Разработанный им план воплощался в жизнь без сучка и задоринки, а сам Гуго выступал в завидной роли командующего, диктующего противнику свои условия боя. Осталось только довести дело до логического конца – загнать врага в мешок и уничтожить, как было им обещано Карлу.
– Брат Карл? – позвал он в закрепленный на шлеме микрофон.
Секунду-другую спустя сквозь треск помех пробился знакомый голос:
– Слушаю тебя, Гуго, что скажешь хорошего?
– Противник взят в кольцо. Вы с Эльзой можете забирать людей и уходить к ангару, как только инженеры поставят систему на автоматику.
– Спасибо тебе, брат. Встретимся у самолета.
Но ровно через две минуты, когда Гуго отдавал приказ экипажам двух оставшихся в резерве «котиков» атаковать американцев с тыла, на баррикаде появился запыхавшийся охранник и бросился к начальнику:
– Срочное сообщение из самолетного ангара, герр Вольф!
– Что там еще стряслось? – обернулся к нему Гуго, очень недовольный тем, что его потревожили.
Но в этот момент сержант Мендоза прищурился в оптический прицел и плавно спустил курок. Охранник упал мертвым у ног Гуго, не успев почувствовать, как пуля вошла в правый висок и вышла из левого. Важнейшая информация о появлении на территории базы невиданной машины чудовищных размеров, которая разгромила ангар и вывела из строя всю авиатехнику, умерла вместе с ним, так и не дойдя до адресата.
* * *
Морпехи Гарнета соединились с «Дельтой» Шарпсберга и заняли оборону, а четыре «снежных кота» прекратили преследование Джейкобса и атаковали их с тыла сдвоенной колонной. Не встретив достойного сопротивления со стороны «котиков», экипажи передовых машин не догадывались о наличии противотанковых ружей в арсенале двух других групп. Морские пехотинцы со ста ярдов не промахиваются, и оба ведущих «кота» внезапно вздулись и лопнули, как перезрелые тыквы, в мгновение ока превратившись в пылающую бесформенную груду обломков и изуродованных тел и образовав на дороге завал, помешавший следующим за ними машинам атаковать уже окруженных американцев.
Клири знал, что передышка эта временная. Вопрос только в том, когда охранники сообразят, что противотанковых снарядов у американцев больше нет. Тогда бронированные «снежные коты» снова пойдут вперед, и остановить их будет нечем. Правда, теплилась еще надежда на Джейкобса и его парней. Если они в ближайшие несколько минут ударят по баррикаде с фланга, удача еще может повернуться к ним лицом.
* * *
Даже по скудным отрывочным сведениям, доходящим с поля боя, в Вашингтоне сразу поняли, что штурмовая группа оказалась в очень тяжелом положении. Уже не вызывало сомнений, что Клири и его людей расстреливают почти в упор. Президент и начальники штабов не верили своим ушам. Пусть дерзкая, но все же капитально продуманная и неплохо обеспеченная операция обернулась бойней и катастрофой. Надежды на успех таяли, как мартовский снег, сменяясь тяжким предчувствием провала, ставящего весь обитаемый мир на грань тотального уничтожения – кошмара, в который сознание отказывалось верить.
– Самолет с передовой ударной группой, – встрепенулся вдруг президент, – когда он?..
– Будет над целью только через сорок минут, – ответил генерал Сауз.
– А обратный отсчет?
– Осталось двадцать две минуты до того момента, когда сочетание всех природных факторов окажется наиболее благоприятным для отделения ледникового массива.
– Значит, надо посылать ракеты.
– Но тогда мы убьем и наших людей, – предупредил генерал Сауз.
– У вас есть другие варианты? – в упор спросил Уоллес. Сауз несколько секунд зачем-то рассматривал свои ладони, потом медленно покачал головой:
– Нет, господин президент. Других вариантов у меня нет.
– Отдать командиру «Таксона» приказ на пуск ракет, сэр? – почтительно осведомился адмирал Элдридж.
– Позвольте внести другое предложение, – вмешался генерал ВВС Коберн. – На мой взгляд, разумнее задействовать для нанесения ракетного удара бомбардировщики «стеле». Они могут навести ракеты на цель и поразить ее с гораздо большей точностью, чем «томагавк» с субмарины.
