Для тебя такой срок — рекорд. И все же мне хочется надеяться, что рано или поздно она тебе надоест.
Дамиен угрюмо уставился в бокал с коньяком, в золотистой глубине которого ему чудились прекрасные глаза Ванессы. Похоже было, что она ему никогда не надоест.
Граф начал терять терпение.
— Могу я рассчитывать хотя бы на твое разрешение приударить за ней, после того как ваш роман завершится?
— Нет, — ответил барон.
— Нет? — Клун вскинул бровь. — Ты никогда не был ревнивцем и собственником, мой друг! Женщины для тебя — всего лишь временное развлечение, разовое удовольствие. Ты прослыл яростным противником увлечения какой-то одной красоткой и не позволил ни одной из своих бесчисленных любовниц обворожить тебя. Что же с тобой случилось?
— Ничего, — ответил, пожав плечами, барон. — Каким я был, таким и остался.
— А мне кажется, мой друг, что непокоримый Князь Порока наконец-то сдался и пленен! — сказал, пристально взглянув на него, граф Клун. — Я прав?
Дамиен осушил бокал и сказал, ощущая жжение в горле:
— Нет! Я не могу отдать тебе леди Уиндем, потому что она компаньонка моей сестры.
Граф Клун даже присвистнул, услышав это, и с видимым злорадством изрек:
— Не рассказывай мне сказки! Скажи честно, что влюбился в нее, но боишься это признать. Мой милый друг, я вижу тебя насквозь, меня обмануть тебе не удастся, как бы ты ни старался. Вот так чудо! Самый стойкий из нас оказался первым, кто признал свое поражение!
— Не торопишься ли ты с выводами, мой друг?
— А разве я не прав? — Граф подкупающе улыбнулся, но в его оскале чувствовалась угроза. — Можешь отпираться сколько угодно, я все равно останусь при своем мнении.
Он тряхнул головой и, поднявшись из-за стола, добавил:
— Советую тебе поостеречься, мой друг! Не то и глазом не успеешь моргнуть, как очутишься в силках приходского священника.
С этими словами Клун удалился, оставив Дамиена наедине с его мыслями, которые вдруг перемешались у него в голове. Что граф подразумевал под «силками приходского священника»? Неужели бракосочетание? Барону стало жарко.
До настоящего момента он даже не задумывался о возможности женитьбы на Ванессе. Но теперь понял, что это лучшее решение всех связанных с ней проблем.
Став его женой, Ванесса осталась бы в имении и продолжала ухаживать за Оливией, которая успела к ней привязаться. Их брак будет, разумеется, формальным, они останутся свободными от обязательств и будут жить так, как им того захочется.
Барон зажмурился, потрясенный осенившей его грандиозной идеей. Да, женитьба — лучший выход из сложившейся вокруг Ванессы непростой ситуации.
Ему и думать не хотелось о том, чтобы отдать Ванессу на забаву Клуну или таким же гнусным развратникам, как он. От одной лишь мысли, что она будет ублажать другого мужчину, ему становилось не по себе. Тем не менее к этому все и шло, раз уж она вознамерилась добывать хлеб своим телом.
Дамиен вздрогнул, осознав, участником какого низкого фарса он стал, потворствуя такому развитию событий и поощряя недостойные намерения Ванессы. Ему вдруг вспомнился упрек, брошенный ею ему в саду в пылу спора о судьбе Оливии. Тогда в голосе Ванессы он уловил оттенок горечи, но не придал этому значения. Ведь она подчеркнула, что в отличие от Оливии у нее нет возможности самой выбирать жениха. А он еще больше закрепостил ее, превратив в свою наложницу! Да вдобавок стал обучать ее искусству разврата, чтобы поскорее избавиться от нее, а заодно и от своего непреодолимого вожделения.
Дамиен тупо уставился в бокал с коньяком. Лишь недавно он начал осознавать, до каких глубин унижения он довел Ванессу, как низко он вынудил ее пасть. Он редко испытывал стыд, но сейчас понял свою вину перед ней с пронзительной ясностью. Ведь он растлил ее, посвятив в искусство обольщения, растоптал ее и без того испачканную репутацию, сделав своей любовницей. Искупить свою вину и вернуть ей доброе имя он мог лишь женившись на ней. И только так он мог защитить ее от посягательства сластолюбцев вроде графа Клуна.
Значит, с горькой усмешкой отметил Дамиен, ему на роду написано стать жертвой своего наваждения. Женившись на Ванессе, он будет вынужден всю жизнь безропотно нести свой крест, и это станет ему заслуженным наказанием за все его грехи.
