Чуть ли не на следующий день он уволил ее менеджера, сменил рекламное агентство, разорвал эксклюзивный контракт на запись ее дисков и взял все дело в свои руки. Спустя несколько дней он выгнал всех приживальщиков и нахлебников из Франклин Плейс — усадьбы на вершине хребта, уже в течение нескольких лет бывшей домом Молли, и быстро заменил их своими кадрами.
Вначале все это казалось Молли восхитительным сном. Ее восхищала сила Ника и его жесткое отношение к бизнесу; и хотя с самого начала она знала, что он каким-то образом связан с рэкетом, она любила его, доверяла ему и с радостью приняла его сильную руку помощи.
Она нашла превосходной его идею превратить амбар в студию граммзаписи и начала записывать там свои диски. И только месяцы спустя она узнала, что студия используется также для изготовления пиратских записей.
Так же дело обстояло и с телестудией, разместившейся на втором этаже ангара. Только разница заключалась в том, что телестудия не сняла ни одного клипа с Молли Франклин. Оказалось невозможным выкроить хоть сколько-нибудь времени между съемкой и обработкой бесконечных роликов крутой порнографии, которые делались там.
— Сегодня в бассейне ты видел парочку «звезд», — сказала она Болану. — Они живут в доме, как и я. Только у них намного больше свободы, чем у меня.
— В амбаре я видел нераспакованные ящики. Что в них? — спросил Болан.
— Должно быть, видеокассеты, — ответила Молли.
— Для чего?
— О, это большой перспективный проект — видеопрограммы для телевидения. Вероятно, он принесет Нику миллиарды. Он хочет записывать телешоу и фильмы и продавать их за границей. На черном рынке, конечно, — она прерывисто вздохнула и продолжила: — Но что я больше всего ненавидела, так это...
— Что? — подтолкнул ее Болан.
— Он шантажирует людей. И меня использует для этого.
— Каких людей?
— Ну, ты понимаешь, должностных лиц. В основном политиков.
— А как он использует вас?
— О, я — приманка, знаменитость, как вам известно. Я устраиваю большие приемы. А кто в Нэшвилле сможет отклонить приглашение на ужин от Молли Франклин? А у нас в доме имеется целый корпус опытных шлюх.
Болан пробурчал:
— Понятно.
— И специальные спальни для специальных гостей.
— Хм, хм.
— Ник называет их комнатами «откровенной камеры».
— Картина ясна, — сказал Болан.
Молли вздохнула:
— Вот и жертвам Ника все становится ясно. Они платят и платят, а отснятых пленок им все не дают и не дают. Конечно, они платят не деньгами.
Обычно какие-то вещи и явления кажутся банальными только потому, что входят в привычку, становятся нормой жизни. И эта ловушка была банальной, старой, как мир, именно потому, что всегда хорошо срабатывала. Очевидно, Ник Копа с большим успехом применил ее в Теннесси. Он пустил здесь корни с фантастической быстротой.
Миссис Копа подтвердила эту догадку.
— Я думаю, сейчас Ник — самый влиятельный человек в этих местах.
— Посмотрим, — сказал Болан.
— И все это он построил менее чем за шесть месяцев.
— А потерять может намного быстрее.
— Вас это волнует?
Болан-Омега покачал головой.
— Ни капельки. Если окоп выкопан, его может занять любой.
Она поняла, что он имеет в виду.
— Ну что ж. Меня это тоже не волнует. Я даже не знаю, зачем вам все это рассказываю. Вам, вероятно, и так все известно. Послушайте... Вам не следует волноваться на мой счет. Я никогда никому не расскажу ни слова. Я знаю, что к чему. И я действительно очень хочу избавиться от этого человека.
Глядя на нее в упор, Мак спросил:
— Что вы имеете в виду?
— Я готова на все. Вы можете взять себе ферму. Мне наплевать, если я больше ее никогда не увижу. Сделайте ему предложение... Я не знаю. Мне все равно. Только избавьте меня от него, — женщина передернула плечами, как от озноба.
— Хорошо, — кивнул Мак. — Сделка заключена. Вы мне верите?
— Думаю, у меня нет выбора, — ответила она. — Я должна верить. Хорошо. Вам нужен человек из Сингапура. Так?
Так. Болан просто обязан был верить, что она способна ему помочь. В конце концов, у нее было предложение, которое он не мог отклонить.
Глава 16
Дверь открыла Тоби Ранджер и вместо приветствия холодно посмотрела на него.
— Посмотрите, кто к нам пришел! Да это сам «Капитан Катастрофа»!
