Он подбежал ближе, с трудом переводя дыхание. Глаза Мориса смотрели строго и скорбно.— Наверное, она пришла в себя раньше, — сказал он глухо, — и спрятала под одеждой один из пистолетов, которые мы захватили во дворце. Господи, зачем?Он тряхнул головой и скрылся за углом дома. Фрост оттолкнул Луизу Канаретти, которая уже стояла рядом.— Побудь здесь.Затем он вошел в домик. Здесь не было дыры в потолке, и освещение было слабое. Фрост только обрадовался этому.Джули Пульман лежала на полу, возле ее правой руки валялась “Беретта”. Она выстрелила себе в висок, и теперь ее лицо и голова представляли собой ужасное зрелище.Фрост медленно опустился на колени рядом с телом. Пол был покрыт толстым слоем пыли, а на нем капитан вдруг увидел слова, выведенные пальцем. Это было посмертное послание Джули Пульман.“Хэнк Фрост, ты молодец. Спасибо тебе за все. Надеюсь, ты закончишь дело и доставишь Луизу к ее отцу. Извини, у меня не было другого выхода. Люблю тебя. Джули”.Фрост взял одеяло, валявшееся в углу, и накрыл тело. Потом тяжелым шагом вышел из домика. Луиза все еще стояла у входа.Фрост закурил сигарету и посмотрел ей в лицо.— Жильдер и остальные отвезут тебя к отцу. А я остаюсь. У меня есть еще работа.— Вот тут ты прав, — сказала девушка со своим неподражаемым нью-йоркским акцентом. — У тебя действительно есть работа. Эти фашисты на жаловании у шейха. Ты знаешь, кого они собираются прикончить?— Мне все равно. Пусть хоть друг друга перебьют.— А сейчас тебе не будет все равно. Шейх Акарана — один из этих фанатиков-исламистов, которые ненавидят Америку, ненавидят всех прогрессивных арабских лидеров, ненавидят Израиль, короче, ненавидят всех, кто не является таким же фанатиком!— А мне плевать на них! — рявкнул Фрост.— Ты дурак. Если они осуществят то, что задумали, мир вполне может оказаться на грани третьей мировой войны. Я подслушала разговор во дворце и знаю…— Ну и что?Луиза Канаретти закусила губу и отпустила Фросту звонкую пощечину. Капитан удивленно и с некоторым уважением посмотрел на нее.— Эти двое фашистов собираются переодеться в форму израильских коммандос и совершить покушение на Президента Египта. А потом во всем обвинят евреев! Ты понимаешь, к чему это может привести?Фрост продолжал смотреть на девушку. Это все было словно страшный сон. Бойня во дворце, отрезанный язык Джули Пульман, потом ее самоубийство, теперь вот еще какие-то фашисты, готовящиеся убить Президента Египта. Кошмар.— Ты слышишь меня? — Луиза уже почти кричала.— Да, я слышу тебя, — спокойно сказал Фрост.Алкоголь уже испарился из его мозга.— Я хорошо тебя слышу. Мы наблюдали за теми двумя, когда они тренировались, но не знали, кого они собираются убить. Где это будет? И когда?— Я не знаю. Мне помешали дослушать до конца. Один из охранников заметил меня, и я получила ремнем по заднице, чтобы не лазила, где не надо.Голос Фроста прозвучал как-то безжизненно и равнодушно, когда он сказал:— Там, в пустыне, мы видели что-то вроде трибуны, с которой выступают с речами. И еще там были копии каких-то древних статуй и дворцов.— Отвези меня туда, — оживилась Луиза. — Я изучала археологию. Возможно, я смогу опознать это место.— А что, если нас поймают? Если тебя поймают?— Ты правда хочешь это знать?Фрост посмотрел на нее и кивнул, мельком подумал, что выражается она скорее как героиня детективного романа, а не как кандидат исторических наук.— Тогда, — медленно, но решительно произнесла Луиза, — я сделаю то же, что и Джули. Али Хасан Фудани никогда больше не затащит меня в свое логово.— Ладно, — ответил Фрост, чувствуя громадную усталость, которая внезапно навалилась на него. — Я отвезу тебя туда, а потом посмотрим. Сейчас нам надо похоронить…— Я зайду в дом, — твердо сказала девушка. — Если мы собираемся похоронить ее, то надо сменить одежду. Она бы не хотела лечь в землю в этих тряпках наложницы шейха.— Да, но… это зрелище не для тебя.— А разве когда они вырезали ей язык, это зрелище было для меня? А нас всех заставили смотреть. В порядке воспитания, сказал Фудани. И улыбался при этом. Ублюдок хренов…Фрост молча повернулся и отошел. Девушка скрылась в домике. Капитан еще услышал сдавленный крик, но потом все было тихо.