Я выдавил из себя лукавую усмешку и подмигнул:
— Небось холостяк?
— Скорее всего так оно и есть, по крайней мере с женой он никогда сюда не приезжал…
В этот момент от стойки раздался крик: «Эдвард!» — и нашему собеседнику пришлось с вежливыми извинениями оставить нас.
Ну что ж, если проанализировать все, что нам удалось узнать, этот Эллис вполне мог оказаться человеком, в существовании которого была уверена Кэрол. Мог, но был ли? Описание его внешности подходило под тот портрет, который мы себе воображали, но ведь и во внешности его не было ничего из ряда вон выходящего. Тот факт, что он несколько раз останавливался в отеле, доказывал только одно — ему нравился Пепельный Берег. Сбор образцов трав опять-таки мог быть удобным прикрытием для преступника, однако хобби это было настолько редкое, что я скорее склонялся к мысли, что оно настоящее. Таким образом, мы не узнали ничего, что позволило бы сделать определенные выводы.
По крайней мере так казалось мне. У Кэрол же был совершенно другой взгляд. Она заявила, что сомнений у нее не осталось ни малейших. Для нее круг подозреваемых стремительно сузился от миллиона до одного!
Глава 25
Поэтому я нисколько не удивился, когда на следующее утро Кэрол предложила, чтобы по дороге домой мы заехали в Трекенхэм и взглянули на Жасминовый коттедж, а заодно — на его владельца. Я согласился легко, тем более что ехать нам все равно предстояло через Саффолк.
Пока я разыскивал Трекенхэм на карте и планировал, как лучше туда добраться, Кэрол продолжила расспросы об Уильяме Эллисе, результаты которых сообщила позже. Пытаясь определить его передвижения в тот уик-энд, когда произошло убийство, она отбросила маскировку, не пожалела для швейцара щедрых чаевых и призналась, что мистер Эллис ее интересует особо, хотя не стала сообщать причины. Не видел ли швейцар, чтобы в пятницу, накануне трагических событий, мистер Эллис выезжал на своем автомобиле в сторону Фэйрхавена? Не заметил ли он, чтобы мистер Эллис ходил на «точку» в ту субботу? Однако швейцар при всем желании помочь ей ничем не мог. Он сказал, что мистер Эллис проводил вне гостиницы каждый день, если не было ненастья. Поскольку же в субботу было солнечно, он тоже, скорее всего, куда-нибудь уходил, однако прошло две недели, и сказать что-либо точно трудновато. Под конец даже Кэрол вынуждена была признать, что дальнейшие расспросы в Пепельном Береге не имеют смысла.
Мы приехали в Трекенхэм, который оказался крошечной деревушкой, еще до обеда и остановились, чтобы разузнать, как добраться до Жасминового коттеджа. Мы перехватили на бегу какого-то школьника, и он довольно путано указал нам направление. Мне пришлось напрячь память, чтобы запомнить его инструкции.
— Ты знаешь, кто там живет? — спросили мы паренька.
— Конечно — мистер Эллис, — ответил он.
Когда мальчишки и след простыл, я посмотрел на Кэрол.
— Видишь, — сказал я, — и адрес, и имя — подлинные. Ты все еще подозреваешь его?
— Все равно давай поедем туда, — упрямилась она.
— Не понимаю, что нам это может дать? Если бы Эллис был коварным шантажистом, который, чтобы скрыть свою личность, не остановился перед двойным убийством, то дал бы он свои подлинные имя и адрес в гостинице неподалеку от места преступления? Он бы наверняка выдумал себе фальшивые данные.
Кэрол угрюмо молчала с минуту, а потом возразила:
— Он мог считать это еще более опасным. Представь, он встретил бы там знакомых? И вообще, раз уж мы здесь, почему бы нам туда не заехать?
Я пожал плечами и нажал на акселератор.
Коттедж мы искали битый час. Мы попали не просто в сельскую Англию, но и в удивительно малонаселенную ее часть. Среди тянувшихся по обеим сторонам дороги полей лишь изредка можно было заметить крышу амбара или фермы. Сама дорога была узка и пустынна, названия на дорожных указателях ничего не говорили нам. Полученные от мальчишки инструкции помогли нам мало, а кругом не было никого, кто мог бы их уточнить. Стало казаться, что мы едем кругами и нисколько не приближаемся к цели. Я уже готов был предложить вернуться в деревню и начать поиски сначала, когда за очередным холмом мелькнула отмытая дождями до бесцветности крыша дома — первого жилья, попавшегося нам по дороге. Теперь можно было по крайней мере выяснить, где мы находимся. Но когда мы подъехали к воротам, выяснилось, что в этом нет необходимости. «Жасминовый коттедж» — было выведено на них готическим шрифтом.
