А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Еще бы не вспотеть — стоимость заказа равнялась, при самом беглом подсчете, месячной работе на Киевском вокзале…
— Каким бизнесом занимаешься? — важно осведомился майор, поглядывая на даму, сидящую за соседним столиком. — Как жена, дети?
— Жена — нормально. Детьми не обзавелся, — помолчал и стыдливо признался. — Безработный.
Тошно признаваться в великолепном ресторанном зала, в обстановке богатства и безделья, но врать, изощряться в выдумках не хватило сил. Да и зачем придумывать несуществующий достаток, когда напротив сидит не бизнесмен или владелец казино — свой брат, офицер, с которым вместе служили, жрали водку, ухлестывали за женщинами. Если не он, кто поймет современного голодранца с его нищей пенсией и семейными невзгодами?
— Безработный? — громыхнул Фролов на весь зал. Так, что сидящие неподалеку удивленно обернулись. — Сам Бог послал меня в этот ресторан. Считай, парень, сглотнул редкую удачу…
Оказывается отставной майор ныне командует группой инкассаторов, собирающих деньги из пунктов обмена валюты. Только вчера открылась выгодная вакансия — водителем служебной легковушки. Месячный оклад — тысяча баксов.
— Не скрою, служба опасная. Бандиты облизываются на инкассаторские мешки, ловят удобный момент. Поэтому мой босс предпочитает брать на работу офицеров в запасе, которые умеют постоять за себя… А я отлично знаю, что ты из себя представляешь, поэтому завтра же буду рекомендовать…
У Поспелова закружилось в голове. Будто он уже успел опростать по меньшей мере пять рюмок «злодейки с наклейкой». Отставной офицер снова почувствовал себя «в седле».
Выпили с Фроловым крепко. За удачу, за встречу, за будущие успехи нового водителя инкассаторской машины, за жизнь. Говорили, перебивая друг друга, вспоминали службу, перебирали по памяти сослуживцев. Долго прощались на тротуаре возле ресторанной двери. Договорились завтра же утром встретиться для оформления.
Рядом — остановка троллейбуса. Трое подвыпивших парней заигрывают с кокетливыми девчонками. Поспелов пытливо оглядел их и прошел мимо — лучше не рисковать, прошагать лишние пару кварталов и окунуться в метровское многолюдие. Алкаши увязались за ним — предлагали выпить, бормотали о какой-то Клавке, ожидающей их для продолжения удачно начатой пирушки.
Поспелов не отвечал — почти бежал к входу в подземный переход. Разочарованные выпивохи обложили «интеллигента» черным матом и отстали… Слежка? Нет, нет, слищком уж примитивно… Вот эта немолодая чета, вышедшая из под»езда, более подозрительна. Идет следом, будто приклеенная…
На этот раз Федор не ошибся — за ним, почти наступая на пятки, шли агенты Удава. Сменяя друг друга довели Поспелова до военного городка.
Кариес не собирался навещать старшего лейтенанта без предварительной проверки. Шестерки Фомки два дня бродили неподалеку от дома, в котором жил Поспелов. Предлагали прохожим дешевые шмотки из Турции и Польши, примостившись на лавочке, распивали пиво, короче говоря, вели себя ненавязчиво, как нынче проводит время золотая и не очень золотая молодежь.
Ничего опасного, все — в норме.
На третий день посланец Лягаша позвонил по телефону.
— Слушаю вас. Квартира Поспелова, — ответил бодрый женский голос.
— Мне бы Федора Семеновича, — с трудом смягчая хриплый свой басок, вежливо попросил Кариес.
— Федор Семенович сегодня работает! — торжественно проинформировала Клава, будто муж превратился не в простого водителя, а, по крайней мере, в вицемэра. — Кто его спрашивает?
— Старый приятель. Мы с вашим мужем вместе служили, — завилял телохранитель, не подготовивший внятного ответа на простой, в принципе, вопрос. — Может быть, найду Федора на работе? Подскажите, пожалуйста, где он трудится?
Клаве бы промолчать, но у болтливых женщин язык работает, опережая рассудок. Тем более, перспективное место работы Федора настолько обрадовало её, что она видела все вокруг себя в розовом цвете. Да и зачем ей таиться от сослуживца супруга, что криминального в том, что она честно скажет чистую правду?
— Вряд ли вам удастся его найти — Федя работает водителем инкассаторской машины. Лучше скажите, где найти вас?
— Позже сам перезвоню… Извините за беспокойство.
