не обратиться ли в бегство. Однако желание искупить вину оказалось сильнее, она призвала на помощь все свое мужество и переступила порог.
Фрэнк не мог ее услышать – Кэрол даже тапочек не надела, – но каким-то непостижимым образом почувствовал ее присутствие.
– С Дэвидом все в порядке, – устало проговорил молодой человек не оборачиваясь.– Он пробудет в больнице еще пару дней, а затем вернется домой. Тебя, наверное, порадует, что, проснувшись, он первым делом спросил о тебе.
– Неужели?! Как приятно. Спасибо, что сказал, – пролепетала Кэрол.
Она и в самом деле обрадовалась; вот только досадно, что Фрэнк по-прежнему стоит к ней спиной. Вероятно, гнев и раздражение мешают ему проявить элементарную учтивость.
Фрэнк снял пиджак и швырнул его на кресло; затем обернулся, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. По крайней мере, теперь он не казался недосягаемым божеством, и это прибавило Кэрол храбрости.
– Я не про мистера Амберли хотела спросить, – тихо сказала она, чувствуя, что называть отца «мистером Амберли» с каждым днем становится все труднее.– Я пришла извиниться. Я не имела права грубить тебе. И причины ехать в больницу у меня тоже не было.
– Ты отвезла ему вещи, и он очень признателен, – заметил Фрэнк, усаживаясь в широкое кресло.
Мэтьюз выглядел таким усталым, что Кэрол отчаянно захотелось хоть чем-нибудь услужить ему. Как жаль, что он упорно игнорирует все ее попытки помириться!
– Я рада, – пробормотала Кэрол, зябко поджимая пальчики босых ног.– Я... то есть я рада, что ему понадобились эти вещи, а вовсе не потому, что поехала в больницу и нагрубила тебе.– торопливо поправилась она.– Принести тебе чего-нибудь?
– Я уже поужинал, – отрезал Фрэнк, и Кэрол поняла: пора выбираться из комнаты. Совершенно очевидно, что он так и не смягчится. Да и неудивительно; сегодня она просто-таки довела его до белого каления.
– Ну что ж. Тогда я... Доброй ночи. Девушка повернулась к двери – и вздрогнула, когда Фрэнк неожиданно тихо проговорил:
– Если хочешь что-то для меня сделать, пожалуйста, не убегай к себе.
Кэрол обернулась, надеясь неизвестно на что, но взгляд его был по-прежнему холоден.
– Хочешь чего-нибудь выпить? Чаю или кофе?
– Я хочу, чтобы ты подошла сюда.– Его темные глаза напряженно сузились.– Нам надо кое-что обсудить.
Кэрол покорно шагнула вперед, хотя знала, что Фрэнк наверняка снова примется ее допрашивать, так что разумнее всего было бы развернуться и уйти. Но после сегодняшней глупой выходки поспешное бегство разозлит его еще больше.
– Что такое?– Кэрол сделала еще шаг, и в следующее мгновение сильные пальцы сомкнулись на ее запястье.
– Признаться, меня слегка раздражает, что ты столько усилий и времени затрачиваешь на Дэвида. Я знаю, что сам просил тебя за ним приглядывать, но у тебя это слишком хорошо получается. Похоже, я сделался вздорным и вредным занудой! – Фрэнк нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.– Но иногда мне самому требуются утешение и поддержка, а меня, бедного, утешить некому!
Очевидно, он хотел, чтобы это прозвучало как шутка, но сам понял, что шутка не удалась. Фрэнк притягивал ее все ближе и ближе, и сердце Кэрол тревожно заколотилось.
– Но разве Пэдди...– отчаянно выдохнула она.– Я думала, что...
– Не подойдет! – отозвался Фрэнк.– От нее утешения ровно столько же, сколько от воткнутой в стул булавки. Я хочу, чтобы меня утешила ты! У тебя это получается даже без особых усилий.
Внезапно он рывком усадил ее к себе на колени, и Кэрол замерла, покорно ожидая, что за этим последует.
– Не бойся. – Фрэнк улыбнулся и легко коснулся ладонью ее щеки.– Я просто не хочу отпускать тебя. Ты такая теплая и мягкая, такая уютная – даже когда несешь несусветную чепуху. Ты позволяешь мне забыть о больничных проблемах; лучшего тоника, чем ты, на свете нет! Ты смотришь на меня своими широко открытыми глазами, и я ощущаю себя героем. А это опасное чувство! Но мне оно стало совершенно необходимым.– Фрэнк провел пальцами по ее нежной шейке.– Всякий день я с радостью спешу домой, потому что дома – ты! У меня тоже появилась тайна: моя собственная принцесса в заколдованной башне. Пожалуй, я тебя навсегда здесь запру.
