В следующее мгновение на пороге показался здоровенный тип с укороченным АК в руках, перезаряженным и взведенным. Палец типа покоился на спусковом крючке, руки были напряжены, и он был готов стрелять в любое мгновение. Тип, обладающий такой похвальной силой и реакцией, почти сразу увидел лежащего на спине Пастуха. Но этому типу, видимо, очень не хватало мозгов. Или нервов. Не надо было так начинать.
Он не успел среагировать.
Прозвучал пистолетный выстрел, и тип, дернувшись, рухнул на бетонный пол, выронив автомат.
— Стае! — послышалось в то же мгновение из квартиры, и кто-то перебежал из комнаты в комнату.
Пастух уже был на ногах.
Вкатился в квартиру.
Никого. Второй оказался умнее. Он не стал вступать в бой, а выпрыгнул в окно и убрался восвояси.
— Кажется, их тут нет, — проворчал Сергей, заглядывая в комнаты. — Куда они могли деться? И где их теперь искать?
Глава семьдесят третья
«Спортивный костюм» ворчал и кряхтел, перетаскивая трупы. Потом недовольно хлопнул дверьми и пошел открывать ворота. Вздрогнув, ворота открылись, и «спортивный костюм» развернулся, чтобы вернуться к машине. В этот момент кто-то наскочил на него сзади и одним движением свернул шею. Только хрип и никакого шума.
— Док, ворота, — прошептал Муха и бесшумно рванул к дому.
Трупы Носорога и Гладкова лежали в сторонке, завернутые в брезент. Помочь им уже было нельзя.
— Сволочи, — прошипел Муха, — ну теперь держитесь.
Док нажал кнопку, и ворота медленно начали закрываться. Док уже двигался следом за Мухой. Только к противоположной стене дома.
Через минуту они переглянулись.
Оба стояли, чуть пригнувшись, у противоположных окон.
Муха показал указательный палец — в его окне был виден один человек в доме. Док покачал головой — он не обнаружил ни одного. Тогда Муха взял на прицел своего клиента, а Док подошел к двери и тихо открыл ее.
В доме было тихо. В спокойной тишине тикали где-то часы.
Муха перемахнул невысокий забор заднего двора. Вошел через другую дверь.
И в тот же момент по всему дому загрохотало так, словно одновременно работала бригада с отбойными молотками.
Пули ложились так густо, что Муха на мгновение растерялся. Такой кучности стрельбы ему еще видеть не приходилось.
Муха успел метнуть гранату.
Взрыв — стрельба замолкла лишь на секунду.
— Да сколько же вас там? — проскрипел зубами Муха.
Диван, за которым скрывался Муха, быстро превратился в решето.
Артист тем временем карабкался на второй этаж. Надо было зайти с тыла. Он же не знал, что дом охраняют не любители пострелять, а профессионалы, любители убивать.
Когда он висел на карнизе, примериваясь, как бы ловчее влезть в дом, из окна высунулась рука и приставила дуло пистолета к виску Артиста.
Как в страшном сне Артист увидел, как палец нажимает на курок.
Артист дернул головой на миллионную долю мгновения раньше — только обожгло лицо пороховым газом.
Лбом изо всей силы он ударил по руке, припечатав ее к стене. Пистолет выпал. Артист мгновенно закинул тело на подоконник напряженными ногами вперед и угодил в чью-то крепкую грудь. А дальше, как положено, закрылся телом врага от пуль и уложил из пистолета двоих. И ту же понял, что не справится. В комнате засели семеро! Артисту пришлось вывалиться спиной в окно. Пули просвистели над головой.
Бежать — вот было первое желание, когда приземлился на ноги. Но он этого не сделал. Он прижался к стене дома, зная, что, если отойдет хоть на шаг, из окна его уложат на месте.
Да что ж тут такое — армия целая, что ли? Муха воспользовался секундной передышкой, которую подарил ему Артист, и перекатился за другой диван. Но это его движение было немедленно замечено, и рядом с головой Мухи с противным стуком упала граната и закатилась под диван. Достать ее не было никакой возможности, убежать — тоже, поэтому Муха вспрыгнул на диван, и в ту же секунду диван подкинуло в воздух от взрыва.
Еще на диванах я не летал, подумал Муха с каким-то обреченным юмором. Похоже, еще немного, и их тут положат всех.
Диван грохнулся на пол и одним концом провалился в образовавшуюся от взрыва дыру в полу. Муха полетел на первый этаж.
Здесь был подвал — электрощиты, трубы с вентилями, газовый распределитель.
