А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

В колонке, озаглавленной «Тарифная сетка», после каждой фамилии значилась сумма гонорара. Римо даже присвистнул от удивления. Некоторые платили по двести долларов за один день пребывания в клинике, из которых половина шла на оплату ежедневного пятидесятиминутного «индивидуального собеседования». Большую часть расходов за услуги правительство брало на себя. Неудивительно, что страна задолжала четыреста миллиардов долларов! – подумал Римо с ненавистью.
Под каждой фамилией была еще одна запись, может быть, самая важная. Она делалась под рубрикой «Потенциал».
Итак, под номером один значился заместитель министра обороны. Его потенциал: добывание секретов, фальсифицированные документы.
Под номером два значился ведущий чиновник министерства финансов. Его потенциал: безопасность золота в Форт-Ноксе.
Римо внимательно прочитал весь список до конца. В нем были фамилии людей, чьи должности позволяли при желании или злом умысле ослабить безопасность Америки:
Бертон Баррет: разоблачение агентов ЦРУ.
Дорфуилл: бомбардировка с воздуха.
Вот оно! – обрадовался Римо – Докторша помечала, как можно использовать своих клиентов в случае необходимости. Расписаны все семьдесят два номера.
Римо аккуратно сложил листочки и, тяжело вздохнув, упрятал их в правый задний карман брюк. Смиту может пригодиться, – здраво рассудил он. – Семьдесят два государственных служащих, скомпрометированных Литией Форрестер. Может, их и больше, но и от этого списка волосы встают дыбом. Теперь известны имена хотя бы семидесяти двух ее клиентов… Кстати, а почему семидесяти двух?..
Римо взглянул на красные папки, лежащие горой на столе, и стал лихорадочно их перебирать, пока не нашел папку под номером семьдесят три. Странно, – подумал он растерянно, – папок семьдесят три, а список составлен на семьдесят два человека. Кого же нет в списке?
Римо достал список с именами, написанными в алфавитном порядке, и стал внимательно читать. Баррет Беннон… Дорфуилл… имена на "К", на "С", на "Ф"… Но одного имени в списке не было, хотя красная папка на этого человека имелась. Теперь Римо точно знал, что искать. Он еще раз порылся в папках и нашел нужную. Римо видел ее и раньше, но не обратил особого внимания, решив, что она ничем не отличается от других и в ней вряд ли может быть что-либо интересное. Теперь он с трепетом ловца, выследившего зверя, открыл папку и был вознагражден сполна. Помимо необходимых медицинских записей и прочей рутины, здесь был весь план операции с подробными комментариями: о сути бессловесного пения, как Литии Форрестер следует контролировать своих клиентов и многое другое. Все это находилось в папке того самого партнера докторши, который, как выяснилось при дальнейшем чтении, был одновременно ее любовником и боссом. Человек этот и составил план продажи Америки.
Римо выдернул эти страницы, сложил вместе со списком и тоже упрятал в задний карман брюк. Затем разбросал папки и содержащиеся в них бумаги по всей комнате так, чтобы трудно было что-либо восстановить. Потом, по пути пиная их ногами, подошел к дивану. Секретарша начала приходить в себя.
– Постарайся устроиться поудобнее, детка, – прошептал Римо ей на ухо. – Скоро я пришлю кого-нибудь освободить тебя из заточения. Думаю, у нас будет возможность встретиться.
Он нежно поцеловал ее веки, а потом усыпил вновь.
Предстояла нелегкая работа.
Глава двадцать третья
Римо остановился у двери одной из комнат на шестом этаже, отведенном для пациентов Центра по изучению подсознания. Двери других комнат были выкрашены в серый цвет, на каждой – блестящая металлическая ручка. Эта дверь была сделана из хорошо отполированного дерева и выкрашена в черный цвет. Каждый проходивший мимо считал, что это одно из служебных помещений, непредназначенных для пациентов, и был прав.
Римо прислушался. Доносившийся до него звук показался знакомым, но точно определить его происхождение он затруднялся.
В черную дверь был вставлен сложный замок с задвижкой, и этим она тоже отличалась от других дверей, которые в Центре по изучению подсознания никогда не запирались. Этот тип замка был наихудшим для двустворчатых дверей. Любой взрослый человек, поднадавив, мог легко высвободить задвижку из прорези замка. Римо так и сделал, подцепив задвижку пальцами, чтобы не гремела.
