Вот почему, когда Николас Дилэни, вместо того чтобы поступить в университет, отправился путешествовать, она вздохнула с облегчением.
За последние четыре года леди Мидлторп встретилась с Дилэни лишь однажды, когда Ник и Френсис вернулись после короткой поездки в Ирландию. Они прогостили всего две недели, и ее задевало, что Френсис не расстается с Ником.
— Полагаю, я должна поблагодарить вас, — не сдержалась она, — за то, что вы возвратили мне сына, как взятую напрокат игрушку.
— Согласитесь, миледи, каждый видит то, что хочет, — спокойно ответил Николас. — Уверяю вас, ваши страхи напрасны. Френсис помнит свой долг по отношению к семье, и я не хочу и не могу отрывать его от вас. Он вас любит.
Почтенная леди была сбита с толку и, чтобы скрыть это, спросила не совсем уверенно:
— А как ваша семья, мистер Дилэни?
Выстрелив наугад, она попала в цель.
— Мой долг определен. Остаться в живых, но уйти с дороги, — только и проговорил Николас, отвечая скорее себе, чем ей.
Леди Мидлторп так и не поняла, что он хотел этим сказать. Его слова можно было трактовать так, что его семья хочет изгнать паршивую овцу. Но почему? До сих пор она не слышала о нем ничего порочащею. Правда, говорили, что присутствие Николаса доводит его брата до почти болезненного состояния.
Прозвенел гонг к обеду, и леди Мидлторп спустилась вниз, полная решимости загладить недоразумение, возникшее между ней и сыном. Она очень надеялась, что сможет исполнить свое намерение.
Глава 6
Когда на следующее утро Элинор проснулась хозяйкой дома на Лористон-стрит, Николас уже покинул супружеское ложе, ограничившись лишь поцелуем.
Элинор уговаривала себя, что подобное положение дел ее вполне устраивает, у нее было мало времени для размышлений о собственной судьбе, поскольку в этот день должен был состояться холостяцкий обед, на котором ей предстояло исполнить отведенную Николасом роль хозяйки. Обсудив последние детали меню с миссис Кук, выбор вин с Холлигиртом и уточнив сервировку стола, Элинор решила вознаградить себя прогулкой на свежем воздухе.
Она взяла с собой Дженни и отправилась изучать окрестности. Лористон-стрит, окруженная новыми элегантными особняками, располагалась достаточно близко к фешенебельному центру и вместе с тем по праву считалась самым тихим районом города. В парках, украшавших площади, первые весенние цветы уже раскрыли свои венчики, а деревья покрылись набухшими почками. Пара птичек то взмывала вверх, то пикировала к земле, оглашая воздух весенними трелями. Повсюду царила атмосфера обновления, и Элинор, ощущала это особенно остро, словно ее собственная жизнь тоже была на пороге цветения.
Когда они вернулись на Лористон-стрит, Дженни сказала:
— Прошу прощения, миледи, но мне кажется, нас преследует мужчина.
Элинор сразу припомнила случай в Ньюхейвене, но удержалась от желания оглянуться.
— Как он выглядит?
— Просто молодой парень. Я увидела его, когда оборачивалась, потом он снова попался мне на глаза. Кажется, он также бродил по улице, когда мы выходили из дома.
— Действительно, очень странно, — задумчиво сказала Элинор. — Дженни, давай сделаем вот что: остановись, будто тебе в туфли попал камешек, и я пройду вперед, а потом вернусь к тебе. Это даст мне возможность увидеть его.
Маневр вполне удался, и Элинор сумела разглядеть молодого, хорошо сложенного мужчину, который беззаботно прислонился к ограде парка под готовыми распуститься деревьями. Одет он был просто и походил на ремесленника или конторского служащего. В сущности, все в нем было вполне пристойно, за исключением одного: в это время дня он должен был находиться на службе, а не болтаться по улице.
Когда они продолжили путь, Дженни прошептала:
— Ну, теперь вы видели его?
— Да. Темноволосый, одет в коричневое.
— Это он, миледи. Как вы думаете, может, ему нравится одна из нас?
— Наверное, он сражен твоими чарами, — улыбнулась Элинор, хотя не очень верила в это.
Если их преследуют, то это скорее всего связано с делами ее мужа. Но насколько ей известно, единственным делом Николаса была любовница. Вряд ли преследование — дело ее рук.
Дома она постаралась отбросить тревожные мысли и занялась последними приготовлениями к первому в ее жизни светскому приему, а когда Николас вернулся домой, сразу рассказала ему об утреннем событии.
