Он рассказал пару анекдотов, которые я не понял, а они долго смеялись. Лицо Чиверса изменилось, когда дело дошло до бумаг. Процедура была та же, что и с Вебером, вопросов ни с одной из сторон не последовало. Очевидно, все было обговорено заранее, а данная процедура рассматривалась как чисто формальная.Когда документы были убраны со стола, принесли шампанское. Только я пил манговый сок. Еще несколько анекдотов, и встреча была закончсна. В самую последнюю минуту Олаф обратился к новому владельцу всех моих фирм.— Мистер Чиверс, у меня к вам небольшая, но необычная просьба. Понимаю ваше нетерпение, но все же прошу вас не публиковать в прессе сообщение о сделке до среды.Чиверс опешил, и Олаф поспешил снять его недоумение.— Нас могут неправильно понять, мистер Чиверс. Подобная сделка смахивает на банкротство, а мы сейчас как раз заключаем новый договор на покупку недвижимости. Надеюсь, вы понимаете нас. Это единственная причина.Чиверс с облегчением вздохнул.— О, понимаю. Я деловой человек, мистер Тэйлор и, разумеется, не возражаю. Думаю, такой пустяк не отразится на моем деле.Мы распрощались у ресторана и разъехались в разные стороны.— Куда теперь? — спросил я, когда мы тронулись с места.— Есть еще дело.— Про какую недвижимость ты ему говорил?— Такие вещи ты должен понимать с лету. Недвижимость — это фикция. Я уже объяснил тебе, что до нашего отъезда ничего не должно просочиться наружу. Не забывай про следователя. Стоит ему прочитать в газете, что компания Старков продана, поднимется шумиха. Для Чиверса выгодная, а нам конец. Послезавтра мы улетим, вот тоща пусть грызут локти — мы уже будем слишком далеко отсюда.Машина свернула на шоссе, ведущее в аэропорт.— Ты решил пару дней, до самого отлета, пожить в аэропорту?— Нет. Решить все проблемы разом. Сейчас нам предстоит еще одна встреча. Пожалуй, самая важная. Держись с достоинством.— О чем идет речь?— О Швейцарском банке. Владелец национального банка Эрик Штернрик прилетает через час из Бразилии, специально сделав крюк, чтобы повидаться с нами. Фактически он наш новый кладовщик. Все деньги мы переводим в его банк.Нам пришлось ждать самолет минут сорок. Банкир из Швейцарии — мужчина неопределенного возраста с выпученными серыми глазами и невзрачной внешностью — был человеком серьезным и анекдотов не рассказывал. Внешне любезен, с бумагами скрупулезен.Мы устроились в холле второго этажа за журнальным столиком. Олаф представил меня как нового клиента Швейцарского банка.— Да. Мистер Старк уже стал нашим клиентом. Председатель Национального калифорнийского банка мистер Вебер перевел капитал на наш счет.Его акцент действовал мне на нервы. К тому же он еще и шепелявил.— Но это еще не весь капитал. К. среде ждите пополнение в тридцать миллионов от компании Чиверса.Штернрик обнажил свои лошадиные зубы, изображая улыбку.— Да, да, я в курсе. Хотелось бы ознакомиться с документами.Теперь сверкал улыбкой адвокат.— Вся документация у меня с собой. Мы бы хотели, мистер Штернрик, чтобы вы ее забрали.Олаф достал из портфеля папку и разложил бумаги на столе.— Вот, пожалуйста, соглашение с мистером Вебером, которое он уже выполнил. Это купчая на фирмы мистера Старка и обязательства о переводе денег на наш счет в Швейцарии.Штернрик долго изучал бумаги, затем спросил:— Мне все понятно, кроме одной детали. В графе владельца стоят две подписи. Ваша, мистер Старк, и ваша, мистер Тэйлор. Это может означать только то, что вы совладельцы, или мистер Тэйлор всего-навсего опекун?— Совершенно верно. Согласно завещанию Старка-старшего, я опекун Элвиса Старка. Разумеется, я не имею права распоряжаться деньгами по своему усмотрению, но и мистер Старк не может проводить крупные финансовые операции без моего ведома и без общего согласования.— Понимаю. Могу ли я видеть завещание Юджина Старка?— Разумеется. Приобщите его к документам. Копию я оставлю себе как поверенный в делах.Он достал еще один лист из папки и подал банкиру. Тот долго его читал, будто текст был написан по-китайски.