— Как хочешь… Только сначала я с этим разберусь, — кивнул Женя на Колоду. — Никто не может оскорблять меня безнаказанно…
— Вот, значит, как?
В голосе Никиты звучало уважение.
— Да я тебя, придурок, прибью сейчас! — закочевряжился Колода и надвинулся на Женю.
— Не здесь! — осадил его Никита. — В сквере…
Через квартал от их дома находился небольшой захламленный сквер. В центре потрескавшаяся бетонная площадка. Идеальное место для уличных разборок.
— Ну чо, мурло, ты хотел со мной разобраться? — работая на публику, прогрохотал Колода и без предупреждения ударил Женю.
Но врасплох он его не застал. Женя подался назад, и кулак прошел мимо его носа. И тут же ударил сам. Кулаком снизу вверх в подбородок. Колода клацнул зубами. И тут же получил правым боковым в челюсть.
У Жени был на редкость сильный удар. Последние два года наряду с фехтованием он занимался боксом. Тренер прочил ему большое будущее и на этом поприще.
Колода покачнулся, глаза его безжизненно закатились. Он грохнулся на землю как мешок с дерьмом.
— Во дает! — послышался чей-то восхищенный голос. — Колоду завалил…
А ведь поверженный противник был чуть ли не на голову выше Жени. И килограммов на двадцать потяжелей.
Женя бросил ленивый взгляд на лежащего Колоду. Усмехнулся глазами и спокойно, словно был здесь один, направился к выходу из сквера. Толпа повалила за ним.
— А ты наш пацан, — дружески хлопнул его по плечу Никита, когда он переборол на руках и его. — Маменькин сынок на вид, а на поверку кремень… Ты бы костюмчик сменил. Не в консерватории…
— Нет, — покачал головой Женя. — Я привык носить только строгое и чистое…
— Да, ну смотри, тебе видней… А на пустырь с нами пойдешь?
— Зачем?
— Стенка на стенку биться. Бурьяновские пацаны возникают. Наказать их надо…
— Надо так надо, — пожал плечами Женя.
На следующий день, в воскресенье, он, Никита и Колода сидели во дворе. Последний уже забыл обиду. Мало того, он уже лебезил перед Женей. Боялся его, уважал.
Из его подъезда, плавно покачивая бедрами, вышла красавица девчонка, жившая с ним по соседству.
— Ленка! — заворожено глядя ей вслед, пробормотал Колода. — Я с нее тащусь…
— Смотри слюной не захлебнись, — подковырнул его Никита. — Не для таких, как ты, она…
— Знаю, с блатными она повязана, — грустно вздохнул Колода. — С самим Лохматым водится. А он крутой…
— Все они крутые, пока в ментовку не попадают. Там их быстро обламывают… — презрительно скривился Никита. — Блатные, блатные… Срать я на них хотел!
Женя молчал, но слушал. Он знал, кто такие блатные. Это воры, грабители, мошенники. У них своя особая жизнь, свои законы. От них за версту отдавало опасностью. А Никита о них так презрительно. Не боится…
Да он, похоже, ничего на свете не боится. Отчаянный до безобразия: хлебом не корми, дай только с кем-нибудь в драке схлестнуться. Но справедливый. Зря никого не обидит.
— А они хотели срать на тебя, — усмехнулся Колода. — И на нас всех… Какую телку увели…
И раньше воровской мир был интересен для Жени. Вольная жизнь, деньги, рестораны, тачки, телки. И главное, нет нужды где-то работать, прозябать в серости скучных трудовых коллективов. А сейчас для него этот мир становился особенно притягательным. Ведь в нем вращалась Лена, его соседка, эта белокурая бестия с длинными ногами. Сегодня ночью у него была поллюция: она, красавица, приснилась, голая, податливая…
— Жека, ты в нашей школе будешь? — сменил тему Никита.
— А больше некуда…
— В наш бы ты класс попал…
— Как получится…
Получилось не так, как хотел этого Никита. Женя попал в параллельный класс.
— Прошу любить и жаловать, Евгений Лагунин, — с дежурной улыбкой представила его классу учительница. — Может, Женя, ты расскажешь что-нибудь о себе?
Женя промолчал. Они не в цирке, а он не клоун. Со скучающим видом он смотрел на своих новых одноклассников. Обыкновенная серая масса, ничего особенного. Вот если бы хоть одна девчонка красивая была, тогда бы он, возможно, изменил свое суждение. Но не было даже просто симпатичных. Какие-то машки-трактористки…
Смотрели и на него. Кто с интересом, кто с осуждением, а кто равнодушно.
