Придется как-то выкручиваться.
— Легче легкого. Соврем, что идем к зубному врачу.
— А на вокзале?
— А там не спросят. Да и с какой стати?
— Ну… все-таки одни едем, без взрослых. Даже забавно как-то. — Оливер взмахнул руками — наверное, хотел показать, как ему это странно.
— А я часто хожу без взрослых.
— Да? А вот я нет. Вообще-то… только не смейся, ладно? Короче, это вообще в первый раз.
Однако именно Оливеру пришлось решать, каким образом нам добраться до Уимблдона, потому что наметить маршрут оказалось не таким уж простым делом, как я вначале думала. В Уимблдоне пришлось сделать пересадку, и я чуть было не уехала в другую сторону. И уехала бы, если бы Оливеру не удалось вовремя выдернуть меня из вагона. Он купил два батончика «Марса», два пакетика хрустящего картофеля и две бутылочки кока-колы, до последнего пенса истратив свои отложенные «на крайний случай» пять фунтов.
К тому времени, как наш поезд подошел к Нью-Барнс, меня стало потихоньку подташнивать.
— Не уверена, что «Марс» можно есть вместе с картошкой, — пробормотала я. — Тем более запивая все это кока-колой.
— Потерпи. Скоро все пройдет, — успокоил меня Оливер.
Потом он подошел к какой-то женщине и спросил, как найти плавательный бассейн. Она объяснила, успокоив, что это недалеко и мы ни в коем случае не должны его пропустить. Идти пришлось долго, точнее, очень долго. А может, мы его просто проморгали. Честно говоря, я бы не возражала.
Оливер снова спросил дорогу. Пришлось вернуться, и уже где-то на полпути мы вдруг увидели большое современного вида белое здание.
— Похоже, это бассейн, — произнес Оливер.
Я промолчала.
— Какая-то ты тихая, — удивился Оливер.
— Меня тошнит. Я же тебе говорила.
— Это оттого, что ты боишься.
— И вовсе я не боюсь, — проворчала я. — Мистер Знайка! Притворяешься, что знаешь все на свете! А на самом деле нет.
— Еще как знаю! — засмеялся Оливер. — А вот ты просто трусишка! — И он взял меня за руку своей худой рукой.
Я покосилась на него, но ничего не сказала, только крепко стиснула его ладонь. Чем ближе мы подходили к бассейну, тем сильнее я сжимала руку Оливера. Когда мы вошли в вестибюль, запах хлорки ударил мне в нос с такой силой, что я испугалась. Мне показалось, еще минута — и меня вырвет прямо на пол.
— Дыши глубже, — шепотом посоветовал Оливер.
Стоя посреди холла, я разинула рот как можно шире и набрала полную грудь воздуха, будто собиралась взять верхнее «си».
Сидевшая за стойкой женщина смерила нас внимательным взглядом.
— Вам уже больше десяти?
— Конечно, больше, — кивнул Оливер. — Только мы не плавать сюда пришли.
— Ах так! А кафе вон там.
— Нет, мы не в кафе.
— Понятно. Ну так вот, молодые люди, пользоваться туалетом можно только тем, кто приходит в бассейн. Но ваша приятельница что-то выглядит неважно, так что если она решит воспользоваться дамским туалетом, я, так и быть, закрою на это глаза.
— Спасибо, это очень мило с вашей стороны, но ей не нужно в туалет, — вежливо ответил Оливер.
— Нужно, — честно призналась я. И ринулась туда со всех ног.
Когда, бледная и дрожащая, я вернулась, леди за стойкой и Оливер, как по команде, уставились на меня круглыми глазами.
— М-да, выглядишь ты просто ужасно, — признался Оливер.
— Думаю, вам стоит подняться наверх, в наш офис. Посидите там, а я пока позвоню вашей маме, — предложила женщина.
— Вы не можете ей позвонить, — пробормотала я. И заревела.
После этого поднялась невероятная кутерьма. Меня отвели в их офис, и Оливер все время держал меня за руку. Какой-то худощавый мужчина в черных очках и в сером тренировочном костюме, увидев меня, покачал головой.
— Отчего ты плачешь, девочка? Что-нибудь случилось? — спросил он сочувственно.
— Девочка не очень хорошо себя чувствует. Я их оставлю у вас ненадолго? А то у моей стойки уже целая очередь. Спасибо, Майкл.
Я растерянно уставилась на него. Майкл ! Она сказала «Майкл»! Неужели это мой папа?!
Я как-то никогда не задумывалась над тем, какой он с виду. Мэриголд всегда отделывалась фразами типа «ничего особенно», а от этого, согласитесь, проку мало. Зато последние несколько часов я только и делала, что пыталась представить его себе, и почему-то всякий раз у меня перед глазами появлялось нечто вроде мускулистых бронзовых от загара ляжек, туго обтянутых эластичными плавками.
