Софи, теплая и мягкая, как шелк, лежала под ним. И тут грудь Эдварда пронзила такая острая боль, что он принял ее за физическую и подумал, не сердечный ли у него приступ.
Боже, что он натворил?!
Он осторожно отодвинулся и лег на спину. «Ты ублюдок, — кричал внутренний голос. — Ты грязный, подлый ублюдок».
Он почувствовал, как Софи повернулась к нему, коснулась его волос, шеи. Он напрягся. И крепко зажмурил глаза. Она нежно гладила его плечо, и почему-то Эдвард испытывал от этого гораздо более острое наслаждение, чем от всего, что было до того. И он чувствовал, как сильно Софи любит его. Ему стало не по себе.
— Эдвард…
Вся его радость испарилась, он окончательно пал духом. Как посмотреть ей в глаза? Как быть с самим собой? Но все же он повернулся к ней.
— Я и не знала, — прошептала она, глядя на него огромными сияющими глазами и улыбаясь довольной и веселой улыбкой. — Я и понятия не имела…
Он с трудом улыбнулся в ответ. Но понял, что улыбка плохо ему удалась, потому что Софи взглянула на него испуганно.
— Эдвард? — Она склонилась над ним, и ее волосы упали ему на грудь. Лиф рубашки Софи оставался расстегнутым. На белой коже ее полной округлой груди виднелись розовые следы, оставленные щетиной Эдварда, которая успела отрасти.
Эдвард стиснул зубы, потому что почувствовал, как кровь снова приливает к паху. Он смотрел на Софи. Ее губы были ярко-красными и припухшими от поцелуев.
— Эдвард? Что-то не так? — Софи слегка задрожала, и в ее взгляде, кроме вопроса, таился страх.
Он не собирался причинять ей вреда. Он всегда это знал. И теперь его охватил жгучий стыд и отвращение к себе. Эдвард сел и обнял Софи, крепко прижав ее к себе. Ему очень трудно было говорить, трудно скрыть свои чувства.
— Нет, Софи. Все прекрасно. В самом деле прекрасно.
Он прижал ее лицо к своей груди, гладил по голове, путаясь пальцами в пышных волосах. Он был в отчаянии. Она доверяла ему, а он ее предал. Эдвард хотел понять, как может родиться такая глубокая боль в тот момент, когда должно было родиться огромное наслаждение.
Глава 15
Софи чувствовала, что с Эдвардом происходит что-то непонятное, и крепко обнимала его, прижимаясь лицом к его груди и боясь того, что могло произойти дальше. Она почти сразу поняла, что Эдвард расстроен случившимся. И Софи напомнила себе, что это она виновата во всем, ведь, по правде говоря, она сама соблазнила его.
Эдвард мягко отстранил Софи и встал.
Софи смотрела на него, и ее сердце замирало. Он был так сосредоточен, так печален. Потом вдруг она осознала, что ее рубашка расстегнута на груди, и нащупала маленькие пуговки.
— Эдвард?
Он принужденно улыбнулся:
— Подожди, Софи.
И ушел в свою комнату, на ходу приводя в порядок брюки.
Софи охватила паника, к горлу подступили слезы. В груди словно возник огромный пузырь, способный удушить ее, и она вся сжалась. Попыталась как следует прикрыть рубашкой ноги, а главное — лодыжку… Потом, зажав руки между коленями, уставилась на дверь, ожидая Эдварда.
Просто удивительно, уныло думала Софи, один из партнеров испытывает такую страстную любовь в постели, а второй — нет… Она даже не предполагала, что подобное случается, а теперь слишком поздно. И Софи разразилась слезами.
Эдвард вернулся и остановился в дверях, он надел рубашку и застегнул ее сверху донизу, но не заправил в брюки. Это выглядело довольно смешно, однако Софи не смогла улыбнуться, потому что в лице Эдварда совсем не было веселья. Она поймала его взгляд.
— Эдвард? Что-то… что-то не так?
На этот раз он даже не попытался улыбнуться. Глаза его смотрели так мрачно, что Софи похолодела от страха.
— Я обязан попросить у тебя прощения, — медленно, словно тщательно обдумывая каждое слово, произнес он. — Этого просто не должно было произойти.
Софи непонимающе уставилась на него. Неужели он хочет сказать, что сожалеет об их великолепном слиянии? Но разве можно допустить подобную мысль? Разве страсть, охватившая их, не была необычайным счастьем? Или для него все это слишком буднично и он уже тысячи раз испытывал подобное с другими женщинами и испытает тысячи раз в будущем… тоже с другими, не с ней?..
Эдвард переступил с ноги на ногу.