— Лагунин, садись за первую парту, — учительница взяла его за локоть и подвела к свободному месту.
Это он всегда пожалуйста. Он с первого класса сидел за первыми партами. Так лучше все видно и слышно. А учиться он любил. Это только полные кретины воротят нос от знаний. В жизни пригодится все…

* * *

…Валя Спицына росла болезненной девочкой. То ангина, то скарлатина. И с желудком проблемы, и с почками. Но она не выставляла свои болезни напоказ. Стеснялась их. В свои шестнадцать лет она выглядела как тринадцатилетняя. Худое угловатое тело, груди едва только обозначены. Личико маленькое, по-детски нежное. Красивой ее никто не называл. И только глаза, большие, светло-серые, делали ее привлекательной. Но, увы, глаза ее почему-то никто не хотел замечать. И саму ее как-то не очень замечали. Маленькая серая мышка, каких много. Только двоечники жаловали ее своим вниманием. Домашнюю работу «перекатать», контрольную содрать… Училась она на «отлично».
Мальчишки ею не увлекались. Но это нисколько не удручало ее. Ведь и она сама никем не прельщалась. Любовь существовала для нее только в книгах, которые она читала запоем. Благородные рыцари, красивые принцы, отважные воины — вот они-то и были ее идеалом.
Но очарование книжного мира утратило вдруг свою силу, когда она увидела новенького, прибывшего в их класс.
Среднего роста, худощавый мальчик, красивый, как картинка, ум в глазах светится, в каждом его движении чувствуются манеры высокоинтеллектуальной личности. И тихий, спокойный, вежливый. Его посадили за одну с ней парту. В тот день она получила первую в своей жизни тройку. Так переволновалась, что чуть было совсем не забыла выученный урок.
Учился Женя хорошо. Учителя в него прямо-таки влюбились. На все и вся у него имелся ответ, и не бездумно взятый из книги. У него было свое суждение. А это особенно ценно.
К Вале Женя особых чувств не питал. Но симпатией к ней проникся. Разговаривал с ней вежливо, иногда даже улыбался. Из класса в класс при смене уроков они переходили вместе. Это у них перешло в привычку. Они подружились. Но она хотела большего.
Она безумно влюбилась в него. Он ей снился по ночам. Она носила его имя в своем сердце. И никакими клещами его оттуда не вырвать…
Женя не дружил в классе ни с кем. Он и не стремился к дружбе с мальчишками. Ему хватало ее общества. И Валя задыхалась от любви к нему, думая об этом.
Однажды, когда закончился первый урок и они собрались переходить в другой кабинет, к Жене подошел Пашка Великанов. Парень он довольно высокий. И в плечах гораздо крепче Жени. Но он подлый. По-другому о нем не скажешь. Он постоянно издевался над Валей. Проходу ей не давал своими насмешками. Теперь вот за Женю взялся. Сволочь он самая настоящая.
— Терпеть не могу отличников! — с вызовом бросил он в лицо Жене.
— Ну и что? — спокойно, как ни в чем не бывало ответил тот.
Женя даже не посмотрел на него, складывая тетрадку и учебник в портфель.
— Как это ну и что? — опешил Пашка. — Ты же отличник. И она отличница!.. На одном месте я вас обоих видел!
Валя знала, что Пашка самый настоящий хам и грубиян. Но таким она его впервые видела. Чем же он так взбешен? Завидует Жене? Как бы в драку не бросился. Нравится ему обижать слабых… Надо уводить Женю.
— Пойдем отсюда. — Она взяла его под руку, чтобы вместе с ним пойти к выходу из класса. Но Женя не послушался ее.
— Ты должен извиниться перед ней, — спокойно, без напряжения в голосе потребовал он у Пашки.
— Он не извинится, — тихо сказала Валя.
— Верно, я ни перед кем не извиняюсь, — глумливо рассмеялся нахал.
Несколько мальчиков, стоявших за ним, гнусно заулыбались.
— А почему извиняться только перед ней? — продолжал насмехаться он. — Почему не перед тобой?
— Потому что я никого так просто не прощаю, — не повышая голоса, ответил Женя.
— Козел твоя фамилия!
Пашка расхохотался. Неожиданно и резко, без замаха, Женя ударил его кулаком в грудь. Никогда не думала Валя, что удар может быть таким сильным. Пашка захлебнулся собственным смехом, отлетел к стене и, закрыв глаза, начал оседать на пол.
