Их голоса возвышались, бормотанье, возгласы, наконец, рев; и они сшиблись друг с другом. Мюртах сделал два шага вперед, влекомый неодолимой силой, но Мелмордха поймал его за плечо и оттащил назад. Две линии заколыхались и снова кинулись друг на друга. Половина ирландцев сделала неожиданный бросок, и датчане — люди Бродира — закричали и кинулись на них. Взметнулись топоры и мечи, а следом хлынула и горячая кровь.
— Сюда, — сказал Мелмордха, тронув Мюртаха за плечо.
Мюртах приложил стрелу к луку, поднял его и натянул тетиву до самого уха. Он поднял стрелу двумя другими пальцами и выстрелил. Стрела промчалась над краем сражавшихся людей и вонзилась в грудь одного из двух воинов, атакующих Эйнара. Эйнар развернулся и убил второго. Мюртах выпустил вторую стрелу, стараясь убить воина в ярких золотых доспехах в середине ирландцев, но промахнулся.
— В кого ты стрелял? — спросил Мелмордха.
— Там сын короля, — сказал Мюртах и приложил другую стрелу.
— А, — сказал Мелмордха, — этот игрок в шахматы. Мюртах поднял лук и выстрелил. Далеко в гуще воинов мужчина в золоте завертелся, схватил себя за руку и поднял взгляд. Ирландцы вокруг него потащили его назад, в укрытие лагеря. Мелмордха засмеялся.
— Он вернется, — сказал Мюртах.
Другие лучники ничего не делали, и Мелмордха послал гонца сказать им, чтобы удерживали ирландцев от захвата раненых датчан в свой лагерь. Один из датчан схватил другой меч и побежал обратно, но раненый осел и позволил двум женщинам перевязать себя. Он прикрыл щитом раненое место, поднял свой топор и кинулся снова в лощину, в сражение.
— Достань того гонца, — сказал Мелмордха.
От шатра короля скакал всадник. Мюртах выстрелил раз и промахнулся. Он взял одну стрелу в зубы, прицелился второй и выстрелил. Лошадь тяжело рухнула. Всадник перелетел через ее голову, какое-то время лежал недвижно, поднялся и затрусил вперед. Второй стрелой Мюртах сразил его в голову.
— Быстрее, туда…
Еще шестеро датчан спешили вверх по склону на изрядном расстоянии друг от друга. Небольшая волна ирландцев с воплями устремилась за ними. Мюртах стрелял так быстро, как только мог прикладывать стрелы к тетиве. Шестеро датчан, тяжело дыша, вбежали в лагерь. Они перевязали раны, получили еще оружия, поели. Они разговаривали между собой, их голоса звучали лишь чуть напряженнее, чем обычно. Потом они побежали назад.
— Сиди тут, — сказал Мелмордха, — и я знаю, что они думают обо всем этом.
Мюртах опустился на колено, чтобы лучше разглядеть. Восемь или десять ирландцев на лошадях скакали галопом вокруг края сражения, направляясь к опушке леса. Линия ирландцев могла удержать этот лес против датчан, который мог так укрыть этих всадников, чтобы те вполне могли приблизиться к Мелмордхе. Мюртах стрелял по лошадям, как крупным мишеням, и свалил трех, но всадники вскочили на ноги и побежали под укрытие леса. Мюртах убил двоих раньше, чем они оказались в безопасности среди деревьев.
Мелмордха взял высокий щит и развернул свою лошадь так, чтобы он мог прикрыть Мюртаха щитом. От леса посыпались стрелы, мягко утыкаясь в траву невдалеке от них. Мюртах пожал плечами. Дистанция была слишком большая. Надо ждать.
— Принесите нам сюда вина, — крикнул Мелмордха. Перед ними мелькнула по земле женская тень. Мюртах увидел, как руки-тени протянули Мелмордхе чашу, потом поднесли чашу ему, он взял ее и выпил. Потом выстрелил, тщательно прицелившись, в неровные ряды, косясь одним глазом на лес.
Лощина перед ними была глинистой, взбитая медленным прохождением ног воинов, молодая трава была изломана и растоптана. Доносившиеся звуки были глухими и странными. Иногда прорывался вскрик или неожиданный звон меча о меч. Ирландцы непрерывно нажимали на людей Бродира, но ярл и его воины тяжело молотили по центру. Однажды поднялся сильный крик, острее, чем сталь, и все кинулись к одной точке, а потом быстро отпрянули назад, оставив на земле что-то красное и уродливое.
— Смотри, — выпалил Мелмордха.
Скрытые в лесу ирландцы подкрадывались вперед к ним. Пригнувшись к высокой траве, они то появлялись, то исчезали. Мюртах прошептал:
— Пошевелись.
