Брендан встал и, развязав завязки на корсете, снял и его. Остановившись на мгновение, он восхищенно взглянул на ее грудь, затем осторожно опустил Генриетту на диван.
Нахмурившись, он провел пальцем по красным отметинам, оставленным корсетом на груди.
– Как бы я хотел изрубить эту штуку своим мечом, – проговорил он гневно. – Только посмотри, что она с тобой сделала.
Чары разрушились. Генриетта рассмеялась, обхватила Брендана руками за шею и запустила пальцы в его волосы.
– Научи меня, – прошептала она.
Брендан встал перед Генриеттой на колени, взял ее руку и положил на свою плоть, которая вздыбилась у него в штанах.
– Видишь, что ты делаешь со мной?
Генриетта хитро улыбнулась, обнажив свои маленькие жемчужные зубки:
– Я это сделала?
Брендан посмотрел на нее сверху вниз и ухмыльнулся:
– Древние предлагали употреблять в пищу воробьиные яйца, сваренные с медом и очищенным маслом.
Генриетта шутливо поморщилась:
– Не очень аппетитно, по-моему.
Брендан слегка пожал плечами.
– К счастью, у меня есть ты. И мне это не нужно. – Наклонившись, он вдохнул пьянящий аромат, исходивший от Генриетты, и накрыл ее губы своими.
Никогда еще он не обладал женщиной столь чувственной и страстной, столь естественной.
Он оторвался от ее губ и опустился ниже по ложбинке между ее грудей, затем осторожно взял в рот сосок и слегка сжал его зубами. Генриетта удивленно взвизгнула.
– А ты знаешь, – пробормотал Брендан, – в «Камасутре» сказано, что существует более сорока видов поцелуев...
– Нет... – вздохнула Генриетта, выгибаясь всем телом вперед. – Какой... интересный... факт.
Брендан стал торопливо стягивать с себя брюки.
Генриетта приподнялась на локтях, желая увидеть, как он выглядит абсолютно нагим. Справившись наконец с одеждой, Брендан предстал перед ней во всей красоте великолепно сложенного мужчины Глаза его возбужденно блестели.
Генриетта почувствовала дрожь в теле, посмотрев на этого обнаженного мужчину с мускулистыми ногами и огромным твердым выпирающим мужским достоинством.
– Ну как, я нравлюсь тебе, обезьянка? Или тебе страшно? – спросил Брендан, прижимаясь к ней.
Генриетта ощущала его плоть, упирающуюся ей в бедро.
– Я не боюсь. Я думаю, ты прекрасен.
Рука Брендана скользнула вниз и обхватила ее упругую ягодицу. Другой рукой он убрал золотистый локон с лица Генриетты.
– Честно говоря, мне еще никогда такого не говорили, – признался он.
Генриетта продолжала мелко дрожать.
Брендан почувствовал это и, хотя ему приходилось сжимать зубы, чтобы сдерживать себя, поцеловал нежную кожу на внутренней стороне руки, погладил ее бархатистый живот – он даже чувствовал ее пульс там, – а затем лег поверх Генриетты во весь рост и поцеловал ее сладкие губы еще раз.
Она громко застонала, и этот звук испугал их обоих. Брендан языком проник глубоко в рот Генриетты, а рукой скользнул вниз по изгибам ее тела и остановил между бедер. Она все еще крепко сжимала их.
– Ну давай же, раскройся, – прошептал Брендан ей на ухо.
Медленно, как цветок, распускающийся по весне, Генриетта раздвинула ноги.
Брендан взял ее руку и положил на свою горячую вздыбленную плоть.
– Теперь он твой, если ты пожелаешь его принять. – Генриетта обхватила его рукой, почувствовав, как он пульсирует в ладони.
– Но ведь он слишком большой, – произнесла она, чуть не плача, и прижалась лицом к груди Брендана. Все ее тело напряглось от страха.
– Нет, – пробормотал Брендан, пытаясь успокоить ее. – Мы созданы друг для друга, все будет хорошо. Ты должна доверять мне. Ты веришь мне?
– Да, – ответила Генриетта приглушенно и слегка расслабилась.
В этот момент она почувствовала, как плоть Брендана осторожно проскользнула внутрь ее и замерла.
Генриетта издала удивленный вскрик и схватила Брендана за плечи. Он сделал осторожное движение бедрами и слегка продвинулся вперед. Генриетта зажмурилась, почувствовав тупую боль.
– Больно, – простонала она.
– Сейчас все пройдет, – прошептал в ответ Брендан. – Доверься мне. Постарайся расслабиться.
