Думаю, скучать нам не придется. Глава 6 Мой номер был таким огромным, что в нем без труда мог бы затеряться кавалерийский полк. Глядя на ванну, я подумала, что Борис зря потратился на бассейн в цоколе. На королевском ложе в спальне разместилась бы многодетная семья вместе с бабушками и дедушками, а гардероб чуть превосходил размерами гостиную в моей московской квартире. Мои жалкие тряпочки смотрелись в нем сиротливо, как семь повешенных на городской площади.Я бродила по своему номеру, словно турист по Эрмитажу, глазела на мебель и изучала технические диковинки, когда условный стук в дверь положил конец моему одиночеству. Не успела я крикнуть «войдите», как друзья ввалились в мое временное жилище.— Ну и ну! — сказал Генрих, озираясь. — И у тебя то же самое, Варька.— А ты думал, меня по блату поместят в какую-нибудь кладовку?— Пожалуй, в кладовке мне было бы уютнее. Точнее — привычнее, — признался Генрих. — В этих палатах чувствуешь себя маленьким и одиноким.— Не волнуйся, мы все равно будем жить у Варвары, — успокоил его Марк.— Почему? — удивилась я. — Не подумайте чего, я очень рада, но твоя внезапная любовь к скученности, Марк, выглядит слегка странной. Ты подумал, как перенесешь близкое соседство с Прошкой? Где он, кстати?— Неизвестно, — ответил вместо Марка Леша. — В номере его нет.— Тоже мне загадка! — фыркнул Марк. — Наверняка пошел посмотреть, нельзя ли стянуть что-нибудь съедобное в баре, пока там накрывают на стол. А что касается совместного проживания, не думай, что оно вызывает у меня восторг. Кстати, твое, Варвара, соседство ничуть не менее обременительно, чем Прошкино. Но объясни, как мы сможем за тобой приглядывать, если будем наслаждаться покоем и уединением? Да завопи ты как резаная, вряд ли мы тебя услышим.— Тем более что Борис упоминал о хорошей звукоизоляции, — поддержал его Леша.— Собственно, я не возражаю. Места навалом, не стесняйтесь, располагайтесь. — Я изобразила широкий приглашающий жест. — Только почему вы не выгрузили здесь свои вещички? Собираетесь бегать трусцой по коридорам, когда вам что-нибудь понадобится?— Ты и вправду такая безмозглая или только прикидываешься? — поинтересовался Марк. — Как, по-твоему, отнесется Борис и иже с ним к тому факту, что его невеста набила номер посторонними мужчинами?— Вы мне не посторонние. И мне до лампочки ревность Бориса. Не нравится — пусть хоть сегодня расторгает помолвку. И потом, почему ты думаешь, что отсутствие ваших пожитков смягчит удар? Вы-то все равно остаетесь здесь, верно?— Мы не собираемся этого афишировать. В том, что друзья заходят к тебе в гости, нет ничего предосудительного.— Да почему ты так заботишься о соблюдении приличий? — спросила я раздраженно, но ответа не получила, потому что в этот момент дверь распахнулась и в гостиную, пыхтя как паровоз, влетел взъерошенный Прошка.— Приготовьтесь, сейчас я сражу вас наповал! — объявил он и плюхнулся рядом со мной на диван.— Ты хочешь зачитать нам меню сегодняшнего ужина? — ехидно осведомился Марк. — Боюсь, не все присутствующие разделяют твои гастрономические пристрастия.— И кто здесь больше всех говорит о еде? — Прошка надулся. — Не хотите слушать — пожалуйста, я помолчу. Конечно, необычные события в отеле — ерунда. Кому это интересно? Лучше посидим взаперти, закрыв глаза и уши, повспоминаем старые добрые деньки. К чему ломать голову над всякими загадками? Глядишь, кто-нибудь придет и любезно растолкует нам, зачем Борис вцепился в Варьку мертвой хваткой. А нет — так и не нужно! Все само в конце концов разъяснится. После свадьбы.— Ладно-ладно, не заводись, — примирительным тоном сказал Леша. — О каких необычных событиях ты хотел рассказать?— Я? Да что вы! Меня же, кроме ужина, ничто не занимает. — Прошка поджал губы.— Да ладно тебе! Мы пошутили, — вступил в игру Генрих. — Всем известно, что ты ничем, кроме дикого меда и акрид, не питаешься.— А под одеждой носишь власяницу и после каждого приема пищи безжалостно себя бичуешь, — добавила я.— А брюхо у тебя вспухло от голодухи, — подытожил Марк.— Давайте-давайте! Сыпьте своими жалкими остротами. Посмотрим, что вы запоете, когда обнаружите, что пропал телохранитель Георгия.