После этого увидеть совсем другого Майкла было некоторой неожиданностью.
— Так это вы — Майкл! — воскликнул Оливер.
Мужчина перестал таращиться на меня. Теперь он в упор разглядывал Оливера.
— Так это ты говорил со мной по телефону? — ответил он вопросом на вопрос.
Оливер молча кивнул.
— Ты еще спросил, не помню ли я Мэриголд. — Он произнес эти слова странным, благоговейным шепотом… будто имя Мэриголд было для него заклинанием, способным воплотить заветные мечты.
— Как тебя зовут, сынок? — прошептал он.
— Оливер, — ответил Оливер.
Наклонившись к нему, Майкл очень ласково обнял Оливера за худенькие плечи.
— Я так и знал, — прошептал он. — Сразу же все понял — как только услышал твой голос. Нет, вы только посмотрите — вылитая моя копия! Бывает же такое! Ну, Оливер… похоже, я и есть твой папа.
— Нет! — завопил Оливер, растерянно оглядываясь на меня.
— Извини, извини, — виновато забормотал Майкл. — Наверное, я поспешил. Конечно, для тебя все это не так-то легко… я все понимаю. Но, видишь ли, я ведь не переставал думать о тебе все это время — с тех самых пор, как Мэриголд ушла от меня.
— Нет! Я не ваш сын! — крикнул Оливер. — У меня уже есть папа. Я просто ее друг. А вы —ее папа. Вот ее, понимаете?
Схватив меня за руку, он рывком вытащил меня вперед и поставил перед собой. У меня все закружилось перед глазами, и ноги подкосились от слабости.
— А ну-ка сядь, — быстро скомандовал Майкл, — опусти голову вниз и зажми ее между ног.
— Зажать… где? — пробулькала я.
— Между коленями. Чтобы голова перестала кружиться, — пояснил он.
Крепко подхватив меня под локти, он усадил меня, а потом осторожно нажал мне на затылок, так что голова у меня свесилась вниз, и через секунду я почувствовала, как на уши мне давят мои же собственные коленки.
— Вот так, — удовлетворенно сказал он. Черная пелена перед моими глазами понемногу рассеялась. — Уже лучше. А сейчас можешь поднять голову. Только осторожно.
— Опусти голову, подними голову, вас не поймешь… — дрожащим голосом прошептала я.
— Ну, говорить ты уже можешь, — успокоил меня Майкл, присаживаясь на ручку моего кресла. — Значит, как я понимаю, ты и есть ребенок Мэриголд?
— Я уже не ребенок, — возмутилась я. —почти одиннадцать. — И тут до меня наконец дошло, что он имеет в виду.. — А откуда вы знаете, что у Мэриголд есть ребенок?
— Она ждала его, когда ушла от меня. Я тогда с ума сходил, думая о ее будущем, а она… она не знала, на что решиться… Стар была еще совсем крошкой. Вот Мэриголд и не хотела… — Он осекся и замолчал.
Я смотрела на него во все глаза.
— Вы хотите сказать, что вы с Мэриголд… что вы какое-то время жили вместе?!
— Одиннадцать месяцев.
Должно быть, изумление было просто написано у меня на лице, потому что Майкл поспешил объясниться.
— Я очень любил ее, — просто сказал он. — Хотя и знал, что не слишком ей нужен. Дело в том, что она любила другого, ну того, другого Микки. А вот он ее не любил.
— Она его и сейчас любит… — вздохнула я.
— А ей известно, что ты тут? — В глазах его вспыхнула робкая надежда. — Может, она ждет тебя на улице?
— Нет. Она… она в больнице.
— А что с ней?
— Заболела. А вот Стар… сейчас живет у Микки.
— Вот как? Интересно, откуда он узнал? Ведь он исчез задолго до того, как Стар появилась на свет.
— Ну он вроде как вернулся. И забрал Стар к себе.
— Стало быть, Стар сейчас со своим отцом. А ты… ты тоже решила искать своего отца. То есть меня.
Я почувствовала, как краснею. Перед глазами промелькнула сцена, как Майкл кинулся к Оливеру, приняв его за сына. Неужели сейчас это повторится и со мной?! Ужас! Рехнуться можно!
Самое странное, что Майкл с Оливером были ужасно похожи друг на друга — ну в точности отец и сын. А вот между нами не было ничего общего.
— А может, вы вовсе и не мой папа, — предположила я. — Мы не очень-то похожи.
— Ты — вылитая Мэриголд.
Я растерянно уставилась на него. Что он такое несет?
— Мэриголд красавица, — возразила я. — А я — уродина.
— Вот еще, глупости! Ты очень похожа на нее. Волосы, кожа, а особенно глаза.
