Вы все предатели, раз заодно с преступником!— Вот тут вы ошибаетесь, — сказал Люсьен. — Этот человек не преступник. Он американец — это верно, но сторонник Англии, искавший на британской земле политического убежища. А вы, капитан, незаконно пытаетесь его арестовать.Геррод, вне себя от ярости, взвел курок, целясь Николасу в голову. Николас краем глаза видел, что Аврора сделала какое-то движение, но не позволил себе отвлечься, пристально наблюдая за Герродом, готовясь к ответным действиям.— На этот раз вам не уйти… — проговорил Геррод, но тут получил удар по голове и рухнул на пол.Аврора стояла над поверженным капитаном, сжимая в руке наполовину опорожненную бутылку бренди, которой и ударила Геррода по голове.Все в изумлении уставились на Аврору.Она казалась спокойной, но была очень бледна.— Я… — стуча зубами, заговорила Аврора. — Он мертв? Николас наклонился, забрал у Геррода оружие и пощупал пульс.— Нет, просто без сознания, — ответил он и добавил: — Ты не устаешь меня удивлять, мой ангел.— Ты сам говорил, что бывают обстоятельства, когда без насилия не обойтись, — запальчиво проговорила она. — И я подумала, что это как раз те самые обстоятельства. Он собирался тебя пристрелить.— Это верно. — Николас отдал пистолет Клифтону, а сам подошел к Авроре. Взяв у нее бутылку, он поставил ее на стол и заключил свою любимую в объятия.— Я не могла позволить ему причинить тебе вред! — сказала она, подняв на Николаса взгляд.— Спасибо, дорогая, — произнес он с улыбкой. В этот момент Геррод зашевелился.— Как ни жаль прерывать ваше любовное воркование, э… мистер Брандон, — растягивая в своей обычной манере слова, проговорил Клифтон, — надо решить, что делать с нашим слишком сознательным другом.— Прежде всего надо найти веревку и связать его, — промолвил Люсьен. — Чтобы не создавал нам больше проблем.— Связать? — переспросил Клифтон. — И как только ты догадался?Люсьен улыбнулся:— В определенных обстоятельствах изобретательность не знает предела.Неохотно выпустив Аврору из объятий, Николас подошел к стенному шкафчику, достал веревку и нож и с помощью Люсьема связал Геррода.— И что дальше? — спросил у Уиклиффа Клифтон.— Я увезу его с собой и буду держать в надежном месте, покуда наш друг Брандон не выйдет в море.— А как насчет помощников этого господина?— Прикажу им разойтись и все. Вряд ли они станут упираться, тем более что их начальник из-за кляпа во рту будет лишен возможности дать им иные указания.— Геррод сживет тебя со свету за то, что ты помешал ему.— Ну и что? Я не позволю ему отправить Ника на виселицу.— До виселицы дело не дойдет. Если Ник напишет прошение на высочайшее имя.— И что ты предлагаешь? — не без интереса спросил Николас.— Купить помилование. Пират ты или нет, наш принц-регент ни за что не откажется от возможности набить мошну.— Хорошая мысль, — согласился Люсьен.Он как раз завязал очередной узел, когда Геррод пришел в себя и увидел Клифтона с пистолетом в руке, принадлежавшим капитану и нацеленным на него, капитана флота его величества.— Вы ударили меня… Как вы посмели! Негодяй!— Нет, — возразила Аврора, глядя на капитана. — Это я вас ударила.Капитан онемел от удивления.— Не стоило вам, капитан, угрожать мне, — с улыбкой заметил Николас. — Моя… — он чуть было не сказал «моя жена», но вовремя спохватился, — моя родственница, леди Аврора, превращается прямо-таки в тигрицу, когда дело касается тех, кто ей дорог.Геррод готов был прикончить Николаса на месте.