Свет им выключить, что ли, чтоб телевизор не смотрели, подумал Муха, пусть помрут от скуки.
Но руки уже делали свое дело. Он прикладом автомата сбивал вентиль с газового распределителя...
Артист попытался забросить в окно гранату, но огонь был такой плотный, что он не мог даже высунуться.
По стеночке перешел на другое место, считая, что здесь сможет снова повторить попытку. Но только сделал шаг вперед, как из верхнего окна снова застрочил автомат.
Дом казался неприступной крепостью. Да, собственно, таким он и был.
Док обосновался на кухне, изредка высовывал руку и стрелял в направлении лестницы на второй этаж. Высунуться он тоже не мог. Вести длительную осаду у них времени не было. Сейчас сюда подвалят губернаторские или президентские питбули с автоматами, и тогда им крышка. Но самое страшное, что и уйти теперь они не могли. Пространство до забора простреливалось прекрасно. Это был смертельный капкан. Чего же ждать, пока кончат? Нет, Док так не привык. Надо было прорываться. Но как?
Вентиль наконец отвалился, и из трубы хлынул вонючий газ.
— Оп-па, — сам себе сказал Муха, — а я куда?
Только узкое окно мутно светилось под потолком. Ну и на том спасибо. Муха разбил его тем же прикладом и попытался вылезти. В окно пролезли только плечи, а дальше экипировка не давала. Муха влез обратно, сбросил куртку, майку. Теперь не пускали штаны. Ну что делать, не до стыда, Муха скинул камуфляжные брюки — вот так, полуголый, и вылез из подвала.
Теперь надо предупредить ребят.
Но свой мобильник он оставил в подвале, правда, тот и так был разбит.
— Док, Артист! — что было сил закричал Муха. — Атас!
Артист был за углом. Он выглянул и увидел раздетого Муху. Даже не выказал удивления — сейчас было не до этих эмоций.
— Сейчас рванет, — громко прошептал Муха. — Ложись.
— А Док?
— До-ок, — снова заорал Муха, — уходим!
Док услышал, как звал его Муха, но не понимал, в чем дело. И только когда почувствовал сильный запах газа, все понял. Он престал стрелять, выбрался на улицу и пошел на голос.
Но газ почуяли и наверху — стрельба тут же смолкла.
Это здорово, подумал Муха, что перестали стрелять. Надо, чтобы газа побольше набралось. Только вот где рванет? Не оказаться бы поблизости.
Ожидание было томительным. Наверху ни звука.
— Они не станут стрелять, — сказал весело Артист. — Себе дороже. — Может, теперь поднимемся и передушим их, как сволочных цыплят.
Он сделал шаг от стены — никакого результата. Сверху смотрело безмолвное дуло.
— Эй, отморозки! — крикнул Артист. — Выходи по одному, оружие выбросьте в окно.
Так его и послушали. Конечно, они не собирались стрелять, но и сдаваться — тоже.
— И что теперь? — спросил Док. В доме была гробовая тишина.
— Не знаю, — пожал плечами Муха, — может, кто из них разнервничается и выстрелит?
Они снова стали ждать — снова стало слышно тиканье часов.
— Ты им свет не отключил? — спросил Артист.
— Было такое желание, но...
— Тогда сейчас, слушай...
— Что?
— У них там холодильник.
Солдаты затаили дыхание.
И это случилось. Тихо щелкнуло в замершем доме, и холодильник заурчал.
А дальше, как и положено, газ рванул мощно и безжалостно. Если бы Тягунок знал, на что он жертвует свою дачу, ни за что не согласился бы.
Повылетали от напора огня окна не только первого, второго, но и третьего этажа. Огромный язык пламени вырвался из подвала и жег все — мебель, полы, наличники, лестницу, двери...
Охранники выпрыгивали из окон, и теперь их действительно можно было брать голыми руками. Двоих, особо прытких, пытавшихся стрелять, солдаты уложили на месте, остальные, в горящей одежде, кричащие и катающиеся по земле, не оказывали сопротивления. Солдаты тушили их, связывали и укладывали рядком на газоне.
Охранников оказалось семнадцать человек.
— Ни хрена себе, — сказал Муха. — А где же Филин? В подвале его нет.
Док бросился в горящий дом искать Филина, добрался даже до третьего этажа — нигде Игоря не нашел.
— Надули они нас, — сказал он, вернувшись и поливая обожженные руки водой. — Игорь в другом месте. — А тут они нас должны были кончить.
— И могли, — сказал Артист. — Я уже с Сашкой попрощался.
— Ну все, сматываемся, — приказал Док.
