Подвал нормальный, теплый, кушетку там поставят тебе, кормить будут хорошо. Безопасность гарантируется, все ж таки наши люди, я урою любого, если хоть пальцем тебя тронет. Завтра сразу получишь три штуки, а если узнаешь, где документы - получишь пять. Всего пару дней потер-петь, а потом - домой. На худой конец, три "штуки" твои.
- А что... что нужно делать?
- Достала ты своими тупыми вопросами! Будешь "подсадной уткой", понятно? Ну, скажешь, что ты... проститутка, стырила деньги у кого-то из наших, вот тебя и посадили в подвал, пока родственники ни соберут нужную сумму. Завтра в офисе обмозгуем все это с начальством. Но три штуки - сразу на твой счет. Не "расколешь" ту стерву - ну и не надо. Заберем тебя оттуда, а с ней другие люди будут работать.
- Другие люди? Ее что, пытать будут?
- Не твое собачье дело! Ты слышала, что я сказал? Ну так думай!
- Думаю, думаю... Я - проститутка? Как ты себе представ-ляешь это, Веня?
- Это не я должен представлять, а ты! Не хочешь - так и скажи, замнем эту тему. Кандидаток и без тебя хватает. Просто я подумал - дело несложное, сидеть, да языком молоть, риска никакого - и предложил тебе.
- Проститутка... Интересно! А что я скажу на работе?
- Скажешь, что насморк у тебя был. Ну так что?
- Значит, я стану как бы заложницей, а меня будут держать взаперти, кормить и никто даже пальцем не тронет, верно?
Амин понял, что она согласна.
34
У вице-президента транснациональной корпорации "Интерпет-ро" было имя приятное для слуха каждого российского граждани-на: Скотт. Что ни говори, а долгие годы, когда все мы завидо-вали этим Скоттам, их машинам, виллам, яхтам, их дорогам и благополучию, не прошли бесследно. И теперь, когда они с неиз-менными вежливыми улыбками делали вид, будто пришли в Россию для блага россиян и говорят говорят с ними на равных, граждане РФ демонстрировали в ответ свои, нарощенные, белые зубы, вся-чески подчеркивали искреннее уважение к иноземцам, но с удо-вольствием произносили имя "Скотт". Иностранцы с такими имена-ми долго еще будут желанными гостями в хлебосольной России.
Скотт Берихер в совершенстве владел русским языком, не-когда учился в аспирантуре Питерского университета, а теперь считался в "Интерпетро" крупнейшим специалистом по России и благодаря этому занимал пост вице-президента.
В это утро он сидел в кабинете генерального директора корпорации "ДЕГЛ" и напряженно думал, стоит ли заключать союз, или, может быть, предложить свою помощь главному конкуренту "ДЕГЛа", "Расцвет-банку". С одной стороны - "ДЕГЛ" давний, на-дежный партнер "Интерпетро", с другой - у "Расцвет-банка" яв-ное преимущество в аукционе по продаже акций "Черного алмаза". Это и прочные связи в правительстве, и упреждающие действия, которые нельзя признать неэффективными. А если учесть стран-ности российской политики и продажность чиновников, никто не может поручиться, что даже с большими деньгами "ДЕГЛ" выиграет аукцион.
- Константин, у меня большие сомнения в успехе... нашего общего успеха,- сказал Берихер.- В прошлом году "Расцвет-банк" выиграл закрытый тендер и стал независимым регистратором "Чер-ного алмаза". Они ведут, и будут вести реестр акционеров ком-пании. Это огромное преимущество.
- Скотт!- ласково сказал Сафаров.- Если вы предоставите нам необходимый кредит, мы уже на этапе денежного аукциона обеспечим себе контрольный пакет акций. А когда дело дойдет до инвестиционного конкурса...
- Это очень трудно, Константин,- мягко возразил Берихер.- Обеспечить контрольный пакет акций на этапе денежного аукциона весьма сложно даже при условии предоставления крупного кредита вам. А потом, тот, кто ведет реестр акционеров, я имею в виду депозитарий "Расцвет-банка", предпримет мощный натиск на вла-дельцев акций с тем, что завладеть контрольным пакетом. И зав-ладеет им!
Сафаров наполнил тонкостенные хрустальные фужеры коньяком "Арарат", настоящим армянским, поднял свой фужер.
- Выпьем, Скотт. За успех нашего, понимаешь, общего, на-деюсь, дела.
- Да-да, конечно,- Берихер пригубил коньяк и поставил фу-жер на стол.