Я начал было тормозить, но Кэрол сказала:
— Лучше прямо здесь не останавливаться. Давай проедем немного вперед и вернемся пешком.
Мне такая предосторожность показалась излишней, но я уже привык потакать ее капризам. Метрах в двухстах от коттеджа с дороги можно было съехать в ложбину, поросшую густой травой, там я и припарковался. Мы медленно пошли назад, разглядывая дом. Он стоял чуть выше дороги и смотрелся красиво, хоть и был несколько угрюм. За садом хорошо ухаживали — он весь пестрел осенними цветами. Таким жилищем хозяин мог бы гордиться.
Мы прошли мимо и успели заметить, что перед домом машины нет. Сквозь застекленную стену гаража видно было, что ее нет и там. Мы повернули и пошли назад. Ни дымка из трубы, никаких признаков жизни.
— В доме никого, — сказала Кэрол. — Давай подойдем поближе и заглянем внутрь.
Мы приоткрыли ворота и подошли и дому по ровненько выложенной кирпичом дорожке. Коттедж на самом деле оказался меньше, чем казался издали. Две комнаты первого этажа, в которые нам удалось заглянуть через окна, были обставлены со вкусом и изяществом. Хозяин не пожалел денег — это было заметно во всем. Одна из комнат была оборудована под кабинет. По стенам располагались стеллажи с сотнями книг. В промежутках между полками висели гравюры. Я не сразу разглядел, что изображены на них растения.
— Нет, этот человек ничего из себя не строил, — сказал я, когда мы вернулись к машине. Кэрол молчала и, томно когда мы уже выехали на дорогу, сказала:
— Давая вce-таки посмотрим, что нам удастся узнать а деревенском пабе.
В пабе «Плуг» мы оказались единственными посетителями. Я заказал нам с Кэрол пива и пригласил хозяина выпить за наш счет. Он поблагодарил и напил себе кружку «гиннеса». Беседу мы начали, как водится, с погоды, согласившись, что дм этого времени года теплынь стоит необыкновенная.
— А мы только что проезжали мимо Жасминового коттеджа, — не то чтобы очень кстати вставила реплику Кэрол.
— Дом мистера Эллиса? — удивился хозяин.
— Да, — у нас в Лондоне есть друг, агент по продаже недвижимости… Он сказал, что коттедж выставлен на продажу, вот мы приехали посмотреть.
— На продажу? — хозяин паба удивился еще больше и посмотрел на нас с сомнением. — Впервые об этом слышу. Мистер Эллис очень привязан к своему дому.
— Неужели? Странно, должно быть, какая-то ошибка. Мы не могли спросить его самого, там никого нет.
— Верно, я знаю, что он уехал… Вам будет лучше ему написать.
Кэрол с облегчением с ним согласилась:
— Да, мы непременно так и сделаем. Это ведь прелестное место, кaк вы считаете?
— Замечательное! К тому же он вложил в него немало денег.
— Вы часто его здесь видите? — спросила Кэрол, нимало не тревожась оттого, что ее расспросы уже становились назойливыми.
— Почти совсем не видим. Он человек ученый, все время разъезжает. И потом, это его сельский дом, а есть еще один, в Лондоне, я полагаю.
— Правда? — воскликнула Кэрол, стрельнув в меня по-бедоносиым взглядом. — Это здорово! Значит, мы сможем связаться с ним по телефону. Вы случайно не знаете, где именно он живет в столице?
Хозяин покачал головой.
— А кто может знать?
Он основательно приложился к своему «гиннесу», одновременно размышляя.
— Если кто-то и знает, — ответил он потом, — так это Джек Финнес. Он следит за садом в Жасминовом коттедже, а сожительница его делает уборку. Кроме них мистер Эллис здесь, пожалуй, никого не видит. Он ведь любит тишину, покой.
— Где живет этот Финнес?
— Да прямо через дорогу отсюда, — хозяин ткнул толстым пальцем в сторону окна. — Видите дом с зеленой дверью? Вы сегодня застанете Джека дома, если захотите с ним поговорить. Он сейчас не работает, ревматизм скрутил…
Окончательно забыв о приличиях, Кэрол схватила свою сумку.
— Пойдем к нему! — потребовала она. Я торопливо допил пиво и вышел вслед за ней, поблагодарив хозяина.