Он перестал двигаться и продолжил ласково целовать Генриетту. Под воздействием его поцелуев она расслабилась окончательно и раскрылась вся. Брендан без труда скользнул внутрь ее тела. Генриетта тут же обхватила ногами его за талию и еще теснее прижалась к нему.
С величайшей осторожностью Брендан стал двигаться внутри ее жаркого влажного лона. Это был рай или сладчайшая мука ада, поскольку он не был уверен, что еще долго продержится в этой жаре.
– Падмини, – прошептал он. – Падмини. Ты как цветок лотоса.
Генриетта робко начала двигаться под ним. Вскоре они делали это в одном ритме, постепенно ускоряясь. Дыхание обоих участилось, бедра двигались навстречу друг другу в едином порыве.
Когда Брендан почувствовал, что Генриетта близка к разрядке, он сжал ее в своих объятиях, словно хотел защитить от каких-то неведомых ему опасностей.
Их бедра толкнулись еще несколько раз навстречу друг другу, а затем Брендану показалось, будто он парит высоко в небе с розоватыми облаками. Когда он услышал крик Генриетты, то этот звук заворожил его, они вместе взлетели к высшему пределу, а затем скользнули вниз, чтобы отдохнуть в теплой долине блаженства.
Генриетта медленно приходила в себя, неохотно покидая уютное прибежище сна. Наконец она открыла глаза и увидела, что лежит совершенно голая в объятиях мужчины. Остатки сна моментально слетели с нее.
Солнечный свет стал ярче. Должно быть, она проспала более часа. В панике Генриетта выбралась из объятий Брендана и лихорадочно стала собирать предметы своей одежды, в беспорядке раскиданные по полу.
Пока она в спешке надевала на себя юбки, в голове пронеслись галопом разные мысли.
– О Боже, что я натворила?! – проговорила она. Что скажет тетя Филиппа на ее долгое отсутствие?
Когда Генриетта стала надевать платье, проснулся Брендан.
– Куда ты, дорогая? – спросил он, протирая глаза. Генриетта застыла на месте и, не отрывая взгляда от пола, пролепетала:
– Я не твоя дорогая.
Тень недовольства набежала на лицо Брендана, но тут же исчезла.
– Я провожу тебя, – проговорил он, торопливо натягивая брюки.
– Спасибо, – сухо ответила Генриетта. Брендан нанял ландо, чтобы доехать до Хэнкоков. Генриетта сидела прямо, сложив руки на сумочке, глядя прямо перед собой. Было совершенно ясно, что ей не хотелось находиться рядом с Бренданом, поэтому он пересел на противоположное сиденье, хотя очень хотел обнять Генриетту за плечи.
Вообще-то само это желание успокоить было довольно странным. Ничего подобного Брендану еще не приходилось переживать ни с одной другой женщиной. Обычно его любовницы уходили одни, он их не провожал.
Но сейчас он даже не мог допустить мысли, что Генриетта уедет одна. Брендану вообще была непереносима мысль о том, что она уедет. Он вспомнил, с каким блаженством держал ее в своих объятиях, слушал ее ровное дыхание, когда она спала, смотрел на ее сияющую при солнечном свете кожу.
Скоро это пройдет как лихорадка, подумал Брендан.
– Твоя тетя будет спрашивать о том, где ты была? – спросил он Генриетту.
– Нет. – Их взгляды встретились лишь на мгновение, и Генриетта торопливо отвернулась. – Она думает, что я пошла в библиотеку.
– А!
– Прости, что ворвалась в твой дом.
– Всегда рад предоставить тебе убежище, – улыбнулся Брендан.
Генриетта в ответ нахмурилась, и, заметив ее недовольство, он поспешил стереть улыбку со своего лица.
– Меня привело желание узнать, вы ли были тем человеком, что прислал золотую статую, – пояснила Генриетта. – Мне хотелось найти образец вашего почерка, чтобы сравнить его с той запиской, что прилагалась к статуе.
Брендан заметно поежился:
– И каков ваш вердикт?
– Ваш почерк совершенно не похож на почерк на записке. Вы не можете быть человеком, написавшим ее и пославшим статую.
– Я рад, что вы мне доверяете, – с сарказмом ответил Брендан.
Его тон не остался без внимания Генриетты.
– Я просто хотела убедиться. – Ее губы, еще недавно такие чувственные и манящие, теперь сжались в тонкую линию.
