За эллингом возвышалось похожее на амбар бревенчатое строение с высоким деревянным крыльцом, над которым красовалась жестяная вывеска с надписью:
"ПРИСТАНЬ УИЛЕРА
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ МАГАЗИН"
По периметру здания тянулась узкая веранда на сваях. Выкрашенные зеленой краской стены приятно гармонировали с яичного цвета ставнями и оконными рамами. Войдя внутрь, Питт поразился неимоверному количеству и разнообразию товаров, сосредоточенных на сравнительно небольшой площади. Дальний конец торгового зала занимали лодочные моторы, запчасти к ним и всякие технические и хозяйственные мелочи; рыболовное и охотничье снаряжение разместилось в передней секции, а в центре у стены зазывно светился огромный застекленный морозильный шкаф, полки которого ломились от пива, прохладительных напитков и молочных продуктов.
Прихватив на входе ручную корзинку, Питт прошелся вдоль стеллажей и набрал в итоге столько съестного, что его должно было хватить минимум на неделю. Типичный недостаток многих холостяков: они, как сороки, хватают подряд все, что приглянулось, а потом не знают, куда это девать. Чаще всего они просто выбрасывают просроченный продукт, чтобы в свой следующий поход по магазинам повторить ту же ошибку. Водрузив неподъемную корзину на прилавок рядом с кассой, Питт представился дородному хозяину, занятому расстановкой консервных банок на витрине.
— Доброе утро, мистер Уилер. Меня зовут Дирк Питт. Байю Кид разрешил нам с приятелем взять на пару дней его шэнтибот.
Уилер провел пальцем по густым черным усам и протянул руку, которую Питт с удовольствием пожал.
— Рад знакомству, мистер Питт. Я ждал вас. Кид позвонил вчера вечером и предупредил, что вы должны объявиться утром. Баки я заправил, аккумулятор зарядил, масло поменял, так что можете отправляться в любое время.
— Большое спасибо, мистер Уилер. Постараемся вернуться как можно быстрее.
— Не стоит благодарности, это моя работа. Слышал, вы интересуетесь каналом, который эти чертовы китаезы рыли, рыли, да так и забросили?
— Быстро же в ваших краях распространяются слухи, — восхитился Питт.
— Карты устья Атчафалайи у вас имеются?
— Я как раз рассчитывал приобрести комплект у вас.
Толстяк повернулся и проследовал к подвесному шкафчику, оказавшемуся битком набитым топографическими и навигационными картами и лоциями Миссисипи, Ред-Ривер, Миссури и других крупных рек Юго-Востока США. Порывшись в шкафу, Уилер отобрал несколько экземпляров и развернул прямо на прилавке.
— Вот здесь помечены глубины, — пояснил он, тыча пальцем в одну из карт, — а остальные составлены на основе топографической и аэрофотосъемки бассейна Атчафалайи. Канала ни на одной из них нет — он появился не так давно, — есть только Призрачный затон, но вам этого будет достаточно, чтобы сориентироваться.
— Вы очень нам помогли, мистер Уилер. Еще раз большое спасибо, — искренне поблагодарил его Питт.
— Вы уже в курсе, наверное, что косоглазые перекрыли канал и никого туда не пускают?
— Может, вы подскажете обходной путь? — Питт лукаво прищурился.
— Даже два! — Хозяин понимающе подмигнул, взял карандаш и принялся рисовать на карте какие-то загогулины. — Вы сможете подобраться к месту либо по затону Хукера, либо по затону Мортимера — оба тянутся параллельно, но с разных сторон и впадают в канал примерно в восьми милях от основного русла реки. Лично я рекомендую первый — шэнтибот там точно пройдет, а насчет второго не уверен.
— Войдя в затон Хукера, мы случайно не нарушим границу владений «Шэнь Цинь маритайм лтд»?
Уилер отрицательно покачал головой.
— Нет, их собственность распространяется только на сотню ярдов прибрежной полосы.
— А что будет, если нас поймают в пределах этой зоны?
— Местные рыбаки и охотники иногда попадают к ним в лапы, но до сих пор никто сильно не пострадал. Там рыскают вооруженные автоматами патрули на катерах и водных мотоциклах. Их слышно издалека, и всегда можно успеть спрятаться. Но если попался, лучше не сопротивляться и не раздражать их. За пределы выставят в любом случае, но могут и морду набить.
— Да-а, служба безопасности у них на высоте, — задумчиво протянул Питт.