Положив трубку, Кариес глубоко вздохнул и вытер с угреватого лба обильный пот. Нелегко давались ему «интеллигентные» переговоры, не привык бандит к вежливостям и извинениям, значительно легче выдать: телка, кликни мужика, базар есть. Но, как любит говорить ученый стоматолог, превратившийся в главаря банды, с волками жить — по волчьи выть…
Известие о перспективном месте службы бывшего офицера обрадовало Кариеса. Все же, Лягаш далеко смотрел, вербуя начальника охраны банка, будто знал — пригодится для очередной «акции». Позавидуешь стоматологу! Когда его повяжут или замочат и Кариес возглавит группировку, ему пригодится опыт босса.
В том, что именно он станет во главе банды, нынешний телохранитель ни на минуту не сомневался. Больше просто некому — не Фомке же командовать, пучеглазому выродку какого-то профессора.
В одинадцать вечера — повторный звонок. На этот раз ответил высокий мужской голос, переполненный самодовольством и самоутверждением.
— Слушаю.
Смягчать хрипы в пропитой глотке, изощряться в приторных вежливостях нет необходимости. Шестерка должна знать свое место, если позабыл — показать. При необходимости — плеткой или палкой.
— Здорово, дружан… Узнаешь?
Поспелов, конечно, не узнал, да и как он мог узнать, когда ни разу не видел лягашского телохранителя, не разговаривал с ним. Но одно единственное словечко — «дружан» больно ударило по нервам и они завибрирвали.
— Не… узнаю.
— Базар не для телефона. Нужно встретиться… Не штормуй, кореш, не замочу и не пошлю под молотки. Цынкани, когда свободен?
Поспелов буквально окаменел, язык будто приклеился к небу. Клавка испуганно заглядывала в посеревшее лицо мужа, спросить вслух не решалась — ограничивалась вопросительными жестами.
— Чего молчишь, кореш? Сбрендил со страху? Завтра в три дня подруливай к метро «Кузьминки». Буду ожидать. Гляди только, не скурвься — залетишь на беспредел…
Короткие гудки прозвучали поминальной молитвой.
Кариес неспроста назначил время встречи после обеда — в девять утра он приехал в военный городок и устроился под навесом коммерческого кафе напротив дома Поспелова. Замысел — простой и сложный, одновременно: если мужик скурвился — ночью в уголовку не побежит, подождет до утра, а утром посланец Лягаша его прихватит.
Телохранитель гордился своей смекалкой, позабыв о том, что существует телефон.
Но Поспелов не собирался звонить и докладывать о появлении бандитского «представителя», его мучил страх: поселился в каждой клетке тела, заполнил мозги. Всю ночь Федор не спал — бродил по квартире, поникший, сумрачный, потерявший недавнее самодовольство.
Клава тоже не спала — ходила за мужем.
— Что случилось, Феденька? Кто тебя так напугал?
— Отстань, — мучительно морщась, бросал Федор. — Не до тебя…
Утром жена послала Поспелова в булочную за хлебом. С вечера осталась половина батона, можно было бы и не посылать, но женщина надеялась — развеется супруг, успокоится.
Едва Федор появился на улице, к нему подошел невысокий, широкоплечий, медвежеобразный человек. По приятельски взял под руку.
— К ментам нацелился, падла? — угрожающе пробурчал он. — Скурвился, сука?
— Откуда… вы… взяли… Жена послала за хлебом…
В виде доказательства пред»явлена хозяйственная сумка с полиэтиленовым пакетом внутри. Рука старшего лейтенанта мелко подрагивает, в глазах плещется безумный страх.
Кариес смягчился. Может, зря он подумал плохое, мужик, кажется, уже измарал штаны, вон как пахнет… Он брезгливо поморщился.
— Тащи бабе хлеб и снова спускайся. Побазарим.
Пахомов и Кудряш жили дружно. Вместе готовили, убирали квартиру, ходили в магазин. И вместе, поочередно, следили за окнами поспеловского жилья. С нетерпением ожидали «гостей», которые непременно появятся, если подозрение в предательстве Федора действительно обосновано. Николай не верит, Кудряш убежден.
Рано утром бывший Корень быстро выпил чашку растворимого кофе с бутербродом, закурил и устроился возле окна с биноклем в руке.
Жена Поспелова, видимо, затеяла стирку, отправила в ванну тюлевые занавески, сняла гардины. Квартира превратилась в сцену с поднятым занавесом — разглядывай в свое удовольствие гостиную и кухню. Жаль, окна спальни выходят на другую сторону, а ведь самые интересные разговоры между супругами происходят именно там. Впрочем, все равно наблюдатели ничего не слышат, только догадываются по жестикуляции и беготне по квартире, что там происходит.
