Баллард, развернувшись, припарковал машину по ту сторону улицы — у одночасового счетчика. Ему надо было проверить предположение Эмили Трегум, что Гриффин, возможно, сидит в тюрьме.
Дежурил рыжеволосый, с веснушчатым носом и такими же руками сержант, примерно тех же лет, что и Баллард.
— Простите, сэр, но мы не можем дать вам сведения об арестах. Попробуйте спросить в окружной тюрьме в Контра-Коста. Если этот Гриффин находится там, они вам скажут.
— Есть ли у вас протокол о дорожном происшествии, которое случилось с Гриффином накануне Рождества?
К стойке подошла завитая девица в «варенках»; облокотившись о крышку, она без всякого смущения слушала их разговор. В ней явно было фунтов двадцать лишнего веса.
— Это было у нас в Конкорде? — спросил полицейский.
— Думаю, да.
Вернувшись через несколько минут с папкой, сержант остановился подальше от пухлой девицы.
— Слишком любопытная штучка, — сказал он спокойным бодрым голосом, когда Баллард присоединился к нему. — Так, двадцать четвертого декабря, столкновение с машиной, управляемой мисс Вандой Мохер.
— У вас есть ее адрес?
— Сейчас погляжу... 3681, Уиллоу-Пасс-роуд, Конкорд.
— Большое спасибо, сержант. — Баллард повернулся, чтобы идти, однако в последнюю минуту спросил: — Кого-нибудь привлекли к ответственности за эту аварию?
— Вашего друга Гриффина. Управление машиной в состоянии опьянения, грубое нарушение правил движения. Суд должен был состояться одиннадцатого февраля. Но состоялся ли он и чем закончился, я не знаю.
Когда Баллард выходил из двери, полицейский уже повернулся к пухлой, просто одетой девице и даже успел извлечь из-под стойки бланк для жалобы. На стоянке на одном из отведенных для полиции мест стоял темно-лиловый с белым «мустанг»; водительское окно было открыто, и в замке зажигания торчал ключ. Балларда едва не передернуло. Похоже, эта девица на днях выходит замуж. Преотвратительная будет жена.
Многоквартирный жилой дом «Гациенда» был построен в псевдокалифорнийском стиле с открытым внутренним двором, как мотель. В его архитектуре было так же мало индивидуальности, как в консервной банке с мартини. По ту сторону Уиллоу-Пасс-роуд, за путаницей бесчисленных телевизионных антенн и линий высоковольтной передачи, в легкой дымке виднелись зубчатые очертания Маунт-Дьябло. Любопытно, как выглядела эта местность прежде, подумал Баллард, когда тут были лишь пустынные золотистые холмы.
Почтовые ящики тянулись вдоль деревенской на вид изгороди, за которой виднелся крошечный, словно аквариум, бассейн. Ни на одном из ящиков не значилось «Ванда Мохер». Баллард вошел в калитку с надписью «Менеджер». Сперва он увидел трех крошечных тявкающих пуделей, затем, в затененном дверном проеме, появилась чем-то смахивавшая на птицу женщина в шортах, с очень худыми дряблыми ногами. Она что-то ласково прощебетала своим собачкам, затем недоброжелательно обратилась к Балларду: — Ванда Мохер выехала три дня назад. — Вытянув шею, она посмотрела мимо его головы на второй этаж дома через двор. — Вторая дверь от лестницы. Полчаса назад она приехала, чтобы забрать оставшиеся вещи. Возможно, вы ее еще застанете.
Снаружи дом был покрыт бледно-розовой штукатуркой и увенчан красной черепичной кровлей. Внутри же преобладал цвет овсяной каши, явственно чувствовался компьютерный дизайн, все, что можно, кроме самих жильцов, было встроено в стены. Ванда оказалась очень невысокого роста хорошенькой девушкой, не более девяноста фунтов веса. Она стояла посреди комнаты с потерянным видом погорельца, оставшегося в одиночестве после отъезда пожарных. Прямой нос и длинная прямая верхняя губа придавали ее лицу что-то кроличье.
— Я еще никогда не встречалась с настоящим сыщиком, — сказала она, — но я так люблю Агату Кристи.
Баллард, не читавший никого, кроме Ричарда Старка, сказал, что ищет мистера Чарлза М. Гриффина. Ванда Мохер разительно изменилась в лице. Ее глаза сверкнули, как могут сверкать только глаза кролика.
— Да пропади он пропадом, этот негодяй! Чем я могу вам помочь?
— Расскажите об аварии.