— Конечно, извинения выглядят нелепо, особенно если учесть, что мы сделали… — Он вдруг покраснел до корней волос. — Что я сделал…
Софи затрясла головой.
— Нет! — громким шепотом проговорила она. — Нет, ты не должен извиняться!
— Софи, мне очень жаль. Мне искренне жаль. Ты этого не заслужила.
Глаза Софи наполнились слезами, и она отвернулась, чтобы Эдвард этого не заметил. Она пыталась совладать с собой. Отчасти вернув себе самообладание, открыто взглянула на Эдварда.
— Я хотела этого, Эдвард. Пожалуйста, не обвиняй себя. Я взрослая женщина, и я способна сама принять решение.
— Ох, не плачь! — воскликнул он. — Боже, вот уж чего я совсем не хотел бы, так это доводить тебя до слез! — Криво улыбнувшись, он быстро подошел к кровати, сел рядом с Софи и взял ее за руку.
Софи хотелось упасть в его объятия и остаться в них на всю жизнь, но она отшатнулась. Эдварду и без того слишком плохо, незачем еще усложнять момент.
Он очень серьезно спросил:
— Ты выйдешь за меня замуж, Софи?
Она потрясенно уставилась на него.
Эдвард улыбнулся одними губами, глаза оставались грустными.
— Звучит не слишком романтично, правда? — Он старался говорить весело. Приподняв пальцем ее подбородок, он осторожно поцеловал ее в губы. Но Софи не ответила, и тогда он стал целовать ее с настойчивой силой.
Софи ошеломило его предложение. Сердце девушки билось неровно. Но его умелые, горячие поцелуи становились все более глубокими, и Софи всем телом откликнулась на этот призыв. Да, Эдвард только что просил ее выйти замуж, но сейчас думать об этом просто невозможно, потому что его руки скользят по ее спине, подбираются к бедрам, к ягодицам, дразняще сжимая их, а его язык раздвигает ее губы… Софи наконец ответила на поцелуй. И едва Эдвард почувствовал это, как тут же, с низким, протяжным стоном, опрокинул ее на спину. В нем вспыхнуло горячее, огненное желание, безумное и неодолимое. И Софи вскрикнула от новой волны страсти. Пламя пробежало по ее телу, охватило бедра, зажгло лоно… У Софи мелькнула мысль, что Эдвард хочет теперь закрепить свою победу… Но все это было совсем не важно. Она задохнулась, когда его напряженный тяжелый фаллос прижался к ее жаждущей плоти, раздвинул тайные складки…
— Софи… — пророкотал Эдвард, сжимая ее грудь.
Она судорожно выгнулась под ним. Его пальцы ласкали ее отвердевшие соски, а Софи, жадно глотая воздух, шептала его имя. Эдвард между поцелуями говорил ей нежные слова, а она дрожала и всхлипывала от наслаждения, и ее пальцы все сильнее вжимались в его спину.
На этот раз она была готова, не испытала боли, когда он вошел в нее. Он ритмично скользил в ней, а она страстно обнимала его.
— Я хочу, чтобы мы кончили вместе, — хрипло прошептал Эдвард, и его глаза сверкнули, как голубое пламя. — Я хочу, чтобы ты испытала наслаждение вместе со мной.
Софи и вообразить не могла, что можно говорить так кратко и выразительно, что вообще можно говорить, занимаясь любовью, и его слова окончательно лишили ее власти над собой. Эдвард проник глубже, еще глубже, и, охваченная экстазом, Софи все же успела подумать, что он вливает в нее новую жизнь, и это усилило ее наслаждение. Ей хотелось иметь от него ребенка, это Софи знала давно.
И в этот раз, когда все кончилось, Эдвард не отпустил Софи. Он крепко обнимал ее, гладил ее волосы, спину, изгибы бедер, целовал ее в висок, в подбородок… И Софи, не успев вспомнить об ошеломляющем предложении Эдварда, уснула, пристроившись на его плече. Она не вспомнила о предложении и позже, когда они проснулись среди ночи и прильнули друг к другу так, словно любви их было уже много лет…
Перед рассветом Софи открыла глаза, напуганная. Глухо завывал ветер, потоки дождя с шумом обрушивались на землю, и что-то колотилось в дом снаружи. Софи была одна. На мгновение она растерялась, не понимая, где находится.
Но еще через мгновение вспомнила все. Она в маленькой гостинице неподалеку от Ойстер-бэй. Она соблазнила Эдварда — и потом они еще дважды занимались любовью. Снаружи бушевал ураган. Но где же Эдвард?
Удары о стены дома стали сильнее. Сердце Софи испуганно сжалось, она села в постели. Казалось, стропила над головой ходят ходуном, а ветер пронизывает комнату. Небо за окном начинало светлеть, и Софи видела силуэты деревьев, согнутых ураганом. Она говорила себе, что это всего лишь шторм, и тут нечего бояться.