Президент быстро принял решение:
– Так и сделаем. Предупредите экипажи бомбардировщиков, но скажите, чтобы без приказа запуска не производили. Вдруг случится чудо, и майор Клири все же сумеет пробиться в центр и остановить отсчет.
Генерал Коберн соединился с пилотами обоих «стелсов», а Сауз негромко проворчал себе под нос:
– Вот именно что чудо! Ничто другое здесь уже не поможет.
43
От центральной площади лучами разбегались улицы, по сторонам которых просматривалась та же картина – вмурованные в лед каменные здания в несколько этажей. Хотя они значительно уступали размерами циклопическим постройкам позднейших цивилизаций, ни Питт, ни Джиордино никогда не сталкивались с подобным архитектурным стилем, воздушным и гармоничным, как застывшая на лету мелодия. Бесполезно было гадать, сколько акров занимал этот чудо-город; одно лишь не вызывало сомнений: доступное ныне взорам восхищенных зрителей составляло лишь малую крупицу подлинного величия эменитской цивилизации.
На краю площади возвышалось массивное сооружение изумительной красоты. Высокие стены и трехгранные колонны, богато изукрашенные искусной резьбой и инкрустированные пластинами вулканического обсидиана, поддерживали крышу и фронтон, декорированный скульптурными моделями целой флотилии судов – гребных, парусных и комбинированных.
Под фронтоном широкой полосой протянулся фриз с искусно выполненными рельефными изображениями людей и животных. Люди на фризе были одеты точь-в-точь как те мумии с острова св. Павла. Наметанный взгляд архитектора без труда определил бы, что структурная основа этого здания сохранилась в веках и тысячелетиях и отчетливо просматривается во всех архитектурных памятниках, доставшихся нам в наследство от минувших эпох, прежде всего в храмах Луксора, Афин и Рима. И только трехгранные колонны не вписывались в общую тенденцию и выглядели несколько непривычно по сравнению с круглыми колоннами дорического, ионического и коринфского ордера.
Между колоннами зиял широкий вход. Ступеней не было – на верхние этажи вели наклонные пандусы. Питт и Джиордино, очарованные волшебной красотой этого шедевра древней архитектуры, вышли из «корабля снегов» и вступили внутрь. Над обледеневшим мозаичным полом центрального зала, словно раскинувшая крылья огромная птица, нависла двухскатным навершием ступенчатая крыша. В глубоких нишах вдоль стен стояли каменные статуи – очевидно, скульптурные изображения эменитских царей, высеченные в полный рост из розоватого гранита. Узкие властные лица с круглыми кошачьими глазами как будто оживали, когда Питт и Джиордино проходили мимо. Разумеется, то была лишь иллюзия, вызванная переливчатым мерцанием в полусвете вкраплений кварца в граните. С мозаичных плит устремляли под своды купола незрячие глазницы десятки, если не сотни изваяний мужских и женских голов, искусно вделанных в пол таким образом, чтобы не нарушить рисунок орнамента. Вверху и внизу этих своеобразных скульптурных портретов были вырезаны надписи на эменитском языке, вероятно характеризующие персонажей столь необычной галереи.
В середине зала стояло на пьедестале изваяние древнего парусно-гребного корабля в натуральную величину. Неизвестный скульптор не упустил ни одной детали, включая длинные ряды весел, мачты, паруса, такелаж и прочую оснастку, и даже разместил на палубе команду, изобразив матросов и офицеров выполняющими свои повседневные обязанности. Поразительное зрелище и потрясающее мастерство! Фантастическое искусство резчика – ювелирная обработка поверхностей и гениальное чувство композиции – наводило на мысль о том, что эмениты владели секретами художественного ваяния, до сих пор не раскрытыми современными скульпторами.
– Как думаешь, что это такое? – спросил Джиордино благоговейным шепотом, как будто находился в соборе. – Храм их богов?
– Скорее мавзолей или гробница, – таким же шепотом ответил Питт, указывая на возвышающиеся над полом головы. – Что-то вроде Зала хоккейной славы НХЛ или греческого Пантеона – для увековечивания памяти выдающихся деятелей того времени, возможно, инженеров, строителей, мореходов, преображавших и исследовавших древний мир. Или просто портретная галерея знаменитых капитанов, погибших в море. Мумифицировать их тела, естественно, не могли и сохранили для потомков таким вот способом.
