– Сэр?
– Мистер Федергилл имеет обыкновение первого числа каждого месяца приезжать из Суссекса в Лондон. Узнайте почему, и, конечно, незаметно. И еще я хочу, чтобы вы проследили за ним в течение следующих нескольких дней. Замечайте, куда он ездит и что делает.
– Очень хорошо, сэр.
Фейн ушел, а Рис в ожидании кареты принялся размышлять о событиях этого дня. Он был совершенно удовлетворен выбором наследницы, потому что, несмотря на ее уверения, она прелестна и мягкосердечна. Она доверчива, способна прощать и в глубине души тяготеет к греху. Все это ему на руку.
Да, решил он, садясь в карету, повести мисс Абернати к алтарю будет совсем не трудно. Улыбаясь, он откинулся на подушки. Все равно, что отнять у ребенка конфетку.
Глава 6
В настоящий момент мисс Абернати, кажется, предпочитает другим сэра Роберта Огилви, своего троюродного брата. Как верный поклонник, он повсюду сопровождает ее. Или как сторожевая собака. И то и другое в равной степени возможно.
«Все знаменитости», 1894 год
Она соблазнительна. Пруденс смотрела в пространство и улыбалась про себя, не обращая внимания на роскошную обстановку чайной комнаты «Савоя», не принимая никакого участия в разговорах вокруг. Она могла думать только о том, что случилось днем. Ни один мужчина никогда не называл ее соблазнительной.
И он тоже был взволнован: чего стоят сведенные брови и гневные огоньки в его глазах! По телу ее пробежала дрожь, она вздохнула и закрыла глаза, припоминая замечательное ощущение, когда его пальцы касались ее щеки. А трепет, который она испытала, когда он обвил рукой ее талию и притянул к себе! Никогда в жизни с ней не происходило ничего более романтического. От одной мысли о его мускулистом теле, прижавшемся к ней с такой ошеломляющей интимностью, она краснела и по спине начинали бегать мурашки.
И еще записка. Как мило с его стороны сунуть ей в руку записку прямо под носом у Роберта! Хотя это случилось больше часа назад, у нее все еще не было возможности прочитать ее, потому что Роберт ни на минуту не спускал с нее глаз. Из Национальной галереи они отправились прямо в «Савой», и он сразу проводил ее в чайную комнату, где их уже ждали Миллисент, Эдит и Стивен.
– Пруденс, дорогая, вы не рады?
– Что? – Услышав свое имя, она вздрогнула и выпрямилась. – Я задумалась, тетя Миллисент. – Она старалась вникнуть в разговор. – Что вы сказали?
– Я раздобыла приглашения на благотворительный бал к леди Эмберли, который состоится через два дня. Я считаю, это большая удача, – сказала Миллисент, безуспешно стараясь говорить сдержанно и с достоинством. – Бал этот одно из главных событий сезона, и большинство приглашений давно роздано. Но вам, кажется, неинтересно.
Ей было бы очень интересно, если бы герцог Сент-Сайрес собирался быть на нем, но если она спросит об этом, ни к чему хорошему это не приведет. Пруденс все время думала о записке, ощущая ее так, будто записка прожигала дыру в кармане. Ожидание становилось невыносимым.
– Мне так жаль, – пролепетала Пруденс и прижала пальцы колбу, – но у меня ужасно заболела голова. Мне лучше пойти в свой номер и немного полежать, если вы не возражаете.
– Конечно, дорогая. – Эдит отставила чашку, с беспокойством вглядываясь в нее. – Иди. Ты ведь не хочешь пропустить сегодняшний спектакль.
Стараясь показать, что ее мучает головная боль, Пруденс улыбнулась каждому из присутствующих слабой улыбкой и вышла из комнаты, удерживая себя от того, чтобы не кинуться бежать к лифту.
– Четвертый этаж, пожалуйста, – сказала Пруденс мальчику-лифтеру, и не успела железная решетка двери закрыться, как она полезла в карман. Лифт дернулся и пришел в движение, а вместе с ним запрыгало в груди ее сердце, когда она прочитала слова, написанные герцогом.
Я должен увидеть вас снова. Встретимся на Ринмонд-Стейшн. Завтра в полдень.
Пруденс взвизгнула от радости и поймала на себе удивленный взгляд мальчика-лифтера. Она усмирила свое ликование, с тем чтобы со спокойным видом выйти на четвертом этаже. Но как только лифт скрылся из вида, она еще раз перечитала записку, и ее сильнее прежнего охватил восторг.
Он хотел ее видеть снова.