Авария произошла в одиннадцать тридцать утра, накануне Рождества, когда она ехала в Окленд, чтобы сделать кое-какие предпраздничные покупки. Ее мать... Впрочем, зачем лишние подробности?.. Так вот, со стоянки возле бара выехал вдребезги пьяный...
— Вероятно, это случилось около гостиницы «Дукум»? — осененный внезапной догадкой, перебил Баллард.
— Да, у вас, мужчин, это место пользуется особой популярностью. — Ее глаза вдруг округлились, и она задумчиво кивнула: — Ну конечно. Это был «Топлесс».
Ее машине был нанесен ущерб в четыреста долларов — и это оказалась третья авария, совершенная Гриффином менее чем за четыре месяца. В полиции сказали, что на этот раз отнимут у него водительскую лицензию.
— Так его лишили лицензии на суде в феврале?
— Он не явился на заседание. Его адвокат попросил отложить рассмотрение дела по меньшей мере на месяц. Но поручителю Гриффина пришлось уплатить за него всю сумму залога. Наличными.
— А вы не знаете, кто это был такой?
Она передернула плечиками, и под ее светлой, пастельного тона блузкой обозначились небольшие, но острые груди.
— Об этом, возможно, осведомлен мой страховой агент. Зовут этого человека Харви И. Уайман, и живет он где-то здесь, в Конкорде.
Девушка даже назвала точный адрес: 1820, бульвар Ма-унт-Дьябло. Она легко его запомнила, потому что он живет рядом с финансовой компанией «Манифаст», где ее мать брала деньги в кредит. Отныне сама она будет жить в доме матери, 1799, улица Лякаль, в том же районе...
* * *
Час пятнадцать. А Баллард даже не завтракал, только выпил чашку кофе в офисе ДКК, а тамошний кофе такого вкуса, будто кто-то варил в нем дохлую крысу. И конечно, у них всегда не хватает заварки. Кто-то, может быть сам Кёрни, хранит на виду банку, но она всегда пуста. Если только в ней не валяется та самая крыса, которая, возможно, служит для варки кофе.
Бульвар Маунт-Дьябло находился в трех милях; но пока Баллард вынужден был выслушивать безостановочную трескотню мисс Мохер, поэтому пришлось отложить проверку этого адреса на предобеденное время. Правда, он сомневался, что страховой агент знает многое, наверное, только имя и фамилию, но попытаться все же стоило.
Это был небольшой, всего на двух сотрудников, офис, раскрашенный в основные цвета спектра, до потолка залитый солнечным светом. Пустой письменный стол Уаймана стоял в глубине, у большого окна, откуда открывался красивый вид на окрестности. В центре кабинета, за столом поменьше, пожилая женщина с приятным лицом разговаривала по телефону. Закончив разговор, она сообщила Балларду, что мистер Уайман должен появиться в течение часа. Пока же, без ведома и позволения шефа, она не чувствует себя вправе заглядывать в досье мисс Мохер.
— Надеюсь, вы понимаете, сэр?
— Да, конечно, — сказал Баллард. — Пойду перехвачу где-нибудь сандвич и минут через тридцать вернусь.
Поесть было бы неплохо, совсем неплохо. Чизбургер и жаркое, которые ему подали в кафе за углом, на бульваре Конкорд, были просто отвратительны — даже соленья оказались какими-то водянистыми, поэтому он не ожидал ничего хорошего от кофе. И все же кофе оказался куда хуже, чем он опасался. Баллард ничуть не удивился бы, увидев головастика на дне чашки.
Почувствовав, что засыпает, он сходил к машине и забрал папку с делом Гриффина. Пробел обнаружился сразу же. Побывав в полицейском участке, он забыл зайти в суд. После разговора с Уайманом придется сразу же вернуться туда, чтобы выяснить, кто именно вносил залог за Гриффина и кто был его адвокатом.
После этого надо будет поехать в окружную тюрьму, в Мартинес. По пути завернуть в гостиницу «Дукум», чтобы разузнать о происшествии, случившемся в декабре. Хорошо бы установить название гаража, куда отбуксировали «тан-дерберд»; эта информация, хотя и бесполезная, все же должна содержаться в досье.
И после этого...
Баллард покачал головой. В его душу начинал закрадываться страх. Остается всего двенадцать часов, а он погряз в делах, хотя и не знает, что предпринять дальше.
