Но даже говоря о таких вещах с тетей, Рива чувствовала неудобство.
Все же, взяв себя в руки, Рива решила, что, поскольку речь идет о ее друге, который, по счастливому стечению обстоятельств, является врачом, она не должна ничего скрывать от него. Хотя его предположение о возможной беременности сначала показалось ей невероятным, но по здравом размышлении она была вынуждена признать, что такой вариант вполне возможен.
Впрочем, одна мысль о том, что она может носить под сердцем ребенка Джеффа, приводила Риву в трепет.
— Так когда у тебя кончились месячные? — настойчиво повторил Чарлз.
— Сразу после осады. Я советовалась с тетей, но она сказала, что этот сбой мог произойти из-за стресса и плохого питания.
— В таком случае к настоящему моменту последствия должны были уже пройти, не так ли?
— О, Чарлз! — Рива порывисто взяла его за руку. — Сейчас я хочу только одного: поскорее сбежать из этого города и от этого ужасного человека. Я хочу навсегда выкинуть из головы все, что мне пришлось пережить!
— Увы, теперь уже слишком поздно. — Чарлз погладил ее по руке.
— Но почему?
— Потому что, даже сбежав из города, ты унесешь в себе частичку Джеффа Бэнкса.
— Не говори так, умоляю, — прошептала Рива.
— Видит Бог, как мне больно говорить тебе это. Я многое бы отдал за то, чтобы ничего подобного никогда не случилось. Я хотел бы быть всегда рядом с тобой, чтобы не позволить майору Бэнксу даже близко к тебе подойти, но…
— О, Чарлз, я совершила ужасную глупость! Что же теперь будет…
Он сильнее сжал ее руку.
— Я хочу тебе сказать еще кое-что. Как бы ни повернулась наша судьба, как бы ни сложились обстоятельства, есть одна вещь, которая всегда останется неизменной. Я люблю тебя, Рива, и всегда буду любить. Я ни о чем не прошу тебя, кроме одного: помни о моей любви, помни всегда…
Он взял ее руку и поднес к губам. Этот простой жест вызвал в сердце девушки волну теплоты и признательности, однако взгляд Чарлза явно говорил о том, что он желал бы другой реакции. Тем не менее, не произнеся больше ни слова, он поднялся со скамьи, подал Риве руку, и они, пройдя через весь город, вернулись в Лонгворт-Хаус.
На крыльце Чарлз распрощался с Ривой — он уже и забыл те прекрасные довоенные времена, когда был в этом доме частым и желанным гостем.
Вернувшись из госпиталя, Рива прямиком направилась в сторону кабинета майора Бэнкса. Ей необходимо было выяснить, разрешит ли майор после своего отъезда пускать в госпиталь Чарлза. Оказалось, что она не зря беспокоилась — Джефф действительно отдал соответствующее распоряжение капитану Адлеру: Рива и Теодора по-прежнему могли в любое время посещать госпиталь, но Чарлзу проход туда был запрещен.
Разговор с Чарлзом в больнице все еще лежал у нее на сердце тяжелым камнем, и Рива не знала, что больше ее потрясло: сама мысль о неожиданной беременности или тот странный факт, что Чарлз не осуждает ее за это. Вот если бы в Джеффе была хоть чуточка благородства Чарлза! Тогда, возможно, все между ними сложилось бы по-другому. Однако ей пришлось решительно отбросить эти мысли, поскольку они лишь отвлекали ее от основной задачи.
Подойдя к кабинету, Рива попросила капрала доложить о своем приходе, и Джефф тут же принял ее.
— Я не слишком отвлекаю тебя? — немного кокетливо спросила она, когда дверь за невозмутимым капралом Греем закрылась.
Джефф сделал навстречу ей несколько быстрых шагов и тут же заключил ее в объятия:
— Милая, ты же знаешь, как я жду наших встреч! — Его взгляд ласкал каждую линию ее изящного стройного молодого тела.
— Понимаешь, мне надо поговорить с тобой.
— Вот как? — Он обнял ее за талию и прижал к себе. — Что же ты хочешь мне сказать, моя дорогая? Может, расскажешь, как сильно ты соскучилась по мне, моя маленькая сладкая кошечка?
Рива почувствовала, как у нее в жилах закипает кровь, но, собрав все свои силы, попыталась сдержаться.
— Джефф, прошу тебя, отнесись к моим словам серьезно… — пролепетала она.
— М-м… — Он прижался щекой к ее щеке и прошептал почти в самое ухо: — Ты находишь, что я недостаточно серьезен, моя радость?
