Так или нет?
— Может, и так… Давно это было, не помню уже.
Дождь за окном все никак не кончался. Я вгляделся в этот пейзаж, и меня вдруг пробил озноб. Я вспомнил, как проснулся сегодня на Роппонги. «Не простудись, клиент!» — сказала мне девчонка из бара. Ничего, Нами-тяи. На этот раз, кажется, обошлось. Хотя просыпаться в луже на улице и не схватывать воспаление легких с каждым годом становится все трудней…
Мелкий дождь, разбудивший меня на рассвете, теперь лил вовсю, накрывая город клубами серого дыма.
— Эй, Хориэ! — окликнул меня Какисима. — Что с тобой? Ты чего такой бледный?
Я перевел взгляд на него:
— Да нет… Все в порядке.
— Какой-то ты, брат, сегодня рассеянный, — заметил он и вдруг понизил голос: — Кстати, насчет твоего увольнения. Ты в курсе, что вводить систему увольнений гендиректору помогал лично я?
— Да, я слышал. Правда, уже после того, как заявление подписал.
Он криво улыбнулся:
— Значит, о том, что первый злодей на деревне — наш главный менеджер, слухи уже пошли? Ну и ладно. Черт с ней, с репутацией. Обидно другое… В этой системе мы допустили только один просчет. Выбор, кого именно следует увольнять, мы предоставили начальникам отделов. И при таком огромном штате, как у нас, все превратилось в бездушный конвейер!
— Ну что ж. По крайней мере, у нас в рекламном этот выбор был идеальным.
— Перестань… Я-то думал, чутью Санады можно верить! Откуда я знал, что он такой безнадежный осел?! Пойми, если не считать этой промашки с тобой, — в целом подобная тактика была действительно необходима! Ты ведь сам знаешь, что происходит. За последние четыре года наш текущий платежный баланс только уменьшался. Так? И я тебе больше скажу: уже к концу марта «Напитки Тайкэй» нырнут в минуса! Ты, конечно, скажешь, что на одних инсайдерских сделках можно еще долго тянуть и не беспокоиться, но за всю историю компании мы впервые уходим в минус. Наши акции остаются без дивидендов, и обвала, похоже, не избежать.
— Хм-м… Обвал акций?!
За моей спиной прошел какой-то его знакомый. Мигом нацепив маску приветливости, Какисима раскланялся, но уже через пару секунд снова стал собой.
— Уф-ф… В общем, это я сейчас так спокойно говорю. А на самом деле пахнет жареным. Как ты знаешь, после введения налога с продаж народ затянул пояса — но напитки всегда покупал стабильно. Эту стабильность разве что погода может испортить. Объемы продаж по стране за несколько лет пусть немного, но выросли. И у главного лидера, «Одзимы», и у некоторых других прибыль выросла чуть ли не вдвое. Вот и подумай: еще лет десять назад и у «Одзимы», и у нас продажи были одинаково плохими. А сравни нас сегодня — точно в разных мирах живем!
— Да… Похоже на то, — кивнул я.
— А все потому, что мы вечно тянули с разработками новых брендов. И ты это знаешь лучше, чем кто бы то ни было. По всем позициям — кофе, чай, овощные и фруктовые соки — мы проигрываем сейчас потому, что уже очень долго не предлагали ничего нового. Я уж не говорю о черепашьей скорости, с которой мы осваивали все эти уличные автоматы, мини-бутылки и круглосуточные магазины…
Да, здесь он прав на все сто. Из всех наших брендов только «Антик» претендовал на достойную борьбу с конкурентами. Этот новейший продукт разработал сам Какисима, как только стал членом совета директоров. Последняя уборщица знает, что под его руководством разрабатывается все: от формулы напитка до картинки на упаковке.
— Об этих проблемах говорилось уже очень давно. Как и о том, что у компании скопилось слишком много финансов, которые никуда не вкладывались. В итоге их обложили такими налогами, что мы начали медленно задыхаться. Я впервые узнал об этом, только войдя в совет директоров. Уже в следующем квартале мы выйдем на такой минус, что весь рынок содрогнется! Иначе говоря, корни нынешних проблем — в просчетах, допущенных кем-то несколько лет назад. Нам досталось гнилое наследство. И кто этому виной — надеюсь, тебе объяснять не нужно…
Я молча кивнул. На кого наезжает Какисима, ясно даже простому завсекцией. Президент. Второй человек в компании, который отказался от абсолютной власти и назначил Тадокоро гендиректором. Именно потому, что слишком опоздал с выпуском новых брендов. И это случилось как раз тогда, когда наши напитки стали продаваться из рук вон плохо.
