Лиззи держала в тайне свои любовные похождения, хотя ей очень хотелось ими похвастаться. Но она была достаточно умна, чтобы молчать. Если бы ее друзья узнали, они просто перестали бы ей доверять. Она никогда не чувствовала себя виноватой. Элейн Феллин, свою лучшую подружку, ей было просто жалко. Шальной Дедди любил маленьких девочек и скоро бросит ее. Он поделился только с ней, с Лиззи... И он спал с ней, хотя она была старше его. Он выбрал _е_е_!
Конечно, Сэм ничего не знал и даже не подозревал. Он, бедное создание, никогда не обманывал ее, хотя у него было множество возможностей. Но Сэм в душе был старомоден. Он считал, что мужья должны быть верными своим женам. Лиззи даже не знала, как отреагирует, если Сэм изменит ей, вероятно, просто посмеется и простит. В конце концов он имел полное право на это...
Нет, она любила Сэма. И он любил ее. Их брак был на всю жизнь. Ему многого не доставало. Лиззи хотела помогать Сэму в делах, но он не разрешал. И все же у них был хороший брак, и Лиззи была довольна. У них не было детей, что ее тоже радовало. Как ни странно, такое поведение, будь она матерью, казалось бы ей аморальным. У них не было даже собаки.
Лиззи начала ходить к доктору Пиккеру в один из приездов в Нью-Йорк. И сперва ей это понравилось. Она считала, что психоанализ даст ей возможность лучше осознать свои поступки. К тому же у нее была тайная мечта: написать самую грязную в мире книгу. И она надеялась, что психоанализ научит ее дисциплине.
Она назовет свою книжку "Элегантная книга" и опишет в ней необычные сексуальные похождения невинной молодой красавицы. В разгар каждого такого приключения, когда ситуация уже будет достаточно неуправляемой, девушка будет вскакивать и кричать: "Убирайтесь вон! Вон! Это же элегантная книга!" Здесь открывались безграничные возможности - например, девушка, держа во рту член, попытается произнести "Вон! Вон отсюда!" Порнография была в моде, и книга принесла бы Лиззи славу не только как жене Либры.
Но если не считать рассказов за обедами и коктейлями, а так же бесед с доктором Пиккером, работа над книгой не продвигалась. У Лиззи не было сил начать. Она только знала, что ей хочется сказать, но когда она оказывалась перед чистым листом бумаги, то не могла написать даже одного предложения, которое удовлетворило бы ее. Она надеялась, что доктор Пиккер сделает ее более дисциплинированной, и она сможет, наконец, начать. Может, ей стоит уехать в Палм-Спрингс, стать отшельницей и писать там. Писательница-отшельница! Это же просто божественно.
Но все ее друзья уже полюбили рассказы о книге. Все утверждали, что у Лиззи Либра замечательное чувство юмора и с ней интересно разговаривать. А ее знаменитые любовники лишь подбрасывали ей новые сюжеты. А если Сэм спросит ее когда-нибудь, откуда она узнала обо всей этой грязи, то Лиззи просто ответит, что из книг. Теперь же все печатают. В порнографии была изюминка, особенно в юмористической порнографии. Деньги у нее были, теперь ей нужна была слава.
Все остальное у нее было. Любимый знаменитый муж. Изумительное прошлое и еще более яркое будущее с еще неизвестными звездами, множество друзей, которых не сосчитать. Она была счастливой женщиной. Вот если бы Нелли Нельсон не был педерастом! Вот если бы она стала единственной женщиной - его любовницей. Но Лиззи знала, что даже в сверкающем мире, в котором она живет, нельзя иметь все, что хочется.
Сэм Лео Либра мерил шагами гостиную своего люкса, едва сдерживая восторг. Фред, эта шлюха, наконец-то позвонила и изъявила желание встретиться. Он отослал Джерри, чтобы быть одному, когда прибудет Фред. Не то, чтобы он не доверял Джерри, но то, что он замышлял по поводу Фред, лучше хранить в тайне.