На следующее утро, когда гости покинули усадьбу, Дамиен пошел разыскивать Ванессу. Он нашел ее в библиотеке. Усевшись в кресле у окна, она читала книгу. Раньше, до их размолвки, она бы улыбнулась, увидев его в дверях. Теперь же в их отношения прокралась отчужденность, вытеснившая былую радость. И он сам, вполне сознательно, лишил себя счастья. От этих мыслей к его горлу подступил ком…
Взгляд барона скользнул по лицу Ванессы, ее высоким скулам и пухлым губам, и к охватившей его нервозности странным образом примешались нежность и вожделение, отчего по спине у него поползли мурашки.
Его рот искривился в горькой усмешке: вот бы посмеялись до коликов его приятели, если бы увидели, как у него, Князя Порока, дрожат колени при виде женщины.
Почувствовав его присутствие, Ванесса подняла голову и спросила:
— Что вам угодно, милорд?
Дамиену было угодно овладеть ею немедленно, здесь же, в библиотеке. Он вошел в комнату и, прокашлявшись, произнес:
— Я хочу сделать тебе предложение.
— Какое же? — спросила Ванесса.
Дамиен почувствовал, что галстук сдавливает ему шею. Ослабив узел, он подошел к камину и, уставившись на пустой очаг, хрипло сказал:
— Предложение в буквальном смысле этого слова. Я прошу тебя стать моей женой.
В библиотеке воцарилась мертвая тишина. Сообразив, что ответа не дождется, Дамиен подошел к ней поближе. Ванесса побледнела и спросила:
— Зачем?
Взгляд у нее был изумленный и настороженный, такой реакции на свое предложение барон не ожидал.
— Что означает твое «зачем»? — оправившись от оторопи, вежливо спросил он.
— Зачем вам жениться на мне, если вы и так преуспели в осуществлении своего плана отмщения?
— Став моей супругой, ты получишь то, к чему стремишься, — богатство. И тогда все твои проблемы будут решены. Ты ведь мечтаешь найти богатого покровителя? Чем я не подхожу на эту роль? Я знатен и богат.
Глаза Ванессы потемнели, словно море в полночь.
— Однажды я уже вышла замуж ради богатства, и это закончилось катастрофой, — прошептала она.
— Вряд ли стоит проводить аналогию между той ситуацией и нынешней, — ответил барон.
— Вы правы, однако я не понимаю, зачем вам на мне жениться.
— Считай, что меня вынуждают к этому жесточайшие угрызения совести.
— Совести? Я вас не понимаю. Вам ли о ней говорить!
— Я чувствую себя виноватым перед тобой за то, что вынудил тебя стать моей любовницей. И хочу исправить свою ошибку.
— Вы хотите расторгнуть наш договор? И заявить о своих правах на наше родовое имение, которое Обри проиграл вам в карты?
— Да нет же, такого у меня и в мыслях не было! — теряя терпение, воскликнул Дамиен.
— Вас не устраивает, как я исполняю свои обязанности любовницы?
— Нет, напротив, я в восторге!
— Тогда зачем же вам жениться на мне?
— Чтобы не терзаться чувством вины за то, что я принудил тебя стать моей любовницей.
— Ах, так, значит, вы хотите сделать меня своей женой, чтобы вас не мучила совесть?
— А чем это не повод для женитьбы? Люди вступают в брак и по куда более сомнительным мотивам!
— У меня иное мнение на сей счет, милорд! Вероятно, я должна вас поблагодарить за такую честь. Что ж, барон Синклер, я польщена вашим предложением и выражаю вам свою признательность. — Ванесса сделала глубокий вдох и добавила: — Однако вынуждена ответить вам вежливым отказом.
Барон выдержал паузу и, успокоившись, бесстрастно сказал:
— Я бы хотел услышать объяснения.
— Извольте. Причина проста: вы меня не любите. Следовательно, супружество не принесет счастья ни мне, ни вам. Однажды я вышла замуж по расчету, и все закончилось трагедией.
Дамиен смягчился, услышав это.
— Но я не буду тиранить тебя, как твой покойный супруг-мужлан, — потеплевшим голосом заверил он ее.
— Возможно, вы будете стараться вести себя прилично. Однако вряд ли вам удастся всегда совладать с собой. Узы супружества будут вам казаться невыносимой обузой, а я, видя ваши муки, тоже начну страдать.
— Ты требуешь, чтобы я гарантировал тебе соблюдение супружеской верности? — уточнил Дамиен, изумленно вытаращив глаза.