Какисима понизил голос:
— Скажу тебе по секрету. На самом деле сокращение штатов одним залпом не ограничится. До конца года влупят еще один.
Я поймал его взгляд.
— Трехсот увольнений им мало?
— Да. И даже лучшие продажи «Антика» не спасут ситуации. Банки все больше жмутся с кредитами, свободных капиталов все меньше. Если так будет продолжаться, компания провалится внутрь себя, как вулкан. Чтобы выжить, придется уволить еще четыреста человек. Другого выхода нет.
Ничего себе, подумал я. Значит, в итоге выкинут на улицу семьсот человек? И за какой-нибудь год штат компании уменьшится на треть? Я даже не подозревал, насколько все запущено.
— Ну и ну… — покачал я головой. — Только зачем ты рассказываешь это мне? Что ты хочешь сказать? Не тяни.
— Я хочу, чтобы ты остался.
— Остался? Он кивнул:
— Именно. Реорганизация, которая нам нужна, — это ведь не просто сокращение штатов. Об этом поскандалят в прессе, но очень скоро забудут. Речь идет о полной перестройке системы управления. Проще говоря, нужно оставить только самых талантливых, перекроить всю пирамиду власти и резко активизировать производство. В любом другом случае компания обречена.
— Сразу видно — человек магистра получил. Реорганизация… Я, наверное, и слово такое без ошибок не напишу.
— Я тебя умоляю… Так ты что же, не хочешь остаться?
— Прости. Я уже и президенту сказал, что выхожу из этой игры.
— Из этой игры? — уточнил он, и только тут я понял двойной смысл этих слов.
С давних пор я открыто говорил то, что думаю, лишь одному человеку. И это был Какисима.
— Ну, мало ли что ты ему сказал. Все еще тысячу раз переменится…
Я молча смотрел на него. Тогда он продолжил:
— Можно сделать так. Мы оформляем твое отсутствие как долгосрочную командировку в одну из дочерних фирм. Сразу на место начальника отдела. Через год ты возвращаешься и возглавляешь отдел рекламы. Это место я для тебя освобожу. Тадокоро будет только «за».
Значит, с генеральным он в одной связке. Для них продвинуть по службе любого завсекцией — раз плюнуть. Президента даже не спрашивают. Что же это выходит — раскол? В такие интриги Какисима никогда меня не посвящал.
Лет пятнадцать назад, когда компанией заправлял ее основатель, никто и подумать не мог о том, что руководство может развалиться на враждующие группировки. Но чем хуже шли дела, тем крупней становились семена раздора — и вот теперь они наконец проросли. Клан президента против клана гендиректора. А точнее, Семья против экономистов. И хотя до открытой войны дело пока не доходит, перевес, если верить Какисиме, на стороне вторых. Сам Какисима, понятно, ассистент гендиректора. Да не просто помощник, а его разящий меч. Ни для кого в компании это давно уже не секрет.
— Значит, ты хочешь, чтобы я взял на себя всю рекламу компании?
Он кивнул.
— Исидзаки рассказывал мне, как он тебя нанимал. Я также запомнил, что он не сдержал своего обещания. И до сегодняшнего дня ни разу с тобой не контачил, так?
— К чему ты клонишь? Что-то я не пойму.
— К тому что ты, брат, — центральное звено нашей корпоративной стратегии. Поверь мне, настолько сведущих в своем деле специалистов у нас по пальцам пересчитать! Именно благодаря тебе так успешно продвинулась реклама «Антика». Уже этого достаточно, чтобы понять, кто есть кто. Стань я членом совета чуток пораньше — вы с Санадой уже давно поменялись бы местами.
Интересно, подумал я. Что бы он сказал, узнав о новом ролике президента? Впрочем, как раз об этом я должен молчать.
— Извини за прямоту, но… Все это мне больше не интересно.
— Вот как? Но что ты собираешься делать дальше?
— Пока не решил.
— Может, держишь что-нибудь на примете?
— Нет, ничего. Какисима вздохнул.
— И как ты будешь жить? У тебя даже сейчас ползарплаты в долги улетает, верно? И это еще только бывшей жене!
— А ты откуда знаешь? Он усмехнулся:
— Да от тебя же! Сам не помнишь, как полгода назад надрался и все мне выболтал?
Теперь уже я вздохнул. Действительно, долги еще висели на мне. Кредит за трехкомнатную квартиру, которую лет десять назад я оставил Кумико, и алименты на ее содержание после развода. Свое нынешнее жилье я снимал.
— Долги я закрою из выходного пособия. Все до последней иены… В общем, как-нибудь выкручусь.