Он хотел ее уже два месяца, с тех пор, как впервые увидел. У нее был такой патрицианский вид, который очень привлекал Либру - он всегда считал, что девушки, выглядящие как льдинки, горячее всего ведут себя в постели, когда их растопишь. Это не означало, что он пропустил бы женщину, уступающую Фред, он никогда этого не делал - мужчина должен заставлять свое сердце биться. Некоторые девушки, с которыми он имел дело, были очень странными. Ингрид, например. Он всегда предполагал, что та или лесбиянка, или привыкла подходить к мужчине с кнутом в руках - ему не нравилось выражение ее глаз. К счастью, с ней все закончилось быстро. Теперь она просто его врач. И они общаются так, как будто бы ничего не было. Об Ингрид он знал очень мало, и казалось, ее это устраивало, он никогда не расспрашивал ее ни о чем, даже в постели после секса - момент, который он считал наиболее благоприятным для выведывания чужих тайн. И не подумайте, что он не пользовался этим. Была у него одна дама, оказавшаяся агентом...
Он нетерпеливо посмотрел на часы. Он не выносил опозданий. Фред могла задержаться на четыре минуты, дальнейшее расценивалось как опоздание, ставящее его в неловкое положение и отнимающее у него драгоценное время. Он уже принял второй душ за день в спортивном зале, и был чист и свеж как младенец. О, Фред... прекрасная снежная принцесса! Он даже не отправит ее в душ. Ей он верит. Она всегда была такая чистенькая. Фред... Он молил Бога, чтобы у нее оказалось чистое белье. О, у Фред будет чистое белье, он знал это, а Сэм Лео Либра никогда не ошибается в людях.
В дверь позвонили. Он подождал секунду и медленно с колотящимся сердцем пошел открывать. Она пришла вовремя. Ну что ж, она его получит, королевский секс! Он распахнул дверь, приветливо улыбаясь.
Эта сука притащила с собой кого-то еще! Девицу. Он попытался скрыть свое безумное разочарование и пригласил их войти. Надо избавиться от этой девицы! Что Фред тут устраивает - деловую встречу?
- Привет, мистер Либра, - нежно сказала Фред. - Познакомьтесь с моей подругой, Бонни Паркер.
Бонни Паркер! Не стриптизом ли занимается эта идиотка? Не похоже! Такая же высокая, как и Фред, стройная блондинка с огромными невинными синими глазами и нежным мягким лицом. Может быть, модель.
- Привет, - сказала Бонни Паркер тихим, едва слышным голосом, скромно потупив глаза. Она была похожа на молодую испуганную лань, и Либра заинтересовался бы ею, если бы не сходил с ума по Фред...
- Вы не пригласите нас сесть? - поинтересовалась Фред.
- Да, конечно. Проходите, садитесь.
Девушки сели на диван рядышком, скрестив ноги. Их мини-юбки туго натянулись. Самые красивые девушки Нью-Йорка, - решил Либра.
- Бонни только что приехала в Нью-Йорк, - начала Фред. - Она хочет стать моделью. Мне кажется, у нее большое будущее, даже больше, чем у меня. Я не скромничаю... Я знаю, что из-за своего голоса не могу быть никем кроме модели. Но Бонни могла бы сниматься в кино. Поэтому я и привела ее к вам.
- А я кто? Актерская биржа? - он уставился на Бонни. Та снова потупила глаза. - Как тебя зовут на самом деле?
- Меня?
- Да, тебя.
- Бонни Паркер.
- Ну ладно, - сказал Либра. - Мы все смотрели этот фильм. Как тебя звали раньше?
- Алмаз, - прошептала девушка.
- Не удивительно, что ты сменила имя. Ты уже работала моделью?
- Нет. Но она принесла свои снимки, - вмешалась Фред, доставая альбом и открывая его. - Посмотрите. Только посмотрите!
Фред стояла очень близко. От нее пахло мылом и у Либры голова шла кругом. Он с жадностью принялся рассматривать фотографии. Они были великолепны. Даже он понимал это. В девушке определенно что-то было аура... какой-то невинной чувственности. Вид целомудренной и в то же время развратной покорности. Одежда сидела на ней безупречно. Она не была такой худенькой и узкокостной как Твигги. Ее лицо было лицом молодой женщины, а не ребенка.
- Сколько тебе лет? - спросил он.
- Восемнадцать.
- Громче. Как ты собираешься сниматься в кино с подобным бормотанием?
- Я думала, у них есть микрофоны.
Он рассмеялся. Она не сказала ничего смешного, хотя явно была остроумной, но говорила с такой прямолинейной откровенностью, что фраза прозвучала комично. Она будет давать блестящие интервью...
- А зачем ты явилась ко мне? Почему бы просто не обратиться в агентство? - спросил Либра.
- Потому что она способна на большее, - заявил Фред. - Займитесь ей, мистер Либра, будьте умницей. Вы хотели заняться мной, но и вы и я знаем, что из меня ничего больше не сделать. Вы еще будете мне благодарны.
