Пройдя два лестничных пролета, Елена с уверенностью человека, выросшего в богатой семье, проложила себе дорогу сквозь густые толпы людей и встала в партере под нависавшей над ним главной ложей, невидимая для своего отца.Ее глаза были устремлены на Скуратиса, приступившего к разрезанию торта. Почувствовав ее взгляд, он оторвался от этого занятия и улыбнулся ей, как человек, не сомневающийся в своих правах на нее, потом отсалютовал огромным серебряным ножом с прилипшими к нему кусочками крема.Римо подошел к девушке.— А кто-то говорил, что он всего лишь чистильщик обуви...Она застыла от изумления.— Вас это не касается!— Папа будет расстроен вашим непослушанием.— Я часто его расстраиваю. Думаю, что после сегодняшнего вечера он расстроится снова. И даже очень.Она не отрывала глаз от Скуратиса и улыбнулась, перехватив его взгляд.Вот и пойми этих женщин, подумал Римо. Она ненавидела Скуратиса всей душой. Он безобразен, как жаба. И вот, не угодно ли? Теперь она флиртует с ним и строит ему глазки, будто он — воплощение Геракла и Ахиллеса, вместе взятых.— А как же прошлая ночь? — напомнил Римо.— Что «прошлая ночь»? Она для меня ничего не значит, так же как и вы сами. Будьте добры, оставьте меня в покое!— Вот именно! Не приставай к этой милой леди, — проговорил невесть откуда взявшийся Чиун. — Наши обязанности никто с нас не снимал, и мне приходится делать все одному, пока ты кокетничаешь с женщинами.— Хватит, Чиун! Скажи лучше, что случилось? — спросил Римо.— Будет лучше, если ты пойдешь со мной. Твой император Смит ранен.— Смитти?— Может, ты знаешь еще одного императора Смита? — спросил Чиун.Они двинулись сквозь толпу, как если бы ее не было вовсе. Чиун прокладывал путь, Римо шел в фарватере, будто привязанный буксирной цепью.— Где он?— У нас в комнате.— Где ты его нашел?— В кишках корабля.— В тайном проходе?— Можно сказать и так.— Что ты там делал?— Видишь ли, мне не хотелось смотреть на этих животных, поедающих торт, а по телевизору не было ничего интересного. Вот я и решил пойти поискать секретный телецентр. Может, хоть там есть на что поглядеть, подумал я. И я нашел помещение, спрятанное во чреве судна.— Я о нем знаю. Как Смитти? Что случилось?— Случилось ужасное, — сказал Чиун.— Что именно?— Просто кошмар!— Какого дьявола ты заладил одно и то же! Можешь рассказать толком?— Все телевизоры разбиты. Там был очень большой компьютер, с большим экраном, но какой-то маньяк все поломал, выдернул провода и разбил стекла. И в соседних комнатах, где были телевизоры, то же самое. Ужасно!— Я все знаю. Это моя работа. Что со Смитом?— Это сделал ты?!— Чиун, потом поговорим о телевизорах. Что со Смитом?— Я нашел его на полу в одной из комнат. Его избили.— Ему плохо?— Хорошего мало. Его ударили по голове, но, видно, не слишком ловко, потому что череп остался цел. Били по груди и по животу, но опять-таки неумело и кожа не повреждена. В целом, надо сказать, били его плохо.— Черт возьми, Чиун! Меня не интересует твой анализ. Я спрашиваю о Смите. С ним все в порядке?— Жить будет. Сейчас он без памяти, и я не стал его тревожить: в теперешнем его состоянии организму нужен отдых. Как бы то ни было, я должен обратить твое внимание на замеченные мною недостатки в их работе, чтобы ты их не повторял, так как грешишь тем же.Они подошли к иранскому сектору. Римо проскользнул мимо Чиуна в их комнату, где бесчувственный Смит лежал на брошенной на пол циновке. Из раны в левой части головы сочилась кровь. Одежда была разорвана — то ли нападавшими, то ли Чиуном, осматривавшим раны.Римо опустился рядом на колени.— Ты уверен, что он придет в норму, Чиун?— Я этого не говорил. Он будет жить, вот что я сказал. А «норма» означает, что он перестанет быть полоумным занудой и скрягой, с которым невозможно ни о чем договориться.— Хорошо, Чиун. Довольно!Римо снял с левой ноги Смита ботинок и нажал большим пальцем руки на свод стопы.Смит застонал.— Не торопись, — предупредил его Чиун. — Не так сильно.Римо отпустил палец и, выждав немного, нажал снова. Дыхание у Смита участилось и стало глубже. По пульсу на ноге Римо определил, что ритм сердца убыстрился.Смит открыл глаза, приподнял голову и вновь застонал.— Все в порядке, Смитти, мы с вами, — сказал Римо.