— Здесь сказано, что вы являетесь опекуном и поверенным мистера Старка до тех пор, пока он не женат и не имеет наследников.— Совершенно верно. Старк-младший не женат, и у него нет детей.— Завещание датировано шестым января сего года. Не скажете ли вы, когда скончался его составитель?— Юджин Старк, мир его праху, покинул нашу грешную землю двадцатого числа, через две недели после составления завещания.— Все ясно. Больше у меня вопросов нет. Документы я забираю с собой?— Разумеется.— Это — правильное решение. Он сложил бумаги в свой портфель.— Когда вас ждать в Женеве?— Мы вылетаем в среду. Послезавтра.— Если у вас не заказаны еще билеты, могу рекомендовать наш самолет. Он вылетает в десять утра в среду. Удобен тем, что летит без посадок до конечного пункта.— Весьма вам признателен.— Отлично. Я забронирую для вас два места. — Он встал. -До встречи в Женеве.Как только мы сели в машину, я передал Олафу печать.— Забери эту погремушку. Она мне оттягивает карман. Превратил меня в безмолвную куклу. Только и делаю, что штампую бумажки. Стук, стук, стук, как дятел.— Чего же здесь обидного? Так и должно быть. Ты хозяин, я твой поверенный и занимаюсь всем оформлением дел, а ты только киваешь головой.— Так, значит, если я женюсь, ты перестанешь быть моим опекуном? Тэйлор нахмурил лоб.— Ты думаешь, это очень приятная работа? Или, может быть, ты считаешь, что я рассчитываю на твои деньги? Денег у меня хватает. Твой отец был моим другом, и он доверил мне твою судьбу. Это не его и не моя прихоть. Это трезвое решение построено на том, чтобы капитал не был пущен на ветер. Ведь я тебе рассказал, чем ты занимался при его жизни. И запомни, Эл: ты сын моего друга, и я твое доверенное лицо, твой адвокат. Самое главное для меня — это сделать тебя счастливым человеком, но это там, потом, а сейчас надо выпутаться из капкана. Все, что я делаю, кручусь юлой, все это ради тебя. Пойми это!— Ладно, Олаф, не кипятись. Я сегодня очень устал. Отвези меня домой.Весь путь мы проехали молча.Когда машина остановилась у ворот виллы, Олаф сказал:— Тебе нужно отдохнуть. Завтра собери вещи. Только самое необходимое. Я займусь мелочами, их еще очень много. Надо оформить выездные документы и так далее. Для проформы нужны путевки в санаторий в Берне. Короче говоря, мы уже одной ногой там.— Ладно. Позвони завтра. Все обсудим. Я вышел из машины. Он окликнул меня, когда я открыл калитку.— Послушай, Эл. Еще одно. Ты меня извини, но думаю, что ты все поймешь правильно. Я остановился.— Когда я уволил Джеффа, я нанял сыщика следить за тобой. Так вот, этот парень пропал. И вообще я потом пожалел об этом.— Успокойся. Я расколол твоего детектива в тот же день. Он пропал потому, что ему нечего тебе сказать, а пять сотен возвращать ему тоже неохота. Забудь о нем.— Дело не в деньгах. И мне плевать, куда он делся, тут другое. Сегодня в аэропорту я видел его. Возможно, это случайная встреча, но если нет, то неясно, на кого он работает. Я усмехнулся.— Сам на себя. Малый обиделся на меня. И боится к тому же, что я сделаю ему паршивую рекламу. Я его немного пугнул и оставил себе небольшой залог — лишил его всех деловых визиток. Он безвреден.— Будь все же повнимательней. Прошу тебя, не крутись на людях. Сиди дома.— До завтра.Я вошел в калитку и направился к дому.Дома я сидеть не собирался. До отъезда остались считанные часы, а я еще не разобрался со своим прошлым. Я должен знать все и выяснить это сам, а не слушать о себе небылицы, которым не верю.Минуя дом, я прошел к гаражу и выгнал из него свой «кадиллак».После моей встречи с Флой меня очень заинтересовал лейтенант Рэй Атвуд. Личность, сыгравшая не последнюю роль в моем деле и наверняка весьма осведомленная. Вряд ли он теперь узнает меня, к тому же дело передано прокуратуре, и он для меня не опасен. Но лейтенант был важной фигурой до катастрофы, а потом куда-то исчез. Именно с ним я и решил повидаться в первую очередь.Было около семи вечера, когда я выехал на городское шоссе. Я прибавил скорость.