— Только днем, — возразил Уилер. — По ночам они мотаться не любят. Опасно это. Болота, мели, коряги подводные, да и аллигаторов кругом полно. В ближайшие две ночи луна будет в последней четверти, и вы запросто сможете незаметно туда пробраться, высмотреть, что вам нужно, и тихонько смыться, прежде чем они заподозрят неладное.
— Скажите, мистер Уилер, никто из ваших знакомых, побывавших в окрестностях канала, не рассказывал о чем-нибудь необычном или непонятном?
— Плели всякое, но ничего конкретного. Наши парни второй год ломают головы, за каким дьяволом им вообще понадобилось держать вооруженную охрану на протоке через болота?
— Баржи или другие суда по каналу курсируют?
— Там даже каноэ не проскочит, — ответил Уилер — Цепи закреплены намертво, их только автогеном или взрывчаткой снять можно.
— Вы сказали «Призрачный затон»?
— Ну да. Отличное было местечко, пока там все не раскопали, — ностальгически вздохнул толстяк. — Олени, дичь, аллигаторы, — одним словом, охотничий рай. А какая там была рыбалка! Палтус, полосатая зубатка, щука, лещи по три-четыре фунта... Теперь все это накрылось медным тазом, а до того, что осталось, уже не дотянуться.
— Не спешите горевать, мистер Уилер, — обнадежил его Питт. — Если мы с приятелем раздобудем необходимую информацию, не исключено, что скоро вы опять сможете там беспрепятственно порыбачить.
Пока он укладывал продукты в большие бумажные пакеты с ручками, хозяин магазина нацарапал на полях карты несколько цифр.
— Нарветесь на неприятности, звоните намой мобильный, — сказал он, протягивая ее Питту. — А я уж позабочусь о том, чтобы вытащить вас как можно скорей. Ребята давно на них зуб точат. Если что, вся округа подымется.
Подхватив пакеты и еще раз поблагодарив Уилера, Питт вышел из магазина, с грустью размышляя о том, что в наши дни только в глубинке можно встретить таких бескорыстно отзывчивых людей, всегда готовых подставить плечо и прийти на помощь — и не из корысти, а по широте души и велению сердца. Сойдя с мостков на палубу плавучей хижины, он нос к носу столкнулся с напарником, вышедшим из домика на веранду, физиономия Джордино выражала откровенную растерянность.
— Попробуй угадать, что я там нашел, — возбужденно заговорил он. — До сих пор не верится, ей-богу!
— Неужели внутри еще хуже, чем ты ожидал? — сочувственно спросил Питт.
— Да нет, там полный порядок, — отмахнулся итальянец, — Обстановка спартанская, но уютно и чистенько. Дело совсем в другом... Нет, ничего я тебе не скажу. Лучше послушаю, что скажешь ты, когда своими глазами увидишь движок и нашего пассажира.
— Какого еще пассажира? — удивился Питт.
Джордино молча сорвал с двери приколотую кнопками бумажку и протянул ему. Питт развернул записку и прочел следующие строки:
"Уважаемые мистер Питт и мистер Джордино. После того как мы с вами расстались, мне пришло в голову, что сойти за местных рыбаков вам будет проще, имея на борту Ромберга. Его присутствие создаст дополнительный антураж, который поможет вам избежать подозрений. Он неприхотлив в еде и с удовольствием слопает любую рыбешку, которой вы его угостите.
Удачи, друзья.
Ваш Байю Кид".
— Кто такой Ромберг? — Питт оторопело уставился на напарника.
Вместо ответа Джордино широко распахнул дверь и указал на здоровенного черного пса породы бладхаунд. Тот неподвижно развалился посреди комнаты на спине, задрав вверх все четыре лапы и вывалив на пол из раскрытой пасти длинный красный язык.
— Он что, дохлый? — испугался Питт.
— Черт его знает, — пожал плечами итальянец, — вроде дышит, но пока ты отсутствовал, ни разу не пошевелился и даже глазом не моргнул.
— А что ты там говорил насчет движка?
— Идем, покажу. Как я уже сказал, ты должен увидеть это своими глазами.