— Валя, пошли, — как ни в чем не бывало сказал ей Женя и взял за руку. — Тебя больше никто здесь не обидит.
Она послушно пошла за ним. Проходя мимо Пашки, она глянула на него. Похоже, он уже стал приходить в себя. А то она уже начала думать, что Женя убил его.
И еще она обернулась за спину. Мальчишки глядели им вслед с раскрытыми от изумления ртами. Ну никак не ожидали они, что в хлипком на вид отличнике таится такая сила. Женя, ее защитник… На душе у Вали стало жарко от всколыхнувшихся чувств к нему.
Она гордилась Женей, как будто он ее жених. И переживала за него. Ведь она знала, что Пашка Великанов не из тех, кто сдается без боя. Наверняка захочет взять реванш. Подкараулит Женю с мальчишками где-нибудь за школой и побьет его. Семеро на одного — таких героев много.
Они шли по коридору. И вдруг она увидела Никиту Горбунова и Генку Колодина. В школе их боялись все. Даже Пашка.
Никита и Генка подошли к ним. Женя остановился. Остановилась и Валя. Ей стало не по себе.
Ну, все, началось. И когда же это Пашка успел их натравить на Женю?
— Здоров, Жека! — Хмурое лицо Генки растянулось в улыбке.
В его глазах Валя увидела нечто вроде заискивания. Генка заискивает перед Женей?.. Тут что-то не то…
— Привет, Колода, — в голосе Жени не было радости.
Впрочем, это ни о чем еще не говорило. Валя успела уже заметить, что он всегда, и умело, скрывал свои чувства.
— Сегодня махалово на пустыре, — не обращая внимания на Валю, сказал Никита. — Ждем тебя.
Женя в ответ молча кивнул.
Как, он в одной команде с этими хулиганами? Невероятно!.. И все же, как идеал мужчины, Женя нисколько не померк от этого в ее глазах. Напротив, его блеск только усилился. Он представлялся ей тем самым благородным рыцарем, который и в светском обществе умеет держать себя в строгих рамках приличия, и в бою с сильным противником не дрогнет.
После случая с Пашкой в классе Женю все зауважали. Мальчишки все норовили подружиться с ним. А девчонки без устали сочиняли и пересылали ему любовные записки. Только никого к себе он не подпускал. Ему хватало дружбы с ней, с Валей.
Она гордилась этой дружбой. Душа ее пела от счастья, когда они вместе шли по школьному коридору. Она-то хотела видеться с ним не только в школе. Она хотела встречаться с ним вечером, ходить с ним в кино или даже на дискотеку. И не раз тонко намекала ему на это. Но он делал вид, что не понимает.
Шло время, а их отношения оставались прежними. Они так и оставались просто друзьями. Он был всегда вежлив, продолжал заботиться о ней. Но только в пределах школы.
— Женя, а почему бы нам не сходить сегодня в кино? «Фантомас» сейчас идет. Все этот фильм хвалят…
Шесть месяцев прошло. Весна уже наступила. Уже давно пора было самой пойти ему навстречу, назначить свидание. Но она решилась только сейчас.
— Извини, я сегодня не могу, — вежливо отказался он.
— А завтра? — настаивала она.
— И.завтра… У меня тренировки. Или ты не знала? Она вообще ничего о нем не знала. Он никогда и ничего о себе не рассказывал.
— А чем ты занимаешься?
— Фехтование. Бокс. А в прошлом году еще и в музыкальную школу ходил. На скрипке играл. Только надоело…
— Ты на шпагах сражаешься? — мечтательно вознесла она кверху глаза. — Романтика!
— О чем ты?
— Благородные мушкетеры, они ведь дрались на шпагах…
— Да, это так, — взгляд его вдруг стал до странности серьезным. — Скажи, а быть вором, это благородно?
— Ну какое же это благородство? Они ведь убивают…
— А мушкетеры разве никого не убивали?.. Убивали и даже гордились этим…
Валя хотела что-то сказать в ответ. Но Женя уже потерял к разговору всякий интерес. А она не умела быть назойливой.
В апреле Женя уехал на соревнования в Москву. Через две недели вернулся. И не просто вернулся, а с победой. Он завоевал звание чемпиона Советского Союза среди юношей по фехтованию… Такого в их школе еще не было.
