По лестнице спускался один из представителей конкурирующей фирмы, для солидности нацепивший на нос очки и вперившийся в какую-то книгу. Интересно, он читать умеет и не держит ли книжку вверх ногами?
— Черт, не завалил бы «Принцессу»! — заёрзал на сиденье Атаман.
— Не завалит, — сказал Глеб, нервно побарабанив пальцами по мягкой панели. — Она им не нужна. Им нужен Гурвич.
— Ты смотри!
Было видно, как худощавый парень умело отключил бизнесвумен и захлопнул за собой дверь.
— Молоток. Классно сработал, — оценил Атаман.
— Они перешли к активным действиям, — удовлетворённо отметил Глеб.
— Решили не ждать у моря погоды.
— Значит, ресурсы у них ограничены.
— Во всяком случае поменьше, чем у нас… Теперь наш ход, Глеб. Как работаем?
— Пока наблюдаем. — Глеб переключил изображение на другие камеры, установленные на подступах к дому. — Чую, сейчас ещё появятся гости…
Ждать долго не пришлось. Двое молодых уверенных ребят, одетых в длинные кожаные плащи, прошли в подъезд. Поднялись на лифте на восьмой этаж. Дверь квартиры Аллы услужливо распахнулась. Они юркнули внутрь.
— Так, компания в сборе, — потёр руки Атаман. — Сейчас услышим, что они хотят от «Принцессы»…
Слышимость была не слишком, с шорохом помех, однако слова можно было различить без труда. Технари постарались и установили необходимую аппаратуру без проникновения в квартиру Аллы. Это гораздо сложнее и дороже, чем просто сунуть «жучок», но приходилось считаться с ситуацией.
Как и ожидал Глеб, началось все с разговора по душам. То есть слышались пощёчины, прикрикивания и угрозы.
— Порежу, сучка… Говори!
— Я не знаю, где он.
— Сдохнешь же, падла…
— Я правда не знаю!
— Говори, сука помойная! Хрясь, шлёп…
— Забьют девку, — с сожалением произнёс Атаман.
— Пока ничем ей помочь не можем, — нахмурился Глеб.
Ему совершенно не улыбалось сидеть спокойно и слушать, как изничтожают человека. Но поделать они действительно ничего не могли. Он знал, что убивать заложницу сейчас не будут. Пока нет Гурвича. Вот если он нарисуется, тогда дело другое…
Глеб начал раздавать указания:
— Пятый, Восьмой. Прошвырнитесь по окрестностям. Может, нащупаете наблюдателей. Не лезьте на рожон… Третий, Одиннадцатый, на позиции. Готовность — единица…
Разборка в квартире между тем шла своим ходом.
— Он тебе звонил?
— Нет!
— Я же вижу, тварь бесстыжая, ты мне на уши помои льёшь… Говори, падла! Ну! Хрясь. Бум!
— Он звонил мне на работу… Ещё несколько ударов.
— Это чтобы не врала, шалава! Говори все, не стесняясь, как врачу!
— Со мной он не разговаривал. Девчонкам просил передать.
— И что он просил передать?
— Что медвежонок сегодня появится…
Женский всхлип.
— Кто такой медвежонок?
— Он.
— Почему медвежонок?
— Потому что плюшевый.
— Голубки воркуют, — послышался более тонкий голос. — Может, это любовь, Майкл?
— Нашли друг друга. Хер и подпруга… Когда появится твой пещерный медведь?
— Он не сказал.
— Будем ждать… Если врёшь — накажем, крыса серая…
Глеб кивнул:
— Уже кое-что…
И упёрся в экран, увидев там кое-что интересное.
— Первый. Видишь, человек в подъезд зашёл?
— Вижу. Бомж бомжом.
— Вот именно, — сказал Глеб.
Бомжатский прикид — один из лучших способов маскировки. Обращают внимание на бомжей не больше, чем на бродячих собак.
Новый субъект сел в лифт. Доехал до седьмого этажа.
— Смотри, — напрягся Атаман. — Неужели туда?
— Посмотрим. — У Глеба было пьянящее чувство, как у профессионального игрока в покер, которому идёт на руки хорошая карта и наклёвывается крупный куш. — Все интереснее…
Новое действующее лицо пешком поднялось ещё на один этаж и направилось прямо к дверям квартиры номер двадцать восемь.
— Наш человек, — с удовлетворением заключил Глеб.
Бомж позвонил в дверь.
— А там уже готов комитет по приёму гостей, — Атаман похлопал себя по карману, потянулся за сигаретой, но, покосившись на Глеба, сунул её обратно.
Дверь отрылась. Как пылесосом туда втянуло нового гостя.
— Лежи, сука!
— Да вы чего, мужики?!
— Ты к кому, петух гамбургский, прилетел?
