А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Кенет дал ей поесть, но, все еще опасаясь, как бы она не убежала, он привязал ее на уздечку, конец которой не выпускал из правой руки. Такая мера предосторожности не понравилась Напасти. С глухим рычанием она позволила совершить над собой такое насилие, не захотев, вероятно, поднимать переполох в стане.Кенет старался не заснуть, смотрел на звезды, сверкавшие над озером, отражавшем их синеватый блеск, изучал выразительный профиль собаки, которая, растянувшись на земле и положив морду на передние лапы, то сверкала зоркими глазами, то прислушивалась, насторожив уши и ловя разнообразные звуки, долетавшие до нее со всех сторон.Саул Вандер крепко спал, хотя иногда судорожно вздрагивал от боли. Он бредил вслух, несвязно бормотал что-то о дочери, охотах и битвах.Ночь брала власть в свои руки. Потемнело и озеро. Облака и озеро сливались, а далекие звезды, словно сверкающие мушки, мерцали в неизмеримой глубине или прятались в кустах. Несмотря на окружающие опасности, тревожная дремота одолела Айверсона. На минуту ему показалось, что он превратился в собаку и сторожит любимую девушку, потом привиделось ему, что он — Огневик и пасется на лугу. Наконец, все перемешалось, его одолел сон. Глава XXVIНОЧНОЙ ВОР Сон Айверсона только один раз был потревожен тем, что уздечка на руке сильно натянулась. За исключением этого случая, он спал крепко до тех пор, пока солнечные лучи не окунулись в прозрачную синеву озера. Саул Вандер давно уже проснулся и сидел, терпеливо ожидая, когда его спутник откроет глаза. Укорив себя за ленивую беспечность, Кенет покраснел.— Хорошо вы спали, молодой друг. Глядя на вас, я вспомнил, что сон — это друг молодости, — сказал Саул, улыбаясь.— Чересчур хорошо, совсем заспался, — отвечал Кенет смущенно. — Не могу себе простить, что при таких обстоятельствах позволил себе так крепко заснуть.— Напрасно, молодой человек, напрасно! После таких утомительных трудов, каким вы подвергались, просто необходимо как следует выспаться. Я, напротив, от души рад, что вы воспользовались случаем. А пока вы спали, я рассмотрел нечто такое, о чем вы ни слова не промолвили и даже ни разу не пожаловались, хотя довольно большая рана на вашей голове заслуживает некоторого внимания. Штука не очень хорошая и небезопасная, о которой вам следовало хотя бы намекнуть, понимаете?— Какое же я имел право жаловаться в то время, как вы мужественно выносили мучения во сто крат худшие?— Да и на ваших руках я заметил дурные признаки: кулаки сильно опухли; видно, вам крепко их подзатянули. Ну уж и постараемся же мы с лихвой отплатить этим краснокожим мошенникам!.. Но что это наших лошадей не видать? Как истые охотничьи лошади, воспитанные в пустынях и опасностях, они обычно приходят утром к ночлегу своих хозяев.— Пойду поищу. Видимо, они нашли роскошное угощение немного подальше от нас. Пойдем-ка, Напасть, довольно насиделась ты в плену. Вперед!Он спустил собаку, которая помчалась как стрела.— Идите по ее следам, — посоветовал Саул.Кенет скоро догнал Напасть, которая, остановившись на лужайке у самого озера, что-то обнюхивала и громко лаяла. Кенет увидел на сырой земле след человеческой ноги. Такое открытие неприятно поразило его. Неужели неприятель так близко подходил к ним ночью? А что же сталось с лошадьми? Мудрено было решить этот вопрос. Ясно только то, что лошадей нигде не видно, и очень вероятно, что они кем-нибудь уведены. Везде были видны следы мокасин, перемешанные со следами лошадиных копыт; видно было, что вор становился на пень, чтобы вскочить на лошадь. Вот и остались Кенет с товарищем без средств к продолжению пути! Напасть преспокойно уселась на задние лапы и изучала физиономию своего теперешнего хозяина с таким вниманием, которое доказывало, насколько она принимает участие в совершившемся факте.— Уведены! — прошептал Айверсон. — Безумно было бы гоняться пешком за конокрадом. Надо скорее вернуться к Саулу и сообщить ему неприятную весть.А собака, по-видимому, была совсем другого мнения. Но Кенет не отказался от своего намерения и вернулся к проводнику, который выслушал весть о потере лошадей с равнодушием истинного охотника.