— Послушай, Джефф!.. — Рива попыталась отстраниться, но не тут-то было: горячей ладонью он ласкал ее шею и полуобнаженные плечи, и она чувствовала, что с каждой секундой теряет способность сопротивляться его натиску.
К счастью, в этот момент ей вспомнилось лицо Фостера. Если сейчас ей не удастся взять себя в руки, план побега ее брата с треском провалится, поскольку Чарлз не будет иметь доступа в федеральный госпиталь во время отсутствия Джеффа в городе.
Внезапно Рива почувствовала, что к горлу ее подступает дурнота, и если бы не Джефф, она бы попросту упала на пол.
«Третий раз за день! — пронеслась у нее в голове тревожная мысль. — Неужели беременность — это так тяжело?» Хорошо хоть, что в присутствии Чарлза все дело ограничилось только головокружением, но и с майором Бэнксом ей сейчас меньше всего хотелось объясняться относительно состояния своего здоровья.
— Тебе нехорошо, милая? — заботливо спросил майор, поднося ей стакан воды и нежно заглядывая в глаза. — Ты так побледнела…
— Нет-нет, все в порядке. — Рива отпила маленький глоток и вернула стакан Джеффу. — Просто… в комнате очень душно, — быстро нашлась она.
Джефф задумчиво покачал головой.
— Пожалуй, ты права. Или, — он игриво улыбнулся ей, — это от того, что я слишком сильно сжимал тебя в своих страстных объятиях?
Рива зарделась.
— Ну вот так-то лучше. — Джефф усмехнулся. — Твой румянец нравится мне гораздо больше благородной бледности. Так о чем ты хотела поговорить со мной?
— Джефф, — осторожно начала Рива, — дело в том, что Чарлз…
— Что-о? — Майор нахмурился. — Не вижу здесь темы для разговора. — В его взгляде появился ледяной холод.
— О нет, Джефф, ты неправильно меня понял, — быстро поправилась Рива. — Речь идет о том, чтобы ты позволил Чарлзу бывать в госпитале у Фостера, пока тебя не будет в городе.
— Это еще зачем?
— Но, дорогой… — Рива попыталась улыбнуться, но это у нее, кажется, не очень получилось. — Ты же понимаешь, что мне будет спокойнее, если Чарлз сможет наблюдать за состоянием здоровья моего брата. По крайней мере я ему доверяю.
— А доктору Райту, который вытащил твоего брата с того света, ты не доверяешь? — мрачно поинтересовался Джефф.
— Нет, я вовсе не о том, — отмахнулась Рива. — Чарлза я знаю с детства, и поэтому…
— …и поэтому я не хочу, чтобы он крутился возле тебя в мое отсутствие. Мне будет гораздо спокойнее, пока я уверен, что вы не встречаетесь.
— Но ты же знаешь, Джефф, — взмолилась Рива, — я верна нашему договору с тобой, а с Чарлзом мы просто друзья.
— Не забывай, — Джефф снова нахмурился, — я был свидетелем вашего поцелуя. Поверь моему опыту, женщину, которую считают только другом, так не целуют…
— Ах, ты все не так понял…
— Послушай меня, моя девочка, — прервал ее майор Бэнкс. — Я очень рад, что твой брат пошел на поправку, но его здоровье как таковое, как ты понимаешь, меня совершенно не интересует. В данном случае меня волнуешь только ты — твое спокойствие и хорошее расположение духа. Я вижу, что в последнее время ты начала оправляться от того ужасного состояния, в котором пребывала после осады Виксберга. Ты стала нормально питаться, выглядишь более спокойной, уравновешенной, и меня радует этот факт, даже в рамках установившейся между нами договоренности, как ты ее называешь.
— В таком случае ты тем более должен разрешить Чарлзу бывать в федеральном госпитале, Джефф, — упрямо повторила Рива. — Как я тебе уже говорила, это необходимо для скорейшего выздоровления моего брата.
— А я, напротив, полагаю, что никакой необходимости в этом нет.
— О, Джефф, — в отчаянии воскликнула она, — ты обещал, что с твоим отъездом в моей жизни ничего не изменится, что я буду чувствовать себя так же спокойно и уверенно, как и рядом с тобой! Однако теперь твое поведение…
— Что — мое поведение? — тихо поинтересовался Джефф.
— Если я не буду уверена, что Фостеру оказывается вся необходимая медицинская помощь, я не смогу спокойно спать по ночам…
— Ты хочешь сказать мне, что в таком случае станешь искать себе другого защитника?
