— Сиделка? — Она произнесла это с такой брезгливостью, как будто в этой профессии было что-то постыдное.
Это была явная провокация, но Кристи решила проигнорировать выпад. Она с улыбкой повернулась к Николь:
— Я работала медсестрой в родильном отделении, так что, если тебя что-то интересует, кое на какие вопросы я смогу ответить.
Молодая женщина вспыхнула и застенчиво поблагодарила:
— Спасибо. Это очень любезно с твоей стороны.
— Никогда не думала, что медсестры так хорошо зарабатывают, — насмешливо протянула Стефани. — На тебе ведь платье от Эрве Леже, не правда ли, милочка?
— Да, — подтвердила Кристи, не моргнув глазом, решив не объяснять, откуда оно у нее.
— И оно ей очень идет, — промурлыкал Арман рядом с ее ухом, отчего по телу Кристи разлился жар.
— Спасибо, Арман. — Кристи повернула к нему лицо и увидела, как его пристальный взгляд скользит по ее телу, задержавшись на ногах. В его глазах светилось восхищение — то ли подлинное, то ли нарочитое.
Стефани вскочила на ноги.
— Пора садиться за стол, — резко сказала она.
— Да, можно подавать обед, — поддержала ее Иветт, поднимаясь с дивана.
Стефани, а вслед за ней и Иветт направились к двери, ведущей в столовую. Люсьен помог подняться жене. Арман продолжал сидеть, и Кристи показалось, что он специально дожидается, чтобы идти последним.
Наконец он тоже поднялся и протянул руку Кристи. Когда она поднялась, он положил ее руку на сгиб своего локтя. Она попыталась освободиться, но он крепко прижал локоть к боку. Кристи ничего не оставалось, как убедить себя, что этот физический контакт — всего лишь традиционная для старинного дома форма вежливости. Но прикосновение Армана, ощущение тепла его сильного тела не стали менее волнующими.
Обстановка столовой гармонично сочеталась с убранством салона. Бледно-зеленые, кремовые и персиковые тона контрастировали с темным деревом, из которого был сделан стол и изящно изогнутые стулья. И хотя Кристи впервые оказалась в столь роскошной обстановке, богатство и элегантность этого дома уже перестали удивлять ее.
Стол, сервированный серебром и хрусталем, был накрыт на шестерых. Все члены семьи направились к своим привычным местам. Люсьен и Ни-коль сели с одной стороны стола, Иветт — в торце, Стефани отодвинула стул рядом с другим торцом. Единственный свободный стул остался между ней и Иветт, поскольку подразумевалось, что Арман сядет во главе.
Однако он не подвел Кристи к оставленному для нее месту.
— Стефани, я хочу, чтобы Кристи сидела за обедом рядом со мной, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
Стефани резко повернулась к нему с лицом, искаженным яростью.
— Она не твоя жена, Арман. И я имею право занимать это место.
— Я хочу, чтобы этим вечером Кристи сидела на месте моей жены. Освободи стул.
Это была не просьба, а приказ, высказанный холодным, категоричным тоном. Было очевидно, что мнение окружающих об этой ситуации Армана не волнует. Он вел свою игру жестко и целенаправленно.
В какой-то момент Кристи испугалась той ненависти, которая горела в глазах Стефани, устремленных на брата. Разве такое может быть между родными братом и сестрой? Тем не менее Стефани поднялась и пересела на стул рядом с матерью.
— Не понимаю тебя, Арман, — насмешливо сказала она. — Ты ставишь Кристи в неловкое положение.
Будь я на ее месте, мне было бы неудобно занимать место сестры.
Ядовитая стрела попала прямо в сердце Кристи, и без того измученное сомнениями.
— А я считаю, что это честь, которую Кристи, как сестра моей жены, безусловно заслуживает, — вкрадчиво ответил Арман, учтиво усаживая ее. Затем он занял свое место во главе стола. — При этом я хочу подчеркнуть, что Кристи есть и всегда останется самостоятельной личностью, а не отражением своей сестры. — Он посмотрел на Кристи и улыбнулся. В его улыбке было неприкрытое восхищение и одобрение, что смутило Кристи и заставило порозоветь.
Она запуталась в этой игре, где была всего лишь пешкой. Был ли Арман искренен или это часть его дьявольского плана?
Напряжение, достигшее апогея, было нарушено появлением нескольких слуг, начавших подавать еду и разливать вино. На первое был подан вишийский суп с хрустящими булочками.