И, круто повернувшись к нему спиной, ушла в комнату.
Болан без приглашения вошел внутрь, плотно закрыв за собой дверь.
Том Андерс сидел у окна с бутылкой пива в руках. Тоби, не обращая никакого внимания на гостя, продефилировала в ванную.
Атмосфера встречи была более чем прохладной.
Болан сказал:
— Я пытался связаться с вами по радио, но не смог. Это — последнее место, где я ожидал вас найти.
Андерс буркнул:
— Хочешь пива?
Болан отмахнулся от предложения.
— Расскажи мне, что у вас стряслось.
Андерс вздохнул и закурил сигарету. После продолжительного молчания он процедил:
— Была перестрелка.
— Где?
— В «Академии Джулианы».
Болан тоже взял сигарету и уселся на стул возле двери.
— Вот как. Значит, Горди помчался не к Карлу.
— Нет, не к Карлу, если только он не собирался его найти в «Академии».
— И что же он там нашел?
— Замок на двери с всунутой в него повесткой в суд. Он был очень огорчен. Затем, когда армия Маззарелли уже отходила, налетел Копа со своей свитой.
Болан вздохнул.
— Этого я и боялся.
— Н-да. Боюсь, ты раздул очень жаркий огонь. Но кто разберет этих бандюг? Копа вломился со стрельбой.
— Кто победил?
— Не было ни победителей, ни проигравших. Эти гангстеры совсем разучились стрелять — они истратили впустую горы патронов, но крови пролили совсем ерунду. Копе нарушили прическу. Думаю, небольшая царапина. Когда я его видел в последний раз, он был жив, но рвал и метал от ярости.
Болан кашлянул и спросил:
— А как насчет Горди?
— Да, насчет Горди. Мы не знаем, что с ним. В суматохе его след был потерян.
— Он смылся.
— Да, скорее всего. Горди и примерно половина его головорезов с боем прорвались через ворота. Другая половина перебралась через заднюю стену и испарилась. Я так думаю. Ведь это случилось среди бела дня. Не понимаю, как, черт побери...
— Значит, вы потеряли Маззарелли?
— Да.
— Как Смайли?
— Со Смайли все будет в порядке, — вяло ответил Андерс. — Но сейчас она нам не помощник. Ее неделю держали на химии. Она уже все соображает, но ничего толком не может рассказать.
— А другие все еще под замком?
— Да, конечно. Но они тоже молчат.
Болан затушил сигарету и подошел к окну. Он отпил глоток из бутылки Андерса, скорчил рожу и пробормотал:
— У, кислятина!
— Не такая уж и кислятина, — без особых эмоций возразил Андерс.
Болан отвернулся и уставился в окно. Очень тихим и сдержанным голосом он спросил:
— Почему вы мне не сказали, что Ник женат на Молли Франклин?
— Мы решили, что это не имеет отношения к делу.
— Не ваше дело решать, Том. Если я прошу информацию, значит, я должен ее получить. Не ваше дело решать, что имеет отношение к делу, а что нет. Мне нужна полная картина.
— Извини. Боюсь, каждый из нас далек от совершенства.
Болан проигнорировал эти потуги на самокритику.
— Что еще вы сочли не имеющим отношения к делу?
— Что ты имеешь в виду?
Мак вперил тяжелый ледяной взгляд прямо в глаза своего давнего друга.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — тихо произнес он.
Андерс тяжко вздохнул и отвел глаза, не в силах вынести пронизывающий взгляд Палача.
— Да. Думаю, что знаю.
В этот момент Тоби с грохотом вылетела из ванной. Она стала в позу, уперла руки в бедра и сердито крикнула Андерсу:
— Ты ему ничего не скажешь! Ни звука!
Болан рявкнул:
— Заткнись, Тоби!
Та взвилась, словно укушенная:
— Пошел к черту! Ты виноват в происшедшем и сам это знаешь! Нечего приходить сюда с обвиняющим взором и окровавленными руками, и... и...
С подчеркнутым спокойствием Мак сказал ей:
— Я знаю, где Карл.
Она остолбенела. В ее огромных глазах вспыхнул огонь, когда, задыхаясь, она спросила:
— Что? Где?
Андерс вскочил на ноги, опрокинув пиво.
— С ним все в порядке?
Болан жестко глянул в его сторону:
— Тебе нужны подробности? Или ты предпочитаешь получить информацию в вашем стиле?
Актер вскипел:
— Боже мой! Я... перестань издеваться, черт бы тебя побрал! С ним все в порядке или нет?
Болан с нарочитой медлительностью закурил другую сигарету.