Произносимые им слова, глубокие интонации его низкого, с хрипотцой голоса погрузили Кэрол в некое подобие транса. А когда сильная рука принялась поглаживать ее волосы, она всем телом прильнула к нему, словно признавая за ним право вести себя так, как он хочет.
Фрэнк Мэтьюз шумно вздохнул, расслабился, радуясь ее уступчивой покорности, и откинулся на спинку кресла. Даже не глядя на него, Кэрол поняла, что глаза его закрыты. А еще она поняла, что нужна ему, и это ощущение было упоительным.
– Ты ведь не убежишь, правда? – тихо спросил он, и Кэрол только покачала головой: слова не шли с языка.
Рука Фрэнка скользнула по ее телу – медленно, почти рассеянно. Кэрол затрепетала от наслаждения, удивляясь, что непривычное прикосновение не пугает ее, а доставляет столько удовольствия. Даже негромкий, грудной смех Мэтьюза не вызывал тревоги. Ее ладонь сама легла ему на грудь и затаилась, словно испуганная пташка, над бьющимся сердцем.
Фрэнк подался вперед, его жаркие губы скользнули по бархатистой щечке, а рука властно накрыла тонкую кисть.
– Ты хочешь ко мне прикоснуться? – глухо спросил он.– Хочешь?
Кэрол не смела ответить и только беспомощно подняла взгляд. В темных глазах Фрэнка вспыхивали и гасли грозовые искры, словно молнии в непроглядной тьме. Девушка почувствовала под своей ладонью тепло разгоряченной кожи: это Фрэнк расстегнул несколько пуговиц и положил ее руку себе на грудь, поощряя ее неосознанное стремление к близости.
Кэрол задохнулась от удивления, ощущая под пальцами размеренную пульсацию сердца и обволакивающий жар мужского тела. Магия подобных прикосновений была ей незнакома: слишком сильный страх и слишком сильное отвращение ассоциировались у нее с интимными ласками! Но сейчас Кэрол наслаждалась: с ее полуоткрытых губ сорвался легкий, блаженный стон.
– Тебе хорошо? – шепнул Фрэнк ей на ухо, легонько прикусив нежную мочку.– Мне с тобой тоже очень хорошо, Кэрол. Мне нужно твое тепло! Мне нужно ощущать, что ты рядом!
Эти слова опьяняли, словно вино. Рука Кэрол сама собой скользнула под рубашку – туда, где перекатывались стальные мускулы; ей вдруг стало трудно дышать.
Потрясенная и зачарованная, Кэрол впервые открывала для себя мир чувственности. То, что всю сознательную жизнь она избегала мужчин, сделало ее робкой и уязвимой; но сейчас она совсем не осознавала опасности, упиваясь доселе неизведанным блаженством.
Фрэнк задохнулся от наслаждения; сильные пальцы чуть приподняли ее точеный подбородок, и в широко распахнутых синих глаздх он прочел самозабвенный восторг неведения. Но прикосновения его губ уже растревожили в Кэрол самые глубинные инстинкты. Она упоенно откинулась назад, а Фрэнк с торжествующим стоном приник к ее губам.
И пламя взметнулось до небес! Трепеща, Кэрол прильнула к нему, одной рукой обнимая за шею, вторая упрямо не желала отрываться от разгоряченной груди. Фрэнк еще крепче прижал ее к себе, и Кэрол, вся во власти неизъяснимого восторга, совсем позабыла о страхе. А когда его рука скользнула под халат с настойчивостью, которая любой другой женщине уже подсказала бы, что делать, она только покорно принимала его ласки.
Но вот Фрэнк на мгновение отстранился, и Кэрол всем своим существом потянулась к нему. Она заметила его нерешительность, но неизведанные доселе чувства совершенно подчинили себе девушку.
– Ты никогда не делала этого прежде?– хрипло спросил он, и Кэрол зачарованно покачала головой, не сводя взгляда с его губ.
И тогда, не в силах противиться томному, влекущему взгляду синих глаз, Фрэнк снова приник к ее губам, упиваясь их благоуханной сладостью. Когда сильная ладонь легла на ее грудь, Кэрол вскрикнула от неожиданности. Фрэнк поднял голову и заглянул ей в глаза.
– Еще не поздно, прикажи мне остановиться! – велел он, не убирая ладони.