Кристи не рискнула есть булочку, опасаясь, что та раскрошится. Ей еще не хватало попасть в неловкую ситуацию и привлечь к себе насмешливое внимание! Но тут заговорила Стефани…
— Ты похожа на сестру больше, чем думаешь, Кристи. Колетт тоже никогда не ела булочек, — ехидно заметила она и впилась белыми зубами в свою.
— Я просто решила съесть сначала суп, а потом булочку, — небрежно ответила Кристи. — Ведь у каждого свои предпочтения в еде, не так ли?
Она начала есть суп, содрогаясь от мысли, какое же давление оказывала эта женщина па ее сестру.
В ожидании второго блюда мужчины заговорили о качестве вина. Николь набралась смелости и попросила Кристи рассказать о своей работе медсестрой. Перерыв между двумя блюдами прошел относительно мирно. Основным блюдом, как объяснил Арман, был антрекот, приготовленный с луком-шалотом, красным вином и приправами и поданный с тушеными овощами.
Кристи отдала должное вкусной еде, в то же время кожей чувствуя, что Стефани готовится к новой атаке. Любопытно узнать, она так печется об интересах Шармэн или это проявление застарелой враждебности по отношению к старшему брату? И в том и в другом случае крайней в этой борьбе была бедная Колетт. Мысль о сестре, попавшей в эти жернова, настроила Кристи на воинственный лад.
Слуги убрали посуду и принесли блюда с сырами. Они еще не успели покинуть столовую, как Стефани спросила с невинным любопытством:
— Ты еще не сказала нам, что привело тебя в Париж, да еще именно в тот отель, где остановились Арман и Шармэн.
— Меня всегда удивляло, как тесен мир, — заметила Кристи, прежде чем ответить. — Я решила остановиться на один день в Париже по пути в Женеву, поддавшись сентиментальному импульсу. Люди, удочерившие меня, провели здесь свой медовый месяц и навсегда сохранили трепетную память об этом.
— Женева… — протянула Стефани насмешливо. — Если бы ты доехала туда, вместо того чтобы торчать здесь, может, и повстречала бы свою сестрицу.
Кристи вспыхнула от гнева, но сдержалась. Она не могла доказать, что ее сестры нет в живых, хотя даже это вряд ли остановило бы злобную фурию.
— Арман заверил меня, что он делал запрос и ответ был исчерпывающим.
— Да, — небрежно подтвердила Стефани. — Впрочем, думаю, твоя сестрица, скорее, где-то на просторах твоей родной Америки вместе со своим любовником.
Кристи поняла, что больше не в силах терпеть клевету в адрес Колетт. Все ее существо восстало против такой несправедливости. Она пристально посмотрела в глаза Стефани.
— Ни вы, ни кто-либо другой не убедят меня в том, что моя сестра оставила детей сбежала с любовником, — категорически заявила она.
— Ты такая же ограниченная, как и твоя сестра, — усмехнулась Стефани. — Колетт никогда не была способна смотреть правде в глаза.
— Той правде, которой ты ее пичкала, Стефани? — В ярости Кристи даже не заметила, что перешла на «ты». Слова сорвались с языка прежде, чем она успела подумать.
Стефани рассмеялась ей прямо в лицо.
— Что это? Попытка переложить вину на других, найти козла отпущения и обелить сестрицу?
— И в чем же виновата моя сестра? — с вызовом спросила Кристи, отбросив вежливость и прочие лживые условности.
Стефани злобно взглянула сначала на Кристи, затем на брата.
— Только не говори, что ты ничего не рассказал ей!
— Кристи уверена, что ее сестру оболгали, — последовал холодный ответ.
— Как удобно! — ерничала Стефани. — А как же ее отъезд вместе с этим американским плейбоем?
— А ты уверена, что они уехали вместе? — тихо спросил Арман. Его голос был вкрадчивым и мягким, как шелк, отчего по телу Кристи прошла дрожь. В этом голосе таились угроза и предупреждение.
Стефани взвилась как ракета.
— Да! Я тебе говорила об этом.
— Говорила, помню. При этом он ведь был твоим другом, не так ли? Это ты пригласила его сюда одновременно с Шармэн. Я ничего не путаю?
В мозгу Кристи вихрем закружились предположения. Не было ли заранее подготовленного заговора против Колетт, в котором участвовали Стефани, Шармэн и американец?
Стефани вскинула голову.
— Он не был моим другом, просто знакомым.
— Которого ты с тех пор не видела.
— Я бы обязательно сказала тебе об этом.