— Именно так, милорд! Это мое главное условие, — подтвердила Ванесса. — Вам нечего сказать, вы прирожденный повеса! Ваша беспокойная натура не создана для любви! Вами движут темные страсти, утолив которые вы утратите ко мне всякий интерес и вернетесь к своему прежнему образу жизни. И я опять окажусь в том же убогом положении, в каком была в пору моего первого супружества. Но мне это не нужно, с меня довольно оскорблений, скандалов и грязных сплетен в свете.
— Тебе их все равно не избежать, если ты станешь куртизанкой, — с ухмылкой заметил барон.
— Возможно. Но тогда я буду ставить условия. Став же вашей супругой, я потеряю свободу и превращусь в рабыню. Лучше быть свободной кокоткой, чем бесправной женой тирана и сумасброда, — ответила Ванесса.
— Значит, ты уверена, что наш брак не будет благополучным?
— Да, во всяком случае, для меня! У нас с вами нет ничего общего, барон, мы абсолютно разные люди.
— По-моему, у нас очень много общего. Например, мы оба обладаем горячим темпераментом! — воскликнул Дамиен, делая шаг к Ванессе.
Она замерла, охваченная трепетом, и Дамиен, взяв ее за руки, рывком поднял с кресла и обнял. Она не стала вырываться и позволила ему себя поцеловать.
— Вот видишь, оказывается, твоя плоть не согласна с доводами рассудка, — проникновенным голосом промолвил Дамиен, крепче сжимая ее в объятиях.
Ванесса прикусила губу и покраснела, чувствуя, как отвердевают и увеличиваются от страсти, охватившей ее, соски и как учащается дыхание.
— Не стану отрицать, что вы меня возбуждаете, милорд. Но люди вступают в брак не только ради удовлетворения похоти. Супружество должно основываться на взаимной любви, заботе и помощи. Оно невозможно без общего дома и семьи. Мне хочется иметь детей, а вам, Дамиен, они не нужны.
Барон оцепенел.
— Вряд ли из меня получится хороший отец, — наконец вымолвил он, стряхнув оторопь. — Я не сумел стать даже заботливым старшим братом. Но мне нужен наследник, которому я смог бы передать свой титул. Поэтому я не стал бы возражать против рождения сына.
— Я не хочу, чтобы мой сын вырос таким же распутником, как вы, милорд, — тихо сказала Ванесса.
Дамиен вздрогнул, задетый ее словами, и ответил:
— Вероятно, мне следовало бы сделать тебе предложение в более романтической обстановке, при луне и с букетом алых роз в руке. Тогда, возможно, ты отнеслась бы к нему более благосклонно.
— Ни розы, ни лунный свет не заставят меня стать вашей женой! Прекратите этот спектакль, барон! Вы ведь не хотите жениться на мне, я для вас ничего не значу.
Глаза Дамиена потемнели от гнева. Он взял ее за руку и, прижав ладонью к своей промежности, спросил:
— Разве этот аргумент не опровергает твое утверждение?
— Он свидетельствует лишь о ваших неуемных сексуальных аппетитах, — ответила Ванесса. — Не сомневаюсь, что вы не испытываете недостатка в дамах, готовых их насытить. — Она высвободилась из его объятий.
— Ты тоже не обделена мужским вниманием! — воскликнул Дамиен. — Клун предлагал мне своих породистых лошадей в обмен на твою благосклонность к нему. Он делал тебе какие-то намеки? О чем ты шепталась с ним за столом? Он соблазнял тебя?
— Нет! Для меня это новость! — сказала Ванесса, краснея от смущения. — Ну и что же? Вы согласились отдать меня ему?
Барон обжег ее гневным взглядом.
— Я еще не настолько низко пал, чтобы отдать тебя на забаву извращенцу, подобному графу Клуну! — воскликнул он.
— Неужели вы приревновали меня к своему лучшему другу? Так вот почему вы поспешили сделать мне предложение! Он задел ваше собственническое чувство!
Лицо Дамиена исказилось гримасой боли. Ванесса судорожно вздохнула и поспешила исправить свою ошибку, добавив:
— Успокойтесь, милорд! Я не собираюсь становиться любовницей или содержанкой лорда Клуна, как, впрочем, и любого из его приятелей, гостивших у вас. Когда придет время, я сама побеспокоюсь о своем будущем. Вам не нужно за меня волноваться.
— Найти себе хорошего покровителя не так-то просто, — процедил Дамиен.
— Вы так считаете? Что ж, время все расставит по своим местам. А пока я здесь, пожалуйста, не сердитесь на меня из-за моего отказа, уверяю вас, он просто задел ваше самолюбие. Но когда-нибудь вы поймете, что вам повезло сегодня, и будете радоваться, что не надели на себя такую обузу, как я.
