Он был почти без сознания…Посетители ближайших салунов и борделей во множестве собрались поглядеть на столь впечатляющее зрелище. Брэгг разговаривал с полисменами неподалеку от фургона, в котором сидел Гордино. Похоже, он совершенно забыл о своих ранах — о синяке под глазом и распухшей нижней губе. Его рубашка была забрызгана кровью.Но ведь бандит так ничего и не сказал, хотя Брэгг его избил нещадно. Франческе оставалось лишь надеяться, что его отвезут в больницу, а не в тюрьму. Лучше бы ей вовеки не видеть подобного насилия — того, как Брэгг избивает человека.Она упала на колени в грязный снег.— Вот, возьмите. — В голосе Джоэла слышалось сочувствие и обеспокоенность. Она посмотрела сквозь слезы на мальчика, который протягивал ей тряпку, служившую ему носовым платком. Тряпица была чистая, от нее пахло свежестью. У Франчески не нашлось слов, чтобы поблагодарить мачьчика.Итак, Джонни Бартон был сыном Брэгга. Теперь все понятно.Ей стало очень жаль Брэгга. Но она никогда не забудет, как он поступил с Гордино. Никакими обстоятельствами нельзя оправдать жестокость.Франческе захотелось побыстрее оказаться дома и забыться сном.Хотя она вряд ли сомкнет глаза этой ночью.Ей хотелось подойти к Брэггу и успокоить его, но затем задать ему несколько острых и откровенных вопросов.Что он чувствовал, имея двоих детей, которых не мог назвать своими? Знал ли об этом Бартон или кто-то другой? И может ли он заниматься расследованием, являясь лицом заинтересованным?Но с этими вопросами можно подождать. Джоэл помог ей встать, и она увидела, что Брэгг с решительным видом направляется к ней. Фургон с Гордино отъехал. Полицейские призывали зевак расходиться.Брэгг остановился перед ней с непроницаемым лицом.— Мой человек отвезет вас домой. — Он повернулся, чтобы уйти.Она схватила его за рукав, вынуждая повернуться к ней лицом. Она пыталась заглянуть ему в глаза, но он отводил взгляд.— Брэгг! — Ей так много нужно ему сказать. Только она не знала, как начать, и лишь повторяла шепотом его имя.Он вздрогнул, повернулся, в его глазах отразилось удивление и страдание.— Не сейчас, Франческа. Не сейчас, — сказал он устало.Франческа облизнула губы.— Мне очень жаль…— Мне тоже, — сказал он и двинулся прочь.Но она должна знать! Она побежала за ним.— Что вы собираетесь делать?— Не сегодня, — резко оборвал ее Брэгг.Она загородила ему дорогу. Слезы подступали к ее глазам.— Сегодня вы чуть было не убили человека. Вам не кажется, что знай он правду, то признался бы вам?— Это не ваше дело, — холодно ответил Брэгг и затем крикнул: — Питер! Я приказал тебе отвезти мисс Кахилл домой! Немедленно!
Франческа чувствовала, что сердце обливается кровью. Кто-то крепко взял ее под руку — она поняла, что это Питер.— Не бейте его больше, Брэгг. Он уже избит до полусмерти! Заклинаю вас!Глаза у Брэгга потемнели, и он отошел, не сказав ни слова.Франческа позволила Питеру отвезти ее домой. Забираясь в экипаж, она оглянулась, но улица уже была пуста, Брэгг ушел.Франческа вошла в свой дом тем же путем, как и вышла, — через задний ход. Огни были погашены, она пробиралась в темноте и случайно наступила на кастрюлю. Раздался страшный грохот, способный разбудить даже мертвого.Она замерла, ожидая появления отца, матери, брата или экономки, но все было тихо. Франческа с облегчением вздохнула.Итак, близнецы — сыновья Брэгга, думала она, выбираясь из кухни.Это было поразительно. Кто еще, кроме Элизы, знал об этом? Известно ли это Бартону?Франческа часто видела его с близнецами, он всегда казался горячо любящим отцом. Вряд ли он знал правду.В вестибюле ее осенило, что объектом мести маньяка мог быть Брэгг, а вовсе не Бартон.О Господи, неужто маньяк хочет досадить Брэггу?Сердце в груди Франчески болезненно сжалось. Каким беспомощным, должно быть, он себя чувствовал!