Но Кэрол только жалобно застонала, и тогда его пальцы легонько пощекотали упругий сосок, в то время как глаза внимательно следили за ее реакцией. В следующее мгновение Фрэнк опустил голову, губы его отыскали то самое место, где только что была рука, а затем пальцы снова принялись гладить податливые груди через шелковую ткань комбинации. Кэрол забилась в его объятиях, упоенно вскрикивая, и он снова приник к ее губам в долгом властном поцелуе. Внезапно Фрэнк резко отстранился, и Кэрол показалось, что мир вокруг нее рушится.
– Нет! Кто бы я ни был, я не подлец!
Кэрол потрясенно глядела на него. Что случилось? Почему он отвергает ее? За что? В глазах девушки читалась растерянность и боль, но это только придало Фрэнку решимости.
– Я даже не уверен, понимаешь ли ты, что происходит, – с трудом выговорил он.– Ты загадочное сочетание страсти и целомудрия, женщины и ребенка. Я не знаю, кто ты на самом деле, а мне необходимо это знать!
Кэрол молча отвернулась. Ее била мелкая дрожь, а сердце ныло от тоски, причину которой она не могла бы объяснить словами. Когда же Фрэнк повернул к себе залитое слезами личико, во взгляде Кэрол отчетливо читался упрек.
– Не сердись на меня. Ты мне очень нужна, – проговорил он срывающимся голосом.– Я до последнего сомневался, найду ли в себе силы сказать «нет». Мы одни. Ничто не помешает мне подхватить тебя на руки и унести к себе в спальню, а именно этого мне хочется больше всего на свете.
Его ладонь легла на влажную щеку, но он не сделал попытки осушить ее горькие слезы – напротив, завороженно наблюдал за тем, как они струятся по лицу.
– Неужели ты плачешь обо мне?– мягко спросил он.– Боюсь, что завтра ты заплачешь от ненависти к себе самой.
Кэрол изо всех сил затрясла головой, и тогда Фрэнк рывком поставил ее на ноги, а затем встал сам.
– Я затеял все это, потому что так нуждаюсь в твоем тепле, – негромко пояснил он.– Мне пришлось остановиться, потому что я понятия не имею, кто ты: наивное дитя, которое грех обидеть, или хитрая расчетливая женщина. Я ведь даже не знаю, зачем ты здесь!
– Ты знаешь зачем, – прошептала Кэрол, вытирая глаза.
– Неужели?– Фрэнк обхватил ладонями ее мокрые щеки и заглянул в самую глубину синих глаз.– Я знаю только то, что ты говоришь, моя чудесная Кэрол. Но я знаю также, что это неправда. В один прекрасный день я узнаю твою тайну, но к тому времени ты, возможно, уже уедешь туда, где я не смогу тебя разыскать.
Кэрол развернулась и опрометью бросилась прочь из комнаты, а Фрэнк не сделал попытки задержать ее. Нет, он никогда не узнает правды! Лучше остаться для него неразрешимой загадкой, навсегда уйти из его жизни – может быть, тогда он будет хоть изредка вспоминать ее. Девушка упала на постель и зарылась лицом в подушку; все ее существо сотрясалось в блаженном, мучительном, доселе неизведанном экстазе. Нет, она прожила жизнь отнюдь не на необитаемом острове. Она знала, к чему все шло: целомудрие и невежество – вещи разные.
Кэрол повернулась на бок и поглядела в окно. Холодный лунный свет одел комнату льдистым серебром в тон заснеженному пейзажу.
И еще она знала, почему ласки Фрэнка не вызывали у нее отвращения. Наоборот, она ждала их, готова была ответить на них и, если бы он все-таки решил овладеть ею, согласилась бы, не испытывая ни стыда, ни раскаяния. Все очень просто, она любит его – отсюда ее уступчивая покорность, ее страстный отклик. Если бы это было не так, она наверняка завизжала бы и принялась яростно отбиваться.
Кэрол вздохнула и закрыла глаза. Пустые мечты! Фрэнк ее не любит, это чисто физическое влечение. На свете существует Пэдди – идеальная пара для светила медицинской науки. Она только и ждет, чтобы Фрэнк обменялся с ней кольцами. Интересно, ласкал ли он Пэдди? Говорил ли, что нуждается в ее тепле? Кэрол снова зарылась лицом в подушку и плакала до тех пор, пока не заснула.
9
В течение всей следующей недели она старалась избегать Фрэнка. Кстати сказать, это оказалось несложно, потому что на другой день хозяин дома вернулся крайне поздно, а потом уехал в Ньюкасл на очередную конференцию.
Но вот однажды утром Фрэнк холодно объявил, что вечером привезет домой Дэвида, причем изложил эту информацию таким ровным, безразличным голосом, что Кэрол закусила губы и отвернулась.
– Он сможет работать или ему нужен отдых?– осторожно осведомилась она.
