— Детей, по-моему, вообще нельзя поить кофе, — наморщился, припоминая, Андрей.
— Зато есть возможность списать на это дело кучу денег. Но это все цветочки. Главное не это. В условиях тендера был такой пункт, вот он: «Какое время вы не будете повышать цены на продукты?» Айвазян поставил месяц. На самом деле он поднял цены на следующий день после получения документов на поставку.
— Интересно! — подбодрил капитана Андрей. — Валяй дальше.
— Дальше все очень просто. Ашот, у которого могло не быть ни копья в кармане, сразу становится обладателем как минимум полмиллиона наших деревянных.
Кроме того, вместо ожидаемой экономии в сто девяносто тысяч рублей город переплатил уже двести пятьдесят тысяч.
— А Иванов это все просек?
— Конечно, такой зубр! Но главное даже не в этом. Он мог протестовать, он ходил даже к нашему мэру Романовскому, говорил, что цены конкурентов фальшивые, но это пустые слова. Тот же бухгалтер сказал мне, что Петрович просто рвал и метал, когда говорил о том, что его так же могут прокатить и с поставками продуктов на весь учебный год. Он начал копать глубже и, похоже, раскопал вот это.
Павел подал Андрею очередную бумагу.
— Как он это достал — не знаю, тайна, покрытая мраком. Нашли в его столе, в отдельной папке. Копия свидетельства о регистрации общества с ограниченной ответственностью «Кристалл». Учредитель Ашот Айвазян.
Затем Зудов подал Колодникову следующую бумагу.
— А это та же самая бумажка, с одной небольшой поправкой: соучредитель — А. Т. Верстакова.
— Вот это да! — восхитился Колодников. — Зампредседателя комиссии по проведению тендера по совместительству еще один из участников конкурса.
— И самое главное — победитель! Иванов понял, что спасен. Это уже весомый аргумент. С этим можно смело идти и к мэру, и в прокуратуру. А для Анны Тимофеевны это смерти подобно. Она десять лет сидела на этом месте, сделала себе состояние, и вдруг такой удар!
— Слушай, а действительно, почему Иванов не пошел в прокуратуру? С этой бумажкой, — он поднял копию свидетельства, — это же бесспорный факт, это стопроцентное дело!
— Бухгалтер говорит, что он не любил доводить дело до открытого противостояния. А может, не захотел, потому что и сам так же начинал? Кто знает, как все было? — предположил Зудов.
— Может быть, — согласился Андрей. — У всех этих наших доморощенных бизнесменов рыльце в пушку, кого хочешь можно уцепить. Особенно если учесть, что пять лет назад они с Верстаковой были любовниками.
— И наверняка поэтому он в тот вечер поехал к ней, а не к прокурору. Хотел решить вопрос с глазу на глаз, — дополнил Павел, — решил, что со старой подругой он как-нибудь сладит.
— Да, — кивнул Андрей и с удивлением отметил, что сушняк в глотке явно сдал позиции, да и голова перестала болеть. — И наверняка это был не первый их разговор. Айвазян уже ждал Иванова у подъезда, а значит — заранее знал и о разговоре.
Теперь они говорили по очереди, дополняя друг друга.
— И знал, чем он кончится.
— Точно. Да, надо бы теперь поговорить нам с Анной Тимофеевной…
Не успел Колодников закончить фразу, как дверь распахнулась, и на пороге показалась… сама Анна Тимофеевна Верстакова. Оба оперативника опешили, и не столько от неожиданного явления только что упомянутой особы, сколько от внешнего вида женщины. На ней было вечернее платье, волосы спутаны, под глазами, покрасневшими и опухшими от слез, растеклись черные потеки, обязательная губная помада отсутствовала.
— Спасите его, — пролепетала она и не вошла, а стала опадать на пороге.
Павел с Колодниковым бросились ей на помощь, но Анна устояла и с их помощью плюхнулась в единственное в кабинете кресло.
— Кого надо спасти? — спросил Андрей, подавая даме стакан воды.
— Ашота, — сказала она, принимая стакан из рук Павла. Руки Анны Тимофеевны тряслись, и зубы простучали короткую дробь по стеклу.
— От кого его спасать? — переспросил Павел.
— От этих, с рынка…
Сказав это, Верстакова неожиданно всплеснула руками и разрыдалась. Стакан с водой выпал из рук.
— Господи, они же говорили мне… чтобы я вам ничего не рассказывала… — пролепетала она сквозь слезы. — Но я, я сойду с ума… если с ним что-то случится…
Минут десять оперативники еще мучили вопросами периодически впадающую в истерику Анну Тимофеевну, и в конце концов им удалось более или менее представить себе картину произошедшего. Похитив Айвазяна, братки с рынка позвонили Верстаковой на Дачу. Та еще сладко спала, и звонок, разбудивший ее, был ужасен.