И тут он вспомнил: следует связаться с Гизеллой. Она сообщила, что их человек из Сан-Хосе этим утром был на Мидфилд-роуд. Никто из соседей не видел Гриффина, но красный с белой крышей «тандерберд» несколько недель в феврале и марте стоял там в гараже. Никто, разумеется, не помнил номерного знака.
Дом был снят по телефону в местной конторе по торговле недвижимостью, деньги уплачены чеком сразу за шесть месяцев. Чек был подписан Чарлзом М. Гриффином. Шестимесячный срок истекал 9 августа, а это означало, что дом был арендован 9 февраля. За день до заседания суда, куда, по словам Ванды Мохер, он так и не явился. Детектив из Сан-Хосе превосходно сделал свою работу. Но продвинуло ли это расследование? Какая-то подспудная мысль тревожила Балларда.
Он вышел из машины и задумался. И тут понял, что именно его беспокоило. Почему Гриффин перестал платить за «тандерберд»? Денег он наворовал предостаточно. Зачем же снимать дом с гаражом в Сан-Хосе, когда он мог употребить эти деньги на выплаты за машину?
* * *
Харви И. Уайман оказался общительным багроволицым человеком лет тридцати пяти. Еще год назад ему следовало бы начать заниматься бегом трусцой. И, в отличие от многих мелких страховых агентов, с которыми доводилось встречаться Балларду, он был весьма проницателен. Весьма-весьма.
— Да, я помню то происшествие, участником которого был Гриффин. Помню гораздо лучше, чем мне хотелось бы. Триста баксов на ремонт его машины, более четырехсот в компенсацию Ванде...
— В какой компании он был застрахован?
Уайман оторвал глаза от дела Мохер, которое положила перед ним секретарша:
— У него не было никакой страховки. Нашим людям пришлось уплатить ущерб, нанесенный машине Ванды.
— Они подали на него в суд?
— Но мы так и не смогли его отыскать. — Он вернулся к папке. — В феврале его выпустили под залог, но на заседание муниципального суда он не явился...
— Какой адрес вы проставили в предъявленном ему тогдаиске?
— 1800 или что-то в этом роде. Калифорния-стрит. Но у меня есть более поздний адрес...
— Мидфилд-роуд в Сан-Хосе? Это у нас есть.
— Нет, адрес здешний, конкордский. — Баллард выпрямился, его сердце гулко забилось. Уайман кивнул: — Вот он. Видите ли, я ремонтировал свою машину в том же самом гараже, где чинили «тандерберд» после декабрьского столкновения. В прошлом месяце они снова его ремонтировали.
— Мастер уверен, что это та же самая машина? — выпалил Баллард.
— Да, конечно. Он показал мне заказ, там был проставлен тот же номерной знак. Адрес был 1377, Маунт-Дьябло-стрит.
— Может быть, они солгали...
Уайман пожал плечами:
— Этот мастер обслуживает меня много лет, он не из тех, кого легко обдурить. Там их целая семья: муж, жена, пара ребятишек. Никаких связей с Гриффином у них нет. Наверно, он взял адрес из телефонной книги.
Нет, нет, тут что-то есть, подумал Баллард. Маунт-Дьябло-стрит, как раз напротив бульвара, совсем рядом. А дом 1377 всего в нескольких кварталах западнее. Баллард нутром чуял, что адрес подлинный.
Оставив свою машину перед офисом Харви И. Уаймана, он отправился пешком.
Глава 15
Без пятнадцати два, как раз в тот момент, когда Баллард давился отвратительным чизбургером в Конкорде, Дэн Кёрни припарковал свой универсал на Мейн-стрит в Мартинесе. Он все еще не мог связаться с Баллардом по радио. Детективы, занимающиеся установлением адреса на ограниченной территории, то и дело покидают свои машины; но, рано или поздно, он свяжется с ним. Пока же Кёрни имел весьма туманное представление о том, чем занимается Баллард.
Доехав до Ист-Бея, Кёрни, как и Баллард, первым делом направился в полицейский участок Конкорда. Не слишком соблазнительная попочка в «варенках» давно уже ушла на стоянку, где приклеиваются десятидолларовые ярлыки, но веснушчатый дежурный сержант по-прежнему был на своем посту. Он повторил Кёрни все, что сказал Балларду, и по его просьбе набросал превосходный словесный портрет последнего.
— Вам следовало бы стать детективом, — с каменным лицом заметил Кёрни.