Когда я вошел в главное полицейское управление, на меня никто не обратил внимания. Дежурный офицер за парапетом разговаривал по телефону, а два полицейских, сидящих на скамейке в холле, что-то бурно обсуждали. У лифта висели указатели и план здания. Я не стал докучать стражам порядка своими вопросами, а подойдя к стенду, выяснил, что отдел по расследованию убийств находится на третьем этаже. В этот момент подошла кабина лифта. В нее вошел я и следом сурового вида сержант. Он так же, как и я, вышел на третьем этаже.По обе стороны от лифта шел длинный коридор с множеством дверей. В этих лабиринтах нетрудно заблудиться. Я решил не рыскать по зданию и обратился к сержанту, который еще не успел скрыться.— Извините, вы не подскажете мне, где находится отдел по расследованию убийств?Лицо его оставалось холодным, и он ответил вопросом на вопрос.— Кто вам нужен?— Лейтенант Атвуд.Какое-то время он внимательно изучал меня, хотел что-то сказать, но, передумав, кивнул мне. Я этот жест понял так, что должен следовать за ним. Что я и сделал.Его широченная спина маячила передо мной, загораживая узкий проход. Несколько раз мы сворачивали то влево, то вправо и, наконец, вышли в какой-то холл, где стояли стол и кресла. Сержант остановился и кивнул на стену.— Большим я вам помочь не могу, — пробурчал он и исчез в лабиринте.В углу стоял флаг США, вдоль стены бордюр с вазонами, полными цветов. На стенде — две фотографии в траурной рамке.Я подошел ближе и прочел надпись под первой фотографией, на ней был изображен полицейский в форме. «Брэйв Креслоу — сержант, 36 лет. Погиб при исполнении служебного долга».
Так, значит, вот он какой, этот сержант Креслоу, который гнался за мной и попал в ту же мясорубку, что и я! Вряд ли я мог тогда предположить, удирая от сержанта, что через пару месяцев буду разглядывать его портрет в черной рамке.Строгий взгляд, скорее, даже злой; черные волосы, рубленые черты лица. Вряд ли общение с таким человеком могло доставить удовольствие.Рядом висел второй портрет в черной рамке, и такая же сухая надпись под снимком. «Рэй Атвуд — лейтенант, 32 года. Погиб при задержании опасного преступника».
У этого парня было волевое лицо. но в глазах пряталась хитрость и почти озорная усмешка, не вязавшаяся с его голливудской внешностью. Любопытный человек был этот лейтенант. Жаль, что мне не доведется с ним увидеться. Странно, что о его гибели ничего не сообщалось в газетах…— Чем вас заинтересовал этот портрет? — услышал я за спиной ровный низкий голос.Я обернулся. Человек, стоящий в двух шагах от меня, показался мне знакомым. Особенно глаза. От людей с такими глазами можно ожидать чего угодно.— Не узнаете? Я Морис Баклайн. Следователь прокуратуры. Помните, я приходил к вам в больницу и мы договорились, что вы позвоните, как только вам станет получше?— Да, я это помню. Но больше ничего. Поэтому и нс звоню. Не ожидал увидеть вас здесь. Это же полицейское управление, а не дворец правосудия.Он улыбнулся.— Мы делаем одно дело. Наши интересы пересекаются, и мне частенько приходится здесь бывать. Ну, а что вас привело сюда?— Любопытство. Вы же знаете, что я пострадал в аварии, а потом выяснилось, что я причастен к преступлению, газеты мало что знают, да и вообще я им не очень доверяю, вот и решил зайти поговорить с осведомленным человеком, а он, как выясняется, погиб.— Вы пришли, чтобы…— Да. Хотел повидать Рэя Атвуда. Ведь это он вел дело Старка?— Вы правы. Но Атвуд погиб в той катастрофе, и дело передали нам.— Минуточку. В газетах говорилось о гибели сержанта. Об Атвуде не было ни строчки…— Правильно. Тогда мы его и не искали, никто не знал, что он был вместе с Креслоу. Все были уверены, что лейтенант в отпуске. Нашли его только два дня назад. Оказывается, он тоже упал в пропасть.— Как же его нашли, если не искали?— Нашли его рыбаки. Выловили в реке у подножия пропасти. Труп зацепился за корягу и поэтому не всплыл и его не снесло течением. От бедняги осталось сплошное месиво. Скорее всего, его выбросило из машины ударной волной.