Комитет ВЛКСМ вдруг засуетился, начал наводить справки о Жене, даже выпустили специальный выпуск стенгазеты. И вдруг выяснилось, что он даже не комсомолец. Тут же было принято решение рекомендовать его в райком. Но Женя отказался.
— Не нужен мне ваш комсомол, — сказал он. — Обходился без него раньше, обойдусь и сейчас.
Чтобы добровольно отказаться от вступления в ряды комсомола — такого их школа тоже еще не знала. Вслед за хвалебным номером стенгазеты вышел «Кактус», сатирический листок.
Но Женя нисколько не переживал. Он вообще не умел переживать. Вместо нервов, казалось, в нем стальные струны, а вместо сердца холодный камень.

* * *

Валя не нравилась Жене. Некрасивая, костлявая, только одни глаза на лице и светятся. Ущербная она. Но это вовсе не повод, чтобы над ней издеваться. А в их классе были такие, кто не считал это зазорным.
Жене неведомо было чувство жалости. И он, наверное, никогда бы не узнал об этом чувстве, если бы не Валя. Глядя на нее, ему почему-то хотелось заботиться о ней. И ему не нравилось, когда Пашка Великанов бросал в ее адрес обидные реплики. И к нему, гад, подобрался. Не любит он, видишь ли, отличников. Дебил, потому и не любит. Разговор с ним был короткий. Мощный удар в область сердца поставил в нем точку.
Для Вали он был кумиром — она боготворила его. Она вся таяла, когда он смотрел на нее. Отличница, недотрога, она бы наверняка раздвинула перед ним ноги при первом же удобном случае. Она просто не смогла бы перед ним устоять. Только он совсем не хотел доводить их отношения до постели. Постель с ней — это как-то его не прельщало.
Другое дело Лена. Вот ради кого стоило жить. Жить и многое отдать ради того, чтобы хотя бы один раз познать вкус ее обнаженного тела. Чуть ли не каждую ночь она отдавалась ему во сне. Но сон — это сон, а явь — это явь. Наяву она оставалась недоступной.
Было время, когда он думал, что она легко достанется ему. Уж он-то знал цену своему мужскому обаянию. Он хоть и мальчик с виду, но уже давно мужчина. Только, увы, Лена не хотела этого признавать.
Иногда она приходила домой выпившей. И тогда он получал в подарок от нее соблазнительную улыбку. Но не больше. Когда она была трезвой, он не получал вообще ничего. Просто-напросто она не замечала его. А он бы, наверное, из кожи вон лез, чтобы заслужить ее внимание. Но он не умел ни перед кем выделываться. Такой уж он человек.
Лена водилась с блатными. Он это знал. Все чаще он ловил себя на желании примкнуть к их миру, стать своим среди них. Его манила к себе их вольная жизнь. И Лена манила…
В первый раз она обратила на него внимание сегодня. В этот день отец решил обмыть его успех. Как-никак, он стал чемпионом Союза. И пригласил на семейное торжество родителей Лены. А те выпить любили, только повод дай. Пришли сами и, о чудо, Лену с собой привели.
— Какие люди живут рядом, а мы и не знаем! — Она не вошла — она вплыла в их комнату.
Короткое из черного бархата платье, золотая цепочка с кулоном, роскошные волосы, не испорченные никакими прическами, легко ниспадают на обнаженные плечи. Сказать, что она красивая — значит не сказать ничего. На ее очаровательном лице сияла не менее очаровательная улыбка. Глаза так волнующе смотрели на Женю. В них он видел к себе интерес.
Лена села за стол рядом с ним. Он почувствовал аромат и жар ее тела, и так хотелось обнять ее…
Она выпила за успех Жени, поклевала немного салату и собралась уходить.
— Извините, но мне некогда…
— Ленусь, осталась бы, — попросил отец.
— Ну чего ты, дочь? Ты уж уважь компанию, — подала голос мать.
— Да не могу я…
Женя поймал себя на желании ухватиться за нее руками и водворить на место.
— Может, вы хоть в кино сходите? — сдался отец.
— Кто это?
— Ты и Женя…
— В кино?.. В кино можно…
И она посмотрела на Женю как на маленького мальчика, которому нужна красивая игрушка.
Ему стало обидно. Он даже хотел отказаться от ее снисхождения к себе. Но не мог. Слишком уж сильно она его притягивала.
Уже наступил май. После долгой зимы в город наконец пришла долгожданная весна. Но было еще достаточно прохладно для того, чтобы ходить в одном костюме.
1 2 3 4 5 6