Он прошел за угол, в муниципальный суд, где Баллард так и не побывал. Небольшой вестибюль заканчивался широкими двойными дверями, которые вели в зал суда. На одной из них висело отпечатанное на машинке объявление, датированное 17 января, которое предписывало, в каком виде следует являться в суд. Не допускалось приходить босиком или в «варенках». Длинные волосы и бороды разрешались, но, как можно было заключить из объявления, только такие, в которых «не вили гнезд воробьи».
Вернувшись, Кёрни подошел к двери, состоявшей из двух половинок: верхней и нижней. Верхняя была открыта, и внутри можно было видеть четырех женщин и многочисленные ящики с досье. Женщины стояли возле окон, болтая между собой.
— Где я могу получить необходимые сведения? — спросил Кёрни.
— Здесь.
— Меня интересует дело Чарлза М. Гриффина.
Одна из женщин нашла подходящее местечко и вместе с другой стала просматривать дела. Обе они были медлительны, как коровы, но Кёрни сохранял спокойствие. Работа есть работа. Ты копаешь и копаешь, пока не докопаешься. Проще простого.
— Никаких документов, сэр.
— Никто не спрашивал о Гриффине в течение последних трех часов?
Женщина сразу же перешла на официальный тон:
— Такого рода информации мы не даем. — Но по ее лицу нетрудно было догадаться, что никто не спрашивал.
— А уголовные дела тоже у вас?
— Почему вы не сказали сразу? — спросила она достаточно резко. И протянула жилистую руку — такие руки можно видеть летом в церквах у фермерских жен на Среднем Западе. — Обратитесь в отдел дорожных происшествий.
Кёрни поблагодарил ее, но она уже успела включиться в общий разговор женщин. С той стороны вестибюля виднелись двойные окна и стойка. Две мексиканки, одна с отчаянно вопящим ребенком на руках, уплачивали штраф: они по отдельности выкладывали на стойку свои доллары, так, словно те были сделаны из тончайшего испанского кружева. Сурового вида, с подбитым глазом человек в хаки вел явно бесполезный спор относительно штрафа за допущенные нарушения правил движения с не менее сурового вида помощником шерифа.
Помощник шерифа, который разговаривал с Кёрни, видимо, уже ждал выхода на пенсию, а стало быть, был обходительным, добродушным, неторопливым и хорошо знающим свое дело.
— Гриффин, Чарлз М. Дело слушалось в девять тридцать во вторник 13 июня под председательством судьи Бейли Джонсона. Вождение в состоянии опьянения, нарушение правил дорожного движения.
— Вы хорошо знаете это дело? — спросил Кёрни этаким равнодушным тоном.
— В феврале он скрылся, находясь под залогом. Залог был взыскан с некоего Джералда Кугана, 913, Мейн-стрит, Мартинес. С прошлого октября, когда этот субъект купил «тандерберд», он успел побывать в трех авариях. Когда его все-таки приволокут в суд, он навсегда лишится своей водительской лицензии. Несколько лет назад по вине какого-то пьяного водителя дочь судьи попала в больницу; он просто обожает притягивать к суду таких вот молодчиков.
Баллард не побывал и здесь. Прежде чем сесть в свой «галакси», Кёрни с минуту помедлил. За пять месяцев — три аварии, и все в нетрезвом состоянии. Возможно, эта домовладелица с Калифорния-стрит права: Гриффин сидит сейчас в тюряге, может, даже в местной, в Мартинесе. Баллард занят выяснением обстоятельств, связанных с тем, что узнал в полиции о Ванде Мохер, но он не знает обо всей этой истории с залогом и не сразу поедет в мартинесскую тюрягу.
Поэтому Кёрни решил начать свое расследование с тюрьмы и с установления личности человека, внесшего залог за Гриффина.
Мартинес был старым городком, небольшим промышленным центром, использовавшимся как глубоководный порт для разгрузки танкеров, с последующей переработкой нефти на заводе «Шелл Ойл». Сам завод выглядел как город, изображенный в каком-нибудь научно-фантастическом романе: вертикальные башни и трубы, высокие, стройные и сугубо промышленного вида на фоне круглых холмов, за которыми лежал Каркинесский пролив. Въехав в город по Говард-стрит, улице с односторонним движением, Кёрни сразу же почувствовал через открытое окно тяжелый, въедливый запах нефти. Если ты работаешь в нефтяной промышленности, этот запах представляется тебе не таким уж неприятным. Обычная история. За всем этим стоят баксы.
Окружная тюрьма Контра-Коста находилась через улицу от нового двенадцатиэтажного административного здания, украшенного пальмами «пальметто», которые совершенно не вязались с обликом старого сонного города. Тюрьма, занимавшая целый квартал, была еще старой постройки: приземистое, темное здание, сложенное из безобразного серого камня. Узкие окна забраны решетками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Дежурил рыжеволосый, с веснушчатым носом и такими же руками сержант, примерно тех же лет, что и Баллард.