Тоби осела на пол и опустила голову на колени. Охрипшим голосом она произнесла:
— Ты выиграл, «Капитан Хитрец»! Мы сдаемся. Ради Бога...
— Он жив. И относительно здоров. По крайней мере, в данный момент.
Андерс не произнес ни звука. Он резко отвернулся и, взяв тряпку, занялся лужей пива.
Тоби откинулась на спину и задрала юбку до талии. Глаза ее были закрыты, на запрокинутом прекрасном лице отсутствовал малейший намек на бурлившие в ней эмоции, но из-под сомкнутых век текли слезы.
Болан стоял над ней, попыхивая сигаретой. Он толкнул Тоби в обнаженное бедро носком ботинка и проворчал:
— Прекрати, Тоби! Что ты хочешь этим сказать?
Еле слышным, полным покаяния голосом она произнесла:
— Символика ясна и ежу. Вы правы, а я нет. Ну, так трахайте меня. Оба. Навались!
— Тебе повезло, что сейчас не место и не время, куколка, — сухо сказал Болан.
— Сержант, сядь, — взмолился Андерс. — Давай поговорим откровенно.
Тоби открыла глаза, смахнула рукой слезы и поддержала его предложение.
— Пожалуйста!
— Хорошо. Начинайте вы.
— О'кей. Ты прав, — сказал Андерс. — Наркобизнес — это второстепенная цель. Главной целью операции с самого начала был Ник Копа. Все остальное — дымовая завеса, во всяком случае пока.
— Конечно, героин был очень удобным путем проникновения, — сказала Тоби.
— Но зачем эта игра в прятки? Вы что, не могли мне прямо сказать?..
— Неужели ты не понимаешь, насколько деликатным является данное дело? Вполне вероятно, что этот штат может стать домом нашего следующего президента. Теннесси — очень взрывоопасная территория в политическом отношении, — пояснил Андерс.
— Причем, это почти девственная территория для мафии, — добавила Тоби.
— Разве можно быть почти девственницей, — приподнял бровь Болан.
— Назови это политической девственностью, — поправил Тоби Андерс.
— Все равно это — девственность, — упрямо повторила его коллега.
— Последние годы наши добрые старые «друзья» обслуживают сами себя, — продолжал Том Андерс. — Так что в техническом смысле это все-таки девственность. Но они давным-давно созрели для «изнасилования».
— Оно стало почти неизбежным, когда некий молодой сенатор начал приобретать национальную популярность. Очень вероятно, что на следующих выборах он станет кандидатом в президенты, — снова перебила его Тоби.
— Так что, ставки очень высоки, — Андерс бросил на стол мокрую тряпку, которой вытирал пивную лужу.
Болан мрачно улыбнулся.
— Достаточно высоки, чтобы задействовать вашу группу?
Тоби быстро ответила:
— Именно так. Мы не хотели водить тебя за нос, Мак. Но это действительно сверхсекретная операция. Нам было приказано работать в шелковых перчатках.
— Мягче мягкого, — пробормотал Болан.
— Точно, — сказал Андерс. — Сенатор из Теннесси — честный парень. На него нет абсолютно никакого компромата. Но он — политик.
— А у Копы есть на него компромат? — поинтересовался Болан.
— Пока нет. Хотя он лезет из кожи вон, чтобы хоть что-нибудь раскопать.
Тоби уточнила:
— А если не сможет раскопать, постарается организовать.
— Мы уверены, что таким способом он уже сумел прибрать к рукам немало народу. Но, понимаешь, действия в ковбойском стиле чреваты мощным взрывом. Я имею в виду, если бы мы нагрянули сюда, свистя в свистки и размахивая большой дубинкой... Неважно, чист этот парень или нет: он был бы замаран навсегда. Ты ведь знаешь, как это происходит на политической арене.
— В силу вступает закон отрицаний. Одно-единственное обвинение не переборешь и тысячей отрицаний, — пробормотала Тоби.
— Есть и еще один закон, — добавил Андерс. — Закон рикошета. Если мы засветимся, поднимется крик о грязной игре.
— Он имеет в виду предвыборную борьбу, — внесла ясность Тоби.
— Именно, — кивнул Томми. — Мы не имеем права допустить, чтобы возникло хотя бы малейшее подозрение об использовании грязных трюков в предвыборной борьбе. Это может вызвать скандал на самом верху. Если парень из Теннесси будет выдвинут кандидатом в президенты, он поведет борьбу с теперешней администрацией. Мы получили приказ предотвратить возможность махинаций в этом штате.