— Вовсе нет. Я пытаюсь убедить тебя в том, что мне действительно необходимо, чтобы Чарлз был рядом с моим братом. Если ему и не нужна дополнительная медицинская помощь, то помощь друга сейчас ему точно не помешает. Он один среди врагов, над ним нависло обвинение в шпионаже… Неужели ты думаешь, что в такой обстановке он будет быстро выздоравливать?
Джефф сокрушенно вздохнул.
— В который раз я ловлю себя на том, что рядом с тобой становлюсь другим человеком, Рива. Я же прекрасно понимаю, что Фостеру не нужна сейчас ничья помощь, но противостоять твоей просьбе все же не могу…
Рива перевела дыхание.
— И это значит, что…
— Это значит, что ты силой вырвала у меня обещание сделать нужное тебе и совершенно ненужное мне.
— О, Джефф! — Рива стремительно кинулась к майору, и тот, ничуть не смущаясь ее внезапным порывом, обнял ее и прикоснулся губами к ее губам.
— Что ж, пожалуй, я не прогадал, — негромко пробормотал он. — Награда меня вполне устраивает.
Рива подумала, что Джефф имеет в виду свои ночные визиты, и зарделась, в то время как он, слегка отстранившись от нее, произнес:
— К сожалению, я не смогу прийти к тебе сегодня ночью: мы уезжаем с первыми лучами зари, но мне будет приятно, если ты выйдешь меня проводить. Впрочем, я понимаю, это может повредить твоей ре-пу-та-ции. — Он вновь заключил ее в объятия. — Запомни одно: буду ли я рядом с тобой или далеко от тебя, ты всегда в моем сердце, Рива Синклер. Я не прошу тебя отвечать мне взаимностью, но не забывай о том, что ты принадлежишь только мне — отныне и навсегда.
Дрожащим голосом Рива проговорила:
— Ты всегда так ревностно охраняешь то, что тебе принадлежит?
Джефф неожиданно улыбнулся:
— Еще ни разу в жизни у меня не было такой необходимости. Ты первая женщина, которую мне хочется заставить оставаться рядом любой ценой; раньше все было как раз наоборот.
Не желая развивать эту тему, Рива осторожно выскользнула из его объятий и, наскоро распрощавшись, выскочила из библиотеки.
Разговор с Джеффом оставил в ее душе неприятный осадок, однако она была рада хотя бы тому, что ей удалось уговорить майора изменить свое решение. Убедившись, что теперь исполнению плана Фостера ничего не грозит, она направилась в свою комнату, и все же мысли о возможной беременности не давали ей полностью посвятить себя подготовке побега. То и дело она случайным движением касалась живота, в котором еще ничто не выдавало зарождения новой жизни. Неужели все это происходит именно с ней? Впрочем, Чарлз наверняка прав, и ей пора смириться с мыслью о том, что честное имя Синклер навсегда будет опорочено рождением внебрачного ребенка.
Услышав стук в дверь, она обернулась…
— Рива, милая, я могу войти? — раздался из-за двери ласковый голос Теодоры.
— Да, входи, тетя.
Переступив порог, Теодора устремила тревожный взгляд на бледное лицо племянницы:
— Скажи, радость моя, ты действительно в последние дни плохо себя чувствуешь?
Рива сделала глубокий вдох. Боже, разве может она рассказать тете о своем позоре?
— Да, мне что-то нездоровится…
— Это моя вина, — горестно всплеснула руками Теодора.
— Твоя? — удивилась Рива. — О чем ты говоришь? Ты здесь совершенно ни при чем, это все напряжение последних дней…
— Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, — печально улыбнулась Теодора. — Я ведь совсем тебе не помогаю…
— Ну что ты, тетя… — Рива нежно обняла пожилую леди.
— Ох, моя девочка. — Теодора огорченно вздохнула. — Мне кажется, что на тебя свалилось слишком много всего сразу, и твои хрупкие плечики могут не вынести такой ноши. К счастью, скоро мы будем далеко отсюда, и тебе удастся наконец забыть и майора Бэнкса, и все, что пришлось из-за него перенести.
Тут уж Рива не сдержалась и горько зарыдала. Не догадываясь о причине ее слез, Теодора нежно гладила племянницу по голове и бормотала утешительные слова, а Рива все не могла придумать, как сказать тете о том, что с ней случилось.
— Мне нужно поговорить с тобой, — неуверенно начала она, но Теодора прервала ее решительным жестом:
— Хватит разговоров на сегодня, моя дорогая, у нас еще будет время поговорить обо всем, что наболело.