С этими словами Ванесса повернулась и вышла из библиотеки, оставив Дамиена одного среди множества мудрых книг.
Он плюхнулся в кресло и вцепился руками в волосы, проклиная и упрямую Ванессу, и себя за свой нелепый поступок.
Слегка успокоившись, он попытался разобраться, что подтолкнуло его на этот необдуманный шаг. Неужели ревность? Да, разумеется! Но еще и всепоглощающая страсть! А ведь поначалу в его планы вовсе не входило сходить с ума от постоянного желания обладать ею. Он собирался лишь соблазнить ее и, удовлетворив свое вожделение, расстаться с ней в конце лета без есякого сожаления. Как же случилось, что они с Ванессой обменялись ролями? Как удалось ей завоевать его сердце, надежно защищенное, как ему казалось, броней от происков коварных женщин? Как унять вышедшую из повиновения похоть? Как избавиться от болезненного влечения к Ванессе? Все эти вопросы требовали немедленного решения. Однако даже найдя ответы, он, похоже, все равно не обрел бы умиротворения. Потому что одного физического удовлетворения ему уже было мало для счастья. Как и Ванессе.
Глава 18
Стоя у окна своей спальни, Ванесса смотрела на цветущие в саду розы и, кусая губы, в сотый раз задавала себе один и тот же вопрос: а не совершила ли она роковую ошибку, отвергнув предложение Дамиена?
Прошло три дня после их разговора в библиотеке, и она успела за это время восстановить в памяти все его детали, вплоть от оттенков голоса барона и его жестов.
Однако того, что ей хотелось бы в нем обнаружить, она так и не нашла. Ни малейшего намека на любовь! А без любви брак с ним был обречен на крах.
Только настоящее чувство могло заставить Дамиена пересмотреть свой порочный образ жизни и угомониться, ограничившись любовью к одной женщине. Но ее он не любил — такова была суровая правда, с которой ей следовало смириться.
Она тяжело вздохнула. Лето было на исходе. Значит, скоро она станет свободной от обязанностей его любовницы и сможет начать новую жизнь, уже без Дамиена. Но где же взять силы, чтобы его забыть? Как залечить рану в своем сердце?
Чей-то торопливый стук в дверь прервал печальные размышления Ванессы. Она обернулась и крикнула:
— Войдите!
Вошел лакей, держа в руках серебряный поднос.
— Прошу меня извинить за беспокойство, миледи, — почтительно поклонившись, произнес он, — но посыльный доставил для вас письмо от лорда Клуна.
С какой стати ему ей писать, подумала Ванесса, беря с подноса запечатанное сургучом послание графа. Разве что это как-то связано с Дамиеном, который рано утром ускакал в охотничий домик к своим приятелям, чтобы пострелять голубей. Она вскрыла печать и, развернув письмо, прочла:
«Леди Уиндем! Хотя оснований для серьезной тревоги и нет, я счел нужным сообщить вам, что с бароном Синклером случилось маленькое неприятное происшествие. Мы уже послали за доктором, однако он желает видеть вас. Воспользуйтесь моей каретой и немедленно приезжайте!»
Представив себе Дамиена, страдающего от раны, Ванесса едва не упала в обморок. Сжав рукой горло, она закинула голову и, закрыв глаза, мысленно помолилась за его исцеление.
— Я должна ехать! — хрипло промолвила она, накинула на плечи мантилью и, выбежав из дома, села в ожидавшую ее карету.
Кучер не жалел лошадей, и спустя час экипаж свернул с дороги на посыпанную гравием дорожку, ведущую через густой лес к охотничьему домику. Перед мысленным взором Ванессы сменялись кошмарные картины из ее прошлого, связанные со смертельным ранением в грудь ее супруга на дуэли. И хотя Клун писал в своей записке, что ничего страшного с Дамиеном не случилось, Ванесса чувствовала, что не успокоится, пока не убедится, что барон не умирает, истекая кровью.
Наконец карета остановилась напротив дома. Ванесса выбралась из нее без посторонней помощи и, взбежав по ступеням на крыльцо, едва не столкнулась с открывшим ей дверь лордом Клуном.
— Что с Дамиеном? Как он? — задыхаясь спросила она.
— Он сейчас наверху, отдыхает. Я провожу вас к нему! — ответил Клун и повел ее через прихожую по лестнице на второй этаж. Они прошли по длинному коридору со множеством дверей по обеим сторонам, наконец Клун остановился и, распахнув перед Ванессой дверь, пропустил ее в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Дамиен угрюмо уставился в бокал с коньяком, в золотистой глубине которого ему чудились прекрасные глаза Ванессы. Похоже было, что она ему никогда не надоест.