— Вы менты, да?
— Коля, он нас обзывает.
— Мужики, не бейте… У, бля! У меня у самого две ходки. Свой я!
— Он нас ещё больше оскорбляет, Майкл. Опять удары.
— Я не при делах, да!
— Ты к кому пришёл?
— Баба тут должна быть.
— Какая баба?
— Алка какая-то.
— Вон та, что ли?
— А я не знаю!
— И что ты от неё хотел?
— Меня мужик прислал.
— И чего?
— Сказал, пакет у неё взять…
— Слышь, курва, чего тебе твой хахаль оставлял? — на этот раз таинственный Майкл обращался к Алле.
— Пакет, — всхлипнула Алла.
— Сопли подбери! Где пакет?
— На балконе!
— Где?!
— В старой стиральной машине.
— Ты, доходяга, куда мужику должен был принести пакет?
— На остановку.
— Где?
— У строймагазина!
— Как он выглядел?
— Такой курчавый. Здоровый. Сто рублей пообещал! И мобильник в придачу дал.
— Какой мобильник?
— Вон в кармане…
— Майкл, проверь мобильник! Выключен?!
— У, бля! Он же все слышал!
— Ищи теперь ветра в поле! Все, ускакал медвежонок!
— Так, давай за пакетом… — какие-то щелчки. Похоже, с размаху пальцем барабанили по клавишам мобильника. — Серёга… Ты никого в окрестностях не видел похожего на Эйнштейна нашего?.. Сейчас выходим. Приберём только! Тут больше ловить нечего. Мы проявились. Клиент ушёл. Товар, кажется, на месте…
Глеб кивнул Атаману:
— Наш выход.
И произнёс в рацию.
— Приготовьтесь снять наблюдателя…
Когда очкарик снял очки, выяснилось, что за ними скрываются голубые и холодные глаза классического убийцы, как их показывают в фильмах. Чистый маньяк на вид.
Потом появились ещё два молодца, одинаковые с лица — спортивные, широкоплечие, только один жгучий брюнет с волосами хвостиком, стянутым сзади резинкой, а у другого затылок бритый до синевы.
Алла забилась в угол в просторной, тридцати пяти квадратных метров, столовой с лепным потолком. Её тонкие запястья украсили хромированные наручники.
Рот залеплен пластырем — незваные гости отлепляли его, когда хотели услышать ответы на свои вопросы.
В её жизнь пришёл кошмар. Гигантский. Всепожирающий, как лесной пожар! Когда она утверждалась в бизнесе, то не раз приходилось иметь дело с блатными, и даже дань платила одно время, как положено. Обычно это выглядело так — приезжали качки, пуленепробиваемые, тупорылые, с гипертрофированными бицепсами и мышцами спины. Они с ходу объявляли свои условия. Или забивали стрелку. Как правило, по достижении взаимоприемлемых договорённостей особенно не донимали. Одного Алла умудрилась охмурить, у них вспыхнул роман, длившийся аж два месяца. После этого Рыжий Олаф, оказавшийся в душе вполне тонкой натурой, исчез — говорят, завалили где-то. В общем, с братвой Алла не конфликтовала. Обычно если наезжали, называла наименование бригады, покрывшей «шифером» её крышу. И они отваливали.
Вот и сейчас она поначалу решила, что это обычный наезд или ограбление, и попыталась прикрыться блатными знакомыми:
— Я долгопрудненским плачу… Леню Зверя знаю…
— Зверя знает, — уважительно произнёс брюнет с хвостиком волос.
— Ничего себе, — присвистнул голубоглазый маньяк.
— Майкл, а ты знаешь Зверя? — спросил брюнет.
— Я что, в зоосаде работаю?! — пожал плечами бритый затылок.
— Он не знает… Значит, не прохиляло, сучка. Не внушают нам твои кореша уважение!
Позже с изумлением Алла узнала, что причина её мучений Лёша Гурвич. Никогда и никаким образом он, компьютерный псих, не мог перебежать дорогу таким парням. Тут было что-то не то. Когда она попыталась заявить об этом, то получила по губам, которые и так уже распухли до такой степени, что не нужно было делать пластическую операцию по их увеличению, как это стало модно в тусовке.
Никого выгораживать Алла не собиралась. Тем более Лёшу Гурвича. В ней поднималась злость на своего любовника. Червяк учёный! Втравил её в такую историю!
Допрашивали её, умело чередуя психологическое и физическое давление. При этом не давая соскочить в истерику. Мысли путались, поэтому она не могла выдать все и сразу и только отвечала на конкретные вопросы. В голове будто билась птица — она готова была унести Аллу в края безумия. Было страшно, безысходно и очень противно.
Голубоглазый оказался мастером бить больно и ничего не отбивать.