- Так вот,- сказал Сафаров, посмаковав терпкую, ароматную жидкость.- Я предлагаю вам сделку, выгода которой очевидна. Вы даете нам кредит, мы гарантируем возврат денег в течение деся-ти лет, и место вице-президента компании "Черный алмаз" для представителя "Интерпетро". С соответствующей долей прибыли. В залог предлагаем акции крупнейших российских предприятий, вла-дельцем которых является корпорация "ДЕГЛ". Это акции ведущих ших предприятий химической, металлургической, нефтеперерабаты-вающей промышленности, золото- и алмазодобывающих компаний. Наши представители вели и ведут активную скупку акций во всех крупных регионах России. И сейчас то, что мы предлагаем в ка-честве залога - является предметом зависти любой крупной фир-мы. В течении десяти лет вы можете принимать участие в управ-лении, в распределении прибыли наших предприятий, а если пос-тараетесь, станете владельцами контрольных пакетов. Десять лет
- большой срок. Но и деньги нам сейчас нужны большие. Такие, чтобы из пятидесяти девяти процентов акций "Черного алмаза", выставленных на продажу в денежном аукционе, мы, при помощи наших дочерних компаний могли получить минимум - пятьдесят один процент. И тогда мы сменим руководство "Черного алмаза", поставим наших с вами людей, а они расторгнут договор с "Расц-вет-банком" и сделают независимым регистратором депозитарий дружественной нам фирмы. Реестр акционеров будет в наших ру-ках.
- Я хотел бы ознакомиться со списком предприятий и коли-чеством акций, Константин.
- Пожалуйста, Скотт,- Сафаров достал из кожаной папки несколько страниц с текстом, отпечатанным на лазерном принте-ре, протянул их Берихеру.- Я надеялся, что вы дадите кредит под наши будущие совместные прибыли, но если вы, понимаешь, такие мнительные, пожалуйста, вот что мы даем в залог. Вы у себя знаете эти предприятия, эти компании, легко можете подс-читать прибыль от этих акций.
- Константин, а вы не опасаетесь, что ваши журналисты поднимут шум, когда узнают об этой сделке? Скажут: "ДЕГЛ" про-дает Россию?- с улыбкой спросил Берихер, пробежав глазами спи-сок предприятий и количество акций каждого из них.
Вопрос не понравился Сафарову. Да, его представители вот уже год колесят по городам и весям России, скупая у населения и мелких коммерческих фирм акции крупнейших предприятий. Не отнимают, не угрожают, люди сами приносят. Что делать, если акции есть, а зарплату полгода не выдают? Если случаются свадьбы, рождения, похороны, болезни - а денег нет? Зачем че-ловеку быть собственником, беречь акции для детей, если детям сейчас нечего кушать? Мировые котировки никто не знают, дают за акцию половину стоимости, две трети - человек очень дово-лен. Почему не должен быть доволен? Бесплатно получил свои ак-ции, а теперь продает. Свое добро, свою Россию, кто может зап-ретить ему это? А Сафаров напротив, помогает людям выжить, да-ет деньги. Конечно, с выгодой для себя. Сделал умное, доброе дело, имеет право поступать с акциями, как хочет. Продает Рос-сию! Она уже давно продана! Так и хотелось сказать этому выс-кочке. Но Сафаров сдержал себя, приятно улыбнулся в ответ.
- Не продаем, а даем в залог. Дорогой Скотт, мы не дума-ем, что такое количество акций таких крупных предприятий вы сможете получить в какой-нибудь, понимаешь, Англии, Германии или Италии. Я не хотел, но интересы дела приказали. Ничего в этом страшного нет. В некоторых отраслях пакет акций близок к контрольному. Если вы предпримете усилия, прикупите недостаю-щие акции и станете управлять десять лет - почему России от этого будет плохо? Вы наладите производство, привлечете новые технологии и будете качать деньги. А в России люди будут иметь работу и неплохой заработок. Я считаю, всем выгодно это.
- Константин, мне это предложение кажется привлекатель-ным, жаль, что вы раньше не вынесли его на обсуждение.
- Раньше я надеялся своими силами добраться до реестра акционеров, но теперь это под вопросом, хотя... все может быть. Так что, Скотт, соглашайтесь быстрее, пока я добрый. Пол-России отдаю вам.
- Но и сумму кредита называете фантастическую, Констан-тин... Это необходимо обсудить на совете директоров "Интерпет-ро"!
- Я сказал - все может быть, Скотт,- снова ласково улыб-нулся Сафаров.- Ваша выгода от этой сделки понятна и дураку. Но у меня еще есть, понимаешь, возможность решить этот вопрос без вас. А у вас другого такого момента не будет. Думайте, Скотт, быстрее. Пока я не передумал.