Так вот в чем дело. Фред предлагала ему замену. Ему стоило догадаться самому. Вот ведьма! Дарит ему Бонни, одновременно давая понять, что с ней самой у него ничего не выйдет. Ну и черт с ней! Трахнем Бонни!
Либра поднялся.
- Ладно, Фред, я подумаю. А теперь оставь нас с Бонни. Нам надо поговорить о ее будущем...
Фред победно улыбнулась Бонни и встала, потом протянула свою прохладную руку и наградила Либру крепким рукопожатием.
- Вы - душка, мистер Либра.
"Душка!" Все прекрасно понимали, что происходит. Он надеялся, что и Бонни тоже.
- Ты еще пожалеешь, - сказал Либра, провожая Фред к двери. - Я бы много мог для тебя сделать.
- Сделайте это для Бонни, - сказала она с улыбкой и ушла.
- Хочешь выпить? - обратилась она к Бонни.
- А у вас кола есть?
- Конечно.
Он откупорил бутылку и налил ей стакан, добавив льда. Либра стоял со стаканом у стойки и ждал, когда она сама к нему подойдет. Бонни встала и направилась к нему маленькими шажками как гейша. Надо научить ее ходить, а то это слишком искусственно. Когда она приблизилась, Либра почувствовал запах своего любимого мыла. Это что, Фред ее научила? Он внимательно посмотрел на корни ее волос - не крашенные ли они, но они были естественного цвета. Заглянул в уши, посмотрел на шею и воротник блузки везде было чисто. Белое виниловое платьице искрилось чистотой. И белые туфли на высоких каблуках выглядели так, будто их только что вынули из коробки. На одной щеке она нарисовала крохотную мушку, в остальном ее лицо было чистым, как фарфор, или косметика была наложена очень искусно. Губы тоже не накрашены - это ему тоже понравилось. Чудная девочка. Сердце учащенно забилось. А его сердце находилось в области чуть ниже ремня. Ему захотелось прикоснуться к ней. Он взял ее руку - она оказалась на удивление жесткой, но ногти были безупречны, как удовлетворенно отметил Либра.
- Надо пользоваться лосьоном, - сказал он, - а еще лучше спать в перчатках, предварительно смазав руки кремом.
- Хорошо, - тихо сказала Бонни.
- Итак, ты хочешь быть звездой.
- Никогда раньше и не мечтала, что это возможно.
- Видимо, тебя кто-то убедил.
- Фред. Она замечательная подруга.
- Надеюсь, между вами ничего нет? - спросил он, пристально глядя на нее.
Девушка была искренне изумлена.
- О, нет, что вы! Я не лесбиянка!
- Просто проверка, - ответил Либра.
Бонни потягивала колу, кокетливо поглядывая на Либру из-под полуопущенных век. Похоже, она уже была готова. Он даст ей еще двадцать минут, или пятнадцать, а потом уложит в постель. Хорошо, что Лиззи ушла к Элейн и спальня в его распоряжении, хотя это и рискованно. В будущем надо сказать девочке, чтобы она принимала его у себя. Он надеялся, что она живет не с родителями.
- В любом случае тебе надо связаться с агентством. Они обеспечат тебя заказами, а я сделаю тебе карьеру.
- У меня есть одно предложение. Фред устроила.
- Быстрая работа.
- Фред так много делает для меня.
- Поразительно, - сказал Либра. - Поразительно, что она не завидует.
- Мы совершенно разные типажи, - ответила Бонни. - По-моему, Фред самая красивая в мире.
- Ты тоже не так уж плоха.
Бонни ответила очаровательной улыбкой. Он дотронулся до ее шеи. Девушка не шелохнулась. Рука поползла дальше, к щеке. Она продолжала улыбаться и поднесла стакан к губам. Он взял у нее стакан и поставил на стойку бара. Девушка тут же отскочила от него в сторону фута на три и остановилась с робкой улыбкой. Он бросился к ней, но Бонни была уже у окна.
- Какой чудесный вид, - сказала она.
- Ты думаешь?
Он схватил ее у окна. Бежать было некуда. Только вниз, а это довольно высоко. На ней была одна из штуковин, надеваемых на талию - эти тощие модели вечно бояться выглядеть полными.
- Зачем ты это носишь? - поинтересовался Либра.