— Простите, сэр, но мы не можем дать вам сведения об арестах. Попробуйте спросить в окружной тюрьме в Контра-Коста. Если этот Гриффин находится там, они вам скажут.
— Есть ли у вас протокол о дорожном происшествии, которое случилось с Гриффином накануне Рождества?
К стойке подошла завитая девица в «варенках»; облокотившись о крышку, она без всякого смущения слушала их разговор. В ней явно было фунтов двадцать лишнего веса.
— Это было у нас в Конкорде? — спросил полицейский.
— Думаю, да.
Вернувшись через несколько минут с папкой, сержант остановился подальше от пухлой девицы.
— Слишком любопытная штучка, — сказал он спокойным бодрым голосом, когда Баллард присоединился к нему. — Так, двадцать четвертого декабря, столкновение с машиной, управляемой мисс Вандой Мохер.
— У вас есть ее адрес?
— Сейчас погляжу... 3681, Уиллоу-Пасс-роуд, Конкорд.
— Большое спасибо, сержант. — Баллард повернулся, чтобы идти, однако в последнюю минуту спросил: — Кого-нибудь привлекли к ответственности за эту аварию?
— Вашего друга Гриффина. Управление машиной в состоянии опьянения, грубое нарушение правил движения. Суд должен был состояться одиннадцатого февраля. Но состоялся ли он и чем закончился, я не знаю.
Когда Баллард выходил из двери, полицейский уже повернулся к пухлой, просто одетой девице и даже успел извлечь из-под стойки бланк для жалобы. На стоянке на одном из отведенных для полиции мест стоял темно-лиловый с белым «мустанг»; водительское окно было открыто, и в замке зажигания торчал ключ. Балларда едва не передернуло. Похоже, эта девица на днях выходит замуж. Преотвратительная будет жена.
Многоквартирный жилой дом «Гациенда» был построен в псевдокалифорнийском стиле с открытым внутренним двором, как мотель. В его архитектуре было так же мало индивидуальности, как в консервной банке с мартини. По ту сторону Уиллоу-Пасс-роуд, за путаницей бесчисленных телевизионных антенн и линий высоковольтной передачи, в легкой дымке виднелись зубчатые очертания Маунт-Дьябло. Любопытно, как выглядела эта местность прежде, подумал Баллард, когда тут были лишь пустынные золотистые холмы.
Почтовые ящики тянулись вдоль деревенской на вид изгороди, за которой виднелся крошечный, словно аквариум, бассейн. Ни на одном из ящиков не значилось «Ванда Мохер». Баллард вошел в калитку с надписью «Менеджер». Сперва он увидел трех крошечных тявкающих пуделей, затем, в затененном дверном проеме, появилась чем-то смахивавшая на птицу женщина в шортах, с очень худыми дряблыми ногами. Она что-то ласково прощебетала своим собачкам, затем недоброжелательно обратилась к Балларду: — Ванда Мохер выехала три дня назад. — Вытянув шею, она посмотрела мимо его головы на второй этаж дома через двор. — Вторая дверь от лестницы. Полчаса назад она приехала, чтобы забрать оставшиеся вещи. Возможно, вы ее еще застанете.
Снаружи дом был покрыт бледно-розовой штукатуркой и увенчан красной черепичной кровлей. Внутри же преобладал цвет овсяной каши, явственно чувствовался компьютерный дизайн, все, что можно, кроме самих жильцов, было встроено в стены. Ванда оказалась очень невысокого роста хорошенькой девушкой, не более девяноста фунтов веса. Она стояла посреди комнаты с потерянным видом погорельца, оставшегося в одиночестве после отъезда пожарных. Прямой нос и длинная прямая верхняя губа придавали ее лицу что-то кроличье.
— Я еще никогда не встречалась с настоящим сыщиком, — сказала она, — но я так люблю Агату Кристи.
Баллард, не читавший никого, кроме Ричарда Старка, сказал, что ищет мистера Чарлза М. Гриффина. Ванда Мохер разительно изменилась в лице. Ее глаза сверкнули, как могут сверкать только глаза кролика.
— Да пропади он пропадом, этот негодяй! Чем я могу вам помочь?
— Расскажите об аварии.