Граф начал терять терпение.
— Могу я рассчитывать хотя бы на твое разрешение приударить за ней, после того как ваш роман завершится?
— Нет, — ответил барон.
— Нет? — Клун вскинул бровь. — Ты никогда не был ревнивцем и собственником, мой друг! Женщины для тебя — всего лишь временное развлечение, разовое удовольствие. Ты прослыл яростным противником увлечения какой-то одной красоткой и не позволил ни одной из своих бесчисленных любовниц обворожить тебя. Что же с тобой случилось?
— Ничего, — ответил, пожав плечами, барон. — Каким я был, таким и остался.
— А мне кажется, мой друг, что непокоримый Князь Порока наконец-то сдался и пленен! — сказал, пристально взглянув на него, граф Клун. — Я прав?
Дамиен осушил бокал и сказал, ощущая жжение в горле:
— Нет! Я не могу отдать тебе леди Уиндем, потому что она компаньонка моей сестры.
Граф Клун даже присвистнул, услышав это, и с видимым злорадством изрек:
— Не рассказывай мне сказки! Скажи честно, что влюбился в нее, но боишься это признать. Мой милый друг, я вижу тебя насквозь, меня обмануть тебе не удастся, как бы ты ни старался. Вот так чудо! Самый стойкий из нас оказался первым, кто признал свое поражение!
— Не торопишься ли ты с выводами, мой друг?
— А разве я не прав? — Граф подкупающе улыбнулся, но в его оскале чувствовалась угроза. — Можешь отпираться сколько угодно, я все равно останусь при своем мнении.
Он тряхнул головой и, поднявшись из-за стола, добавил:
— Советую тебе поостеречься, мой друг! Не то и глазом не успеешь моргнуть, как очутишься в силках приходского священника.
С этими словами Клун удалился, оставив Дамиена наедине с его мыслями, которые вдруг перемешались у него в голове. Что граф подразумевал под «силками приходского священника»? Неужели бракосочетание? Барону стало жарко.
До настоящего момента он даже не задумывался о возможности женитьбы на Ванессе. Но теперь понял, что это лучшее решение всех связанных с ней проблем.
Став его женой, Ванесса осталась бы в имении и продолжала ухаживать за Оливией, которая успела к ней привязаться. Их брак будет, разумеется, формальным, они останутся свободными от обязательств и будут жить так, как им того захочется.
Барон зажмурился, потрясенный осенившей его грандиозной идеей. Да, женитьба — лучший выход из сложившейся вокруг Ванессы непростой ситуации.
Ему и думать не хотелось о том, чтобы отдать Ванессу на забаву Клуну или таким же гнусным развратникам, как он. От одной лишь мысли, что она будет ублажать другого мужчину, ему становилось не по себе. Тем не менее к этому все и шло, раз уж она вознамерилась добывать хлеб своим телом.
Дамиен вздрогнул, осознав, участником какого низкого фарса он стал, потворствуя такому развитию событий и поощряя недостойные намерения Ванессы. Ему вдруг вспомнился упрек, брошенный ею ему в саду в пылу спора о судьбе Оливии. Тогда в голосе Ванессы он уловил оттенок горечи, но не придал этому значения. Ведь она подчеркнула, что в отличие от Оливии у нее нет возможности самой выбирать жениха. А он еще больше закрепостил ее, превратив в свою наложницу! Да вдобавок стал обучать ее искусству разврата, чтобы поскорее избавиться от нее, а заодно и от своего непреодолимого вожделения.
Дамиен тупо уставился в бокал с коньяком. Лишь недавно он начал осознавать, до каких глубин унижения он довел Ванессу, как низко он вынудил ее пасть. Он редко испытывал стыд, но сейчас понял свою вину перед ней с пронзительной ясностью. Ведь он растлил ее, посвятив в искусство обольщения, растоптал ее и без того испачканную репутацию, сделав своей любовницей. Искупить свою вину и вернуть ей доброе имя он мог лишь женившись на ней. И только так он мог защитить ее от посягательства сластолюбцев вроде графа Клуна.
Значит, с горькой усмешкой отметил Дамиен, ему на роду написано стать жертвой своего наваждения. Женившись на Ванессе, он будет вынужден всю жизнь безропотно нести свой крест, и это станет ему заслуженным наказанием за все его грехи.