“Если бы я был женщиной, — подумал он угрюмо, — я бы сейчас вопил во весь голос”.И он двинулся через плато к своему временному жилищу. Погасшая и забытая сигарета свешивалась из угла рта, М—16 покачивалась на правом плече, единственный глаз смотрел в землю.“Значит, он улыбался, — подумал Фрост. — Фудани улыбался…” Глава пятнадцатая Жильдер и Майлс остались возле машины, а Фрост с Луизой направились к тому месту, где двое неизвестных ранее отрабатывали покушение на Президента Египта.За все время поездки — а она заняла несколько часов — они не обменялись и десятком фраз. Вот и теперь капитан и девушка шли молча.Машинально переставляя ноги, Фрост обдумывал ситуацию, в которой теперь оказался. Он прекрасно понимал, что стал чуть ли не врагом номер один для всего мусульманского мира. Ведь несмотря на свою мерзкую натуру и приверженность к исламскому фундаментализму, шейх Али Хасан Фудани пользовался все же большим влиянием в регионе.Ему ничего не стоило представить вторжение в гарем как надругательство над святым для каждого правоверного понятием семьи и собственности. А человек, обвиненный в таком преступлении, не может рассчитывать на долгую жизнь.Теперь каждый приверженец ислама будет почитать своим священным долгом отомстить Фросту за оскорбление святыни и не колеблясь убьет его при первой возможности.И, принимая во внимание все это, капитан уже не сможет обратиться ни к одному из лидеров арабского мира, даже самому прогрессивному, даже к Президенту Египта — и предупредить об опасности.Да, можно подключить израильские спецслужбы — евреи не питали теплых чувств к Фудани — однако “Моссад” не много тут могла бы сделать, учитывая международную обстановку. Обвинения в адрес шейха должны быть гораздо более аргументированными, нежели те, которыми располагал Фрост, чтобы появилась возможность принять действенные меры.Даже если бы ему поверили, расследование заняло бы много времени, а вот времени-то как раз было мало — судя по всему, покушение планировалось на ближайшие дни.И Фрост без особой радости понял, что у него опять нет другого выхода. Он сам должен остановить убийц и помешать покушению. Помочь ему здесь могут только друзья-наемники, да еще дочка Джозефа Канаретти. Но основное ему предстоит сделать самому и на него же ляжет ответственность за предотвращение мировой войны.— Ты что-то сказал? — спросила Луиза.— Нет, ничего. Это ветер. Скоро уже придем на место, это там, за той грядой.— Хорошо, — ответила девушка и чуть ускорила шаги.— Подожди, не спеши. Сначала надо проверить местность, а то еще нарвемся на теплую встречу.— Понятно, — согласилась Луиза.Они остановились у первого бархана. Затем двинулись — осторожно и бесшумно — наверх, увязая в песке. В нескольких футах от вершины Фрост лег на живот, жестом приказал девушке лечь рядом и дальше они уже продолжали путь по-пластунски.Добравшись до цели, Фрост приподнял голову и посмотрел вниз, в ложбину. Декорации по-прежнему находились на месте, но вот актеров видно не было.— Кажется, никого нет, — шепнул Фрост Луизе. — Ну, теперь твоя очередь. Смотри и вспоминай.— Господи Боже, — сдавленно произнесла девушка, — да я же знаю это место. Видишь вон то здание… И эти статуи? И фасад дворца… Это Долина Царей, священное место в Египте. Перед тем, как меня похитили, я как раз читала об этом в каком-то историческом журнале. В древности там был храмовый город, сейчас он частично восстановлен. А Президент собирался выступить там с речью.— Ну и…— Какое сегодня число?— Ты сошла с ума?— Оставь свои шуточки. У нас в гареме не было календаря. Какое сегодня число?Фрост посмотрел на свою “Омегу” и назвал дату.— О Боже, осталось только четыре дня, нет, пять. Вот что они придумали — совершить покушение, когда Президент будет выступать с речью по поводу завершения первого этапа реставрационных работ. Он собирается говорить о культурном наследии Египта, о его вкладе в широкую культуру. Чтобы западные страны лучше осознали, что нынешний Египет неразрывно связан с Египтом фараонов и пронес его величие через века.— Да, для фашистов это будет весьма увлекательная лекция.— Сукины дети. Но как мы можем остановить их, Хэнк?