— У Мэриголд волосы рыжие, — вмешался Оливер.
— А раньше, когда мы были вместе, они были светло-каштановыми, — ответил Майкл. Он улыбнулся и подмигнул мне за темными стеклами своих очков.
— А вы снимаете очки, когда плаваете? — не утерпела я.
— Тогда я надеваю специальные очки, защитные, — объяснил он. — Хотя я в них и смахиваю на лягушку.
Я немного подумала.
— У Мэриголд есть татуировка в виде лягушки.
— Между пальцев, да? Знаю. Я держал ее за руку, когда ей делали эту лягушку.
— Мне тоже приходилось держать ее за руку.
— И много у нее сейчас татуировок?
— Да она разрисовалась вся, с ног до головы! — хмыкнул Оливер. — Выглядит — просто супер! Вот бы мне такую маму! Да, кстати, о мамах. Можно мне отсюда позвонить? Я быстро!
— Конечно, звони.
Пока Оливер набирал номер и торопливой скороговоркой пудрил своей маме мозги какой-то совершенно невероятной историей, мы с Майклом глазели друг на друга. Потом, не сговариваясь, отвели глаза в сторону. И снова уставились друг на друга.
— Я ведь даже не знаю, как тебя зовут! — вдруг спохватился он.
— Долфин.
— До-о-лфин, — протянул он, словно пробуя мое имя на вкус.
— Дурацкое имя, верно?
— Вовсе нет.
— В школе меня из-за него дразнят Дельфинихой.
— Вот уж совсем глупо. Дельфины красивые и умные животные.
— Рыбы.
— Нет, не рыбы, а млекопитающие. С высокоразвитым интеллектом. А в воде от них вообще глаз отвести невозможно. А ты любишь плавать, Долфин?
— Вообще не умею.
— Ты не умеешь плавать ?!
Удивительный человек! — подумала я. Не моргнув глазом, принял известие о том, что у него, возможно, есть сын, потом — дочь, а теперь, узнав о том, что я не умею плавать, чуть в обморок не упал.
— Просто ушам своим не верю! Неужели Мэриголд тебя не научила? Ведь я-то ее научил.
— А где было плавать-то? Как-то раз ходили в бассейн вместе со школой, но это так… побарахтались в воде, и все.
— Ничего, теперь я тебя научу, — пообещал Майкл.
Я, с трудом проглотив подступивший к горлу комок, спросила:
— Простите, а я не могла бы немного пожить у вас? Совсем недолго? Пока Мэриголд не поправится.
Майкл растерянно глотнул, я заметила, как у него дернулся кадык.
— Э-э-э, да, конечно. Только сначала нужно уладить кое-какие дела.
Как все было просто, когда дело касалось Микки и Стар. И как все усложнилось, когда речь зашла о Майкле и обо мне.
— Надо, чтобы все было оформлено должным образом, Долфин.
А должным образом означало, что Майкл отвезет меня обратно в школу, потом съездит в больницу к Мэриголд, потом поговорит с работниками социальной службы, потом съездит в муниципалитет и в отдел социального обеспечения.
— Нет, пожалуйста! Только не в социальную службу! — взмолилась я.
— Я повторяю — нужно все сделать должным образом. Я не имею права просто забрать тебя к себе, ведь мы почти незнакомы, хотя я и твой отец, а ты — моя дочь. — Прозвучало это как-то неестественно — он даже покраснел немного.
— А вот Микки просто взял и забрал к себе Стар.
— Да. Примерно так я и думал. Но у Микки, как я понимаю, вообще такая привычка — неожиданно появляться и так же неожиданно исчезать, оставляя за собой полную неразбериху. А я предпочитаю делать все по-другому.
— Да, но я-то так не хочу! Не хочу я видеть никаких социальных работников! Возьмут и сунут меня в какую-нибудь семью на воспитание, нет уж, спасибо! Знаю я это воспитание! Лупят тебя почем зря. А если, не дай бог, описаешься, так эти изверги намотают мокрую простыню тебе на голову, и ходи с ней до самого вечера!
— А ты писаешься в постель? — заинтересовался Оливер.
— Нет! Это Мэриголд мне рассказывала. Она-то знает, сама была приемным ребенком.
— Но ведь это было сто лет назад. С тех пор многое изменилось, Долфин. В любом случае ты там надолго не останешься. Я возьму тебя к себе, если в социальной службе не станут возражать. Но сначала мне надо обсудить это с моей семьей.
Здравствуйте, приехали. Мне показалось, что потолок рухнул мне на голову.
— С семьей?!
— Да. С женой. И с моими дочками, Грейс и Алисой.
Каждое его слово ударом молотка отдавалось у меня в голове. Жена — бамм! Дочери — бамм, бамм!
