Выстрел в упор откинул Сапунова, и он медленно сполз вдоль стены, корябая ногтями облупившуюся синюю краску. Серый еще пару секунд производил на полу какие-то непонятные телодвижения, затем наконец вскочил на ноги и сорвал маску. В пылу борьбы она перевернулась, и он ничего не видел.
— Бегом! — прохрипел он, сбегая вниз, на ходу подхватывая сумку с деньгами. Про оружие и маску он забыл. Позади хрипел в агонии упрямый охранник, а сверху и снизу уже звучали возбужденные голоса, звук выстрелов переполошил всех находившихся в здании.
Пробежав метров десять по коридору, они выскочили в тамбур, затем на крыльцо. Дожидаться, пока подъедет машина, налетчики не стали, сами побежали навстречу. Запрыгнуть в «девятку» было делом пары секунд, так что выскочившие на крыльцо свидетели увидели лишь стремительно удаляющийся автомобиль темно-зеленого цвета с заляпанными грязью номерами.
* * *
Вопреки планам, Колодников не вернулся в благодатные, кислородные и грибные кривовские леса, так как вынужден был заняться делом об ограблении автопарка.
— Так сколько, говорите, денег было в сумке? — спросил он Антона Анатольевича Куликова, директора парка, тучного, болезненного человека предпенсионного возраста. Он трясущимися руками пытался открыть тюбик с нитроглицерином.
— Третья таблетка за час, и не помогает, — пожаловался директор и наконец начал отвечать по существу:
— Почти шестьсот тысяч рублей. Точнее вы можете узнать у главного бухгалтера, но она, по-моему, сейчас в медпункте, плохо ей.
— Ого, кругленькая сумма, — присвистнул Андрей. — Нехило поживились!
— У нас же работают более трехсот человек, тут и отпускные, вот что обидно! Народ так этого ждал. Две недели выплату задерживали.
Колодников прищурился. Шестеренки его ментовского мозга сразу сделали невидимую его собеседнику зарубку на память.
— А кто знал, что сегодня будут давать деньги? Узкий круг людей в управлении или весь автопарк? — поинтересовался майор.
Куликов махнул рукой:
— Да все знали, господи! Разве у нас что-то скроешь от этого дошлого народа? Одному шепнешь, предупредишь, чтобы никому ничего, а через час уже весь парк знает. Бесполезно. Вы в курилку не заглядывали? Там человек двадцать сидели с двенадцати часов, отпускники. Вот кто им сказал? Вчера их не было.
Загадка природы.
— А все-таки, — настаивал майор, — когда точно стало известно, что привезут деньги, вчера или сегодня?
— Позавчера.
— Хорошо, с этим вопросом ясно. Значит, теперь что еще? Насколько я понял, сюда, в это здание, можно зайти как с улицы, так и через проходную автопарка? — продолжал допытываться майор.
— Да. А сторожа у нас дежурят только ночью, — сказал директор. — Работа у нас практически круглосуточная. В час кончают смену, в пять уже начинают выезжать на линию. Слесаря еще позже задерживаются, нужно, например, автобус к утру сделать, они и вкалывают до упора.
Разговор происходил в коридоре первого этажа, метрах в пяти от рокового места. Там еще копошились эксперты, периодически щелкали фотоаппараты.
— Сапунова жалко, такой парень был! — покачал головой директор. — Афганец, весельчак, душа-человек! Ничего не боялся.
— И давно он у вас работал?
— Да уж лет пять.
— Что ж, вы ему даже пистолета не выдали?
— Не полагается, мы же не охранное агентство. Да никто и не думал, что может такое случиться. Не было никогда такого в городе.
К ним подошел Павел Зудов, здоровенный, под два метра, оперативник, первый друг Колодникова. Несмотря на звание майора и солидный стаж работы в угро, все звали его просто Паша — внешность располагала. Черты его лица можно было назвать классическими, но какими-то женственными: прямой нос, брови вразлет, большие карие глаза, густые, волнистые волосы, — любая девушка позавидует. Но при этом романтическом облике — нордическая невозмутимость.
— Андрей, есть свидетель, который видел этих двоих без масок, — сообщил Зудов.
— Обоих? — удивился майор.