— Ну-ну, — хмыкнул Какисима. — Что у тебя на уме? Вроде и на работе все было гладко. Сравнить со старыми временами — какой-то ты другой стал, а? Конечно, за воротник ты и раньше закладывал.
Но в последнее время, я слышал, просто из канавы не вылезаешь. Или сам себе могилку решил выкопать?
Я молча смотрел на него. И вдруг он заговорил со мной как никогда прежде.
— В общем, скажу тебе напрямую. Знаешь, чего ты боишься? Что в мире больших корпораций ты свое время уже упустил. Что ты не выдержал испытательный срок, когда нужно было терпеть и вести серую, неприметную жизнь. И что весь этот срок ты словно играл понарошку. Тебе кажется, что вся твоя жизнь была напрокат. Но то ли ты слишком привык к ней, то ли слишком устал, чтобы что-то менять. И якобы лишь теперь начинаешь это осознавать. Только учти: лично я о тебе так не думаю. Давно уже хотел поговорить с тобой, предостеречь от всей этой ерунды. Уверяю тебя, все эти двадцать лет у тебя получалось отлично. И получится еще лучше, если постараешься.
Наклонившись, он заглянул мне прямо в глаза. Я опустил голову. Жизнь напрокат? Может, оно и так. Может быть, он попал в мое самое уязвимое место. Нашел болевую точку, о которой я и сам не подозревал. Это он умеет. Мне вдруг почудилось, будто я сижу перед ним нагишом. Но все же я поднял голову и посмотрел на него. Что ни говори, а он сам нарушил запретную зону, существовавшую между нами все эти годы.
— И это называется «всё как есть»? Не мути! Ведь ты просто хочешь, чтоб я, прослужив собачкой на эту компанию двадцать лет, потерпел еще немного? Ты это хочешь сказать?
— Да нет же! Я о том, что… Ну, должна же и у тебя быть какая-то цель впереди! Нужна тебе эта цель или нет? Вот о чем я спрашиваю. Если ты останешься — я все улажу. Это будет на пользу и тебе, и компании. Если ты думаешь о цели в жизни, то такое будущее — не самый плохой вариант. Как считаешь?
— Цель в жизни? Ну ты прямо как папочка заговорил. Зачем она мне? Чтобы до самой смерти из-за нее париться?
— Она всем нужна.
— Так что же, в твоем случае цель в жизни — выкинуть на улицу семьсот человек?
— И это тоже.
— Ну, слава богу. Классную цель ты себе нашел. А у меня вот никакой нет. Ни малехонькой. Ну, разве что времени побольше свободного, чтобы в кино ходить… Только дальше тебе будет хреновей, чем мне.
— Не беспокойся, к этому я тоже готов. Все, что мне теперь остается, — это идти на прорыв.
— А точнее, идти по головам? Тебе за свою задницу беспокоиться не нужно. Так почему бы сразу не вышвырнуть всех одним списком?.. Прости, но эти игры не для меня. Если я останусь — так и буду лить воду на вашу мельницу, заняв место какого-нибудь бедолаги. А потому давай-ка сделаем вид, что ты ничего мне не говорил. Куплю попкорна и полюбуюсь на вашу реорганизацию откуда-нибудь с галерки. Страсть как любопытно, чем закончится ваш великий блокбастер…
Я поднялся, на секунду встретился с ним глазами. Не отводя взгляда, Какисима позвал меня:
— Хориэ!
— Что еще?
— И все-таки кое-что в тебе так и не изменилось.
— Что именно?
— Ты все такой же наивный. Я невольно рассмеялся:
— Да чего там, скажи как есть: трус и неудачник. Если уж ты член совета директоров, поучись выражаться точнее.
— Ну смотри, брат. Я тебя серьезно предупреждаю. Тому, кто оторвался от фирмы, в этой стране жить несладко. Если кому-то из нас будет хреновей, то уж точно не мне.
— Может быть. Но я как-нибудь привыкну.
5
Когда я вернулся в рекламный, Охары еще не было. На доске приходов и уходов стояла пометка «вышла». Меня снова пробил озноб. Кажется, поднималась температура.
Я достал из кармана визитку. Профессор университета Эдо… Никогда не разбирался в этих больших ученых. Да, я был первым, кого наняли с улицы на должность завсекцией. Так сказал Исидзаки. Будь у меня чуть больше наглости, я бы добавил, что я — единственный, кто и университета-то не закончил. Об этом не знал даже Какисима. И если уж разносить в пух и прах систему нашего менеджмента — лучшей подначки, чем двадцать лет моей службы в компании, для этого не найти.