Так вот почему он так обрадовался, решив, что Оливер — его сын! Ну и правильно. Зачем ему еще одна дочь?
— Да вы не волнуйтесь, — сказала я. — Это вообще была дурацкая идея — приехать сюда. Правда, идея была не моя. И не нужно отвозить нас назад — мы сами доберемся. У нас ведь есть обратные билеты, правда, Оливер?
— Э-э-э, да, — пробормотал Оливер. — И потом, знаете… нам не стоит возвращаться назад в школу. Дело в том, что я уже сказал маме, что нас с классом повезли на экскурсию в оздоровительный центр и что школьный автобус высадит меня прямо на нашей улице, точнее, за углом… Я, правда, не знаю, поверила ли она мне, но разволновалась ужасно. А ты ведь знаешь, какая она, верно, Долфин?
Оливер продолжал что-то бессвязно бормотать, но я его не слушала. Майкл, по-моему, тоже. Он копался в каком-то пластиковом кармашке.
— Вот, — сказал он и сунул мне под нос фото: он сам в каких-то дурацких шортах, рядом с ним — блондинка, наверное его жена, и две светловолосые девочки, все в футболках и пестрых легинсах.
— Вот они. Грейс уже семь, а Алисе пять.
Я промолчала.
— Они твои сводные сестры.
Я молча разглядывала фотографию. Нисколечко на меня не похожи, решила я.
— Это мы сфотографировались в прошлом году, взяли и отправились в поход. Сели на велосипеды и поехали, даже Алиса.
— А я не умею кататься на велосипеде, — сказала я.
— Я могу научить тебя, и тогда мы сможем куда-нибудь отправиться все вместе.
— Мег вряд ли понравится эта идея.
Майкл посмотрел мне в глаза:
— Согласен, вначале могут возникнуть проблемы. Мег знает о Мэриголд и до сих пор слышать о ней спокойно не может.
Перед моими глазами тут же встала Мэриголд, множество Мэриголд одновременно: Мэриголд, с ног до головы покрытая белой краской, как привидение, Мэриголд, принарядившаяся, чтобы бежать куда-то, Мэриголд, с закушенной от боли губой держит меня за руку, пока ей делают татуировку, Мэриголд кричит на меня, Мэриголд с головой прячется под одеяло, Мэриголд лепит в лесу пряничный домик для мышек — все это была Мэриголд. Моя Мэриголд.
— Я хочу к Мэриголд, — объявила я.
— Конечно, сейчас сразу и поедем к ней, — кивнул Майкл. — Только предупрежу, что мне нужно уйти. И отвезу вас обоих домой. Не волнуйся, сынок, доставлю тебя прямо к дому.
Мне снова почудилась зависть в его голосе, когда он произнес «сынок», словно он сожалел, что не мог сказать «мой». Конечно, Оливер подошел бы ему куда больше, чем я. Я ни для кого никогда не была на первом месте — только на втором.
Дождавшись, когда Майкл вышел из кабинета, Оливер порывисто обнял меня.
— Он славный, Долфин, честное слово, славный. Он позаботится о тебе. Вот увидишь, все будет хорошо. Все-таки здорово я придумал найти его, правда?
— Да, да, конечно, классная идея, — пробормотала я. И тоже обняла его.
Он был ниже меня, и его взъерошенные волосы защекотали мне нос.
— Тебе пора постричься, Оливер!
Отодвинувшись от меня, Оливер машинально пригладил волосы. Челка у него так отросла, что все время лезла в глаза.
— Да знаю я. Все время твержу маме, что пора ее подрезать, да она все никак не соберется сводить меня в парикмахерскую.
— А почему она сама тебя не подстрижет?
— Да ты что?! Знаешь, как у нее руки трясутся? Могу себе представить, что получится: тут густо, здесь пусто, а ушей вообще нет. Отстрижет под корень, и все дела.
— Хочешь, я как-нибудь подстригу тебя? — предложила я. — У меня это здорово получается, честно.
Приподняв прядь волос с его лба, я профессиональным жестом защелкала воображаемыми ножницами.
— Играешь в парикмахера? — поинтересовался Майкл, входя в кабинет. — Между прочим, Мег — стилист по прическам.
— Правда? — коротко бросила я, будто меня это нисколько не интересовало.
Можно было не надеяться, что она как-нибудь возьмет меня в свой салон и покажет, что и как. Даже Майкл предполагал, что с Мег могут возникнуть проблемы. Я уже почти не сомневалась, что она меня возненавидит.
Дорога домой показалась мне страшно долгой. Оливер сидел впереди, рядом с Майклом, и они болтали без умолку. Оказалось, оба были компьютерными фанатами, поэтому без устали обсуждали интернетовские проблемы и всякие компьютерные системы и игрушки. В конце концов мне это так надоело, что я откинула голову на спинку и притворилась, что задремала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Легче легкого. Соврем, что идем к зубному врачу.