Двери открылись легко и бесшумно. В огромной со вкусом обставленной комнате высилась гора из шоколада, на вершине которой торчала маленькая голова. Она с трудом повернулась в сторону посетителя и, издав свистящий звук астматического дыхания, изрекла:
– Убирайся отсюда! Видишь, я занят!
Все это лоснившееся, свистящее, колышущееся обнаженное великолепие цвета бобов какао принадлежало Лоуренсу Гарранду, всемирно признанному авторитету по вопросам захоронения атомных отходов, который стоял посередине комнаты, погрузив босые ноги в мягкую шкуру белого медведя. В бугристых руках, торчащих из-под лавины телесных складок, он держал игральные дротики – «дартс»
Гарранд повернул только голову, ибо для большего ему надо было бы осилить несколько шагов. Складки, перемежаемые гладкой кожей, превратили мощные ягодицы доктора Гарранда в карту автомобильных дорог штата. Его ноги напоминали огромные темные сталактиты, нависшие над шкурой заполярного зверя. Справедливости ради надо сказать, что, несмотря на столь чудовищные формы тела, черты лица Гарранда оставались утонченными и не лишенными привлекательности.
В комнате было прохладно. Приятно пахло мятой. Однако на лбу гиганта выступили капли пота – результат усилий при метании дротиков.
– Убирайся вон! – прохрипел Гарранд.
Римо никогда еще не чувствовал себя так легко и свободно. Не успел он сделать и двух шагов, как увидел, во что целился Гарранд. До того тело метателя закрывало мишень; как гора закрывает вид на долину, а мишенью служил прекрасный портрет Литии Форрестер чуть больше натуральной величины. Совершенно голая, она сидела на пурпурной подушке: одна нога согнута в колене, а другая вытянута, что давало возможность для полного и детального обозрения натуры. Отверстия, пробитые в голубых глазах, и многочисленные точки от дротиков на самых интимных местах прекрасного золотистого тела Литии говорили об особо изощренном интересе метателя. Три красноперых дротика торчали в районе ее пупка, а она продолжала обольстительно улыбаться спокойной белозубой улыбкой, счастливая и уверенная в себе.
Римо перевел взгляд на Гарранда. Выдающийся специалист по вопросам захоронения атомных отходов ни на секунду не расставался с противоастматическим ингалятором, который болтался на шее на кожаном ремешке, терявшемся в складках кожи.
Он следил за Римо одними глазами, так как любые движения требовали энергии, а все силы уходили на метание дротиков. Грудям Гарранда могла позавидовать любая торговка с местного привоза, они были больше, чем у Литии. Он поднес баллончик ко рту и впрыснул очередную порцию адреналина.
– Мне показалось, – прошипел Гарранд, – что я уже просил тебя убраться восвояси.
– Я не глухой, – ответил Римо.
Гарранд едва заметно пожал плечами, но и этого было достаточно, чтобы по всему его телу пробежали волны жира.
Подняв дротик до уровня глаз, он прицелился и метнул его, объявив:
– Левая грудь!
Дротик с характерным звуком вонзился в левую грудь Литии чуть выше соска.
– Правый сосок! – объявил Гарранд, и дротик, пролетев восемь футов, вонзился в набухший сосок правой груди.
– Венерин бугорок! – сказал Гарранд, и дротик, сверкая красным оперением, затрепетал на золотистом лобке. – Ты так и не сказал, зачем вломился ко мне, – спросил он, протягивая руку за новой порцией дротиков.
– Игра закончена, Гарранд! – сказал Римо сухо.
– Значит, эта сука все-таки проболталась?
– Нет, она не сказала ни слова, если тебя это утешит, Она умерла молча.
– Браво! Я не знал, что эта шлюха могла быть хоть чем-то полезной. А теперь правый глаз! – прохрипел Гарранд, и дротик вмиг ослепил Литию. – Рот! – выкрикнул он, и очередной дротик метко поразил цель.
– Зачем все это, Гарранд? – спросил Римо, задумчиво разглядывая черного гиганта. – Неужели из-за того глупого случая и ареста в Джерси-Сити?
– А теперь туда! – вскричал Гарранд и дротик впился в золотистую завитушку над входом в пещеру сладострастия. – Не только из-за ареста, Дональдсон! Не только… Просто страна эта мерзкая, она заслуживает того, что с ней делается, а я заслуживаю того, что мне причитается за мою великолепную работу. Считай, что я возвращаю долг моему народу!