Ей не хотелось больше вспоминать, как Брэгг обошелся с Гордино. Выбросив это из головы, она задумалась, когда могла завершиться любовная связь между Брэггом и Элизой, хотя, впрочем, какая разница. Это могло случиться когда угодно.Франческа понимала, что зря промолчала об Элизе и Монтроузе. Возможно, Монтроуз хотел насолить Бартону, но он ничего не имел против Брэгга. Боже, до чего запутанная история! К тому же неизвестно, как теперь вести себя с сестрой.Франческа услышала голоса и резко остановилась.Кто, кроме Эвана, мог не спать в столь позднее время? Было около двух часов ночи.Голоса доносились из отцовского кабинета.Вначале Франческа узнала голос Эвана, поскольку брат не говорил, а кричал. Она в смятении приблизилась к закрытой двери и вдруг ясно услышала голос отца:— Я не изменю своего мнения, оно окончательно!О чем они могли спорить в столь поздний час?— Превосходно! — Это произнес Эван. Дверь приоткрылась. Франческа отпрянула и вжалась в стену. А Эван раздраженно добавил: — Ты можешь гордиться собой, тем, что шантажируешь собственного сына.Франческа едва не вскрикнула.— Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! — На сей раз голос повысил отец.— Ну да, теперь я должен с веселым видом идти к алтарю, притворяясь, что люблю невесту, раз ты решил, что это для меня наилучший выход? — выкрикнул Эван.— Я не собираюсь вновь обсуждать преимущества твоей женитьбы на Саре Чаннинг. Я уже принял решение. Тебе уже двадцать пять лет, а ты все еще шалопай. Сара — идеальная пара для тебя. Если хочешь продолжать распутничать, будь по-твоему. Но я впредь не собираюсь оплачивать твои будущие карточные долги, а тем более те тысячи долларов, которые ты уже задолжал. Спокойной ночи, Эван!Франческа вжалась в стену и затаилась, когда дверь распахнулась и отец вышел из библиотеки. Он ее не заметил, однако она разглядела его лицо — оно было багровым.Девушка никогда не видела отца таким возбужденным. Он был добрейшим человеком из всех, кого она встречала. Был способен искренне посочувствовать. Сцена, свидетелем которой она стала, совершенно не укладывалась в ее голове.Неужели отец шантажировал собственного сына, заставляя его вступить в брак? Это совершенно невозможно!Франческа подождала, пока Эван выйдет из библиотеки. Однако шли минуты, а он все не выходил. Набравшись смелости, она осторожно заглянула в комнату и увидела, что брат с мрачным видом сидит на диване с бокалом вина в руке, погрузившись в свои мысли. Сестру он не заметил.Тогда Франческа, прикрыв дверь, бросилась по коридору в свою комнату.Оказавшись в постели, она укрылась с головой и решила проспать до полудня.Но она поднялась в шесть часов утра.
Франческа слышала, как брат возится в своей спальне. Уже полчаса, как она проснулась и пребывала в полном смятении, перескакивая в мыслях с одного предмета на другой. Она думала о Брэгге и его похищенном сыне, о Конни и Монтроузе, об Эване и Саре Чаннинг…Она тихонько постучала к брату. Дверь распахнулась почти мгновенно. Он удивленно вытаращил глаза, увидев Франческу. Его рубашка была нараспашку. Вспыхнув, он повернулся спиной, чтобы привести себя в порядок.— Фрэн! Сейчас лишь половина восьмого. У тебя сегодня утренние занятия? — Он снова повернулся к ней.— Я не знаю, — искренне сказала Франческа. Сейчас она меньше всего думала о занятиях, и если так пойдет и дальше, то скоро ее исключат из колледжа. Она тряхнула головой, чтобы лучше думалось. — Можно войти?— Конечно. — Он недоуменно насупил брови. — А в чем дело? С этим нельзя подождать до завтрака?Франческа закрыла за собой дверь и прислонилась к ней.— Мне нужно поговорить с тобой наедине.Эван вздохнул:— Надеюсь, дело не столь мрачное, как твое лицо. У меня была чертовски трудная ночь.Франческа обхватила себя за плечи.— У меня тоже.Она знала, что здесь кроется какая-то ошибка. Эван ошибается: их отец никогда не падет столь низко, чтобы принуждать сына вступить в брак по расчету. Это просто невозможно. И если это и вправду шантаж, то наверняка к нему приложила руку Джулия.