— Умно придумано, — заметил Николас, когда Элинор объяснила, как сумела рассмотреть преследователя. — Это, вероятно, безобидная случайность — какой-то бездельник увязался за двумя хорошенькими женщинами. Хотя, допускаю, это может быть связано с моими делами. Впредь я буду осторожнее. Прошу вас в ближайшие дни не выходить без лакея и не посещать уединенных мест даже в компании.
Элинор не ожидала столь сурового решения.
— Мне что-то угрожает? — испуганно спросила она. — Что у вас за дела, если они приводят к таким последствиям?
— Успокойтесь, дорогая, — ответил Николас:
— Если бы вам действительно что-то угрожало, я бы предпринял шаги, чтобы защитить вас. Я попросил вас о предосторожности, чтобы вам не досаждали. Что до моих дел, то пусть это вас не тревожит.
Элинор уже готова была возразить, но Николас любезно улыбнулся:
— Скоро все кончится, тогда, вероятно, мы проведем настоящий медовый месяц.
— И куда мы поедем?
— Разумеется, нас охотно приняли бы в Греттингли, — сказал он, — но, думаю, мы лучше обойдемся без общества моего брата. Поэтому, хотя такое фешенебельное место, как Брайтон, весьма привлекательно, я предлагаю мое поместье в Сомерсете.
— Звучит заманчиво. Вот только лорд Стейнбридж говорил, что все ваше имущество сдано внаем. Николас отрицательно покачал головой:
— Это касается недвижимости, которая досталась мне в наследство. Но я еще получаю ренту и приобрел имение в Сомерсете. Для человека, который путешествует в одиночестве, в очень простых условиях, мои средства просто огромны. На половину моих доходов я бы мог жить в Италии как принц, но, не имея к этому никакой склонности, я вкладываю деньги в недвижимость. Человеку, который ведет мои дела, было дано указание приобрести небольшой дом в городе и удобное поместье в провинции, что он и сделал.
— Но если вы хотели иметь поместье, почему бы вам не воспользоваться одним из уже принадлежащих вам.
Николас пожал плечами. Тень пробежала по его лицу.
— По воле моего отца на это требуется особое разрешение брата. Кроме того, мне хотелось иметь что-то независимо от него. — Губы его слегка скривились. — Если это возможно, я бы предпочел, чтобы вы пока не рассказывали Киту о моей загородной резиденции. Он едва примирился с фактом, что у меня есть собственный дом в городе.
— Неудивительно, что вы не посвящаете меня в свои дела, если полагаете, будто я буду болтать об этом всем и каждому.
Николас бросил на нее быстрый взгляд:
— Разумеется, я так не думаю, но вы вполне могли обсуждать семейные дела с Китом. Кажется, вы прекрасно ладили до нашего брака.
Элинор не верила своим ушам.
— Разве вы не знаете, они подпоили меня какой-то гадостью…
— И вы не можете простить его? Но как вы собирались жить со мной, если считали, что не он, а я источник ваших несчастий?
— Я рассчитывала, что буду крайне редко с вами встречаться, — отрезала она и тут же почувствовала, как оскорбительно это прозвучало.
Он был задет ее словами, но рассмеялся:
— Все правильно. Я понимаю. Я бы попросил вас забыть его и простить, если можете. К лучшему или к худшему, теперь мы семья. Хотя я далеко не всегда одобряю поступки Кита, узы, связывающие нас, слишком прочны, чтобы так просто разорвать их, и мы трое должны найти возможность жить в мире.
В мире! Горькое чувство закипало в ней.
— Боже праведный! — Элинор так резко вскочила на ноги, что Николасу пришлось спасать чайную чашку от ее взметнувшихся юбок. — Я стала женой семейства Дилэни. На равных правах, полагаю! Итак, я должна простить Кита и вести себя с ним так, как будто ничего не произошло. Что еще? Может, вы предложите мне проводить с ним три ночи в неделю? — Она вдруг замерла, ужаснувшись собственным словам.
— Возможно, дорогая, вы беременны. Насколько мне известно, женщины в этот период склонны к весьма экстравагантным выходкам. Вы моя жена, и ничья больше, запомните это. — Николас приподнял ее лицо за подбородок. — Если вам представляется, что вы вышли замуж за покладистого простака, то это не больше чем заблуждение, моя милая. Я просто подумал, что если вы тогда поладили, то сможете забыть об этом недоразумении. Кит мог бы стать вам хорошим другом. Учитывая то, что я часто занят, я бы очень хотел, чтобы так и было.