— А на вокзале?
— А там не спросят. Да и с какой стати?
— Ну… все-таки одни едем, без взрослых. Даже забавно как-то. — Оливер взмахнул руками — наверное, хотел показать, как ему это странно.
— А я часто хожу без взрослых.
— Да? А вот я нет. Вообще-то… только не смейся, ладно? Короче, это вообще в первый раз.
Однако именно Оливеру пришлось решать, каким образом нам добраться до Уимблдона, потому что наметить маршрут оказалось не таким уж простым делом, как я вначале думала. В Уимблдоне пришлось сделать пересадку, и я чуть было не уехала в другую сторону. И уехала бы, если бы Оливеру не удалось вовремя выдернуть меня из вагона. Он купил два батончика «Марса», два пакетика хрустящего картофеля и две бутылочки кока-колы, до последнего пенса истратив свои отложенные «на крайний случай» пять фунтов.
К тому времени, как наш поезд подошел к Нью-Барнс, меня стало потихоньку подташнивать.
— Не уверена, что «Марс» можно есть вместе с картошкой, — пробормотала я. — Тем более запивая все это кока-колой.
— Потерпи. Скоро все пройдет, — успокоил меня Оливер.
Потом он подошел к какой-то женщине и спросил, как найти плавательный бассейн. Она объяснила, успокоив, что это недалеко и мы ни в коем случае не должны его пропустить. Идти пришлось долго, точнее, очень долго. А может, мы его просто проморгали. Честно говоря, я бы не возражала.
Оливер снова спросил дорогу. Пришлось вернуться, и уже где-то на полпути мы вдруг увидели большое современного вида белое здание.
— Похоже, это бассейн, — произнес Оливер.
Я промолчала.
— Какая-то ты тихая, — удивился Оливер.
— Меня тошнит. Я же тебе говорила.
— Это оттого, что ты боишься.
— И вовсе я не боюсь, — проворчала я. — Мистер Знайка! Притворяешься, что знаешь все на свете! А на самом деле нет.
— Еще как знаю! — засмеялся Оливер. — А вот ты просто трусишка! — И он взял меня за руку своей худой рукой.
Я покосилась на него, но ничего не сказала, только крепко стиснула его ладонь. Чем ближе мы подходили к бассейну, тем сильнее я сжимала руку Оливера. Когда мы вошли в вестибюль, запах хлорки ударил мне в нос с такой силой, что я испугалась. Мне показалось, еще минута — и меня вырвет прямо на пол.
— Дыши глубже, — шепотом посоветовал Оливер.
Стоя посреди холла, я разинула рот как можно шире и набрала полную грудь воздуха, будто собиралась взять верхнее «си».
Сидевшая за стойкой женщина смерила нас внимательным взглядом.
— Вам уже больше десяти?
— Конечно, больше, — кивнул Оливер. — Только мы не плавать сюда пришли.
— Ах так! А кафе вон там.
— Нет, мы не в кафе.
— Понятно. Ну так вот, молодые люди, пользоваться туалетом можно только тем, кто приходит в бассейн. Но ваша приятельница что-то выглядит неважно, так что если она решит воспользоваться дамским туалетом, я, так и быть, закрою на это глаза.
— Спасибо, это очень мило с вашей стороны, но ей не нужно в туалет, — вежливо ответил Оливер.
— Нужно, — честно призналась я. И ринулась туда со всех ног.
Когда, бледная и дрожащая, я вернулась, леди за стойкой и Оливер, как по команде, уставились на меня круглыми глазами.
— М-да, выглядишь ты просто ужасно, — признался Оливер.
— Думаю, вам стоит подняться наверх, в наш офис. Посидите там, а я пока позвоню вашей маме, — предложила женщина.
— Вы не можете ей позвонить, — пробормотала я. И заревела.
После этого поднялась невероятная кутерьма. Меня отвели в их офис, и Оливер все время держал меня за руку. Какой-то худощавый мужчина в черных очках и в сером тренировочном костюме, увидев меня, покачал головой.
— Отчего ты плачешь, девочка? Что-нибудь случилось? — спросил он сочувственно.
— Девочка не очень хорошо себя чувствует. Я их оставлю у вас ненадолго? А то у моей стойки уже целая очередь. Спасибо, Майкл.
Я растерянно уставилась на него. Майкл ! Она сказала «Майкл»! Неужели это мой папа?!
Я как-то никогда не задумывалась над тем, какой он с виду. Мэриголд всегда отделывалась фразами типа «ничего особенно», а от этого, согласитесь, проку мало. Зато последние несколько часов я только и делала, что пыталась представить его себе, и почему-то всякий раз у меня перед глазами появлялось нечто вроде мускулистых бронзовых от загара ляжек, туго обтянутых эластичными плавками.