— Эван, я слышала, как вы с папой кричали ночью.Брат посмотрел на нее и ничего не сказал.— Ты не любишь Сару Чаннинг? — спросила Франческа.— Я вижу, тебе удалось многое подслушать, — мрачно проговорил Эван. — Фрэн, прекращай шпионить за людьми.— Я и не собиралась шпионить. — Она протянула к нему руку, но он увернулся и зашагал по комнате. — Эван, ты мой брат, я тебя очень люблю и должна тебе помочь.Эван сел на изумрудно-зеленый диван. Должно быть, ругается про себя.— Так что ты слышала? — осторожно поинтересовался он.— Ты обвинил папу в шантаже. Он никогда на это не пойдет!Брат встал.— В самом деле? Я знаю, ты обожаешь отца. Тем не менее он шантажирует меня, Фрэн. В этом нет никакого сомнения. Если я не женюсь на Саре, он не заплатит мои долги и мне придется покинуть город.Франческа не могла в это поверить.— Нет! На это способна только мама.Взгляд Эвана смягчился.— Бедняжка Фрэн, — пробормотал он.Франческа бросилась к нему и взяла его за руки.— В субботу объявят о твоей помолвке. Более неподходящей пары не найти.— Отец считает, что делает для меня доброе дело. — Он мрачно покачал головой.— Ты знаешь, что она художница?— Не имел понятия. Но какое это имеет отношение к делу?— Ведь вы совсем друг друга не знаете.— Я и не хочу ее знать, — буркнул Эван.— Эван, она застенчива и робка, но она чудесный человек.— Извини. Разумеется, Сара — чудесный человек. Но, Господи, Фрэн, я умру от скуки, если женюсь на этой женщине! — воскликнул он и снова зашагал по комнате.— Папа упомянул о карточных долгах. — Франческа наблюдала за лицом брата. — Может, мы найдем способ заплатить их? И тогда отпадет необходимость в помолвке.Эван устремил на сестру печальный взгляд.— Я не могу их заплатить.— Сколько ты должен?— Тебе не стоит этого знать.— Эван! Я пытаюсь тебе помочь! — вскричала Франческа.— Проклятие! — выругался он. — Сто тридцать три тысячи долларов.— Что?! — Франческа рухнула на оттоманку. — Сколько?Эван не ответил.— Как ты мог проиграть столь чудовищную сумму? — не выдержала она.— Ты прямо как мама. Я знаю, что ты мне хочешь добра, но я не собираюсь сейчас выслушивать обвинения.— Я просто не понимаю.Эван вскинул руки вверх.— Я знаю, ты меня идеализируешь. Увы, я не герой, Фрэн. Я люблю азартные игры. — В его глазах промелькнула искра отчаяния. — Это как болезнь. Начав выигрывать или проигрывать, ты уже не в силах остановиться.Франческа кивнула:— О Господи, что же нам делать?— Тут ничего не попишешь. — Он сел на диван. — Я женюсь на мисс Чаннинг, папа оплатит мои долги, и я получу ее приданое, которое, без сомнения, промотаю через несколько лет.— Не говори так! — не на шутку рассердилась Франческа. — Даже не смей об этом думать! Ты перестанешь играть, когда папа оплатит твой долг?Эван обхватил голову руками.— Конечно, перестану, — пробормотал он.Франческе стало чуть легче. Однако она видела, как мучается брат, и тронула его за плечо.— Мы найдем выход до объявления помолвки. Бедняжка Сара! Должно быть, она тебя любит, и это разобьет ей сердце.— Сомневаюсь, что ее сердце будет разбито, потому что уже в июне мы станем супругами. — Он поднял голозу. — Ты никому не говори об этом, Фрэн… Пожалуйста.— Разумеется, я буду молчать как рыба, — пообещала Франческа. — Я поговорю с папой. Ты ведь знаешь, как он меня любит. — При этих словах она вспыхнула. Она знала, что ходит в любимицах. — Прости, я что-то не то сказала.— Это не имеет значения. Правдивее тебя нет никого на свете, и за это я люблю тебя. Если кто и сможет поколебать решение отца, то только ты. Однако я не надеюсь на то, что ты преуспеешь в этом.Франческа встала.— Я должна попытаться, Эван. Иначе ты проживешь в несчастливом браке всю жизнь. Я намерена добиться успеха. Я хочу, чтобы ты женился по любви.Он слабо улыбнулся — впервые после прихода Франчески.