— Да, не сомневаюсь. — Последние слова повисли в воздухе, отчего невозможно было не заметить сарказма, заключенного в них. После паузы Арман добавил: — Но прошу не забывать, что Кристи никоим образом не замешана во всем этом.
— Она воскресила все эти неприятности, — раздался быстрый, возмущенный ответ.
Атмосфера в комнате накалилась до предела. Кристи больше не сомневалась, что Стефани Дю-турнье была злейшим врагом ее сестры.
— Арман прав, — раздался властный, спокойный голос Иветт Дютурнье. — Кристи не имеет отношения к прошлому. Это несправедливо…
— Зато как интересно, Матап, — протянул Арман тем же шелковым, опасным голосом. — Стефани ведет себя так, как будто во всей этой ситуации именно она — обиженная сторона. — Его взгляд впился в сестру. — Даже зная, как ты меня любишь, Стефани, не стоит все принимать так близко к сердцу.
— Мы все принимали близко к сердцу неспособность Колетт исполнять роль твоей жены. — В ответном взгляде сквозила презрительная насмешка. — Ты был рад избавиться от нее, пора признать это, братец!
Это грубое, жестокое заявление переполнило чашу терпения Кристи.
— Избавиться?!
Она вскочила со стула и устремила пылающий негодованием взгляд на отвратительную змею, сидящую напротив. Слова, недавно произнесенные Арманом в адрес Колетт, сорвались с ее губ:
— Ты бессовестная, бессердечная негодяйка! Моя сестра была больна и нуждалась в помощи! А ты заявляешь, что все вы были рады избавиться от нее?! Давай продолжай, Стефани. Уверена, именно ты составила план этого избавления. Ты унижала ее, опутывала паутиной лжи, делая ее жизнь здесь невыносимой!
— Да кем ты себя считаешь? — раздался надменный ответ. — Проклятая Колетт проваливала любое дело, которое ей поручали. Она не подходила ни Арману, ни этому дому. Она исчезла, и это было самое лучшее, что она сделала в своей жизни.
— Стефани! — взревел Арман, вскакивая на ноги.
— Посмотри правде в глаза, Арман. — Она резко повернулась к брату.
— Смотрю, Стефани. Теперь, наконец, смотрю. — Его голос угрожающе вибрировал. — Начну с того, что сегодня утром нашли машину Колетт.
От шока застыла не только Кристи, но и все сидящие за столом.
Арман вышел из-за стола и остановился позади Люсьена и Николь.
— Правда в том, что ее машина сорвалась со скалы два года назад. Расследование показало, что это случилось в тот самый день, когда моя жена уехала в Женеву. — Арман пошел дальше и остановился позади матери. — Странно, что моя жена не сообщила, куда направляется, не правда ли, Маман? Или сообщила, но вы не посчитали нужным сказать мне? На лице пожилой женщины было написано смятение.
— Но Стефани сказала…
— Значит, Стефани сказала… — оборвал он ее и направился к сестре. Остановившись позади ее стула, он наклонился и громко, чтобы все слышали, прошептал ей на ухо: — Правда в том, что в машине Колетт была одна. Ни твоего американского друга, Стефани, ни кого-либо другого. — Выпрямившись, он направился к Кристи и положил руки ей на плечи. — Колетт никуда и ни с кем не сбегала. Она поехала на поиски единственного родного человека. Она поехала искать свою сестру-близнеца, в смерть которой так и не поверила. И оказалась права!
Арман крепче сжал плечи Кристи, демонстрируя, на чьей он стороне, и произвел последний выстрел:
— Правда еще и в том, что Кристи — это зеркальное отражение моей покойной жены и в то же время самостоятельная, ни на кого не похожая личность — останется здесь с моими детьми столько, сколько захочет. Это единственное, что я могу сделать для Колетт, так как точно знаю, что ей бы этого хотелось.
Глава ОДИННАДЦАТАЯ
Тишина, повисшая в комнате, была красноречивее всяких слов. Колетт умерла, не будучи повинной ни в одном из приписываемых ей грехов. Она ни в чем не была виновата, разве что в попытке найти помощь и поддержку, которые уже отчаялась найти в этих стенах.
Итак, внутреннее чувство не обмануло Кристи. Слова Армана подтвердили это, сделали реальностью. Но теперь она не испытывала ни триумфа, ни радости от того, что честное имя ее сестры восстановлено. Горькое чувство утраты и опустошенности заполняло все ее существо.
— А почему машину не нашли раньше, Арман? — тихо спросил Люсьен.