— Кто же его опознал?— Жена. И потом — содержимое карманов, его документы, одежда и так далее.— Каким образом он мог оказаться в пропасти?— Очень просто. При столкновении машин стекло разбилось. Сержанта задержал руль, а лейтенанта выбросило. За дорогой у поворота кювета нет, там бездна. Внизу река, и именно в том месте его и нашли. Эксперты все это подтвердили.— Глупая смерть.— Любая смерть глупа. Кроме продуманной, конечно. Но вы напрасно беспокоились, мистер Марчес. Против вас следствие ничего не имеет. Надеюсь, ваша память восстановится, и вы сами все вспомните. Ну, а если это будет что-либо важное для нас, воспользуетесь моей визитной карточкой.— Хорошо, До свидания, мистер Баклайн. Он опять посмотрел на меня своим странным взглядом.— Всех благ!Когда я вышел на улицу, уже стемнело, зажглись неоновые огни реклам. Я сел в машину и задумался. Из беседы с Баклайном я не все понял. Или, точнее, ничего не понял. Вроде бы все он гладко нарисовал, но именно это меня и смущало. Все со всем сходится, а так не бывает. И с этим Атвудом надо разобраться до конца.Я доехал до ближайшего кафе, зашел в него и попросил у бармена телефонный справочник. Нашел имя Атвуда и поехал к нему. Возможно, жена, и точнее, вдова мне сможет ответить на некоторые вопросы.Район, в котором находилась квартира Атвудов, был мрачным, серые однообразные дома, грязные тротуары, тусклое освещение. Я остановил машину у дома 6377 и зашел в подъезд. По списку жильцов я определил, что нужная мне квартира находится на шестом этаже. Лифта в доме не было, и я пошел пешком. Сзади скрипнула дверь. Я оглянулся. Дверь тут же закрылась. Табличка на ней гласила: «Домоправительница». Ничего удивительного. Эти люди самые любопытные в мире. Наверху я отдышался и позвонил в дверь. Один раз, другой, третий… Безрезультатно. Жаль, что я никого не застал, придется еще раз приезжать. Спустившись вниз, я решил зайти к домоправительнице и узнать у нее, когда можно застать вдову дома. Постучать я не успел, дверь скрипнула, и из нее выглянула очень полная женщина лет пятидесяти. Очевидно, она не рассчитывала столкнуться со мной нос к носу и от неожиданности вздрогнула.— Вы кого-нибудь ищете? — спросила она, перемалывая челюстями яблоко, огрызок которого держала в руке.— Мне нужна миссис Атвуд. Я поднимался к ней, но мне не открыли.— Ее нет. Она еще утром уехала. Сегодня Эмми хоронит своего муженька.— Вы так говорите, таким тоном, будто ей это доставляет радость.— Во всяком случае я не думаю, чтобы она проронила над его гробом хоть одну слезинку.— Странно.— Ничего странного. Они жили как кошка с собакой.— Ив этом виноват ее муж?— А вы попробовали бы пожить с полицейским. Его же день и ночь дома нет. А двое детей на ее шее. Да и платят полицейским гроши. Эмми постоянно задерживает квартплату и в магазинах все берет в кредит. Что это за жизнь! А Рэй был с гонором. Придет в два ночи, стол ему накрывай. Вечно ходил злой, нос кверху. Даже не здоровался. Тоже мне шишка!— А когда вы его в последний раз видели?— Месяца три назад. За ним приезжал сержант, и они уехали.— А точно не помните?— Так в газетах прочесть можно. После того, как уехал — так и не возвращался, а на следующий день в газете напечатали, что этот сержант погиб.— Ну, а миссис Атвуд не заявила в полицию об исчезновении мужа?— Нет, конечно. Они как раз за день до этого поскандалили, и Рэй сказал, что завтра же уйдет. Вот она и решила, что он осуществил спою угрозу. Тем более она давно знала, что у Рэя есть женщина. Как поругаются, так тот на неделю, а то и на две пропадал. Да она и не жалела, ей даже легче становилось. Ведь треснувшую чашку не склеишь.— Простите. Вы сказали, что за ним приезжал сержант? Вы видели их, когда они уехали?— Ну да. Я возвращалась из магазина — вижу, у подъезда полицейский автомобиль. В нем никого. Вошла в дом, а они сбегают с лестницы, как угорелые, чуть с ног меня не сбили.— Торопились?— Не то слово. Летели как на пожар. Прыгнули в машину, сирена взревела, и через секунду следа не осталось… А чего это я разболталась?