– И как только крыша не рухнула при ударе кометы или не просела от наросшего за тысячелетия льда?
– Очевидно, строители работали по очень высоким стандартам, доступным только развитой культуре.
Во все стороны от главного зала расходился лабиринт бесчисленных коридоров без окон, стены которых украшали самые разнообразные морские пейзажи. Если современные люди ищут своего Бога в небе, то эмениты обожествляли одно только море. Скульптуры изображали именно людей, а не стилизованных под них богов.
– Давно исчезнувшая и всеми забытая раса, первой открывшая и мирным путем покорившая нашу планету, – с грустью прошептал Джиордино. – И не осталось ни предметов их культуры, ни следов их кипучей деятельности.
Питт кивнул в сторону путаницы вырезанных во льду проходов:
– Наверняка их нашли нацисты, открывшие этот город, а Вольфы перетащили в свой музей на «Ульрихе Вольфе».
– Похоже, они раскопали не больше десяти процентов городских площадей.
– У них были другие неотложные дела, – иронически заметил Питт. – Например, прятать нацистские сокровища и реликвии, подгребать под себя экономику и правителей, извлекать золото из морской воды, планировать и рассчитывать уничтожение мира, чтобы переделать его потом на свой лад, ну и еще кое-что по мелочи. Какие уж тут раскопки!
– Чертовски жаль, что нет времени побродить здесь денек-другой и все как следует осмотреть.
– Я бы тоже не прочь отправиться в обзорную экскурсию по местным достопримечательностям, – отозвался Питт, с трудом стряхивая с себя очарование этого удивительного места, – но у нас с тобой осталось меньше часа на то, чтобы найти центр управления.
С сожалением покинув величественное здание эменитского пантеона, они выбежали на улицу и забрались в кабину. Двигаясь по следам, оставленным «снежным котом», Питт провел громоздкий вездеход по центру города-призрака и въехал в туннель рядом с мавзолеем. Чем ближе они подбирались к комбинату, тем меньше осторожничал Питт, ведя машину на предельной скорости. Джиордино страховал, укрывшись за приборной панелью и выставив в окно автоматный ствол.
Проехав по туннелю около мили, они свернули за угол и чуть ли не нос к носу столкнулись со встречным электромобилем. Трое охранников, легко узнаваемых по черной форме, не веря своим глазам, уставились на несущегося по туннелю ярко-красного монстра. Водитель в панике ударил по тормозам, и его понесло юзом по ледяному полу туннеля. У двух других вовремя сработал инстинкт самосохранения, и они успели выпрыгнуть из машины в тщетной попытке продлить себе жизнь.
Послышался хруст и душераздирающий скрежет рвущегося металла, и «корабль снегов» проехался по хрупкому экипажу, как мусоровоз по трехколесному велосипеду. Водителя смяло вместе с обломками под колесами, а двух его напарников попросту размазало по стене. Глянув в зеркало заднего обзора, Питт увидел на полу туннеля груду покореженного металла и пластика и пару изуродованных обрубков, лишь отдаленно напоминающих человеческие тела.
Джиордино высунулся в окно и тоже посмотрел назад.
– Надеюсь, ты аккуратно платишь страховые взносы?
– Мой полис предусматривает ответственность только за причиненные убытки и повреждение чужого имущества. От лобового столкновения я никогда не страхуюсь.
– Стоит подумать, когда будешь переоформлять договор.
Через двести ярдов им навстречу попалась группа рабочих в красных комбинезонах. Они грузили деревянные ящики на платформы, прицепленные к большому «снежному коту». Автопогрузчики с поддонами, на которых громоздились штабеля таких же контейнеров, один за другим выезжали из просторной пещеры, соединенной с туннелем коротким коридором. Массивная дверь из серебристого металла была распахнута настежь. По толщине и габаритам она здорово напоминала двери современных банковских хранилищ и держалась на стальном стержне, глубоко уходящем в лед.
Охранники и грузчики буквально остолбенели при виде исполина, выскочившего из заброшенного туннеля, и застыли в свете его фар, как олени на шоссе. Только когда Джиордино дал короткую очередь из выбитого окна по автопогрузчику, рабочие и охранники ожили и гурьбой бросились в пещеру, чтобы не попасть под колеса этого механического чудовища.
