— Никто кроме Хена и Монти не будет тебе приказывать, — говорил Джордж, — но если что-то приключится, обращайся за помощью к тому, кто в тот момент будет ближе и тебе.
Зак сегодня впервые выезжал вместе с ними, и Джордж немного нервничал: что угодно может случиться с лонгхорнами!
Лицо Зака по-прежнему выглядело угрюмым.
— Если не пообещаешь мне делать то, что я говорю, останешься дома!
Эта угроза сломила сопротивление Зака. Джордж был уверен, что он подчинился бы даже девчонке, лишь бы поехать с ними.
— Не выпускай его из вида, — сказала Роза Хену. — Ты же знаешь, что Монти слишком нетерпелив, чтобы следить за малышом!
Джордж обнаружил, что взаимопонимание, возникшее между Розой и Хеном, вызывает в нем ревность. Она позволяла Монти заигрывать с ней, дразнить, даже льстить ей, но на Хена она могла положиться. Но она полагается на тебя больше, чем на кого-то еще! Сознание этого не избавило его от ревности. Джордж глубоко вздохнул: он устал ревновать, ему надоело каждый раз раскаиваться в том, что он ревнует. Неужели с женщинами всегда так? Или это только с Розой? — Пока! — выкрикнул Зак, уже сидя в седле. К нему вернулось хорошее расположение духа, в основном благодаря тому, что он ехал между Монти и Хеном.
— Ты понимаешь, что после этого его дома не удержишь? — спросила Роза.
— Ему и не надо долго здесь оставаться, — ответил Джордж, мысленно возвращаясь в свое детство. — Первую лошадь отец подарил мне на мой второй день рождения. Когда мне исполнилось три года, он посадил меня в седло. Я упал, а отец ругал маму и меня, когда я плакал.
— Удивляюсь, что после этого ты снова сел на лошадь, — заметила Роза.
— Он посадил меня опять в седло еще до того, как я перестал плакать, и снова заставил скакать. Мне рассказывали, что в тот день я упал одиннадцать раз! Но брать барьер я научился. Мне еще не было четырех лет, когда я объездил с отцом все непроходимые места Северной Вирджинии. — Он говорил это со злостью, которая не проходила в нем, и он был уверен, что Роза это поняла.
— Моего ребенка никто не посмеет посадить на лошадь прежде, чем он повзрослеет и научится держаться в седле, — категорически заявила Роза. — И пока он сам этого не захочет.
— Тогда не выходи замуж за вирджинца или за выходца из Новой Англии, — предупредил Джордж, — там считают, что ребенок, начиная жить, должен знать, как брать барьер!
Джордж с трудом мог сосредоточиться на работе, порученной ему Розой, он думал только о том, что она рядом. Ее внешность заметно изменилась с тех пор, как она почувствовала себя среди них более свободно: теперь она носила свои волосы распущенными. Хотя он теперь и не мог любоваться милыми завитками волос на затылке и соблазнительной полоской ее белой шеи, он признавал, что Роза стала еще красивее, моложе и невиннее. Она стала еще более соблазнительной.
От занятия физической работой на ее щеках появился румянец, жаркое техасское солнце нарисовало веснушки на щеках и скулах, блестящие локоны каскадом падали на плечи. Роза стала носить облегающие платья с глубокими вырезами, сшитые из более тонких тканей. Видимо, до смерти отца она покупала довольно много нарядов.
Было жарко, и капельки пота, выступившие на теле девушки, сделали ткань платья в этих местах почти прозрачной, откровенно обрисовывающей фигуру. Джордж не мог в такие моменты сосредоточиться ни на чем, кроме мыслей о Розе, о ее теле. С того самого дня, как они ходили за ягодами, Джордж каждую ночь вспоминал ее губы, ее поцелуи. Он почти сходил с ума, запрещая себе приближаться к Розе, дотрагиваться до нее.
— Почему бы не прогуляться? — предложил Джордж. — Для работы слишком жарко. Роза не смотрела на него.
— Не могу, у меня рагу на плите. И еще надо вымыть тарелки, прибрать в вашей комнате и сменить постельное белье.
— Я могу помочь…
— Нет, — Роза не взглянула на него, но голос ее звучал решительно.
Джордж приподнял ее лицо за подбородок и посмотрел ей в глаза.
— Почему?
— Потому что это ни к чему не приведет!
— А это должно к чему-то привести?
— Разве нет?
— Ты мне нравишься, Роза. Ты мне очень нравишься!
— Ты мне тоже нравишься. Но это не причина для совместных прогулок!
— Но почему?
— Люди иногда говорят не то, что думают. И делают то, чего не хотят делать.