— И сделать это очень тихо, — добавила Тоби.
Андерс объяснил:
— Нынешняя администрация, естественно, надеется быть переизбранной. Они не хотят... понимаешь, всплеск эмоций, даже вызванный искусственно, может оттолкнуть электорат вправо от центра.
Болан тихо спросил, не обращаясь ни к кому конкретно:
— Так вы работаете на Белый дом?
Агенты обменялись взглядами. Андерс принял удар на себя.
— В конечном счете, да, — ответил он. — Президент — главнокомандующий, не так ли? Но мы служим ему не как частному лицу, а как высшему руководителю государства.
Болан вздохнул:
— Где-то я это уже слышал...
— В данном случае все чисто, — заверила его Тоби.
Болан поморщился, как от зубной боли.
— Итак, вам приказано обеспечить безопасность в этом штате. Нельзя ли поконкретнее?
— Мы должны без шума нейтрализовать любые подрывные политические влияния.
— Подрывные?
— Подрывающие национальные интересы. Мы работаем не для обеспечения победы на выборах, если тебя это беспокоит. Наша операция проводится строго в интересах поддержания порядка. Но она может стать взрывоопасной, если только удастся придать ей политическую окраску. Как раз этого мы и не должны допустить.
— Вы должны нейтрализовать ситуацию.
— Такова задача.
— Каким образом?
Андерс вздохнул, бросил взгляд на Тоби и ответил:
— Ну, в этом-то и заключается вся проблема.
— Нельзя допустить обвального падения костей домино, — заговорила Тоби. — Если б только мы могли быть уверены, что это местная проблема... Но есть много фактов, свидетельствующих о том, что это не так. И, конечно, здесь замешана не только политика. Мафия приступает к освоению этой территории. А уж отсюда ее щупальца могут дотянуться куда угодно. Бог мой, они уже опутали почти все сферы жизни!
— Вам это известно лучше меня, — пожал плечами Болан.
Тоби заметила:
— Мы опасались, что ты выведешь Копу из игры, устранив его.
Андерс поспешил добавить:
— Слишком плохо, что все так запутано. В сущности, в национальном масштабе Копа — никто. Мы просто недостаточно знаем этого типа. Может быть, он не более, чем местная марионетка. Допустим, мы обрежем веревочки, на которых он подвешен, и куда это нас приведет? Опять к началу, вот куда. И пока мы будем надрываться, пытаясь обнаружить новую марионетку, нам засчитают поражение за неявку. Так что же мы выиграем устранением мелкой сошки?
— Вот почему Карл так необходим для этой операции, — сказала Тоби. — Мы должны внедрить его в ряды мафии, чтобы он начал играть свою роль.
— Через Сингапур? — с иронией спросил Мак.
— Там мы работали совсем над другой проблемой, — объяснил Андерс. — И нас буквально втянули в здешние игрища.
— Зигзаг удачи, — съязвил Болан.
— Абсолютно точно. Так что, не сорви нашу игру. Местная полиция уже напала на теннессийский след. Все координируется сверху. Поэтому мы берем то, что можем взять. А ты разве нет?
Болан ухмыльнулся.
— И я тоже. Я взял Молли Франклин.
— Мертвой или живой? — с деланным равнодушием спросила Тоби.
— Живой и жизнерадостной. Она хотела выбраться, и я ее вытащил.
— Чудесно. Значит, ты остановил игру, взял тайм-аут и отправился спасать эту...
Андерс вскипел:
— Тоби! Только не начинай все сначала!
Мисс Ранджер покорно произнесла:
— Простите!
— Мафия тоже берет то, что может взять, — произнес Болан. — Я не верю, что они пришли сюда, чтобы участвовать в политической возне. Их главная цель остается неизменной — сорвать куш и побольше. Копа нашел свою нишу и влез в нее. Вы говорите — девственная территория. Возможно, это так. Но я здесь не усматриваю крупного заговора — нет ни марионеток, ни кукловодов. Происходящее здесь видится мне как нулевой цикл в строительстве. Сукин сын Копа только разворачивает свою строительную площадку. Конечно, ему оказывают помощь извне, но, думаю, главным образом в виде финансовой поддержки. Если дело пойдет, тогда все может быть. Нэшвилл имеет все шансы превратиться в столицу новой империи. А пока здесь нет империи в полном смысле этого слова. Есть, скорее, возврат к феодальной системе. Копа — не марионетка. Он — князь, и здесь его княжество. Он — хозяин. Я считаю, что если его прямо сейчас изъять из оборота, то все развалится, как карточный домик.