— Я знаю, ты романтична. Кто женится по любви в наши дни и в наши годы?Франческа подумала о Конни и Монтроузе, о Бартонах.— Не знаю, — грустно сказала она. — Просто не знаю. Глава 14 Четверг, 23 января 1902 года, 10 часов утра Брэгга в офисе не оказалось, и было весьма непросто узнать его адрес. Франческа взяла кеб до Мэдисон-сквер, и вот теперь она разглядывала кирпичный дом с чугунным забором, один из многих таких же домов на Двадцать пятой улице и Мэдисон-авеню. Фасад выходил на заснеженный парк с величественными деревьями и расчищенными дорожками. Парк был обычно пустынен в это время дня, хотя какой-то бородатый оборванец спал на скамейке.Франческа разглядывала дом, в котором жил Брэгг. Непонятно, почему она так нервничает.В голове у Франчески роилось множество мыслей, но занимал ее прежде всего Брэгг. Накануне она заснула от страшной усталости, но сон был беспокойный, девушка часто просыпалась, и перед ней все время маячил Брэгг. Она испытывала к нему безграничное сочувствие. Теперь ей стали понятны все его поступки и эмоции с той минуты, когда произошло похищение.Одно лишь не давало ей покоя: знал ли Роберт Бартон, кто отец близнецов?Конечно, это не ее дело, и вопрос хотя и логичный, но совсем нескромный.Кто был объектом мести — Брэгг или Бартон?Пока она терялась в сомнениях, стоит ли вторгаться в дом комиссара лишь для выражения сочувствия, ей показалось, что белая занавеска в одном из окон шевельнулась.У нее екнуло сердце. Кто-то ее заметил: вероятно, слуга, а может быть, и сам Брэгг.Разве могла она не прийти к нему? Несмотря на события прошлой ночи и жестокость Брэгга в отношении Гордино, она запомнила его страдальческий взгляд, когда он приказал Питеру отвезти ее домой.Франческа медленно поднималась по ступенькам крыльца. Интересно, почему Брэгг не на работе? Она знала, что ничто не может его остановить.Преодолев восемь каменных ступеней, Франческа постучала в дверь, чувствуя, что ее нервы напряжены до предела. Она отрепетировала свою речь: «Мне очень жаль. Я ничего не знала. Чем я могу помочь?»А он устало улыбнется, поблагодарит ее за поддержку и откажется от дальнейшей помощи.Ни при каких обстоятельствах она не задаст ему неделикатных вопросов. Во всяком случае, сегодня.И она скроет от него, что Монтроуз — любовник Элизы. Она должна попытаться оградить брак сестры от слухов. Тем более если Монтроуз — а она в это верила — вовсе не преступник.— Доброе утро, мисс Кахилл.У нее округлились глаза при виде мужественного лица Питера. К тому же он был в накрахмаленной белой рубашке и сером костюме и походил скорее на джентльмена, чем на слугу.— Питер?Он смотрел мимо нее на улицу.Обернувшись, она все поняла. В парке на скамейке восседал Керланд. Он помахал ей газетой, как бы призывая Франческу прочитать выпуск. Девушка застонала.А затем рассердилась, поняв, что Керланд, по всей видимости, преследовал ее от самого полицейского управления.— Боюсь, что комиссар не принимает посетителей, мисс Кахилл, — твердо сказал Питер, не дожидаясь ответа, и собрался закрыть перед ней дверь.— Погодите! — крикнула Франческа, понимая, что Питер вовсе не полицейский, а дворецкий.Едва дверь захлопнулась, Франческа услышала голос Брэгга:— Кто там, Питер?— Мисс Кахилл, сэр.Франческа закусила губу, и у нее заныло сердце при мысли о том, что насочиняет Керланд, описывая ее визит к комиссару полиции. Впрочем, он не был репортером светской хроники, так что ее репутация не будет задета. Конечно, леди может навестить джентльмена в его доме, но сейчас слишком ранний час, и к тому же она без сопровождения. Джулия ее убьет, если узнает.Дверь открылась, и Питер жестом пригласил ее войти.Не успел дворецкий закрыть за ней дверь, как Франческа увидела Брэгга. В одно мгновение она забыла о Керланде.Он стоял на пороге гостиной с камином. На нем были фланелевые брюки — те же, что и вчера вечером. Он явно сменил рубашку, поскольку на ней не было следов крови. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, рукава закатаны.Нервы у Франчески были натянуты как струна. Ну почему этот человек так на нее действует? Особенно сейчас, когда он похож скорее на простолюдина, чем на джентльмена. Его волосы всклокочены, длинные золотистые пряди падают на брови и даже на глаза, покрасневшие и обведенные темными кругами. К тому же ясно, что он не брился день, а то и два.На него было больно смотреть. Франческа не сомневалась, что в эту ночь он не сомкнул глаз. Да и ложился ли он вообще?На его месте она бы тоже не заснула, пока ее ребенок не будет найден, а виновник похищения не окажется за решеткой.Он очень тихо назвал ее по имени. Она вздрогнула от звука его голоса, по телу пробежала дрожь. Он прислонился к дверному косяку, не вышел ей навстречу. Что означает его равнодушный тон?Отрепетированный диалог напрочь вылетел из головы Франчески. Ее напряженность достигла предела. Она заглянула налево, в небольшую комнату с пианино и викторианской мебелью, осмотрела уютную столовую с зелеными обоями. Вероятно, наверху находятся две или три спальни.— Обычно я не вторгаюсь к джентльмену в столь ранний час, — поторопилась объяснить Франческа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Франческа чувствовала, что сердце обливается кровью. Кто-то крепко взял ее под руку — она поняла, что это Питер.— Не бейте его больше, Брэгг. Он уже избит до полусмерти! Заклинаю вас!Глаза у Брэгга потемнели, и он отошел, не сказав ни слова.Франческа позволила Питеру отвезти ее домой. Забираясь в экипаж, она оглянулась, но улица уже была пуста, Брэгг ушел.Франческа вошла в свой дом тем же путем, как и вышла, — через задний ход. Огни были погашены, она пробиралась в темноте и случайно наступила на кастрюлю. Раздался страшный грохот, способный разбудить даже мертвого.Она замерла, ожидая появления отца, матери, брата или экономки, но все было тихо. Франческа с облегчением вздохнула.Итак, близнецы — сыновья Брэгга, думала она, выбираясь из кухни.Это было поразительно. Кто еще, кроме Элизы, знал об этом? Известно ли это Бартону?Франческа часто видела его с близнецами, он всегда казался горячо любящим отцом. Вряд ли он знал правду.В вестибюле ее осенило, что объектом мести маньяка мог быть Брэгг, а вовсе не Бартон.О Господи, неужто маньяк хочет досадить Брэггу?Сердце в груди Франчески болезненно сжалось. Каким беспомощным, должно быть, он себя чувствовал!Ей не хотелось больше вспоминать, как Брэгг обошелся с Гордино. Выбросив это из головы, она задумалась, когда могла завершиться любовная связь между Брэггом и Элизой, хотя, впрочем, какая разница. Это могло случиться когда угодно.Франческа понимала, что зря промолчала об Элизе и Монтроузе. Возможно, Монтроуз хотел насолить Бартону, но он ничего не имел против Брэгга. Боже, до чего запутанная история! К тому же неизвестно, как теперь вести себя с сестрой.Франческа услышала голоса и резко остановилась.Кто, кроме Эвана, мог не спать в столь позднее время? Было около двух часов ночи.Голоса доносились из отцовского кабинета.Вначале Франческа узнала голос Эвана, поскольку брат не говорил, а кричал. Она в смятении приблизилась к закрытой двери и вдруг ясно услышала голос отца:— Я не изменю своего мнения, оно окончательно!О чем они могли спорить в столь поздний час?— Превосходно! — Это произнес Эван. Дверь приоткрылась. Франческа отпрянула и вжалась в стену. А Эван раздраженно добавил: — Ты можешь гордиться собой, тем, что шантажируешь собственного сына.Франческа едва не вскрикнула.— Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! — На сей раз голос повысил отец.— Ну да, теперь я должен с веселым видом идти к алтарю, притворяясь, что люблю невесту, раз ты решил, что это для меня наилучший выход? — выкрикнул Эван.