За десять минут она выложила им почти все.
А потом послышался звонок в дверь. И появился тот тип.
Такие типы не могли приходить к ней. Она обходила их за километр и уж никак не могла включить их в сферу своего общения. Скорее всего красномордый ханыга ошибся адресом. На свою беду.
Его подсечкой сшибли с ног, распластали на глубоком ворсистом ковре, утопив в него морду. Избили. И быстро выдавили все, что он знал.
Ханыга и рассказал про тот несчастный пакет, который Леха оставил на её балконе несколько месяцев назад.
Голубоглазый маньяк, узнав об этом, посмотрел на неё с холодной яростью, в которой было обещание смерти. И она почувствовала прилив ужаса. Она забыла уже про этот Лехин пакет. Забыла! Она проклинала себя! Как она могла забыть! А голубоглазый смотрел на неё все упорнее. И питался ужасом, который исходил от неё. Наслаждался им.
— Где пакет? — осведомился брюнет.
Она сбивчиво объяснила.
Все было как во сне. Даже боль казалась ей отстранённой. Этого просто не могло быть в её жизни!
Бандиты начали по-хозяйски копаться на балконе. Алла не могла освободиться от ужаса, который сжимал её в своих объятиях и парализовывал, как удав кролика.
Она сидела, прижавшись к стене. Рядом присел голубоглазый.
— Ты мне нравишься… Я тебя оставлю жить. Пока… Мы позабавимся…
Он провёл лезвием ножа-выкидушки по её гладкой нежной шее. Она закричала. Точнее, хотела закричать, но голубоглазый предусмотрительно залепил ей лентой рот.
— Не бойся, — осклабился маньяк. — Бояться уже нет смысла…
Его приятели копались на балконе долго.
— Навалила всякого дерьма. Выбросить, сука, боится. Бабок немеряно, а она барахло копит, — занудствовал брюнет.
— Пыли-то, — бритозатылочный закашлялся.
— Вот, нашёл!
Алла видела, как брюнет вытащил свёрток, отряхнул брюки, на которые осела балконная пыль.
— Поглядим, — он развернул пакет. Там были два лазерных диска.
— Оно? — спросил бритозатылочный.
— Похоже… Его? — посмотрел брюнет на Аллу. Та отчаянно закивала. В ней вспыхнула надежда — они нашли то, что им нужно. Теперь они уйдут.
— Понятно, — брюнет спрятал диски в маленький «дипломат».
— Как? — с жадностью посмотрел на него маньяк.
— Давай, Зомби. Кончай обоих!
Голубоглазый кивнул и подбросил в руке нож.
Алла прижалась к стене, будто пытаясь вдавиться в неё, впечататься в бетон, продавить стену, уйти от этих исчадий ада.
Голубоглазый усмехнулся:
— Не повезло тебе, мясо. Не дали нам времени позабавиться…
Он шагнул к ней.
Алла снова попыталась закричать…
— Как думаешь, что с заложниками будет? — произнёс Атаман.
— Кончат…
— Вот черт!
Глеб и Атаман поднимались неторопливо вверх по ступеням, проигнорировав лифт.
Расклад сил «легионерам» был предельно ясен. В полусотне метров от подъезда пристроился старый «Форд» наблюдателя. Сидящий там глазастый субъект не первый час честно высматривал Гурвича. Наверное, это был тот самый Серёга, с которым созванивался бандит из Аллиной квартиры. Видимо, Глеб, направившийся к подъезду с авоськой продуктов, а потом и Атаман с веником под мышкой не вызвали никакого подозрения. Детали отвлекают. Ясно, что не группа захвата — мужик веник купил, несёт супруге. Второй прихватил по дешёвке помидоры.
В ухе у Глеба был наушник, на который скидывались переговоры из квартиры. Похоже, все шло к кровавой развязке.
Исходную позицию заняли на лестничной площадке. Глеб присел на подоконник, болтая ногой. Он напряжённо слушал переговоры в квартире. Потом кивнул:
— Они нашли то, что искали.
— И теперь?
— А теперь начинается самое интересное. — Глеб нажал бусинку и произнёс в микрофон на воротнике: — Наблюдателя взять!
— Принято, — послышался ответ. В наушниках прозвучал голос налётчика: «Вот, нашёл».
— Пошли, — кивнул Глеб Атаману.
Ситуацию просчитывали. Дом старый, с ходами и выходами, балкончиками, эркерами.
Атаман кивнул и начал неторопливо подниматься на площадку к квартире бизнесвумен.
Глеб отжал защёлки — подались они с трудом, распахнул окно. Примерился и махнул на пожарную лестницу. Вцепился в мокрые скользкие поручни — крепко, как тонущий в спасательный круг. Руки едва не соскользнули, но Глеб удержался. И облегчённо выдохнул.