Элинор оскорбленно фыркнула, но все же заставила себя сдержаться.
— Вы, вероятно, правы относительно ребенка, — сказала она. — С каждым днем это становится очевиднее. Обычно я не отличаюсь сварливым характером. Простите меня, если можете.
— Мне нечего прощать вам. — Выражение лица Николаса смягчилось. — Сегодня только третий день нашего супружества, и порой я забываю об этом. Мне хорошо с вами, и когда я думаю о том, что вам довелось пережить, то поражаюсь, почему вы не бьетесь в истерике. Делайте все, что пожелаете, чтобы рассчитаться с Китом.
Неожиданно она поняла, что он вновь одержал верх. На сей раз у нее не было необходимости уступать.
Элинор отодвинулась подальше от мужа.
— Я бы хотела, — твердо сказала она, — видеться с вашим братом возможно реже, и не только потому, что он виноват в моем бесчестии. Он затеял ужасный обман, который коснулся и вас. Я нахожу, что у него полностью отсутствует осознание содеянного. И все же я постараюсь не думать об этом, когда нам доведется с ним встретиться. Постараюсь. — С этими словами Элинор отправилась переодеваться к обеду.
Надев голубое кружевное платье с бледно-лиловой нижней юбкой, она взяла шкатулку с подаренными ей драгоценностями. Поскольку платье было слишком красивым для холостяцкой пирушки, украшения пришлось выбирать простые и строгие: на шею серебряное ожерелье с камеей из слоновой кости, а на запястье — гладкий серебряный браслет. Глядя на себя в зеркало, Элинор подумала, что никогда не выглядела так привлекательно. Вот только не покажется ли она чересчур разряженной?
— Нисколько, — уверил ее Николас, когда она сказала ему об этом. — Вам понадобятся все ваши достоинства, чтобы удержать в руках эту компанию. К тому же я хочу, чтобы они увидели вас во всем блеске и завидовали моей удаче.
Смешинка в его глазах искупала неприкрытую лесть. Элинор старалась не придавать ей значения, но она чувствовала, что ее настроение улучшилось.
Николас продолжал беспечно кокетничать с ней, спускаясь по лестнице, и поэтому Элинор оставалась уверенной в себе. Ей надо было принимать шестерых красивых молодых людей, начиная от Майлса Кавано, простого ирландского джентльмена, и заканчивая Люсьеном де Во, маркизом д'Арденном. Сложившаяся атмосфера как нельзя лучше располагала к воспоминаниям о юных днях, проведенных этой славной компанией в Хэрроу.
Гости всячески выказывали свое восхищение хозяйке дома и соперничали друг с другом в изысканности комплиментов, так что Элинор была наверху блаженства. Оглядевшись вокруг и увидев, что Николас смотрит на нее с гордой улыбкой, она порывисто протянула ему руку, и он не замедлил подойти поцеловать ее.
— Что нашептали вам эти мошенники, мадам? — спросил он.
— Ничего, — ответила она, зарумянившись.
— В самом деле? — Николас строго оглядел своих друзей. — Чувствую, что вы поступили верно, Элинор. Вы призвали меня спасти вас от скуки.
Мужчины рассмеялись и наперебой стали доказывать, что Николас не прав, но он перевел разговор в другое русло, и она вновь почувствовала себя спокойно.
Элинор видела, что главенство Николаса в этой компании безоговорочно, хотя никто из его гостей не был человеком пустым и ничтожным. Например, маркиз — в нем ощущался некоторый налет надменности, чего вполне можно было ожидать от наследника герцогского титула. Ей доводилось слышать и о сэре Стивене Болле, заслужившем блестящую репутацию в парламенте. Что собрало этих людей вместе?
Когда позвонили к обеду, Николас повел жену в столовую и усадил во главе стола. Сам он устроился с другой стороны. По правую руку от хозяйки дома сидел лорд Мидлторп, который отличался романтической красотой поэта и изысканными манерами. Его она не опасалась. Слева от нее оказался блестящий маркиз. Еще несколько недель назад она рассмеялась бы при мысли, что будет сидеть рядом с наследником герцогского титула.
— Какое несчастье, — сказал он, глядя на нее ясными голубыми глазами. — Я всегда знакомлюсь с прелестными женщинами, когда они уже замужем.
Элинор не осталась безучастной к этим словам, и когда маркиз взял ее за руку, она не отняла ее.
