– Вы просите меня быть вашей… содержанкой?!
Он ответил недвусмысленной усмешкой:
– Если только у вас нет других предложений. Да, я прошу вас стать моей содержанкой.
– Но мы совершенно не знакомы, ваша светлость. И вы совсем меня не знаете.
– Знаю достаточно, чтобы найти вас прелестной и желанной. Или необходимо что-то еще?
– А вдруг я окажусь злобной фурией?
– Я готов рискнуть. Тысяча фунтов в год за доставленное удовольствие. Половина, если мы решим расстаться раньше.
Потрясенная Розлин не могла вымолвить ни слова, и он, немного подумав, кивнул, словно пришел к решению:
– Хорошо, две тысячи. И разумеется, я согласен оплачивать все ваши расходы, дом и экипаж, плюс деньги на туалеты и драгоценности.
Розлин невольно развеселилась. Сумма для неопытной куртизанки казалась невероятной, хотя она знала, что Фанни зарабатывала в несколько раз больше.
– Как вы можете быть уверены, что я того стою? – Его глаза смешливо блеснули.
– Ваша красота достаточно привлекательна, чтобы удовлетворить мои изысканные вкусы, – пояснил он, небрежно пожав плечами. – И я научу вас всему, что необходимо знать.
Розлин понимала, как глупо с ее стороны злиться из-за его щедрого предложения: ведь она приехала на бал полусвета и в глазах герцога не могла быть никем, кроме куртизанки Но после других постыдных предложений, полученных ею за последние несколько лет, она не могла спокойно реагировать на вещи подобного рода.
– Думаю, самым верным будет поблагодарить вас за великодушие, ваша светлость, – холодно бросила она, отнимая руку, – но мне придется отказаться.
В голосе ее отчетливо звенели льдинки. Расслышав это, герцог снова вскинул брови.
– Конечно, изобразить нерешительность, чтобы увеличить цену, – вполне обычная практика среди подобных дам, но вы должны знать, что я ненавижу притворство.
– Я не назначаю цену! – взорвалась Розлин. – И не пытаюсь притворяться! Просто у меня нет никакого желания иметь такого любовника, как вы… даже несмотря на вашу блистательную репутацию.
– Если желаете увериться в моих талантах, я к вашим услугам.
– В этом нет необходимости. Я ни в малейшей степени не сомневаюсь, что слухи, которые ходят о вас, – чистая правда.
– В таком случае, может, стоит испытать степень вашего умения?
И не успела она опомниться, как он подступил еще ближе и сжал ладонями ее лицо.
– Поцелуй меня, любовь моя, и дай мне испытать силу твоих чар.
Его дерзость застала ее врасплох. Розлин оцепенела от возмущения, когда герцог нагнул голову и поймал ее губы своими.
Поцелуй испугал девушку не только своей неожиданностью, но и поразительным воздействием на ее тело. Его тубы прижимались к ней с чувственной настойчивостью, которая была не только нежной и волнующей, но и безумно возбуждающей. Ее целовали и раньше, но никогда так, как сейчас.
К тому времени, как его рот скользнул к ее уху, а зубы прикусили мочку, сердце Розлин бешено колотилось.
– У тебя вкус невинности, – пробормотал он, на удивление хрипло. – Ты очаровательная актриса, но со мной это совершенно не обязательно.
– Это не притворство, – дрожащим голосом призналась Розлин. – Я действительно неопытна.
Он отстранился, ровно настолько, чтобы окинуть ее скептическим взглядом.
– Я предпочитаю честность.
– Вы не верите мне?
Кончиками пальцев он обвел ее губы.
– Скажем так: я позволю себя убедить. Иди сюда, сладенькая…
Он снова нагнулся и поцеловал ее, на этот раз более страстно. Встревоженная собственной реакцией, Розлин попыталась ретироваться, но Арден рывком притянул ее к себе, давая ощутить упругость и жизненную силу своего тела.
Потрясенная его поразительной чувственностью, Розлин жалобно застонала. Невероятно, до какой степени ее возбудили объятия мужчины! Когда он, наконец, отстранился, она подняла на него затуманенные глаза.
Он ответил сожалеющей улыбкой:
– Признаюсь… женщины крайне редко производят на меня столь сильное воздействие. Ты тоже чувствуешь это, Красотка. Не отрицай!
Он сказал правду. Она впервые испытывала нечто подобное, эту безжалостную мощь притяжения, возникшего между ними. Этот всепоглощающий жар и желание. Мучительное желание.
