азиат пяти футов ростом, которому на вид было лет сто, и какой-то псих, вышедший в одной тенниске на двенадцатиградусный мороз, — и они так легко расправляются с Командой!
Команда, произнес про себя сержант Рэндалл Райли, наблюдая, как старик-азиат кружит с Дейвенпортом. Дейвенпорт был одним из членов команды. Как и остальные, он был непобедим. Он непревзойденно манипулировал ножом, поэтому Фокс и нанял его. Регулярная армия не заслужила такого замечательного бойца, как Дейвенпорт.
Армия — это такое место, где приказывают: иди убивай, — а за это тебе дают награды и объявляют героем. Но это пока продолжается война. А когда война кончается, ты больше не получаешь наград за убийство. Нет-нет. Подписав какой-то клочок бумаги, такой мастер ножа, как Дейвенпорт, уже больше не имеет права убивать. Вдруг выясняется, что стоит тебе кого-то убить, и тебя ждет трибунал, а потом и тюрьма, где ты заживо сгниешь.
Вот что сделала армия с Дейвенпортом. Он бы до сих пор тянул свою лямку, изготовляя кожгалантерею, если бы не Фокс.
И Команда.
И вот теперь команда потеряла четверых, а этот косоглазый ублюдок пытается голыми руками взять Дейвенпорта с его ножом. Райли снял с предохранителя «смит и вессон» и стал ждать. Пусть Дейвенпорт как следует позабавится с этим старым дураком, а потом он прикончит щуплого парня в тенниске из своего пистолета.
Во имя Команды.
А Чиун с Дейвенпортом тем временем все кружили на месте — нож Дейвенпорта яростно рассекал воздух. Казалось, старик застыл на месте, но стоило ножу обрушиться на него, как он вновь и вновь уходил от удара.
Райли прищурился. Должно быть, его подводит зрение, решил он. Но вот наконец Дейвенпорт достал косоглазого, да, он уже был сверху, и звук обрушившегося на жертву ножа прорезал спокойный утренний воздух. Нож блеснул в ярких солнечных лучах, как вдруг... Райли не поверил собственным глазам! Нож взлетел над деревьями, как выпущенный из пушки снаряд, причем с одного конца у него было что-то белое с красным неровным срезом, и оттуда ручьем хлестала кровь. Тут вдруг Дейвенпорт заорал, глаза у него вылезли из орбит, и он схватился рукой за кровавый обрубок, который только что был его плечом. Господи, вдруг снова стало, как на войне, со стонами раненых и оторванными конечностями. О Боже!
Райли открыл огонь. Глаза словно заволокло туманом, и он закричал: пуля, предназначенная для тощего парня в тенниске, разворотила Дейвенпорту живот. Невероятно, но «смит и вессон» вдруг выпал у него из рук, и Райли понял, что надо бежать.
Команда. Нужно рассказать остальным, подумал Райли. Мысли путались, страх приобрел привкус мочи — такого ужаса он не испытывал с момента своего первого боя во времена второй мировой войны. Бегство было уже победой. Спастись ему удалось лишь благодаря обрыву глубиной в двадцать футов — поджарый парень в тенниске уже было схватил его за штанину, но Райли ступил в снежную пропасть, и штанина порвалась. Правда, теперь от мороза ногу защищало только шерстяное нижнее белье, но зато он был свободен.
Во имя Команды. Во имя Фокса. Надо будет все ему рассказать.
— Пусть уходит, — сказал Чиун. — Его будет несложно догнать. — И он указал на четкий след, оставленный Райли во время спуска по крутому склону. У основания скалы отчетливо виднелись его следы.
Римо вернулся к трупам пятерых солдат и поднял личный знак одного из них.
— Странно, — произнес он. — Здесь сказано, что он двадцать третьего года рождения. Выходит, ему 59 лет, а выглядел он, как мальчишка. А взгляни на этого...
— Они явно не дети, — заметил Чиун.
Римо вновь посмотрел на трупы и с изумлением увидел, что Чиун прав. Это были не те, кого он убивал. У этих были серые лица хорошо сохранившихся, но тем не менее пожилых мужчин.
— Но ведь они только что были молодыми! — воскликнул Римо, чувствуя, как по коже ползут мурашки.
Запах усилился. Это был запах смерти, но какой-то застарелый, словно смерть на протяжении многих лет таилась в телах этих мужчин и вот теперь вырвалась наружу, как джин из бутылки.