На следующее утро, когда гости покинули усадьбу, Дамиен пошел разыскивать Ванессу. Он нашел ее в библиотеке. Усевшись в кресле у окна, она читала книгу. Раньше, до их размолвки, она бы улыбнулась, увидев его в дверях. Теперь же в их отношения прокралась отчужденность, вытеснившая былую радость. И он сам, вполне сознательно, лишил себя счастья. От этих мыслей к его горлу подступил ком…
Взгляд барона скользнул по лицу Ванессы, ее высоким скулам и пухлым губам, и к охватившей его нервозности странным образом примешались нежность и вожделение, отчего по спине у него поползли мурашки.
Его рот искривился в горькой усмешке: вот бы посмеялись до коликов его приятели, если бы увидели, как у него, Князя Порока, дрожат колени при виде женщины.
Почувствовав его присутствие, Ванесса подняла голову и спросила:
— Что вам угодно, милорд?
Дамиену было угодно овладеть ею немедленно, здесь же, в библиотеке. Он вошел в комнату и, прокашлявшись, произнес:
— Я хочу сделать тебе предложение.
— Какое же? — спросила Ванесса.
Дамиен почувствовал, что галстук сдавливает ему шею. Ослабив узел, он подошел к камину и, уставившись на пустой очаг, хрипло сказал:
— Предложение в буквальном смысле этого слова. Я прошу тебя стать моей женой.
В библиотеке воцарилась мертвая тишина. Сообразив, что ответа не дождется, Дамиен подошел к ней поближе. Ванесса побледнела и спросила:
— Зачем?
Взгляд у нее был изумленный и настороженный, такой реакции на свое предложение барон не ожидал.
— Что означает твое «зачем»? — оправившись от оторопи, вежливо спросил он.
— Зачем вам жениться на мне, если вы и так преуспели в осуществлении своего плана отмщения?
— Став моей супругой, ты получишь то, к чему стремишься, — богатство. И тогда все твои проблемы будут решены. Ты ведь мечтаешь найти богатого покровителя? Чем я не подхожу на эту роль? Я знатен и богат.
Глаза Ванессы потемнели, словно море в полночь.
— Однажды я уже вышла замуж ради богатства, и это закончилось катастрофой, — прошептала она.
— Вряд ли стоит проводить аналогию между той ситуацией и нынешней, — ответил барон.
— Вы правы, однако я не понимаю, зачем вам на мне жениться.
— Считай, что меня вынуждают к этому жесточайшие угрызения совести.
— Совести? Я вас не понимаю. Вам ли о ней говорить!
— Я чувствую себя виноватым перед тобой за то, что вынудил тебя стать моей любовницей. И хочу исправить свою ошибку.
— Вы хотите расторгнуть наш договор? И заявить о своих правах на наше родовое имение, которое Обри проиграл вам в карты?
— Да нет же, такого у меня и в мыслях не было! — теряя терпение, воскликнул Дамиен.
— Вас не устраивает, как я исполняю свои обязанности любовницы?
— Нет, напротив, я в восторге!
— Тогда зачем же вам жениться на мне?
— Чтобы не терзаться чувством вины за то, что я принудил тебя стать моей любовницей.
— Ах, так, значит, вы хотите сделать меня своей женой, чтобы вас не мучила совесть?
— А чем это не повод для женитьбы? Люди вступают в брак и по куда более сомнительным мотивам!
— У меня иное мнение на сей счет, милорд! Вероятно, я должна вас поблагодарить за такую честь. Что ж, барон Синклер, я польщена вашим предложением и выражаю вам свою признательность. — Ванесса сделала глубокий вдох и добавила: — Однако вынуждена ответить вам вежливым отказом.
Барон выдержал паузу и, успокоившись, бесстрастно сказал:
— Я бы хотел услышать объяснения.
— Извольте. Причина проста: вы меня не любите. Следовательно, супружество не принесет счастья ни мне, ни вам. Однажды я вышла замуж по расчету, и все закончилось трагедией.
Дамиен смягчился, услышав это.
— Но я не буду тиранить тебя, как твой покойный супруг-мужлан, — потеплевшим голосом заверил он ее.
— Возможно, вы будете стараться вести себя прилично. Однако вряд ли вам удастся всегда совладать с собой. Узы супружества будут вам казаться невыносимой обузой, а я, видя ваши муки, тоже начну страдать.
— Ты требуешь, чтобы я гарантировал тебе соблюдение супружеской верности? — уточнил Дамиен, изумленно вытаращив глаза.