Нога Мелмордхи у самого его уха резко дернулась, и лошадь быстро отступила назад. Мюртах выпустил стрелу, которую держал наготове, схватил свой колчан и кинулся назад к берегу запруды. Здесь на нижнем уровне земли он присел на колено.
Одного он убил. Остальные вскочили и кинулись к Мелмордхе, все еще пригнувшись; теперь они казались Мюртаху черными силуэтами на фоне неба. Он стрелял быстро, не делая паузы для наблюдения, целясь в людей, шедших впереди. Трое вскрикнули и свалились в траву, другие залегли и прижались к земле. Мелмордха орал.
Он развернул лошадь и напал на ирландцев. Стрелы отскакивали от его щита. Он сделал паузу и взмахнул своим мечом. Два ирландца кинулись на него. Мюртах выстрелил в одного — он видел, как стрела описала дугу на фоне неба, прежде чем человек упал. Второго убил Мелмордха. Мюртах бегом вернулся назад.
— С ними всеми покончено, — сказал Мелмордха. Мюртах выдернул стрелу из спины убитого.
— Им бы следовало довериться своим лукам.
— Ха, — сказал со смехом Мелмордха, — я полагаю, они хотели убить меня своими голыми руками.
Рев почти оглушил его. Они рывком обернулись в сторону сражения — лейнстерцы гнались за отступающей массой ирландцев. Мюртах стал сновать вокруг, собирая стрелы и наблюдая. Ирландцы неожиданно нашли свою опору, и лейнстерцы попятились, теперь уже ирландцы с гиканьем гнали их назад.
Мелмордха галопом проскакал немного вперед, крича высоким, решительным голосом. Ярл послал несколько своих воинов на наступающих ирландцев, и те поспешно отступили. Голос Мелмордхи подстегнул его воинов вернуться и заполнить бреши, и цепи выровнялись и остановились.
Два ирландца пробились через зады линии датчан и помчались что есть сил к оконечности поля боя, чтобы вернуться к своим друзьям. Занятые своим собственным сражением, никто из датчан не стал их преследовать. Мюртах выстрелил по ним, но они находились слишком далеко.
За пределами поля боя бежал Бьорн, согнувшись, его левая рука, как щитом, была обернута его медвежьей шкурой. Словно рыскающий волк, он гнал вниз двух ирландцев. Он кинулся на первого, который ни разу не обернул к нему свое лицо и умер с откинутой назад головой. Бьорн, не останавливаясь, кинулся на второго, который обернулся. Взметнулись и со звоном ударились их мечи. Бьорн отбил меч ирландца в сторону, отвел руку назад и тут же выбросил руку вперед. Ирландец вскрикнул и упал. Бьорн повернулся и устремился обратно на поле боя.
Ярл взбирался на холм, его лицо было темно-красным, и по нему струился пот. На скуле у него была рана. Он крикнул Мелмордхе:
— Я слишком стар и толст для таких дел.
Он отпил медовухи из кувшина и выбросил его пустым. Махнув рукой, он подозвал двух молодых ребят и послал их в качестве гонцов вниз, сказать его воинам, чтобы те растянули свою линию.
Мюртах стоял рядом с Мелмордхой и наблюдал. Мелмордха сказал:
— Не забывай стрелять. — Да.
— Подожди. Не надо. Они дают сигнал к перемирию.
Все ирландцы внизу отступили назад, оставив широкую полосу между двумя войсками, и Бродир замахал Мелмордхе. Мелмордха поднял руку и кивнул. Все занялись подбиранием мертвых и раненых и переноской их в свои лагеря.
Мюртах глядел на ирландский лагерь. Король вышел из своего шатра и наблюдал за всем. Он отвел в сторону нескольких своих людей и разговаривал с ними, указывая рукой то в одну, то в другую сторону. Наконец он указал прямо на Мелмордху и сказал что-то, несколько раз кивнув головой.
Один из воинов, с которыми он разговаривал, вышел вперед и покачал головой. Похоже, он и король спорили, потом воин пожал плечами и удалился, уведя с собой своих друзей. Когда они собрались вместе — двенадцать или шестнадцать, они все вышли из круга и направились к лесу в дальней правой стороне.
Мюртах снял конец тетивы со своего лука и направился к бочонкам с вином. Случайно он нашел чашу. По берегу, от одного из сгоревших кораблей, к нему шел Бьорн. Мюртах набрал свою чашу вина и выпил, вино перелилось через край на его подбородок.
— Это убивание — сущая работа, — сказал Бьорн. Он зачерпнул вина прямо в ладонь.
— Да, так, — сказал Мюртах.