Они погрузили в стоявшую здесь же во дворе «Ниву» тела Гладкова и Носорога. Муха нажал кнопку открытия ворот, сел в ЗИМ Носорога — ворота распахнулись, перед ними стоял Сергей Пастухов...
Глава семьдесят четвертая
Не было больше помощника депутата Петра Иванова. Он сбросил вынужденную маску и стал самим собой — расчетливым и безжалостным Джефом.
Джефом, который не умеет проигрывать. Трижды, четырежды просчитанный его план должен был сработать. Этот план они выстраивали втроем — он, Мустафа и Олег Григорьевич. Теперь Мустафа завалился и греется где-нибудь в Матросской Тишине, Олег Григорьевич оказался полным дерьмом и сдал его со всеми потрохами, так что выкручиваться Джефу придется в одиночку.
У него еще оставалась призрачная надежда, что Седой в случае чего прикроет его, ведь как-никак речь шла о деньгах, и немалых. Да, надежда оставалась.
Но Джеф знал, что надежда тянет за собой неуверенность, ибо ее страшно потерять. Но именно сейчас в нем не должно быть страха и не должно быть неуверенности. А избежать этого можно только одним способом — четко помнить, что отброшенные сомнения и выверенный детальный план загоняют любой страх далеко внутрь. Вот в чем сила Джефа — в расчете!
Это всегда помогало. Никто и никогда не видел его неуверенным. Ни друзья, ни враги, ни жертвы. И это стало его принципом. Потому что только тогда все получается...
Джеф был уверен — Седой со своей частью задания справится, потому что тут он будет работать за свой интерес.
Джеф непринужденно улыбнулся.
— Да, господин Юсеф, — сказал он, — все в порядке. Все готово...
Он сидел напротив этого колоритного араба и излучал полнейшее спокойствие и невозмутимость. Юсеф появился в этом огромном номере люкс недавно отстроенной центральной гостиницы города с гордым названием отель «Восточный двор» час назад. Он приехал с охраной, состоящей из чеченцев, и с чемоданом денег. А значит, был полон решимости завершить свою деловую поездку успешной сделкой. Поэтому он вел неторопливый разговор с Джефом, придавая значение каждой мелочи и каждому незначительному слову.
Пастухов с компанией считал, что сделка состоится завтра, это Джеф отлично знал, и потому он проведет ее сегодня.
С Джефом было двое его людей. Еще двое остались приглядывать за Игорем Филиным. Один контролировал Мурыгина в банке. А в Кулябе, там, где у Юсефа базировался полигон, Джеф держал еще четверых.
Джефу катастрофически не хватало Макса. Какого черта он не объявился? Вышел из игры? Нет, это невозможно. Значит, его взяли в Москве. Или убили. А это очень плохо. И дело совсем не в самом Максе. Это не так важно, если Макс все-таки успел довести дело до конца. Хуже другое — он не привез Стрелка, значит, у Джефа нет двойника, с помощью которого он собирался замести следы.
Дальше ждать было уже нельзя. Он и так опережал события, что, впрочем, играло ему на руку. Последнее время Джеф физически ощущал, как пространство вокруг него сужается. Началось это давно, когда на горизонте нарисовались Пастухов с командой, но вчера Джеф почувствовал что-то неладное в телефонном разговоре с Мустафой, а потом еще был звонок от Олега Григорьевича. Джеф, конечно, ни на минуту не поверил в его слова о предательстве Мустафы, скорее он просто выгораживал себя. Но сути дела это не меняло — Джеф остался один.
Впрочем, он и привык быть одиноким волком, ему так лучше работается. Вчера перевод денег на счет его фирмы «Парус» был осуществлен, и его человек в Москве как раз сейчас должен обналичивать их. Человек не подведет. Здесь Джеф абсолютно спокоен. Так что дело практически было сделано вчера. Осталось только выйти из игры...
— Паша, — позвал Джеф.
Паша, словно статуя вросший у двери, подошел к Джефу.
— Дипломат с подарком, — тихо сказал Джеф, — в кабинете Мурыгина, в нижнем ящике стола. Паша кивнул и вышел из номера. Джеф улыбнулся.
— Ну что, господин Юсеф, — торжественно произнес он. — Я чрезвычайно доволен сотрудничеством с вами. Надеюсь, что дальше все пройдет так же гладко и нам не в чем будет упрекнуть друг друга.
— Я тоже на это надеюсь, — с усилием ответил на ломаном русском господин Юсеф. Джеф взглянул на часы.