— Не в первый раз судьба так шутит со мной. Сколько раз уводили мою прекрасную лошадь! Только от этого нам не легче. Краснокожие добрались до наших лошадей, теперь доберутся и до наших скальпов! Я в таком положении, что им и труда-то большого не будет содрать с черепа кожу с волосами. Впрочем, сегодня я чувствую себя несравненно лучше вчерашнего. Пожалуй, у меня хватит сил немного пройтись. Смотрите-ка! — воскликнул торжественно Саул, сделав удачную попытку подняться на ноги и сделать несколько шагов, хотя не совсем крепкими и уверенными ногами.— А я обдумал план, не знаю только, одобрите ли вы его.— Послушаем, любезный друг, а затем я изложу вам и свои соображения, — сказал старый предводитель.— Я думаю, надо построить плот и переправиться на какой-нибудь островок этого озера или просто переплыть на другую сторону; этим мы скроем, по крайней мере, наши следы, что также очень важно в нашем положении. Выгадать бы нам только два-три дня, пока вы не окрепнете для путешествия пешком.— И прекрасно! И мне пришла в голову точно такая же мысль. Не теряйте же времени; за лесом недостатка нет. Срубите несколько деревьев и свяжите их ивовыми побегами. Если у вас достанет умения, то мы мигом переберемся через озеро, как посуху.— А вот увидите, на что я годен, — улыбнулся Кенет и тотчас принялся за работу.Очень скоро плот был готов, на одном краю Кенет настелил мягких веток, чтобы удобнее положить Саула Вандера. Потом вырубил длинный багор и вытесал два весла.— А не худо бы вам взобраться на тот холм и осмотреться, особенно в направлении северо-востока. Собака все туда поворачивает. Я давно уже наблюдаю за ней, с тех пор как лежу здесь, словно поломанное ружье. За ничего лучшего я хоть глаза в ход пускаю. Понимаете ли?— Глаза — чудесное орудие, часто полезнее рук и ног. Я влезу вон на ту высокую сосну и оттуда, может быть, хорошо все увижу.Не слишком легко удалось это ему после короткого, но мучительного плена; однако скорее, чем можно было ожидать, он вскарабкался на самую вершину дерева. С ее высоты он отчетливо видел всю возвышенность, покрытую лесом, и поначалу не заметил ничего такого, что могло бы возбудить подозрение; но только собрался спускаться, как вдруг увидел, что у подошвы холма что-то движется. Внимательно всмотревшись, он узнал человеческую фигуру, и ему показалось, что это был индеец. С тоскливым чувством он стал высматривать и другие фигуры, скрывавшиеся между кустарниками, — все они двигались прямо к тому месту, где ночевали наши герои. Кенет поспешно спустился с дерева, в полном убеждении, что черноногие напали на их след.— По лицу вашему вижу, что не с радостными вестями возвращаетесь. Но помните, что закаленному в боях охотнику редко не удается выпутаться из беды. Если же вы не предвидите благополучного исхода, то предоставьте меня судьбе, а сами бегите что есть сил, пока время не ушло.— Покинуть друга в опасности — значит заслужить еще худшую участь, чем та, которая грозит нам теперь. Правда, я заметил приближающегося неприятеля, однако надеюсь вместе с вами избегнуть их преследования, в противном случае, поверьте, мой труп будет лежать неподалеку от вашего. Я верую в Промысел Божий; до сего времени он охранял меня от бесчестья покинуть товарища в опасности.С жаром и чувством истинного достоинства были произнесены эти слова.— Хороший вы человек. Вижу, что вы созданы из твердости и искры кремня, который заменяет сердце честного искателя приключений в этих краях. Восхищаюсь вашей энергией, но сожалею, что ставлю вас в такое затруднительное положение, из которого целым нам не выйти.— Что бы ни случилось, никто не скажет, что мы не исполнили своего долга до конца.— Хорошо, я люблю таких людей и докажу вам, что не совсем же я конченый человек.Саул поднялся на ноги и сам, без помощи Кенета, добрался до плота.— Человек может, если захочет, — приговаривал он выразительно, хотя видно было, что каждый шаг стоит ему невероятных усилий.Кенет в сопровождении Напасти последовал за ним и отчалил от берега.— Дайте-ка мне весло, — сказал Саул.— Вам трудно будет грести.— А вот увидим, дружище!Взявшись за весло, он действовал им как нельзя лучше в продолжение нескольких минут.