Стараясь сохранить хотя бы некое подобие самообладания, Розлин откашлялась.
– В самом деле? – беспечно рассмеялась она. – Такая самонадеянность просто поразительна, ваша светлость! Да и тщеславие у вас чрезмерно раздуто, если вы вообразили, что я готова прыгнуть к вам в постель.
Медленная, чарующая улыбка, которой он одарил ее, была невыносимо порочной, невыносимо обольстительной… и достаточно чувственной, чтобы околдовать святую.
– Постель вовсе не обязательна. Мы можем воспользоваться тем диванчиком, что позади нас. И заодно познакомимся поближе.
– Не имею ни малейшего желания знакомиться с вами ближе.
– Может, я смогу изменить ваше мнение?
Он поднял руку и провел теплыми пальцами от ложбинки на шее к холмикам грудей, вздымавшихся в глубоком вырезе костюма пастушки.
– Ваша светлость… – запротестовала Розлин, но он властно закрыл ей рот очередным поцелуем. А когда взвесил на ладони едва прикрытую, шелком грудь, шок лишил ее возможности двигаться. Сегодня она не надела корсета и поэтому ощущала жар его ладоней сквозь тонкую ткань.
Не прерывая поцелуя, он продолжал гладить ее тело в вырезе платья, и даже проник дальше, в ложбинку между грудями. Потом его пальцы стиснули край декольте и легонько потянули. Ничем не стесненные холмики вырвались наружу.
Розлин охнула, когда прохладный ночной воздух коснулся ее разгоряченной плоти. Но не произнесла ни слова упрека, даже когда чувственные поцелуи герцога внезапно оборвались, а сам он откинулся назад.
Розлин затаив дыхание, продолжала молчать, пока его большие пальцы медленно обводили затвердевшие вершинки. Из горла вырвался тихий стон. Ленты шляпки выскользнули из ослабевших пальцев.
А герцог принялся играть с ее сосками: то вытягивал, то слегка щипал, то гладил.
Розлин глубоко, прерывисто вздохнула, по-прежнему не в силах пошевелиться. Его руки знали, как возбудить, как воспламенить, как подарить наслаждение.
– Ваша светлость… – потрясение пробормотала она.
– Молчи. Позволь мне ублажить тебя.
Она безуспешно попыталась вырваться, но хватка герцога оказалась слишком сильна. Перегнув ее через руку, он сомкнул губы на вытянутом соске.
Ощущение было поразительным. Колени мгновенно подогнулись, и Розлин непременно упала бы, если бы не находилась в объятиях герцога. Он продолжал сосать крохотный камешек соска, одновременно поддерживая девушку.
Розлин беспомощно зажмурилась, ощущая, как бьется в горле пульс, как сладостное наслаждение окутывает ее. Его губы обжигали, язык гладил, ласкал, обводил… требуя ответа.
Его чувственная атака была чисто мужской, примитивной, властной, возбуждающей первобытную женскую потребность, которую она не могла отрицать. И ее тело, как он и предсказывал, ожило. Ее никогда не целовали так… не касались…
Когда он слегка прикусил ее сосок, восхитительное наслаждение еще больше ослабило и взволновало ее. Но он стал зализывать ноющую вершинку языком и губами, и новая волна восторга прошла по ее телу. Розлин непроизвольно выгнулась.
Он воспользовался ее беспомощностью и, не прекращая покусывать сосок, раздвинул ее бедра коленом. В животе Розлин сгустился плотный ком ощущений, когда его мощное бедро прижалось к ее венерину холмику. Сегодня она надела небольшие фижмы, распиравшие юбку по бокам, но спереди у нее не было защиты от его посягательств. Она чувствовала его мужское достоинство, твердую набухшую плоть, дразняще прижавшуюся к нижней части живота.
Ее голова кружилась от хмельной сладости. Где-то в глубине раскручивалась спираль наслаждения, лишая сил и разума, и воспламеняя пульсацию между ногами.
Она едва не вскрикнула от разочарования, когда герцог, наконец, отстранился. Немного придя в себя, Розлин обнаружила, что цепляется за его плечи. Влажных сосков коснулся холодок.
– Я мог бы дать тебе наслаждение, которого ты никогда не забудешь, – прошептал манящий голос.
Она мгновенно поверила. Он поднял голову, и она встретилась взглядом с горящими, торжествующими глазами.