Идя по коридору к своему номеру, Пруденс громко смеялась. У нее было чувство, словно она танцует в воздухе.
Необычно приподнятое настроение Пруденс не ускользнуло от внимания Нэнси Уоддел.
– Кажется, вы хорошо провели сегодня время, мисс, – произнесла горничная. Ее хорошенькое, усыпанное веснушками лицо расплылось в улыбке, когда Пруденс со счастливым вздохом упала на свою кровать.
– Это было замечательно, Уоддел. Надеюсь, вы тоже довольны?
– Да, мисс, спасибо. От мадам Марсо прислали несколько платьев, очень красивых. Не хотите ли взглянуть?
Пруденс тут же стала прикидывать, какое из новых платьев она наденет завтра на свидание с герцогом.
– О да, принесите.
Горничная исчезла в гардеробной и вскоре вернулась с двумя вечерними платьями.
– Одно из них вы можете надеть завтра в театр, – сказала она, поднимая и демонстрируя платье из дамаста цвета слоновой кости и другое – из иссиня-черного бархата.
Они оба были хороши, но Пруденс совсем не занимало, какое платье выбрать для посещения театра.
– А как насчет черно-белого платья для прогулок? Оно мне идет?
– В полоску? – удивилась Уоддел. – Да, мисс, оно тоже вам идет.
– Прекрасно! – Пруденс села. – Принесите его, хорошо? И шляпку. Из красной соломки, если помните, с черными, красными и белыми лентами. Она ведь красная, я не путаю?
– Да, мисс, но… – Горничная колебалась, сбитая с толку. – Сегодня ведь вы идете в театр, я правильно поняла?
Пруденс не думала о театре.
– Как жаль, что я не заказала платье для прогулок в красную полоску, – пробормотала она. – Но красная шляпка – то, что надо.
– Мисс?
Пруденс подняла глаза и рассмеялась, заметив замешательство горничной:
– Все в порядке, Уоддел. Я не сошла с ума. Да, сегодня вечером я иду в театр. Но завтра собираюсь на пикник и хочу проверить, достаточно ли хорошо сидит на мне новое платье для прогулок. Кстати, завтра днем я буду отсутствовать, так что, когда вы сделаете все, что нужно, остальную часть дня можете быть свободны.
– Спасибо, мисс, – сказала горничная, унесла вечерние платья и тут же вернулась с платьем, которое захотела примерить хозяйка.
Вскоре Пруденс уже стояла перед высоким зеркалом в новом очаровательном платье для прогулок и в шляпке. Она не могла удержаться от восторженного вздоха. Платье с его простыми линиями и вертикальными полосками прекрасно сидело. Так приятно было надеть что-то, не ею самой сшитое, а какое блаженство ощущать тонкое шелковое белье и шелковые чулки! Никогда еще она не чувствовала себя так хорошо.
Довольная, она велела Уоддел унести платье. Надев белье под вечерний туалет, она попросила горничную приготовить черное бархатное платье и села за туалетный столик.
«Красный – мой любимый цвет».
Пруденс улыбнулась, но прежде чем она успела отдаться грезам о некоем герцоге, дверь ее спальни распахнулась и вошла тетя Эдит.
– Моя дорогая племянница, я так расстроена. – Эти слова не сулили ничего хорошего.
– Неужели? – пробормотала Пруденс, начиная прилежно копаться в туалетных принадлежностях на столике. – Мне очень жаль это слышать. Я чувствую себя гораздо лучше… я немного подремала. Может быть, вам нужно последовать моему примеру и прилечь?
Такая забота, судя по всему, не произвела на Эдит должного впечатления. Она торопливо прошла по ковру в малиновых, кремовых и золотистых тонах и остановилась у туалетного столика.
– Роберт сказал мне, что когда сегодня вы были в Национальной галерее, тебе докучал Сент-Сайрес. – Ее рука, прижатая к сердцу, дрожала. – Подумать только, этот ужасный человек смеет снова навязываться тебе. Что же нам делать? Может быть, Стивену следует поговорить с ним?
– Это не так, тетя. Я случайно встретила герцога в галерее, и мы какое-то время прошлись вместе. Почему это так расстроило вас?
Лучше бы она не спрашивала.
Эдит взялась за ближайший стул, резной, золоченый, с прямой спинкой и сиденьем из бархата изумрудного цвета, придвинула к туалетному столику и села рядышком с Пруденс.