Дверь распахнулась, ударившись о стену. Софи вскрикнула, но тут же поняла, что человек, вошедший в комнату со свечой в руке, — Эдвард.
— Вставай, Софи! — приказал он, сдергивая с нее одеяло. — С соседнего дома снесло половину крыши. Здесь опасно находиться, нужно спуститься вниз.
Софи страшно переполошилась, несмотря на спокойный ровный тон Эдварда. И вдруг услышала звон бьющегося стекла, грохот падения каких-то предметов. Эдвард, прикрывая рукой мигающий огонек свечки, подошел к окну.
— Электричества нет, — мрачно сказал он, — и, если не ошибаюсь, по улице несет целое дерево. Одевайся скорее, Софи.
Она поспешно повиновалась, дрожа от страха. Удары о стену дома продолжались, теперь они стали еще сильнее, а небо приобрело странный серый оттенок. Софи кое-как натянула одежду, но не сумела справиться с пуговками блузки — Эдварду пришлось помочь ей. Она как раз пыталась заплести волосы в косу, когда раздался отчаянный стук в дверь.
— Эй, постояльцы! — Хозяин гостиницы старался перекричать нарастающий шум урагана. — Спускайтесь вниз, в подвал!
— Да забудь ты о волосах! — крикнул Эдвард, хватая Софи за руку. Они пересекли комнату, но когда Эдвард хотел открыть дверь, та распахнулась от порыва ветра и так ударилась о стену, что соскочила с петель. В коридоре стоял бледный хозяин с допотопным керосиновым фонарем в руке.
— Все окна на той стороне дома выбиты, — выкрикнул он. И пока говорил это, часть гостиничной крыши сорвало прямо над их головами и на них хлынул дождь. Софи взвизгнула, когда очередной порыв ветра швырнул ее к лестнице.
Эдвард схватил ее, прежде чем она упала вниз. Он поднял ее на руки и понес за хозяином. Они спустились по лестнице и вышли из дома. Сквозь сплошные потоки дождя Софи разглядела, что прекрасный «паккард» Эдварда разбит вдребезги упавшим на него дубом.
— Ох, Эдвард!..
Ветер почти сбивал его с ног, но он упорно продвигался вперед следом за хозяином гостиницы. Они обогнули дом и подошли к двери подвала. Хозяин вошел первым, следом за ним Эдвард втолкнул Софи, а потом, войдя сам, захлопнул дверь и начал спускаться вниз.
Жена и дочь хозяина сидели в углу подвала на куче одеял и подушек, рядом с ними стояла вторая керосиновая лампа. Девушка, примерно тех же лет, что и Софи, беспомощно всхлипывала. Хозяин подбежал к ним, и жена со слезами обняла его. Они дали одеяло своим постояльцам. Эдвард расстелил его возле стены, и они уселись. Софи прижалась к Эдварду. Он обнял ее за плечи.
Они посмотрели друг на друга. И вдруг Эдвард улыбнулся, и Софи тоже. А потом они расхохотались от облегчения, от радости. Владелец гостиницы, сидевший в углу напротив, тоже хихикнул, а за ним и его жена, и дочь. И вот уже все они смеялись. Они остались в живых, и это было прекрасно!
И тут Софи вспомнила. Она умолкла, у нее перехватило дыхание. Минувшей ночью Эдвард просил ее выйти за него замуж. Но причина была в том, что он хотел искупить свой грех. Разве может она принять такое предложение?
Несколькими часами позже они выбрались из подвала. Небо стало голубым, как яйцо малиновки, и по нему неторопливо плыли белые облака, похожие на взбитые сливки. Солнце светило ярко и радостно. И казалось, что никакого шторма и не было, что пронесшийся ураган приснился им в кошмарном сне.
Однако когда они осмотрелись вокруг, то увидели ужасные следы. Штакетник изгороди снесен напрочь, многие стекла выбиты. На большом зеленом доме не хватало половины крыши, у другого дома сбило балкон второго этажа, и он упал прямо на входное крыльцо. Неподалеку огромная ель рухнула на сарай. Все телеграфные столбы были вырваны из земли.
Эдвард схватил Софи за руку:
— Вот это да!
Они повернулись к гостинице. Южный угол крыши исчез, и почти все окна на этой стороне дома выбиты. Эдвард сжал руку Софи, а Софи подумала, что они легко могли погибнуть.
Но они не погибли. И чувствовали себя прекрасно. Помнит ли Эдвард, что сделал ей предложение?