Ей потребовалась вся сила воли, чтобы снова не растаять в его объятиях. Но она уже успела взять себя в руки. Уперлась ладонями в его широкую грудь, оттолкнулась и встала.
В голосе прозвучало легкое пренебрежение:
– Боюсь, ваше предложение не так уж соблазнительно. Будь у меня нужда в покровителе, я могла бы найти кого-то получше, чем самоуверенный лорд, воображающий, что стоит ему щелкнуть пальцами, и любая женщина падет к его ногам.
Ее издевка возымела желаемый эффект. Он разжал руки и выпрямился. Окрыленная своим успехом, Розлин отступила и принялась возиться с корсажем, пытаясь придать себе хотя бы подобие благопристойности.
Натянув повыше шелк, чтобы скрыть набухшие соски, Розлин изобразила холодное безразличие и обернулась к нему:
– Будьте добры поверить в мою искренность, ваша светлость. Я не желаю, чтобы вы и дальше преследовали меня.
Стоило сказать это, чтобы узреть его недоверчивое лицо! Любая дама много отдала бы, чтобы увидеть подобную картину!
Розлин едва сдержала смех. Что же, она одержала своеобразную победу. Оставила надменного герцога Ардена с разинутым ртом!
Выбежав из ниши, она поспешила по темной галерее, подобно Золушке, покидающей в полночь королевский бал. Она немедленно едет домой в Данверз-Холл. Нужно признаться, она сделала глупость, решив приехать сюда.
И все же… Розлин остановилась перед дверями бального зала, все еще чувствуя огненный отпечаток губ герцога на своих губах и ноющих сосках. Она никогда не забудет его невероятных поцелуев, чувственных ласк…
«Ты, кажется, окончательно потеряла остатки разума?» – спросил строгий внутренний голос.
Розлин ступила в зал и моргнула от яркого света. В эту минуту она ненавидела себя. Совершенно забыла, что выбрала в мужья совершенно другого человека! И ее ни в коем случае не должно тянуть к спесивому герцогу Ардену!
Но в глубине души притаилось сожаление. Да, ей придется отказаться от всего, что он предложил ей. Она никогда не узнает, как искусен он в любви. Наверное, всего одна ночь в его объятиях дала бы весь опыт, который она так жаждет приобрести.
Розлин покачала головой. Последние четыре года она только и делала, что отбивалась от гнусных предложений и ухаживаний. И, что ни говори, она, как истинная леди, не может становиться чьей-то любовницей.
Глава 2
Некоторые аристократы настолько самонадеянны, что ожидают от противоположного пола преданности и обожания, считая, что женщины просто должны падать в обморок у их ног.
Из письма Розлин Лоринг к Фанни Ирвин
Чизуик
Июнь 1817 года
Это был идеальный день для свадьбы. Утреннее небо сияло голубизной, обещая счастье новобрачным. И все же Дру Монкриф, герцог Арден, без всякого энтузиазма взирал на происходящее, пока в компании двух ближайших друзей ожидал у церковного входа. Уверенность в том, что жених совершает непоправимую ошибку, крепла с каждой минутой.
Небрежно облокотившись о колонну, Дру наблюдал, как Маркус, новый граф Данверз, озабоченно мерит шагами подъездную аллею, в предвкушении появления невесты с подружками.
– Дьявол бы все побрал, Маркус, когда ты успокоишься? – протянул Хит Гриффин, маркиз Клейборн, стоявший в точно такой же позе, как и герцог. – Ты ужасно действуешь мне на нервы.
– Должно быть, струхнул в последнюю минуту, – пробормотал Дру с сардонической ухмылкой.
– Это нетерпение, а не страх, – отрезал Маркус, но, снизойдя к просьбам друзей, взбежал на крыльцо. – Я хочу положить конец ожиданию и сделать Арабеллу своей женой. Последний месяц тянулся бесконечно.
Маркус и Арабелла Лоринг, старшая из его подопечных, официально обручились месяц назад, и вот теперь самый важный момент настал! Деревенская церковь, украшенная цветами, была полна гостей. Викарий стоял у алтаря, готовый провести церемонию венчания. Маркус выглядел идеальным женихом: голубой фрак тончайшего сукна, вышитый золотом жилет, белое кружевное жабо и белые атласные панталоны.
Дру, тоже разодетый в парадный костюм, с печальной улыбкой покачал головой:
– Не ожидал, мой друг, увидеть тебя столь безнадежно одурманенным.
– Ничего, и твой час настанет, – парировал Маркус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32