— Господа, — обратился капитан к собравшимся, — вас, очевидно, ввели в заблуждение. Этот человек — не Брандон Деверилл, уверяю вас…— Мне начинает надоедать эта шутка, — устало заметил Клифтон. — Люсьен, не заткнуть ли этому господину рот? — Вытащив из кармана белоснежный носовой платок, Клифтон передал его Уиклиффу.— Черт вас побери! — извиваясь, закричал капитан. — Вы все изменники! И дорого за это заплатите!— Вряд ли вам удастся осуществить свою угрозу, — спокойно возразил Люсьен. — Мое слово в адмиралтействе стоит намного больше вашего, и вы в этом убедитесь. Наш флот многим мне обязан, смею сказать. К тому же здесь находится лорд Марч, который слывет героем.— Хочу предупредить вас, леди Аврора, — заявил Геррод. — Если вы покинете страну вместе с этим преступником, то никогда больше не вернетесь на родину — страна вас не примет.Аврора встретилась с Николасом взглядом. В глазах ее светилась нежность.— Мне все равно, — бросила она. Николас был на седьмом небе от счастья.Уиклифф между тем засунул в рот капитану кляп.— Не дергайтесь, не то отправлю вас к праотцам. Ведь я моту высадить вас прямо в море, подальше от судоходных трасс.Геррод сразу утихомирился.«Варварский метод, зато эффективный», — удовлетворенно подумал Николас.— Пора прощаться, — сказал Люсьен, поднимая на ноги капитана.— Спасибо, милорд, — сказала Аврора. — Вам обоим спасибо.— За что? За то, что спас ему шкуру? — спросил Люсьен. — Но мне самому дорог этот разбойник. Если хотите, могу от вашего имени передать извинения вашим знакомым за то, что вы уехали, не простившись.Аврора вдруг помрачнела.— Что с тобой, мой ангел? — спросил Николас.— Равенна… Я не сказала ей «до свидания». Она осталась совсем одна, это нечестно с моей стороны.— Присмотришь за мисс Кендрик, Люсьен? — обратился к кузену Николас.— С радостью.— Я тоже готов помочь, — сказал Клифтон.— Прости, доверить тебе женщину, все равно что волку — овечку.— Тебе не о чем беспокоиться. Я буду ей как старший брат.— Смотри! — полу шутя полу серьезно предупредил Николас, — А то тебе не поздоровится!— Понял. Ну что же, счастливого пути!Люсьен и Клифтон выволокли капитана Геррода, в каюте остался только Марч. Аврора подошла к нему и нежно поцеловала в щеку.Николас сжал кулаки, но волю ревности не дал. Повода нет, ведь Аврора теперь его жена — де-юре и де-факто.— Берегите её, Сейбин, не то я доберусь до вас и в Америке.— Не сомневайтесь, буду беречь ее как зеницу ока, — торжественно пообещал Николас.— Желаю счастья, дорогая, — сказал Марч.— И я тебе. Симона счастливая женщина. Надеюсь, мы с ней когда-нибудь встретимся.Джеффри улыбнулся и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь.— Значит, ты меня действительно любишь? — спросил Николас, когда они остались одни.— Да, Николас, люблю.Он заключил ее в объятия и запечатлел на ее губах страстный поцелуй.— Повтори, — потребовал он, оторвавшись от нее на мгновение.— Я люблю тебя, — повторила она, и он вновь закрыл ей рот поцелуем.Ник долго не выпускал ее из объятий, словно боялся, что она исчезнет.Задыхаясь от желания и нежности, он прижался лбом к ее лбу.— Что заставило тебя передумать? — спросил он наконец.— Я поняла, что не смогу жить без тебя, — просто ответила Аврора.— Так, значит, ты будешь моей женой? — Он заглянул ей в глаза. В них светились любовь и нежность.— Да, но при одном условии. Николас замер.— Каком условии?— Что ты хоть немного образумишься.— О чем ты?— Сколько я тебя знаю, ты все время ходишь по острию ножа, играешь с опасностью. Я не хочу становиться вдовой.