Девушка вздрогнула, словно он сказал какую-то непристойность. Глаза ее расширились, и она ничего не ответила. Он скользнул пальцами к ее груди. Девушка отскочила и чуть не бегом кинулась к бару, схватила свой стакан колы и принялась пить, глядя на Либру через край своими огромными синими глазами. Поистине лакомый кусочек. Нежная как мясо цыпленка. Ему безумно хотелось кусать эти нежные полные губы.
- Сигарету? - спросил он.
- Я не курю, спасибо.
- Травы?
- О нет.
- Я пошутил. У нас здесь этого нет.
- Я не возражаю, - пожала она плечами.
- Ты не возражаешь против того, что ее нет, или против того, что она есть?
- Мне все равно.
- У тебя есть парень?
- Ничего серьезного.
Она, улыбаясь, смотрела в пол.
- Ты была когда-нибудь в Калифорнии?
- Нет. Но очень хотела бы.
- Может быть я возьму тебя с собой.
- Правда?
- А почему нет? Если мы поладим. Как ты выглядишь в бикини?
Она улыбалась и молчала. Он сделал несколько небрежных шагов в ее сторону. Девушка не двигалась. Он был уже перед ней, когда она проскользнула мимо и оказалась в противоположном конце комнаты. Это было недостойно и неприлично - бегать за ней! И вдруг он заметил, что Бонни смеется. Он бросился к ней, схватил ее за плечи и впился в ее рот.
Что за губы! О такой мягкости он и не мечтал. Он терзал их до тех пор, пока она не стала задыхаться. Вот теперь его сердце действительно билось - он едва дышал. Крепко держа ее за талию, чтобы она опять не сбежала, он задрал подол ее мини-юбке и, отталкивая в сторону ее дрожащие руки, сопротивлявшиеся ему, устремился страстными пальцами в заветное пространство между ее ног.
Черт побери! Да это же парень!
8
Когда Винсент Абруцци был маленьким мальчиком, он обожал играть в куклы, а поскольку родители запрещали ему это делать, он переименовал их в "Марионетки". "Я пойду наверх, поиграю в марионеток", - говорил он. И его мать только улыбалась и продолжала заниматься делами. У себя он часами изобретал и шил костюмы своим куклам, придумывал им судьбы. Все куклы были только девочками.
Винсент был скромным красивым и воспитанным мальчиком. Он был поздним ребенком. Родители его уже смирились с мыслью о своей бездетности, когда он появился на свет. Они так радовались, что у них растет такой хороший мальчик, что не удосужились узнать, о чем думает их сын. Он любил играть с девочками, потому что девочки играли в его любимые игры. Девочки любили его за мягкость и вежливость. Взрослые, видя как много времени он проводит с девочками, только смеялись, и шутливо называли дамским угодником. Он был так обаятелен, что его не дразнили. Даже в школе только несколько парней, не уверенных в своих собственных мужских достоинствах, цеплялись к нему. Остальные считали, что он приносит удачу. Из-за шумов в сердце он не занимался физкультурой, но с удовольствием посещал все соревнования по бейсболу, баскетболу и футболу. Все его любили.
Винсент жил в Ирвингтоне, в Нью-Джерси, на обнищавших окраинах, которые вполне могли считаться трущобами. Его родители имели лучший дом в квартале, и мальчик никогда не осознавал своей нищеты. Если ему чего-то хотелось, он обычно умудрялся получить это, если что-то из его вещей нравилось его другу, он спокойно отдавал. Его сознание представляло собой странную смесь взглядов обитателей трущоб и представлений хозяина райского сада.
В старших классах все мальчики, склонные к гомосексуализму, уже знали, кто они такие и имели некоторый опыт. Винсент же так и не понимал, кто он. Он был уверен, что нормален, хотя девочки приводили его в ужас. Он назначал свидания бывшим подружкам по играм в куклы, как делало большинство его приятелей. Встречался с ними. Но безумно боялся их провожать. Он знал, что за ним наблюдают: решится он или нет поцеловать девочку. И еще на полпути к дому Винсент начинал жаловаться на головную боль, а у двери дома, где жила девочка, со словами "Хорошо провели время" спешил пожать ей руку и убежать. Их макияж казался Винсенту отвратительным.
Трое из его друзей, проводив своих девочек, звонили ему по очереди, предлагая встретиться за последней чашкой кофе. Винсент часто к ним присоединялся, но никогда не занимался с ними сексом. Он уже занимался с ними сексуальными экспериментами лет в четырнадцать, но не считал это извращением. Однако теперь это представлялось ему несколько иначе.