Сама Кэрол в отсутствие отца трудилась не покладая рук и почти закончила перепечатывать ту стопку черновиков, что застала по приезде.
– С ним все в порядке, – заверил Фрэнк все тем же безучастным тоном.– Я специально продержал Дэвида в больнице подольше: ведь я же не могу запереть от него рабочий кабинет! Так что ему было лучше окончательно поправиться вдали от дома: в Ламсден-хаусе ему абсолютно все напоминает о работе.
– Если ты имеешь в виду меня...– начала Кэрол, с упреком глядя на Мэтьюза, и тот немедленно вспылил.
– Я не тебя имею в виду! Я сказал ровно то, что хотел; не ищи подтекста там, где его нет. У тебя и так до черта проблем, незачем выдумывать новые!
Это настолько соответствовало истине, а суровый тон Фрэнка причинял такую боль, что Кэрол отвернулась и убежала, не сказав ни слова. Запершись в кабинете, она принялась допечатывать главу, готовясь к возвращению отца. Срок ее пребывания в Ламсден-хаусе почти истек. Иллюстрации готовы, осталось только отредактировать текст. Кэрол от души надеялась, что отец не станет ничего дописывать: ведь тогда ей и в самом деле придется его бросить, а так хочется сперва закончить книгу!
На следующий день Дэвид Амберли вернулся из больницы, и работа над рукописью продолжилась. Жизнь вернулась на круги своя – по крайней мере, на первый взгляд. Правда, теперь, когда Дэвид был дома, Фрэнк больше не задерживался в больнице до полуночи, но молодые люди старались не встречаться взглядами. Вернее, Кэрол старалась. Глаза Фрэнка, напротив, неотрывно следили за каждым движением девушки. Эти отношения походили на крайне опасную игру в прятки или на вспышки молнии среди грозовых туч. Кэрол казалось, что даже воздух потрескивает от электрических разрядов, так что иногда она от души удивлялась, как это отец ничего не замечает.
Неожиданно наступила оттепель. Сугробы растаяли едва ли не за ночь, и однажды утром, выглянув в окно, Кэрол увидела, что солнце ярко сияет во все небо, деревья и изгороди роняют на землю каскады сверкающих капель, а на пригорках проглянула прошлогодняя зелень.
– Хм! Кратковременное затишье, – прокомментировал отец, скептически оглядывая окрестности.– Только не обманывайтесь, Кэрол. Морозы еще вернутся. Простаки потеряют бдительность – тут-то зима с ними и поквитается!
В голосе его прозвучала такая мрачная покорность судьбе, что Кэрол не сдержала улыбки.
– А вы не очень-то любите холода, – сочувственно заметила она.
– Не терплю, – сознался мистер Амберли, возвращаясь к столу и берясь за ручку.– Вот поправлюсь – только меня здесь и видели! Поедете со мной? – вдруг спросил он, лукаво сощурившись.– Хотите быть личной секретаршей главного смотрителя заповедника и мастера художественного слова?
Он всего лишь шутил, но сердце девушки сладко дрогнуло. Отец так к ней привязался, что зовет с собой в Океанию! Пусть только ради красного словца... Кэрол улыбнулась, поддерживая игру.
– Я бы с удовольствием поехала с вами, только, боюсь, дикие звери меня напугают до смерти. Миссис Браун всерьез уверена, что вы их всех кормите с руки.
Разговор закончился смехом, но Кэрол поспешно отвернулась и застучала по клавишам. Шутливое предложение отца вызвало не только радость: тут же пришла мысль о Фрэнке. Не так давно она мечтала поехать в Океанию, чтобы отыскать отца. Интересно, уехала бы она сейчас, зная, что Фрэнк останется здесь?
Кэрол показалось очень важным решить для себя этот вопрос. И она решила. Даже если бы отец узнал, кто она на самом деле, и все равно захотел взять ее с собой, девушке пришлось бы отказаться. Живя в Брайтоне, она, по крайней мере, смотрела бы на те же самые небеса, что и Фрэнк, дышала бы с ним одним воздухом. Нет, она не сможет уехать!
Во второй половине дня Кэрол отпросилась в деревню: у нее закончились шампунь и тальк. Однако с покупками ей не повезло, в продаже имелась только детская присыпка, а тюбики шампуня выглядели так, словно пролежали на складе несколько веков. Девушка позвонила домой, предупредила миссис Браун, что задержится, и поехала дальше. Погода стояла ясная, на дорогах поблескивали лужи.
В соседнем городке Кэрол купила все, что нужно, а затем побродила по улицам, разглядывая нарядные витрины. Не то чтобы она искала что-то определенное. Просто отчаянно пыталась занять себя, чтобы отвлечься от раздумий о Фрэнке, но ничего не получилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Фрэнк не мог ее услышать – Кэрол даже тапочек не надела, – но каким-то непостижимым образом почувствовал ее присутствие.