На следующее утро, едва рассвело, Рива и Теодора одновременно вышли из своих комнат, чтобы попрощаться с майором Бэнксом. Риве необходимо было убедиться, что федеральные войска действительно уходят из города, но она не хотела оставаться с майором наедине и поэтому попросила тетю пойти вместе с ней.
Однако не только это заставило ее подняться на рассвете: какое-то странное чувство щемящей тоски всю ночь не давало ей уснуть. Рива не понимала, с чем это связано. Казалось бы, она должна только радоваться, что из-за необходимости раннего отбытия Джефф не смог нанести ей свой обычный ночной визит, и тем не менее она совершенно отчетливо ощущала, что этой ночью ей его очень не хватало: не хватало его страстных объятий, его нежных слов, его уверенных движений вдоль ее тела, его умелых ласк, его трепетных взглядов. Сколько Рива ни заставляла себя думать только о предстоящем побеге брата, воспоминания о страстных ночах то и дело врывались в ее мысли, сметая все на своем пути.
Увидев на лестнице обеих женщин, майор Бэнкс замер, как будто кто-то неожиданно ударил его под дых.
Она все-таки пришла проводить его!
Сердце его ликовало, но еще больше ликовала его плоть в предвкушении того, что перед отъездом он сможет еще раз притронуться к любимой женщине. В результате случилось именно то, чего больше всего боялась Рива. Даже присутствие тети не удержало Джеффа от бурного прощания: порывисто бросившись к ней, он заключил ее в жаркие объятия, а когда она попыталась вырваться, только крепче сжал ее и самодовольно прошептал на ухо:
— Каждый человек в этом доме и в этом городе должен знать, что ты принадлежишь мне, вне зависимости от того, где я нахожусь!
И все же Джефф хотел большего, гораздо большего! Он хотел бы выйти от нее на рассвете, ни от кого не скрываясь, чтобы иметь право сколь угодно страстно целовать и ласкать ее, хотел, чтобы однажды у него пропала необходимость каждым своим движением, каждым поступком заявлять права на нее, получив это священное право от самой Ривы.
Однако всему свое время. Если сейчас он начнет говорить ей о своих чувствах, она воспримет это исключительно как попытку заморочить ей голову и скомпрометировать ее в глазах окружающих. К тому же прежде чем заговаривать о серьезных перспективах в их отношениях, ему необходимо наведаться в Вашингтон и лично объяснить ситуацию Марше Симпсон и ее отцу; пока он официально помолвлен, так что не имеет права давать каких бы то ни было обещаний другой женщине.
— Джефф, я… — робко подала голос Рива.
— Ничего не говори, любимая, — снова прошептал он ей на ухо. — Я вернусь, и тогда мы обо всем поговорим.
Скрепив свои слова пламенным поцелуем, майор неохотно отпустил ее и, вежливо поклонившись мисс JIонтворт, исчез за дверью.
Едва он вышел, как Рива тут же бросилась к Теодоре, безмолвно застывшей на верхней ступеньке лестницы.
— Теперь нам надо проследить из окна, когда колонна выйдет за городские ворота, чтобы оповестить капитана Холла!
— Конечно, моя дорогая. Но ты уверена, что это единственная причина, которая заставила тебя встать на рассвете? — дрожащим голосом произнесла пожилая леди, внимательно вглядываясь в лицо племянницы.
— Ох, тетя… — в отчаянии прошептала Рива. — Видит Бог, сейчас не время думать об этом. Мы должны собрать все свои силы, чтобы помочь Фостеру бежать из города. Это опасный план, и всем нам исключительно повезет, если удастся воплотить его в жизнь.
— Что ж, пусть будет так, — неохотно согласилась Теодора. — Но потом мы непременно поговорим об этом, ведь так? Я и представить не могла, что майор Бэнкс способен позволить себе такое поведение. Он поцеловал тебя у всех на виду, как будто имеет на это законное право!
— И все-таки у него нет на меня никаких прав, — как можно более твердым голосом произнесла Рива.
Вечером того же дня, когда на дежурном посту возле палаты Фостера Синклера сменялась охрана, в дверях показался мужчина в мундире армии конфедератов. Поскольку молодому солдату-янки, заступившему на дежурство, было известно, что такой мундир позволено носить в госпитале только Чарлзу Уайтхоллу, он дружелюбно заметил:
— Я и не знал, что вы до сих пор здесь, доктор.
— Да вот немного задержался и уже ухожу, — глухо отозвался капитан. Кивнув охраннику, он молча прошел по темному коридору и исчез за дверью.