— Римо... — выдохнул Смит. — Быстрее...— С этим спешить нельзя, Смитти. Чиун говорит, надо соблюдать осторожность.— Нет!.. Надо спешить. Корабль хотят поджечь и взорвать.Изумленный Римо выпустил ногу Смита, и она со стуком упала на пол. Раненый поморщился от боли.— Что вам известно? — спросил Римо.— Внутри судна существуют тайные переходы.Я подслушал, как обсуждался план взрыва... Они напали на меня...— Как вы попали туда, черт побери? — спросил Римо. — Ведь я заклинил дверь в подсобку.— Я открыл ее ломом.— А они были уже там?Смит попытался кивнуть и опять застонал. Значит, есть и другие входы, заключил Римо. Смит старался принять сидячее положение.— Вы должны помешать этому, Римо... Погибнут тысячи людей... тысячи.— Вы продержитесь без нас?— Да. Спешите же!..Римо со всех ног помчался к лестнице, ведущей на верхнюю палубу. Чиун догнал его.— Я горжусь тобой, сынок, — сказал он.— Почему?— Ты принял верное решение.— Какое?— Бежать отсюда. Мы захватим шлюпку и уйдем подальше от этого проклятого корабля, пока не поздно.— Ты ошибаешься, — сказал Римо. — Мы бежим снимать мины.— Тогда почему мы бежим не туда? Ведь они внизу.— Я хочу позвать на помощь.— Разве мы в ней нуждаемся?— Спасибо, Чиун! Я рад услышать это от тебя. Ты беги вниз и начинай снимать мины. А я — наверх!— Приказы, приказы... — ворчал Чиун, направляясь вниз по лестнице, к сердцу корабля.Выбежав на палубу, Римо успел увидеть, как Аристотель Тебос, поспешно вошедший в кабину лифта, закрыл за собой дверь и начал спускаться вниз, к платформе.На палубе было полно людей. Море было спокойным, многие участники праздника решили передохнуть и подышать свежим воздухом. Они сгрудились вокруг геликоптера.Римо посмотрел за борт. Лифт остановился у небольшого дока, к которому только что причалил катер. Там ждали с полдюжины мужчин с «дипломатами».— Откуда взялись эти люди? — подумал Римо. Однако времени на размышления не было. Он двинулся к вертолету, скрытому от его глаз толпой. Подойдя ближе, Римо увидел, что вертолет выведен из строя: торчат оборванные провода, двигатель разбит, на досках палубы валяются снятые детали.Скуратис и Елена наблюдали за действиями летчика, осматривающего разрушения. Скуратис обнимал девушку за плечи. Судя по всему, она проигнорировала волю отца и намеревалась провести ночь на яхте Скуратиса.— Эй, грек! — крикнул, подходя к ним, Римо.Скуратис скосил на него злые глаза.— Вы знаете этого человека? — спросил он у Елены.— Не обращайте на него внимания, дорогой.— Корабль скоро взлетит на воздух. Это дело твоих рук, грек! — продолжал Римо.Скуратис хотел дать знак своим телохранителям, стоявшим в толпе, но правая рука отказалась ему повиноваться: локоть Римо слегка коснулся ее в промежутке между большим и средним пальцами.— Никаких сигналов, никаких криков, — сказал Римо. — Проходи!Он принялся подталкивать грека вперед, как дети толкают игрушечного коня на колесиках.К ним подошли двое охранников.— Скажи им, что все в порядке, — приказал Римо.— Все в порядке, — безропотно повторил грек.Стражи отошли в сторону, уступая дорогу.— Что ты имел в виду, когда говорил про взрыв? — спросил Скуратис, после того как Римо вытолкнул его на площадку лестницы.— А то, что твои головорезы заминировали судно. Сейчас оно пойдет ко дну вместе с тобой.— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — возразил Скуратис.— Ладно. Там увидим.На своем этаже Римо отыскал чулан, дверь которого взломал Смит. Дыра во внутренней стальной переборке была расширена Чиуном. Римо вытолкнул грека в нижний коридор. Скуратис оглядывался вокруг в полном замешательстве.— Что это? — спросил он наконец.— Мне непонятно одно, — сказал Римо, — зачем тебе понадобилось взрывать собственное детище, грек?— Пошел ты к дьяволу, американец! — завопил Скуратис. — Ты, видно, спятил! Я не понимаю, о чем ты говоришь. Что это за место?— Оно тебе незнакомо?— Нет! Я ничего такого не строил. Здесь было хранилище для горючего, его не трогали, когда переоборудовали корабль. Здесь не должно быть ни коридоров, ни комнат.— Но они есть! — сказал Римо. — И коридоры, и комнаты, и компьютеры, и телевидение. И еще — мины!По коридору к ним спешил Чиун.