– Дверь! – заорал Питт, ударяя по тормозам.
Без труда вычислив замысел напарника и не тратя время на вопросы и уточнения, итальянец выпрыгнул из машины и подбежал к двери, а Питт дал несколько выстрелов поверх голов из своего кольта, прикрывая Ала и одновременно подгоняя ретирующийся персонал. Джиордино поразило, насколько легко удалось совладать с дверью, весившей, должно быть, несколько тонн. Он приготовился напрячь все мышцы, чтобы сдвинуть махину, но дверь повернулась неожиданно легко, как в невесомости. Когда она дошла до упора и с приглушенным щелчком встала на место. Джиордино решительно закрутил до отказа запорное колесо. Убедившись, что штыри засовов вошли в пазы, снял цепь с автопогрузчика, пропустил через колесо и прикрепил оба конца к нагруженной платформе, чтобы его нельзя было провернуть изнутри. Рабочие и охранники Вольфов оказались под замком без какой-либо надежды на скорое освобождение.
– Как думаешь, что в этих ящиках? – спросил Джиордино, забираясь обратно в кабину.
– Скорее всего, сокровища из эменитского города.
Питт лихорадочно переключал передачи, стремясь поскорее набрать максимальную скорость. Ехать предстояло еще довольно долго. Хотя фактор внезапности был на их стороне, все равно казалось чудом, что они смогли преодолеть столько препятствий без единого выстрела со стороны противника. Однако Питт не обольщался, прекрасно понимая, что это сказочное везение может закончиться в любую минуту. Пока что им удавалось избегать неприятностей, но, как только «корабль снегов» выскочит на открытое место, он сразу же станет мишенью номер один для сотен стволов, имеющихся в распоряжении черномундирных головорезов Гуго Вольфа.
Преодолев очередной изгиб туннеля, «корабль снегов» внезапно вылетел из него, как пробка из бутылки шампанского, и оказался в необъятных размеров сводчатой камере, в которой, судя по количеству авиатехники, размещался самолетный ангар. Не снимая ногу с газа, Питт сразу выхватил взглядом два огромных аэробуса в центре стоянки – «АЗОО» и «А340» – пассажирский и грузовой. Рядом с грузовым люком транспортника стоял «снежный кот» с поездом прицепных платформ, а по ленте транспортера один за другим уплывали в недра фюзеляжа уже знакомые деревянные ящики. Инженеры, техники, рабочие и служащие «Дестини Энтерпрайзес» организованной вереницей поднимались по трапу в соседний лайнер, предвкушая, должно быть, скорое воссоединение с родными и близкими на борту «Ульриха Вольфа». Чуть в стороне заправлялся горючим небольшой реактивный самолет бизнес-класса с удивительно изящными обводами корпуса. Но самым поразительным во всем этом зрелище было полное отсутствие охраны, что, с одной стороны, успокоило Питта, а с другой – породило в голове грандиозный замысел из разряда тех, которые Джиордино характеризовал как «очередную зловредную пакость».
– А вот мы вам сейчас устроим Армагеддон с Апокалипсисом на отдельно взятой территории! – процедил он сквозь зубы, направляя машину на скопище самолетов и нажимая на педаль акселератора с такой силой, как будто намеревался продавить ею пол кабины.
– Ой, мамочки! – тихо простонал итальянец и жалобным голосом вопросил: – Дирк, мальчик мой, признайся папочке Алу, ты действительно собираешься сделать это?
Зеленые глаза Питта вспыхнули дьявольским огнем:
– Стоит хоть однажды поучаствовать в гонках с разбиванием машин – и ты на крючке. Это как наркотик. Держись крепче, парень, начинаем потеху!
Люди в ангаре отреагировали на появление «корабля снегов» точно так же, как грузчики в туннеле. Сначала шок, потом изумление, любопытство, недоумение, но все эти эмоции мгновенно сменились паническим ужасом, когда ярко-красное механическое чудовище высотой с двухэтажный дом и длиной в тепловозную сцепку, на полной скорости ринулось прямо к трапу, грозно завывая дизелями и слепя дальними фарами по три тысячи свечей каждая.