Луна почти скрылась за облаками, и группа всадников, растянувшись в цепочку, неспешно продвигалась по узкой дороге, петлявшей среди холмов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Все же, взяв себя в руки, Рива решила, что, поскольку речь идет о ее друге, который, по счастливому стечению обстоятельств, является врачом, она не должна ничего скрывать от него. Хотя его предположение о возможной беременности сначала показалось ей невероятным, но по здравом размышлении она была вынуждена признать, что такой вариант вполне возможен.
Впрочем, одна мысль о том, что она может носить под сердцем ребенка Джеффа, приводила Риву в трепет.
— Так когда у тебя кончились месячные? — настойчиво повторил Чарлз.
— Сразу после осады. Я советовалась с тетей, но она сказала, что этот сбой мог произойти из-за стресса и плохого питания.
— В таком случае к настоящему моменту последствия должны были уже пройти, не так ли?
— О, Чарлз! — Рива порывисто взяла его за руку. — Сейчас я хочу только одного: поскорее сбежать из этого города и от этого ужасного человека. Я хочу навсегда выкинуть из головы все, что мне пришлось пережить!
— Увы, теперь уже слишком поздно. — Чарлз погладил ее по руке.
— Но почему?
— Потому что, даже сбежав из города, ты унесешь в себе частичку Джеффа Бэнкса.
— Не говори так, умоляю, — прошептала Рива.
— Видит Бог, как мне больно говорить тебе это. Я многое бы отдал за то, чтобы ничего подобного никогда не случилось. Я хотел бы быть всегда рядом с тобой, чтобы не позволить майору Бэнксу даже близко к тебе подойти, но…
— О, Чарлз, я совершила ужасную глупость! Что же теперь будет…
Он сильнее сжал ее руку.
— Я хочу тебе сказать еще кое-что. Как бы ни повернулась наша судьба, как бы ни сложились обстоятельства, есть одна вещь, которая всегда останется неизменной. Я люблю тебя, Рива, и всегда буду любить. Я ни о чем не прошу тебя, кроме одного: помни о моей любви, помни всегда…
Он взял ее руку и поднес к губам. Этот простой жест вызвал в сердце девушки волну теплоты и признательности, однако взгляд Чарлза явно говорил о том, что он желал бы другой реакции. Тем не менее, не произнеся больше ни слова, он поднялся со скамьи, подал Риве руку, и они, пройдя через весь город, вернулись в Лонгворт-Хаус.
На крыльце Чарлз распрощался с Ривой — он уже и забыл те прекрасные довоенные времена, когда был в этом доме частым и желанным гостем.
Вернувшись из госпиталя, Рива прямиком направилась в сторону кабинета майора Бэнкса. Ей необходимо было выяснить, разрешит ли майор после своего отъезда пускать в госпиталь Чарлза. Оказалось, что она не зря беспокоилась — Джефф действительно отдал соответствующее распоряжение капитану Адлеру: Рива и Теодора по-прежнему могли в любое время посещать госпиталь, но Чарлзу проход туда был запрещен.
Разговор с Чарлзом в больнице все еще лежал у нее на сердце тяжелым камнем, и Рива не знала, что больше ее потрясло: сама мысль о неожиданной беременности или тот странный факт, что Чарлз не осуждает ее за это. Вот если бы в Джеффе была хоть чуточка благородства Чарлза! Тогда, возможно, все между ними сложилось бы по-другому. Однако ей пришлось решительно отбросить эти мысли, поскольку они лишь отвлекали ее от основной задачи.
Подойдя к кабинету, Рива попросила капрала доложить о своем приходе, и Джефф тут же принял ее.
— Я не слишком отвлекаю тебя? — немного кокетливо спросила она, когда дверь за невозмутимым капралом Греем закрылась.
Джефф сделал навстречу ей несколько быстрых шагов и тут же заключил ее в объятия:
— Милая, ты же знаешь, как я жду наших встреч! — Его взгляд ласкал каждую линию ее изящного стройного молодого тела.
— Понимаешь, мне надо поговорить с тобой.
— Вот как? — Он обнял ее за талию и прижал к себе. — Что же ты хочешь мне сказать, моя дорогая? Может, расскажешь, как сильно ты соскучилась по мне, моя маленькая сладкая кошечка?
Рива почувствовала, как у нее в жилах закипает кровь, но, собрав все свои силы, попыталась сдержаться.
— Джефф, прошу тебя, отнесись к моим словам серьезно… — пролепетала она.
— М-м… — Он прижался щекой к ее щеке и прошептал почти в самое ухо: — Ты находишь, что я недостаточно серьезен, моя радость?