Но вскоре его силы, видимо, иссякли, и, положив весло, он сказал со вздохом:— Не так-то легко, как я полагал!— А вот и островок как раз напротив нас, я обогну его, и тогда мы укроемся за ним от любопытных глаз.Ловко обогнув мыс, Кенет направлял свой плот по тихим и глубоким волнам, как вдруг послышался голос:— Ого! Незнакомцы, как вы сюда попали? Не намерены ли вы проехать мимо, не перемолвив словечка с вашим ближним?Голос ясно исходил с острова.— Кто это говорит? — спросил Кенет, не видя человека.— Гремучие змеи! Неужели вы не узнаете меня? Я Великий Ворон Красной реки! Я Единорог, Скиталец Севера!— Том Слокомб! — воскликнул Кенет с удивлением.— Так меня зовут только в просторечии, — сказал Том, являя свою фантастическую особу, до того времени скрывавшуюся за деревом, — истинно добросовестные натуралисты не поставят меня в эту категорию! Друзья! Я — звено соединения в цепи мироздания! Изымите меня из этой цепи, и будет всемирный разрыв. Устремите на меня ваши взоры и увидите, как я сотворен: звериная шкура и красная кожа с одной стороны, суконное платье и белая кожа — с другой! Кар! Кар!Напасть опустила хвост, подняла морду и завыла жалобно и неодобрительно.— Удивительно! Каким чудом вы сюда попали? — спросил Кенет.— О! Что же тут мудреного? Черта разъединения двух племен не могла затеряться. Та красная тварь — я подразумеваю Волчонка — не хотела нам помочь, как, вероятно, вы еще помните. Мы хотели уже оказать взаимную помощь друг другу, как вдруг появился громадный великан и освободил нас так, что мы не понесли никакого ущерба, кроме небольших царапин от связывавших нас по рукам и ногам веревок.— И Ник Уинфлз освобожден? — спросил Кенет радостно.— И Ник Уинфлз, и зверолов, с ними бывший. Они спаслись и, вероятно, вслед за тем попали в новую западню, потому что задумывали какую-то экспедицию, когда я с ними расстался. Сказать по правде, они не слишком-то восхищались моим обществом, поэтому мы и расстались.— В каком направлении они двинулись?— Уж этого я не могу сказать, потому что не знаю, да и не думаю, чтоб они сами это хорошо понимали. Они толковали о той молодой женщине. Но если вам надо еще порасспросить меня, то не лучше ли будет вам ко мне подъехать?— Но каким же образом вы забрались на этот остров? — спросил Кенет, подплывая к нему.— На звериной спине.— Каких это зверей?— Разумеется, на лошадях.— Да на лошадях-то каких? — расспрашивал Кенет, сильно озадаченный.Вместо ответа Ворон Красной реки страшно закаркал, на что, как обыкновенно, неодобрительно отозвалась Напасть.— Поневоле закаркаешь, как подумаешь, о гремучие змеи! Сколько во мне могущества! Меня преследуют, а я увел прошлую ночь более сорока лошадей!— Эге! Да вы, я вижу, козырь козырем! Но как же вам это удалось? — спросил Саул с любопытством.— Это мой фокус. Нет создания на четырех ногах, которое я не мог бы увести. Знайте же, я видел, как эти красные твари раскинули свое становище, и рассмотрел их костры, как только они были разведены.— А сколько их было, не заметили? — спросил Саул Вандер.— До сотни наверняка, но я насчитал всего девяносто, остальной же отряд не смог рассмотреть. Итак, видя такое множество и сознавая, что одному их всех не перебить, я обратил свое внимание на животных и, как уже сказал вам, успел утащить до сорока голов.— Славная штука! Но куда вы их девали?— О! Некоторые из них переведены сюда, чтобы краснокожие не обнаружили их, — отвечал Ворон, поглаживая бородатую сторону лица, — если глаза ваши зорки, то можете увидеть пару образцов между кустарниками.Кенет взглянул в указанном направлении и обомлел; он увидел лошадей: свою и Ника! Так вот кто был ночной вор, наделавший столько волнений! Он не мог скрыть удивления, но не знал, чему больше дивиться, хладнокровной ли самоуверенности Тома Слокомба или его способностям искажать истину.— Где же вы видели этот страшный лагерь дикарей, которых вы так удачно ограбили? — спросил он.— Вон с той стороны острова, — отвечал Том, нимало не смутившись.— Неудивительно. Ваш чудесный рассказ, как я теперь вижу, обязан причудам богатого воображения. Сотня ваших индейцев ограничивается двумя заблудившимися охотниками, а сорок лошадей являются в виде двух украденных. Вы Ворон, не всегда правду каркающий.