– С Дэвидом все в порядке, – устало проговорил молодой человек не оборачиваясь.– Он пробудет в больнице еще пару дней, а затем вернется домой. Тебя, наверное, порадует, что, проснувшись, он первым делом спросил о тебе.
– Неужели?! Как приятно. Спасибо, что сказал, – пролепетала Кэрол.
Она и в самом деле обрадовалась; вот только досадно, что Фрэнк по-прежнему стоит к ней спиной. Вероятно, гнев и раздражение мешают ему проявить элементарную учтивость.
Фрэнк снял пиджак и швырнул его на кресло; затем обернулся, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. По крайней мере, теперь он не казался недосягаемым божеством, и это прибавило Кэрол храбрости.
– Я не про мистера Амберли хотела спросить, – тихо сказала она, чувствуя, что называть отца «мистером Амберли» с каждым днем становится все труднее.– Я пришла извиниться. Я не имела права грубить тебе. И причины ехать в больницу у меня тоже не было.
– Ты отвезла ему вещи, и он очень признателен, – заметил Фрэнк, усаживаясь в широкое кресло.
Мэтьюз выглядел таким усталым, что Кэрол отчаянно захотелось хоть чем-нибудь услужить ему. Как жаль, что он упорно игнорирует все ее попытки помириться!
– Я рада, – пробормотала Кэрол, зябко поджимая пальчики босых ног.– Я... то есть я рада, что ему понадобились эти вещи, а вовсе не потому, что поехала в больницу и нагрубила тебе.– торопливо поправилась она.– Принести тебе чего-нибудь?
– Я уже поужинал, – отрезал Фрэнк, и Кэрол поняла: пора выбираться из комнаты. Совершенно очевидно, что он так и не смягчится. Да и неудивительно; сегодня она просто-таки довела его до белого каления.
– Ну что ж. Тогда я... Доброй ночи. Девушка повернулась к двери – и вздрогнула, когда Фрэнк неожиданно тихо проговорил:
– Если хочешь что-то для меня сделать, пожалуйста, не убегай к себе.
Кэрол обернулась, надеясь неизвестно на что, но взгляд его был по-прежнему холоден.
– Хочешь чего-нибудь выпить? Чаю или кофе?
– Я хочу, чтобы ты подошла сюда.– Его темные глаза напряженно сузились.– Нам надо кое-что обсудить.
Кэрол покорно шагнула вперед, хотя знала, что Фрэнк наверняка снова примется ее допрашивать, так что разумнее всего было бы развернуться и уйти. Но после сегодняшней глупой выходки поспешное бегство разозлит его еще больше.
– Что такое?– Кэрол сделала еще шаг, и в следующее мгновение сильные пальцы сомкнулись на ее запястье.
– Признаться, меня слегка раздражает, что ты столько усилий и времени затрачиваешь на Дэвида. Я знаю, что сам просил тебя за ним приглядывать, но у тебя это слишком хорошо получается. Похоже, я сделался вздорным и вредным занудой! – Фрэнк нервно забарабанил пальцами по подлокотнику кресла.– Но иногда мне самому требуются утешение и поддержка, а меня, бедного, утешить некому!
Очевидно, он хотел, чтобы это прозвучало как шутка, но сам понял, что шутка не удалась. Фрэнк притягивал ее все ближе и ближе, и сердце Кэрол тревожно заколотилось.
– Но разве Пэдди...– отчаянно выдохнула она.– Я думала, что...
– Не подойдет! – отозвался Фрэнк.– От нее утешения ровно столько же, сколько от воткнутой в стул булавки. Я хочу, чтобы меня утешила ты! У тебя это получается даже без особых усилий.
Внезапно он рывком усадил ее к себе на колени, и Кэрол замерла, покорно ожидая, что за этим последует.
– Не бойся. – Фрэнк улыбнулся и легко коснулся ладонью ее щеки.– Я просто не хочу отпускать тебя. Ты такая теплая и мягкая, такая уютная – даже когда несешь несусветную чепуху. Ты позволяешь мне забыть о больничных проблемах; лучшего тоника, чем ты, на свете нет! Ты смотришь на меня своими широко открытыми глазами, и я ощущаю себя героем. А это опасное чувство! Но мне оно стало совершенно необходимым.– Фрэнк провел пальцами по ее нежной шейке.– Всякий день я с радостью спешу домой, потому что дома – ты! У меня тоже появилась тайна: моя собственная принцесса в заколдованной башне. Пожалуй, я тебя навсегда здесь запру.