Столь длинная речь вызвала у Гарранда очередной приступ одышки.
– Твоему народу?! – удивился Римо. – Но если бы этот чудовищный план сработал, многие представители твоего народа пострадали бы не меньше, чем все остальные.
– Да, кому-то из тех, кто привык жить на положении домашнего раба, пришлось бы умереть. Невезение да и только! – пояснил Гарранд. – Послушай, раз уж ты здесь, подай, пожалуйста, несколько дротиков. Они вон там на столе в коробочке.
Римо приблизился к высокому белому столику с мраморным верхом, который был частью великолепного мебельного гарнитура. Интерьер комнаты был выдержан в белых тонах. На столике стояла черная коробочка величиной со среднюю буханку хлеба, в которой рядами лежали дротики, как бомбы в арсенале. Римо вынул три штуки, взяв за аккуратно подрезанные натуральные перья. Деревянные корпуса дротиков оказались немного тяжелее тех, которые применялись в спортивных соревнованиях. Передав дротики Гарранду, Римо отступил назад.
– Большой палец левой руки! – выкрикнул Гарранд и с силой метнул дротик.
– А кому принадлежит идея? – Спросил Римо.
– Мне, конечно! Разве она со своими куриными мозгами могла, додуматься до такого?! – сказал он, с трудом разворачиваясь навстречу Римо. – Я оценил открывающиеся возможности сразу, как только прибыл сюда на лечение. Таким обилием государственных служащих, в руках которых реальная власть, необходимо было воспользоваться, и я решил, что Лития может превратить их в послушных марионеток.
– Как тебе удалось добиться ее согласия участвовать в твоей дикой затее? – спросил Римо.
– Ты можешь не поверить, Дональдсон, но она любила меня.
– Оказывая влияние на пациентов, вы использовали гипноз и наркотики?
– Да, если упрощать ситуацию, – ответил Гарранд. – Плюс, конечно, чары и соблазнительная задница Литии Форрестер, которой, поверь, она умела вилять. Мужики просто балдели от нее. Стоило ей стрельнуть глазом, как они были готовы на все. Я этого, по правде говоря, никогда не понимал. Не так уж она была и хороша.
– Мне казалось, что трудно заставить человека действовать против собственной воли, даже под гипнозом, – заметил Римо.
– Типичный образчик глупости из книжки комиксов, – усмехнулся Гарранд. – Сначала нужно убедить каждого, что он действует во имя высокой цели. Тот полковник, например, был уверен, что ты русский шпион. А генерал Дорфуилл бомбил не Сан-Луис, а Пекин в отместку за внезапное нападение. А адмирал Краст? Он считал, что анархисты, собиравшиеся захватить Америку, обосновались в статуе Свободы. Вот он и решил уничтожить зло одним махом. Так это делается, господин Дональдсон.
– Ну, а мелодия? – не мог успокоиться Римо.
– И это моя идея! – улыбнулся Гарранд с видом победителя, его белоснежные зубы жемчужинами засияли на темном атласе лица. – Нужно быть осторожным в выборе слов, которыми человек запускается в действие. Если настроить объект на рядовое слово, то, услышав его в случайной беседе, он может начать действовать задолго до того, как вы сами будете к этому готовы. Но много ли найдется людей, употребляющих в обычной речи нечто вроде «Супер-кали-фрагил-истик-экспи-али-дочиус»?
– Хороший план, – сказал Римо. – Вы, доктор Гарранд, достойны уважения! Где будет проходить аукцион?
Гарранд игнорировал вопрос.
– Одно меня угнетает, Дональдсон, – прохрипел он, впрыскивая очередную порцию адреналина, – что не смог просчитать тебя. Я продумал все до мелочей, да и правительство этой страны не настолько хорошо работает, чтобы ни один из наших источников не прослышал о твоем существовании. Откуда ты взялся? Если не хочешь, чтобы эти птички вонзили свои коготки в твои глаза, виски или еще куда-нибудь, расскажи мне, откуда ты появился и кто тебя породил? Только этот вопрос занимает меня сейчас.
– Ты проиграл! – Римо смеялся, глядя прямо в лицо доктору Гарранду. – Ты проиграл и должен платить!
Он увидел, как взметнулась рука и как полетели остроконечные дротики, неся на своих перьях смерть. Римо и бровью не повел в ответ, но его руки молнией взлетели к лицу и схватили оба дротика, зажав их между большими и указательными пальцами. Схватили перед самым лицом.