— В общем так, подруга, — услышала она в трубке наглый голос, — твой армяшка у нас, и если хочешь его увидеть целиком, а не по частям, то сделаешь все по-нашему. Так что сейчас едешь в ментовку и забираешь свои показания.
Ничего ты не видела, никаких машин или чего ты там еще понаписала, хрен тебя знает. Ничего и никого около подъезда ты не видела. Все ясно?
Верстакова молчала, спазм сдавил горло. Но говоривший рассудил ее молчание по-своему.
— Смотри мне! Без фокусов, а то мы твоего друга по частям распилим и пришлем тебе на фарш. И без фокусов мне, овечка безрогая!
Похитители просчитали все, кроме одного. Они судили, исходя из своей, мужской логики, но Верстакова была женщиной, и Ашот был не просто ее очередным любовником, а последней, сумасшедшей любовью. Она случайно нашла его в привокзальном кабаке с чемоданом и последним червонцем в кармане. Она предоставила ему жилье, добилась по своим немалым связям прописки в Кривове, дала денег на раскрутку собственного дела. Несмотря на это, тот вел себя независимо, чуть оперившись, тут же съехал от нее и снял квартиру. А недавно приобрел и собственное жилье в престижном районе. Другая бы обиделась, но не Анна Тимофеевна. Ее страшило лишь то, что он ее бросит. Ашот сразу поставил условие, что не должен материально зависеть от подруги жизни. Она на это согласилась, восприняв все как должное, влезла в сомнительные махинации с тендером. И именно поэтому, чтобы окончательно приковать его к себе, Анна Тимофеевна и решилась на столь рискованную аферу с ООО «Кристалл» и с убийством ресторанного короля Петровича. Она могла бы решить с Ивановым все полюбовно, но убийство было нужно ей как еще одна нить, связывающая с ветреным любовником. И как все обернулось! Ведь все было просчитано.
От страха за жизнь Ашота Анна Тимофеевна просто потеряла голову. Плохо соображая, что делает, Верстакова натянула на голое тело платье и помчалась в город, каким-то чудом по дороге ни в кого не врезавшись и не задавив.
— Как они должны с вами связаться? — спросил Колодников.
— Не знаю, они не сказали, — всхлипнула она. Оперативники переглянулись.
— Наверняка они сейчас за ней наблюдают, — предположил Павел.
— Да. Она сюда приехала, этого они добились. Ей позвонят, когда она вернется домой. Что будем делать?
— Надо все это крутить. Такой шанс…
Паша не закончил фразу, но Андрей прекрасно его понял. Через похищение Айвазяна они могли прищемить всю эту рыночную шайку.
— Пойдем-ка выйдем на минутку, покурим, — сказал Колодников, косясь в сторону пребывающей в прострации женщины. — Поговорим.
Глава 42
Юрию опять приснился «грибник». Толчком, видимо, послужил телефонный разговор с Юлей. Она позвонила сама, уже поздно вечером, когда он уже перестал ждать.
— Привет! Ты окончательно меня бросил? — спросила она.
— Я?! — возмутился Юрий. — Это ты, по-моему, бросила меня ради этого козла? — Какого «козла»? — опешила Юля.
— Как какого, Вадика Долгушина. Разве не так?
Последовала небольшая пауза, затем она тихо сказала:
— Ну ты и дурак! — и положила трубку.
Астафьеву в первую секунду захотелось тут же набрать ее номер и расставить все точки над "i", но мужское самолюбие остановило его.
«Пусть как хотят, — подумал он со злостью. — Держат за полудурка, а из себя строят невинных овечек!»
Расстелив постель, он подумал, что не уснет, как и вчерашней ночью, даже пошел к холодильнику, достал недопитую накануне бутылку водки, но, подержав в руках, сунул обратно. Прошедший день вспоминался как изматывающий марафон, и теперь усталость взяла свое, отпустила напряженные нервы, и Астафьев провалился в сон.
Ему снова снился лес, но не такой, как в окрестностях Кривова, а дремучий, хвойный, скорее похожий на тайгу. Юрий с трудом пробирался по бурелому, его цепляли ветки, ноги проваливались в мягкие моховые ямы, но он упорно шел вперед, точно зная, что где-то там, впереди, его ждет Юлька.
— Юля! Юлька! — кричал он время от времени, но в ответ была неестественная, глухая тишина. Даже птицы не пели в этом странном лесу. Затем где-то совсем близко мягко заурчал автомобильный двигатель, и за ближайшими елями Юрий увидел бесшумно проскользнувший силуэт коричневого «вольво».