- Я согласен,- сказал Берихер, нервно перелистывая стра-ницы со списком предприятий, акции которых станут достоянием "Интерпетро".- У меня есть полномочия заключить с вами конт-ракт, но необходимо решение совета директоров.
- Скотт, дорогой мой, если вы, понимаешь, имеете полномо-чия и согласны, решение совета - чистая формальность. Правиль-но я думаю?
- Не совсем, Константин. Я должен убедить совет...
- Он будет сразу убежден, если получит по секретному фак-су, через посольство, список предприятий и количество акций, предлагаемых в качестве залога. Вы же не первый год на росийс-ском рынке, все давно просчитали и знаете, что вам выгодно, а что нет. "Черный алмаз" - очень рентабельная компания, наде-юсь, что мы вернем долг раньше, и получим обратно свой залог.
Сафаров долил в хрустальные фужеры коньяку, поднял свой фужер, показывая, что разговор окончен. Он долго не мог ре-шиться на этот шаг, но все-таки сделал его. После вчерашних событий в Карпухино стало ясно, что досье Троицкого получить вряд ли удастся. Может, его и не существует в природе. А вот неприятности после таких событий - вполне реальны. Стоит ли рисковать? Не стоит.
- Да, Константин, да, я думаю, мне удастся убедить совет директоров и найти нужную сумму для денежного аукциона. Но в России такая нестабильная обстановка...
- Скотт, милый мой, в России говорят: кто не рискует, тот, понимаешь, не пьет шампанское. Но вы ничем не рискуете. Даже если к власти придут коммунисты, они не станут ссориться со всем миром. У вас - акции, у вас доля владения и доля прибыли. Кто сможет отнять это?
- Выпьем, Константин!- сказал Берихер.
И залпом осушил свой фужер.
Рекрутов истомился, ожидая в приемной, когда Сафаров за-кончит разговор с Берихером. Черт бы побрал этого англичанина, приперся с самого утра, когда необходимо было решить крайне важные вопросы безопасности корпорации!
Вскочив со стула и вежливо улыбнувшись Берихеру, Рекрутов стремительно ринулся в кабинет. И резко остановился посереди-не, с удивлением глядя на Сафарова, который потягивал коньяк, улыбаясь своим мыслям.
- Возьми бокал и садись, Женя. Выпей коньячку, расслабь-ся, дорогой. Вижу, нервничаешь, знаю, что хочешь сказать, но сперва выпей.
- Не могу, Константин Рашидович, мне работать надо.
- А-а, слушай! Настоящему мужчине коньяк никогда не меша-ет работать. Если пить в меру. Бери фужер и садись.
Это уже был приказ, и Рекрутов нехотя подчинился. О чем бы Сафаров ни говорил с Берихером, главное сейчас - вчерашнее нападение, убийство троих нештатных сотрудников, похищение ры-жей Насти! Глотнув коньяка, Рекрутов уставился на Сафарова, ожидая дальнейших приказаний.
- Пусть тебя не беспокоит нападение в Карпухино, Женя. Квочкин ищет свои документы, я бы на его месте тоже так сде-лал. Пусть ищет.
- Но они убили троих наших людей, Константин Рашидович!
- Наши первые убили ихнего человека. Лобан давно уже не устраивал меня. Мы все были бандитами, а теперь стали солидны-ми людьми, настоящими бизнесменами, понимаешь. А он был бандит и остался бандитом. Такие люди нам не нужны. Я бы сказал, что Квочкин помог мне решить одну проблему. Тем более, Лобан со-вершил ошибку, он позволил девчонке убежать, засветился, про-валил все дело, дурак!
- А досье? Как мы теперь...
- Никак. Вопрос решен и без досье, пускай Квочкин ищет это досье, а мы все силы сосредоточим на предстоящем аукционе. Мы выиграем его, а "Расцвет-банк" проиграет. Я знаю, ты, Женя, думал, Сафаров женился на молодой, красивой, только о ней и думает, дело забыл, и корпорация катится вниз.
- Нет, Константин Рашидович, я так не думал,- возразил Рекрутов.
- Это Лобан так не думал, потому что дурак был. А ты, Же-ня, умный, поэтому думал и правильно делал. Все так думали, я знаю. Сам хотел, чтобы так думали, понимаешь. На самом деле мы не катились вниз, а вкладывали деньги в нужное дело. Теперь эта политика полностью оправдалась, Квочкин сильно удивится, когда узнает о наших планах. Только помешать им уже не сумеет.