— Плохо дело. — Старец покачал головой. — Я нашел несколько бомб и обезвредил их. Но им нет числа.— Мы обезвредим их все, — сказал Римо.— Там еще канистры с бензином и радиодетонаторы.— Это Тебос! — завопил Демосфен. — Какой мерзавец!— Зачем это ему? — спросил Римо.— Он задумал потопить судно и меня вместе с ним!Вот почему он прославлял сегодня этот корабль, называя его моим памятником. Он хотел сделать его моей могилой. Грязный негодяй!Он вырвал у Римо руку, удивив тою незаурядной силой, таившейся в коротком теле. Римо сделал шаг вперед, намереваясь остановить его, но Скуратис решительно зашагал дальше по коридору.— Покажите мне мины! Где бензин?— Там. — Чиун показал рукой. — Везде.Скуратис стремглав кинулся бежать в указанном направлении.— Не выйдет! Никакая сволочь в бальных туфлях не сможет уничтожить корабль Скуратиса! — рычал он. Крик эхом разносился между металлических стен коридора, точно голос из преисподней. Глава 16 Аристотель Тебос торопливо перебрался с катера на яхту и взял полевой бинокль, который услужливо протянул ему кто-то из команды.Он подался вперед, наклонившись над бортом «Одиссея», и навел окуляры на «Корабль Наций», величественно идущий сквозь сгущающиеся сумерки, то поднимаясь на гребень волны, то опускаясь; волны с грохотом дробились перед носом гигантского судна.— Сколько осталось? — спросил он.Один из шестерых, приехавших с ним на катере, взглянул на ручные часы.— Еще три минуты, сэр.— Геликоптер не взлетит? — спросил Тебос. — Ты уверен?— Разве что они найдут способ взлететь без двигателя, сэр.Тебос рассмеялся и опустил бинокль.— Попросите мисс Елену выйти на палубу, — сказал он офицеру в морской форме. — Пора ей узнать, что наш бизнес — это не только любезные улыбки и торты с кремом.— Как вы сказали, сэр? — переспросил моряк. — Мисс Елену?— Да.— Но мисс Елена не возвращалась на яхту, сэр. Разве она была не с вами?Бинокль выпал из рук Тебоса, ударился о перила и скрылся в морской пучине.— Вы хотите сказать, что она еще не...Никто не ответил. Тебос повернулся в сторону корабля Объединенных Наций, его пальцы судорожно сжали металлические поручни перил. Осталось всего две-три минуты. Она не успеет возвратиться. Его дочь погибнет у него на глазах!— Их слишком много! — кричал Скуратис, отрывая провода от брусков динамита. — Мы не успеем!Он выпрямился и посмотрел по сторонам. Коридоры были сплошь покрыты взрывчаткой и зажигательными бомбами; каждая связка имела отдельный часовой взрыватель.Римо и Чиун продолжали обрывать провода. Наконец Чиун сказал:— У нас есть свои обязательства, Римо, пора уходить.— Еще не пора, — возразил Римо.— Теперь или никогда, — сказал Чиун. — Мы занялись не своим делом. Мы сделали все, что могли, для этих презренных персов, не имеющих даже телевидения и называющих ассасинов убийцами...— Заткнись и занимайся лучше делом! — оборвал его Римо. — Мы это делаем не ради персов.— Тогда для кого же? У нас больше ни с кем нет контракта.— Я делаю это для самого себя, — сказал Римо, обрывая плеть оранжевых проводов, подсоединенных к полдюжине связанных между собой брусков динамита. — Ради Америки.— Ради Америки? — удивился Чиун. — Может, мы рискуем жизнью ради безумного императора Смита?— Да! И ради него тоже. Не останавливайся!— Кто вас поймет, американцев, — проворчал Чиун.— По крайней мере, мы все не на одно лицо...Скуратис встал с пола.— Все бесполезно! — сказал он. — Мы не успеем обезвредить их, они вот-вот взорвутся и поднимут корабль на воздух.Он в бешенстве ударил кулаком по стальной переборке, отделяющей коридор, где они находились, от машинного отделения. Слезы градом катились по его морщинистым щекам.— Свинья! Грязная греческая свинья! — повторял он.И тут Римо услышал первый могучий вздох пламени.Полыхнуло за углом, и огня не было видно, только едкая гарь воспламенившегося бензина. Потом по стене побежала тоненькая струйка дыма, направляясь в их сторону.— Мой корабль! Мое детище! — вопил Скуратис.— Вам лучше уйти, — сказал Римо.Скуратис яростно замотал головой.— Нет! Я останусь здесь, на своем корабле! Я никуда не пойду.— Может, мы еще успеем выбраться, — сказал Римо.Новый глухой удар потряс стальные стены — взорвалась еще одна зажигательная бомба.— Пора! — сказал Римо.