— Ты почти сразил того, за кем я гнался. Это был самый дальний выстрел, какой я когда-либо видел.
— Я больше мазал, чем попадал.
— Я видел, как ты чисто сразил одного прямо через поле боя.
— С того места, где я находился, было ближе к ирландскому лагерю, чем до дальнего края линии.
— А что произошло к самому концу?
— Они послали людей в лес.
— А, ничего серьезного, конечно. Он откинул голову и улыбнулся.
— Приходи вниз повидаться с нами, если найдешь, что здесь тебе скучно. Это все очень нудно — мы давим, они давят обратно.
Прозвучал горн, печально, и Бьорн обвел рукой вокруг себя.
— О, боги, я имею в виду Бога. Значит, мы начинаем все с начала.
Он убежал, криком и размахиванием рук собирая своих людей. Мюртах побрел туда, где Мелмордха, Бродир и ярл стояли вместе, сблизив головы. Бродир ковырял торф острием своего топора. Горн, должно быть, был ирландский. Все ирландцы стягивались в ту же самую линию, в которой они были в это утро, выглядели они угрюмыми. Поле между ними и датчанами было разодрано, ископано, словно новый сад, разрыто и пропитано кровью. Над их головами на своих широких крыльях кружили коршуны и вороны.
— Они наполняют тот лес людьми, — сказал ярл. — Бродир, мы можем забрать сколько-нибудь человек из твоей части строя?
— Они затопят меня, — сказал Бродир. — У нас один воин против их двух. Пошли лучников. — Он взглянул на Мюртаха. — Пошли арфиста, те другие могут поразить только собственные руки.
— Мюртах, — сказал Мелмордха, — ты можешь пойти в этот лес и очистить его от них?
— Один?
— Я думаю, мы пошлем с тобой этих других, — ухмыльнулся Мелмордха.
— Они убьют его раньше, чем он туда доберется, — сказал ярл.
— Посадите его на лошадь, — сказал Бродир, ковыряя торф. — И Бьорна. Пусть они скачут прямо на край поля боя. Бьорн может там его оставить, и он доберется до деревьев достаточно быстро.
— Нет, — сказал Мюртах, — и перестаньте говорить так, словно только меня посылают.
Бродир повернулся и окликнул Бьорна. Один из воинов Мелмордхи привел гнедую кобылу, ярл объяснил задачу всем остальным лучникам.
— Я не такой уж хороший наездник, — сказал Бьорн, — но я попробую.
Каждый из лучников взял лошадь и сел верхом, каждый имел воина за собой. Мюртах вспрыгнул на спину кобылы, натянул тетиву на лук и протянул руку Бьорну. Бьорн вскочил ему за спину. Мюртах провел сначала кобылу по кругу, а потом пустил ее галопом на правый фланг линии.
За ним последовали остальные. Пока они скакали, бой возобновился, поднялся шум, который вспугнул воронов и коршунов. Чем ближе они скакали, тем явственнее становился шум, так что Мюртах уже мог различить отдельные выкрики и стоны и тяжелое дыхание. Кобыла скакала большими, пугающим шагами, прижав уши, и звон и лязг оружия, казалось, охватывали всю почву под ними.
Навстречу им выдвинулся целый строй ирландцев, их рты были широко разверсты, их мечи и копья торчали, словно зубы. Мюртах выстрелил, бросив поводья и позволив кобыле самой выбирать себе путь. Бьорн, держась одной рукой за пояс Мюртаха, перегнулся вниз, чтобы сразить ирландца, он кричал:
— Это я, Бьорн, выросший еще на четыре ноги, — бегите, дурачье, это я, Бьорн!
Кобыла перепрыгнула через упавшего человека и устремилась дальше. Мюртах почувствовал короткий рывок своего пояса, и тяжесть веса за ним исчезла. Взглянув назад через левое плечо, он увидел Бьорна лежащим на земле в окружении ирландцев, и ирландцы расступились, уступая ему место, когда узнали его.
Кобыла молнией влетела в лес, и Мюртах вылетел в гущу колыхавшегося под ветром кустарника. Он пополз прочь, в деревья, в то время, как кобыла встряхнулась, заржала и углубилась в лес.
Остальные датские лучники влились сюда за ним. Скрывавшиеся в лесу ирландцы атаковали их, стягивая с лошадей. Мюртах опустился на колено, поднял свой лук и стал стрелять по каждой цели, какую только мог обнаружить сквозь деревья, он слышал, как один человек взвыл.
— Туда! — раздался крик по-ирландски.
Мюртах стал продираться через кусты в сторону. В него впивались колючки. Он извивался под цепляющимися ветками. Оглянувшись назад, он увидел, как они пробивают себе дорогу в густых кустах своими копьями. Он увидел большой дуб неподалеку и пополз к нему на четвереньках через колючие кусты.