— Как пропал? — изумилась я. — Что ты мелешь? Да Замухрышка его ни на секунду от себя не отпускает. Уверена, они даже спят в одной постели.— Значит, сегодня будут спать порознь, — сделал вывод Прошка, довольный произведенным эффектом.— Ну-ка рассказывай, — распорядился заинтригованный Марк.— О меню сегодняшнего ужина? — невинным тоном спросил мстительный Прошка. — Значит, так: из закусок…Я пихнула его кулаком в бок:— Хватит валять дурака. Между прочим, я тоже заметила нечто, заслуживающее внимания. Кажется, события начинают развиваться. Рассказывай про телохранителя, а потом и я поделюсь своими наблюдениями.Прошка помедлил, прикидывая, стоит ли так сразу отказываться от позы обиженного, но любопытство и желание поделиться новостями победило.— Так и быть. Я выгрузил вещички и решил получше осмотреться. Спустился на первый этаж… — (Я предостерегающе сжала руку Марка, открывшего было рот, чтобы прокомментировать Прошкин интерес к первому этажу.) — …и слышу: за одной из дверей громкие голоса. Я хотел уже войти, но разобрал слова и решил не торопиться. Говорила сестра Бориса. «Неужели ты не понимаешь, что твой охранник вызывает недоумение? Ладно еще в городе, там ты можешь бояться наемных убийц. А здесь? Ты же видел: сюда никому из посторонних не пробраться. Кругом — болота, единственная дорога охраняется. От кого тебе защищаться? От Павла Сергеевича, отца твоего приятеля? От нас? Неужели ты думаешь, что Лев захочет иметь дело с человеком, который отгораживается от него телохранителем? Своим поведением ты все Борины усилия обрекаешь на неудачу. Подумай, в каком положении вы окажетесь, если не сумеете срочно раздобыть денег!» — «Тебе-то что за печаль?» — спрашивает Георгий. «Во-первых, дела брата мне небезразличны. Во-вторых, наша семья сейчас тоже в тяжелом положении, а Боря не сможет нам существенно помочь, пока этот отель не начнет приносить деньги». — «Слышал я о твоих трудностях, — говорит Георгий. — Сама виновата. Нечего было выходить замуж за прощелыгу. Вышла бы за меня, жила бы как у Христа за пазухой, а теперь вот трясись от страха». — «Гоша, давай не будем ворошить прошлое, — отвечает Наталья просительным таким голосом. — Сейчас речь идет о твоем телохранителе, и убрать его с глаз долой — в твоих же интересах. Пусть поживет в домике охранников, в кемпинге. Там есть телефон, ты всегда можешь вызвать его, если что потребуется. Он будет здесь максимум через пятнадцать минут после звонка. Ты ничего не проиграешь, а выиграть можешь многое. И я тоже. Может быть, от тебя зависит моя жизнь». Гоша еще побрюзжал, но я понял, что он сейчас даст себя уговорить, и побежал сюда.— Ну и что же ты видишь здесь странного? — недоуменно спросил Марк. — По-моему, Наталья совершенно права: в этой обстановке телохранитель Георгия смотрится как бельмо на глазу. Вполне вероятно, что его присутствие может отрицательно повлиять на Левино решение. По крайней мере, Борис и Наталья могут этого опасаться.— Ты не понимаешь! — разгорячился Прошка. — Ты не слышал, каким тоном она его уговаривала. Я ведь немного пообщался с Натальей и знаю: она совершенно непохожа на женщину, которая будет униженно просить о чем-то бывшего ухажера, затаившего на нее обиду за предпочтение, оказанное другому. А из их разговора совершенно ясно, что Георгий когда-то имел на нее виды и получил по носу. Видно, он злопамятен и до сих пор не простил обиды. Наталья должна была бы по мере сил избегать всяких с ним контактов, а она просит его о разговоре наедине (ведь телохранитель, очевидно, не присутствовал). Одно это заставляет задуматься.— Любой человек способен униженно просить кого угодно, когда речь идет о жизни и смерти близких. Если Вальдемар не отдаст долги, кредиторы будут шантажировать его, угрожая жизни сына. Ясно, что Наталья готова на все, лишь бы этого избежать.— Может быть, ты и прав, Марк, — сказала я задумчиво. — Но мне рассказ Прошки кажется весьма занимательным. Особенно в свете мелкого эпизода, который имел место по нашем приезде сюда. — И я коротко рассказала о беседе Бориса с истопником. — Не исключено, что это простое совпадение. Но мне любопытно, кто увезет отсюда телохранителя, если он, конечно, уедет. Наталья или шофер грузовика, который привез вас?