— Послушай, Джефф!.. — Рива попыталась отстраниться, но не тут-то было: горячей ладонью он ласкал ее шею и полуобнаженные плечи, и она чувствовала, что с каждой секундой теряет способность сопротивляться его натиску.
К счастью, в этот момент ей вспомнилось лицо Фостера. Если сейчас ей не удастся взять себя в руки, план побега ее брата с треском провалится, поскольку Чарлз не будет иметь доступа в федеральный госпиталь во время отсутствия Джеффа в городе.
Внезапно Рива почувствовала, что к горлу ее подступает дурнота, и если бы не Джефф, она бы попросту упала на пол.
«Третий раз за день! — пронеслась у нее в голове тревожная мысль. — Неужели беременность — это так тяжело?» Хорошо хоть, что в присутствии Чарлза все дело ограничилось только головокружением, но и с майором Бэнксом ей сейчас меньше всего хотелось объясняться относительно состояния своего здоровья.
— Тебе нехорошо, милая? — заботливо спросил майор, поднося ей стакан воды и нежно заглядывая в глаза. — Ты так побледнела…
— Нет-нет, все в порядке. — Рива отпила маленький глоток и вернула стакан Джеффу. — Просто… в комнате очень душно, — быстро нашлась она.
Джефф задумчиво покачал головой.
— Пожалуй, ты права. Или, — он игриво улыбнулся ей, — это от того, что я слишком сильно сжимал тебя в своих страстных объятиях?
Рива зарделась.
— Ну вот так-то лучше. — Джефф усмехнулся. — Твой румянец нравится мне гораздо больше благородной бледности. Так о чем ты хотела поговорить со мной?
— Джефф, — осторожно начала Рива, — дело в том, что Чарлз…
— Что-о? — Майор нахмурился. — Не вижу здесь темы для разговора. — В его взгляде появился ледяной холод.
— О нет, Джефф, ты неправильно меня понял, — быстро поправилась Рива. — Речь идет о том, чтобы ты позволил Чарлзу бывать в госпитале у Фостера, пока тебя не будет в городе.
— Это еще зачем?
— Но, дорогой… — Рива попыталась улыбнуться, но это у нее, кажется, не очень получилось. — Ты же понимаешь, что мне будет спокойнее, если Чарлз сможет наблюдать за состоянием здоровья моего брата. По крайней мере я ему доверяю.
— А доктору Райту, который вытащил твоего брата с того света, ты не доверяешь? — мрачно поинтересовался Джефф.
— Нет, я вовсе не о том, — отмахнулась Рива. — Чарлза я знаю с детства, и поэтому…
— …и поэтому я не хочу, чтобы он крутился возле тебя в мое отсутствие. Мне будет гораздо спокойнее, пока я уверен, что вы не встречаетесь.
— Но ты же знаешь, Джефф, — взмолилась Рива, — я верна нашему договору с тобой, а с Чарлзом мы просто друзья.
— Не забывай, — Джефф снова нахмурился, — я был свидетелем вашего поцелуя. Поверь моему опыту, женщину, которую считают только другом, так не целуют…
— Ах, ты все не так понял…
— Послушай меня, моя девочка, — прервал ее майор Бэнкс. — Я очень рад, что твой брат пошел на поправку, но его здоровье как таковое, как ты понимаешь, меня совершенно не интересует. В данном случае меня волнуешь только ты — твое спокойствие и хорошее расположение духа. Я вижу, что в последнее время ты начала оправляться от того ужасного состояния, в котором пребывала после осады Виксберга. Ты стала нормально питаться, выглядишь более спокойной, уравновешенной, и меня радует этот факт, даже в рамках установившейся между нами договоренности, как ты ее называешь.
— В таком случае ты тем более должен разрешить Чарлзу бывать в федеральном госпитале, Джефф, — упрямо повторила Рива. — Как я тебе уже говорила, это необходимо для скорейшего выздоровления моего брата.
— А я, напротив, полагаю, что никакой необходимости в этом нет.
— О, Джефф, — в отчаянии воскликнула она, — ты обещал, что с твоим отъездом в моей жизни ничего не изменится, что я буду чувствовать себя так же спокойно и уверенно, как и рядом с тобой! Однако теперь твое поведение…
— Что — мое поведение? — тихо поинтересовался Джефф.
— Если я не буду уверена, что Фостеру оказывается вся необходимая медицинская помощь, я не смогу спокойно спать по ночам…
— Ты хочешь сказать мне, что в таком случае станешь искать себе другого защитника?