Он приглашающим жестом поманил за собой Питта и первым пересек помещение, служившее одновременно прихожей, гостиной, столовой, спальней и кухней. Сортир, кстати говоря, тоже имелся — в виде отгороженного ширмой унитаза; водопровод, правда, отсутствовал, поэтому воду в сливной бачок приходилось заливать вручную, из ведра. В дальнем конце комнаты обнаружился люк в полу. Джордино поднял крышку и отошел в сторону. Спустившись вниз в крошечное машинное отделение, Питт включил свет и в немом изумлении уставился на восьмицилиндровый «Форд V-8» объемом в четыреста двадцать, семь кубических дюймов с двумя карбюраторами.
— Ну и как тебе наш дедок? — послышался сверху насмешливый голос итальянца. — Кто бы мог подумать, что под столь невзрачной шкурой прячутся четыре сотни лошадок?!
— Накинь еще пару дюжин — и не ошибешься, — отозвался Питт восхищенно любуясь антикварным мотором, находящимся, несмотря на солидный возраст, в идеальном состоянии. — А я-то, кретин, еще пытал его, потянет ли он против течения! Старик, наверное, до сих пор надо мной смеется.
— Я так думаю, — заметил Джордино, — миль двадцать пять при необходимости он запросто разовьет.
— Будем надеяться, такой нужды не возникнет. Мы ведь с тобой никуда не торопимся, а всего лишь наслаждаемся жизнью и рыбалкой на лоне природы, правильно?
— Правильно, правильно, — буркнул итальянец. — Ты мне лучше скажи, далеко ли до канала?
— Точно не знаю. Судя по карте, миль шестьдесят, не меньше.
— До заката доберемся, — уверенно сказал Джордино. — А если поднажать, можно и пораньше успеть.
— Не стоит, — усмехнулся Питт. — Спешить нам некуда. До темноты туда лучше не соваться. Давай заводи, а я отдам концы и выложу продукты.
Итальянец в понуканиях не нуждался. У него руки чесались опробовать «форд» и ощутить всем своим существом дремлющую до поры под холодным кожухом мощь. Включив стартер и склонив голову на плечо, он с наслаждением прислушивался к угрожающему рыку пробуждающегося зверя. Чтобы продлить удовольствие, он позволил двигателю поработать немного на холостом ходу и вздрогнул от удивления, уловив в уверенном рокоте басистые обертоны повышенных оборотов. Найти на старой речной посудине двигатель такой мощности само по себе граничило с чудом; так он еще, оказывается, не простой, а с секретом — форсированный!
— Прости меня, старина, — прошептал Джордино, взирая на него сияющими от счастья глазами. — Я тебя недооценил. В тебе не четыреста лошадок, а все шестьсот!
Прекрасно зная, что азартный итальянец не успокоится, пока не выжмет из «форда» все, на что тот способен, Питт поспешил распихать купленную провизию по полкам, чтобы не подбирать потом с пола. Задумавшись на мгновение, засунул для пущей сохранности две упаковки яиц в выдвижной ящик стола, облегченно вздохнул, перешагнул через не подающего признаков жизни Ромберга, вышел на веранду и привольно развалился в шезлонге, ухватившись, на всякий пожарный, за металлический поручень.
Джордино весь дрожал от возбуждения, с нетерпением ожидая, пока река не очистится от снующих по ней моторок. Чтобы скоротать время, он развернул карту с промерами глубины, приобретенную у Дугласа Уилера, и принялся изучать ее, то и дело отрываясь и поглядывая вперед. Но вот, наконец, настал долгожданный момент. Постепенно увеличивая обороты, итальянец довел газ до предела. Встав на дыбы, как норовистый жеребец, шэнтибот утробно взревел и понесся по водной глади с поражающей воображение скоростью в тридцать пять миль в час! Встречным потоком воздуха Питта втиснуло в спинку шезлонга с такой силой, что у него перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы.
Вздымая за кормой фонтан брызг трехфутовой высоты, шэнтибот менее чем за пять минут преодолел двухмильный отрезок и сбросил скорость только после того, как Джордино заметил прямо по ходу две рыбачьи лодчонки. Свое он уже получил, а тревожить без крайней необходимости заросли водяного гиацинта, обильно цветущего по всей ширине Атчафалайи, не имело никакого смысла. Водяной гиацинт — довольно симпатичное на вид растение — не без оснований считается подлинным бичом рек и озер Луизианы, размножаясь с пугающей быстротой и сплошь покрывая поверхность водоемов. На плаву он удерживается благодаря воздушным пузырькам, пронизывающим мясистые стебли. Выдернутые из воды бледно-розовые цветы необычайно красивы, но запашок издают такой, что дадут сто очков вперед фабрике по производству минеральных удобрений.