Софи посмотрела на его красивый профиль. Было бы лучше, если бы он забыл, потому что, вернись он к этой теме, Софи придется сказать «нет».
Но это было больно. Теперь — больно. Любить его и без того тяжело, а уж если он начнет настаивать на женитьбе из чувства долга вместо любви, вместо желания навсегда остаться вдвоем…
Они поднялись наверх и собрали свои вещи, разбросанные ветром по комнатам. Чувствуя пустоту в душе, Софи отыскала шелковую шаль с бахромой и сумочку. Теперь ей страшно было возвращаться в город, она боялась будущего. Эдвард ждал ее, стоя в дверном проеме.
— Как же мы вернемся в Нью-Йорк? — спросила она, надеясь, что Эдвард не заметит дрожи в ее голосе.
— Наймем кабриолет. Я узнал, поезда еще не ходят. На рельсах лежат деревья и всякие обломки.
Софи кивнула.
Эдвард добавил, глядя прямо ей в глаза:
— Мы можем остаться еще на ночь. Хозяин сказал, комнаты внизу в полном порядке. Но конечно, твоя семья уже страшно беспокоится.
Софи промолчала, поскольку они слишком близко подошли к опасной теме. Но Эдвард не намеревался эту тему оставлять.
— Разумеется, когда они узнают о наших планах, все уладится, я уверен.
Софи замерла в центре комнаты, охваченная гневом и страхом. Как, оказывается, мучительно может болеть оскорбленное сердце.
— О чем ты, Эдвард?
В ее голосе звучали слезы. Он серьезно посмотрел на нее.
— О том, что мы намерены пожениться.
Сделав над собой усилие, какого ей не приходилось делать никогда в жизни, Софи спокойно ответила:
— Но я не принимала твоего предложения, Эдвард.
Он изумленно уставился на нее.
Софи прижала к груди шаль и сумочку.
— С твоей стороны это очень любезно, разумеется, — она старалась говорить спокойно, — но в этом нет необходимости.
Эдвард недоуменно вздернул брови.
— Я ведь отдалась тебе не для того, чтобы заставить жениться на себе. — Софи вздернула подбородок. Она понимала, что, если сейчас заплачет, Эдвард сразу поймет, как сильно она его любит и почему отказывает ему, и это приведет к жалкой, чувствительной сцене, которой Софи хотела избежать любой ценой. Сейчас ей казалось, что в жизни вообще не осталось ничего, кроме ее гордости… и, разумеется, ее воспоминаний и ее работы.
— Софи! — Эдвард сильно побледнел. — Но ты была девственницей!
— Да, но этого недостаточно, чтобы выйти замуж.
Эдвард внимательно всматривался в ее лицо.
— Софи, но мы трижды за ночь занимались любовью…
Она почувствовала, что в ответ на эти дерзкие слова заливается краской и вспоминает разделенную им страсть, которая была в какие-то моменты предельно плотской, а в иные — превращалась в мучительную нежность и так наполнялась истинной любовью, что об этом почти невозможно думать…
— И что же?
Эдвард стиснул зубы. На его виске яростно забилась голубая жилка. Губы превратились в твердую прямую линию.
— Ну а если у тебя будет ребенок? Мой ребенок?
Он сыпал соль на открытую рану.
— В этот день… едва ли, — солгала она. Выражение его лица чуть смягчилось.
— Софи, нам надо пожениться. Это единственный разумный выход.
Софи едва сдерживалась от рыданий. Это не было разумным выходом — нет, все должно быть не так… Брак должен совершаться по любви, но о любви Эдвард не сказал ни слова. А значит, это не навсегда. И для него, и для нее.
Неестественно спокойным тоном, почти наставительно, как школьная учительница, Софи сказала:
— Я не хочу выходить замуж, Эдвард, разве ты забыл? В следующем мае мне исполнится двадцать один, и я собираюсь уехать в Париж, продолжить занятия живописью. Мне очень жаль. — Ее голос надломился. И как же было трудно закончить… — Я не могу выйти замуж без любви, Эдвард.
Он не шевельнулся. Выглядел он так, словно получил мощный удар под ложечку. И вдруг резко повернулся и пошел прочь, бросив на ходу:
— Я подожду тебя внизу.
Софи опустилась на кровать, свидетельницу их любви, и, вцепившись в одеяло, заплакала. Вот все и кончилось, не успев начаться.
В доме все ходило ходуном, когда они вернулись, но Софи ничего другого и не ожидала.
Когда они вышли из экипажа, парадная дверь мгновенно распахнулась и послышался крик миссис Мардок:
— Она здесь! Она здесь! Софи вернулась!
Софи на мгновение охватило тягучее чувство страха.