— Послушайте-ка! — воскликнула Тоби с притворным удивлением. — Как он говорит!
Андерс простонал:
— Тоби! Прекрати! — и спросил Болана:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Вначале все это казалось Молли восхитительным сном. Ее восхищала сила Ника и его жесткое отношение к бизнесу; и хотя с самого начала она знала, что он каким-то образом связан с рэкетом, она любила его, доверяла ему и с радостью приняла его сильную руку помощи.
Она нашла превосходной его идею превратить амбар в студию граммзаписи и начала записывать там свои диски. И только месяцы спустя она узнала, что студия используется также для изготовления пиратских записей.
Так же дело обстояло и с телестудией, разместившейся на втором этаже ангара. Только разница заключалась в том, что телестудия не сняла ни одного клипа с Молли Франклин. Оказалось невозможным выкроить хоть сколько-нибудь времени между съемкой и обработкой бесконечных роликов крутой порнографии, которые делались там.
— Сегодня в бассейне ты видел парочку «звезд», — сказала она Болану. — Они живут в доме, как и я. Только у них намного больше свободы, чем у меня.
— В амбаре я видел нераспакованные ящики. Что в них? — спросил Болан.
— Должно быть, видеокассеты, — ответила Молли.
— Для чего?
— О, это большой перспективный проект — видеопрограммы для телевидения. Вероятно, он принесет Нику миллиарды. Он хочет записывать телешоу и фильмы и продавать их за границей. На черном рынке, конечно, — она прерывисто вздохнула и продолжила: — Но что я больше всего ненавидела, так это...
— Что? — подтолкнул ее Болан.
— Он шантажирует людей. И меня использует для этого.
— Каких людей?
— Ну, ты понимаешь, должностных лиц. В основном политиков.
— А как он использует вас?
— О, я — приманка, знаменитость, как вам известно. Я устраиваю большие приемы. А кто в Нэшвилле сможет отклонить приглашение на ужин от Молли Франклин? А у нас в доме имеется целый корпус опытных шлюх.
Болан пробурчал:
— Понятно.
— И специальные спальни для специальных гостей.
— Хм, хм.
— Ник называет их комнатами «откровенной камеры».
— Картина ясна, — сказал Болан.
Молли вздохнула:
— Вот и жертвам Ника все становится ясно. Они платят и платят, а отснятых пленок им все не дают и не дают. Конечно, они платят не деньгами.
Обычно какие-то вещи и явления кажутся банальными только потому, что входят в привычку, становятся нормой жизни. И эта ловушка была банальной, старой, как мир, именно потому, что всегда хорошо срабатывала. Очевидно, Ник Копа с большим успехом применил ее в Теннесси. Он пустил здесь корни с фантастической быстротой.
Миссис Копа подтвердила эту догадку.
— Я думаю, сейчас Ник — самый влиятельный человек в этих местах.
— Посмотрим, — сказал Болан.
— И все это он построил менее чем за шесть месяцев.
— А потерять может намного быстрее.
— Вас это волнует?
Болан-Омега покачал головой.
— Ни капельки. Если окоп выкопан, его может занять любой.
Она поняла, что он имеет в виду.
— Ну что ж. Меня это тоже не волнует. Я даже не знаю, зачем вам все это рассказываю. Вам, вероятно, и так все известно. Послушайте... Вам не следует волноваться на мой счет. Я никогда никому не расскажу ни слова. Я знаю, что к чему. И я действительно очень хочу избавиться от этого человека.
Глядя на нее в упор, Мак спросил:
— Что вы имеете в виду?
— Я готова на все. Вы можете взять себе ферму. Мне наплевать, если я больше ее никогда не увижу. Сделайте ему предложение... Я не знаю. Мне все равно. Только избавьте меня от него, — женщина передернула плечами, как от озноба.
— Хорошо, — кивнул Мак. — Сделка заключена. Вы мне верите?
— Думаю, у меня нет выбора, — ответила она. — Я должна верить. Хорошо. Вам нужен человек из Сингапура. Так?
Так. Болан просто обязан был верить, что она способна ему помочь. В конце концов, у нее было предложение, которое он не мог отклонить.
Глава 16
Дверь открыла Тоби Ранджер и вместо приветствия холодно посмотрела на него.
— Посмотрите, кто к нам пришел! Да это сам «Капитан Катастрофа»!
И, круто повернувшись к нему спиной, ушла в комнату.
Болан без приглашения вошел внутрь, плотно закрыв за собой дверь.
Том Андерс сидел у окна с бутылкой пива в руках. Тоби, не обращая никакого внимания на гостя, продефилировала в ванную.