— Например, это? — Джордж попытался поцеловать Розу, но она отстранилась.
— Я не думаю, что мы должны это делать.
— Почему?
— Будь разумным, Джордж. Я ваша домработница. Предположим, я позволю тебе целовать меня; поджидать меня в темных углах и… — Роза не закончила предложение, — Зак поймает нас. Вскоре кто-нибудь из братьев тоже сделает это. Что тогда получится?
— Это был всего лишь поцелуй…
— Я не должна оставаться у вас, — Роза должна была остановиться, она не понимала, что заставило ее произнести следующие слова. — Было бы все иначе, если бы ты женился на мне…
— Я не собираюсь жениться.
— Я знаю.
— Но я не хотел тебе зла.
— Знаю и это, но я все же не могу позволить тебе целовать меня!
Роза заставила Джорджа почувствовать себя виноватым, и это рассердило его.
— Тогда почему ты не остановила меня там, у реки?
— Все это было очень неожиданно.
— И только поэтому?
— Думаю, мне нравилось…
Джордж шагнул вперед, но Роза вновь отступила.
— Но больше мне не понравится!
— Почему?
— Если уж такое начинается, существует только один выход…
— Это жениться, — закончил за нее Джордж. — Что, все женщины так думают? Неужели нельзя представить себе двоих людей, которые просто нравятся друг другу?
— Я, может быть, и могу, но другие нет.
— Для тебя так важно мнение других?
— Когда-то мне придется уехать отсюда. Где я смогу получить работу, если все будут знать, что я путалась с тобой? Это хуже, чем быть янки!
— Тебе не придется уезжать.
— Придется! Ты уедешь, а ребята найдут себе жен…
— Здесь всегда найдется место и для тебя. Почему он говорит это? Ведь они никогда не думали, что она всегда будет на них работать!
— Ты предложишь мне быть нянькой для чужих детей? Стирать и готовить, чтобы у жен твоих братьев было больше свободного времени? Я хочу иметь собственного мужа и детей! Я не буду посторонним наблюдателем.
Джордж просто не мог представить Розу не в центре внимания. И не только из-за ее красоты и умения все организовывать. Она везде будет человеком особенным.
— Где ты собираешься найти мужа?
— Не будь жестоким, — оборвала его Роза.
— Я не имел в виду ничего плохого: ты говорила, что никто в Техасе не женится на тебе. Куда ты пойдешь?
— Не знаю, но это не твое дело!
— Может быть, но все же я волнуюсь…
— Не надо, — Роза с трудом сдерживала слезы. — Не притворяйся, что это тебя волнует!
— Но меня в самом деле волнует.
— Нет. Просто я нравлюсь тебе и ты хочешь меня, а это совсем другое.
Разве? Как разобраться в этом? Любишь ты женщину или ты желаешь получить ее тело?
Одна из лошадей в загоне заржала.
— Кто-то едет, — сказала Роза, смахивая слезу со щеки. — Неважно, что мы оба чувствуем. Между нами не может быть ничего до тех пор, пока ты не решишь жениться!
Она бросилась на кухню.
Джордж чувствовал себя подлецом. Он предупреждал себя об этом с самого начала. И он, зная, что не сможет на ней жениться, что хочет уехать к концу этого года, все же не остановил себя! Розе следовало влепить ему пощечину. И, наверное, тут же готовиться к отъезду.
Он испытывал отвращение к самому себе. Если его эгоизм доведет Розу до того, что она вернется в Остин к таким, как Люк Керни, то он будет настоящим сыном Уильяма Генри Рэндолфа! Джордж хотел догнать Розу, но к дому подъехал всадник. Он пошел ему навстречу. Незнакомец был такого же роста, как Джордж, но на этом их сходство заканчивалось. Он был узкоплечим и невероятно худым, небрит. Но его форма армии конфедерации, поношенная и испачканная, гарантировала ему прием в этом доме.
— Добрый день, — сказал мужчина. — Я ищу работу. Слышал, что ваше ранчо пострадало в войну меньше других.
— Посмотрите, — ответил Джордж, — это соответствует вашему определению «меньше других»?
Впервые со дня возвращения он взглянул на свой дом глазами постороннего. Результаты этого осмотра ошеломили его: необтесанные бревна, грязь, набившаяся в трещины и щели, делали его похожим на дом захудалого, бедного фермера, в котором Джордж постыдился бы поселить и свою прислугу. Загон для скота, цветущий сад и новый курятник не улучшали впечатления от сохнущей на веревке тут же, во дворе, одежды, от цыплят, копошащихся в земле в поисках червяков, и от громадного бака, стоящего на огне буквально в нескольких футах от крыльца. Открытый проход разделял две половины дома. Джорджу вспомнился их особняк в Вирджиния, с холлом, оклеенным обоями, полированным полом и двойной винтовой лестницей.