— Вовсе нет. Я пытаюсь убедить тебя в том, что мне действительно необходимо, чтобы Чарлз был рядом с моим братом. Если ему и не нужна дополнительная медицинская помощь, то помощь друга сейчас ему точно не помешает. Он один среди врагов, над ним нависло обвинение в шпионаже… Неужели ты думаешь, что в такой обстановке он будет быстро выздоравливать?
Джефф сокрушенно вздохнул.
— В который раз я ловлю себя на том, что рядом с тобой становлюсь другим человеком, Рива. Я же прекрасно понимаю, что Фостеру не нужна сейчас ничья помощь, но противостоять твоей просьбе все же не могу…
Рива перевела дыхание.
— И это значит, что…
— Это значит, что ты силой вырвала у меня обещание сделать нужное тебе и совершенно ненужное мне.
— О, Джефф! — Рива стремительно кинулась к майору, и тот, ничуть не смущаясь ее внезапным порывом, обнял ее и прикоснулся губами к ее губам.
— Что ж, пожалуй, я не прогадал, — негромко пробормотал он. — Награда меня вполне устраивает.
Рива подумала, что Джефф имеет в виду свои ночные визиты, и зарделась, в то время как он, слегка отстранившись от нее, произнес:
— К сожалению, я не смогу прийти к тебе сегодня ночью: мы уезжаем с первыми лучами зари, но мне будет приятно, если ты выйдешь меня проводить. Впрочем, я понимаю, это может повредить твоей ре-пу-та-ции. — Он вновь заключил ее в объятия. — Запомни одно: буду ли я рядом с тобой или далеко от тебя, ты всегда в моем сердце, Рива Синклер. Я не прошу тебя отвечать мне взаимностью, но не забывай о том, что ты принадлежишь только мне — отныне и навсегда.
Дрожащим голосом Рива проговорила:
— Ты всегда так ревностно охраняешь то, что тебе принадлежит?
Джефф неожиданно улыбнулся:
— Еще ни разу в жизни у меня не было такой необходимости. Ты первая женщина, которую мне хочется заставить оставаться рядом любой ценой; раньше все было как раз наоборот.
Не желая развивать эту тему, Рива осторожно выскользнула из его объятий и, наскоро распрощавшись, выскочила из библиотеки.
Разговор с Джеффом оставил в ее душе неприятный осадок, однако она была рада хотя бы тому, что ей удалось уговорить майора изменить свое решение. Убедившись, что теперь исполнению плана Фостера ничего не грозит, она направилась в свою комнату, и все же мысли о возможной беременности не давали ей полностью посвятить себя подготовке побега. То и дело она случайным движением касалась живота, в котором еще ничто не выдавало зарождения новой жизни. Неужели все это происходит именно с ней? Впрочем, Чарлз наверняка прав, и ей пора смириться с мыслью о том, что честное имя Синклер навсегда будет опорочено рождением внебрачного ребенка.
Услышав стук в дверь, она обернулась…
— Рива, милая, я могу войти? — раздался из-за двери ласковый голос Теодоры.
— Да, входи, тетя.
Переступив порог, Теодора устремила тревожный взгляд на бледное лицо племянницы:
— Скажи, радость моя, ты действительно в последние дни плохо себя чувствуешь?
Рива сделала глубокий вдох. Боже, разве может она рассказать тете о своем позоре?
— Да, мне что-то нездоровится…
— Это моя вина, — горестно всплеснула руками Теодора.
— Твоя? — удивилась Рива. — О чем ты говоришь? Ты здесь совершенно ни при чем, это все напряжение последних дней…
— Вот об этом я и хотела с тобой поговорить, — печально улыбнулась Теодора. — Я ведь совсем тебе не помогаю…
— Ну что ты, тетя… — Рива нежно обняла пожилую леди.
— Ох, моя девочка. — Теодора огорченно вздохнула. — Мне кажется, что на тебя свалилось слишком много всего сразу, и твои хрупкие плечики могут не вынести такой ноши. К счастью, скоро мы будем далеко отсюда, и тебе удастся наконец забыть и майора Бэнкса, и все, что пришлось из-за него перенести.
Тут уж Рива не сдержалась и горько зарыдала. Не догадываясь о причине ее слез, Теодора нежно гладила племянницу по голове и бормотала утешительные слова, а Рива все не могла придумать, как сказать тете о том, что с ней случилось.
— Мне нужно поговорить с тобой, — неуверенно начала она, но Теодора прервала ее решительным жестом:
— Хватит разговоров на сегодня, моя дорогая, у нас еще будет время поговорить обо всем, что наболело.