Многие сотрудники управления уже дали подробные показания. Из них следовало одно и то же: все видели двух грабителей, один был в маске, второй зачем-то бросил ее на месте преступления.
— Да, причем он даже разговаривал с ними, — подтвердил Павел. — И такие характерные портреты выдает, вплоть до шрамов на башке.
— Никого не узнал?
Павел отрицательно качнул головой.
— Не похоже на наш контингент. Молодняк какой-то. Совсем салаги.
После интенсивного общения с тем самым «начальником», который еще совсем недавно разговаривал с преступниками, Колодников имел на руках приметы налетчиков. Напоследок он спросил Марка Осиповича Сиротина, главного инженера:
— Скажите, а вы сможете их опознать в случае задержания?
— Без сомнения. — У Сиротина была прямо-таки военная выправка, хотя кадровым офицером он никогда не был. Просто, как и все невысокие мужчины, Марк Осипович страдал комплексом неполноценности и старался выглядеть чуть выше, чем был на самом деле.
— Знаете, многие ведь потом отказываются от своих показаний, боятся идти в свидетели, — настаивал майор.
Сиротин обиженно поджал губы и решительно замотал головой:
— Не так воспитан, чтобы какой-то там шпаны бояться. А на лица у меня память отменная, можно сказать уникальная. Я помню всех, с кем работал за последние тридцать лет. Вот пройду по улице и, если человек хоть неделю у нас работал, сразу узнаю и даже скажу кто, когда и кем. А вы можете себе представить, сколько людей прошло через наше предприятие? Тысячи!
— Тогда мы чуть попозже съездим в управление, — сказал Андрей, оглядываясь в поисках Пашки, который приехал на своей машине, — и покажем вам нашу картотеку. Может, вы кого и узнаете.
На поиски Зудова Колодников убил полчаса и лишь в самом последнем боксе громадного автопарка обнаружил его беседующим с щуплым мужичком пропитой наружности. Увидев начальство, Паша начал прощаться со своим собеседником.
— Это кто? — спросил его Андрей.
— Лекарь, старший.
— Брат Лешки? — удивился Колодников. — Какой он старый. Младший-то года три уж как крякнул?
Колодников был еще пацаном, когда братья Лекаревы «держали» его район.
Затрапезная одежда и помятый вид мужичка удивительно не сходились в его памяти с прифранченной парой блатных «королей».
— Да больше! — пояснил Павел. — Лет пять уже. Дозу перебрал. А этот живучий оказался, с иглы слез. А насчет того, что старый, такты посиди, сколько он, мы на тебя посмотрим, — засмеялся Пашка. — Он сейчас притих, здесь уже два года работает вулканизаторщиком, стучит мне потихоньку.
— Ну и что, есть какая-нибудь наколка? — заинтересовался Колодников. Но Павел его огорчил:
— Нет. Или не знает. Лекарь давно не при делах. Отошел от всего, уже не в авторитете.
Андрей кивнул.
— Тогда свози этого свидетеля, Сиротин его фамилия, да? Вот отвези его в управление, пусть посмотрит картотеку.
«Опознает кого или нет?» — думал Колодников, глядя вслед этой забавной парочке — рослому Зудову и на две головы ниже его главному инженеру.
Глава 3
Над этим вопросом задумались в это же время еще четыре человека, находившиеся на другом конце города. После выпитой водки основной мандраж у них прошел, только дымили все непрерывно, прикуривая одну сигарету от другой.
— Не хрен было подставляться, — сказал самый старший, худой мужике седыми висками. По сравнению с остальными членами банды он казался почти стариком, хотя ему только стукнуло тридцать семь. Видимо, когда-то он был очень хорош собой, и, хотя жизнь потрепала его изрядно и щеки изрезали морщины, а волосы поредели, порода все еще просматривалась в его как бы стертом облике. На таких, как он, женщины реагируют мгновенно.
Обильные наколки на руках, голос с хрипотцой, манеры Геры, по паспорту Александра Герасимова, — все говорило о богатом опыте по части отсидок в местах не столь отдаленных. Между тем он с высоты своего опыта продолжал разбор полетов:
— …А теперь вы засветились как на рентгене, а такой фарт, он до времени.