Авария произошла в одиннадцать тридцать утра, накануне Рождества, когда она ехала в Окленд, чтобы сделать кое-какие предпраздничные покупки. Ее мать... Впрочем, зачем лишние подробности?.. Так вот, со стоянки возле бара выехал вдребезги пьяный...
— Вероятно, это случилось около гостиницы «Дукум»? — осененный внезапной догадкой, перебил Баллард.
— Да, у вас, мужчин, это место пользуется особой популярностью. — Ее глаза вдруг округлились, и она задумчиво кивнула: — Ну конечно. Это был «Топлесс».
Ее машине был нанесен ущерб в четыреста долларов — и это оказалась третья авария, совершенная Гриффином менее чем за четыре месяца. В полиции сказали, что на этот раз отнимут у него водительскую лицензию.
— Так его лишили лицензии на суде в феврале?
— Он не явился на заседание. Его адвокат попросил отложить рассмотрение дела по меньшей мере на месяц. Но поручителю Гриффина пришлось уплатить за него всю сумму залога. Наличными.
— А вы не знаете, кто это был такой?
Она передернула плечиками, и под ее светлой, пастельного тона блузкой обозначились небольшие, но острые груди.
— Об этом, возможно, осведомлен мой страховой агент. Зовут этого человека Харви И. Уайман, и живет он где-то здесь, в Конкорде.
Девушка даже назвала точный адрес: 1820, бульвар Ма-унт-Дьябло. Она легко его запомнила, потому что он живет рядом с финансовой компанией «Манифаст», где ее мать брала деньги в кредит. Отныне сама она будет жить в доме матери, 1799, улица Лякаль, в том же районе...
* * *
Час пятнадцать. А Баллард даже не завтракал, только выпил чашку кофе в офисе ДКК, а тамошний кофе такого вкуса, будто кто-то варил в нем дохлую крысу. И конечно, у них всегда не хватает заварки. Кто-то, может быть сам Кёрни, хранит на виду банку, но она всегда пуста. Если только в ней не валяется та самая крыса, которая, возможно, служит для варки кофе.
Бульвар Маунт-Дьябло находился в трех милях; но пока Баллард вынужден был выслушивать безостановочную трескотню мисс Мохер, поэтому пришлось отложить проверку этого адреса на предобеденное время. Правда, он сомневался, что страховой агент знает многое, наверное, только имя и фамилию, но попытаться все же стоило.
Это был небольшой, всего на двух сотрудников, офис, раскрашенный в основные цвета спектра, до потолка залитый солнечным светом. Пустой письменный стол Уаймана стоял в глубине, у большого окна, откуда открывался красивый вид на окрестности. В центре кабинета, за столом поменьше, пожилая женщина с приятным лицом разговаривала по телефону. Закончив разговор, она сообщила Балларду, что мистер Уайман должен появиться в течение часа. Пока же, без ведома и позволения шефа, она не чувствует себя вправе заглядывать в досье мисс Мохер.
— Надеюсь, вы понимаете, сэр?
— Да, конечно, — сказал Баллард. — Пойду перехвачу где-нибудь сандвич и минут через тридцать вернусь.
Поесть было бы неплохо, совсем неплохо. Чизбургер и жаркое, которые ему подали в кафе за углом, на бульваре Конкорд, были просто отвратительны — даже соленья оказались какими-то водянистыми, поэтому он не ожидал ничего хорошего от кофе. И все же кофе оказался куда хуже, чем он опасался. Баллард ничуть не удивился бы, увидев головастика на дне чашки.
Почувствовав, что засыпает, он сходил к машине и забрал папку с делом Гриффина. Пробел обнаружился сразу же. Побывав в полицейском участке, он забыл зайти в суд. После разговора с Уайманом придется сразу же вернуться туда, чтобы выяснить, кто именно вносил залог за Гриффина и кто был его адвокатом.
После этого надо будет поехать в окружную тюрьму, в Мартинес. По пути завернуть в гостиницу «Дукум», чтобы разузнать о происшествии, случившемся в декабре. Хорошо бы установить название гаража, куда отбуксировали «тан-дерберд»; эта информация, хотя и бесполезная, все же должна содержаться в досье.
И после этого...
Баллард покачал головой. В его душу начинал закрадываться страх. Остается всего двенадцать часов, а он погряз в делах, хотя и не знает, что предпринять дальше.
И тут он вспомнил: следует связаться с Гизеллой. Она сообщила, что их человек из Сан-Хосе этим утром был на Мидфилд-роуд. Никто из соседей не видел Гриффина, но красный с белой крышей «тандерберд» несколько недель в феврале и марте стоял там в гараже. Никто, разумеется, не помнил номерного знака.