Римо снова склонился над солдатом. Он выглядел именно так, как о том свидетельствовал личный знак, — под шестьдесят. Как теперь объяснить Смиту, что Римо убил девятнадцатилетнего парня, а его тело за какие-нибудь пять минут превратилось в тело шестидесятилетнего старика? Он должен еще кое-что уточнить. Разорвав рукав форменной рубашки и фуфайки почти до подмышки, он обнаружил то, что искал: руки мужчины носили следы частых уколов.
Те же следы, что и у Пози Понзелли.
— Чиун, — позвал Римо.
Такие же следы он обнаружил на всех трупах.
— Оставь их. Я слышу шум мотора.
Они что есть сил побежали догонять Райли.
Но не успели они добежать до сосновой чащи, как шум двигателя перерос в рев и над лесом показалась маленькая «цессна». Самолет летел низко, и в ярких лучах утреннего солнца Римо ясно разглядел лицо пилота. Фокс очертил над ними большой круг, а затем промчался у них над головой. Набирая высоту, он отсалютовал Римо двумя пальцами и ехидно ухмыльнулся. Затем сделал еще один круг и был таков.
Несколько минут Римо и Чиун хранили молчание. Римо, не отрываясь, смотрел в небеса, наблюдая, как протянувшаяся за самолетом белая полоска постепенно растаяла и исчезла. Они были так близки к успеху. Так чертовски близки.
На поляне перед взлетной полосой, которой только что воспользовался Фокс, Римо обнаружил остатки лагеря. Ох, Римо-Римо, сказал он себе. Лагерь, солдаты. Фокс, налаженное производство прокаина, — все это было так близко. И ты дал им уйти. Тоже мне, наемный убийца!
Он переходил от палатки к палатке — там царил безупречный порядок, вот только нигде не было ни души. Не было ни транспорта, ни следов шин или ног, — ничего. Складывалось впечатление, что расположившаяся здесь небольшая воинская часть просто дематериализовалась.
— Римо! — Высокий голос Чиуна резко прорезал тишину. Издали казалось, что старец танцует, притаптывая землю возле огромной сосны. С сосредоточенным видом он топал сначала одной ногой, а затем другой, будто пытался что-то нащупать. — Здесь пустота!
Римо ощупал отмеченный Чиуном участок размером четыре на четыре фута.
— Точно, — сказал он, очищая площадку от снега.
Под снегом пушистым ковром лежал мох.
— Ха! — воскликнул Чиун.
— Что — «ха»? Это мох.
— Это не мох, о темнота, — раздраженно произнес Чиун. — Это южная сторона дерева. — Он указал на сосну. — А мох всегда растет на северной стороне. Этот мох специально сюда пересажен. Для маскировки — одним движением он сорвал мох с земли, и их взорам открылась стальная дверь с кодовым замком.
Лицо Римо расплылось в ухмылке.
— Что ж, папочка, не так плохо!
— Ничего хорошего, — отозвался Чиун. — Берегись!
Солдаты прятались на деревьях. На этот раз их было гораздо больше и они были намного лучше вооружены — вплоть до огнемета. Он первым вступил в бой, выпустив струю пламени прямо в Римо.
Но Римо успел сорвать с петель стальную дверь и держал ее перед собой, как щит. Пламя ударило в щит, не задев Римо, пули отскакивали от стали, не причиняя ему никакого вреда. Воздух наполнился запахом пороховых газов.
— Держи, — быстро сказал Римо, протягивая дверь Чиуну.
В сейфе он обнаружил кипы бумаг: оплаченные счета, отчеты о переговорах с европейскими фармацевтическими фирмами и медицинские карты. Сверху на каждой карте значилось имя и порядковый номер, напомнивший Римо о личных знаках. Возможно, это карты солдат, которые только что стреляли в него, солдат, которых Фокс по какой-то причине взял под свою опеку. Там содержались подробные результаты наблюдений, проводившихся в течение нескольких лет: пульс в состоянии покоя, реакция на стресс... Часть, озаглавленная «Анализ крови», имела множество подразделов. Первым в списке стоял прокаин. Уровень этого вещества в крови каждого солдата с каждым годом неуклонно возрастал.
Под медицинскими картами лежали четыре конверта из плотной бумаги. В первом хранились фотографии и биографическая справка о генерале Гомере Г. Ватсоне, ныне покойном командующем ВВС, к которой были прикреплены листки с подробным распорядком дня генерала, расписанием его встреч и списком любимых ресторанов. В правом верхнем углу конверта стоял маленький черный крестик. Второй конверт содержал информацию об адмирале Торнтоне Ивсе. На нем тоже стоял крестик, как и на третьем, принадлежащем Клайву Р.Доббинсу.