В последнее время исчезли скандалы, муж и жена обнимались и целовались, супруга уносила кофе в спальню и подолгу оттуда не выходила. Остальное приходилось додумывать.
Скучная жизнь в семье офицера, зевая, подумал Кудряш и машинально провел биноклем по улице. Вдруг напрягся, вскочил со стула.
— Коля!
Молчание. Пахомов — любитель поспать, тем более после дежурства, двое суток отсыпается, не раагируя на приглашения позавтракать или пообедать. Тяжкая жизнь досталась командиру пятерки боевиков: сутки — дежурство, в дни отдыха непременные вызовы к Сомову или очередные операции.
Поэтому призыв Славы не подействовал на спящего капитана.
— Николай! — не отрывая глаз от окуляров бинокля, в полный голос заорал Кудряш. — Быстро ко мне! Кажется, дождались!
Капитан подскочил, будто крик боевика — сигнал боевой тревоги, когда нужно быстро одеться, схватить «тревожный» чемоданчик и лететь в роту. Но поднял Пахомова не крик товарища — единственное слово «дождались».
— У Сержа — новый посетитель… Видишь?
Николай повел биноклем в сторону кафе. Основал его отставной майор, бывший заместитель командира полка по снабжению. И назвал по своему имени: «У Сержа». Не прогадал догадливый интендант — цены не взвинчивал, обстановка в кафе дружеская, непринужденная, офицеры, отставные и действующие охотно посещали его.
За крайним столиком непринужденно развалился здоровенный детина в безрукавке. Потирает глаза, отчаянно зевает и не сводит взгляда с под»езда поспеловского дома.
— Кто такой?
— Я о нем говорил… Кариес!
— Телохранитель Лягаша?
— И не только телохранитель — нянька, палач, садист…
Из под»езда поспешно вышел Федор. Огляделся, нерешительно затоптался на месте. Кариес подошел к нему, что-то сказал, засмеялся. Двое мужчин медленно пошли к автобусной остановке.
— Я послежу, — натянул брюки Николай, заправил в них клетчатую рубашку. — Тебе нельзя, меня твой вонючий Кариес не знает…
— Погоди, — не отрываясь от бинокля, вымолвил Кудряш. — Кажется, их пасут…
Два парня, сидящие на лавочке возле двенадцатиэтажной башни, лениво поднялись и, пересмеиваясь, двинулись вслед за Кариесом и Поспеловым.
Неужели, сотрудники уголовного розыска?
— Придется срочно поднимать Папашу…
— Он занят. Работает.
— Тогда Юношу…
— Рыскает по городу в поисках родителей Лягаша.
— Наташа?
— Ходит по стоматологам.
Кудряш умолк. Других кандидатур нет. Когда он наконец оторвался от бинокля, Пахомова в квартире уже не было…
«Дружаны» дошли до автобусной остановки, минут десять поговорили и расстались. Поспелов бодрым шагом поспешил домой, Кариес выждал пока он не скроется в под»езде и медленно двинулся по дороге. Парни пошли следом. Пахомов — метрах в пятидесяти за ними.
Так и шли неизвестно куда.
Мимо, тяжко вздыхая и отфыркиваясь, прополз рейсовый автобус. По законам логики Кариес обязан проголосовать, вскочить в открывшуюся дверь и оставить преследователей с носом. Лягашский телохранитель не сделал этого — свернул на лесную дорогу, идущую в обход гарнизона. Парни затоптались на месте, но в конце концов решились — пошли по краю, прижимаясь к кустам.
Вдруг Кариес пригнулся, из под руки выстрелил… Раз, другой, третий… Оба парня упали, обливаясь кровью.
Из кустов выскочила легковушка, лягашский посланец вскочил на заднее сидение. Фомка вдавил до пола педаль газа — машина помчалась, подпрыгивая на ухабах и рытвинах.
Подоспевший Пахомов выстрелил, целясь в колесам. Не попал.
Один из подстреленных ребят был ещё жив. Когда Пахомов приподнял его голову, прошептал.
— Срочно сообщи в Главный Штаб…
Глава 22
На этот раз члены Главного Штаба были почти единодушны: смерть. «Почти» — из-за поправки генерала Сомова. Но на этот раз глава боевиков Удава не кричал и не возмущался, говорил веско, размеренно.