На следующее утро, едва рассвело, Рива и Теодора одновременно вышли из своих комнат, чтобы попрощаться с майором Бэнксом. Риве необходимо было убедиться, что федеральные войска действительно уходят из города, но она не хотела оставаться с майором наедине и поэтому попросила тетю пойти вместе с ней.
Однако не только это заставило ее подняться на рассвете: какое-то странное чувство щемящей тоски всю ночь не давало ей уснуть. Рива не понимала, с чем это связано. Казалось бы, она должна только радоваться, что из-за необходимости раннего отбытия Джефф не смог нанести ей свой обычный ночной визит, и тем не менее она совершенно отчетливо ощущала, что этой ночью ей его очень не хватало: не хватало его страстных объятий, его нежных слов, его уверенных движений вдоль ее тела, его умелых ласк, его трепетных взглядов. Сколько Рива ни заставляла себя думать только о предстоящем побеге брата, воспоминания о страстных ночах то и дело врывались в ее мысли, сметая все на своем пути.
Увидев на лестнице обеих женщин, майор Бэнкс замер, как будто кто-то неожиданно ударил его под дых.
Она все-таки пришла проводить его!
Сердце его ликовало, но еще больше ликовала его плоть в предвкушении того, что перед отъездом он сможет еще раз притронуться к любимой женщине. В результате случилось именно то, чего больше всего боялась Рива. Даже присутствие тети не удержало Джеффа от бурного прощания: порывисто бросившись к ней, он заключил ее в жаркие объятия, а когда она попыталась вырваться, только крепче сжал ее и самодовольно прошептал на ухо:
— Каждый человек в этом доме и в этом городе должен знать, что ты принадлежишь мне, вне зависимости от того, где я нахожусь!
И все же Джефф хотел большего, гораздо большего! Он хотел бы выйти от нее на рассвете, ни от кого не скрываясь, чтобы иметь право сколь угодно страстно целовать и ласкать ее, хотел, чтобы однажды у него пропала необходимость каждым своим движением, каждым поступком заявлять права на нее, получив это священное право от самой Ривы.
Однако всему свое время. Если сейчас он начнет говорить ей о своих чувствах, она воспримет это исключительно как попытку заморочить ей голову и скомпрометировать ее в глазах окружающих. К тому же прежде чем заговаривать о серьезных перспективах в их отношениях, ему необходимо наведаться в Вашингтон и лично объяснить ситуацию Марше Симпсон и ее отцу; пока он официально помолвлен, так что не имеет права давать каких бы то ни было обещаний другой женщине.
— Джефф, я… — робко подала голос Рива.
— Ничего не говори, любимая, — снова прошептал он ей на ухо. — Я вернусь, и тогда мы обо всем поговорим.
Скрепив свои слова пламенным поцелуем, майор неохотно отпустил ее и, вежливо поклонившись мисс JIонтворт, исчез за дверью.
Едва он вышел, как Рива тут же бросилась к Теодоре, безмолвно застывшей на верхней ступеньке лестницы.
— Теперь нам надо проследить из окна, когда колонна выйдет за городские ворота, чтобы оповестить капитана Холла!
— Конечно, моя дорогая. Но ты уверена, что это единственная причина, которая заставила тебя встать на рассвете? — дрожащим голосом произнесла пожилая леди, внимательно вглядываясь в лицо племянницы.
— Ох, тетя… — в отчаянии прошептала Рива. — Видит Бог, сейчас не время думать об этом. Мы должны собрать все свои силы, чтобы помочь Фостеру бежать из города. Это опасный план, и всем нам исключительно повезет, если удастся воплотить его в жизнь.
— Что ж, пусть будет так, — неохотно согласилась Теодора. — Но потом мы непременно поговорим об этом, ведь так? Я и представить не могла, что майор Бэнкс способен позволить себе такое поведение. Он поцеловал тебя у всех на виду, как будто имеет на это законное право!
— И все-таки у него нет на меня никаких прав, — как можно более твердым голосом произнесла Рива.
Вечером того же дня, когда на дежурном посту возле палаты Фостера Синклера сменялась охрана, в дверях показался мужчина в мундире армии конфедератов. Поскольку молодому солдату-янки, заступившему на дежурство, было известно, что такой мундир позволено носить в госпитале только Чарлзу Уайтхоллу, он дружелюбно заметил:
— Я и не знал, что вы до сих пор здесь, доктор.
— Да вот немного задержался и уже ухожу, — глухо отозвался капитан. Кивнув охраннику, он молча прошел по темному коридору и исчез за дверью.
Луна почти скрылась за облаками, и группа всадников, растянувшись в цепочку, неспешно продвигалась по узкой дороге, петлявшей среди холмов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34