— Именно так, милорд! Это мое главное условие, — подтвердила Ванесса. — Вам нечего сказать, вы прирожденный повеса! Ваша беспокойная натура не создана для любви! Вами движут темные страсти, утолив которые вы утратите ко мне всякий интерес и вернетесь к своему прежнему образу жизни. И я опять окажусь в том же убогом положении, в каком была в пору моего первого супружества. Но мне это не нужно, с меня довольно оскорблений, скандалов и грязных сплетен в свете.
— Тебе их все равно не избежать, если ты станешь куртизанкой, — с ухмылкой заметил барон.
— Возможно. Но тогда я буду ставить условия. Став же вашей супругой, я потеряю свободу и превращусь в рабыню. Лучше быть свободной кокоткой, чем бесправной женой тирана и сумасброда, — ответила Ванесса.
— Значит, ты уверена, что наш брак не будет благополучным?
— Да, во всяком случае, для меня! У нас с вами нет ничего общего, барон, мы абсолютно разные люди.
— По-моему, у нас очень много общего. Например, мы оба обладаем горячим темпераментом! — воскликнул Дамиен, делая шаг к Ванессе.
Она замерла, охваченная трепетом, и Дамиен, взяв ее за руки, рывком поднял с кресла и обнял. Она не стала вырываться и позволила ему себя поцеловать.
— Вот видишь, оказывается, твоя плоть не согласна с доводами рассудка, — проникновенным голосом промолвил Дамиен, крепче сжимая ее в объятиях.
Ванесса прикусила губу и покраснела, чувствуя, как отвердевают и увеличиваются от страсти, охватившей ее, соски и как учащается дыхание.
— Не стану отрицать, что вы меня возбуждаете, милорд. Но люди вступают в брак не только ради удовлетворения похоти. Супружество должно основываться на взаимной любви, заботе и помощи. Оно невозможно без общего дома и семьи. Мне хочется иметь детей, а вам, Дамиен, они не нужны.
Барон оцепенел.
— Вряд ли из меня получится хороший отец, — наконец вымолвил он, стряхнув оторопь. — Я не сумел стать даже заботливым старшим братом. Но мне нужен наследник, которому я смог бы передать свой титул. Поэтому я не стал бы возражать против рождения сына.
— Я не хочу, чтобы мой сын вырос таким же распутником, как вы, милорд, — тихо сказала Ванесса.
Дамиен вздрогнул, задетый ее словами, и ответил:
— Вероятно, мне следовало бы сделать тебе предложение в более романтической обстановке, при луне и с букетом алых роз в руке. Тогда, возможно, ты отнеслась бы к нему более благосклонно.
— Ни розы, ни лунный свет не заставят меня стать вашей женой! Прекратите этот спектакль, барон! Вы ведь не хотите жениться на мне, я для вас ничего не значу.
Глаза Дамиена потемнели от гнева. Он взял ее за руку и, прижав ладонью к своей промежности, спросил:
— Разве этот аргумент не опровергает твое утверждение?
— Он свидетельствует лишь о ваших неуемных сексуальных аппетитах, — ответила Ванесса. — Не сомневаюсь, что вы не испытываете недостатка в дамах, готовых их насытить. — Она высвободилась из его объятий.
— Ты тоже не обделена мужским вниманием! — воскликнул Дамиен. — Клун предлагал мне своих породистых лошадей в обмен на твою благосклонность к нему. Он делал тебе какие-то намеки? О чем ты шепталась с ним за столом? Он соблазнял тебя?
— Нет! Для меня это новость! — сказала Ванесса, краснея от смущения. — Ну и что же? Вы согласились отдать меня ему?
Барон обжег ее гневным взглядом.
— Я еще не настолько низко пал, чтобы отдать тебя на забаву извращенцу, подобному графу Клуну! — воскликнул он.
— Неужели вы приревновали меня к своему лучшему другу? Так вот почему вы поспешили сделать мне предложение! Он задел ваше собственническое чувство!
Лицо Дамиена исказилось гримасой боли. Ванесса судорожно вздохнула и поспешила исправить свою ошибку, добавив:
— Успокойтесь, милорд! Я не собираюсь становиться любовницей или содержанкой лорда Клуна, как, впрочем, и любого из его приятелей, гостивших у вас. Когда придет время, я сама побеспокоюсь о своем будущем. Вам не нужно за меня волноваться.
— Найти себе хорошего покровителя не так-то просто, — процедил Дамиен.
— Вы так считаете? Что ж, время все расставит по своим местам. А пока я здесь, пожалуйста, не сердитесь на меня из-за моего отказа, уверяю вас, он просто задел ваше самолюбие. Но когда-нибудь вы поймете, что вам повезло сегодня, и будете радоваться, что не надели на себя такую обузу, как я.