… Вы-то кто?— Я из страховой компании.— Так у Эмми вчера уже были из страховой компании.— Мы не все вопросы уладили, вот и пришлось заехать еще раз.— Сколько же она получит страховку за Рэя?— Она вам не говорила?— Нет.— Значит, и я не имею права. Таков закон. Спасибо, что поболтали со мной.— Передать что-нибудь Эмми?— Я заеду завтра.Она осталась стоять на площадке, хрустя очередным яблоком и глядя мне вслед.Часы на приборном щитке показывали девять вечера. Я достал записную книжку и записал адрес Эмми Атвуд. На память свою я не полагался. Мне опять попались на глаза отдельные листки. Один из них — записка Рут Анинг. Про нее-то я совсем забыл! 137. Роуд Хилс. Лонг-Бич. Это не меньше часа езды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Так, значит, вот он какой, этот сержант Креслоу, который гнался за мной и попал в ту же мясорубку, что и я! Вряд ли я мог тогда предположить, удирая от сержанта, что через пару месяцев буду разглядывать его портрет в черной рамке.Строгий взгляд, скорее, даже злой; черные волосы, рубленые черты лица. Вряд ли общение с таким человеком могло доставить удовольствие.Рядом висел второй портрет в черной рамке, и такая же сухая надпись под снимком. «Рэй Атвуд — лейтенант, 32 года. Погиб при задержании опасного преступника».
У этого парня было волевое лицо. но в глазах пряталась хитрость и почти озорная усмешка, не вязавшаяся с его голливудской внешностью. Любопытный человек был этот лейтенант. Жаль, что мне не доведется с ним увидеться. Странно, что о его гибели ничего не сообщалось в газетах…— Чем вас заинтересовал этот портрет? — услышал я за спиной ровный низкий голос.Я обернулся. Человек, стоящий в двух шагах от меня, показался мне знакомым. Особенно глаза. От людей с такими глазами можно ожидать чего угодно.— Не узнаете? Я Морис Баклайн. Следователь прокуратуры. Помните, я приходил к вам в больницу и мы договорились, что вы позвоните, как только вам станет получше?— Да, я это помню. Но больше ничего. Поэтому и нс звоню. Не ожидал увидеть вас здесь. Это же полицейское управление, а не дворец правосудия.Он улыбнулся.— Мы делаем одно дело. Наши интересы пересекаются, и мне частенько приходится здесь бывать. Ну, а что вас привело сюда?— Любопытство. Вы же знаете, что я пострадал в аварии, а потом выяснилось, что я причастен к преступлению, газеты мало что знают, да и вообще я им не очень доверяю, вот и решил зайти поговорить с осведомленным человеком, а он, как выясняется, погиб.— Вы пришли, чтобы…— Да. Хотел повидать Рэя Атвуда. Ведь это он вел дело Старка?— Вы правы. Но Атвуд погиб в той катастрофе, и дело передали нам.— Минуточку. В газетах говорилось о гибели сержанта. Об Атвуде не было ни строчки…— Правильно. Тогда мы его и не искали, никто не знал, что он был вместе с Креслоу. Все были уверены, что лейтенант в отпуске. Нашли его только два дня назад. Оказывается, он тоже упал в пропасть.— Как же его нашли, если не искали?— Нашли его рыбаки. Выловили в реке у подножия пропасти. Труп зацепился за корягу и поэтому не всплыл и его не снесло течением. От бедняги осталось сплошное месиво. Скорее всего, его выбросило из машины ударной волной.— Кто же его опознал?— Жена. И потом — содержимое карманов, его документы, одежда и так далее.— Каким образом он мог оказаться в пропасти?— Очень просто. При столкновении машин стекло разбилось. Сержанта задержал руль, а лейтенанта выбросило. За дорогой у поворота кювета нет, там бездна. Внизу река, и именно в том месте его и нашли. Эксперты все это подтвердили.— Глупая смерть.— Любая смерть глупа. Кроме продуманной, конечно. Но вы напрасно беспокоились, мистер Марчес. Против вас следствие ничего не имеет. Надеюсь, ваша память восстановится, и вы сами все вспомните. Ну, а если это будет что-либо важное для нас, воспользуетесь моей визитной карточкой.— Хорошо, До свидания, мистер Баклайн. Он опять посмотрел на меня своим странным взглядом.— Всех благ!