Атмосфера встречи была более чем прохладной.
Болан сказал:
— Я пытался связаться с вами по радио, но не смог. Это — последнее место, где я ожидал вас найти.
Андерс буркнул:
— Хочешь пива?
Болан отмахнулся от предложения.
— Расскажи мне, что у вас стряслось.
Андерс вздохнул и закурил сигарету. После продолжительного молчания он процедил:
— Была перестрелка.
— Где?
— В «Академии Джулианы».
Болан тоже взял сигарету и уселся на стул возле двери.
— Вот как. Значит, Горди помчался не к Карлу.
— Нет, не к Карлу, если только он не собирался его найти в «Академии».
— И что же он там нашел?
— Замок на двери с всунутой в него повесткой в суд. Он был очень огорчен. Затем, когда армия Маззарелли уже отходила, налетел Копа со своей свитой.
Болан вздохнул.
— Этого я и боялся.
— Н-да. Боюсь, ты раздул очень жаркий огонь. Но кто разберет этих бандюг? Копа вломился со стрельбой.
— Кто победил?
— Не было ни победителей, ни проигравших. Эти гангстеры совсем разучились стрелять — они истратили впустую горы патронов, но крови пролили совсем ерунду. Копе нарушили прическу. Думаю, небольшая царапина. Когда я его видел в последний раз, он был жив, но рвал и метал от ярости.
Болан кашлянул и спросил:
— А как насчет Горди?
— Да, насчет Горди. Мы не знаем, что с ним. В суматохе его след был потерян.
— Он смылся.
— Да, скорее всего. Горди и примерно половина его головорезов с боем прорвались через ворота. Другая половина перебралась через заднюю стену и испарилась. Я так думаю. Ведь это случилось среди бела дня. Не понимаю, как, черт побери...
— Значит, вы потеряли Маззарелли?
— Да.
— Как Смайли?
— Со Смайли все будет в порядке, — вяло ответил Андерс. — Но сейчас она нам не помощник. Ее неделю держали на химии. Она уже все соображает, но ничего толком не может рассказать.
— А другие все еще под замком?
— Да, конечно. Но они тоже молчат.
Болан затушил сигарету и подошел к окну. Он отпил глоток из бутылки Андерса, скорчил рожу и пробормотал:
— У, кислятина!
— Не такая уж и кислятина, — без особых эмоций возразил Андерс.
Болан отвернулся и уставился в окно. Очень тихим и сдержанным голосом он спросил:
— Почему вы мне не сказали, что Ник женат на Молли Франклин?
— Мы решили, что это не имеет отношения к делу.
— Не ваше дело решать, Том. Если я прошу информацию, значит, я должен ее получить. Не ваше дело решать, что имеет отношение к делу, а что нет. Мне нужна полная картина.
— Извини. Боюсь, каждый из нас далек от совершенства.
Болан проигнорировал эти потуги на самокритику.
— Что еще вы сочли не имеющим отношения к делу?
— Что ты имеешь в виду?
Мак вперил тяжелый ледяной взгляд прямо в глаза своего давнего друга.
— Ты знаешь, что я имею в виду, — тихо произнес он.
Андерс тяжко вздохнул и отвел глаза, не в силах вынести пронизывающий взгляд Палача.
— Да. Думаю, что знаю.
В этот момент Тоби с грохотом вылетела из ванной. Она стала в позу, уперла руки в бедра и сердито крикнула Андерсу:
— Ты ему ничего не скажешь! Ни звука!
Болан рявкнул:
— Заткнись, Тоби!
Та взвилась, словно укушенная:
— Пошел к черту! Ты виноват в происшедшем и сам это знаешь! Нечего приходить сюда с обвиняющим взором и окровавленными руками, и... и...
С подчеркнутым спокойствием Мак сказал ей:
— Я знаю, где Карл.
Она остолбенела. В ее огромных глазах вспыхнул огонь, когда, задыхаясь, она спросила:
— Что? Где?
Андерс вскочил на ноги, опрокинув пиво.
— С ним все в порядке?
Болан жестко глянул в его сторону:
— Тебе нужны подробности? Или ты предпочитаешь получить информацию в вашем стиле?
Актер вскипел:
— Боже мой! Я... перестань издеваться, черт бы тебя побрал! С ним все в порядке или нет?
Болан с нарочитой медлительностью закурил другую сигарету.
Тоби осела на пол и опустила голову на колени. Охрипшим голосом она произнесла:
— Ты выиграл, «Капитан Хитрец»! Мы сдаемся. Ради Бога...