— Я не собираюсь вновь обсуждать преимущества твоей женитьбы на Саре Чаннинг. Я уже принял решение. Тебе уже двадцать пять лет, а ты все еще шалопай. Сара — идеальная пара для тебя. Если хочешь продолжать распутничать, будь по-твоему. Но я впредь не собираюсь оплачивать твои будущие карточные долги, а тем более те тысячи долларов, которые ты уже задолжал. Спокойной ночи, Эван!Франческа вжалась в стену и затаилась, когда дверь распахнулась и отец вышел из библиотеки. Он ее не заметил, однако она разглядела его лицо — оно было багровым.Девушка никогда не видела отца таким возбужденным. Он был добрейшим человеком из всех, кого она встречала. Был способен искренне посочувствовать. Сцена, свидетелем которой она стала, совершенно не укладывалась в ее голове.Неужели отец шантажировал собственного сына, заставляя его вступить в брак? Это совершенно невозможно!Франческа подождала, пока Эван выйдет из библиотеки. Однако шли минуты, а он все не выходил. Набравшись смелости, она осторожно заглянула в комнату и увидела, что брат с мрачным видом сидит на диване с бокалом вина в руке, погрузившись в свои мысли. Сестру он не заметил.Тогда Франческа, прикрыв дверь, бросилась по коридору в свою комнату.Оказавшись в постели, она укрылась с головой и решила проспать до полудня.Но она поднялась в шесть часов утра.
Франческа слышала, как брат возится в своей спальне. Уже полчаса, как она проснулась и пребывала в полном смятении, перескакивая в мыслях с одного предмета на другой. Она думала о Брэгге и его похищенном сыне, о Конни и Монтроузе, об Эване и Саре Чаннинг…Она тихонько постучала к брату. Дверь распахнулась почти мгновенно. Он удивленно вытаращил глаза, увидев Франческу. Его рубашка была нараспашку. Вспыхнув, он повернулся спиной, чтобы привести себя в порядок.— Фрэн! Сейчас лишь половина восьмого. У тебя сегодня утренние занятия? — Он снова повернулся к ней.— Я не знаю, — искренне сказала Франческа. Сейчас она меньше всего думала о занятиях, и если так пойдет и дальше, то скоро ее исключат из колледжа. Она тряхнула головой, чтобы лучше думалось. — Можно войти?— Конечно. — Он недоуменно насупил брови. — А в чем дело? С этим нельзя подождать до завтрака?Франческа закрыла за собой дверь и прислонилась к ней.— Мне нужно поговорить с тобой наедине.Эван вздохнул:— Надеюсь, дело не столь мрачное, как твое лицо. У меня была чертовски трудная ночь.Франческа обхватила себя за плечи.— У меня тоже.Она знала, что здесь кроется какая-то ошибка. Эван ошибается: их отец никогда не падет столь низко, чтобы принуждать сына вступить в брак по расчету. Это просто невозможно. И если это и вправду шантаж, то наверняка к нему приложила руку Джулия.— Эван, я слышала, как вы с папой кричали ночью.Брат посмотрел на нее и ничего не сказал.— Ты не любишь Сару Чаннинг? — спросила Франческа.— Я вижу, тебе удалось многое подслушать, — мрачно проговорил Эван. — Фрэн, прекращай шпионить за людьми.— Я и не собиралась шпионить. — Она протянула к нему руку, но он увернулся и зашагал по комнате. — Эван, ты мой брат, я тебя очень люблю и должна тебе помочь.Эван сел на изумрудно-зеленый диван. Должно быть, ругается про себя.— Так что ты слышала? — осторожно поинтересовался он.— Ты обвинил папу в шантаже. Он никогда на это не пойдет!Брат встал.— В самом деле? Я знаю, ты обожаешь отца. Тем не менее он шантажирует меня, Фрэн. В этом нет никакого сомнения. Если я не женюсь на Саре, он не заплатит мои долги и мне придется покинуть город.Франческа не могла в это поверить.— Нет! На это способна только мама.Взгляд Эвана смягчился.— Бедняжка Фрэн, — пробормотал он.Франческа бросилась к нему и взяла его за руки.— В субботу объявят о твоей помолвке. Более неподходящей пары не найти.— Отец считает, что делает для меня доброе дело. — Он мрачно покачал головой.— Ты знаешь, что она художница?— Не имел понятия. Но какое это имеет отношение к делу?— Ведь вы совсем друг друга не знаете.