Астафьева не удивило, откуда в глухой тайге появилась иномарка Вадика Долгушина, им овладело отчаяние.
— Юля!!! — надрывно крикнул он, и тут же, как эхо, до него донеслось отдаленное: «Юра!»
Это был ее голос, далекий, но знакомый и родной. Астафьев рванулся вперед, снова провалился в какую-то яму, но выбрался и начал упорно продираться сквозь густые заросли. Время от времени он кричал:
— Юлька!
А в ответ неизменно доносилось:
— Юра! Я здесь! Юра! Иди сюда!
Ее голос был все ближе, потом она неожиданно отчаянно вскрикнула, а затем жалобно застонала:
— Не надо, не надо! Я прошу, не надо! Юрий просто завыл от горя и злости и ломанулся сквозь подлесок с еще большей силой. Молодые деревца, словно нарочно пеленали его, связывали по рукам и ногам, но он все-таки вырвался и побежал вперед на дикий, полный ужаса крик Юли. Он выскочил на поляну и увидел широкую спину мужика, одетого в пятнистый камуфляж. При этом Астафьев снова, как и в предыдущем сне, непостижимым образом видел и Юлию, ее покрасневшее лицо с открытым в отчаянье ртом, и толстые, мясистые руки, сжимающие горло девушки. Он закричал, рванулся вперед, но «грибник» в этот момент обернулся и наотмашь ударил его по голове топором…
Юрий проснулся от боли. Ошалело оглядевшись, он понял, что снова лежит на полу, болит все та же, левая половина лба, а в дверь опять кто-то стучит и звонит. Торопливо поднявшись, Астафьев хотел было снова замотаться в простыню, но с удивлением понял, что она разорвана почти пополам. Плюнув, он как был, в костюме Адама, подошел к двери.
— Кто там? — не открывая двери, прохрипел он. Это была все та же соседка, тетя Маша.
— Юра, вам опять дурной сон приснился? — голос соседки из-за двери был, как никогда, елейно-ласковый. — Вы так кричали.
— Да, — признался Юрий, — кошмары снятся, тетя Маша. Извините за беспокойство. Я больше не буду..
— А, ну понятно. Жениться вам надо, Юра.
Дав дельный совет, соседка удалилась, а Астафьев побрел к дивану.
Плюхнувшись на него, он еще раз с удивлением рассмотрел порванную простыню и, откинувшись на подушку, закрыл глаза.
"Что-то мне в последнее время даже сны какие-то служебные стали сниться.
Хреново только, что Юлька в них участвует. Вадик тут еще со своей тачкой опять затесался! На «вольво» по тайге рассекает, вот придурок".
Но другая мысль заставила его подскочить с места: «А вдруг Юлька опять за грибами уехала?»
Пододвинув телефон, Юрий набрал знакомый номер.
— Да! — тут же отозвался голос Юлии.
— Слава богу! — облегченно вздохнул Астафьев. — Вы что, сегодня по грибы не поехали?
— Мать с отцом уехали. А я вчера ногу натерла, дома сижу. А что, разве тебя это еще интересует?
В голосе Юльки появились ехидные нотки, Юрий почувствовал, что сейчас она задаст вопрос про вчерашний нелепый разговор, и поэтому, не отвечая, стараясь говорить как можно спокойнее, сказал:
— Просто вчера этот «грибник» задушил еще одну девушку, восемнадцати лет, как раз около Марьевки, ближе к Солнечной.
— Ужас какой! — Это, похоже, Юльку проняло. — А мы были чуть дальше, туда, к Толово.
— Понятно. Там велосипедиста случайно не видели, в камуфляже, в очках, здорового такого?
— Да нет, не помню, там много народу было. И на машинах, и на мотоциклах, и с электрички шли пешком. Мы три ведра белых набрали. Слушай, это что, тот самый маньяк? Тот, на велосипеде? А сколько ему лет?
— Говорят, старик, седой уже. Лица никто не видел. Только со спины.
— Нет, такого не видела. Ты сегодня опять до ночи?
— Как получится, но, скорее всего, да. Это дело сейчас целиком висит на мне, нужно как можно быстрее вычислить эту гадину.
— Давай, Юрка, лови его, а то уж и на природу не выедешь, кошмар какой-то.
У меня прямо мурашки по коже побежали! Звони, как поймаешь.
— Хорошо, но и ты отговори своих ездить за этими чертовыми грибами! Мало ли что…
Уже положив трубку, Астафьев вспомнил, что не спросил Юльку про Долгушу и тот вечер. Но стоило ли заводить такой разговор сейчас, может быть, лучше все выяснить при личной встрече, с глазу на глаз?