Я положил на стол листок с картой, которую нарисовал Исидзаки, и раскрыл ноутбук. Зашел в интернет через своего частного провайдера. Залез в поиск. Уж не знаю, сколько всего имен в сети, но хоть один Ёсиюки Ёда наверняка найдется.
Первым делом я решил заглянуть в его статьи. Раскрыл было одну, но тут меня окликнули:
— Хориэ!
Я поднял голову. Передо мной стоял Санада. Сам подошел к моему столу — так, чтобы я не услышал. Вид у него был еще более кислый, чем прежде.
— Куда это вдруг Охара убежала? — спросил он как ни в чем не бывало. — Ты ей что-то поручал?
— Да. Попросил ее взять напрокат несколько видеокамер.
— Это еще зачем?
— Будем монтировать пробник сценария.
— Пробник?
В этот момент в дверях появилась Охара. Гораздо раньше, чем я ожидал. Ее желтый пиджачок весь измялся от видеокамер, свисавших с плеч. Она подошла к моему столу и, не удостоив Санаду взглядом, бодро отрапортовала:
— Готово, шеф! Всё, как вы просили.
— Быстро ты обернулась!
— Кто ищет — тот найдет! Возле метро сразу два проката. Подобрали мне все, что нужно. Такие удобные времена настали, сама удивляюсь!
— Только теперь поняла? Век живи…
— Погодите, — вмешался Санада. — Какого черта заниматься сценарием прямо сейчас? И зачем вам для этого целых четыре камеры?
Я состроил недовольную мину.
— Оба владельца прав на портрет в нашем деле ничего не смыслят, — начал я объяснять ему, как ребенку. — Пусть даже профессор Ёда и торчит в телевизоре с утра до вечера. Как ни рассказывай им на словах, они все равно не смогут понять, о чем речь, пока мы не покажем сам ролик. Куда легче будет получить их согласие, показав хотя бы пробник сценария. Материал для этого уже есть. Сейчас переделаем его в цифру и покажем обоим на компьютере. Рекламный текст пока вставим вручную. И тогда они поймут, как это будет выглядеть в телевизоре.
Санада на секунду задумался, но тут же снова ринулся в бой:
— Хорошо. Кому вы поручите пробник?
— Я сам его сделаю.
— Ты умеешь монтировать?
— Да уж как-нибудь, — ответил я и повернулся к Охаре. — У тебя в компьютере есть форма контракта на передачу прав?
— Предварительная или официальная?
— Предварительная. Оставь пустые места и распечатай, я потом от руки заполню.
— Погодите! — снова встрял Санада. — Контракт я заполню сам. Нужно будет на месте обсудить его сроки и сумму вознаграждения.
Я милостиво согласился:
— Ну хорошо, это доверим вам. Больше времени на монтаж останется.
— И когда ты закончишь?
Я посмотрел на часы. Одиннадцать. Похоже, от обеда придется отказаться.
— Думаю, часика за три.
— Ну, тогда ближе к вечеру я попробую выйти на профессора Ёду. Назначу встречу на сегодня, самое позднее — на завтра…
Я не удержался и тяжело вздохнул. Похоже, Санада ни за что не хотел выпускать вожжи из рук. Опять эта проклятая борьба кланов. Насколько я помню, Санаду назначили начальником сразу после того, как Исидзаки стал президентом…
— Хорошо, — кивнул я. — Лишь бы он не был занят. Только звоните ему не раньше, чем я закончу.
— Ладно, — кивнул он и взял с моего стола визитку и карту. — Эй, Охара! Сделай-ка для меня копии…
Охара надула губки и вопросительно посмотрела на меня. Я молча кивнул. Едва заметно покачав головой, она отправилась выполнять поручение.
Завладев ксерокопиями, Санада продолжил командовать:
— Ну что ж, займись делом. А с Ёдой я потом сам договорюсь. Еще за матерью малыша, этой Саэки, придется побегать с утра… Попробую вычислить ее телефон по справочной. Не найдут — пойду прямо по адресу.
— Я сообщу, когда закончу, — напомнил я лишний раз. — Прошу вас, до тех пор никуда не звоните.
— Да понял, понял…
Когда Санада отошел, Охара скривила рот:
— Чего это он? То помощи не дождешься, а то в каждой бочке затычка.
— Горит на работе… Похвальное трудолюбие, ты не находишь? В общем, я запираюсь в переговорной. А твое задание на этом кончается, спасибо.
— А разве с монтажом помогать не нужно? Не знаю, конечно, что там за сценарий…
— Ничего не нужно. Если честно, я понятия не имею, как пленку в цифру перегонять… Да и того, что ты принесла, все равно для монтажа недостаточно.
От удивления она раскрыла рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32