— Постойте! Мы могли бы затопить эту часть корабля, — думал вслух Скуратис, — вода обезвредит мины и затушит пожар.— Но...— Если нам удастся впустить сюда воду, она зальет огонь.— Но ведь если заполнить трюм водой, корабль пойдет ко дну! — возразил Римо.— Нет. Корабль состоит из изолированных секций. Если мы затопим только это отделение, корабль останется на плаву. Хотя к чему эти разговоры? Мы все равно не успеем подать сюда воду.— Разве мало в океане воды? — скрипуче хихикнул Чиун.Последовал новый взрыв. Треск пламени перерастал в рев. Коридор заволокло серой пеленой дыма.— Где наружная переборка? — спросил Римо.— Там. Но мы ведь не сможем...— Сможем, — прервал его Римо. — Показывайте дорогу.Скуратис побежал по коридору. Пожилой коротышка в измятом костюме мчался в клубах густого дыма, точно Александр Македонский, ведущий свое войско на врага.Он остановился на повороте и указал на толстую стальную стену.— Вот она. За ней — океан. Но ее толщина три дюйма!— Сталь есть сталь, — сказал Римо.— А люди есть люди, — добавил Чиун.— Вы лучше ищите выход и постарайтесь выбраться отсюда, — сказал Скуратису Римо.Он поднял глаза и увидел высоко над собой раздвижную панель, похожую на вход в кабину лифта. И тут его осенило: с маленького причала для катеров, расположенного у самой поверхности воды, эта панель открывалась внутрь корабля. Именно так террористы проникали на борт.Римо припомнил группу людей, которые были на катере с Тебосом и Еленой и которые исчезли, когда те поднялись на лифте. Эти семеро и были подрывниками; через этот вход они попали в потайную часть корабля, чтобы начинить его взрывчаткой и зажигательными бомбами.Разберемся с Тебосом после, решил Римо. Позади него взорвалась мина.Взрывная волна отбросила Римо к стене.— Убирайтесь отсюда! — крикнул он Скуратису.Стоящий рядом Чиун провел подушечками пальцев по стене.— Это всего лишь сталь, — доверительно сообщил Мастер Синанджу. — Начали!Словно поршни мощного мотора, их кулаки застучали по стальной переборке, но не в унисон: они отставали один от другого на тысячные доли секунды, тараня стену. Они проникали в толщу металла, и не успевал тот отозваться вибрацией на первый удар, как следующий резко менял частоту этой вибрации, создавая неодинаковое напряжение в разных направлениях внутри металла. Сталь будто застонала от боли.Удар за ударом. Левой — правой, левой — правой... Под нажимом человеческой плоти металл постепенно становился хрупким. В стороны полетели мелкие кусочки стали. И тут Чиун, крутанувшись вокруг себя, ударил кончиками пальцев в переборку. Пальцы прошли сквозь сталь, как сквозь тесто. Рука оказалась снаружи, в холодной воде Атлантики, а когда он выдернул ее назад, в пробитое отверстие хлынула зеленоватая морская вода.Рванув за противоположные края отверстия, Римо и Чиун отогнули в стороны кусок толстенного стального листа, как жестяную крышку консервной банки. Со свистом, будто из гигантского пожарного шланга, ударила мощная водяная струя, отбросив Римо и Чиуна к противоположной стене.— Теперь пойдем, — сказал Чиун.— Пойдем, папочка!Оба побежали к выходу. Вода уже доходила до колен, за спиной слышались глухие звуки взрывов. Вот и пролом в стене кладовой. Пройдя через него, они поставили оторванные листы на прежнее место, почти наглухо закрыв отверстие, вышли в коридор и снова заклинили дверь.Коридоры наверху были заполнены мечущимися в панике людьми. Дипломаты топтали друг друга, телохранители спасали себя, забыв о своей обязанности спасать других.— Видел, что бывает, когда экономят на охране? — спросил Чиун.— Пойдем наверх, — сказал Римо.На главной палубе Скуратис говорил с капитаном. Грек энергично жестикулировал, и, хотя на нем не было формы, старший офицер внимал распоряжениям беспрекословно.— Когда все покинут центральное отделение, перекройте все проходы, ведущие из него в другие секции корабля.— Но центральная секция заполнится водой, сэр, — возразил офицер.— Это нам и нужно! Корабль останется на плаву. Действуйте!Заметив Римо и Чиуна, Скуратис направился к ним, но его отшвырнули в сторону двое дипломатов, мчавшихся сломя голову на корму, к спасательным шлюпкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15