— Они все-таки добрались до командующего сухопутными войсками, — упавшим голосом проговорил Римо.
— Не нашел другого времени почитать сводку новостей? — оборвал Чиун. — Дурак, нас обстреливают. Надо поскорее убираться отсюда.
Но Римо не двинулся с места. Последнее досье принадлежало президенту США. Слава Богу, на нем не было рокового знака. Пока.
Римо вновь углубился в изучение сейфа. Там больше ничего не было, за исключением каких-то блестящих предметов на самом дне. Протянув руку, Римо вытащил один из них. Это была стеклянная колба дюймов десять в высоту, наполненная прозрачной жидкостью и закрытая пробкой. Эликсир Фокса, решил Римо, глядя колбу на свет. Вдруг пулеметная очередь разнесла колбу на куски. Больше ничего не произошло, только кто-то на дереве принялся выть.
Прямо плач по покойнику, пронеслось у Римо в голове, когда высокий горестный звук перекрыл шум стрельбы. Это не был предсмертный крик солдата. Это была жалоба, горестная и жуткая.
И тут пальба смолкла так же внезапно, как и началась.
— Вот, видишь! — воскликнул Чиун. — Ты столько времени провел в библиотеке, что у них кончились патроны.
— Не думаю, — с сомнением ответил Римо. — Скорее, их поведение как-то связано с этой дрянью. — Он вынул из сейфа ящик, где хранились остальные колбы.
— Остановитесь! — крикнул тот же пронзительный, горестный голос. — Только не разбивайте их!
Римо поставил ящик на землю.
— А что это такое? — спросил он.
— Только не разбивайте, умоляю вас! — крикнул солдат, слезая с дерева и размахивая пистолетом над головой. Римо узнал в нем сержанта, сбежавшего после боя в сосновом бору. Райли бросил пистолет на землю. — Пожалуйста! Оставьте эликсир в покое, и тогда мы сдадимся на милость победителей. — В его голосе звучала мольба.
Римо с удивлением наблюдал, как солдаты побросали оружие и принялись спускаться вниз, не отрывая глаз от стеклянных колб.
Только Чиун не удивился.
— Просто они обнаружили мое присутствие, — довольно заявил он.
— Ты прятался за дверью, — возразил Римо. — Они даже не видели тебя.
— Извини меня, о ученый муж. О неистовый убийца! Я уверен, что именно твое великолепное умение читать вселило в их души страх.
— Сейчас я все объясню, — перебил Райли. — Только пожалуйста... — Он бросил недобрый взгляд на склянки. — Ящик. — И Райли направился прямиком к нему.
Но Римо быстро схватил ящик.
— Угу. Сначала объяснения, потом товар.
Райли колебался.
— А вы обещаете? Поклянитесь, что не причините вреда ни ящику, ни нам.
Римо внимательно посмотрел на него. Этот человек наверняка знает, где находится Фокс. И может многое рассказать относительно этой необычной военной базы в Черных горах, где живут пожилые военные с лицами детей. Но не причинить им вреда?
— Бросьте оружие! — приказал он.
— Есть! — быстро отчеканил сержант. — Значит, вы даете слово?
Он безумными глазами глядел на ящик у Римо в руках.
— Вам известно, куда направился Фокс?
— Да.
— А какие у меня гарантии, что вы говорите правду?
— Я даю вам слово. Вы дали мне свое, я вам — свое. Мое слово надежное. А ваше?
Мгновение подумав, Римо ответил:
— Хорошо. Мы не причиним вреда ни вам, ни этому ящику. Велите своим приятелям построиться в шеренгу по одному.
Райли кивнул.
— Я верю вам, — произнес он.
Испуганные юнцы образовали неровный строй посередине поляны и замерли в молчании, не сводя глаз с металлического ящика, где хранился волшебный эликсир.
— И это вы называете шеренгой по одному? — воскликнул Римо. — Строй добровольцев и то выглядел бы лучше.
Райли поднял глаза — в них стояли гордость и гнев.
— Это не рота почетного караула, мистер. Это Команда.
Глава пятнадцатая
Рэндалл Райли вступил в Команду в апреле 1953. Ему было тридцать восемь, и его уволили из армии с небольшой пенсией после двадцати лет беспорочной службы. Когда большинство мужчин только начинали идти в гору, его карьера была окончена. Кавалер двух «Пурпурных сердец», он стал посудомойкой в одном из чикагских баров.
И тогда появился Фокс. Фокс тоже служил в армии, только это было давно, и его однополчане были уже старики, гораздо старше самого Фокса. Он летал на первых американских самолетах, принимал участие в воздушных боях Первой мировой.