— Он жив. И относительно здоров. По крайней мере, в данный момент.
Андерс не произнес ни звука. Он резко отвернулся и, взяв тряпку, занялся лужей пива.
Тоби откинулась на спину и задрала юбку до талии. Глаза ее были закрыты, на запрокинутом прекрасном лице отсутствовал малейший намек на бурлившие в ней эмоции, но из-под сомкнутых век текли слезы.
Болан стоял над ней, попыхивая сигаретой. Он толкнул Тоби в обнаженное бедро носком ботинка и проворчал:
— Прекрати, Тоби! Что ты хочешь этим сказать?
Еле слышным, полным покаяния голосом она произнесла:
— Символика ясна и ежу. Вы правы, а я нет. Ну, так трахайте меня. Оба. Навались!
— Тебе повезло, что сейчас не место и не время, куколка, — сухо сказал Болан.
— Сержант, сядь, — взмолился Андерс. — Давай поговорим откровенно.
Тоби открыла глаза, смахнула рукой слезы и поддержала его предложение.
— Пожалуйста!
— Хорошо. Начинайте вы.
— О'кей. Ты прав, — сказал Андерс. — Наркобизнес — это второстепенная цель. Главной целью операции с самого начала был Ник Копа. Все остальное — дымовая завеса, во всяком случае пока.
— Конечно, героин был очень удобным путем проникновения, — сказала Тоби.
— Но зачем эта игра в прятки? Вы что, не могли мне прямо сказать?..
— Неужели ты не понимаешь, насколько деликатным является данное дело? Вполне вероятно, что этот штат может стать домом нашего следующего президента. Теннесси — очень взрывоопасная территория в политическом отношении, — пояснил Андерс.
— Причем, это почти девственная территория для мафии, — добавила Тоби.
— Разве можно быть почти девственницей, — приподнял бровь Болан.
— Назови это политической девственностью, — поправил Тоби Андерс.
— Все равно это — девственность, — упрямо повторила его коллега.
— Последние годы наши добрые старые «друзья» обслуживают сами себя, — продолжал Том Андерс. — Так что в техническом смысле это все-таки девственность. Но они давным-давно созрели для «изнасилования».
— Оно стало почти неизбежным, когда некий молодой сенатор начал приобретать национальную популярность. Очень вероятно, что на следующих выборах он станет кандидатом в президенты, — снова перебила его Тоби.
— Так что, ставки очень высоки, — Андерс бросил на стол мокрую тряпку, которой вытирал пивную лужу.
Болан мрачно улыбнулся.
— Достаточно высоки, чтобы задействовать вашу группу?
Тоби быстро ответила:
— Именно так. Мы не хотели водить тебя за нос, Мак. Но это действительно сверхсекретная операция. Нам было приказано работать в шелковых перчатках.
— Мягче мягкого, — пробормотал Болан.
— Точно, — сказал Андерс. — Сенатор из Теннесси — честный парень. На него нет абсолютно никакого компромата. Но он — политик.
— А у Копы есть на него компромат? — поинтересовался Болан.
— Пока нет. Хотя он лезет из кожи вон, чтобы хоть что-нибудь раскопать.
Тоби уточнила:
— А если не сможет раскопать, постарается организовать.
— Мы уверены, что таким способом он уже сумел прибрать к рукам немало народу. Но, понимаешь, действия в ковбойском стиле чреваты мощным взрывом. Я имею в виду, если бы мы нагрянули сюда, свистя в свистки и размахивая большой дубинкой... Неважно, чист этот парень или нет: он был бы замаран навсегда. Ты ведь знаешь, как это происходит на политической арене.
— В силу вступает закон отрицаний. Одно-единственное обвинение не переборешь и тысячей отрицаний, — пробормотала Тоби.
— Есть и еще один закон, — добавил Андерс. — Закон рикошета. Если мы засветимся, поднимется крик о грязной игре.
— Он имеет в виду предвыборную борьбу, — внесла ясность Тоби.
— Именно, — кивнул Томми. — Мы не имеем права допустить, чтобы возникло хотя бы малейшее подозрение об использовании грязных трюков в предвыборной борьбе. Это может вызвать скандал на самом верху. Если парень из Теннесси будет выдвинут кандидатом в президенты, он поведет борьбу с теперешней администрацией. Мы получили приказ предотвратить возможность махинаций в этом штате.
— И сделать это очень тихо, — добавила Тоби.
Андерс объяснил:
— Нынешняя администрация, естественно, надеется быть переизбранной. Они не хотят... понимаешь, всплеск эмоций, даже вызванный искусственно, может оттолкнуть электорат вправо от центра.