— Согласен, оба заслуживают кары. Жестокой, но справедливой. Однако Поспелов — ниточка, ведущая к Кариесу. Кариес — к Лягашу. Не будет ли разумней подождать с их ликвидацией?
Даже Нефедов, несмотря на гнев из-за гибели двух лучших агентов, вынужден согласиться с доводами Ивана Ивановича. На его сером, невыразительном лице застыла скорбная гримаса. Будто он не находился на заседании штаба, а стоял возле двух гробов своих ребят.
— Иван прав. Казнь придется отложить. На время.
— Скажи, зачем так переживаешь? — тихо спросил Чурадзе. — Война без жертв не бывает, а у нас — война, да? Вот проголосовал я за смертную казнь предателя, а в груди щемит, — Геннадий Вахтангович положил широкую, мягкую ладонь на выпуклую, не стариковскую, грудь, словно показал, где именно щемит. — Мало ли что встретился Поспелов с бандюгой? Может договаривались вместе пойти в шашлычную, а? Почему обязательно видеть плохое, да? Мертвые не возвращаются, после сами себе простить не сможем… Правильно говорю или неправильно, а?
— Слишком много совпадений, — угрюмо бросил Аббакумов. — Такого не бывает… Встретились два «дружка», а после один из них застрелил наших ребятишек… Нет, нет, пристрелить мерзкого изменника — единственное наказание!
— Ладно, — подвел черту под обсуждением командующий, — пусть будет по вашему. Смертный приговор выносится за предательство старшему лейтенанту Поспелову и за убийство боевиков Удава… как его зовут, Семен?
— Кариес, — подсказал Аббакумов, поморщившись. — Даже человеческое имя не заслужил, мерзавец. Это его Лягаш наградил собачьей кличкой.
— … Кариеса, — будто эхо, повторил Марков. — Пока заочно, — повернулся к Сомову. — Как думаешь, все пятерки поднимать или огоаничиться одной пахомовской?
Нефедов грохнул кулаком по столу. Задребезжала посуда.
— Не заслужили, мерзавцы, общей тревоги. Пусть поработает капитан, проследит за дружком. И покарает его, вместе с хозяевами… А я подмогну, нацелю своих парней. Они сейчас — вроде взрывпакета, вот — вот взорвутся.
— И с этим тоже разобрались, — невозмутимо отметил командующий. — Давай, Ваня, действуй… Еще раз напоминаю об осторожности и крайней продуманности. Страшно терять наших людей, они — квинтэссенция будущей армии и органов госбезопасности…
Каждый из членов Главного Штаба Удава жил, как бы в двух измерениях: настоящем, заполненном горечью и обреченностью, и будущем, когда возродится былая мощь страны. Ради которой они сейчас трудятся…
Вечером того же дня Сомов вызвал на встречу Николая. Разговор был коротким, но внушительным. Пахомов ещё ни разу не видел генерала таким строгим и сосредоточенным.
— Бросай, Коля, все свои дела, переключайся на Поспелова и Кариеса. Повезет — выйдешь на Лягаша. Все остальные подходы к нему отбрось. Пустышка. Созывай свою гвардию и озадачивай.
Собирать «гвардию» — зряшное занятие. Под рукой только Кудряш и Секретарев. Наташа бегает по городу, знакомится со стоматологами и зубными техниками. Костя с неменьшим усердием разыскивает родителей Лягаша. Благо, не с пустыми руками — имеется фамилия: Василий Комов. Если, конечно, не сработана ксива — фальшивый паспорт.
— Приговор? — медленно, тягуче спросил командир пятерки, чувствуя, как задрожало сердце. — Поспелову?
— А ты как думал? — взъерепенился Сомов, гневно сверкая глазами. — Мы не в игрушки собрались играть. Борьба с преступностью требует честных и волевых людей. Изменил, предал — получай!
— Когда?
Генерал подышал, ощупал левую половину груди, походил по комнате избы. Сегодня они встречались не в лесу и не на генеральской квартире — в так называемой конспиративке.
— Торопиться выполнять приговор не станем. До тех пор, пока Поспелов не выведет нас на Кариеса, тот — на Лягаша. Но обоих держать под крепким контролем, уйдут — ответишь, — и — повторил. — В игрушки играть больше не будем.
Ехал Пахомов домой и размышял. Старался отвлечься от мысли об армейском друге, таким же, как и он сам, командире роты мотострелкового полка. Которого Николай должен застрелить… За предательство или не за предательство — не имеет значения, главное — нажать на спуск, видя страх и недоумение во взгляде Федора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36