Неподдельное удивление выразилось на лице Тома, который воскликнул с разочарованным и обиженным видом:— Скалистые горы! Кто бы мог подумать? Пускай с меня живьем сдерут скальп, если я не был уверен в истине того, что рассказывал вам. Тут, оказывается, кроется тайна, которую я и сам, право же, не в состоянии разъяснить. Может быть, это происходит от моей двойственной натуры. Пускай кто-нибудь влезет в мою шкуру, чудесное соединение двух племен, и сам убедится, что иной раз все переворачивается вверх дном.— Я и вижу, что так, — отрезал Кенет.— Да, видно, что в вас не перечесть фокусов разных, — заметил Саул, — но довольно тратить время и слова попусту.— Что однажды родится в живом существе, то рано или поздно выйдет наружу. Я же нечто вроде странствующего вулкана, который должен в известные сроки производить извержение. Заткните мне глотку, извержение прорвется откуда-нибудь с другой стороны.Том закончил свою речь оглушительным карканьем. Саул Вандер остановил его в самый разгар шумных заявлений, между тем как Кенет зорко всматривался в оконечность острова, мысом выдававшуюся в озеро. Ему показалось, что там движется человеческая фигура. Может быть, это было обманом зрения, но могло случиться, что это действительность. Но что бы там ни было, а молодой человек не спускал глаз с предмета, привлекшего его внимание. Глава XXVIIНАЙДЕНЫШ — У вас хороший глаз, любезный друг, — сказал Саул Кенету.— А вы это заметили? — спросил тот.— Как не заметить!— Ну так мне и теперь кажется, что в тех кустарниках притаилась женщина.— Уж это слишком! Как могла попасть сюда женщина? — воскликнул Том недоверчиво.— Вам это лучше знать, — отвечал Саул Вандер, — обладая чудесным талантом похищать чужих лошадей, вы, я думаю, знаете множество и других чудес, да таких, какие простым людям и не снились!— Я всегда обладал необычайным инстинктом открывать что бы такое ни было, если только оно имело образ женщины, и потому позвольте мне бросить взгляд в ту сторону.— Вы бы лучше объяснили нам, каким глазом вы желаете бросать взоры, цивилизованным или диким, и вообще говоря, не худо было бы вам предупреждать, когда вы говорите языком белого, а когда красного человека, или смешиваете то и другое вместе, — сказал Саул сухо.— Вы совершенно правы, — подтвердил Кенет, — ну а из-за кустарников действительно выглядывает женщина. И с каким нетерпением она поглядывает в нашу сторону!У Вандера и Айверсона промелькнула тайная мысль, что видение может оказаться той самой особой, которая занимает их мысли.— Во всяком случае, это индеанка, — заметил Саул.— А я так не думаю, — возразил Слокомб, — и готов держать пари на дюжину похищенных мной лошадей, что она не из племени краснокожих.— О, если бы такое могло случиться! — воскликнул Саул, сильно взволнованный.— Не надейтесь на это, — прервал его Кенет печально, — это не она… но все же это женщина, которая просит о помощи.— Может быть, — кивнул Вандер, — однако может случиться и то, что индейцы расставляют нам новую западню.— Нет, — поспешил сказать Айверсон, — вы ошибаетесь. Посмотрите, она спускается к озеру, и ни по костюму, ни по движениям нельзя принять ее за индеанку.— Кто бы она ни была, но она держит знамя мира, посмотрите, на палке виднеется белый платок, — сказал Том.— Да прыгайте же на плот и поспешим к ней на помощь! — закричал Кенет Ворону.— Женщина зовет на помощь — и пускай опасность не страшит нас! Юбка — это моя слабая струна! — воскликнул Том и с этими словами бросился на плот и сразу схватился за весло.— Стыдно было бы оставлять женщину в несчастье, — подтвердил Саул, раздумывая, — однако не худо было бы сначала разведать немного или окликнуть ее, прежде чем мы причалим к берегу.По мере приближения плота к мысу, женщина разными грациозными и красноречивыми движениями выражала свою благодарность и живое участие к успеху охотников. Когда они подплыли на близкое расстояние, Ворон захлопал руками, как крыльями, и закаркал таким зловещим тоном, что незнакомка в ужасе хотела бежать, но Саул поспешил окликнуть ее:— Кто вы и чего хотите?Она остановилась и на чистом английском языке, хотя с небольшим акцентом, отвечала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32