Датчане исчезли. Он прислонился спиной к дубу и стал выглядывать ирландцев. Он уловил мелькание красной рубашки, и его руки вздрогнули, но раньше чем он успел поднять свой лук, человек вскрикнул и показался во весь рост — стрела пронзила его бедро. Датчане еще сражались.
Ирландцы решительно двинулись в кустарник. Мюртах разложил вокруг себя дюжину стрел и начал стрелять по каждому, кто приближался к нему. Он услышал голоса в кустах и выстрелил туда, надеясь, что это не были датчане.
Копье вылетело из чащи и воткнулось в дуб, пронзив его рубашку и задев кожу. Он высвободился, порвав ее, схватил свои стрелы и забежал за дерево. Он прижал руку к боку. Ранение было легким, но он чувствовал, как течет кровь.
С этой стороны имелась низкая ветка. Он закинул лук за спину, воткнул стрелы за пояс и подпрыгнул. Некоторое время он беспомощно висел, прежде чем собраться с силами, чтобы забраться на ветку.
Дерево обвивал плющ, и в нижних ветвях он был неразличим. Он скрючился, чтобы стать совсем маленьким. Теперь он мог хорошо видеть ирландцев. Многие из них подползали, чтобы окружить его, другие спокойно лежали, виднелись только их головы. Они осматривали каждый куст, чтобы найти его.
Мюртах тщательно стрелял в людей, находившихся в задней части подкрадывающейся группы, так что только в третий раз, когда он немного промахнулся и человек закричал, до ирландцев дошло, что по ним стреляют. Они снова укрылись в кустах, и Мюртах поднялся вверх еще на несколько ветвей. Теперь он снова мог видеть датчан, они разбились на пары, что он никогда не предполагал. На четвереньках они ползли к тем ирландцам, которые лежали замерев. Они оставили свои луки и достали кинжалы. Мюртах выстрелил в лежащего ирландца, чтобы отвлечь их внимание.
Выкрикивая боевой клич, датчане атаковали. Ирландцы развернулись, чтобы встретить их. Мюртах немного опустился на дереве, выглядывая остальных ирландцев.
Другое копье полетело в его сторону, но ветки отклонили его. Мюртах не мог никого отчетливо видеть, чтобы выстрелить. Он снова съежился на дереве, отчаянно оглядываясь по сторонам.
С поля боя донесся рев, и, резко оглянувшись, он увидел датчан, вбегавших в лес. Он вскарабкался повыше, чтобы увидеть поле сражения. Через ветки он мельком видел, как воины Бродира наступали на ирландцев, а ирландцы поспешно отходили в сторону от леса, обратно к своему центру. Под Мюртахом ирландцы убегали между деревьев, а датчане, вопя, как собаки, преследовали их. Один пробежал почти прямо под Мюртахом, размахивая над головой своим мечом, меч зацепился за нижнюю ветку дуба, и от этого воин свалился на землю.
Мюртах спрыгнул с дуба вниз. Остальные лучники сидели на корточках, отдыхая. Мюртах сказал:
— Найдите хорошее дерево — ирландцы объявят через некоторое время перемирие, чтобы забрать своих раненых.
Лучники кивнули и послушно пошли выглядывать дерево. Мюртах спокойно стоял, наблюдая за ними. Лес почти опустел, остальные датчане вернулись назад, чтобы присоединиться к своему войску. Звук сражения доносился откуда-то издалека. Он стоял, расслабившись, и наблюдал.
Внезапно он пришел в себя. Это было глупо. Он повернулся к дубу и снова взобрался на него. Он залез высоко, поднявшись над вершинами других деревьев, пока не достиг почти уровня коршунов, он увидел отсюда, что вся линия ирландцев, качаясь, отступила назад. Он приложил стрелу и выстрелил, стрела со свистом пролетела над деревьями в самый центр ирландской армии. Он сомневался, чтобы она там поразила кого-нибудь, и положил лук на колени.
Ирландцы закричали о перемирии, и два войска встали отдельно. В одиночестве, окруженный со всех сторон ветвями дуба, он смотрел, как они увозят на телеге своих мертвых. Птицы опускались на землю, чтобы клевать кровь. Несколько лошадей без всадников щипали траву за датским лагерем, среди них и его гнедая кобыла.