Вдруг Джордж почувствовал себя нищим. Он всегда смотрел на мир сквозь занавес элегантного особняка, мог оказывать гостеприимство, обеспеченное дюжиной слуг. Он всегда был одним из вирджинских Рэндолфов, привилегированных, уважаемых, о нем говорили от Массачусетса до Джорджии.
Но перед этим незнакомцем стоял бедный техасский фермер, чьи дела едва ли шли лучше, чем его собственные, без репутации, без положения в обществе. Он был простым Джорджем Рэндолфом. Он был никем.
Эта мысль словно опустошила его. Но вместе с тем Джордж почувствовал, что он впервые в жизни свободен от Рэндолфов из Вирджинии, ему не нужно было своей жизнью оправдывать их доброе имя. И, достигнув чего-то в жизни, он будет обязан этим только себе самому.
Потерпев неудачу, он исчезнет без следа. В Вирджинии же ни один из Рэндолфов не спрячется от общества. В Техасе Джорджу Рэндолфу уже удалось сделать это.
Занятый своими мыслями, он практически забыл о незнакомце.
— У вас есть крыша над головой, а это намного больше того, что видел я, — отвечал тот на вопрос Джорджа.
Роза вышла на крыльцо, видимо, решившись помочь Джорджу поддержать разговор.
— Не хотите ли пройти в дом? — спросила она. — У меня готовится рагу, и я с удовольствием вас угощу.
— Спасибо, мэм. У меня все никак не получается иметь полный желудок!
— Вы можете расседлать свою лошадь, — предложил Джордж. Ему было стыдно за свою невнимательность, — и отдохнуть у нас несколько часов.
— Премного благодарен, — ответил незнакомец. Он «прыгнул с лошади. Джордж помог ему расседлать ее и поставить в загон. Когда они вошли в кухню, Роза уже поставила на стол тарелку с рагу, кукурузный хлеб и большой стакан молока.
— Вы приехали издалека? — спросила она.
— Из Джорджии, — ответил гость. — От моего дома ничего не осталось, и я решил податься вглубь страны. В Алабаме дела получше, но у них нет денег. В Миссисипи еще хуже. Кажется, неплохо идут дела у вас в Техасе.
Роза снова наполнила его стакан.
— Я не хотела бы что-то у вас выпытывать, — очень мило улыбнулась Роза, — но скажите, кого я имею честь обслуживать?
— Ну, мои дела совсем плохи, если я даже забыл о приличиях, — ответил мужчина, улыбаясь ей в ответ. — Меня зовут Бентон Уилер. Но можно просто Солти.
— Откуда у вас такое имя?
— Меня прозвали так за то, что я всегда слишком солю всю еду. Старушка мать говорит мне, что это меня погубит.
— Мы с братом всего несколько месяцев назад вернулись, — сообщил Джордж, усаживаясь за стол.
Пока Солти ел рагу с хлебом и выпил еще два стакана молока, они с Джорджем разговаривали.
— По дороге я встретил, наверное, около тысячи бывших солдат конфедерации, многие из них с семьями: все они ищут работу.
— У нас здесь тоже дела обстоят не лучше, — сказал Джордж.
— Тогда я, пожалуй, должен ехать, — произнес Солти.
— Не знаю, что тебе посоветовать. Может, попробуешь в Остине или в Сан Антонио?..
— Я уже был в Остине. Там я и услышал о вашем ранчо. Нет, я, пожалуй, поеду дальше на запад, может быть, в Калифорнию или Орегон.
Они обсуждали, что лучше: отправиться искать золото или работать на ферме, завести ранчо или воевать с индейцами, держать поместье или открыть дело в городе.
— Думаю, мне пора, — сказал Солти, вставая. — Хочу проехать еще миль пятьдесят до захода солнца. Спасибо за угощение, мэм, никогда в жизни не ел ничего вкуснее!
Они вышли на улицу, и Солти несколько минут молча вглядывался в даль, ему, видно, не очень хотелось снова отправляться в путь.
— Старина Бонн, ощутив сегодня снова тяжесть седла…
Роза с Джорджем шли вслед за Солти к загону.
— Я думала, что ты хочешь согнать стадо коров, чтобы продать его этой осенью, — шепнула Роза Джорджу, когда Солти отправился ловить свою лошадь.
— Да, хочу.
— А ты когда-нибудь занимался таким делом?
— Нет.
— А Хен и Монти?
— Тоже нет.
— В таком случае, тебе понадобится помощник, чтобы собрать стадо, а затем перегнать его!