Питт зашел в домик, забрал топографические карты низовий Атчафалайи, разложил на столике на веранде и углубился в их детальное изучение, уделяя особенно пристальное внимание многочисленным протокам, заводям, затонам и озерцам в интересующем их районе. Сравнивать изгибы реки по ходу маршрута с нанесенными на карту оказалось неожиданно увлекательным занятием. Да и просто приятно было посидеть на свежем воздухе, любуясь живописным пейзажем и наслаждаясь непередаваемым чувством раскрепощенности и безграничной свободы, часто возникающим во время путешествия по воде. Растительность вдоль берегов менялась с калейдоскопической быстротой от мили к миле. Кипарисовые леса, окаймленные ивами и прибрежным тальником, сменялись густыми зарослями ягодных кустарников и дикого винограда, а те, в свою очередь, уступали место тростнику и осоке на сильно заболоченных участках. По болотам бродили голенастые цапли, время от времени вонзая в тину длинные клювы и выхватывая оттуда лягушек и прочую мелкую живность.
Для охотника или рыбака, пустившегося в поход с ночевкой, основной задачей было найти клочок твердой земли, чтобы разбить палатку. Здесь даже деревья росли в жидкой грязи, не говоря уже о кустарнике и травянистых растениях. Трудно было представить, что вода поступает в эти заболоченные угодья из таких отдаленных северных штатов, как Миннесота и Северная Дакота, и даже из озер Онтарио и Манитоба у канадской границы. Еще труднее было заставить себя сжиться с тем фактом, что сотни городов и тысячи ферм существуют и процветают лишь благодаря разветвленной системе гидротехнических и ирригационных сооружений, распространяющейся далеко за пределы Луизианы.
Денек выдался прохладным, но погожим. Умеренный бриз нагонял небольшую волну. Время и пространство, казалось, растянулись в бесконечность, на необозримых просторах которой затерялось маленькое суденышко с двумя авантюристами на борту. Усилием воли Питт стряхнул подступающую дремоту и заставил себя вернуться к насущным проблемам. Идиллический круиз по реке — это прекрасно, однако не следует забывать, что закончиться он может трагически. Следовало заранее спланировать предстоящее вторжение в зону канала под покровом ночной темноты и предусмотреть все возможные варианты развития событий, чтобы не допустить роковой ошибки в самый неподходящий момент.
За несколько минут до полудня, прихватив бутылку пива и пару сэндвичей с салями, Питт поднялся на крышу, где сидел в крошечной рулевой рубке проголодавшийся Джордино. Он предложил напарнику сменить его за штурвалом, но итальянец категорически отказался. Ал испытывал такое огромное удовольствие, что не согласился бы уступить свое место за все сокровища мира. Питт его прекрасно понимал, поэтому не стал настаивать и вернулся на веранду.
Хотя время словно затормозило свой бег, он постарался использовать оставшиеся до заката часы с максимальной отдачей. Закончил штудировать карты и занялся проверкой и подгонкой водолазного снаряжения, в том числе мини-подлодки — робота, успешно доказавшего свою высокую эффективность в эпопее на озере Орион. Последним предметом экипировки были две пары очков ночного видения. Вынув их из коробки, Питт положил очки на подушки старенькой, потертой софы рядом с баллонами для акваланга.
Ровно в пять часов пополудни он вышел из домика, остановился у ведущего на крышу трапа, задрал голову и окликнул Джордино:
— Эй, Ал, ты там еще не заснул? До устья Призрачного осталось полмили. Проскочишь его, не снижая хода, а еще через полмили заворачивай направо. Там должен быть небольшой затон, идущий параллельно каналу.
— Как он называется?
— Затон Хукера. Пройдешь по нему шесть миль до заброшенной пристани рядом с иссякшей нефтяной скважиной. Она отмечена на карте. Там остановимся, поужинаем и будем дожидаться темноты.