Он подумал о Бьорне, прыгающем в гуще ирландцев, и как ирландцы расчистили ему пространство в самой гуще в явном ужасе от одного его имени. Где-то там находился и Эгон или лежал, уже мертвый. Эгон мог задрожать при одной только мысли о встрече с Бьорном-Братом Волка. Когда-нибудь ему надо будет рассказать Бьорну конец сказки о Качулэйне — как враги Качулэйна не осмеливались подойти к нему близко, пока ворон не опустился ему на плечо, доказав тем самым, что он мертв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
— Сюда, — сказал Мелмордха, тронув Мюртаха за плечо.
Мюртах приложил стрелу к луку, поднял его и натянул тетиву до самого уха. Он поднял стрелу двумя другими пальцами и выстрелил. Стрела промчалась над краем сражавшихся людей и вонзилась в грудь одного из двух воинов, атакующих Эйнара. Эйнар развернулся и убил второго. Мюртах выпустил вторую стрелу, стараясь убить воина в ярких золотых доспехах в середине ирландцев, но промахнулся.
— В кого ты стрелял? — спросил Мелмордха.
— Там сын короля, — сказал Мюртах и приложил другую стрелу.
— А, — сказал Мелмордха, — этот игрок в шахматы. Мюртах поднял лук и выстрелил. Далеко в гуще воинов мужчина в золоте завертелся, схватил себя за руку и поднял взгляд. Ирландцы вокруг него потащили его назад, в укрытие лагеря. Мелмордха засмеялся.
— Он вернется, — сказал Мюртах.
Другие лучники ничего не делали, и Мелмордха послал гонца сказать им, чтобы удерживали ирландцев от захвата раненых датчан в свой лагерь. Один из датчан схватил другой меч и побежал обратно, но раненый осел и позволил двум женщинам перевязать себя. Он прикрыл щитом раненое место, поднял свой топор и кинулся снова в лощину, в сражение.
— Достань того гонца, — сказал Мелмордха.
От шатра короля скакал всадник. Мюртах выстрелил раз и промахнулся. Он взял одну стрелу в зубы, прицелился второй и выстрелил. Лошадь тяжело рухнула. Всадник перелетел через ее голову, какое-то время лежал недвижно, поднялся и затрусил вперед. Второй стрелой Мюртах сразил его в голову.
— Быстрее, туда…
Еще шестеро датчан спешили вверх по склону на изрядном расстоянии друг от друга. Небольшая волна ирландцев с воплями устремилась за ними. Мюртах стрелял так быстро, как только мог прикладывать стрелы к тетиве. Шестеро датчан, тяжело дыша, вбежали в лагерь. Они перевязали раны, получили еще оружия, поели. Они разговаривали между собой, их голоса звучали лишь чуть напряженнее, чем обычно. Потом они побежали назад.
— Сиди тут, — сказал Мелмордха, — и я знаю, что они думают обо всем этом.
Мюртах опустился на колено, чтобы лучше разглядеть. Восемь или десять ирландцев на лошадях скакали галопом вокруг края сражения, направляясь к опушке леса. Линия ирландцев могла удержать этот лес против датчан, который мог так укрыть этих всадников, чтобы те вполне могли приблизиться к Мелмордхе. Мюртах стрелял по лошадям, как крупным мишеням, и свалил трех, но всадники вскочили на ноги и побежали под укрытие леса. Мюртах убил двоих раньше, чем они оказались в безопасности среди деревьев.
Мелмордха взял высокий щит и развернул свою лошадь так, чтобы он мог прикрыть Мюртаха щитом. От леса посыпались стрелы, мягко утыкаясь в траву невдалеке от них. Мюртах пожал плечами. Дистанция была слишком большая. Надо ждать.
— Принесите нам сюда вина, — крикнул Мелмордха. Перед ними мелькнула по земле женская тень. Мюртах увидел, как руки-тени протянули Мелмордхе чашу, потом поднесли чашу ему, он взял ее и выпил. Потом выстрелил, тщательно прицелившись, в неровные ряды, косясь одним глазом на лес.
Лощина перед ними была глинистой, взбитая медленным прохождением ног воинов, молодая трава была изломана и растоптана. Доносившиеся звуки были глухими и странными. Иногда прорывался вскрик или неожиданный звон меча о меч. Ирландцы непрерывно нажимали на людей Бродира, но ярл и его воины тяжело молотили по центру. Однажды поднялся сильный крик, острее, чем сталь, и все кинулись к одной точке, а потом быстро отпрянули назад, оставив на земле что-то красное и уродливое.
— Смотри, — выпалил Мелмордха.
Скрытые в лесу ирландцы подкрадывались вперед к ним. Пригнувшись к высокой траве, они то появлялись, то исчезали. Мюртах прошептал:
— Пошевелись.
Нога Мелмордхи у самого его уха резко дернулась, и лошадь быстро отступила назад. Мюртах выпустил стрелу, которую держал наготове, схватил свой колчан и кинулся назад к берегу запруды. Здесь на нижнем уровне земли он присел на колено.