После этого увидеть совсем другого Майкла было некоторой неожиданностью.
— Так это вы — Майкл! — воскликнул Оливер.
Мужчина перестал таращиться на меня. Теперь он в упор разглядывал Оливера.
— Так это ты говорил со мной по телефону? — ответил он вопросом на вопрос.
Оливер молча кивнул.
— Ты еще спросил, не помню ли я Мэриголд. — Он произнес эти слова странным, благоговейным шепотом… будто имя Мэриголд было для него заклинанием, способным воплотить заветные мечты.
— Как тебя зовут, сынок? — прошептал он.
— Оливер, — ответил Оливер.
Наклонившись к нему, Майкл очень ласково обнял Оливера за худенькие плечи.
— Я так и знал, — прошептал он. — Сразу же все понял — как только услышал твой голос. Нет, вы только посмотрите — вылитая моя копия! Бывает же такое! Ну, Оливер… похоже, я и есть твой папа.
— Нет! — завопил Оливер, растерянно оглядываясь на меня.
— Извини, извини, — виновато забормотал Майкл. — Наверное, я поспешил. Конечно, для тебя все это не так-то легко… я все понимаю. Но, видишь ли, я ведь не переставал думать о тебе все это время — с тех самых пор, как Мэриголд ушла от меня.
— Нет! Я не ваш сын! — крикнул Оливер. — У меня уже есть папа. Я просто ее друг. А вы —ее папа. Вот ее, понимаете?
Схватив меня за руку, он рывком вытащил меня вперед и поставил перед собой. У меня все закружилось перед глазами, и ноги подкосились от слабости.
— А ну-ка сядь, — быстро скомандовал Майкл, — опусти голову вниз и зажми ее между ног.
— Зажать… где? — пробулькала я.
— Между коленями. Чтобы голова перестала кружиться, — пояснил он.
Крепко подхватив меня под локти, он усадил меня, а потом осторожно нажал мне на затылок, так что голова у меня свесилась вниз, и через секунду я почувствовала, как на уши мне давят мои же собственные коленки.
— Вот так, — удовлетворенно сказал он. Черная пелена перед моими глазами понемногу рассеялась. — Уже лучше. А сейчас можешь поднять голову. Только осторожно.
— Опусти голову, подними голову, вас не поймешь… — дрожащим голосом прошептала я.
— Ну, говорить ты уже можешь, — успокоил меня Майкл, присаживаясь на ручку моего кресла. — Значит, как я понимаю, ты и есть ребенок Мэриголд?
— Я уже не ребенок, — возмутилась я. —почти одиннадцать. — И тут до меня наконец дошло, что он имеет в виду.. — А откуда вы знаете, что у Мэриголд есть ребенок?
— Она ждала его, когда ушла от меня. Я тогда с ума сходил, думая о ее будущем, а она… она не знала, на что решиться… Стар была еще совсем крошкой. Вот Мэриголд и не хотела… — Он осекся и замолчал.
Я смотрела на него во все глаза.
— Вы хотите сказать, что вы с Мэриголд… что вы какое-то время жили вместе?!
— Одиннадцать месяцев.
Должно быть, изумление было просто написано у меня на лице, потому что Майкл поспешил объясниться.
— Я очень любил ее, — просто сказал он. — Хотя и знал, что не слишком ей нужен. Дело в том, что она любила другого, ну того, другого Микки. А вот он ее не любил.
— Она его и сейчас любит… — вздохнула я.
— А ей известно, что ты тут? — В глазах его вспыхнула робкая надежда. — Может, она ждет тебя на улице?
— Нет. Она… она в больнице.
— А что с ней?
— Заболела. А вот Стар… сейчас живет у Микки.
— Вот как? Интересно, откуда он узнал? Ведь он исчез задолго до того, как Стар появилась на свет.
— Ну он вроде как вернулся. И забрал Стар к себе.
— Стало быть, Стар сейчас со своим отцом. А ты… ты тоже решила искать своего отца. То есть меня.
Я почувствовала, как краснею. Перед глазами промелькнула сцена, как Майкл кинулся к Оливеру, приняв его за сына. Неужели сейчас это повторится и со мной?! Ужас! Рехнуться можно!
Самое странное, что Майкл с Оливером были ужасно похожи друг на друга — ну в точности отец и сын. А вот между нами не было ничего общего.
— А может, вы вовсе и не мой папа, — предположила я. — Мы не очень-то похожи.
— Ты — вылитая Мэриголд.
Я растерянно уставилась на него. Что он такое несет?
— Мэриголд красавица, — возразила я. — А я — уродина.
— Вот еще, глупости! Ты очень похожа на нее. Волосы, кожа, а особенно глаза.