Джордино увеличил скорость и легко обошел караван барж, который тянул за собой пузатый пыхтящий буксир. Шкипер приветствовал шэнтибот протяжным гудком, полагая, видимо, что на борту сам хозяин. Вернувшийся в шезлонг Питт помахал рукой в ответ. На подходах к устью Призрачного канала он не отрывал от глаз бинокля, внимательно изучая и запоминая малейшие изгибы береговой линии. Сам канал представлял собой геометрически правильную выемку шириной в четверть мили, уходящую строго под прямым углом в глубь левобережной зоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
"ПРИСТАНЬ УИЛЕРА
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ МАГАЗИН"
По периметру здания тянулась узкая веранда на сваях. Выкрашенные зеленой краской стены приятно гармонировали с яичного цвета ставнями и оконными рамами. Войдя внутрь, Питт поразился неимоверному количеству и разнообразию товаров, сосредоточенных на сравнительно небольшой площади. Дальний конец торгового зала занимали лодочные моторы, запчасти к ним и всякие технические и хозяйственные мелочи; рыболовное и охотничье снаряжение разместилось в передней секции, а в центре у стены зазывно светился огромный застекленный морозильный шкаф, полки которого ломились от пива, прохладительных напитков и молочных продуктов.
Прихватив на входе ручную корзинку, Питт прошелся вдоль стеллажей и набрал в итоге столько съестного, что его должно было хватить минимум на неделю. Типичный недостаток многих холостяков: они, как сороки, хватают подряд все, что приглянулось, а потом не знают, куда это девать. Чаще всего они просто выбрасывают просроченный продукт, чтобы в свой следующий поход по магазинам повторить ту же ошибку. Водрузив неподъемную корзину на прилавок рядом с кассой, Питт представился дородному хозяину, занятому расстановкой консервных банок на витрине.
— Доброе утро, мистер Уилер. Меня зовут Дирк Питт. Байю Кид разрешил нам с приятелем взять на пару дней его шэнтибот.
Уилер провел пальцем по густым черным усам и протянул руку, которую Питт с удовольствием пожал.
— Рад знакомству, мистер Питт. Я ждал вас. Кид позвонил вчера вечером и предупредил, что вы должны объявиться утром. Баки я заправил, аккумулятор зарядил, масло поменял, так что можете отправляться в любое время.
— Большое спасибо, мистер Уилер. Постараемся вернуться как можно быстрее.
— Не стоит благодарности, это моя работа. Слышал, вы интересуетесь каналом, который эти чертовы китаезы рыли, рыли, да так и забросили?
— Быстро же в ваших краях распространяются слухи, — восхитился Питт.
— Карты устья Атчафалайи у вас имеются?
— Я как раз рассчитывал приобрести комплект у вас.
Толстяк повернулся и проследовал к подвесному шкафчику, оказавшемуся битком набитым топографическими и навигационными картами и лоциями Миссисипи, Ред-Ривер, Миссури и других крупных рек Юго-Востока США. Порывшись в шкафу, Уилер отобрал несколько экземпляров и развернул прямо на прилавке.
— Вот здесь помечены глубины, — пояснил он, тыча пальцем в одну из карт, — а остальные составлены на основе топографической и аэрофотосъемки бассейна Атчафалайи. Канала ни на одной из них нет — он появился не так давно, — есть только Призрачный затон, но вам этого будет достаточно, чтобы сориентироваться.
— Вы очень нам помогли, мистер Уилер. Еще раз большое спасибо, — искренне поблагодарил его Питт.
— Вы уже в курсе, наверное, что косоглазые перекрыли канал и никого туда не пускают?
— Может, вы подскажете обходной путь? — Питт лукаво прищурился.
— Даже два! — Хозяин понимающе подмигнул, взял карандаш и принялся рисовать на карте какие-то загогулины. — Вы сможете подобраться к месту либо по затону Хукера, либо по затону Мортимера — оба тянутся параллельно, но с разных сторон и впадают в канал примерно в восьми милях от основного русла реки. Лично я рекомендую первый — шэнтибот там точно пройдет, а насчет второго не уверен.
— Войдя в затон Хукера, мы случайно не нарушим границу владений «Шэнь Цинь маритайм лтд»?
Уилер отрицательно покачал головой.
— Нет, их собственность распространяется только на сотню ярдов прибрежной полосы.
— А что будет, если нас поймают в пределах этой зоны?
— Местные рыбаки и охотники иногда попадают к ним в лапы, но до сих пор никто сильно не пострадал. Там рыскают вооруженные автоматами патрули на катерах и водных мотоциклах. Их слышно издалека, и всегда можно успеть спрятаться. Но если попался, лучше не сопротивляться и не раздражать их. За пределы выставят в любом случае, но могут и морду набить.
— Да-а, служба безопасности у них на высоте, — задумчиво протянул Питт.