Мы постучали в зеленую дверь. Нам открыла круглолицая румяная женщина, которая выслушала наш рассказ и провела нас в гостиную, где в кресле сидел сам Джек Финнес. Он оказался чрезвычайно милым старичком, который, несмотря на ревматизм, поднялся нам навстречу. Он был очень любезен и всей душой хотел помочь, но толку от него оказалось мало. Лондонского адреса Уильяма Эллиса он не знал. И он сам, и его подруга в один голос расточали похвалы Эллису, который был к ним добр, хотя работу требовал… И это все. Не густо, как сказала бы Кэрол, но она промолчала.
Только на полпути в Лондон Кэрол прервала молчание: — И все же поездка не была напрасной. Он все-таки горожанин.
— Отчасти.
— А мне кажется, что целиком и полностью. Коттедж в сельской местности ему нужен для отвода глаз.
— О, перестань!
— Я думаю, такое прикрытие должен иметь всякий умный шантажист. В таком случае он всегда может давать свое настоящее имя и адрес, не боясь возврата писем или расспросов. В то же время никто не мог бы разыскать его, потому что постоянный свой адрес он от всех скрывает.
— Так уж и скрывает! У тебя нет оснований говорить так только потому, что его не знают здесь. Он приезжает сюда редко, чтобы провести тихий уик-энд. Никто не интересуется его лондонским адресом.
— Хорошо, — настаивала Кэрол, — если он большую часть времени живет в Лондоне, почему в отеле он записался деревенским адресом? Почему? Разве это не подозрительно?
— Я бы не был так категоричен. Нам известно, что он много путешествует. Быть может, временным пристанищем он считает как раз свое жилье в Лондоне, а в душе он — человек деревенский. Он ведь гордится своим коттеджем и привязан к нему… Честное слово, Кэрол, с коттеджем ты раздуваешь из мухи слона.
— Ладно, посмотрим, — поджала губы Кэрол.
— Ты о чем?
— Мы же не можем оставить все как есть. Нам теперь просто необходимо разыскать этого человека.
— Ничего себе задачка! Если принять твою версию, он вполне может жить в Лондоне под чужим именем.
— Может — так, а может — нет. Коттедж был для него достаточно надежным прикрытием. К тому же я все-таки твердо убеждена: ему опаснее было бы менять имя. Так что, я думаю, он и в Лондоне зовется Уильямом Эллисом.
— Хорошо, но ведь он не один такой. Эллис — крайне распространенная фамилия.
— Это я понимаю — потому-то он, возможно, ее для себя и выбрал, — но только мы сможем быстро сузить круг поисков. Если мы нарисовали себе его образ правильно и он действительно состоятельный, привыкший к роскоши холостяк, его не стоит искать в таких районах, как Уайтчепел, Ноттинг-Хилл или Кэмдентаун, так? Он скорее обитает в одном из фешенебельных кварталов, а там вряд ли так уж много Уильямов Эллисов.
Глава 26
Я не уставал поражаться ее решительности и неиссякаемой энергии. Едва мы добрались до дома, она схватила телефонный справочник. Всевозможные Эллисы занимали в нем двенадцать колонок, но, после того как она отобрала Уильямов Эллисов и тех, кто по инициалам мог оказаться Уильямом, осталось две колонки. Прокорпев над справочником с час, отмечая карандашом те адреса, которые казались ей подходящими для нашего Эллиса, она получила в итоге всего тридцать вариантов.
— Вот, — сказала она, удовлетворенно вздохнув, — с этим списком мы наверняка справимся.
— И что же ты собираешься делать? — спросил я. — Обзванивать их по одному и спрашивать: « Простите, а вы часом не шантажист?»
Кэрол хмуро оглядела список еще раз.
— Нет, — сказала она, — звонить им вообще не стоит. Я ничего не смогу выяснить, не упомянув о Пепельном Береге, а это его спугнет…
— Но не можем же мы дежурить сразу у тридцати дверей и ждать, пока появится некто, соответствующий нашим приметам!
— Нам это не понадобится… Скажи мне, Джеймс, где паркуют свои машины жители Лондона?
— В основном на улице…
— Именно! Поэтому, если мы вечером обойдем эти тридцать адресов, у одного из них мы, возможно, увидим трехлитровый «ровер».
— Это мысль! — воскликнул я. — А ты не знаешь случайно, какого цвета машина?
— Она в двух тонах — бежевый верх, коричневый низ. Так сказал мне швейцар в отеле.
— Что ж, тогда это нетрудно будет проверить.