Одного он убил. Остальные вскочили и кинулись к Мелмордхе, все еще пригнувшись; теперь они казались Мюртаху черными силуэтами на фоне неба. Он стрелял быстро, не делая паузы для наблюдения, целясь в людей, шедших впереди. Трое вскрикнули и свалились в траву, другие залегли и прижались к земле. Мелмордха орал.
Он развернул лошадь и напал на ирландцев. Стрелы отскакивали от его щита. Он сделал паузу и взмахнул своим мечом. Два ирландца кинулись на него. Мюртах выстрелил в одного — он видел, как стрела описала дугу на фоне неба, прежде чем человек упал. Второго убил Мелмордха. Мюртах бегом вернулся назад.
— С ними всеми покончено, — сказал Мелмордха. Мюртах выдернул стрелу из спины убитого.
— Им бы следовало довериться своим лукам.
— Ха, — сказал со смехом Мелмордха, — я полагаю, они хотели убить меня своими голыми руками.
Рев почти оглушил его. Они рывком обернулись в сторону сражения — лейнстерцы гнались за отступающей массой ирландцев. Мюртах стал сновать вокруг, собирая стрелы и наблюдая. Ирландцы неожиданно нашли свою опору, и лейнстерцы попятились, теперь уже ирландцы с гиканьем гнали их назад.
Мелмордха галопом проскакал немного вперед, крича высоким, решительным голосом. Ярл послал несколько своих воинов на наступающих ирландцев, и те поспешно отступили. Голос Мелмордхи подстегнул его воинов вернуться и заполнить бреши, и цепи выровнялись и остановились.
Два ирландца пробились через зады линии датчан и помчались что есть сил к оконечности поля боя, чтобы вернуться к своим друзьям. Занятые своим собственным сражением, никто из датчан не стал их преследовать. Мюртах выстрелил по ним, но они находились слишком далеко.
За пределами поля боя бежал Бьорн, согнувшись, его левая рука, как щитом, была обернута его медвежьей шкурой. Словно рыскающий волк, он гнал вниз двух ирландцев. Он кинулся на первого, который ни разу не обернул к нему свое лицо и умер с откинутой назад головой. Бьорн, не останавливаясь, кинулся на второго, который обернулся. Взметнулись и со звоном ударились их мечи. Бьорн отбил меч ирландца в сторону, отвел руку назад и тут же выбросил руку вперед. Ирландец вскрикнул и упал. Бьорн повернулся и устремился обратно на поле боя.
Ярл взбирался на холм, его лицо было темно-красным, и по нему струился пот. На скуле у него была рана. Он крикнул Мелмордхе:
— Я слишком стар и толст для таких дел.
Он отпил медовухи из кувшина и выбросил его пустым. Махнув рукой, он подозвал двух молодых ребят и послал их в качестве гонцов вниз, сказать его воинам, чтобы те растянули свою линию.
Мюртах стоял рядом с Мелмордхой и наблюдал. Мелмордха сказал:
— Не забывай стрелять. — Да.
— Подожди. Не надо. Они дают сигнал к перемирию.
Все ирландцы внизу отступили назад, оставив широкую полосу между двумя войсками, и Бродир замахал Мелмордхе. Мелмордха поднял руку и кивнул. Все занялись подбиранием мертвых и раненых и переноской их в свои лагеря.
Мюртах глядел на ирландский лагерь. Король вышел из своего шатра и наблюдал за всем. Он отвел в сторону нескольких своих людей и разговаривал с ними, указывая рукой то в одну, то в другую сторону. Наконец он указал прямо на Мелмордху и сказал что-то, несколько раз кивнув головой.
Один из воинов, с которыми он разговаривал, вышел вперед и покачал головой. Похоже, он и король спорили, потом воин пожал плечами и удалился, уведя с собой своих друзей. Когда они собрались вместе — двенадцать или шестнадцать, они все вышли из круга и направились к лесу в дальней правой стороне.
Мюртах снял конец тетивы со своего лука и направился к бочонкам с вином. Случайно он нашел чашу. По берегу, от одного из сгоревших кораблей, к нему шел Бьорн. Мюртах набрал свою чашу вина и выпил, вино перелилось через край на его подбородок.
— Это убивание — сущая работа, — сказал Бьорн. Он зачерпнул вина прямо в ладонь.
— Да, так, — сказал Мюртах.
— Ты почти сразил того, за кем я гнался. Это был самый дальний выстрел, какой я когда-либо видел.
— Я больше мазал, чем попадал.
— Я видел, как ты чисто сразил одного прямо через поле боя.