Питту хватило трех секунд, чтобы наметить оптимальный маршрут для своего разрушительного «рейда по тылам».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Брат Карл? – позвал он в закрепленный на шлеме микрофон.
Секунду-другую спустя сквозь треск помех пробился знакомый голос:
– Слушаю тебя, Гуго, что скажешь хорошего?
– Противник взят в кольцо. Вы с Эльзой можете забирать людей и уходить к ангару, как только инженеры поставят систему на автоматику.
– Спасибо тебе, брат. Встретимся у самолета.
Но ровно через две минуты, когда Гуго отдавал приказ экипажам двух оставшихся в резерве «котиков» атаковать американцев с тыла, на баррикаде появился запыхавшийся охранник и бросился к начальнику:
– Срочное сообщение из самолетного ангара, герр Вольф!
– Что там еще стряслось? – обернулся к нему Гуго, очень недовольный тем, что его потревожили.
Но в этот момент сержант Мендоза прищурился в оптический прицел и плавно спустил курок. Охранник упал мертвым у ног Гуго, не успев почувствовать, как пуля вошла в правый висок и вышла из левого. Важнейшая информация о появлении на территории базы невиданной машины чудовищных размеров, которая разгромила ангар и вывела из строя всю авиатехнику, умерла вместе с ним, так и не дойдя до адресата.
* * *
Морпехи Гарнета соединились с «Дельтой» Шарпсберга и заняли оборону, а четыре «снежных кота» прекратили преследование Джейкобса и атаковали их с тыла сдвоенной колонной. Не встретив достойного сопротивления со стороны «котиков», экипажи передовых машин не догадывались о наличии противотанковых ружей в арсенале двух других групп. Морские пехотинцы со ста ярдов не промахиваются, и оба ведущих «кота» внезапно вздулись и лопнули, как перезрелые тыквы, в мгновение ока превратившись в пылающую бесформенную груду обломков и изуродованных тел и образовав на дороге завал, помешавший следующим за ними машинам атаковать уже окруженных американцев.
Клири знал, что передышка эта временная. Вопрос только в том, когда охранники сообразят, что противотанковых снарядов у американцев больше нет. Тогда бронированные «снежные коты» снова пойдут вперед, и остановить их будет нечем. Правда, теплилась еще надежда на Джейкобса и его парней. Если они в ближайшие несколько минут ударят по баррикаде с фланга, удача еще может повернуться к ним лицом.
* * *
Даже по скудным отрывочным сведениям, доходящим с поля боя, в Вашингтоне сразу поняли, что штурмовая группа оказалась в очень тяжелом положении. Уже не вызывало сомнений, что Клири и его людей расстреливают почти в упор. Президент и начальники штабов не верили своим ушам. Пусть дерзкая, но все же капитально продуманная и неплохо обеспеченная операция обернулась бойней и катастрофой. Надежды на успех таяли, как мартовский снег, сменяясь тяжким предчувствием провала, ставящего весь обитаемый мир на грань тотального уничтожения – кошмара, в который сознание отказывалось верить.
– Самолет с передовой ударной группой, – встрепенулся вдруг президент, – когда он?..
– Будет над целью только через сорок минут, – ответил генерал Сауз.
– А обратный отсчет?
– Осталось двадцать две минуты до того момента, когда сочетание всех природных факторов окажется наиболее благоприятным для отделения ледникового массива.
– Значит, надо посылать ракеты.
– Но тогда мы убьем и наших людей, – предупредил генерал Сауз.
– У вас есть другие варианты? – в упор спросил Уоллес. Сауз несколько секунд зачем-то рассматривал свои ладони, потом медленно покачал головой:
– Нет, господин президент. Других вариантов у меня нет.
– Отдать командиру «Таксона» приказ на пуск ракет, сэр? – почтительно осведомился адмирал Элдридж.
– Позвольте внести другое предложение, – вмешался генерал ВВС Коберн. – На мой взгляд, разумнее задействовать для нанесения ракетного удара бомбардировщики «стеле». Они могут навести ракеты на цель и поразить ее с гораздо большей точностью, чем «томагавк» с субмарины.