Эдвард не прикоснулся к ней. Он ни разу не прикоснулся к ней с того мгновения, когда шесть часов назад она отказалась принять его предложение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Боже, что он натворил?!
Он осторожно отодвинулся и лег на спину. «Ты ублюдок, — кричал внутренний голос. — Ты грязный, подлый ублюдок».
Он почувствовал, как Софи повернулась к нему, коснулась его волос, шеи. Он напрягся. И крепко зажмурил глаза. Она нежно гладила его плечо, и почему-то Эдвард испытывал от этого гораздо более острое наслаждение, чем от всего, что было до того. И он чувствовал, как сильно Софи любит его. Ему стало не по себе.
— Эдвард…
Вся его радость испарилась, он окончательно пал духом. Как посмотреть ей в глаза? Как быть с самим собой? Но все же он повернулся к ней.
— Я и не знала, — прошептала она, глядя на него огромными сияющими глазами и улыбаясь довольной и веселой улыбкой. — Я и понятия не имела…
Он с трудом улыбнулся в ответ. Но понял, что улыбка плохо ему удалась, потому что Софи взглянула на него испуганно.
— Эдвард? — Она склонилась над ним, и ее волосы упали ему на грудь. Лиф рубашки Софи оставался расстегнутым. На белой коже ее полной округлой груди виднелись розовые следы, оставленные щетиной Эдварда, которая успела отрасти.
Эдвард стиснул зубы, потому что почувствовал, как кровь снова приливает к паху. Он смотрел на Софи. Ее губы были ярко-красными и припухшими от поцелуев.
— Эдвард? Что-то не так? — Софи слегка задрожала, и в ее взгляде, кроме вопроса, таился страх.
Он не собирался причинять ей вреда. Он всегда это знал. И теперь его охватил жгучий стыд и отвращение к себе. Эдвард сел и обнял Софи, крепко прижав ее к себе. Ему очень трудно было говорить, трудно скрыть свои чувства.
— Нет, Софи. Все прекрасно. В самом деле прекрасно.
Он прижал ее лицо к своей груди, гладил по голове, путаясь пальцами в пышных волосах. Он был в отчаянии. Она доверяла ему, а он ее предал. Эдвард хотел понять, как может родиться такая глубокая боль в тот момент, когда должно было родиться огромное наслаждение.
Глава 15
Софи чувствовала, что с Эдвардом происходит что-то непонятное, и крепко обнимала его, прижимаясь лицом к его груди и боясь того, что могло произойти дальше. Она почти сразу поняла, что Эдвард расстроен случившимся. И Софи напомнила себе, что это она виновата во всем, ведь, по правде говоря, она сама соблазнила его.
Эдвард мягко отстранил Софи и встал.
Софи смотрела на него, и ее сердце замирало. Он был так сосредоточен, так печален. Потом вдруг она осознала, что ее рубашка расстегнута на груди, и нащупала маленькие пуговки.
— Эдвард?
Он принужденно улыбнулся:
— Подожди, Софи.
И ушел в свою комнату, на ходу приводя в порядок брюки.
Софи охватила паника, к горлу подступили слезы. В груди словно возник огромный пузырь, способный удушить ее, и она вся сжалась. Попыталась как следует прикрыть рубашкой ноги, а главное — лодыжку… Потом, зажав руки между коленями, уставилась на дверь, ожидая Эдварда.
Просто удивительно, уныло думала Софи, один из партнеров испытывает такую страстную любовь в постели, а второй — нет… Она даже не предполагала, что подобное случается, а теперь слишком поздно. И Софи разразилась слезами.
Эдвард вернулся и остановился в дверях, он надел рубашку и застегнул ее сверху донизу, но не заправил в брюки. Это выглядело довольно смешно, однако Софи не смогла улыбнуться, потому что в лице Эдварда совсем не было веселья. Она поймала его взгляд.
— Эдвард? Что-то… что-то не так?
На этот раз он даже не попытался улыбнуться. Глаза его смотрели так мрачно, что Софи похолодела от страха.
— Я обязан попросить у тебя прощения, — медленно, словно тщательно обдумывая каждое слово, произнес он. — Этого просто не должно было произойти.
Софи непонимающе уставилась на него. Неужели он хочет сказать, что сожалеет об их великолепном слиянии? Но разве можно допустить подобную мысль? Разве страсть, охватившая их, не была необычайным счастьем? Или для него все это слишком буднично и он уже тысячи раз испытывал подобное с другими женщинами и испытает тысячи раз в будущем… тоже с другими, не с ней?..
Эдвард переступил с ноги на ногу.
— Конечно, извинения выглядят нелепо, особенно если учесть, что мы сделали… — Он вдруг покраснел до корней волос. — Что я сделал…
Софи затрясла головой.