Винсент просто считал, что развивается медленнее остальных. Некоторые мальчики имели любовников, но Винсенту это казалось просто дружбой. В школе было несколько явных педерастов, которые фланировали по коридорам, пытаясь привлечь всеобщее внимание. Их периодически били. Но Винсента настолько все любили, что если в коридоре появлялись борцы с педерастами, мальчики окружали его плотной стеной и говорили:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Конечно, Сэм ничего не знал и даже не подозревал. Он, бедное создание, никогда не обманывал ее, хотя у него было множество возможностей. Но Сэм в душе был старомоден. Он считал, что мужья должны быть верными своим женам. Лиззи даже не знала, как отреагирует, если Сэм изменит ей, вероятно, просто посмеется и простит. В конце концов он имел полное право на это...
Нет, она любила Сэма. И он любил ее. Их брак был на всю жизнь. Ему многого не доставало. Лиззи хотела помогать Сэму в делах, но он не разрешал. И все же у них был хороший брак, и Лиззи была довольна. У них не было детей, что ее тоже радовало. Как ни странно, такое поведение, будь она матерью, казалось бы ей аморальным. У них не было даже собаки.
Лиззи начала ходить к доктору Пиккеру в один из приездов в Нью-Йорк. И сперва ей это понравилось. Она считала, что психоанализ даст ей возможность лучше осознать свои поступки. К тому же у нее была тайная мечта: написать самую грязную в мире книгу. И она надеялась, что психоанализ научит ее дисциплине.
Она назовет свою книжку "Элегантная книга" и опишет в ней необычные сексуальные похождения невинной молодой красавицы. В разгар каждого такого приключения, когда ситуация уже будет достаточно неуправляемой, девушка будет вскакивать и кричать: "Убирайтесь вон! Вон! Это же элегантная книга!" Здесь открывались безграничные возможности - например, девушка, держа во рту член, попытается произнести "Вон! Вон отсюда!" Порнография была в моде, и книга принесла бы Лиззи славу не только как жене Либры.
Но если не считать рассказов за обедами и коктейлями, а так же бесед с доктором Пиккером, работа над книгой не продвигалась. У Лиззи не было сил начать. Она только знала, что ей хочется сказать, но когда она оказывалась перед чистым листом бумаги, то не могла написать даже одного предложения, которое удовлетворило бы ее. Она надеялась, что доктор Пиккер сделает ее более дисциплинированной, и она сможет, наконец, начать. Может, ей стоит уехать в Палм-Спрингс, стать отшельницей и писать там. Писательница-отшельница! Это же просто божественно.
Но все ее друзья уже полюбили рассказы о книге. Все утверждали, что у Лиззи Либра замечательное чувство юмора и с ней интересно разговаривать. А ее знаменитые любовники лишь подбрасывали ей новые сюжеты. А если Сэм спросит ее когда-нибудь, откуда она узнала обо всей этой грязи, то Лиззи просто ответит, что из книг. Теперь же все печатают. В порнографии была изюминка, особенно в юмористической порнографии. Деньги у нее были, теперь ей нужна была слава.
Все остальное у нее было. Любимый знаменитый муж. Изумительное прошлое и еще более яркое будущее с еще неизвестными звездами, множество друзей, которых не сосчитать. Она была счастливой женщиной. Вот если бы Нелли Нельсон не был педерастом! Вот если бы она стала единственной женщиной - его любовницей. Но Лиззи знала, что даже в сверкающем мире, в котором она живет, нельзя иметь все, что хочется.
Сэм Лео Либра мерил шагами гостиную своего люкса, едва сдерживая восторг. Фред, эта шлюха, наконец-то позвонила и изъявила желание встретиться. Он отослал Джерри, чтобы быть одному, когда прибудет Фред. Не то, чтобы он не доверял Джерри, но то, что он замышлял по поводу Фред, лучше хранить в тайне.
Он хотел ее уже два месяца, с тех пор, как впервые увидел. У нее был такой патрицианский вид, который очень привлекал Либру - он всегда считал, что девушки, выглядящие как льдинки, горячее всего ведут себя в постели, когда их растопишь. Это не означало, что он пропустил бы женщину, уступающую Фред, он никогда этого не делал - мужчина должен заставлять свое сердце биться. Некоторые девушки, с которыми он имел дело, были очень странными. Ингрид, например. Он всегда предполагал, что та или лесбиянка, или привыкла подходить к мужчине с кнутом в руках - ему не нравилось выражение ее глаз. К счастью, с ней все закончилось быстро. Теперь она просто его врач. И они общаются так, как будто бы ничего не было. Об Ингрид он знал очень мало, и казалось, ее это устраивало, он никогда не расспрашивал ее ни о чем, даже в постели после секса - момент, который он считал наиболее благоприятным для выведывания чужих тайн. И не подумайте, что он не пользовался этим. Была у него одна дама, оказавшаяся агентом...