— Когда, по-твоему, этим лучше заниматься? Наверное, не раньше полуночи. Он может поздно возвращаться домой…
— Если мы будем бродить по улицам среди ночи, нас задержит полиция.
— Зачем же среди ночи? Можно начать часов в шесть или семь утра, когда уже рассветет. Наш Эллис еще наверняка будет дома.
— Если он вообще в Лондоне.
— Он только что совершил двойное убийство. Вряд ли он немедленно отправился обирать очередную жертву, — возразила Кэрол. — Ему сейчас нужно затаиться, лечь на дно… Мы не можем упустить этот шанс, Джеймс. Давай займемся этим завтра же утром.
Что тут поделаешь? Я должен был согласиться.
Мы разделили список на две равные части. Мне достались северные районы города. Для себя я взял напрокат машину, чтобы Кэрол могла воспользоваться «лагондой». Мы попросили телефонную службу разбудить нас в пять и в начале седьмого уже разъехались в разных направлениях от дома.
Полных два часа ушло у меня, чтобы объехать мои пятнадцать адресов. Один из них находился в Хэмпстеде, а другой — вниз по реке в Хаммерсмите, и расстояния между всеми были приличные. Кое-где это были многоквартирные дома с большими стоянками во дворах, и там при осмотре мне приходилось соблюдать особую осторожность. К счастью, мощных «роверов» выпускалось немного. Мне попалось только два, и по цвету ни один из них не подошел. Как ни удивительно, но эта прогулка доставила мне странное удовольствие. Охота за Уильямом Эллисом захватила меня. Теперь уже я и сам мечтал отыскать его, хотя не понимал, чем это может нам помочь. Но я не был удивлен, когда ничего не обнаружил.
Я вернулся домой в девять. «Лагонда» уже стояла на месте. Кэрол с нетерпением ждала меня, и я сразу же понял, что не итоги моих поисков ее так волнуют.
— Я нашла машину! — воскликнула она, едва я переступил порог. — Саут-Итон-террас, 104 — практически за углом отсюда.
Мы наскоро позавтракали и отправились туда. Я сумел втиснуть машину между другими, стоявшими у тротуара через дорогу от дома 104. Невдалеке от входа я заметил броский «ровер» Эллиса. Сам дом был элегантным строением в три этажа. Поскольку звонок мы заметили только один, нетрудно было предположить, что Эллису принадлежит весь дом. Мы выбрались из машины и подошли, чтобы рассмотреть его поближе. Справа от входа вниз уходили несколько крутых ступенек, ведущих в подвал, однако его окна плотно прикрывали венецианские жалюзи, и заглянуть туда нам не удалось. Комната на первом этаже служила, вероятно, столовой. Это все, что было видно с улицы. Мы несколько раз прошлись мимо, но тут в столовую вошел какой-то мужчина, очевидно сам Эллис, и нам пришлось ретироваться. Из машины мы еще немного понаблюдали за ним. Это был рослый, крепко сбитый человек, с загорелым, привлекательным лицом. Походив по комнате, он неожиданно подошел к окну, и Кэрол сказала, что нам лучше уехать. Она панически боялась быть узнанной. К тому же все, что можно было, мы уже видели.
Что касается меня, то занятное приключение окончилось. Мы выследили этого человека, что было само по себе достижением. Ну и что дальше? Разве это что-нибудь меняет? Я снова перебрал в памяти все, что мы о нем узнали за последние сутки, но не обнаружил никаких оснований сомневаться в его добропорядочности. Роскошный городской дом мало соответствовал образу собирателя гербариев, но кто сказал, что богатый холостяк не может позволить себе иметь наряду с уединенной сельской обителью и хороший дом в Белгрейве? Деревенский коттедж отлично сочетался с увлечением Эллиса. Судя по всему, он и не пытался скрывать, что у него два дома, — в обоих он жил под собственным именем. Словом, я не видел ничего, что могло бы бросить на него хотя бы тень подозрения.
Кэрол, разумеется, видела все это в совершенно ином свете. Лондонский дом, сказала она, это как раз то гнездышко для удачливого шантажиста, которое рисовалось ее воображению. В центре города, изолированное от посторонних, спокойное. Для одинокого человека оно, пожалуй, великовато, если только он не занимается на дому каким-то бизнесом. Ясно, что такой дом обходится в баснословные деньги. У мелкого шантажиста таких сумм быть не может. Но ведь мы сошлись на том, что у него наверняка были еще жертвы, помимо Артура. Значит, выкачивал он немало… Кэрол говорила таким нетерпеливо-назидательным тоном, словно я был упрямым ребенком, который никак не хочет понять очевидного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17