— Нет! — громким шепотом проговорила она. — Нет, ты не должен извиняться!
— Софи, мне очень жаль. Мне искренне жаль. Ты этого не заслужила.
Глаза Софи наполнились слезами, и она отвернулась, чтобы Эдвард этого не заметил. Она пыталась совладать с собой. Отчасти вернув себе самообладание, открыто взглянула на Эдварда.
— Я хотела этого, Эдвард. Пожалуйста, не обвиняй себя. Я взрослая женщина, и я способна сама принять решение.
— Ох, не плачь! — воскликнул он. — Боже, вот уж чего я совсем не хотел бы, так это доводить тебя до слез! — Криво улыбнувшись, он быстро подошел к кровати, сел рядом с Софи и взял ее за руку.
Софи хотелось упасть в его объятия и остаться в них на всю жизнь, но она отшатнулась. Эдварду и без того слишком плохо, незачем еще усложнять момент.
Он очень серьезно спросил:
— Ты выйдешь за меня замуж, Софи?
Она потрясенно уставилась на него.
Эдвард улыбнулся одними губами, глаза оставались грустными.
— Звучит не слишком романтично, правда? — Он старался говорить весело. Приподняв пальцем ее подбородок, он осторожно поцеловал ее в губы. Но Софи не ответила, и тогда он стал целовать ее с настойчивой силой.
Софи ошеломило его предложение. Сердце девушки билось неровно. Но его умелые, горячие поцелуи становились все более глубокими, и Софи всем телом откликнулась на этот призыв. Да, Эдвард только что просил ее выйти замуж, но сейчас думать об этом просто невозможно, потому что его руки скользят по ее спине, подбираются к бедрам, к ягодицам, дразняще сжимая их, а его язык раздвигает ее губы… Софи наконец ответила на поцелуй. И едва Эдвард почувствовал это, как тут же, с низким, протяжным стоном, опрокинул ее на спину. В нем вспыхнуло горячее, огненное желание, безумное и неодолимое. И Софи вскрикнула от новой волны страсти. Пламя пробежало по ее телу, охватило бедра, зажгло лоно… У Софи мелькнула мысль, что Эдвард хочет теперь закрепить свою победу… Но все это было совсем не важно. Она задохнулась, когда его напряженный тяжелый фаллос прижался к ее жаждущей плоти, раздвинул тайные складки…
— Софи… — пророкотал Эдвард, сжимая ее грудь.
Она судорожно выгнулась под ним. Его пальцы ласкали ее отвердевшие соски, а Софи, жадно глотая воздух, шептала его имя. Эдвард между поцелуями говорил ей нежные слова, а она дрожала и всхлипывала от наслаждения, и ее пальцы все сильнее вжимались в его спину.
На этот раз она была готова, не испытала боли, когда он вошел в нее. Он ритмично скользил в ней, а она страстно обнимала его.
— Я хочу, чтобы мы кончили вместе, — хрипло прошептал Эдвард, и его глаза сверкнули, как голубое пламя. — Я хочу, чтобы ты испытала наслаждение вместе со мной.
Софи и вообразить не могла, что можно говорить так кратко и выразительно, что вообще можно говорить, занимаясь любовью, и его слова окончательно лишили ее власти над собой. Эдвард проник глубже, еще глубже, и, охваченная экстазом, Софи все же успела подумать, что он вливает в нее новую жизнь, и это усилило ее наслаждение. Ей хотелось иметь от него ребенка, это Софи знала давно.
И в этот раз, когда все кончилось, Эдвард не отпустил Софи. Он крепко обнимал ее, гладил ее волосы, спину, изгибы бедер, целовал ее в висок, в подбородок… И Софи, не успев вспомнить об ошеломляющем предложении Эдварда, уснула, пристроившись на его плече. Она не вспомнила о предложении и позже, когда они проснулись среди ночи и прильнули друг к другу так, словно любви их было уже много лет…
Перед рассветом Софи открыла глаза, напуганная. Глухо завывал ветер, потоки дождя с шумом обрушивались на землю, и что-то колотилось в дом снаружи. Софи была одна. На мгновение она растерялась, не понимая, где находится.
Но еще через мгновение вспомнила все. Она в маленькой гостинице неподалеку от Ойстер-бэй. Она соблазнила Эдварда — и потом они еще дважды занимались любовью. Снаружи бушевал ураган. Но где же Эдвард?
Удары о стены дома стали сильнее. Сердце Софи испуганно сжалось, она села в постели. Казалось, стропила над головой ходят ходуном, а ветер пронизывает комнату. Небо за окном начинало светлеть, и Софи видела силуэты деревьев, согнутых ураганом. Она говорила себе, что это всего лишь шторм, и тут нечего бояться.