Президент быстро принял решение:
– Так и сделаем. Предупредите экипажи бомбардировщиков, но скажите, чтобы без приказа запуска не производили. Вдруг случится чудо, и майор Клири все же сумеет пробиться в центр и остановить отсчет.
Генерал Коберн соединился с пилотами обоих «стелсов», а Сауз негромко проворчал себе под нос:
– Вот именно что чудо! Ничто другое здесь уже не поможет.
43
От центральной площади лучами разбегались улицы, по сторонам которых просматривалась та же картина – вмурованные в лед каменные здания в несколько этажей. Хотя они значительно уступали размерами циклопическим постройкам позднейших цивилизаций, ни Питт, ни Джиордино никогда не сталкивались с подобным архитектурным стилем, воздушным и гармоничным, как застывшая на лету мелодия. Бесполезно было гадать, сколько акров занимал этот чудо-город; одно лишь не вызывало сомнений: доступное ныне взорам восхищенных зрителей составляло лишь малую крупицу подлинного величия эменитской цивилизации.
На краю площади возвышалось массивное сооружение изумительной красоты. Высокие стены и трехгранные колонны, богато изукрашенные искусной резьбой и инкрустированные пластинами вулканического обсидиана, поддерживали крышу и фронтон, декорированный скульптурными моделями целой флотилии судов – гребных, парусных и комбинированных.
Под фронтоном широкой полосой протянулся фриз с искусно выполненными рельефными изображениями людей и животных. Люди на фризе были одеты точь-в-точь как те мумии с острова св. Павла. Наметанный взгляд архитектора без труда определил бы, что структурная основа этого здания сохранилась в веках и тысячелетиях и отчетливо просматривается во всех архитектурных памятниках, доставшихся нам в наследство от минувших эпох, прежде всего в храмах Луксора, Афин и Рима. И только трехгранные колонны не вписывались в общую тенденцию и выглядели несколько непривычно по сравнению с круглыми колоннами дорического, ионического и коринфского ордера.
Между колоннами зиял широкий вход. Ступеней не было – на верхние этажи вели наклонные пандусы. Питт и Джиордино, очарованные волшебной красотой этого шедевра древней архитектуры, вышли из «корабля снегов» и вступили внутрь. Над обледеневшим мозаичным полом центрального зала, словно раскинувшая крылья огромная птица, нависла двухскатным навершием ступенчатая крыша. В глубоких нишах вдоль стен стояли каменные статуи – очевидно, скульптурные изображения эменитских царей, высеченные в полный рост из розоватого гранита. Узкие властные лица с круглыми кошачьими глазами как будто оживали, когда Питт и Джиордино проходили мимо. Разумеется, то была лишь иллюзия, вызванная переливчатым мерцанием в полусвете вкраплений кварца в граните. С мозаичных плит устремляли под своды купола незрячие глазницы десятки, если не сотни изваяний мужских и женских голов, искусно вделанных в пол таким образом, чтобы не нарушить рисунок орнамента. Вверху и внизу этих своеобразных скульптурных портретов были вырезаны надписи на эменитском языке, вероятно характеризующие персонажей столь необычной галереи.
В середине зала стояло на пьедестале изваяние древнего парусно-гребного корабля в натуральную величину. Неизвестный скульптор не упустил ни одной детали, включая длинные ряды весел, мачты, паруса, такелаж и прочую оснастку, и даже разместил на палубе команду, изобразив матросов и офицеров выполняющими свои повседневные обязанности. Поразительное зрелище и потрясающее мастерство! Фантастическое искусство резчика – ювелирная обработка поверхностей и гениальное чувство композиции – наводило на мысль о том, что эмениты владели секретами художественного ваяния, до сих пор не раскрытыми современными скульпторами.
– Как думаешь, что это такое? – спросил Джиордино благоговейным шепотом, как будто находился в соборе. – Храм их богов?
– Скорее мавзолей или гробница, – таким же шепотом ответил Питт, указывая на возвышающиеся над полом головы. – Что-то вроде Зала хоккейной славы НХЛ или греческого Пантеона – для увековечивания памяти выдающихся деятелей того времени, возможно, инженеров, строителей, мореходов, преображавших и исследовавших древний мир. Или просто портретная галерея знаменитых капитанов, погибших в море. Мумифицировать их тела, естественно, не могли и сохранили для потомков таким вот способом.