Произносимые им слова, глубокие интонации его низкого, с хрипотцой голоса погрузили Кэрол в некое подобие транса. А когда сильная рука принялась поглаживать ее волосы, она всем телом прильнула к нему, словно признавая за ним право вести себя так, как он хочет.
Фрэнк Мэтьюз шумно вздохнул, расслабился, радуясь ее уступчивой покорности, и откинулся на спинку кресла. Даже не глядя на него, Кэрол поняла, что глаза его закрыты. А еще она поняла, что нужна ему, и это ощущение было упоительным.
– Ты ведь не убежишь, правда? – тихо спросил он, и Кэрол только покачала головой: слова не шли с языка.
Рука Фрэнка скользнула по ее телу – медленно, почти рассеянно. Кэрол затрепетала от наслаждения, удивляясь, что непривычное прикосновение не пугает ее, а доставляет столько удовольствия. Даже негромкий, грудной смех Мэтьюза не вызывал тревоги. Ее ладонь сама легла ему на грудь и затаилась, словно испуганная пташка, над бьющимся сердцем.
Фрэнк подался вперед, его жаркие губы скользнули по бархатистой щечке, а рука властно накрыла тонкую кисть.
– Ты хочешь ко мне прикоснуться? – глухо спросил он.– Хочешь?
Кэрол не смела ответить и только беспомощно подняла взгляд. В темных глазах Фрэнка вспыхивали и гасли грозовые искры, словно молнии в непроглядной тьме. Девушка почувствовала под своей ладонью тепло разгоряченной кожи: это Фрэнк расстегнул несколько пуговиц и положил ее руку себе на грудь, поощряя ее неосознанное стремление к близости.
Кэрол задохнулась от удивления, ощущая под пальцами размеренную пульсацию сердца и обволакивающий жар мужского тела. Магия подобных прикосновений была ей незнакома: слишком сильный страх и слишком сильное отвращение ассоциировались у нее с интимными ласками! Но сейчас Кэрол наслаждалась: с ее полуоткрытых губ сорвался легкий, блаженный стон.
– Тебе хорошо? – шепнул Фрэнк ей на ухо, легонько прикусив нежную мочку.– Мне с тобой тоже очень хорошо, Кэрол. Мне нужно твое тепло! Мне нужно ощущать, что ты рядом!
Эти слова опьяняли, словно вино. Рука Кэрол сама собой скользнула под рубашку – туда, где перекатывались стальные мускулы; ей вдруг стало трудно дышать.
Потрясенная и зачарованная, Кэрол впервые открывала для себя мир чувственности. То, что всю сознательную жизнь она избегала мужчин, сделало ее робкой и уязвимой; но сейчас она совсем не осознавала опасности, упиваясь доселе неизведанным блаженством.
Фрэнк задохнулся от наслаждения; сильные пальцы чуть приподняли ее точеный подбородок, и в широко распахнутых синих глаздх он прочел самозабвенный восторг неведения. Но прикосновения его губ уже растревожили в Кэрол самые глубинные инстинкты. Она упоенно откинулась назад, а Фрэнк с торжествующим стоном приник к ее губам.
И пламя взметнулось до небес! Трепеща, Кэрол прильнула к нему, одной рукой обнимая за шею, вторая упрямо не желала отрываться от разгоряченной груди. Фрэнк еще крепче прижал ее к себе, и Кэрол, вся во власти неизъяснимого восторга, совсем позабыла о страхе. А когда его рука скользнула под халат с настойчивостью, которая любой другой женщине уже подсказала бы, что делать, она только покорно принимала его ласки.
Но вот Фрэнк на мгновение отстранился, и Кэрол всем своим существом потянулась к нему. Она заметила его нерешительность, но неизведанные доселе чувства совершенно подчинили себе девушку.
– Ты никогда не делала этого прежде?– хрипло спросил он, и Кэрол зачарованно покачала головой, не сводя взгляда с его губ.
И тогда, не в силах противиться томному, влекущему взгляду синих глаз, Фрэнк снова приник к ее губам, упиваясь их благоуханной сладостью. Когда сильная ладонь легла на ее грудь, Кэрол вскрикнула от неожиданности. Фрэнк поднял голову и заглянул ей в глаза.
– Еще не поздно, прикажи мне остановиться! – велел он, не убирая ладони.
Но Кэрол только жалобно застонала, и тогда его пальцы легонько пощекотали упругий сосок, в то время как глаза внимательно следили за ее реакцией. В следующее мгновение Фрэнк опустил голову, губы его отыскали то самое место, где только что была рука, а затем пальцы снова принялись гладить податливые груди через шелковую ткань комбинации. Кэрол забилась в его объятиях, упоенно вскрикивая, и он снова приник к ее губам в долгом властном поцелуе. Внезапно Фрэнк резко отстранился, и Кэрол показалось, что мир вокруг нее рушится.