Он нетерпеливо посмотрел на часы. Он не выносил опозданий. Фред могла задержаться на четыре минуты, дальнейшее расценивалось как опоздание, ставящее его в неловкое положение и отнимающее у него драгоценное время. Он уже принял второй душ за день в спортивном зале, и был чист и свеж как младенец. О, Фред... прекрасная снежная принцесса! Он даже не отправит ее в душ. Ей он верит. Она всегда была такая чистенькая. Фред... Он молил Бога, чтобы у нее оказалось чистое белье. О, у Фред будет чистое белье, он знал это, а Сэм Лео Либра никогда не ошибается в людях.
В дверь позвонили. Он подождал секунду и медленно с колотящимся сердцем пошел открывать. Она пришла вовремя. Ну что ж, она его получит, королевский секс! Он распахнул дверь, приветливо улыбаясь.
Эта сука притащила с собой кого-то еще! Девицу. Он попытался скрыть свое безумное разочарование и пригласил их войти. Надо избавиться от этой девицы! Что Фред тут устраивает - деловую встречу?
- Привет, мистер Либра, - нежно сказала Фред. - Познакомьтесь с моей подругой, Бонни Паркер.
Бонни Паркер! Не стриптизом ли занимается эта идиотка? Не похоже! Такая же высокая, как и Фред, стройная блондинка с огромными невинными синими глазами и нежным мягким лицом. Может быть, модель.
- Привет, - сказала Бонни Паркер тихим, едва слышным голосом, скромно потупив глаза. Она была похожа на молодую испуганную лань, и Либра заинтересовался бы ею, если бы не сходил с ума по Фред...
- Вы не пригласите нас сесть? - поинтересовалась Фред.
- Да, конечно. Проходите, садитесь.
Девушки сели на диван рядышком, скрестив ноги. Их мини-юбки туго натянулись. Самые красивые девушки Нью-Йорка, - решил Либра.
- Бонни только что приехала в Нью-Йорк, - начала Фред. - Она хочет стать моделью. Мне кажется, у нее большое будущее, даже больше, чем у меня. Я не скромничаю... Я знаю, что из-за своего голоса не могу быть никем кроме модели. Но Бонни могла бы сниматься в кино. Поэтому я и привела ее к вам.
- А я кто? Актерская биржа? - он уставился на Бонни. Та снова потупила глаза. - Как тебя зовут на самом деле?
- Меня?
- Да, тебя.
- Бонни Паркер.
- Ну ладно, - сказал Либра. - Мы все смотрели этот фильм. Как тебя звали раньше?
- Алмаз, - прошептала девушка.
- Не удивительно, что ты сменила имя. Ты уже работала моделью?
- Нет. Но она принесла свои снимки, - вмешалась Фред, доставая альбом и открывая его. - Посмотрите. Только посмотрите!
Фред стояла очень близко. От нее пахло мылом и у Либры голова шла кругом. Он с жадностью принялся рассматривать фотографии. Они были великолепны. Даже он понимал это. В девушке определенно что-то было аура... какой-то невинной чувственности. Вид целомудренной и в то же время развратной покорности. Одежда сидела на ней безупречно. Она не была такой худенькой и узкокостной как Твигги. Ее лицо было лицом молодой женщины, а не ребенка.
- Сколько тебе лет? - спросил он.
- Восемнадцать.
- Громче. Как ты собираешься сниматься в кино с подобным бормотанием?
- Я думала, у них есть микрофоны.
Он рассмеялся. Она не сказала ничего смешного, хотя явно была остроумной, но говорила с такой прямолинейной откровенностью, что фраза прозвучала комично. Она будет давать блестящие интервью...
- А зачем ты явилась ко мне? Почему бы просто не обратиться в агентство? - спросил Либра.
- Потому что она способна на большее, - заявил Фред. - Займитесь ей, мистер Либра, будьте умницей. Вы хотели заняться мной, но и вы и я знаем, что из меня ничего больше не сделать. Вы еще будете мне благодарны.
Так вот в чем дело. Фред предлагала ему замену. Ему стоило догадаться самому. Вот ведьма! Дарит ему Бонни, одновременно давая понять, что с ней самой у него ничего не выйдет. Ну и черт с ней! Трахнем Бонни!