– И как только крыша не рухнула при ударе кометы или не просела от наросшего за тысячелетия льда?
– Очевидно, строители работали по очень высоким стандартам, доступным только развитой культуре.
Во все стороны от главного зала расходился лабиринт бесчисленных коридоров без окон, стены которых украшали самые разнообразные морские пейзажи. Если современные люди ищут своего Бога в небе, то эмениты обожествляли одно только море. Скульптуры изображали именно людей, а не стилизованных под них богов.
– Давно исчезнувшая и всеми забытая раса, первой открывшая и мирным путем покорившая нашу планету, – с грустью прошептал Джиордино. – И не осталось ни предметов их культуры, ни следов их кипучей деятельности.
Питт кивнул в сторону путаницы вырезанных во льду проходов:
– Наверняка их нашли нацисты, открывшие этот город, а Вольфы перетащили в свой музей на «Ульрихе Вольфе».
– Похоже, они раскопали не больше десяти процентов городских площадей.
– У них были другие неотложные дела, – иронически заметил Питт. – Например, прятать нацистские сокровища и реликвии, подгребать под себя экономику и правителей, извлекать золото из морской воды, планировать и рассчитывать уничтожение мира, чтобы переделать его потом на свой лад, ну и еще кое-что по мелочи. Какие уж тут раскопки!
– Чертовски жаль, что нет времени побродить здесь денек-другой и все как следует осмотреть.
– Я бы тоже не прочь отправиться в обзорную экскурсию по местным достопримечательностям, – отозвался Питт, с трудом стряхивая с себя очарование этого удивительного места, – но у нас с тобой осталось меньше часа на то, чтобы найти центр управления.
С сожалением покинув величественное здание эменитского пантеона, они выбежали на улицу и забрались в кабину. Двигаясь по следам, оставленным «снежным котом», Питт провел громоздкий вездеход по центру города-призрака и въехал в туннель рядом с мавзолеем. Чем ближе они подбирались к комбинату, тем меньше осторожничал Питт, ведя машину на предельной скорости. Джиордино страховал, укрывшись за приборной панелью и выставив в окно автоматный ствол.
Проехав по туннелю около мили, они свернули за угол и чуть ли не нос к носу столкнулись со встречным электромобилем. Трое охранников, легко узнаваемых по черной форме, не веря своим глазам, уставились на несущегося по туннелю ярко-красного монстра. Водитель в панике ударил по тормозам, и его понесло юзом по ледяному полу туннеля. У двух других вовремя сработал инстинкт самосохранения, и они успели выпрыгнуть из машины в тщетной попытке продлить себе жизнь.
Послышался хруст и душераздирающий скрежет рвущегося металла, и «корабль снегов» проехался по хрупкому экипажу, как мусоровоз по трехколесному велосипеду. Водителя смяло вместе с обломками под колесами, а двух его напарников попросту размазало по стене. Глянув в зеркало заднего обзора, Питт увидел на полу туннеля груду покореженного металла и пластика и пару изуродованных обрубков, лишь отдаленно напоминающих человеческие тела.
Джиордино высунулся в окно и тоже посмотрел назад.
– Надеюсь, ты аккуратно платишь страховые взносы?
– Мой полис предусматривает ответственность только за причиненные убытки и повреждение чужого имущества. От лобового столкновения я никогда не страхуюсь.
– Стоит подумать, когда будешь переоформлять договор.
Через двести ярдов им навстречу попалась группа рабочих в красных комбинезонах. Они грузили деревянные ящики на платформы, прицепленные к большому «снежному коту». Автопогрузчики с поддонами, на которых громоздились штабеля таких же контейнеров, один за другим выезжали из просторной пещеры, соединенной с туннелем коротким коридором. Массивная дверь из серебристого металла была распахнута настежь. По толщине и габаритам она здорово напоминала двери современных банковских хранилищ и держалась на стальном стержне, глубоко уходящем в лед.
Охранники и грузчики буквально остолбенели при виде исполина, выскочившего из заброшенного туннеля, и застыли в свете его фар, как олени на шоссе. Только когда Джиордино дал короткую очередь из выбитого окна по автопогрузчику, рабочие и охранники ожили и гурьбой бросились в пещеру, чтобы не попасть под колеса этого механического чудовища.