С этими словами Ванесса повернулась и вышла из библиотеки, оставив Дамиена одного среди множества мудрых книг.
Он плюхнулся в кресло и вцепился руками в волосы, проклиная и упрямую Ванессу, и себя за свой нелепый поступок.
Слегка успокоившись, он попытался разобраться, что подтолкнуло его на этот необдуманный шаг. Неужели ревность? Да, разумеется! Но еще и всепоглощающая страсть! А ведь поначалу в его планы вовсе не входило сходить с ума от постоянного желания обладать ею. Он собирался лишь соблазнить ее и, удовлетворив свое вожделение, расстаться с ней в конце лета без есякого сожаления. Как же случилось, что они с Ванессой обменялись ролями? Как удалось ей завоевать его сердце, надежно защищенное, как ему казалось, броней от происков коварных женщин? Как унять вышедшую из повиновения похоть? Как избавиться от болезненного влечения к Ванессе? Все эти вопросы требовали немедленного решения. Однако даже найдя ответы, он, похоже, все равно не обрел бы умиротворения. Потому что одного физического удовлетворения ему уже было мало для счастья. Как и Ванессе.
Глава 18
Стоя у окна своей спальни, Ванесса смотрела на цветущие в саду розы и, кусая губы, в сотый раз задавала себе один и тот же вопрос: а не совершила ли она роковую ошибку, отвергнув предложение Дамиена?
Прошло три дня после их разговора в библиотеке, и она успела за это время восстановить в памяти все его детали, вплоть от оттенков голоса барона и его жестов.
Однако того, что ей хотелось бы в нем обнаружить, она так и не нашла. Ни малейшего намека на любовь! А без любви брак с ним был обречен на крах.
Только настоящее чувство могло заставить Дамиена пересмотреть свой порочный образ жизни и угомониться, ограничившись любовью к одной женщине. Но ее он не любил — такова была суровая правда, с которой ей следовало смириться.
Она тяжело вздохнула. Лето было на исходе. Значит, скоро она станет свободной от обязанностей его любовницы и сможет начать новую жизнь, уже без Дамиена. Но где же взять силы, чтобы его забыть? Как залечить рану в своем сердце?
Чей-то торопливый стук в дверь прервал печальные размышления Ванессы. Она обернулась и крикнула:
— Войдите!
Вошел лакей, держа в руках серебряный поднос.
— Прошу меня извинить за беспокойство, миледи, — почтительно поклонившись, произнес он, — но посыльный доставил для вас письмо от лорда Клуна.
С какой стати ему ей писать, подумала Ванесса, беря с подноса запечатанное сургучом послание графа. Разве что это как-то связано с Дамиеном, который рано утром ускакал в охотничий домик к своим приятелям, чтобы пострелять голубей. Она вскрыла печать и, развернув письмо, прочла:
«Леди Уиндем! Хотя оснований для серьезной тревоги и нет, я счел нужным сообщить вам, что с бароном Синклером случилось маленькое неприятное происшествие. Мы уже послали за доктором, однако он желает видеть вас. Воспользуйтесь моей каретой и немедленно приезжайте!»
Представив себе Дамиена, страдающего от раны, Ванесса едва не упала в обморок. Сжав рукой горло, она закинула голову и, закрыв глаза, мысленно помолилась за его исцеление.
— Я должна ехать! — хрипло промолвила она, накинула на плечи мантилью и, выбежав из дома, села в ожидавшую ее карету.
Кучер не жалел лошадей, и спустя час экипаж свернул с дороги на посыпанную гравием дорожку, ведущую через густой лес к охотничьему домику. Перед мысленным взором Ванессы сменялись кошмарные картины из ее прошлого, связанные со смертельным ранением в грудь ее супруга на дуэли. И хотя Клун писал в своей записке, что ничего страшного с Дамиеном не случилось, Ванесса чувствовала, что не успокоится, пока не убедится, что барон не умирает, истекая кровью.
Наконец карета остановилась напротив дома. Ванесса выбралась из нее без посторонней помощи и, взбежав по ступеням на крыльцо, едва не столкнулась с открывшим ей дверь лордом Клуном.
— Что с Дамиеном? Как он? — задыхаясь спросила она.
— Он сейчас наверху, отдыхает. Я провожу вас к нему! — ответил Клун и повел ее через прихожую по лестнице на второй этаж. Они прошли по длинному коридору со множеством дверей по обеим сторонам, наконец Клун остановился и, распахнув перед Ванессой дверь, пропустил ее в комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32