Рекрутов не мог понять, как себя вести? Подтвердить, что многие сотрудники "ДЕГЛ", и он сам, считали политику Сафарова ошибочной, обвиняли в просчетах молодую жену босса, или стоять на своем? Будешь стоять на своем - окажешься в одном ряду с Лобаном, признаешься в сомнениях злопамятный Сафаров не простит этого. Рекрутов допил коньяк, надеясь, что это поможет ему решить сложный вопрос. Не помогло.
- Я рад, Константин Рашидович.
- И хочешь знать, какую позицию мы займем по поводу про-исшествия в Карпухино? Никакую. Родственникам убитых надо вы-делить по три тысячи долларов. Я распоряжусь. А ты сделай так, чтобы никто не понял, откуда деньги к ним поступили. Любые свидетельства о связи Лобана и его людей с нами должны быть уничтожены. Передай это своим аналитикам. К даче в Карпухино мы тоже не имеем отношения. Если какой-нибудь умник начнет предполагать, строить догадки - надо, понимаешь, категорически отрицать любые предположения! И быть готовыми к этому. Есть вопросы?
- Нет. Работа была построена таким образом, чтобы никто не знал о связи внештатников с нами. Официальным владельцем дачи являлся Лобан, но завещание составлено в пользу нашей внештатницы. То есть, дача по-прежнему будет принадлежать нам.
- Я распоряжусь, чтобы ее потом продали.
- А что делать с Чекмаревым и его подругой? Дама у Квоч-кина, возможно, если мы выясним, где ее держат, сумеем полу-чить компромат на "Расцвет-банк", а это никогда не помешает.
- Чекмарев меня больше не интересует, его девчонка тоже. Главное наша непричастность к Карпухино. Пусть твои аналити-ки просчитают все возможные провокации и будут готовы дать от-пор на любую!
Рекрутов покинул кабинет начальника растерянным. Несколь-ко дней история с рукописью и досье Троицкого держала в напря-жении всю его службу. И когда напряжение достигло высшей точ-ки, поступил неожиданный приказ отойти. За что же тогда бо-ролись, тратили силы и нервы, теряли людей?
35
У Насти не было часов, и она не знала, сколько спала, ут-ро сейчас или уже вечер - в подвале не было окон. Правда, ког-да один из охранников принес ей чашку чая и тарелку с макаро-нами по-флотски, Настя успела заметить в открытую дверь, что свет на кухне дневной. Значит, прошли самые кошмарные сутки в ее жизни, кончились и наступил новый день. Господи, что ей пришлось пережить за эти сутки, которые так рано начались! По-бег, блуждание в ночном лесу, возвращение, холодный гараж, из-девательства Лобана, ожидание самого страшного, жуткая стрель-ба во дворе, трупы у ворот, новое похищение, опять стрельба, опять убитые люди, тяжелые, грязные ботинки бандита на голове, этот подвал, допрос поленоголового... И самое страшное - из-вестие о гибели Сергея...
Потом она заснула и проснулась, услышав, как открывается дверь наверху. Длинный, костлявый парень с горбатым носом, по-хожий на Кащея Бессмертного, не сказал ни слова. Поставил на стол чашку с чаем и тарелку с макаронами, внимательно посмот-рел на нее, похабно облизнулся и ушел. Нужно было умыться, но воды в подвале не было. А вот еда была, и есть хотелось ужас как!
После завтрака Настя почувствовала себя лучше, подумала о том, что хорошо было бы помыться, сменить белье и вообще, сбросить всю эту жутко грязную, противную одежду. Но тут же поняла, что если бы ей предложили принять душ - отказалась бы. Уж лучше быть грязной, чем добровольно раздеться, оказаться голой и совсем беззащитной перед бандитами, они наверняка припрутся и тогда... Нет! Хотя, на самом деле, и одежда не за-щита, если они вздумают поиздеваться.
Что они вообще задумали? Ночью никто не приходил, и те-перь Кащей ничего не сказал.
Настя легла на кушетку, вспомнила Сергея. Какой он был хороший, добрый, заботливый, какой смешной... Невозможно пове-рить в то, что она никогда-никогда уже не увидит его. А каким неприятным, невзрачным показался ей вначале!
Но еще раньше было страшное потрясение, после которого она целых три дня не вставала с постели и отказывалась есть. И даже с матерью не разговаривала, та не на шутку перепугалась, отгулы взяла, чтобы за ней ухаживать. Это случилось через де-сять дней после того, как она встретилась с Олегом в последний раз. После того, как он презрительно усмехнулся и ушел. Навер-ное, эта усмешка успокоила ее. Олег был так уверен в себе, что она потом ничуть не волновалась за него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40