– Дверь! – заорал Питт, ударяя по тормозам.
Без труда вычислив замысел напарника и не тратя время на вопросы и уточнения, итальянец выпрыгнул из машины и подбежал к двери, а Питт дал несколько выстрелов поверх голов из своего кольта, прикрывая Ала и одновременно подгоняя ретирующийся персонал. Джиордино поразило, насколько легко удалось совладать с дверью, весившей, должно быть, несколько тонн. Он приготовился напрячь все мышцы, чтобы сдвинуть махину, но дверь повернулась неожиданно легко, как в невесомости. Когда она дошла до упора и с приглушенным щелчком встала на место. Джиордино решительно закрутил до отказа запорное колесо. Убедившись, что штыри засовов вошли в пазы, снял цепь с автопогрузчика, пропустил через колесо и прикрепил оба конца к нагруженной платформе, чтобы его нельзя было провернуть изнутри. Рабочие и охранники Вольфов оказались под замком без какой-либо надежды на скорое освобождение.
– Как думаешь, что в этих ящиках? – спросил Джиордино, забираясь обратно в кабину.
– Скорее всего, сокровища из эменитского города.
Питт лихорадочно переключал передачи, стремясь поскорее набрать максимальную скорость. Ехать предстояло еще довольно долго. Хотя фактор внезапности был на их стороне, все равно казалось чудом, что они смогли преодолеть столько препятствий без единого выстрела со стороны противника. Однако Питт не обольщался, прекрасно понимая, что это сказочное везение может закончиться в любую минуту. Пока что им удавалось избегать неприятностей, но, как только «корабль снегов» выскочит на открытое место, он сразу же станет мишенью номер один для сотен стволов, имеющихся в распоряжении черномундирных головорезов Гуго Вольфа.
Преодолев очередной изгиб туннеля, «корабль снегов» внезапно вылетел из него, как пробка из бутылки шампанского, и оказался в необъятных размеров сводчатой камере, в которой, судя по количеству авиатехники, размещался самолетный ангар. Не снимая ногу с газа, Питт сразу выхватил взглядом два огромных аэробуса в центре стоянки – «АЗОО» и «А340» – пассажирский и грузовой. Рядом с грузовым люком транспортника стоял «снежный кот» с поездом прицепных платформ, а по ленте транспортера один за другим уплывали в недра фюзеляжа уже знакомые деревянные ящики. Инженеры, техники, рабочие и служащие «Дестини Энтерпрайзес» организованной вереницей поднимались по трапу в соседний лайнер, предвкушая, должно быть, скорое воссоединение с родными и близкими на борту «Ульриха Вольфа». Чуть в стороне заправлялся горючим небольшой реактивный самолет бизнес-класса с удивительно изящными обводами корпуса. Но самым поразительным во всем этом зрелище было полное отсутствие охраны, что, с одной стороны, успокоило Питта, а с другой – породило в голове грандиозный замысел из разряда тех, которые Джиордино характеризовал как «очередную зловредную пакость».
– А вот мы вам сейчас устроим Армагеддон с Апокалипсисом на отдельно взятой территории! – процедил он сквозь зубы, направляя машину на скопище самолетов и нажимая на педаль акселератора с такой силой, как будто намеревался продавить ею пол кабины.
– Ой, мамочки! – тихо простонал итальянец и жалобным голосом вопросил: – Дирк, мальчик мой, признайся папочке Алу, ты действительно собираешься сделать это?
Зеленые глаза Питта вспыхнули дьявольским огнем:
– Стоит хоть однажды поучаствовать в гонках с разбиванием машин – и ты на крючке. Это как наркотик. Держись крепче, парень, начинаем потеху!
Люди в ангаре отреагировали на появление «корабля снегов» точно так же, как грузчики в туннеле. Сначала шок, потом изумление, любопытство, недоумение, но все эти эмоции мгновенно сменились паническим ужасом, когда ярко-красное механическое чудовище высотой с двухэтажный дом и длиной в тепловозную сцепку, на полной скорости ринулось прямо к трапу, грозно завывая дизелями и слепя дальними фарами по три тысячи свечей каждая.
Питту хватило трех секунд, чтобы наметить оптимальный маршрут для своего разрушительного «рейда по тылам».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68