Генриетта посмотрела на Брендана, как бы решая что-то про себя, а затем открыла свой ридикюль. Брендан в недоумении наблюдал за ней, не понимая, что происходит. Она достала из него маленький блокнотик и небольшой карандаш и начала что-то писать. Несколько раз ей приходилось останавливаться, поскольку ландо подпрыгивало на ухабах. Закончив писать, Генриетта сложила листок бумаги и взглянула на Брендана. Взгляд ее был полон решимости.
– Могу я попросить вас об одолжении? – спросила Генриетта. Она передала Брендану записку. – Не могли бы вы переслать это мистеру Блэкстону?
Его всего передернуло. Она хотела использовать его в качестве посредника? Она ничего не чувствовала к нему? Другая женщина, возможно, лишившись девственности, сейчас прижималась бы к нему и хныкала, Генриетта же видела его лишь как связующее звено между собой и человеком, в которого она, как ей казалось, была влюблена.
– Я не могу сделать этого, Генриетта, – ответил Брендан бесцветным голосом.
– Но ты должен. – Генриетта замолчала, задумавшись над чем-то, а затем глубоко вздохнула и добавила: – Я люблю его.
– Глупости! – Брендан почувствовал, что начинает терять терпение. Возможно, ему следует пойти домой пешком.
– Вы не знаете, о чем говорите, сэр!
– Невозможно любить того, кого никогда в жизни не видел.
– Я знаю все, что нужно, чтобы любить Феликса. – Брендан недовольно фыркнул:
– Что вы знаете? – Он откинулся на спинку сиденья и сложил руки на груди. – Расскажите.
Генриетта обожгла Брендана взглядом.
– Феликс просто великолепен, он настоящий ученый. Он любит жизнь, он... он живой. Он авантюрист и исследователь. И он чувствителен... в отличие от вас.
Брендан не смог сдержать смех.
– И все это вы знаете, лишь прочитав его книги?
– Да! – резким тоном ответила Генриетта.
– А как насчет человека из плоти и крови, сидящего перед вами? – поинтересовался Брендан. – Что вы можете сказать о нем?
– Брендан, тебе не нужно ревновать к Феликсу. – Голос Генриетты стал мягче. – В конце концов, он твой друг.
– Ревновать? – Брендан наклонился слегка вперед. – Вообще-то я и есть Феликс Блэкстон.
Генриетта судорожно сглотнула и покачала головой:
– Это невозможно.
– Правда?
– Да. И перестань врать. Это нечестно.
Брендан вновь откинулся назад, губы его плотно сжались.
– Вот теперь ты говоришь на языке, понятном таким, как я.
– Только потому, что Феликс настолько искусен в написании книг, тебе не следует чувствовать себя хуже его, Брендан. – Генриетта словно утешала Брендана. – Любая женщина в Лондоне будет есть с твоих рук. Ты можешь выбрать любую.
Брендан растерянно заморгал глазами. Это просто смешно. Но не он ли говорил то же самое стольким женщинам? А теперь эта невозможная девица говорит это ему!
– Даже если бы это было правдой, – выдавил из себя Брендан, – мне нужна ты. – Он посмотрел Генриетте в лицо. Оно было совсем бледным.
– Сила разума должна быть важнее зова плоти. – Брендан нахмурился:
– Значит, со мной ты просто развлекалась, была со мной телом, а душа, твой разум были заняты Феликсом? Так получается?
– Разумеется, я хочу остаться твоим другом, – ответила Генриетта уклончиво. – Но мы больше не должны делать... этого. Ты понимаешь, не правда ли?
Карета остановилась по другую от резиденции Хэнкоков сторону парка.
– Нет! – прорычал Брендан. – Я не понимаю. – Глаза неприятно жгло. Черт возьми! Он в жизни не пролил ни слезинки и не собирался делать этого сейчас из-за какой-то девицы, которая использовала его как, как...
Генриетта открыла дверцу кареты и спрыгнула на землю. Поправив на себе шляпку, она обернулась назад и сказала Брендану:
– Если Феликс ответит, ты ведь передашь его записку, не правда ли?
ФРАНЧЕСКА
Сочинение миссис Неттл
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В которой наша героиня обнаруживает, что радости ума не единственная пища для духа.
Позже тем же днем, после того как Франческа повстречалась с образованным и искалеченным принцем Фелицио, она тщательно оделась и спустилась в парадную столовую в надежде вновь встретиться с ним.
Там, однако, был только принц Бретон.
– Франческа, – приветствовал он ее поклоном. – Почему у вас такой удрученный вид?
– Я вовсе не удручена, – ответила Франческа. Казалось, они оба знают, что она говорит неправду. – Мне, как всегда, приятно видеть вас, принц Бретон.