— Я собирался кого-нибудь нанять.
— Помощники тебе будут нужны больше, чтобы загонять и клеймить, чем чтобы продать. Работники знают, что заплатить им ты сможешь, только продав коров. Ты будешь должен их только кормить, и может, они даже сами будут себе готовить.
— Не знаю, смогу ли я это себе позволить! Мы выручим за корову не больше нескольких долларов.
— Тогда надо переправить их в Миссури. Я слышала несколько месяцев назад в Остине, что один человек продал бычков в Сент-Луисе по тридцать долларов за голову!
— Тридцать долларов! — Джордж был поражен. — На такие деньги мы купим сотню телок у мистера Кинга. Как ты думаешь, он не потребует денег сразу же?
— Спроси у него.
— Одну минуту, — окликнул Джордж Солти. Тот уже подводил лошадь к изгороди загона. — Нам предстоит согнать скот, я хочу переправить стадо в Миссури для продажи. Тебя не интересует такая работа?
— Конечно, интересует!
— Но, возможно, придется и стрелять.
— Не больше, чем на войне, думаю!
— Я не смогу тебе заплатить, пока не продам стадо.
— Регулярная кормежка, — вот все, что мне требуется.
— Я даже не коту предложить тебе постель, в доме едва хватает места для нас!
— С тех пор, как я перешел Тринити, дождь шел всего один раз, — с улыбкой ответил Солти. — К тому же я сохну очень быстро!
— Отлично! В таком случае, можешь оставить свою лошадь в загоне. Завтра поедешь с нами и познакомишься с обстановкой.
Они вернулись в дом.
— Чуть не забыл, — сказал Солти. — У меня письмо. Мне было сказано, что это очень важно, но я, кажется, не смогу найти молодую девушку, которой оно адресовано. Мне сказали, что она где-то здесь. Но, видимо, это были неточные сведения!
— Я не слышал в нашей местности ни о молодых, ни о старых женщинах! В войну отсюда уехали почти все, спасаясь от бандитов и индейцев, — сказал Джордж.
— Как ее имя? — спросила Роза.
— Мисс Элизабет Торнтон.
Глава 10
— Но Элизабет Торнтон — мое имя!
— Какое совпадение, — промолвил Солти. — Можно было бы подумать, что это вы и есть!
— Но это в самом деле так.
— Нет, мэм, этого не может быть, потому что та молодая леди не замужем.
— А я не замужем, — сказала Роза.
— Я думал…
— Я веду хозяйство в доме мистера Рэндолфа и его братьев, — Роза говорила, чтобы избежать нависшей паузы. — Мой отец звал меня Элизабет, но мне больше нравится имя Роза.
— В таком случае, оно для вас! — Солти протянул ей письмо.
Роза глянула на адрес и побледнела.
— Что-нибудь не так? — спросил Джордж.
— Нет, ничего, — ответила девушка, — просто оно от человека, который, как я думала, давно забыл обо мне. — Она спрятала письмо в карман. — Вам, наверное, многое надо обсудить… А мне надо на кухню, готовить ужин: вечером явятся семеро голодных ртов!
— У тебя пять братьев? — изумился Солти.
— Шесть. Один еще не вернулся с войны.
— Она родственница? — спросил Солти, когда Роза ушла.
— Нет.
— Тогда она прячется от кого-нибудь?
— Послушай, к чему ты клонишь? — Джордж начинал терять терпение.
— Да я просто так спрашиваю… Странно для дамы жить в доме, где так много мужчин! Ты ведь знаешь, как женщины любят сплетничать…
— Во всей округе нет женщин, и сплетничать некому!
— Это уже лучше.
Джордж не стал продолжать разговор, ему и так было ясно, что имел в виду Солти: приехав сюда, Роза испортила свою репутацию.
Но ведь она должна была понять, чем рискует, когда добивалась этой работы! Как бы там ни было, это не его забота, и уж, конечно, не его вина!
Но раздражение не проходило. Почему кто-то может судить Розу? Ведь никто из людей не подумал бы плохо ни о Пичес, ни о миссис Хэнке. Но Роза была дочерью янки! Она была молода, не замужем и намного красивее, чем их собственные дочери!
— У нас здесь особо и нечего показывать, все, что есть, это курятник и загоны для скота. Вот еще бык, который должен улучшить породу нашего скота.
— Мне кое-что известно о быках, — сказал Солти, — пойдем посмотрим!
— А Джордж разрешил тебе уходить так далеко от дома? — задал Зак вопрос Розе.
— Я его не спрашивала, — ответила та.
— Мне он сказал, что привяжет к крыльцу, если узнает, что хожу к реке!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39