— Я и не хочу ее знать, — буркнул Эван.— Эван, она застенчива и робка, но она чудесный человек.— Извини. Разумеется, Сара — чудесный человек. Но, Господи, Фрэн, я умру от скуки, если женюсь на этой женщине! — воскликнул он и снова зашагал по комнате.— Папа упомянул о карточных долгах. — Франческа наблюдала за лицом брата. — Может, мы найдем способ заплатить их? И тогда отпадет необходимость в помолвке.Эван устремил на сестру печальный взгляд.— Я не могу их заплатить.— Сколько ты должен?— Тебе не стоит этого знать.— Эван! Я пытаюсь тебе помочь! — вскричала Франческа.— Проклятие! — выругался он. — Сто тридцать три тысячи долларов.— Что?! — Франческа рухнула на оттоманку. — Сколько?Эван не ответил.— Как ты мог проиграть столь чудовищную сумму? — не выдержала она.— Ты прямо как мама. Я знаю, что ты мне хочешь добра, но я не собираюсь сейчас выслушивать обвинения.— Я просто не понимаю.Эван вскинул руки вверх.— Я знаю, ты меня идеализируешь. Увы, я не герой, Фрэн. Я люблю азартные игры. — В его глазах промелькнула искра отчаяния. — Это как болезнь. Начав выигрывать или проигрывать, ты уже не в силах остановиться.Франческа кивнула:— О Господи, что же нам делать?— Тут ничего не попишешь. — Он сел на диван. — Я женюсь на мисс Чаннинг, папа оплатит мои долги, и я получу ее приданое, которое, без сомнения, промотаю через несколько лет.— Не говори так! — не на шутку рассердилась Франческа. — Даже не смей об этом думать! Ты перестанешь играть, когда папа оплатит твой долг?Эван обхватил голову руками.— Конечно, перестану, — пробормотал он.Франческе стало чуть легче. Однако она видела, как мучается брат, и тронула его за плечо.— Мы найдем выход до объявления помолвки. Бедняжка Сара! Должно быть, она тебя любит, и это разобьет ей сердце.— Сомневаюсь, что ее сердце будет разбито, потому что уже в июне мы станем супругами. — Он поднял голозу. — Ты никому не говори об этом, Фрэн… Пожалуйста.— Разумеется, я буду молчать как рыба, — пообещала Франческа. — Я поговорю с папой. Ты ведь знаешь, как он меня любит. — При этих словах она вспыхнула. Она знала, что ходит в любимицах. — Прости, я что-то не то сказала.— Это не имеет значения. Правдивее тебя нет никого на свете, и за это я люблю тебя. Если кто и сможет поколебать решение отца, то только ты. Однако я не надеюсь на то, что ты преуспеешь в этом.Франческа встала.— Я должна попытаться, Эван. Иначе ты проживешь в несчастливом браке всю жизнь. Я намерена добиться успеха. Я хочу, чтобы ты женился по любви.Он слабо улыбнулся — впервые после прихода Франчески.— Я знаю, ты романтична. Кто женится по любви в наши дни и в наши годы?Франческа подумала о Конни и Монтроузе, о Бартонах.— Не знаю, — грустно сказала она. — Просто не знаю. Глава 14 Четверг, 23 января 1902 года, 10 часов утра Брэгга в офисе не оказалось, и было весьма непросто узнать его адрес. Франческа взяла кеб до Мэдисон-сквер, и вот теперь она разглядывала кирпичный дом с чугунным забором, один из многих таких же домов на Двадцать пятой улице и Мэдисон-авеню. Фасад выходил на заснеженный парк с величественными деревьями и расчищенными дорожками. Парк был обычно пустынен в это время дня, хотя какой-то бородатый оборванец спал на скамейке.Франческа разглядывала дом, в котором жил Брэгг. Непонятно, почему она так нервничает.В голове у Франчески роилось множество мыслей, но занимал ее прежде всего Брэгг. Накануне она заснула от страшной усталости, но сон был беспокойный, девушка часто просыпалась, и перед ней все время маячил Брэгг. Она испытывала к нему безграничное сочувствие. Теперь ей стали понятны все его поступки и эмоции с той минуты, когда произошло похищение.Одно лишь не давало ей покоя: знал ли Роберт Бартон, кто отец близнецов?Конечно, это не ее дело, и вопрос хотя и логичный, но совсем нескромный.Кто был объектом мести — Брэгг или Бартон?