Зазвонивший будильник сообщил Юре, что пора собираться на работу. Умываясь и завтракая, он думал о сегодняшнем сне.
«Странно как-то. Нисколько не похоже на действительность. На самом-то деле ни одна из его жертв не смогла даже пискнуть, не то что крикнуть. Почему снятся такие сны? И эта тайга, Долгуша, „вольво“. Чушь какая-то!»
Ясность пришла к нему позже. Со стороны это выглядело более чем странно, будь в квартире сейчас кто-то еще, он бы непременно засмеялся. Во рту бутерброд, чашка с чаем застыла в руке, глаза будто остекленели. Наконец Юрий очнулся и пробормотал:
— Не может быть!
Да, он вспомнил лицо этого маньяка из сегодняшнего сна. Круглое, добродушное лицо, такие же добрые глаза за круглыми очками, венчик седых волос вокруг лысины.
«Пахомов? Старик Пахомов? — не мог поверить Юрий. — Но он живет у нас всего два года, никак он не мог за это время так хорошо узнать Луга. Для этого нужны десятилетия. К тому же он уже старик и ходит плохо из-за хромоты».
И вдруг невольно всплыла в памяти картинка: Пахомов рубит дрова, легко, непринужденно раскалывая толстые чурки. Пальцы — крупные, мясистые и широкие, покатые плечи.
«Но он же хромает, — сам себя опроверг Астафьев. — У него одна нога короче другой, результат какой-то военной катастрофы, после которой его и демобилизовали, он мне сам рассказывал еще при первой встрече».
И тут же снова пришло воспоминание. Пахомов выводит из калитки велосипед, вот он сел, поехал. Юрий испытал чувство предельной ясности мысли, он увидел все до мельчайших деталей, тех, что он не заметил вчера. Вот Пахомов едет, плечи, характерная посадка, под камуфляжной фуражкой белая веревка, держащая очки, седой венчик волос. Еще ниже: камуфляжная куртка, старая уже, выцветшая.
Значит, еще один плюс к его теории. Дальше, еще ниже. Стоп! Все понятно. Педали разной длины! Именно поэтому у него нет проблем с ездой на велосипеде.
«Три ведра белых набрали, и это только по следам…» Слова Юльки сменились картиной во дворе Пахомова. «Пока остальные встанут, приедут — от грибов одни только пеньки останутся».
— А вы тоже грибами увлекаетесь? — удивился тогда Юрий.
— Да, конечно. Но, правда, что тут за грибы?.. А я люблю жареные, свежие, прямо из леса…
— Вань, грибы готовы, только хлеба у нас нет. Ты бы съездил в магазин…
«Значит, к этому времени он уже съездил в лес, а было-то часов девять утра. Интересно, все очень интересно!»
Торопливо закончив завтрак, Юрий позвонил Мазурову. Того дома не оказалось, и с большим трудом он отыскал его в управлении в кабинете Колесникова.
— Здорово, Михалыч!
— А, Юра, привет. Как дела?
— По-разному. Ты вот что скажи, ты помнишь дело о пропаже жены Пахомова, Евдокии Алексеевны?
— А как же. Обижаешь, парень, маразмом еще не страдаю.
— Тебе там ничего не показалось странным?
— Показалось, и очень многое.
— И что, например? — заинтересовался Юрий.
— А то, что Евдокия Алексеевна поехала к сестре не поездом, а автобусом.
Поездом ведь гораздо удобней добираться до той деревне под Байдукове. А так она должна была добираться на попутках.
— И как сам Пахомов все это объяснил?
— Билетов в кассе не было.
— А кроме этой соседки, никто больше не видел, как она уезжала?
— Нет. Но я Пахомова даже не поэтому сначала подозревал, просто Евдокия у него уже третья жена.
— Вот как?!
— Да. С одной он развелся давно, говорил, что та не вынесла тягот армейской жизни. Другую кто-то убил. Нашли ее мертвой на окраине города. Убийцу так и не нашли. И тогда Пахомов с горя уехал из Байдукова.
У Юрия перехватило дыхание.
— И тогда появилась эта старушка Евдокия? — спросил он.
— Почему старушка? — удивился Мазуров. — Ей всего-то сорок три было.
Женщина в самом соку. Да и Пахомов еще мужик не промах. Ему сейчас лет пятьдесят с небольшим, бывший десантник. Спортсмен. Сейчас уж не помню, что-то там с тяжестью, атлетика, что ли… А, вспомнил! Гиревой спорт! Так вот, он выполнил норму мастера спорта. В доме у него даже кубки какие-то стоят. Ты на него не смотри, что он с виду такой невзрачный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33