Дверь распахнулась, ударившись о стену. Софи вскрикнула, но тут же поняла, что человек, вошедший в комнату со свечой в руке, — Эдвард.
— Вставай, Софи! — приказал он, сдергивая с нее одеяло. — С соседнего дома снесло половину крыши. Здесь опасно находиться, нужно спуститься вниз.
Софи страшно переполошилась, несмотря на спокойный ровный тон Эдварда. И вдруг услышала звон бьющегося стекла, грохот падения каких-то предметов. Эдвард, прикрывая рукой мигающий огонек свечки, подошел к окну.
— Электричества нет, — мрачно сказал он, — и, если не ошибаюсь, по улице несет целое дерево. Одевайся скорее, Софи.
Она поспешно повиновалась, дрожа от страха. Удары о стену дома продолжались, теперь они стали еще сильнее, а небо приобрело странный серый оттенок. Софи кое-как натянула одежду, но не сумела справиться с пуговками блузки — Эдварду пришлось помочь ей. Она как раз пыталась заплести волосы в косу, когда раздался отчаянный стук в дверь.
— Эй, постояльцы! — Хозяин гостиницы старался перекричать нарастающий шум урагана. — Спускайтесь вниз, в подвал!
— Да забудь ты о волосах! — крикнул Эдвард, хватая Софи за руку. Они пересекли комнату, но когда Эдвард хотел открыть дверь, та распахнулась от порыва ветра и так ударилась о стену, что соскочила с петель. В коридоре стоял бледный хозяин с допотопным керосиновым фонарем в руке.
— Все окна на той стороне дома выбиты, — выкрикнул он. И пока говорил это, часть гостиничной крыши сорвало прямо над их головами и на них хлынул дождь. Софи взвизгнула, когда очередной порыв ветра швырнул ее к лестнице.
Эдвард схватил ее, прежде чем она упала вниз. Он поднял ее на руки и понес за хозяином. Они спустились по лестнице и вышли из дома. Сквозь сплошные потоки дождя Софи разглядела, что прекрасный «паккард» Эдварда разбит вдребезги упавшим на него дубом.
— Ох, Эдвард!..
Ветер почти сбивал его с ног, но он упорно продвигался вперед следом за хозяином гостиницы. Они обогнули дом и подошли к двери подвала. Хозяин вошел первым, следом за ним Эдвард втолкнул Софи, а потом, войдя сам, захлопнул дверь и начал спускаться вниз.
Жена и дочь хозяина сидели в углу подвала на куче одеял и подушек, рядом с ними стояла вторая керосиновая лампа. Девушка, примерно тех же лет, что и Софи, беспомощно всхлипывала. Хозяин подбежал к ним, и жена со слезами обняла его. Они дали одеяло своим постояльцам. Эдвард расстелил его возле стены, и они уселись. Софи прижалась к Эдварду. Он обнял ее за плечи.
Они посмотрели друг на друга. И вдруг Эдвард улыбнулся, и Софи тоже. А потом они расхохотались от облегчения, от радости. Владелец гостиницы, сидевший в углу напротив, тоже хихикнул, а за ним и его жена, и дочь. И вот уже все они смеялись. Они остались в живых, и это было прекрасно!
И тут Софи вспомнила. Она умолкла, у нее перехватило дыхание. Минувшей ночью Эдвард просил ее выйти за него замуж. Но причина была в том, что он хотел искупить свой грех. Разве может она принять такое предложение?
Несколькими часами позже они выбрались из подвала. Небо стало голубым, как яйцо малиновки, и по нему неторопливо плыли белые облака, похожие на взбитые сливки. Солнце светило ярко и радостно. И казалось, что никакого шторма и не было, что пронесшийся ураган приснился им в кошмарном сне.
Однако когда они осмотрелись вокруг, то увидели ужасные следы. Штакетник изгороди снесен напрочь, многие стекла выбиты. На большом зеленом доме не хватало половины крыши, у другого дома сбило балкон второго этажа, и он упал прямо на входное крыльцо. Неподалеку огромная ель рухнула на сарай. Все телеграфные столбы были вырваны из земли.
Эдвард схватил Софи за руку:
— Вот это да!
Они повернулись к гостинице. Южный угол крыши исчез, и почти все окна на этой стороне дома выбиты. Эдвард сжал руку Софи, а Софи подумала, что они легко могли погибнуть.
Но они не погибли. И чувствовали себя прекрасно. Помнит ли Эдвард, что сделал ей предложение?
Софи посмотрела на его красивый профиль. Было бы лучше, если бы он забыл, потому что, вернись он к этой теме, Софи придется сказать «нет».