– Миллисент рассказала мне о нем много любопытного. После того как он проявил к тебе такой интерес, она почувствовала себя обязанной навести справки, и то что она узнала, подтвердило наши худшие подозрения. Моя дорогая, это очень дурной человек. Связи с женщинами, азартные игры. – Она взглянула в открытую дверь, ведущую в гардеробную, наклонилась ближе и понизила голос до шепота: – Притоны, где собираются наркоманы.
Пруденс сжала губы, кивала и еле сдерживала смех.
Эдит со вздохом откинулась на спинку стула.
– Ты смеешься надо мной. Нет, нет, не отрицай, – добавила она, видя, что Пруденс собирается протестовать. – Ты не принимаешь всерьез того, что я говорю. Боюсь, я плохая чаперон. Все сейчас стало таким сложным. Когда начинали выезжать Берилл и Перл, было проще.
Эдит, очевидно, забыла обо всех мучениях и скандалах, которые ей пришлось вынести, когда Берилл и Перл начали посещать балы и вечеринки. Пруденс пробормотала что-то в ответ и протянула руку к щетке для волос.
– О, дай мне помочь тебе, дорогая. – Эдит отобрала у нее щетку, поднялась со стула и встала за спиной. – Когда девочки стали выезжать, это ведь был не Лондон, – объяснила она, как бы читая мысли племянницы. Она отвела длинные темные пряди прямых волос Пруденс за спинку стула и начала водить по ним щеткой. – Сельские танцы и вечеринки среди друзей, мне кажется, гораздо безопаснее. В Лондоне слишком много испорченных личностей всех мастей.
Пруденс не стала напоминать Эдит, что когда она отправилась в Лондон одна, чтобы жить в меблированных комнатах и самой зарабатывать себе на пропитание, у Эдит не возникло опасений. Она почувствовала только облегчение. А если бы Пруденс и напомнила тете об этом, то добилась бы только одного – у тети появился бы взгляд больной собачонки. Поэтому Пруденс откинулась назад и закрыла глаза, предоставив Эдит вести бесконечный рассказ о пороках Лондона и о тяжелой роли чаперон, тогда как сама предалась приятному времяпрепровождению, воображая свидание с герцогом.
Предвкушение бурлило в ней, как пузырьки в бокале шампанского. Находиться с ним вдвоем, говорить с ним, видеть его улыбку…
Эдит перестала водить щеткой, прервав сладостные грезы.
– Моя дорогая племянница, ты сегодня витаешь в облаках. Не уверена, что слушаешь меня.
Пруденс вздрогнула и открыла глаза.
– Конечно, я слушаю, тетя. – Она выпрямилась на стуле. – Вы самая добросовестная наставница, какая только может быть. Посмотрите, как удачно вы выдали замуж Берилл и Перл.
Леди Эдит просветлела лицом.
– Это правда. Дорогой Уинстон, муж Берилл, теперь барристер в Лондоне, но хотя муж Перл пока еще только банковский клерк, говорили, его очень ценят.
– Вот видите! Не надо так переживать. – Пруденс снова откинулась на спинку стула, но следующие слова Эдит остановили ее.
– Конечно, у моих дочерей не было наследства, могущего заинтересовать охотников за приданым, подобных Сент-Сайресу. – Она отложила щетку и положила руки на плечи Пруденс, многозначительно глядя на ее отражение в зеркале. – У тебя другая ситуация, Я чувствую, что должна защитить тебя, но боюсь, мне не справиться с такими волками, как Сент-Сайрес.
– Он совсем не волк! – Чувствуя, что ее замечательное настроение улетучивается, Пруденс глубоко вздохнула. – Мне он нравится. И если он удостоит меня своим вниманием, не вижу причин отталкивать его. У вас их тоже не должно быть. В конце концов, он герцог и истинный джентльмен.
Последовало долгое молчание, взгляды женщин встретились в зеркале. Пруденс ждала, что тетя употребит свое влияние и запретит ей видеться с Сент-Сайресом. И тогда она открыто начнет сопротивляться, что невероятно осложнит все на предстоящие два месяца. К ее удивлению, Эдит понимающе кивнула и похлопала ее по плечу:
– Понимаю, дорогая.
Пруденс удивила такая быстрая капитуляция.
– Понимаете?
– Конечно. Выйти замуж за герцога – очень многие посчитают это удачей, каждая девушка мечтает стать герцогиней.