– Нет! Кто бы я ни был, я не подлец!
Кэрол потрясенно глядела на него. Что случилось? Почему он отвергает ее? За что? В глазах девушки читалась растерянность и боль, но это только придало Фрэнку решимости.
– Я даже не уверен, понимаешь ли ты, что происходит, – с трудом выговорил он.– Ты загадочное сочетание страсти и целомудрия, женщины и ребенка. Я не знаю, кто ты на самом деле, а мне необходимо это знать!
Кэрол молча отвернулась. Ее била мелкая дрожь, а сердце ныло от тоски, причину которой она не могла бы объяснить словами. Когда же Фрэнк повернул к себе залитое слезами личико, во взгляде Кэрол отчетливо читался упрек.
– Не сердись на меня. Ты мне очень нужна, – проговорил он срывающимся голосом.– Я до последнего сомневался, найду ли в себе силы сказать «нет». Мы одни. Ничто не помешает мне подхватить тебя на руки и унести к себе в спальню, а именно этого мне хочется больше всего на свете.
Его ладонь легла на влажную щеку, но он не сделал попытки осушить ее горькие слезы – напротив, завороженно наблюдал за тем, как они струятся по лицу.
– Неужели ты плачешь обо мне?– мягко спросил он.– Боюсь, что завтра ты заплачешь от ненависти к себе самой.
Кэрол изо всех сил затрясла головой, и тогда Фрэнк рывком поставил ее на ноги, а затем встал сам.
– Я затеял все это, потому что так нуждаюсь в твоем тепле, – негромко пояснил он.– Мне пришлось остановиться, потому что я понятия не имею, кто ты: наивное дитя, которое грех обидеть, или хитрая расчетливая женщина. Я ведь даже не знаю, зачем ты здесь!
– Ты знаешь зачем, – прошептала Кэрол, вытирая глаза.
– Неужели?– Фрэнк обхватил ладонями ее мокрые щеки и заглянул в самую глубину синих глаз.– Я знаю только то, что ты говоришь, моя чудесная Кэрол. Но я знаю также, что это неправда. В один прекрасный день я узнаю твою тайну, но к тому времени ты, возможно, уже уедешь туда, где я не смогу тебя разыскать.
Кэрол развернулась и опрометью бросилась прочь из комнаты, а Фрэнк не сделал попытки задержать ее. Нет, он никогда не узнает правды! Лучше остаться для него неразрешимой загадкой, навсегда уйти из его жизни – может быть, тогда он будет хоть изредка вспоминать ее. Девушка упала на постель и зарылась лицом в подушку; все ее существо сотрясалось в блаженном, мучительном, доселе неизведанном экстазе. Нет, она прожила жизнь отнюдь не на необитаемом острове. Она знала, к чему все шло: целомудрие и невежество – вещи разные.
Кэрол повернулась на бок и поглядела в окно. Холодный лунный свет одел комнату льдистым серебром в тон заснеженному пейзажу.
И еще она знала, почему ласки Фрэнка не вызывали у нее отвращения. Наоборот, она ждала их, готова была ответить на них и, если бы он все-таки решил овладеть ею, согласилась бы, не испытывая ни стыда, ни раскаяния. Все очень просто, она любит его – отсюда ее уступчивая покорность, ее страстный отклик. Если бы это было не так, она наверняка завизжала бы и принялась яростно отбиваться.
Кэрол вздохнула и закрыла глаза. Пустые мечты! Фрэнк ее не любит, это чисто физическое влечение. На свете существует Пэдди – идеальная пара для светила медицинской науки. Она только и ждет, чтобы Фрэнк обменялся с ней кольцами. Интересно, ласкал ли он Пэдди? Говорил ли, что нуждается в ее тепле? Кэрол снова зарылась лицом в подушку и плакала до тех пор, пока не заснула.
9
В течение всей следующей недели она старалась избегать Фрэнка. Кстати сказать, это оказалось несложно, потому что на другой день хозяин дома вернулся крайне поздно, а потом уехал в Ньюкасл на очередную конференцию.
Но вот однажды утром Фрэнк холодно объявил, что вечером привезет домой Дэвида, причем изложил эту информацию таким ровным, безразличным голосом, что Кэрол закусила губы и отвернулась.
– Он сможет работать или ему нужен отдых?– осторожно осведомилась она.
Сама Кэрол в отсутствие отца трудилась не покладая рук и почти закончила перепечатывать ту стопку черновиков, что застала по приезде.