— У Мэриголд волосы рыжие, — вмешался Оливер.
— А раньше, когда мы были вместе, они были светло-каштановыми, — ответил Майкл. Он улыбнулся и подмигнул мне за темными стеклами своих очков.
— А вы снимаете очки, когда плаваете? — не утерпела я.
— Тогда я надеваю специальные очки, защитные, — объяснил он. — Хотя я в них и смахиваю на лягушку.
Я немного подумала.
— У Мэриголд есть татуировка в виде лягушки.
— Между пальцев, да? Знаю. Я держал ее за руку, когда ей делали эту лягушку.
— Мне тоже приходилось держать ее за руку.
— И много у нее сейчас татуировок?
— Да она разрисовалась вся, с ног до головы! — хмыкнул Оливер. — Выглядит — просто супер! Вот бы мне такую маму! Да, кстати, о мамах. Можно мне отсюда позвонить? Я быстро!
— Конечно, звони.
Пока Оливер набирал номер и торопливой скороговоркой пудрил своей маме мозги какой-то совершенно невероятной историей, мы с Майклом глазели друг на друга. Потом, не сговариваясь, отвели глаза в сторону. И снова уставились друг на друга.
— Я ведь даже не знаю, как тебя зовут! — вдруг спохватился он.
— Долфин.
— До-о-лфин, — протянул он, словно пробуя мое имя на вкус.
— Дурацкое имя, верно?
— Вовсе нет.
— В школе меня из-за него дразнят Дельфинихой.
— Вот уж совсем глупо. Дельфины красивые и умные животные.
— Рыбы.
— Нет, не рыбы, а млекопитающие. С высокоразвитым интеллектом. А в воде от них вообще глаз отвести невозможно. А ты любишь плавать, Долфин?
— Вообще не умею.
— Ты не умеешь плавать ?!
Удивительный человек! — подумала я. Не моргнув глазом, принял известие о том, что у него, возможно, есть сын, потом — дочь, а теперь, узнав о том, что я не умею плавать, чуть в обморок не упал.
— Просто ушам своим не верю! Неужели Мэриголд тебя не научила? Ведь я-то ее научил.
— А где было плавать-то? Как-то раз ходили в бассейн вместе со школой, но это так… побарахтались в воде, и все.
— Ничего, теперь я тебя научу, — пообещал Майкл.
Я, с трудом проглотив подступивший к горлу комок, спросила:
— Простите, а я не могла бы немного пожить у вас? Совсем недолго? Пока Мэриголд не поправится.
Майкл растерянно глотнул, я заметила, как у него дернулся кадык.
— Э-э-э, да, конечно. Только сначала нужно уладить кое-какие дела.
Как все было просто, когда дело касалось Микки и Стар. И как все усложнилось, когда речь зашла о Майкле и обо мне.
— Надо, чтобы все было оформлено должным образом, Долфин.
А должным образом означало, что Майкл отвезет меня обратно в школу, потом съездит в больницу к Мэриголд, потом поговорит с работниками социальной службы, потом съездит в муниципалитет и в отдел социального обеспечения.
— Нет, пожалуйста! Только не в социальную службу! — взмолилась я.
— Я повторяю — нужно все сделать должным образом. Я не имею права просто забрать тебя к себе, ведь мы почти незнакомы, хотя я и твой отец, а ты — моя дочь. — Прозвучало это как-то неестественно — он даже покраснел немного.
— А вот Микки просто взял и забрал к себе Стар.
— Да. Примерно так я и думал. Но у Микки, как я понимаю, вообще такая привычка — неожиданно появляться и так же неожиданно исчезать, оставляя за собой полную неразбериху. А я предпочитаю делать все по-другому.
— Да, но я-то так не хочу! Не хочу я видеть никаких социальных работников! Возьмут и сунут меня в какую-нибудь семью на воспитание, нет уж, спасибо! Знаю я это воспитание! Лупят тебя почем зря. А если, не дай бог, описаешься, так эти изверги намотают мокрую простыню тебе на голову, и ходи с ней до самого вечера!
— А ты писаешься в постель? — заинтересовался Оливер.
— Нет! Это Мэриголд мне рассказывала. Она-то знает, сама была приемным ребенком.
— Но ведь это было сто лет назад. С тех пор многое изменилось, Долфин. В любом случае ты там надолго не останешься. Я возьму тебя к себе, если в социальной службе не станут возражать. Но сначала мне надо обсудить это с моей семьей.
Здравствуйте, приехали. Мне показалось, что потолок рухнул мне на голову.
— С семьей?!
— Да. С женой. И с моими дочками, Грейс и Алисой.
Каждое его слово ударом молотка отдавалось у меня в голове. Жена — бамм! Дочери — бамм, бамм!
Так вот почему он так обрадовался, решив, что Оливер — его сын! Ну и правильно. Зачем ему еще одна дочь?