– Но я не поэтому…
– И он очень хорош собой. Даже я признаю это. Кроме того, обворожительные манеры. Но ты всегда была такой ответственной и мудрой не по годам. Благоразумной, в полном соответствии с твоим именем, лишенной легкомыслия и распущенности, свойственных твоей матери. – Пруденс едва не заскрежетала зубами. – Я уверена, что когда наступит время, – продолжила Эдит, – ты сделаешь правильный, обдуманный выбор. – Конечно. – Эдит кивнула. – Ты так же хорошо, как я, знаешь, что отказаться от среды, в которой родилась, и подняться выше – на редкость мудрое решение. Мы, Пруденс, простые дворяне, и твое воспитание не подготовило тебя к тяжелому грузу обязанностей герцогини. А замужество с целью занять более высокое положение в обществе может печально кончиться, чего ты совсем не заслуживаешь. Совесть моя чиста, я не могу одобрить этого.
Пруденс рассердилась:
– Мне казалось, тетя, что брак должны одобрить попечители.
Щеки Эдит стала заливать краска.
– Они вряд ли одобрят охотника за приданым.
– А интерес Роберта объясняется другими причинами? – не удержалась Пруденс. – Если учесть, что он никогда нисколечко мной не интересовался? Живи я все эти годы в Америке, а не в нескольких милях от него, он не мог бы замечать меня меньше.
Лицо Эдит сразу стало унылым.
– Вот ты и рассердилась, – сказала она дрожащим голосом. Опустившись на стул, Эдит достала из кармана носовой платок. – Я знала, что это случится. Я знала, что мы поссоримся. Совсем как в те годы, когда ты была девочкой. О, дорогая!
Она всхлипнула и поднесла к глазам платок.
– У меня плохо получается. Может быть, лучше, если мое место займет Миллисент.
И позаботится, чтобы Роберт находился при ней весь день?! Пруденс испугалась.
– Вряд ли в этом есть необходимость, тетя. – Эдит, шмыгнув носом, подняла голову:
– Я только надеюсь, что ты сделаешь разумный выбор, как мои дочери. По любви, если это возможно. Если же нет, тогда по взаимной привязанности и сходству взглядов. Вот почему Роберт может стать хорошей партией для тебя. Он поднялся до баронета, но это не слишком высокий титул для девушки твоего происхождения. Он воспитывался в том же кругу, что и мы. Он принадлежит семье, ему можно довериться; то, что он троюродный брат, – вовсе не препятствие для брака. И ты ему очень нравишься. Да-да, нравишься, – добавила она, поскольку Пруденс готова была протестовать. – Ты ему нравишься, хотя не замечаешь этого. Он чувствует твое нерасположение, вот почему он никогда не навещал тебя на Литтл-Рассел-стрит. Ты осуждаешь его за невнимательность, однако ни разу не побывала у его матери здесь, в Лондоне.
– Как и она не навестила меня, – ответила уязвленная Пруденс. – Я, по крайней мере, писала письма, в которых осведомлялась о родственниках. Миллисент никогда не отвечала. Ни разу. Удивительно, что она так внимательна ко мне сейчас! Ломаю голову, почему бы это.
Она могла бы с тем же успехом взывать к стенке.
– Твое равнодушие очень обижает Роберта, – продолжала Эдит. – И ты готова пренебречь им ради такого недостойного уважения человека, как Сент-Сайрес. Мне больно подумать об этом. – Опустив голову, она снова всхлипнула.
Пруденс приложила пальцы к вискам, чувствуя приближение головной боли. Чаперон всегда были источниками огорчений, но Эдит совершенно невыносима.
– Герцог проявил вежливый интерес ко мне, не более того… – сказала она. – Если бы он проявил большее расположение… – Она замолчала, при мысли о завтрашнем дне на смену раздражению пришло приятное возбуждение. Может быть, он снова будет прикасаться к ней, как сегодня? Может быть, даже поцелует ее. Как это будет прекрасно!
Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Не надо давать волю воображению.
– Даже если бы он показал более глубокую заинтересованность, из этого не следует, что я разделила бы его чувства.
Пруденс лукавила. Она боялась, что уже наполовину влюблена в герцога, а ведь знала его всего неделю, и это повергало ее в смятение.
– Не волнуйтесь, тетя, я твердо решила выйти замуж только за джентльмена, который будет по-настоящему заботиться обо мне и уважать.
Отговорка прозвучала неубедительно, но тетя, казалось, не заметила этого.
– Какое облегчение слышать это от тебя, дорогая! – Эдит промокнула глаза, напоследок шмыгнув носом, подняла голову и встала. – Знаешь, я только хочу, чтобы ты была счастлива.
После ухода тети Пруденс с облегчением вздохнула и вернулась к мыслям о том, кто уже сделал ее гораздо более счастливой, чем когда-либо смогла бы сделать тетя Эдит.
«Я лучше провожу вас к вашему кузену, прежде чем забуду, что я джентльмен».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27