— Сейчас ваши люди должны уже входить в банк, — сказал он. — Ну а минут через тридцать они должны вернуться обратно. Я хорошо знаю господина Мурыгина, он человек очень ответственный. К тому моменту, как ваши люди подъедут с документами, подтверждающими, что оговоренную нами сумму вы перевели на наши счета, вернется и мой человек вместе с Игорем Филиным. Таким образом, первая часть нашего договора будет выполнена, и мы с вами перейдем к обсуждению второй части... Вас что-нибудь не устраивает, господин Юсеф?
— Нет, меня все устраивает, — ответил господин Юсеф и о чем-то переговорил со здоровенным чеченцем, стоящим рядом.
— Ну вот и хорошо...
Вчера, после разговора с банкиром Мурыгиным, Джеф сказал своим ребятам, что их предали в Москве, что нет больше ни пакистанца Мустафы, ни покровителя из администрации, то есть нет никакого прикрытия, и что теперь им всем надо думать о том, как выкрутиться с минимальными потерями.
А потом добавил:
— Миллион наличными, который мы получим от арабов, я пообещал Седому за помощь, но вы заслужили его больше, чем кто-либо. Вы рисковали, а он отсиживался в кабинете.
Ребята одобрительно загалдели, но все-таки они не очень представляли, как это им удастся уйти тихо. И Джеф объяснил:
— Не получается тихо, мы уйдем громко, — сказал он. — Они вполне могут сами замышлять какую-то хитрость против нас, чтобы не платить денег, но подвоха явно не ждут. Поэтому мы ударим первыми. Когда человек Юсефа вместе с деньгами и чеченской охраной будет рассчитываться в банке, а сам Юсеф будет ждать их в гостинице в моем обществе, вот тогда мы и ударим. Синхронно. Очень я люблю это слово. Я вместе с Пашей займусь Юсефом и его охраной в гостинице, а Вадим с ребятами займется банкиром Юсефа и его охраной. На все это две минуты от силы. Потом мы уходим.
— А деньги?
— А деньги, — ответил ему Джеф, — это твоя проблема. Я думаю, что тебе не составит труда прихватить перед уходом чемодан с деньгами. Причем разбегаться будем в разные стороны и своим ходом до Москвы.
— Надо позаботиться о голубковцах.
— Думаю, не сейчас, скоро о них заботиться будут на небесах. Не забивайте себе этим голову.
Они прекрасно понимали, что легкие, компактные и почти бесшумные «винторезы» позволят убрать всех, не вызвав никакого подозрения.
Все было продумано и рассчитано.
Поэтому Джеф был спокоен Игра в прятки с Пастуховым доставляла Джефу удовольствие, поскольку была единственной вполне предсказуемой вещью. Джеф считал, что участь Пастухова и его ребят решена...
Глава семьдесят пятая
Ребята встретили Сергея сдержанно. И то сказать, особенно радоваться было нечему. Филина они не нашли. Сами еле в живых остались. Они даже не обратили внимания, что одежда Сергея порвана, что сам он словно из мясорубки выскочил.
— Сматываем отсюда, — кратко бросил Сергеи. — Местечко найдется?
Ему открыли дверцу «Нивы». Он увидел трупы Носорога и Гладкова.
— Что ж вы? — Пастух зло посмотрел на Дока. — Не уследили?
— Да попробуй за ним уследить, — оправдывался Муха. — Сам полез, не спросил.
— Себе на голову, — мрачно проговорил Артист. — Старый дурак. — У Артиста в глазах стояли слезы.
— Нет, ребята, — покачал головой Сергей. — Он герой. Я бы его взял в команду.
Когда отъехали на безопасное расстояние, Сергей велел остановиться. Собрались в ЗИМе.
— И где нам теперь искать Игоря? Есть идеи?
Ребята мрачно молчали.
— А ты чего какой-то побитый? — вдруг заметил Док — Мешок с кулаками на тебя просыпался?
— Да погода нелетная была, — сказал Сергей. Потом, все потом, он расскажет им и о вертолетной аварии, и о том, как пришел на старую квартиру...
А сейчас он понял, что худшие его предчувствия сбывались. Джеф провел их как мальчиков. В конце операции они оказались в полной яме, чтобы не сказать хуже.
— Губернатора потрясти? — спросил Док.
— Времени нет, да и бессмысленно. Иванов его в курсе не держит. Кстати, теперь его зовут совсем иначе.
Пастухов показал Доку, Мухе и Артисту две фотографии Джефа-Иванова.
— Кто зовет? — спросил Док.
— Ну кто, подчиненные, торговцы, которым он хочет продать СПЧ...
— Постой-ка! — Док выскочил из машины и побежал назад, к губернаторскому дому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33