Глаза Гарранда от удивления полезли на лоб, а рот так и остался открытым. Он нерешительно протянул руку к дротикам, но… она оказалась приколотой к столу.
– Большой палец правой руки! – объявил Римо, метнув дротиком.
Гарранд взвыл от боли. Проявляя впервые за последнее время недюжинную активность, он оторвал руку от стола и пошел тяжелой слоновьей поступью на Римо. И тут случилось непредвиденное. Гарранд почувствовал, как его ноги взлетели к потолку, а еще через секунду он уже торчал головой вниз из шкуры белого медведя. Он задыхался от тяжести собственного тела и медвежьей шерстя, забившей рот, нос, глаза.
– Итак, мой дорогой, где будет проводиться аукцион? – спросил Римо.
Гарранд попытался сделать вдох, но не смог. Кровь прилила к голове, и его кожа цвета шоколада приобрела пурпурный оттенок.
– Где будет аукцион? – настаивал Римо, вдавливая ноги Гарранда в его поясницу.
– Виллбрукский союз, – с трудом прохрипел Гарранд. – Нью-Йорк. Завтра.
– О'кей, мой дорогой! Время отправляться на покой, баиньки, – усмехнулся Римо.
– Ты не имеешь права меня убивать! – запротестовал Гарранд. – Я – всемирно известный специалист по вопросам захоронения атомных отходов. Я должен жить.
– Несомненно, мой красавец! Несомненно! А как насчет Кловиса Портера, генерала Дорфуилла? Других погубленных тобой жизней?
– Тогда вызови полицию! Ты не можешь убить меня. Если бы я был белым, ты не посмел бы убить меня.
– Я убил бы тебя, будь ты хоть в клеточку. – Римо глянул на возвышающуюся над шкурой медведя гору шоколада, и его глаза встретились с глазами всемирно известного авторитета по вопросам захоронения атомных отходов. Он поднес оставшийся дротик к лицу Гарранда и объявил: – Шейная вена!
Фонтанчик бурой венозной крови брызнул из шеи доктора Гарранда, куда вошел, как в масло, брошенный умелой рукой дротик, и огромная коричневая туша рухнула на медвежью шкуру. Корчась в предсмертных судорогах, Гарранд прохрипел что-то трудноразличимое. Позже, вспоминая эту сцену, Римо решит, что он сказал примерно следующее: «Я знал… Я знал, что этим кончится…»
Глава двадцать четвертая
Когда Римо вошел в комнату, Чиун сидел в позе лотоса перед телевизором и внимательно смотрел на экран. На приветствие он ответил жестом, требовавшим тишины.
Только после того, как затих последний аккорд органной музыки, Чиун потянулся вперед и выключил телевизор.
– Добрый вечер, папочка! – вновь приветствовал его Римо. – Был ли этот день приятным для тебя?
– Относительно да, сын мой, относительно да! – прошептал старик. – Хотя мне и надоело убеждать массу особей женского рода, что они любимы. А для тебя день был приятным? – поинтересовался в свою очередь Чиун.
– Очень, папочка, поэтому мы должны покинуть этот гостеприимный дом.
– Наша работа закончилась, не так ли?
– Здесь закончилась, но в другом месте начнется.
– Я буду готов к отъезду через минуту, – сказал Чиун и был точен как никогда.
Римо понял, что столь нехарактерная для Мастера Синанджу поспешность подогревалась желанием поскорее возвратиться в номер вашингтонской гостиницы, чтобы записать на видео и просмотреть все «самые красивые фильмы».
Однако в вашингтонской гостинице они пробыли недолго: ровно столько, сколько потребовалось для оплаты номера и для того, чтобы Римо успел сунуть бригадиру посыльных стодолларовую бумажку за отправку багажа по несуществующему адресу. Сразу после этого они сели в заранее арендованный автомобиль с откидывающимся верхом и отправились в аэропорт Даллеса.
Чиун всю дорогу ворчал, назвав кретинизмом то, что они не взяли с собой портативный видеомагнитофон для записи телепередач, и в конце концов выжал из Римо обещание купить в Нью-Йорке, куда они летели, новую аппаратуру.
Вечером, как только они разместились в гостинице «Манхэттен», находящейся в центре города, Чиун настоял на том, чтобы Римо немедленно дал ему пятьсот долларов на покупку аппаратуры, которую он тут же осуществил, добавив к ней пять кимоно, складной нож и свисток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18