Восьмой этаж. И этажи раза в полтора повыше, чем в «хрущобах». Шмякнешься как раз на бетон — кости можно не собирать, скорбящим коллегам они не понадобятся. Хорошо, что люди смотрят чаще под ноги, чем в небеса. Да и дом весь углами и выступами — снаружи эта сторона закрыта, так что эквилибриста, порхающего по балконам, просто так не разглядеть. Все это просчитано заранее — чтобы бдительные жители не всполошились и не вызвали милицию. К чему лишние проблемы?
Предстоял ещё один прыжок — на узкий балкончик. В квартире Аллы таких аж три.
Глеб примерился. Затаил дыхание. Внизу бездна. Она манила: ошибись, сделай неверный шаг! И тогда — стремительный полет. Каша из костей, мягких тканей… Нет, так нельзя.
«Давай, Зомби. Кончай обоих», — послышалось в наушнике.
— Второй, давай, — негромко произнёс Глеб. Атаман шагнул к двери и глубоко вжал бусинку звонка. Крикнул:
— Алла Владимировна, тут вас просили по поводу стоянки подойти… Откройте, дело срочное. Атаман снова вжал кнопку звонка. В наушнике зашуршали нервные голоса. Как улей растревожили. Налётчики начали перешёптываться — случайный гость или подстава…
Глеб прыгнул. Ударился коленом. Но подошвы крепко сцепились с гранитным выступом. А пальцы намертво впились в каменные поручни балкончика. Каскадёр, мать твою! Звонок надрывался…
Глеб мягко перемахнул через поручни балкончика. Прижался к стене. Осторожно глянул в окно. Балкончик выходил как раз в столовую, служившую сейчас пыточной камерой, а заодно разделочным цехом. Два силуэта. Там же должны быть жертвы, подготовленные на убой, но их отсюда не видно. Где третий? Разберёмся…
Пора.
Глеб вытащил пистолет для бесшумной стрельбы, заранее взведённый и снятый с предохранителя. Резко вдавил плечом раму окна. Хорошо ещё, что осталось два деревянных окна в этом стеклопакетовом царстве. Рама с треском вылетела, посыпались осколки. Теперь вперёд. Молнией. Пока противник ничего не понимает.
Он прыгнул в комнату, присел на колено. За это время пистолет в его руке дёрнулся. Хлопок. Голубоглазый с ножом, склонившийся над жертвами в другом конце комнаты, рухнул как подкошенный. Из медперсонала ему теперь понадобится только патологоанатом. Вперёд.
Бритозатылочный, обладавший прекрасной реакцией, резко повернулся — пистолет уже навскидку, выцеливает мишень… Он опоздал. Страшный удар ногой в грудь снёс его. Стена содрогнулась, когда в неё врезалась стокилограммовая туша. От его затылка в штукатурке осталась вмятина. А с серванта посыпались вазочки. Бритозатылочный отключился. Ему повезло. Жить будет.
Теперь в коридор — просторный, с тумбами, китайской вазой, деревянными панелями. Там третий налётчик… Глеб прыгнул вперёд, перекувыркнулся. Интуитивно выбрал именно ту траекторию движения, при которой попасть в него будет труднее всего.
Жахнул выстрел. Пуля разбила вазу за спиной Глеба. Второго выстрела позволить было нельзя…
Тип с хвостиком на затылке стоял у двери. В одной руке «дипломат», в другой пистолет. Глеб уже достаточно сблизился с ним и снёс его подсечкой. Ударом ноги выбил пистолет из руки. Отскочил, целясь в пленного, и посоветовал:
— Не дёргайся!
— Не дёргаюсь, — прохрипел брюнет, лежащий на паркете, но так и не выпустивший из руки «дипломат». На его лице проскользнула тень торжества.
Глеб понял, что этот человек успел что-то сделать такое, что означало — если не его выигрыш, то хотя бы достойную плюху противнику. Ладно, будем разбираться потом.
— Нейтрализованы, — произнёс Глеб в микрофон, открывая Атаману дверь. — Готовьте эвакуацию…
У Махмуда было множество самых различных талантов. Но главное, за что его ценили, — наблюдательность, прекрасная зрительная память и зоркий глаз. Качества, полезные для разведчика. Для хорошего разведчика, каковым считал себя он сам и каковым считали его другие.
В Чечне благодаря ему было проведено несколько громких акций. Он вычислил маршрут генерала госбезопасности, и того упокоили фугасом вместе с охраной. Или хотя бы вспомнить нападение на главу администрации Даргунского района… Да, есть чем похвастаться. В узком кругу.
Впрочем, Махмуд ощущал себя вполне свободно не только в сёлах и горах, но и в городе. Город нравился ему даже больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37