Фрост посмотрел на девушку.— Я ждал этого вопроса. И боялся его.Он вновь перевел взгляд на бутафорскую трибуну, пытаясь запомнить каждую деталь увиденного. Интуиция подсказывала, что это ему очень понадобится в будущем.— Ладно, прежде всего надо выбраться из Акарана. Пока мы здесь, у нас связаны руки. А затем, наверное, придется обратиться к израильским спецслужбам.Фрост прервался, напрягая память. В его голове упорно крутилось одно имя, вернее — часть имени. Он вспомнил, что несколько лет назад работал в тесном контакте с одним египетским сотрудником службы безопасности.— Как же его звали?— Кого? — удивленно спросила девушка.— Да этого египтянина, с которым мы как-то встретились. Он мне понравился тогда — опытный, компетентный, настоящий профессионал. С ним можно иметь дело. Да как же его…Он вспомнил густые усы, тронутые сединой волосы, умные черные глаза. Египтянин был лет на десять старше Фроста. А, есть! Шариф Абдусалем. Он работал в египетской службе безопасности, в каком конкретно отделе — капитан не знал.— Шариф Абдусалем…— Чего ты ругаешься? — спросила девушка.— Я не ругаюсь, — с неожиданным раздражением ответил Фрост. — Так зовут того парня. Если мне удастся отыскать его и если он меня помнит, то наша задача упрощается. Он знает, что я не какой-нибудь трепач, поверит мне. Ладно, давай выбираться отсюда. Ты уже насмотрелась?Девушка не ответила. Фрост начал спускаться по склону. Сам он уже видел достаточно. Более чем достаточно.
Фрост решил, что незачем привлекать к операции Жильдера и остальных. Они тут ничем не могли помочь. С фальшивыми документами, которые у них были, и без оружия они могли спокойно пересечь границу. Ведь люди шейха искали главным образом мужчину с одним глазом и двух светловолосых девушек.Поэтому Фрост отдал друзьям остававшийся еще “Лендровер”, а они с Луизой взяли фургон. Иметь дело с фургоном было более рискованно — ведь эта машина использовалась при нападении на дворец.Капитан решил выбрать тот путь отхода, который они разработали вместе с Джули и при помощи доверенного лица, греческого торговца оружием. Было условлено, что на самом дальнем участке границы Акарана каждый день в определенное время будет находиться вертолет. Машина будет ждать в течение десяти минут, а затем улетит. Так что теперь Фросту и девушке оставалось только добраться на место и молить Бога, чтобы вертолет все еще придерживался графика.Жильдер и остальные наемники не хотели оставлять их одних, аргументируя это тем, что в случае встречи в пустыне с патрулем шейха у Фроста не будет шансов. Но капитан твердо ответил, что решение принято, что только разделившись они смогут выбраться из страны, а потому все разговоры на эту тему прекращаются.Они условились, что если все пройдет хорошо, их встреча состоится на Крите через два дня.Раскаленный днем воздух пустыни делал даже саму мысль о еде невыносимой, но когда Фрост и Луиза Канаретти наконец разбили лагерь на ночь, капитан с жадностью набросился на продукты, которые были, к сожалению, уже далеко не самыми свежими.Разжигать огонь они не осмелились и просто сидели в тени фургона, укрывшись за очередным барханом. Луиза некоторое время провела в машине, занимаясь своим туалетом, а потом вышла и опустилась на песок рядом с Фростом. Тот посмотрел на нее и отметил, что лицо девушки чисто вымыто, а волосы аккуратно расчесаны.Заметив его взгляд, Луиза немного смутилась.— Ты же сказал, что у нас достаточно воды, вот я и решила…— Все нормально, Луи. Ты отлично выглядишь, — усмехнулся Фрост.— О чем ты думаешь?— Да так, обо всем и ни о чем. Тебе это неинтересно.— Ты спас мне жизнь, И меня интересует все, что касается тебя.— Напрасно, — ответил Фрост.— А если я так хочу?— Твоему отцу это не понравится.— Ой-ой-ой! Ты думаешь, что если тронешь меня, то он нашлет на тебя наемных убийц?— Можно задать тебе вопрос? — не отвечая, спросил капитан. — Насколько я знаю, ты окончила хорошую школу, училась в университете, причем была одной из лучших студенток. Так почему ты…— Изъясняюсь на языке уличных девок, ты хотел сказать?Фрост пожал плечами.— Ну, можно и так сформулировать.— Я делала это специально. По крайней мере, раньше. Теперь это уже стало привычкой.