Но это было больно. Теперь — больно. Любить его и без того тяжело, а уж если он начнет настаивать на женитьбе из чувства долга вместо любви, вместо желания навсегда остаться вдвоем…
Они поднялись наверх и собрали свои вещи, разбросанные ветром по комнатам. Чувствуя пустоту в душе, Софи отыскала шелковую шаль с бахромой и сумочку. Теперь ей страшно было возвращаться в город, она боялась будущего. Эдвард ждал ее, стоя в дверном проеме.
— Как же мы вернемся в Нью-Йорк? — спросила она, надеясь, что Эдвард не заметит дрожи в ее голосе.
— Наймем кабриолет. Я узнал, поезда еще не ходят. На рельсах лежат деревья и всякие обломки.
Софи кивнула.
Эдвард добавил, глядя прямо ей в глаза:
— Мы можем остаться еще на ночь. Хозяин сказал, комнаты внизу в полном порядке. Но конечно, твоя семья уже страшно беспокоится.
Софи промолчала, поскольку они слишком близко подошли к опасной теме. Но Эдвард не намеревался эту тему оставлять.
— Разумеется, когда они узнают о наших планах, все уладится, я уверен.
Софи замерла в центре комнаты, охваченная гневом и страхом. Как, оказывается, мучительно может болеть оскорбленное сердце.
— О чем ты, Эдвард?
В ее голосе звучали слезы. Он серьезно посмотрел на нее.
— О том, что мы намерены пожениться.
Сделав над собой усилие, какого ей не приходилось делать никогда в жизни, Софи спокойно ответила:
— Но я не принимала твоего предложения, Эдвард.
Он изумленно уставился на нее.
Софи прижала к груди шаль и сумочку.
— С твоей стороны это очень любезно, разумеется, — она старалась говорить спокойно, — но в этом нет необходимости.
Эдвард недоуменно вздернул брови.
— Я ведь отдалась тебе не для того, чтобы заставить жениться на себе. — Софи вздернула подбородок. Она понимала, что, если сейчас заплачет, Эдвард сразу поймет, как сильно она его любит и почему отказывает ему, и это приведет к жалкой, чувствительной сцене, которой Софи хотела избежать любой ценой. Сейчас ей казалось, что в жизни вообще не осталось ничего, кроме ее гордости… и, разумеется, ее воспоминаний и ее работы.
— Софи! — Эдвард сильно побледнел. — Но ты была девственницей!
— Да, но этого недостаточно, чтобы выйти замуж.
Эдвард внимательно всматривался в ее лицо.
— Софи, но мы трижды за ночь занимались любовью…
Она почувствовала, что в ответ на эти дерзкие слова заливается краской и вспоминает разделенную им страсть, которая была в какие-то моменты предельно плотской, а в иные — превращалась в мучительную нежность и так наполнялась истинной любовью, что об этом почти невозможно думать…
— И что же?
Эдвард стиснул зубы. На его виске яростно забилась голубая жилка. Губы превратились в твердую прямую линию.
— Ну а если у тебя будет ребенок? Мой ребенок?
Он сыпал соль на открытую рану.
— В этот день… едва ли, — солгала она. Выражение его лица чуть смягчилось.
— Софи, нам надо пожениться. Это единственный разумный выход.
Софи едва сдерживалась от рыданий. Это не было разумным выходом — нет, все должно быть не так… Брак должен совершаться по любви, но о любви Эдвард не сказал ни слова. А значит, это не навсегда. И для него, и для нее.
Неестественно спокойным тоном, почти наставительно, как школьная учительница, Софи сказала:
— Я не хочу выходить замуж, Эдвард, разве ты забыл? В следующем мае мне исполнится двадцать один, и я собираюсь уехать в Париж, продолжить занятия живописью. Мне очень жаль. — Ее голос надломился. И как же было трудно закончить… — Я не могу выйти замуж без любви, Эдвард.
Он не шевельнулся. Выглядел он так, словно получил мощный удар под ложечку. И вдруг резко повернулся и пошел прочь, бросив на ходу:
— Я подожду тебя внизу.
Софи опустилась на кровать, свидетельницу их любви, и, вцепившись в одеяло, заплакала. Вот все и кончилось, не успев начаться.
В доме все ходило ходуном, когда они вернулись, но Софи ничего другого и не ожидала.
Когда они вышли из экипажа, парадная дверь мгновенно распахнулась и послышался крик миссис Мардок:
— Она здесь! Она здесь! Софи вернулась!
Софи на мгновение охватило тягучее чувство страха.
Эдвард не прикоснулся к ней. Он ни разу не прикоснулся к ней с того мгновения, когда шесть часов назад она отказалась принять его предложение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48