– С ним все в порядке, – заверил Фрэнк все тем же безучастным тоном.– Я специально продержал Дэвида в больнице подольше: ведь я же не могу запереть от него рабочий кабинет! Так что ему было лучше окончательно поправиться вдали от дома: в Ламсден-хаусе ему абсолютно все напоминает о работе.
– Если ты имеешь в виду меня...– начала Кэрол, с упреком глядя на Мэтьюза, и тот немедленно вспылил.
– Я не тебя имею в виду! Я сказал ровно то, что хотел; не ищи подтекста там, где его нет. У тебя и так до черта проблем, незачем выдумывать новые!
Это настолько соответствовало истине, а суровый тон Фрэнка причинял такую боль, что Кэрол отвернулась и убежала, не сказав ни слова. Запершись в кабинете, она принялась допечатывать главу, готовясь к возвращению отца. Срок ее пребывания в Ламсден-хаусе почти истек. Иллюстрации готовы, осталось только отредактировать текст. Кэрол от души надеялась, что отец не станет ничего дописывать: ведь тогда ей и в самом деле придется его бросить, а так хочется сперва закончить книгу!
На следующий день Дэвид Амберли вернулся из больницы, и работа над рукописью продолжилась. Жизнь вернулась на круги своя – по крайней мере, на первый взгляд. Правда, теперь, когда Дэвид был дома, Фрэнк больше не задерживался в больнице до полуночи, но молодые люди старались не встречаться взглядами. Вернее, Кэрол старалась. Глаза Фрэнка, напротив, неотрывно следили за каждым движением девушки. Эти отношения походили на крайне опасную игру в прятки или на вспышки молнии среди грозовых туч. Кэрол казалось, что даже воздух потрескивает от электрических разрядов, так что иногда она от души удивлялась, как это отец ничего не замечает.
Неожиданно наступила оттепель. Сугробы растаяли едва ли не за ночь, и однажды утром, выглянув в окно, Кэрол увидела, что солнце ярко сияет во все небо, деревья и изгороди роняют на землю каскады сверкающих капель, а на пригорках проглянула прошлогодняя зелень.
– Хм! Кратковременное затишье, – прокомментировал отец, скептически оглядывая окрестности.– Только не обманывайтесь, Кэрол. Морозы еще вернутся. Простаки потеряют бдительность – тут-то зима с ними и поквитается!
В голосе его прозвучала такая мрачная покорность судьбе, что Кэрол не сдержала улыбки.
– А вы не очень-то любите холода, – сочувственно заметила она.
– Не терплю, – сознался мистер Амберли, возвращаясь к столу и берясь за ручку.– Вот поправлюсь – только меня здесь и видели! Поедете со мной? – вдруг спросил он, лукаво сощурившись.– Хотите быть личной секретаршей главного смотрителя заповедника и мастера художественного слова?
Он всего лишь шутил, но сердце девушки сладко дрогнуло. Отец так к ней привязался, что зовет с собой в Океанию! Пусть только ради красного словца... Кэрол улыбнулась, поддерживая игру.
– Я бы с удовольствием поехала с вами, только, боюсь, дикие звери меня напугают до смерти. Миссис Браун всерьез уверена, что вы их всех кормите с руки.
Разговор закончился смехом, но Кэрол поспешно отвернулась и застучала по клавишам. Шутливое предложение отца вызвало не только радость: тут же пришла мысль о Фрэнке. Не так давно она мечтала поехать в Океанию, чтобы отыскать отца. Интересно, уехала бы она сейчас, зная, что Фрэнк останется здесь?
Кэрол показалось очень важным решить для себя этот вопрос. И она решила. Даже если бы отец узнал, кто она на самом деле, и все равно захотел взять ее с собой, девушке пришлось бы отказаться. Живя в Брайтоне, она, по крайней мере, смотрела бы на те же самые небеса, что и Фрэнк, дышала бы с ним одним воздухом. Нет, она не сможет уехать!
Во второй половине дня Кэрол отпросилась в деревню: у нее закончились шампунь и тальк. Однако с покупками ей не повезло, в продаже имелась только детская присыпка, а тюбики шампуня выглядели так, словно пролежали на складе несколько веков. Девушка позвонила домой, предупредила миссис Браун, что задержится, и поехала дальше. Погода стояла ясная, на дорогах поблескивали лужи.
В соседнем городке Кэрол купила все, что нужно, а затем побродила по улицам, разглядывая нарядные витрины. Не то чтобы она искала что-то определенное. Просто отчаянно пыталась занять себя, чтобы отвлечься от раздумий о Фрэнке, но ничего не получилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16