Болан тихо спросил, не обращаясь ни к кому конкретно:
— Так вы работаете на Белый дом?
Агенты обменялись взглядами. Андерс принял удар на себя.
— В конечном счете, да, — ответил он. — Президент — главнокомандующий, не так ли? Но мы служим ему не как частному лицу, а как высшему руководителю государства.
Болан вздохнул:
— Где-то я это уже слышал...
— В данном случае все чисто, — заверила его Тоби.
Болан поморщился, как от зубной боли.
— Итак, вам приказано обеспечить безопасность в этом штате. Нельзя ли поконкретнее?
— Мы должны без шума нейтрализовать любые подрывные политические влияния.
— Подрывные?
— Подрывающие национальные интересы. Мы работаем не для обеспечения победы на выборах, если тебя это беспокоит. Наша операция проводится строго в интересах поддержания порядка. Но она может стать взрывоопасной, если только удастся придать ей политическую окраску. Как раз этого мы и не должны допустить.
— Вы должны нейтрализовать ситуацию.
— Такова задача.
— Каким образом?
Андерс вздохнул, бросил взгляд на Тоби и ответил:
— Ну, в этом-то и заключается вся проблема.
— Нельзя допустить обвального падения костей домино, — заговорила Тоби. — Если б только мы могли быть уверены, что это местная проблема... Но есть много фактов, свидетельствующих о том, что это не так. И, конечно, здесь замешана не только политика. Мафия приступает к освоению этой территории. А уж отсюда ее щупальца могут дотянуться куда угодно. Бог мой, они уже опутали почти все сферы жизни!
— Вам это известно лучше меня, — пожал плечами Болан.
Тоби заметила:
— Мы опасались, что ты выведешь Копу из игры, устранив его.
Андерс поспешил добавить:
— Слишком плохо, что все так запутано. В сущности, в национальном масштабе Копа — никто. Мы просто недостаточно знаем этого типа. Может быть, он не более, чем местная марионетка. Допустим, мы обрежем веревочки, на которых он подвешен, и куда это нас приведет? Опять к началу, вот куда. И пока мы будем надрываться, пытаясь обнаружить новую марионетку, нам засчитают поражение за неявку. Так что же мы выиграем устранением мелкой сошки?
— Вот почему Карл так необходим для этой операции, — сказала Тоби. — Мы должны внедрить его в ряды мафии, чтобы он начал играть свою роль.
— Через Сингапур? — с иронией спросил Мак.
— Там мы работали совсем над другой проблемой, — объяснил Андерс. — И нас буквально втянули в здешние игрища.
— Зигзаг удачи, — съязвил Болан.
— Абсолютно точно. Так что, не сорви нашу игру. Местная полиция уже напала на теннессийский след. Все координируется сверху. Поэтому мы берем то, что можем взять. А ты разве нет?
Болан ухмыльнулся.
— И я тоже. Я взял Молли Франклин.
— Мертвой или живой? — с деланным равнодушием спросила Тоби.
— Живой и жизнерадостной. Она хотела выбраться, и я ее вытащил.
— Чудесно. Значит, ты остановил игру, взял тайм-аут и отправился спасать эту...
Андерс вскипел:
— Тоби! Только не начинай все сначала!
Мисс Ранджер покорно произнесла:
— Простите!
— Мафия тоже берет то, что может взять, — произнес Болан. — Я не верю, что они пришли сюда, чтобы участвовать в политической возне. Их главная цель остается неизменной — сорвать куш и побольше. Копа нашел свою нишу и влез в нее. Вы говорите — девственная территория. Возможно, это так. Но я здесь не усматриваю крупного заговора — нет ни марионеток, ни кукловодов. Происходящее здесь видится мне как нулевой цикл в строительстве. Сукин сын Копа только разворачивает свою строительную площадку. Конечно, ему оказывают помощь извне, но, думаю, главным образом в виде финансовой поддержки. Если дело пойдет, тогда все может быть. Нэшвилл имеет все шансы превратиться в столицу новой империи. А пока здесь нет империи в полном смысле этого слова. Есть, скорее, возврат к феодальной системе. Копа — не марионетка. Он — князь, и здесь его княжество. Он — хозяин. Я считаю, что если его прямо сейчас изъять из оборота, то все развалится, как карточный домик.
— Послушайте-ка! — воскликнула Тоби с притворным удивлением. — Как он говорит!
Андерс простонал:
— Тоби! Прекрати! — и спросил Болана:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13