— Только днем, — возразил Уилер. — По ночам они мотаться не любят. Опасно это. Болота, мели, коряги подводные, да и аллигаторов кругом полно. В ближайшие две ночи луна будет в последней четверти, и вы запросто сможете незаметно туда пробраться, высмотреть, что вам нужно, и тихонько смыться, прежде чем они заподозрят неладное.
— Скажите, мистер Уилер, никто из ваших знакомых, побывавших в окрестностях канала, не рассказывал о чем-нибудь необычном или непонятном?
— Плели всякое, но ничего конкретного. Наши парни второй год ломают головы, за каким дьяволом им вообще понадобилось держать вооруженную охрану на протоке через болота?
— Баржи или другие суда по каналу курсируют?
— Там даже каноэ не проскочит, — ответил Уилер — Цепи закреплены намертво, их только автогеном или взрывчаткой снять можно.
— Вы сказали «Призрачный затон»?
— Ну да. Отличное было местечко, пока там все не раскопали, — ностальгически вздохнул толстяк. — Олени, дичь, аллигаторы, — одним словом, охотничий рай. А какая там была рыбалка! Палтус, полосатая зубатка, щука, лещи по три-четыре фунта... Теперь все это накрылось медным тазом, а до того, что осталось, уже не дотянуться.
— Не спешите горевать, мистер Уилер, — обнадежил его Питт. — Если мы с приятелем раздобудем необходимую информацию, не исключено, что скоро вы опять сможете там беспрепятственно порыбачить.
Пока он укладывал продукты в большие бумажные пакеты с ручками, хозяин магазина нацарапал на полях карты несколько цифр.
— Нарветесь на неприятности, звоните намой мобильный, — сказал он, протягивая ее Питту. — А я уж позабочусь о том, чтобы вытащить вас как можно скорей. Ребята давно на них зуб точат. Если что, вся округа подымется.
Подхватив пакеты и еще раз поблагодарив Уилера, Питт вышел из магазина, с грустью размышляя о том, что в наши дни только в глубинке можно встретить таких бескорыстно отзывчивых людей, всегда готовых подставить плечо и прийти на помощь — и не из корысти, а по широте души и велению сердца. Сойдя с мостков на палубу плавучей хижины, он нос к носу столкнулся с напарником, вышедшим из домика на веранду, физиономия Джордино выражала откровенную растерянность.
— Попробуй угадать, что я там нашел, — возбужденно заговорил он. — До сих пор не верится, ей-богу!
— Неужели внутри еще хуже, чем ты ожидал? — сочувственно спросил Питт.
— Да нет, там полный порядок, — отмахнулся итальянец, — Обстановка спартанская, но уютно и чистенько. Дело совсем в другом... Нет, ничего я тебе не скажу. Лучше послушаю, что скажешь ты, когда своими глазами увидишь движок и нашего пассажира.
— Какого еще пассажира? — удивился Питт.
Джордино молча сорвал с двери приколотую кнопками бумажку и протянул ему. Питт развернул записку и прочел следующие строки:
"Уважаемые мистер Питт и мистер Джордино. После того как мы с вами расстались, мне пришло в голову, что сойти за местных рыбаков вам будет проще, имея на борту Ромберга. Его присутствие создаст дополнительный антураж, который поможет вам избежать подозрений. Он неприхотлив в еде и с удовольствием слопает любую рыбешку, которой вы его угостите.
Удачи, друзья.
Ваш Байю Кид".
— Кто такой Ромберг? — Питт оторопело уставился на напарника.
Вместо ответа Джордино широко распахнул дверь и указал на здоровенного черного пса породы бладхаунд. Тот неподвижно развалился посреди комнаты на спине, задрав вверх все четыре лапы и вывалив на пол из раскрытой пасти длинный красный язык.
— Он что, дохлый? — испугался Питт.
— Черт его знает, — пожал плечами итальянец, — вроде дышит, но пока ты отсутствовал, ни разу не пошевелился и даже глазом не моргнул.
— А что ты там говорил насчет движка?
— Идем, покажу. Как я уже сказал, ты должен увидеть это своими глазами.
Он приглашающим жестом поманил за собой Питта и первым пересек помещение, служившее одновременно прихожей, гостиной, столовой, спальней и кухней. Сортир, кстати говоря, тоже имелся — в виде отгороженного ширмой унитаза; водопровод, правда, отсутствовал, поэтому воду в сливной бачок приходилось заливать вручную, из ведра. В дальнем конце комнаты обнаружился люк в полу. Джордино поднял крышку и отошел в сторону. Спустившись вниз в крошечное машинное отделение, Питт включил свет и в немом изумлении уставился на восьмицилиндровый «Форд V-8» объемом в четыреста двадцать, семь кубических дюймов с двумя карбюраторами.