Либра поднялся.
- Ладно, Фред, я подумаю. А теперь оставь нас с Бонни. Нам надо поговорить о ее будущем...
Фред победно улыбнулась Бонни и встала, потом протянула свою прохладную руку и наградила Либру крепким рукопожатием.
- Вы - душка, мистер Либра.
"Душка!" Все прекрасно понимали, что происходит. Он надеялся, что и Бонни тоже.
- Ты еще пожалеешь, - сказал Либра, провожая Фред к двери. - Я бы много мог для тебя сделать.
- Сделайте это для Бонни, - сказала она с улыбкой и ушла.
- Хочешь выпить? - обратилась она к Бонни.
- А у вас кола есть?
- Конечно.
Он откупорил бутылку и налил ей стакан, добавив льда. Либра стоял со стаканом у стойки и ждал, когда она сама к нему подойдет. Бонни встала и направилась к нему маленькими шажками как гейша. Надо научить ее ходить, а то это слишком искусственно. Когда она приблизилась, Либра почувствовал запах своего любимого мыла. Это что, Фред ее научила? Он внимательно посмотрел на корни ее волос - не крашенные ли они, но они были естественного цвета. Заглянул в уши, посмотрел на шею и воротник блузки везде было чисто. Белое виниловое платьице искрилось чистотой. И белые туфли на высоких каблуках выглядели так, будто их только что вынули из коробки. На одной щеке она нарисовала крохотную мушку, в остальном ее лицо было чистым, как фарфор, или косметика была наложена очень искусно. Губы тоже не накрашены - это ему тоже понравилось. Чудная девочка. Сердце учащенно забилось. А его сердце находилось в области чуть ниже ремня. Ему захотелось прикоснуться к ней. Он взял ее руку - она оказалась на удивление жесткой, но ногти были безупречны, как удовлетворенно отметил Либра.
- Надо пользоваться лосьоном, - сказал он, - а еще лучше спать в перчатках, предварительно смазав руки кремом.
- Хорошо, - тихо сказала Бонни.
- Итак, ты хочешь быть звездой.
- Никогда раньше и не мечтала, что это возможно.
- Видимо, тебя кто-то убедил.
- Фред. Она замечательная подруга.
- Надеюсь, между вами ничего нет? - спросил он, пристально глядя на нее.
Девушка была искренне изумлена.
- О, нет, что вы! Я не лесбиянка!
- Просто проверка, - ответил Либра.
Бонни потягивала колу, кокетливо поглядывая на Либру из-под полуопущенных век. Похоже, она уже была готова. Он даст ей еще двадцать минут, или пятнадцать, а потом уложит в постель. Хорошо, что Лиззи ушла к Элейн и спальня в его распоряжении, хотя это и рискованно. В будущем надо сказать девочке, чтобы она принимала его у себя. Он надеялся, что она живет не с родителями.
- В любом случае тебе надо связаться с агентством. Они обеспечат тебя заказами, а я сделаю тебе карьеру.
- У меня есть одно предложение. Фред устроила.
- Быстрая работа.
- Фред так много делает для меня.
- Поразительно, - сказал Либра. - Поразительно, что она не завидует.
- Мы совершенно разные типажи, - ответила Бонни. - По-моему, Фред самая красивая в мире.
- Ты тоже не так уж плоха.
Бонни ответила очаровательной улыбкой. Он дотронулся до ее шеи. Девушка не шелохнулась. Рука поползла дальше, к щеке. Она продолжала улыбаться и поднесла стакан к губам. Он взял у нее стакан и поставил на стойку бара. Девушка тут же отскочила от него в сторону фута на три и остановилась с робкой улыбкой. Он бросился к ней, но Бонни была уже у окна.
- Какой чудесный вид, - сказала она.
- Ты думаешь?
Он схватил ее у окна. Бежать было некуда. Только вниз, а это довольно высоко. На ней была одна из штуковин, надеваемых на талию - эти тощие модели вечно бояться выглядеть полными.
- Зачем ты это носишь? - поинтересовался Либра.
Девушка вздрогнула, словно он сказал какую-то непристойность. Глаза ее расширились, и она ничего не ответила. Он скользнул пальцами к ее груди. Девушка отскочила и чуть не бегом кинулась к бару, схватила свой стакан колы и принялась пить, глядя на Либру через край своими огромными синими глазами. Поистине лакомый кусочек. Нежная как мясо цыпленка. Ему безумно хотелось кусать эти нежные полные губы.
- Сигарету? - спросил он.