— Да вы не волнуйтесь, — сказала я. — Это вообще была дурацкая идея — приехать сюда. Правда, идея была не моя. И не нужно отвозить нас назад — мы сами доберемся. У нас ведь есть обратные билеты, правда, Оливер?
— Э-э-э, да, — пробормотал Оливер. — И потом, знаете… нам не стоит возвращаться назад в школу. Дело в том, что я уже сказал маме, что нас с классом повезли на экскурсию в оздоровительный центр и что школьный автобус высадит меня прямо на нашей улице, точнее, за углом… Я, правда, не знаю, поверила ли она мне, но разволновалась ужасно. А ты ведь знаешь, какая она, верно, Долфин?
Оливер продолжал что-то бессвязно бормотать, но я его не слушала. Майкл, по-моему, тоже. Он копался в каком-то пластиковом кармашке.
— Вот, — сказал он и сунул мне под нос фото: он сам в каких-то дурацких шортах, рядом с ним — блондинка, наверное его жена, и две светловолосые девочки, все в футболках и пестрых легинсах.
— Вот они. Грейс уже семь, а Алисе пять.
Я промолчала.
— Они твои сводные сестры.
Я молча разглядывала фотографию. Нисколечко на меня не похожи, решила я.
— Это мы сфотографировались в прошлом году, взяли и отправились в поход. Сели на велосипеды и поехали, даже Алиса.
— А я не умею кататься на велосипеде, — сказала я.
— Я могу научить тебя, и тогда мы сможем куда-нибудь отправиться все вместе.
— Мег вряд ли понравится эта идея.
Майкл посмотрел мне в глаза:
— Согласен, вначале могут возникнуть проблемы. Мег знает о Мэриголд и до сих пор слышать о ней спокойно не может.
Перед моими глазами тут же встала Мэриголд, множество Мэриголд одновременно: Мэриголд, с ног до головы покрытая белой краской, как привидение, Мэриголд, принарядившаяся, чтобы бежать куда-то, Мэриголд, с закушенной от боли губой держит меня за руку, пока ей делают татуировку, Мэриголд кричит на меня, Мэриголд с головой прячется под одеяло, Мэриголд лепит в лесу пряничный домик для мышек — все это была Мэриголд. Моя Мэриголд.
— Я хочу к Мэриголд, — объявила я.
— Конечно, сейчас сразу и поедем к ней, — кивнул Майкл. — Только предупрежу, что мне нужно уйти. И отвезу вас обоих домой. Не волнуйся, сынок, доставлю тебя прямо к дому.
Мне снова почудилась зависть в его голосе, когда он произнес «сынок», словно он сожалел, что не мог сказать «мой». Конечно, Оливер подошел бы ему куда больше, чем я. Я ни для кого никогда не была на первом месте — только на втором.
Дождавшись, когда Майкл вышел из кабинета, Оливер порывисто обнял меня.
— Он славный, Долфин, честное слово, славный. Он позаботится о тебе. Вот увидишь, все будет хорошо. Все-таки здорово я придумал найти его, правда?
— Да, да, конечно, классная идея, — пробормотала я. И тоже обняла его.
Он был ниже меня, и его взъерошенные волосы защекотали мне нос.
— Тебе пора постричься, Оливер!
Отодвинувшись от меня, Оливер машинально пригладил волосы. Челка у него так отросла, что все время лезла в глаза.
— Да знаю я. Все время твержу маме, что пора ее подрезать, да она все никак не соберется сводить меня в парикмахерскую.
— А почему она сама тебя не подстрижет?
— Да ты что?! Знаешь, как у нее руки трясутся? Могу себе представить, что получится: тут густо, здесь пусто, а ушей вообще нет. Отстрижет под корень, и все дела.
— Хочешь, я как-нибудь подстригу тебя? — предложила я. — У меня это здорово получается, честно.
Приподняв прядь волос с его лба, я профессиональным жестом защелкала воображаемыми ножницами.
— Играешь в парикмахера? — поинтересовался Майкл, входя в кабинет. — Между прочим, Мег — стилист по прическам.
— Правда? — коротко бросила я, будто меня это нисколько не интересовало.
Можно было не надеяться, что она как-нибудь возьмет меня в свой салон и покажет, что и как. Даже Майкл предполагал, что с Мег могут возникнуть проблемы. Я уже почти не сомневалась, что она меня возненавидит.
Дорога домой показалась мне страшно долгой. Оливер сидел впереди, рядом с Майклом, и они болтали без умолку. Оказалось, оба были компьютерными фанатами, поэтому без устали обсуждали интернетовские проблемы и всякие компьютерные системы и игрушки. В конце концов мне это так надоело, что я откинула голову на спинку и притворилась, что задремала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26