— С того места, где я находился, было ближе к ирландскому лагерю, чем до дальнего края линии.
— А что произошло к самому концу?
— Они послали людей в лес.
— А, ничего серьезного, конечно. Он откинул голову и улыбнулся.
— Приходи вниз повидаться с нами, если найдешь, что здесь тебе скучно. Это все очень нудно — мы давим, они давят обратно.
Прозвучал горн, печально, и Бьорн обвел рукой вокруг себя.
— О, боги, я имею в виду Бога. Значит, мы начинаем все с начала.
Он убежал, криком и размахиванием рук собирая своих людей. Мюртах побрел туда, где Мелмордха, Бродир и ярл стояли вместе, сблизив головы. Бродир ковырял торф острием своего топора. Горн, должно быть, был ирландский. Все ирландцы стягивались в ту же самую линию, в которой они были в это утро, выглядели они угрюмыми. Поле между ними и датчанами было разодрано, ископано, словно новый сад, разрыто и пропитано кровью. Над их головами на своих широких крыльях кружили коршуны и вороны.
— Они наполняют тот лес людьми, — сказал ярл. — Бродир, мы можем забрать сколько-нибудь человек из твоей части строя?
— Они затопят меня, — сказал Бродир. — У нас один воин против их двух. Пошли лучников. — Он взглянул на Мюртаха. — Пошли арфиста, те другие могут поразить только собственные руки.
— Мюртах, — сказал Мелмордха, — ты можешь пойти в этот лес и очистить его от них?
— Один?
— Я думаю, мы пошлем с тобой этих других, — ухмыльнулся Мелмордха.
— Они убьют его раньше, чем он туда доберется, — сказал ярл.
— Посадите его на лошадь, — сказал Бродир, ковыряя торф. — И Бьорна. Пусть они скачут прямо на край поля боя. Бьорн может там его оставить, и он доберется до деревьев достаточно быстро.
— Нет, — сказал Мюртах, — и перестаньте говорить так, словно только меня посылают.
Бродир повернулся и окликнул Бьорна. Один из воинов Мелмордхи привел гнедую кобылу, ярл объяснил задачу всем остальным лучникам.
— Я не такой уж хороший наездник, — сказал Бьорн, — но я попробую.
Каждый из лучников взял лошадь и сел верхом, каждый имел воина за собой. Мюртах вспрыгнул на спину кобылы, натянул тетиву на лук и протянул руку Бьорну. Бьорн вскочил ему за спину. Мюртах провел сначала кобылу по кругу, а потом пустил ее галопом на правый фланг линии.
За ним последовали остальные. Пока они скакали, бой возобновился, поднялся шум, который вспугнул воронов и коршунов. Чем ближе они скакали, тем явственнее становился шум, так что Мюртах уже мог различить отдельные выкрики и стоны и тяжелое дыхание. Кобыла скакала большими, пугающим шагами, прижав уши, и звон и лязг оружия, казалось, охватывали всю почву под ними.
Навстречу им выдвинулся целый строй ирландцев, их рты были широко разверсты, их мечи и копья торчали, словно зубы. Мюртах выстрелил, бросив поводья и позволив кобыле самой выбирать себе путь. Бьорн, держась одной рукой за пояс Мюртаха, перегнулся вниз, чтобы сразить ирландца, он кричал:
— Это я, Бьорн, выросший еще на четыре ноги, — бегите, дурачье, это я, Бьорн!
Кобыла перепрыгнула через упавшего человека и устремилась дальше. Мюртах почувствовал короткий рывок своего пояса, и тяжесть веса за ним исчезла. Взглянув назад через левое плечо, он увидел Бьорна лежащим на земле в окружении ирландцев, и ирландцы расступились, уступая ему место, когда узнали его.
Кобыла молнией влетела в лес, и Мюртах вылетел в гущу колыхавшегося под ветром кустарника. Он пополз прочь, в деревья, в то время, как кобыла встряхнулась, заржала и углубилась в лес.
Остальные датские лучники влились сюда за ним. Скрывавшиеся в лесу ирландцы атаковали их, стягивая с лошадей. Мюртах опустился на колено, поднял свой лук и стал стрелять по каждой цели, какую только мог обнаружить сквозь деревья, он слышал, как один человек взвыл.
— Туда! — раздался крик по-ирландски.
Мюртах стал продираться через кусты в сторону. В него впивались колючки. Он извивался под цепляющимися ветками. Оглянувшись назад, он увидел, как они пробивают себе дорогу в густых кустах своими копьями. Он увидел большой дуб неподалеку и пополз к нему на четвереньках через колючие кусты.