— Люк, — хитро сказал Николас, — держи руки при себе. Согласно твоему определению, эта особа прелестна и она уже замужем.
Маркиз повиновался, но только после того как запечатлел на руке Элинор нежный поцелуй.
— Ник недооценивает вас, — сказал он, и в его глазах мелькнули озорные огоньки. — Бегите со мной.
Элинор бросила взгляд на мужа, которого, казалось, забавляло происходящее.
— Два побега за один месяц, — сухо сказала она, — это чересчур.
Маркиз рассмеялся, и беседа стала общей. На подобных обедах гости общались не только с ближайшими соседями. Элинор, приняв ведущую роль от мужа, вступала в разговор лишь по необходимости.
Лорд Мидлторп смотрел на своего друга и его жену с восторгом. Во взглядах, которыми обмениваюсь супружеская чета, он увидел теплоту и взаимопонимание. Молодому лорду захотелось больше узнать об Элинор.
В свою очередь, и ее внимание привлек смуглый молодой человек с кроткими глазами. В нем не было ни блеска маркиза, ни вызова Николаса. Ей хотелось защитить его от компании крепких молодых щеголей, среди которых он казался слишком утонченным и деликатным.
— Вы давно знаете моего мужа, лорд Мидлторп? — первой заговорила она.
— Со школьных времен. В Хэрроу мы заключили оборонительный союз.
— Оборонительный? От кого, позвольте узнать?
Френсис усмехнулся:
— Вы помните девяностый псалом? «От страха нощнаго, от стрелы, летяшия во дни, от вещи, во тьме приходящия… и беса полуденного». Другими словами, от школьных забияк и строгих наставников. Вы даже не представляете себе, как безжалостно могут вести себя мальчишки.
— В самом деле? Вам было очень плохо?
К удивлению Элинор, он покачал головой.
— Наверное, я нарисовал слишком мрачную картину. Тем не менее в то время, когда мы учились в Хэрроу, произошел мятеж, в котором участвовал знаменитый лорд Байрон, протестуя против несправедливости. У Николаса уже имелся опыт в защите себя и других — он сколотил компанию, и мы решили мстить местным тиранам. Мы называли себя Общество отчаянных храбрецов.
— И сколько вас было?
— Двенадцать человек. Трое отправились в армию и двое из них погибли. — Френсис вздохнул. — Как видите, мы не смогли защитить всех.
Он глубоко переживал это, и Элинор в инстинктивном порыве протянула к нему руку и тут же отдернула, испугавшись интимности жеста.
— Но у вас были успехи в школе?
— Безусловно. Мы ведь боролись только с забияками. Из нашей школы выходили отличные военные и дипломаты. Прежде чем окунуться в большой мир, они прошли хорошую практику в его миниатюрном подобии. Вы бы слышали, как Стивен читает лекции.
Сэр Стивен тут же собрался подняться и произнести речь, но его удержали соседи.
— А вы учились в школе? — неожиданно вмешался в разговор мистер Кавано.
— Конечно, — рассмеялась Элинор. — Хотя сомневаюсь, что академия мисс Фитчем для дочерей джентльменов имела что-нибудь общее с тем местом, которое только что описал лорд Мидлторп.
— Вы так считаете? — задумчиво произнес ирландец. — А я всегда подозревал, что маленькие девочки такие же гадкие, как и мальчишки.
Признав справедливость этого суждения, Элинор тут же добавила:
— Девочки постарше не так жестоки к маленьким, как мальчики, но беспечны и невнимательны, что доставляло мисс Фитчем массу хлопот.
— Тогда должен быть какой-то глубокий смысл в том, — сказал лорд Мидлторп, — что из маленьких девочек вырастают милые и нежные жены и матери, а из маленьких мальчиков — такие, как мы.
Раздался общий смех, и затем Николас присоединился к беседе:
— Френсис, если ты до сих пор веришь в подобную чепуху, придется представить тебя знакомым мне дамам, которые отнюдь не подходят под определение «милые и нежные», хотя некоторые из них жены и матери. — Он перевел взгляд на Элинор:
— Дорогая, полагаю вам лучше избавить меня от подобных разговоров.
— Разумеется, — охотно согласилась она. — Но только в том случае, если вы признаете, что ни одна из ваших знакомых дам не прошла сквозь руки мисс Фитчем.
Присутствующие снова засмеялись, и Николас приподнял свой бокал, одобряя слова супруги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31