Понимаешь, я всегда знала, чем занимается мой отец. Дети замечают намного больше, чем думают взрослые. Я узнала, что отец был большим человеком в мафии, возможно даже Капо де тутти капи, если ты понимаешь, о чем я говорю. И я никогда не забывала об этом.Правда, первое время мне было очень стыдно, я даже хотела быть дочерью другого человека. Но потом увидела, что моя мать любит отца, любит по-настоящему. И я тоже его люблю. Он всегда к нам хорошо относился, был внимателен, ласков. Я говорю сейчас не о подарках и таком прочем, нет, главное, что он все время был рядом с нами, даже когда уезжал. Ну, ты меня понимаешь?— Нет, — покачал головой Фрост и закурил сигарету. — Тебе повезло больше, чем мне. Я не очень люблю вспоминать свое детство.— Ой, извини, я не хотела… Короче, я твердо решила, что когда вырасту, не буду заниматься криминалом, не женское это дело. И легче всего на свете для меня было бы изменить прежний образ жизни, например — заговорить так же, как и те девчонки из приличных семей, с которыми я ходила в школу.Но… ведь мой язык, язык, которым мы пользовались дома, остался по сути единственной ниточкой, которая связывала меня с семьей. Таким образом я могла показать им, что все равно люблю их, более того — уважаю их и не считаю для себя чем-то зазорным… Наверное, это звучит очень глупо, да, Хэнк?— Может то, что ты сделала, и глупо, — задумчиво ответил Фрост. — Но не причина, по которой ты решилась на такой поступок. Нет, это вовсе неглупо, и ты молодец, Луи.— Послушай, Хэнк…— Что?— Похоже, ты никогда этого мне не предложишь. Наверное, смерть Джули мешает… И не думай, пожалуйста, что я одна из этих давалок, которые ложатся под каждого. Но… ты не хотел бы переспать со мной?— Скажи, а как твои родители умудрились произвести на свет такую светловолосую голубоглазую итальяночку?Девушка рассмеялась, на ее щеках появились ямочки, и это понравилось Фросту.— Ну, моя мать действительно итальянка, но вот ее отец был швейцарцем. Наверное, это у меня какой-то атавизм; знаешь, как гены перескакивают через поколение?— Атавизм, — повторил Фрост. — Ну, ладно, теперь ясно.Он протянул руку, обнял Луизу за плечи и привлек к себе.— Ты уверена, что хочешь этого?— Да… И не в знак благодарности за спасение моей жизни. Просто ты мне действительно нравишься.— Ты глупая ветреная девчонка, — сказал Фрост, и крепко прижался губами к ее рту.Девушка сомкнула руки у него на шее. Капитан провел ладонями по ее телу, чувствуя, как оно поддается ему. Он слышал прерывистое дыхание Луизы, ощущал его на своем лице.Только теперь Фрост понял, как ему нужно было что-то, способное отвлечь его мысли от того, что случилось. Что-то, что позволило бы ему снова вернуться к жизни, почувствовать себя человеком. И Луиза Канаретти дала ему это.Он так впился в нее губами, что девушка вскрикнула, но потом лишь сильнее прижалась к нему. Глава шестнадцатая Утром, когда они тронулись в путь, Фрост решил съехать с дороги и двигаться через пустыню. Ведь чем ближе граница, тем вероятнее встреча с патрулем.Правда, из-за сыпучего песка скорость уменьшилась почти вдвое, к тому же приходилось останавливаться перед каждой новой грядой барханов и проверять, нет ли засады. Этим занимался Фрост, но подъемы и спуски под жарким солнцем давались ему со все большим трудом.Заметив это, девушка предложила свою помощь, и капитан — после некоторого колебания — разрешил ей несколько раз самой провести разведку. По крайней мере она умела стрелять, в этом Фрост убедился во время сражения во дворце.До границы оставалось уже каких-нибудь десять километров. Фрост сидел за рулем фургона и медленно плавился в раскаленной утробе кабины. Мотор работал на холостых оборотах и еще больше усиливал жару, сжигая такой необходимый кислород. Луиза Канаретти как раз взбиралась на песчаный холм, чтобы осмотреть местность.Фрост взглянул на часы. Если их ничто не задержит, к границе они должны подъехать как раз к тому времени, когда сядет вертолет. Он хотел крикнуть и поторопить девушку, но передумал. Она и так устала гораздо сильнее, чем делала вид.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15