— За неделю до этого на этом же самом месте произошла еще одна аналогичная авария. Ограждение еще не было восстановлено, поэтому тормоз ной след покрышек и другие свидетельства трагедии полиция отнесла к предыдущей аварии. А машина Колетт ушла глубоко под воду, и ее не было видно с дороги.
Как просто теперь все объясняется! А как быть с тем горем, разочарованием, злобой, разъедавшими душу Армана два года? И все оказалось ложью… ложью…
— А почему теперь нашли? — снова спросил Люсьен.
Арман по-прежнему стоял за спиной Кристи. Она услышала его тяжелый вздох.
— Кристи сказала мне, где искать. В день гибели Колетт она пережила чувство страха, падения с большой высоты, погружения в воду и клиническую смерть. Она назвала время. Оставалось только рассчитать расстояние.
— Как необычно! — пробормотала Николь.
— А никакое чувство не подсказало ей, куда делся любовник Колетт? — с грубым сарказмом спросила Стефани.
Кристи словно током ударило. Она словно очнулась и посмотрела в лицо сестры Армана. В глазах той было столько злобы, столько ненависти!.. Кристи больше не сомневалась, кто разрушил брак и всю жизнь ее сестры, кто спровоцировал депрессию. Она уже встречала таких людей — вампиров, получающих радость оттого, что лишали ее других. Они вызывали у Кристи жалость и неприятие, она всегда старалась держаться от них подальше, но не сегодня… Она видела сестру, тонущую в машине… одну…
— Он не был близнецом Кристи, Стефани, — услышала она резкий ответ Армана. — И только с твоих слов мы знаем, что он сел в машину вместе с Колетт. В машине его не нашли.
— Значит, она его где-то высадила, — последовал немедленный ответ. Хищный блеск в глазах молодой женщины говорил о том, что она не сдастся, и будет продолжать очернять Колетт, даже мертвую.
— Как-то не вяжется с образом страстных любовников, — с еле сдерживаемой яростью произнес Арман. — А ведь именно в этом ты неустанно убеждала меня, сестричка.
Эти вампиры, эти пауки очень изобретательны и хитры в своих интригах.
— А чем еще можно объяснить ее отказ делить с тобой постель? — с рассчитанной жестокостью спросила Стефани.
— Я думаю, твоей сплетней о том, что мы с Шармэн любовники. Уверен, ты внушала эту мысль Колетт с не меньшей настойчивостью, чем мне о ее любовной связи с американцем.
Что ж, сценарий был написан мастером и разыгран как по нотам.
Стефани зло, как-то каркающе рассмеялась.
— Хочешь обелить себя? Я плохая, а ты белый и пушистый?
— Нет, Стефани. Просто хочу выяснить до конца, как и кем был разрушен мой брак. И это сделали не Колетт и не я. Ты ничего не хочешь сказать, Mamaril.
Неужели Иветт тоже участвовала в этом злодейском сговоре?
Кристи посмотрела на мадам Дютурнье и увидела, как в мгновение состарилось ее лицо. Она устало покачала головой.
— Мне жаль, что Колетт погибла такой страшной смертью.
В этих словах не было злобы.
— А мне не жаль, и я не буду притворяться! — презрительно выкрикнула Стефани. — Вы все — скопище лицемеров!
— Послушай, Стефани… — запротестовал Люсьен.
Проигнорировав эти слова, Стефани вперила страшный в своей ненависти взгляд в Армана.
— И ты — первый! А все из-за этой новой версии твоей женушки. Разве ты не понимаешь, что тебе надо совсем другое? Эта, как и Колетт, не сможет быть тебе достойной женой и хозяйкой Креси.
Кристи напряглась. Как бы абсурдны ни были слова Стефани, в них была крупица правды. И эта правда ранила. Очень больно.
— Стефани! — Иветт попыталась призвать дочь к порядку.
— Дорогой наряд не сделает из вороны павлина, — продолжала насмехаться Стефани. — Как не сделала из Колетт.
Арман крепче сжал правое плечо Кристи, но ничто не помешало ее левой руке взлететь и влепить негодяйке звонкую пощечину. Она даже не успела подумать, что делает, просто ответила насилием на насилие. Физическим — на моральное. И ни на секунду не пожалела о содеянном. Ее будто прорвало, и слова боли и обвинения полились потоком.
— Моя сестра мертва. А ты… — Ее взгляд был прикован к женщине, которая так надменно и без жалостно унижала ее сестру, а теперь и саму Кристи. Затем она обвела взглядом всех присутствующих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14