— Думаешь, Борис велел шоферу дождаться телохранителя? А Наталья разговаривала с Георгием по просьбе брата? — спросил Марк.— Не знаю. Но истопник был не на шутку встревожен, в этом я ручаюсь. А у Бориса в первую минуту того довольно таинственного разговора был такой вид, словно его нокаутировали. Не верится, что он мог воспринять так новость о необходимости замены какого-то котла. И если внезапное желание Натальи избавиться от телохранителя имеет отношение к тому пренеприятному известию, которое Павел Сергеевич сообщил своему благодетелю, картина вырисовывается довольно интересная…— Но что такого страшного истопник мог сказать Борису? — недоумевал Генрих. — Он же живет здесь, никуда не выезжает. Какие у него могут быть тайны, кроме требующих замены котлов?— Может быть, этот Павел Сергеевич напугал Бориса угрозой взрыва? — предположил Леша.— Сомневаюсь. Если котел в аварийном состоянии, можно вообще не топить, пока его не заменят. И никаких проблем. Сейчас ведь тепло.Меня перебил звонок телефона, стоявшего на подставке возле дивана. Я потянулась к трубке.— Дорогая, кушать подано. Зови друзей, и спускайтесь, я буду ждать у лестницы.— Нас приглашают к столу, — объявила я. — Внимательней наблюдайте за сотрапезниками, нам нужно побольше информации к размышлению.Ужин прошел тихо, и новой информации мы не получили. Еду подавал Борис; как выяснилось, его люди завезли в отель не просто продукты, а почти готовые блюда из валдайского ресторана. Для полной готовности нужно было просто сунуть судки в микроволновую печь.Павел Сергеевич, несмотря на настойчивые уговоры Бориса, ужинать с нами отказался.— На улице поднимается ветер, — сказал он. — Боюсь, погода переменится. Нужно срочно закрыть теплицы. Вы не беспокойтесь за меня, я сыт.Телохранитель Замухрышки и впрямь исчез, но на поведение самого Замухрышки это не повлияло — только щека у него задергалась сильнее.Борис был гостеприимным хозяином. Я ни за что не догадалась бы, что его что-то гложет, если бы не следила за каждым его словом, каждым жестом. Но и на мой, пристальный взгляд держался он превосходно. Разве что движения стали чуть более нервными, а смех — чуть более громким.Наталья за ужином почти не разговаривала, хотя Прошка вовсю старался ее растормошить. Она улыбалась, ела с аппетитом, но помалкивала. Зато ее муженек Вальдемар разошелся не на шутку: рассказывал бородатые анекдоты, над которыми сам же громко хохотал, делал нам с Ларисой сомнительные комплименты и вообще чувствовал себя звездой вечера.Лариса, по своему обыкновению, была похожа на натянутую струну, а вот поведение ее супруга неуловимо изменилось. Я долго пыталась определить суть перемены и наконец поняла: если раньше Лева напоминал мне просто хищника, то сейчас это был хищник принюхивающийся, учуявший запах добычи.Когда мы отужинали, Борис подкатил к столу тележку с напитками. Выбор был настолько богат, что глаза разбегались.— Чего изволите-с? — Борис перекинул через руку салфетку и изогнулся в насмешливо-раболепном поклоне.Мы с Марком выбрали сухое вино, Прошка, Леша и Лариса — коньяк, Генрих и Наталья — джин с тоником, а остальные — виски, причем разных сортов. Борис, исполнив обязанности виночерпия, предложил джентльменам осмотреть бильярдную и опробовать столы и кии. Мужчины удалились, оставив дам в одиночестве — как в лучших английских домах.Лариса пересела к пианино и тихо заиграла «К Элизе».— Я и не знала, что вы музицируете, — сказала Наталья. — Всегда завидовала людям, умеющим играть на фортепьяно.— Да я почти не умею, — призналась Лариса. — Забросила, когда окончила музыкальную школу. Теперь все уже забыла, да и пальцы не те.— Все равно завидую. Я смотрю, из дам я здесь самая бесталанная. Вы играете, Варвара рисует. Кстати, Варвара, как вышло, что после окончания мехмата вы стали художником?— Заставила суровая необходимость. В детстве я закончила художественную школу. А мехмат, как выяснилось, вообще способствует развитию самых разнообразных дарований. По специальности работает едва ли пятая часть выпускников. Остальные стали юристами, психологами, философами, переводчиками, священниками, поэтами. Один наш соученик даже поет в итальянской опере.