Дом был снят по телефону в местной конторе по торговле недвижимостью, деньги уплачены чеком сразу за шесть месяцев. Чек был подписан Чарлзом М. Гриффином. Шестимесячный срок истекал 9 августа, а это означало, что дом был арендован 9 февраля. За день до заседания суда, куда, по словам Ванды Мохер, он так и не явился. Детектив из Сан-Хосе превосходно сделал свою работу. Но продвинуло ли это расследование? Какая-то подспудная мысль тревожила Балларда.
Он вышел из машины и задумался. И тут понял, что именно его беспокоило. Почему Гриффин перестал платить за «тандерберд»? Денег он наворовал предостаточно. Зачем же снимать дом с гаражом в Сан-Хосе, когда он мог употребить эти деньги на выплаты за машину?
* * *
Харви И. Уайман оказался общительным багроволицым человеком лет тридцати пяти. Еще год назад ему следовало бы начать заниматься бегом трусцой. И, в отличие от многих мелких страховых агентов, с которыми доводилось встречаться Балларду, он был весьма проницателен. Весьма-весьма.
— Да, я помню то происшествие, участником которого был Гриффин. Помню гораздо лучше, чем мне хотелось бы. Триста баксов на ремонт его машины, более четырехсот в компенсацию Ванде...
— В какой компании он был застрахован?
Уайман оторвал глаза от дела Мохер, которое положила перед ним секретарша:
— У него не было никакой страховки. Нашим людям пришлось уплатить ущерб, нанесенный машине Ванды.
— Они подали на него в суд?
— Но мы так и не смогли его отыскать. — Он вернулся к папке. — В феврале его выпустили под залог, но на заседание муниципального суда он не явился...
— Какой адрес вы проставили в предъявленном ему тогдаиске?
— 1800 или что-то в этом роде. Калифорния-стрит. Но у меня есть более поздний адрес...
— Мидфилд-роуд в Сан-Хосе? Это у нас есть.
— Нет, адрес здешний, конкордский. — Баллард выпрямился, его сердце гулко забилось. Уайман кивнул: — Вот он. Видите ли, я ремонтировал свою машину в том же самом гараже, где чинили «тандерберд» после декабрьского столкновения. В прошлом месяце они снова его ремонтировали.
— Мастер уверен, что это та же самая машина? — выпалил Баллард.
— Да, конечно. Он показал мне заказ, там был проставлен тот же номерной знак. Адрес был 1377, Маунт-Дьябло-стрит.
— Может быть, они солгали...
Уайман пожал плечами:
— Этот мастер обслуживает меня много лет, он не из тех, кого легко обдурить. Там их целая семья: муж, жена, пара ребятишек. Никаких связей с Гриффином у них нет. Наверно, он взял адрес из телефонной книги.
Нет, нет, тут что-то есть, подумал Баллард. Маунт-Дьябло-стрит, как раз напротив бульвара, совсем рядом. А дом 1377 всего в нескольких кварталах западнее. Баллард нутром чуял, что адрес подлинный.
Оставив свою машину перед офисом Харви И. Уаймана, он отправился пешком.
Глава 15
Без пятнадцати два, как раз в тот момент, когда Баллард давился отвратительным чизбургером в Конкорде, Дэн Кёрни припарковал свой универсал на Мейн-стрит в Мартинесе. Он все еще не мог связаться с Баллардом по радио. Детективы, занимающиеся установлением адреса на ограниченной территории, то и дело покидают свои машины; но, рано или поздно, он свяжется с ним. Пока же Кёрни имел весьма туманное представление о том, чем занимается Баллард.
Доехав до Ист-Бея, Кёрни, как и Баллард, первым делом направился в полицейский участок Конкорда. Не слишком соблазнительная попочка в «варенках» давно уже ушла на стоянку, где приклеиваются десятидолларовые ярлыки, но веснушчатый дежурный сержант по-прежнему был на своем посту. Он повторил Кёрни все, что сказал Балларду, и по его просьбе набросал превосходный словесный портрет последнего.
— Вам следовало бы стать детективом, — с каменным лицом заметил Кёрни.
Он прошел за угол, в муниципальный суд, где Баллард так и не побывал. Небольшой вестибюль заканчивался широкими двойными дверями, которые вели в зал суда. На одной из них висело отпечатанное на машинке объявление, датированное 17 января, которое предписывало, в каком виде следует являться в суд. Не допускалось приходить босиком или в «варенках». Длинные волосы и бороды разрешались, но, как можно было заключить из объявления, только такие, в которых «не вили гнезд воробьи».