Пока она терялась в сомнениях, стоит ли вторгаться в дом комиссара лишь для выражения сочувствия, ей показалось, что белая занавеска в одном из окон шевельнулась.У нее екнуло сердце. Кто-то ее заметил: вероятно, слуга, а может быть, и сам Брэгг.Разве могла она не прийти к нему? Несмотря на события прошлой ночи и жестокость Брэгга в отношении Гордино, она запомнила его страдальческий взгляд, когда он приказал Питеру отвезти ее домой.Франческа медленно поднималась по ступенькам крыльца. Интересно, почему Брэгг не на работе? Она знала, что ничто не может его остановить.Преодолев восемь каменных ступеней, Франческа постучала в дверь, чувствуя, что ее нервы напряжены до предела. Она отрепетировала свою речь: «Мне очень жаль. Я ничего не знала. Чем я могу помочь?»А он устало улыбнется, поблагодарит ее за поддержку и откажется от дальнейшей помощи.Ни при каких обстоятельствах она не задаст ему неделикатных вопросов. Во всяком случае, сегодня.И она скроет от него, что Монтроуз — любовник Элизы. Она должна попытаться оградить брак сестры от слухов. Тем более если Монтроуз — а она в это верила — вовсе не преступник.— Доброе утро, мисс Кахилл.У нее округлились глаза при виде мужественного лица Питера. К тому же он был в накрахмаленной белой рубашке и сером костюме и походил скорее на джентльмена, чем на слугу.— Питер?Он смотрел мимо нее на улицу.Обернувшись, она все поняла. В парке на скамейке восседал Керланд. Он помахал ей газетой, как бы призывая Франческу прочитать выпуск. Девушка застонала.А затем рассердилась, поняв, что Керланд, по всей видимости, преследовал ее от самого полицейского управления.— Боюсь, что комиссар не принимает посетителей, мисс Кахилл, — твердо сказал Питер, не дожидаясь ответа, и собрался закрыть перед ней дверь.— Погодите! — крикнула Франческа, понимая, что Питер вовсе не полицейский, а дворецкий.Едва дверь захлопнулась, Франческа услышала голос Брэгга:— Кто там, Питер?— Мисс Кахилл, сэр.Франческа закусила губу, и у нее заныло сердце при мысли о том, что насочиняет Керланд, описывая ее визит к комиссару полиции. Впрочем, он не был репортером светской хроники, так что ее репутация не будет задета. Конечно, леди может навестить джентльмена в его доме, но сейчас слишком ранний час, и к тому же она без сопровождения. Джулия ее убьет, если узнает.Дверь открылась, и Питер жестом пригласил ее войти.Не успел дворецкий закрыть за ней дверь, как Франческа увидела Брэгга. В одно мгновение она забыла о Керланде.Он стоял на пороге гостиной с камином. На нем были фланелевые брюки — те же, что и вчера вечером. Он явно сменил рубашку, поскольку на ней не было следов крови. Две верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, рукава закатаны.Нервы у Франчески были натянуты как струна. Ну почему этот человек так на нее действует? Особенно сейчас, когда он похож скорее на простолюдина, чем на джентльмена. Его волосы всклокочены, длинные золотистые пряди падают на брови и даже на глаза, покрасневшие и обведенные темными кругами. К тому же ясно, что он не брился день, а то и два.На него было больно смотреть. Франческа не сомневалась, что в эту ночь он не сомкнул глаз. Да и ложился ли он вообще?На его месте она бы тоже не заснула, пока ее ребенок не будет найден, а виновник похищения не окажется за решеткой.Он очень тихо назвал ее по имени. Она вздрогнула от звука его голоса, по телу пробежала дрожь. Он прислонился к дверному косяку, не вышел ей навстречу. Что означает его равнодушный тон?Отрепетированный диалог напрочь вылетел из головы Франчески. Ее напряженность достигла предела. Она заглянула налево, в небольшую комнату с пианино и викторианской мебелью, осмотрела уютную столовую с зелеными обоями. Вероятно, наверху находятся две или три спальни.— Обычно я не вторгаюсь к джентльмену в столь ранний час, — поторопилась объяснить Франческа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28