— Впечатляющий список. А ваши друзья?— Они как раз из оставшейся пятой части. Правда, Марк подрабатывает литературным редактором, Генрих на досуге занимается художественным переводом, Леша — техническим, а Про… Андрей — компьютерной версткой. Все, можно сказать, окунулись в издательское дело.Я говорила, а сама думала, как бы половчее перевести разговор на остальных участников культурного мероприятия. В конце концов, моя задача — собирать сведения, а не рассказывать о себе. Нужно было опередить Наталью и задать какой-нибудь вопрос, но те, что вертелись у меня на языке, никак не вписывались в нашу светскую беседу. Не спросишь же: по собственной инициативе она уговорила Замухрышку отослать телохранителя или ее надоумил братец? Но что-то спросить необходимо, иначе придется отвечать самой, а мне, как назло, ничего не приходило в голову.Выручила меня Лариса.— Вам бы собственное издательство организовать. — Она встала из-за пианино, подошла к окну и подняла штору. — Какой страшный ветер! Не нагнал бы он грозы. Будет не очень весело, если нам придется все время сидеть в доме. Посмотрите, что творится!Я послушно присоединилась к ней. За окном действительно творилось нечто невообразимое. На фоне темного ночного неба метались черные верхушки деревьев, росших на противоположном берегу озера. Вода пенилась и выплескивалась из берегов, словно яичница-болтунья под миксером. Даже двойные вакуумные рамы не до конца заглушали страшный вой ветра и треск ломающихся древесных стволов.— Вы уверены, что этот холм — не Лысая гора и сегодня не Вальпургиева ночь? — спросила я и обернулась.Наталья, вздрогнув, подняла голову. В руке у нее был флакончик, из которого она как раз вытряхнула на ладонь две маленькие таблетки.— Я сегодня ужасно устала, наверное, из-за дороги. Боюсь, не усну, — поспешила объяснить она, хотя я не выказала удивления. — Наверное, я неважный водитель; многочасовая езда всегда меня изматывает. — Наталья убрала флакончик в карман костюма.— Смотрите, зарницы! — воскликнула Лариса.Поворачиваясь к окну, я уловила краем глаза янтарный блик, упавший на лицо Натальи, когда она взяла бокал. Теплый свет оживил бесстрастный профиль и придал ему колдовское очарование. Я покосилась на Ларису. В этот миг за окном полыхнуло, и ее лицо стало мертвенно-голубым, словно у Снежной королевы. Контраст был так разителен, что у меня тут же родился сюжет картины: комната с бревенчатыми стенами, две красивые женщины. Одна — блондинка холодного скандинавского типа — сидит с бокалом перед камином и смотрит на пламя. Игра света и тени на лице создают иллюзию, будто в душе женщины кипят страсти. Вторая дама стоит у окна и смотрит на грозу. У нее рыжие волосы, тонкие ноздри, нервные губы, но вспышка молнии сделала ее лицо холодным и безжизненным. Название картины: «Игра света».Будущая картина так захватила мое воображение, что я не заметила, что джентльмены снова присоединились к нам, Лариса вернулась к столу, а на ее месте оказался Борис. Очнулась я, лишь когда он обнял меня за плечи своей тяжеленной лапой.— Что с тобой, дорогая? Ты устала? Да, день у нас сегодня был тяжелым. А тут еще эта гроза. Как ты себя чувствуешь?— Прекрасно. — Я осторожно высвободилась из его объятий. — Бушующая стихия всегда меня бодрит. Жаль, что вы устали. Мы могли бы сделать вылазку и устроить шабаш. Погода — самая подходящая, а ведьм что-то не видно. Совсем обленились.— Думаю, у нас еще будет возможность. Завтра, бодрые и отдохнувшие, устроим такое, что всем чертям станет тошно. А сегодня лучше лечь пораньше. Все утомились с дороги, у Наташи разболелась голова.Честно говоря, я обрадовалась предложению закрыть вечеринку. Гораздо приятнее посидеть на ночь глядя с друзьями, чем ломать комедию в сомнительном обществе. Но на всякий случай я недовольно поджала губы.— Вряд ли такая буря будет бушевать до завтра. Но тебе виднее. Что ж, спать так спать.Все поднялись наверх, обменялись пожеланиями доброй ночи и разошлись по номерам. Я взяла купальный халат и направилась в ванную, а когда вышла, мои друзья были уже в сборе и сидели в гостиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28