— Я не собираюсь предоставлять тебе такую возможность.— Ты только что сказал, что будешь оберегать меня как зеницу ока, и еще я видела, как ты смотрел на пистолет Геррода, направленный тебе в сердце. Ты что-то задумал и, не вмешайся я, вступил бы с ним в схватку, а чем бы она закончилась — неизвестно.—Я бы что-нибудь придумал, чтобы не подвергать тебя опасности. — Николас не сдержал улыбки. — Как вспомню его ухмыляющуюся физиономию… Ведь Геррод был уверен, что я у него в лапах. Не знал, что ему придется иметь дело с моей красивой бесстрашной женой.— Я вовсе не бесстрашная. Но, увидев у него в руке нацеленный на тебя пистолет, забыла обо всем на свете. Я не перенесу твоей гибели, Николас. Обещай, что будешь избегать опасности. Хотя бы ради меня.— Обещаю, родная. С прошлым покончено. Я не хочу тебя потерять.Николас смотрел в ее лазурные глаза, все еще не в силах поверить в собственное счастье.— Моя мечта — провести рядом с тобой всю жизнь. Вместе растить детей, вместе состариться. И никогда не разлучаться…Аврора никогда не слышала слов прекраснее этих. В этот момент корабль снялся с якоря. Николас поднял голову и снова приник к ее губам.— У нас впереди долгий путь, любимая.При мысли об этом сердце Авроры учащенно забилось и наполнилось счастьем.Она обвила руками его шею и заглянула в светившиеся нежностью глаза.— С тобой мне целой жизни мало, — прошептала она. Она плыла в Виргинию с Николасом в качестве его жены.Она приняла такое решение и считала его единственно разумным и правильным. Тревога за будущее исчезла.Николас был ее жизнью, он единственный мог сделать ее счастливой. «Он взял в плен мое сердце и заковал в цепи». Именно так писала француженка в своем дневнике.Да, она была пленницей Николаса, добровольной пленницей. Пленницей собственного желания.Аврора вздохнула и подставила ему губы для поцелуя. Это было только начало. Начало прекрасного светлого пути. Они пойдут по этому пути вместе к вершине счастья. Муж и жена, связанные воедино неодолимой страстью, имя которой — любовь. Эпилог Из дневника 4 февраля, 1814 Теперь я знаю: у меня не было настоящей жизни до встречи с тобой. Ты мне раскрыл ее истинный смысл.Ты один смог освободить меня из тюрьмы. Найти спрятанный у меня в глубине огонь. Заглянуть в мое сердце, ответить на его призыв.Ты научил меня страсти, а потом и любви…
Аврора отложила перо и взглянула на дверь, ведущую в соседнюю со спальней комнату. Николас. Она скорее почувствовала его, чем услышала.Он стоял, небрежно прислонившись к косяку. Он был неотразим. И сердце ее сладко замерло. Холодный свет зимнего утра играл на его золотистых волосах.Она улыбнулась ему, полная нежности и желания.— Давно ты тут стоишь?— Не очень.— Вижу, у тебя вошло в привычку наблюдать за мной.— Верно. Нет большего удовольствия, чем смотреть на свою красавицу жену. — Николас подошел к ней и сел рядом за, письменный стол. — Снова пишешь обо мне?— О нас, — возразила Аврора.Аврора записывала в дневник свои самые сокровенные мысли. Ее любовь к Николасу была огромна, и она изливала ее на бумаге.Она не прятала дневник от Николаса. У нее вообще не было от него секретов. Их странствия по океану страсти, казалось, никогда не кончатся, Николас открывал перед ней все новые и новые континенты. Это было ни с чем не сравнимое блаженство.— Прости, что помешал тебе, любимая, — сказал он, разворачивая перед ней лист бумаги, — но я получил сообщение от Люсьена. Оно должно тебя порадовать.Аврора с интересом стала читать документ. Вот она — королевская печать!