Вернувшись, Кёрни подошел к двери, состоявшей из двух половинок: верхней и нижней. Верхняя была открыта, и внутри можно было видеть четырех женщин и многочисленные ящики с досье. Женщины стояли возле окон, болтая между собой.
— Где я могу получить необходимые сведения? — спросил Кёрни.
— Здесь.
— Меня интересует дело Чарлза М. Гриффина.
Одна из женщин нашла подходящее местечко и вместе с другой стала просматривать дела. Обе они были медлительны, как коровы, но Кёрни сохранял спокойствие. Работа есть работа. Ты копаешь и копаешь, пока не докопаешься. Проще простого.
— Никаких документов, сэр.
— Никто не спрашивал о Гриффине в течение последних трех часов?
Женщина сразу же перешла на официальный тон:
— Такого рода информации мы не даем. — Но по ее лицу нетрудно было догадаться, что никто не спрашивал.
— А уголовные дела тоже у вас?
— Почему вы не сказали сразу? — спросила она достаточно резко. И протянула жилистую руку — такие руки можно видеть летом в церквах у фермерских жен на Среднем Западе. — Обратитесь в отдел дорожных происшествий.
Кёрни поблагодарил ее, но она уже успела включиться в общий разговор женщин. С той стороны вестибюля виднелись двойные окна и стойка. Две мексиканки, одна с отчаянно вопящим ребенком на руках, уплачивали штраф: они по отдельности выкладывали на стойку свои доллары, так, словно те были сделаны из тончайшего испанского кружева. Сурового вида, с подбитым глазом человек в хаки вел явно бесполезный спор относительно штрафа за допущенные нарушения правил движения с не менее сурового вида помощником шерифа.
Помощник шерифа, который разговаривал с Кёрни, видимо, уже ждал выхода на пенсию, а стало быть, был обходительным, добродушным, неторопливым и хорошо знающим свое дело.
— Гриффин, Чарлз М. Дело слушалось в девять тридцать во вторник 13 июня под председательством судьи Бейли Джонсона. Вождение в состоянии опьянения, нарушение правил дорожного движения.
— Вы хорошо знаете это дело? — спросил Кёрни этаким равнодушным тоном.
— В феврале он скрылся, находясь под залогом. Залог был взыскан с некоего Джералда Кугана, 913, Мейн-стрит, Мартинес. С прошлого октября, когда этот субъект купил «тандерберд», он успел побывать в трех авариях. Когда его все-таки приволокут в суд, он навсегда лишится своей водительской лицензии. Несколько лет назад по вине какого-то пьяного водителя дочь судьи попала в больницу; он просто обожает притягивать к суду таких вот молодчиков.
Баллард не побывал и здесь. Прежде чем сесть в свой «галакси», Кёрни с минуту помедлил. За пять месяцев — три аварии, и все в нетрезвом состоянии. Возможно, эта домовладелица с Калифорния-стрит права: Гриффин сидит сейчас в тюряге, может, даже в местной, в Мартинесе. Баллард занят выяснением обстоятельств, связанных с тем, что узнал в полиции о Ванде Мохер, но он не знает обо всей этой истории с залогом и не сразу поедет в мартинесскую тюрягу.
Поэтому Кёрни решил начать свое расследование с тюрьмы и с установления личности человека, внесшего залог за Гриффина.
Мартинес был старым городком, небольшим промышленным центром, использовавшимся как глубоководный порт для разгрузки танкеров, с последующей переработкой нефти на заводе «Шелл Ойл». Сам завод выглядел как город, изображенный в каком-нибудь научно-фантастическом романе: вертикальные башни и трубы, высокие, стройные и сугубо промышленного вида на фоне круглых холмов, за которыми лежал Каркинесский пролив. Въехав в город по Говард-стрит, улице с односторонним движением, Кёрни сразу же почувствовал через открытое окно тяжелый, въедливый запах нефти. Если ты работаешь в нефтяной промышленности, этот запах представляется тебе не таким уж неприятным. Обычная история. За всем этим стоят баксы.
Окружная тюрьма Контра-Коста находилась через улицу от нового двенадцатиэтажного административного здания, украшенного пальмами «пальметто», которые совершенно не вязались с обликом старого сонного города. Тюрьма, занимавшая целый квартал, была еще старой постройки: приземистое, темное здание, сложенное из безобразного серого камня. Узкие окна забраны решетками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20