— Ну и как тебе наш дедок? — послышался сверху насмешливый голос итальянца. — Кто бы мог подумать, что под столь невзрачной шкурой прячутся четыре сотни лошадок?!
— Накинь еще пару дюжин — и не ошибешься, — отозвался Питт восхищенно любуясь антикварным мотором, находящимся, несмотря на солидный возраст, в идеальном состоянии. — А я-то, кретин, еще пытал его, потянет ли он против течения! Старик, наверное, до сих пор надо мной смеется.
— Я так думаю, — заметил Джордино, — миль двадцать пять при необходимости он запросто разовьет.
— Будем надеяться, такой нужды не возникнет. Мы ведь с тобой никуда не торопимся, а всего лишь наслаждаемся жизнью и рыбалкой на лоне природы, правильно?
— Правильно, правильно, — буркнул итальянец. — Ты мне лучше скажи, далеко ли до канала?
— Точно не знаю. Судя по карте, миль шестьдесят, не меньше.
— До заката доберемся, — уверенно сказал Джордино. — А если поднажать, можно и пораньше успеть.
— Не стоит, — усмехнулся Питт. — Спешить нам некуда. До темноты туда лучше не соваться. Давай заводи, а я отдам концы и выложу продукты.
Итальянец в понуканиях не нуждался. У него руки чесались опробовать «форд» и ощутить всем своим существом дремлющую до поры под холодным кожухом мощь. Включив стартер и склонив голову на плечо, он с наслаждением прислушивался к угрожающему рыку пробуждающегося зверя. Чтобы продлить удовольствие, он позволил двигателю поработать немного на холостом ходу и вздрогнул от удивления, уловив в уверенном рокоте басистые обертоны повышенных оборотов. Найти на старой речной посудине двигатель такой мощности само по себе граничило с чудом; так он еще, оказывается, не простой, а с секретом — форсированный!
— Прости меня, старина, — прошептал Джордино, взирая на него сияющими от счастья глазами. — Я тебя недооценил. В тебе не четыреста лошадок, а все шестьсот!
Прекрасно зная, что азартный итальянец не успокоится, пока не выжмет из «форда» все, на что тот способен, Питт поспешил распихать купленную провизию по полкам, чтобы не подбирать потом с пола. Задумавшись на мгновение, засунул для пущей сохранности две упаковки яиц в выдвижной ящик стола, облегченно вздохнул, перешагнул через не подающего признаков жизни Ромберга, вышел на веранду и привольно развалился в шезлонге, ухватившись, на всякий пожарный, за металлический поручень.
Джордино весь дрожал от возбуждения, с нетерпением ожидая, пока река не очистится от снующих по ней моторок. Чтобы скоротать время, он развернул карту с промерами глубины, приобретенную у Дугласа Уилера, и принялся изучать ее, то и дело отрываясь и поглядывая вперед. Но вот, наконец, настал долгожданный момент. Постепенно увеличивая обороты, итальянец довел газ до предела. Встав на дыбы, как норовистый жеребец, шэнтибот утробно взревел и понесся по водной глади с поражающей воображение скоростью в тридцать пять миль в час! Встречным потоком воздуха Питта втиснуло в спинку шезлонга с такой силой, что у него перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы.
Вздымая за кормой фонтан брызг трехфутовой высоты, шэнтибот менее чем за пять минут преодолел двухмильный отрезок и сбросил скорость только после того, как Джордино заметил прямо по ходу две рыбачьи лодчонки. Свое он уже получил, а тревожить без крайней необходимости заросли водяного гиацинта, обильно цветущего по всей ширине Атчафалайи, не имело никакого смысла. Водяной гиацинт — довольно симпатичное на вид растение — не без оснований считается подлинным бичом рек и озер Луизианы, размножаясь с пугающей быстротой и сплошь покрывая поверхность водоемов. На плаву он удерживается благодаря воздушным пузырькам, пронизывающим мясистые стебли. Выдернутые из воды бледно-розовые цветы необычайно красивы, но запашок издают такой, что дадут сто очков вперед фабрике по производству минеральных удобрений.