- Я не курю, спасибо.
- Травы?
- О нет.
- Я пошутил. У нас здесь этого нет.
- Я не возражаю, - пожала она плечами.
- Ты не возражаешь против того, что ее нет, или против того, что она есть?
- Мне все равно.
- У тебя есть парень?
- Ничего серьезного.
Она, улыбаясь, смотрела в пол.
- Ты была когда-нибудь в Калифорнии?
- Нет. Но очень хотела бы.
- Может быть я возьму тебя с собой.
- Правда?
- А почему нет? Если мы поладим. Как ты выглядишь в бикини?
Она улыбалась и молчала. Он сделал несколько небрежных шагов в ее сторону. Девушка не двигалась. Он был уже перед ней, когда она проскользнула мимо и оказалась в противоположном конце комнаты. Это было недостойно и неприлично - бегать за ней! И вдруг он заметил, что Бонни смеется. Он бросился к ней, схватил ее за плечи и впился в ее рот.
Что за губы! О такой мягкости он и не мечтал. Он терзал их до тех пор, пока она не стала задыхаться. Вот теперь его сердце действительно билось - он едва дышал. Крепко держа ее за талию, чтобы она опять не сбежала, он задрал подол ее мини-юбке и, отталкивая в сторону ее дрожащие руки, сопротивлявшиеся ему, устремился страстными пальцами в заветное пространство между ее ног.
Черт побери! Да это же парень!
8
Когда Винсент Абруцци был маленьким мальчиком, он обожал играть в куклы, а поскольку родители запрещали ему это делать, он переименовал их в "Марионетки". "Я пойду наверх, поиграю в марионеток", - говорил он. И его мать только улыбалась и продолжала заниматься делами. У себя он часами изобретал и шил костюмы своим куклам, придумывал им судьбы. Все куклы были только девочками.
Винсент был скромным красивым и воспитанным мальчиком. Он был поздним ребенком. Родители его уже смирились с мыслью о своей бездетности, когда он появился на свет. Они так радовались, что у них растет такой хороший мальчик, что не удосужились узнать, о чем думает их сын. Он любил играть с девочками, потому что девочки играли в его любимые игры. Девочки любили его за мягкость и вежливость. Взрослые, видя как много времени он проводит с девочками, только смеялись, и шутливо называли дамским угодником. Он был так обаятелен, что его не дразнили. Даже в школе только несколько парней, не уверенных в своих собственных мужских достоинствах, цеплялись к нему. Остальные считали, что он приносит удачу. Из-за шумов в сердце он не занимался физкультурой, но с удовольствием посещал все соревнования по бейсболу, баскетболу и футболу. Все его любили.
Винсент жил в Ирвингтоне, в Нью-Джерси, на обнищавших окраинах, которые вполне могли считаться трущобами. Его родители имели лучший дом в квартале, и мальчик никогда не осознавал своей нищеты. Если ему чего-то хотелось, он обычно умудрялся получить это, если что-то из его вещей нравилось его другу, он спокойно отдавал. Его сознание представляло собой странную смесь взглядов обитателей трущоб и представлений хозяина райского сада.
В старших классах все мальчики, склонные к гомосексуализму, уже знали, кто они такие и имели некоторый опыт. Винсент же так и не понимал, кто он. Он был уверен, что нормален, хотя девочки приводили его в ужас. Он назначал свидания бывшим подружкам по играм в куклы, как делало большинство его приятелей. Встречался с ними. Но безумно боялся их провожать. Он знал, что за ним наблюдают: решится он или нет поцеловать девочку. И еще на полпути к дому Винсент начинал жаловаться на головную боль, а у двери дома, где жила девочка, со словами "Хорошо провели время" спешил пожать ей руку и убежать. Их макияж казался Винсенту отвратительным.
Трое из его друзей, проводив своих девочек, звонили ему по очереди, предлагая встретиться за последней чашкой кофе. Винсент часто к ним присоединялся, но никогда не занимался с ними сексом. Он уже занимался с ними сексуальными экспериментами лет в четырнадцать, но не считал это извращением. Однако теперь это представлялось ему несколько иначе.
Винсент просто считал, что развивается медленнее остальных. Некоторые мальчики имели любовников, но Винсенту это казалось просто дружбой. В школе было несколько явных педерастов, которые фланировали по коридорам, пытаясь привлечь всеобщее внимание. Их периодически били. Но Винсента настолько все любили, что если в коридоре появлялись борцы с педерастами, мальчики окружали его плотной стеной и говорили:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41