Фокс выдавал информацию небольшими дозами. Во время их первой встречи в дешевой забегаловке, где работал Райли, Фокс лишь улыбнулся ему понимающей улыбкой и пожал руку. Райли тогда начал пить и быстро шел ко дну. Бутылка стала последним прибежищем закаленного в боях ветерана, и Фокс сразу это угадал.
— Я еще вернусь, — пообещал Фокс — У меня есть к вам дело.
И ушел.
Вернулся он неделю спустя На этот раз он приехал в длинном лимузине и дал обалдевшему от виски отставному сержанту сто долларов наличными.
— Это вам независимо от того, согласитесь вы на мое предложение или нет. Но если вы согласитесь, то получите еще. Впрочем, я могу предложить вам кое-что большее, чем все деньги мира.
— Что же, например? — спросил Райли, глядя на двоящееся изображение посетителя.
— Уважение к себе.
— А вы случайно не из Армии спасения?
— Я врач и не принадлежу ни к какой организации. Я сам по себе. Если вы согласитесь работать на меня, то нас будет двое. Но потом к нам присоединятся и другие, поскольку я даю людям вроде вас возможность делать то, что у них получается лучше всего. — Он собрался уходить. — Так да или нет?
Райли положил тряпку и пошел за странным, словно лишенным возраста незнакомцем. С тех пор он никогда больше не видел Чикаго.
В тот вечер они сидели в роскошной обеденной зале особняка близ Энвуда, Пенсильвания, и ели утку, спаржу, черную икру и другие деликатесы. Такого Райли еще никогда не доводилось пробовать. После обеда его угостили хорошей гаванской сигарой, а хозяину дома дворецкий налил «Наполеон» в красивый пузатый бокал.
— А мне нельзя глоточек? — жалобно попросил Райли.
— Ни в коем случае. Если вы подпишете со мной договор, вам нельзя будет взять в рот ни капли спиртного, иначе у нас ничего не выйдет.
Райли поднялся и хотел уходить. Что толку жить в мире, где нельзя даже выпить! Но дворецкий преградил ему путь.
— Выслушайте меня, — сказал Фокс, соблазнительно наливая коньяк в бокал. В камине потрескивал огонь, из открытых окон веяло апрельской прохладой. — Мне стоило большого труда вас найти, сержант Райли.
— Мистер Райли, — с горечью поправил его отставной солдат. — Все кончено, я больше не сержант. Теперь я всего лишь мойщик посуды. И то бывший.
Фокс поднял бровь.
— В действительности все не так, как мы себе это воображаем. Мне кое-что о вас известно. Например, я знаю, чего вы хотите больше всего на свете.
— Очень просто: большой стакан бренди со льдом, — хохотнул Райли.
— Я серьезно. Разве вы сами не знаете? Подумайте хорошенько. Если бы к вам явилась фея, чего бы вы пожелали?
На мгновение Райли задумался, а потом ответил:
— Войны.
— Все верно, — улыбнулся Фокс. — Я знал, что вы именно тот, кто мне нужен.
Десять дней Райли просидел под домашним арестом в особняке, и все это время по ногам его ползали воображаемые тараканы, а на стенах танцевали синие слоны. Десять дней он находился в бреду, без капли спиртного, больше всего на свете мечтая умереть. А на одиннадцатый день, когда он едва мог сидеть в заблеванной кровати, снова пришел Фокс.
В руке он держал шприц.
— Сейчас вам станет намного лучше. Это гораздо приятнее алкоголя, — сказал он и всадил Райли в руку иглу.
Уже через несколько минут Райли почувствовал, что все тело его наливается силой. В нем было столько сил, что, казалось, он мог достать звезду с неба.
Фокс вывел его в сад.
— Бегите как можно дальше, но обязательно возвращайтесь, — напутствовал он. — Если вы не вернетесь, я не смогу сделать вам следующий укол.
И Райли побежал. Он бежал очень долго, мимо озер и лесов, мимо фермы, которую позже Фокс купил и снес, чтобы обеспечить необходимую секретность. Он добежал до ближайшего города милях в тридцати от особняка Фокса и уже через два часа устроился грузчиком на Энвудском рынке. А вечером он вдруг почувствовал, что начинает слабеть. Он сильно вспотел, и его охватила страшная паника: дарованная уколом сила исчезла, уступив место полной пустоте.
На следующий день бригадир пожаловался начальству, что Райли спит на работе, но тот просто не мог пошевелить ни рукой ни ногой, а тем более таскать ящики с дынями и морковью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17