Они сели, и словно по волшебству на столе перед ними появились дичь, блюда сладкого спелого винограда и сосуды с вином. Франческе не терпелось спросить о принце Фелицио, но она не осмеливалась. Возможно, инвалид предпочитал, принимать пищу в одиночестве.
– Я так понимаю, что вы встречались с моим близнецом, принцем Фелицио, – проговорил принц Бретон. – Я сегодня участвовал в турнире, иначе счел бы за счастье скрасить ваше одиночество.
Франческа медленно подняла на принца Бретона глаза. Его пышущее здоровьем лицо и красота казались ужасающими на фоне несчастий его брата.
– В самом деле, – ответила она. – Я встретилась с ним, и мы замечательно провели время. – Собравшись с духом, она добавила: – Почему он не сидит за столом вместе с нами?
Принц Бретон поднялся, такой высокий и сильный, и подошел к Франческе.
– Мы не любим друг друга! – резко ответил он.
– Вы завидуете своему брату?! – воскликнула Франческа .
Принц Бретон взял ее за руки и заставил встать. Франческа не осмелилась сопротивляться.
– Не завидую, – прошептал принц Бретон. – Мы такие разные, что для нас невыносимо провести и несколько минут в обществе друг друга.
– Но вы же одна кровь и плоть, – возразила Франческа.
– Нет. Я – кровь и плоть, а Фелицио лишь неясная тень человека. Следует жить, повинуясь зову своей плоти, а не только умом.
Франческа почувствовала, что от сияющей красоты принца у нее начинает кружиться голова Она не сопротивлялась, когда его губы прикоснулись к ее губам, и решила: она могла любить принца Бретона . И хотя принц Фелицио восхищал ее, этого ей было недостаточно. Ей нужно было...
Генриетта сняла очки и потерла глаза. Неужели Франческа и вправду променяет благоразумие на мимолетную страсть? Нет. Героиня готического романа должна быть идеалисткой. Генриетта смяла исписанный листок и, положив перед собой новый, взялась переписывать главу заново.
На следующее утро Франческа вернулась в большой зал в надежде вновь провести день с принцем Фелицио. Пусть тело его было обезображено, но его ум возбуждал увлекал ее.
Однако в зал вошел другой близнец, принц Бретон д'Аран. Его длинные волосы блестели, словно золото, а сам он лучился здоровьем. Легкая улыбка играла на его тонких губах. Франческе захотелось плакать от злости на несправедливость судьбы с двумя братьями: один награжден великолепным умом, другой же всего лишь красивая кукла.
– Принцесса, – проговорил Бретон, напустив на себя дружелюбный вид. – В то время как я сражался с драконами за пределами нашего государства, вы, как я понимаю, провели день в приятных разговорах с моим братом. – На губах принца появилась язвительная ухмылка. – Он показался вам приятным, не так ли?
– Сэр, я прошу вас не отзываться дурно о принце Фелицио. – Франческе было ясно, что принц Бретон просто завидует своему выдающемуся брату.
– Как можно? Это было бы то же, что отзываться дурно о себе. – Бретон изобразил на лице некое подобие улыбки. – Ведь разве он не моя вторая половина?
– Полагаю, в каком-то роде... – Франческа осеклась, заметив, как молодой принц направился к ней с каким-то странным выражением лица.
– Мне сложно делить вас с кем бы то ни было, даже с собственным братом, – проговорил он.
– Право, сэр. Это совсем не то, что вы думаете. Кроме того, я еще не принадлежу вам.
Принц не обратил на слова Франчески ни малейшего внимания. Он подошел к ней так близко, что она чувствовала тепло, исходившее от него.
– Прошу вас, сэр, не подходите так близко... – встревоженно проговорила она.
И в тот самый момент, когда принц вытянул руку, желая прикоснуться к ее мягким волосам, у двери послышался женский голос.
Это была дуэнья Франчески Ипполита.
– Немедленно отойдите от этой девушки, сэр! – закричала она.
Принц Бретон отдернул руку и резко обернулся назад.
– Как вы смеете приставать к моей питомице?! – возмутилась Ипполита .
– Прошу прощения, – извинился принц Бретон, затем поклонился и поспешно покинул комнату.
И тут, как морской прибой, на Франческу нахлынуло чувство безнадежности. Ей никогда не познать прикосновений принца Бретона, никогда не испытать восхитительного удовольствия от прикосновения его теплой руки, от его сильных объятий.
Глава 11
Каждому романтическому герою нужен друг
Салон леди Темпл был, как заметил Брендан, местом, где можно неплохо скоротать время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31