— Тебя помиловали? — с радостью воскликнула она.— Да. Пришлось пожертвовать двумя торговыми судами, зато я могу вернуться в Англию, не рискуя быть схваченным и повещенным. И мы можем съездить к тебе на родину, дорогая.Однако Аврора радовалась больше за Николаса, чем за себя. Он теперь не изгой. Никто не арестует его, не потащит на эшафот.— Если хочешь, как только закончится война, поедем в Англию, — предложил он.Аврора задумчиво посмотрела на мужа. Война между Америкой и Англией продолжалась — в опасной близости от берегов Виргинии. Война делала опасными любые перемещения в море — их путешествие через Атлантику тоже было рискованным.— Я не рвусь в Англию, — с улыбкой сказала она. — Теперь мой дом в Америке. Здесь живут все, кто мне дорог. За исключением Равенны… Уиклифф ничего не пишет о ней?— Только вкратце. Она все еще первая звезда в лондонском свете, а помолвка с герцогом лишь увеличила ее популярность.— Вот это меня и беспокоит, Николас. — На лицо Авроры набежала тень. — Зачем она приняла предложение Холфорда, ведь недостатка в поклонниках у нее никогда не было.— Мне тоже не по душе ее выбор, но мы с ней договорились, что я не стану препятствовать их браку.— Я знаю, но… Думаю, пора отправить ей дневник Дезире, пока она не совершила роковой ошибки. Что за жизнь без любви и страсти? Она должна понять, чего себя лишает, пусть даже любовь влечет за собой страдания.— Как Дезире?— Да. Ты оказался прав. Любовь Дезире хоть и закончилась трагически, но она ни о чем не жалела.— Вспомни наши отношения. Ты пожалела приговоренного к смерти и избавила меня от судьбы худшей, чем смерть. Без тебя я не узнал бы, что такое любовь.Аврора ощутила ледяное дыхание смерти. Еще миг — и Геррод перечеркнул бы их будущее. Николас думал совсем по-другому.— По-моему, своим счастьем мы обязаны Герроду. Ведь это благодаря ему мы встретились.Впервые в жизни Аврора чувствовала себя по-настоящему счастливой. Она любила и была любима, к тому же семья Николаса приняла ее как родную. Но Геррода она по-прежнему ненавидела — ведь он хотел убить ее мужа.— А как поживает Уиклифф? Нашел себе невесту?— Об этом он ничего не пишет. Хочу надеяться, что ему повезет так же, как мне.Улыбнувшись, Аврора свернула документ и завязала ленту.— Твое помилование надо отпраздновать.— Я, кажется, знаю, как это сделать, — прошептал он, целуя ее в шею и щекоча дыханием мочку уха. — Отдаться одному из моих самых любимых занятий…
— Средь бела дня? Как тебе такое могло прийти в голову! Но одного взгляда Николаса было достаточно, чтобы на нее нахлынуло желание.Она обвила руками его шею, все крепче прижимаясь к нему, наслаждаясь вкусом его губ, запахом его кожи.Он взял ее за руку, отвел в спальню и закрыл дверь.Они лежали в постели совершенно нагие, лаская друг друга, и когда возбуждение достигло предела, вознеслись на вершину блаженства, и там, в сверкающем мире, соединились не только их тела, но и души.Умиротворенные и счастливые, они лежали в объятиях друг друга, желая, чтобы этот миг длился вечно.— Моя жена, — прошептал Николас, целуя ее в висок. — Моя душа.Из груди Авроры вырвался вздох. Она не ошиблась в выборе. Они созданы друг для друга.Аврора уткнулась в широкое плечо мужа, теплое и надежное, и на ум пришли строки из дневника; «Сердце находит свою половину».Николас — ее половина, сейчас и вовеки. Он разжег страсть, скрытую глубоко в ее сердце. Он — ее единственная любовь. Чего еще ей просить у жизни?

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28