Датчане исчезли. Он прислонился спиной к дубу и стал выглядывать ирландцев. Он уловил мелькание красной рубашки, и его руки вздрогнули, но раньше чем он успел поднять свой лук, человек вскрикнул и показался во весь рост — стрела пронзила его бедро. Датчане еще сражались.
Ирландцы решительно двинулись в кустарник. Мюртах разложил вокруг себя дюжину стрел и начал стрелять по каждому, кто приближался к нему. Он услышал голоса в кустах и выстрелил туда, надеясь, что это не были датчане.
Копье вылетело из чащи и воткнулось в дуб, пронзив его рубашку и задев кожу. Он высвободился, порвав ее, схватил свои стрелы и забежал за дерево. Он прижал руку к боку. Ранение было легким, но он чувствовал, как течет кровь.
С этой стороны имелась низкая ветка. Он закинул лук за спину, воткнул стрелы за пояс и подпрыгнул. Некоторое время он беспомощно висел, прежде чем собраться с силами, чтобы забраться на ветку.
Дерево обвивал плющ, и в нижних ветвях он был неразличим. Он скрючился, чтобы стать совсем маленьким. Теперь он мог хорошо видеть ирландцев. Многие из них подползали, чтобы окружить его, другие спокойно лежали, виднелись только их головы. Они осматривали каждый куст, чтобы найти его.
Мюртах тщательно стрелял в людей, находившихся в задней части подкрадывающейся группы, так что только в третий раз, когда он немного промахнулся и человек закричал, до ирландцев дошло, что по ним стреляют. Они снова укрылись в кустах, и Мюртах поднялся вверх еще на несколько ветвей. Теперь он снова мог видеть датчан, они разбились на пары, что он никогда не предполагал. На четвереньках они ползли к тем ирландцам, которые лежали замерев. Они оставили свои луки и достали кинжалы. Мюртах выстрелил в лежащего ирландца, чтобы отвлечь их внимание.
Выкрикивая боевой клич, датчане атаковали. Ирландцы развернулись, чтобы встретить их. Мюртах немного опустился на дереве, выглядывая остальных ирландцев.
Другое копье полетело в его сторону, но ветки отклонили его. Мюртах не мог никого отчетливо видеть, чтобы выстрелить. Он снова съежился на дереве, отчаянно оглядываясь по сторонам.
С поля боя донесся рев, и, резко оглянувшись, он увидел датчан, вбегавших в лес. Он вскарабкался повыше, чтобы увидеть поле сражения. Через ветки он мельком видел, как воины Бродира наступали на ирландцев, а ирландцы поспешно отходили в сторону от леса, обратно к своему центру. Под Мюртахом ирландцы убегали между деревьев, а датчане, вопя, как собаки, преследовали их. Один пробежал почти прямо под Мюртахом, размахивая над головой своим мечом, меч зацепился за нижнюю ветку дуба, и от этого воин свалился на землю.
Мюртах спрыгнул с дуба вниз. Остальные лучники сидели на корточках, отдыхая. Мюртах сказал:
— Найдите хорошее дерево — ирландцы объявят через некоторое время перемирие, чтобы забрать своих раненых.
Лучники кивнули и послушно пошли выглядывать дерево. Мюртах спокойно стоял, наблюдая за ними. Лес почти опустел, остальные датчане вернулись назад, чтобы присоединиться к своему войску. Звук сражения доносился откуда-то издалека. Он стоял, расслабившись, и наблюдал.
Внезапно он пришел в себя. Это было глупо. Он повернулся к дубу и снова взобрался на него. Он залез высоко, поднявшись над вершинами других деревьев, пока не достиг почти уровня коршунов, он увидел отсюда, что вся линия ирландцев, качаясь, отступила назад. Он приложил стрелу и выстрелил, стрела со свистом пролетела над деревьями в самый центр ирландской армии. Он сомневался, чтобы она там поразила кого-нибудь, и положил лук на колени.
Ирландцы закричали о перемирии, и два войска встали отдельно. В одиночестве, окруженный со всех сторон ветвями дуба, он смотрел, как они увозят на телеге своих мертвых. Птицы опускались на землю, чтобы клевать кровь. Несколько лошадей без всадников щипали траву за датским лагерем, среди них и его гнедая кобыла.
Он подумал о Бьорне, прыгающем в гуще ирландцев, и как ирландцы расчистили ему пространство в самой гуще в явном ужасе от одного его имени. Где-то там находился и Эгон или лежал, уже мертвый. Эгон мог задрожать при одной только мысли о встрече с Бьорном-Братом Волка. Когда-нибудь ему надо будет рассказать Бьорну конец сказки о Качулэйне — как враги Качулэйна не осмеливались подойти к нему близко, пока ворон не опустился ему на плечо, доказав тем самым, что он мертв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21