Питт зашел в домик, забрал топографические карты низовий Атчафалайи, разложил на столике на веранде и углубился в их детальное изучение, уделяя особенно пристальное внимание многочисленным протокам, заводям, затонам и озерцам в интересующем их районе. Сравнивать изгибы реки по ходу маршрута с нанесенными на карту оказалось неожиданно увлекательным занятием. Да и просто приятно было посидеть на свежем воздухе, любуясь живописным пейзажем и наслаждаясь непередаваемым чувством раскрепощенности и безграничной свободы, часто возникающим во время путешествия по воде. Растительность вдоль берегов менялась с калейдоскопической быстротой от мили к миле. Кипарисовые леса, окаймленные ивами и прибрежным тальником, сменялись густыми зарослями ягодных кустарников и дикого винограда, а те, в свою очередь, уступали место тростнику и осоке на сильно заболоченных участках. По болотам бродили голенастые цапли, время от времени вонзая в тину длинные клювы и выхватывая оттуда лягушек и прочую мелкую живность.
Для охотника или рыбака, пустившегося в поход с ночевкой, основной задачей было найти клочок твердой земли, чтобы разбить палатку. Здесь даже деревья росли в жидкой грязи, не говоря уже о кустарнике и травянистых растениях. Трудно было представить, что вода поступает в эти заболоченные угодья из таких отдаленных северных штатов, как Миннесота и Северная Дакота, и даже из озер Онтарио и Манитоба у канадской границы. Еще труднее было заставить себя сжиться с тем фактом, что сотни городов и тысячи ферм существуют и процветают лишь благодаря разветвленной системе гидротехнических и ирригационных сооружений, распространяющейся далеко за пределы Луизианы.
Денек выдался прохладным, но погожим. Умеренный бриз нагонял небольшую волну. Время и пространство, казалось, растянулись в бесконечность, на необозримых просторах которой затерялось маленькое суденышко с двумя авантюристами на борту. Усилием воли Питт стряхнул подступающую дремоту и заставил себя вернуться к насущным проблемам. Идиллический круиз по реке — это прекрасно, однако не следует забывать, что закончиться он может трагически. Следовало заранее спланировать предстоящее вторжение в зону канала под покровом ночной темноты и предусмотреть все возможные варианты развития событий, чтобы не допустить роковой ошибки в самый неподходящий момент.
За несколько минут до полудня, прихватив бутылку пива и пару сэндвичей с салями, Питт поднялся на крышу, где сидел в крошечной рулевой рубке проголодавшийся Джордино. Он предложил напарнику сменить его за штурвалом, но итальянец категорически отказался. Ал испытывал такое огромное удовольствие, что не согласился бы уступить свое место за все сокровища мира. Питт его прекрасно понимал, поэтому не стал настаивать и вернулся на веранду.
Хотя время словно затормозило свой бег, он постарался использовать оставшиеся до заката часы с максимальной отдачей. Закончил штудировать карты и занялся проверкой и подгонкой водолазного снаряжения, в том числе мини-подлодки — робота, успешно доказавшего свою высокую эффективность в эпопее на озере Орион. Последним предметом экипировки были две пары очков ночного видения. Вынув их из коробки, Питт положил очки на подушки старенькой, потертой софы рядом с баллонами для акваланга.
Ровно в пять часов пополудни он вышел из домика, остановился у ведущего на крышу трапа, задрал голову и окликнул Джордино:
— Эй, Ал, ты там еще не заснул? До устья Призрачного осталось полмили. Проскочишь его, не снижая хода, а еще через полмили заворачивай направо. Там должен быть небольшой затон, идущий параллельно каналу.
— Как он называется?
— Затон Хукера. Пройдешь по нему шесть миль до заброшенной пристани рядом с иссякшей нефтяной скважиной. Она отмечена на карте. Там остановимся, поужинаем и будем дожидаться темноты.
Джордино увеличил скорость и легко обошел караван барж, который тянул за собой пузатый пыхтящий буксир. Шкипер приветствовал шэнтибот протяжным гудком, полагая, видимо, что на борту сам хозяин. Вернувшийся в шезлонг Питт помахал рукой в ответ. На подходах к устью Призрачного канала он не отрывал от глаз бинокля, внимательно изучая и запоминая малейшие изгибы береговой линии. Сам канал представлял собой геометрически правильную выемку шириной в четверть мили, уходящую строго под прямым углом в глубь левобережной зоны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90