Когда я вышел на улицу, уже стемнело, зажглись неоновые огни реклам. Я сел в машину и задумался. Из беседы с Баклайном я не все понял. Или, точнее, ничего не понял. Вроде бы все он гладко нарисовал, но именно это меня и смущало. Все со всем сходится, а так не бывает. И с этим Атвудом надо разобраться до конца.Я доехал до ближайшего кафе, зашел в него и попросил у бармена телефонный справочник. Нашел имя Атвуда и поехал к нему. Возможно, жена, и точнее, вдова мне сможет ответить на некоторые вопросы.Район, в котором находилась квартира Атвудов, был мрачным, серые однообразные дома, грязные тротуары, тусклое освещение. Я остановил машину у дома 6377 и зашел в подъезд. По списку жильцов я определил, что нужная мне квартира находится на шестом этаже. Лифта в доме не было, и я пошел пешком. Сзади скрипнула дверь. Я оглянулся. Дверь тут же закрылась. Табличка на ней гласила: «Домоправительница». Ничего удивительного. Эти люди самые любопытные в мире. Наверху я отдышался и позвонил в дверь. Один раз, другой, третий… Безрезультатно. Жаль, что я никого не застал, придется еще раз приезжать. Спустившись вниз, я решил зайти к домоправительнице и узнать у нее, когда можно застать вдову дома. Постучать я не успел, дверь скрипнула, и из нее выглянула очень полная женщина лет пятидесяти. Очевидно, она не рассчитывала столкнуться со мной нос к носу и от неожиданности вздрогнула.— Вы кого-нибудь ищете? — спросила она, перемалывая челюстями яблоко, огрызок которого держала в руке.— Мне нужна миссис Атвуд. Я поднимался к ней, но мне не открыли.— Ее нет. Она еще утром уехала. Сегодня Эмми хоронит своего муженька.— Вы так говорите, таким тоном, будто ей это доставляет радость.— Во всяком случае я не думаю, чтобы она проронила над его гробом хоть одну слезинку.— Странно.— Ничего странного. Они жили как кошка с собакой.— Ив этом виноват ее муж?— А вы попробовали бы пожить с полицейским. Его же день и ночь дома нет. А двое детей на ее шее. Да и платят полицейским гроши. Эмми постоянно задерживает квартплату и в магазинах все берет в кредит. Что это за жизнь! А Рэй был с гонором. Придет в два ночи, стол ему накрывай. Вечно ходил злой, нос кверху. Даже не здоровался. Тоже мне шишка!— А когда вы его в последний раз видели?— Месяца три назад. За ним приезжал сержант, и они уехали.— А точно не помните?— Так в газетах прочесть можно. После того, как уехал — так и не возвращался, а на следующий день в газете напечатали, что этот сержант погиб.— Ну, а миссис Атвуд не заявила в полицию об исчезновении мужа?— Нет, конечно. Они как раз за день до этого поскандалили, и Рэй сказал, что завтра же уйдет. Вот она и решила, что он осуществил спою угрозу. Тем более она давно знала, что у Рэя есть женщина. Как поругаются, так тот на неделю, а то и на две пропадал. Да она и не жалела, ей даже легче становилось. Ведь треснувшую чашку не склеишь.— Простите. Вы сказали, что за ним приезжал сержант? Вы видели их, когда они уехали?— Ну да. Я возвращалась из магазина — вижу, у подъезда полицейский автомобиль. В нем никого. Вошла в дом, а они сбегают с лестницы, как угорелые, чуть с ног меня не сбили.— Торопились?— Не то слово. Летели как на пожар. Прыгнули в машину, сирена взревела, и через секунду следа не осталось… А чего это я разболталась?… Вы-то кто?— Я из страховой компании.— Так у Эмми вчера уже были из страховой компании.— Мы не все вопросы уладили, вот и пришлось заехать еще раз.— Сколько же она получит страховку за Рэя?— Она вам не говорила?— Нет.— Значит, и я не имею права. Таков закон. Спасибо, что поболтали со мной.— Передать что-нибудь Эмми?— Я заеду завтра.Она осталась стоять на площадке, хрустя очередным яблоком и глядя мне вслед.Часы на приборном щитке показывали девять вечера. Я достал записную книжку и записал адрес Эмми Атвуд. На память свою я не полагался. Мне опять попались на глаза отдельные листки. Один из них — записка Рут Анинг. Про нее-то я совсем забыл! 137. Роуд Хилс. Лонг-Бич. Это не меньше часа езды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16