Да, Серый, завтра, а лучше сегодня же ботву свою сбрей, приметная больно.
— Чего? — не понял Сергей. — Какую ботву?
— Шевелюру свою долбаную, вот какую! Засветился ты с ней по-крупному. На хрен тебе было маску снимать?
Сергей промолчал, он не стал объяснять, что в пылу борьбы она перевернулась и он, ничего не видя, просто-напросто запаниковал. Но прическа Сергея действительно была слишком приметна. Сзади, ниже затылка, она сходила на нет, спереди длинные волосы падали парню на глаза, и он постоянно закидывал их назад.
— Нет, надо делить деньги и сваливать отсюда, и как можно скорее, — нервно сказал Витька, раскормленный парень, ровесник налетчиков. В свои восемнадцать лет он уже весил сто десять килограммов. Кличка у него была простая и соответствующая — Толстый. Он на это не обижался, привык. Именно он в момент ограбления сидел за рулем зеленой «девятки», и именно в его храбрости сомневался Серый.
— Вот так мы все и погорим, — усмехнулся Гера. — Один свалит, а других подставит. Мамочка твоя ведь сразу побежит к ментам: "Ой, сынку любимый пропал!
Целую ноченьку не ночует!" А те пробьют тебя по машине — зеленая «девятка», и все, кимблямс нашей компании. Ментам ведь после этого вычислить твоих друзей будет раз плюнуть. — Гера убрал усмешку, глаза обдали Витьку свинцовым холодом.
Если что отчудишь, Толстый, — найду и яйца лично откручу. Медленно и с душой.
Все понял?
— Понял, — поежился Толстый. — Че ты так сразу?
— Ас тобой по-другому нельзя. Когда стволы отдавал, не засветился? — сменил тему Гера.
— Да нет, мы же по-быстрому, минута в минуту. Я подъехал ровно без пяти, он дверь приоткрыл, я сумку отдал, и все. На улице не было никого: ни машин, ни людей.
— Хорошо, — сбавил тон Гера, — теперь о деле. То, что вы не сгорели, это чудо Божьей Матери, ей свечку поставить не забудьте. Валить надо было сразу, обоих! Я же вам говорил, дуракам! Валить!
— Так баба в секунду сомлела, зачем ее-то мочить? — попробовал возразить Серый и потрогал большой синяк под глазом — напоминание об убитом охраннике.
— Ее счастье, что сомлела, а в следующий раз — сразу, без базара.
Свидетели нам не нужны.
— В какой «следующий раз»? — удивился Толстый. — Ты это про что, Гера? Мы только на это дело подписывались.
На лицах поделъников тоже появилось чувство недоумения. Гера усмехнулся и обвел подручных пристальным взглядом.
— Что, щенки, скисли? Первый скачок — и в кусты? А вот хренушки вам! Будем считать, что сегодня была разминка. С вычетом бабок, простреленных этим придурком, — он кивнул в сторону съежившегося Серого, — у нас выходит по сто кусков на рыло, а это не куш, это так, пару раз в «буру» сыграть. На эти деньги даже тачку не купишь. Вот послезавтра на «Металлист» привезут зарплату, прикиньте хрен к носу. Это уже и на юг можно смотаться, куда вы там все рветесь — на Канары, что ли? И тачку купить. Ну как, орлы, рванем судьбу за жабры?
— А это все точно? — тихо спросил Серый, опять трогая опухший глаз. — Не сгорим?
Гера снисходительно усмехнулся:
— Наколка цветная, можешь не сомневаться. А все остальное зависит только от нас. В этот раз я с вами сам пойду, чтобы не сомневались.
Молодежь переглянулась между собой: последняя фраза Геры для них значила много.
— Ладно, можно попробовать, не так уж это все и сложно оказалось, — сказал Толстый. — Раз удалось, почему еще не повезет? — Он потянулся к бутылке, налил всем водки. Помимо трусости, он был одержим страстью к деньгам.
— Ну, тогда выпьем, — согласился Гера, — а потом обсудим, как все обставить. Надо все хорошо обмозговать.
Глава 4
В восемь часов вечера Колодников вынужден был покинуть родное третье отделение.
— Касьянов вызывает, там, в управлении, собрались все эти гаврики из Железногорска, и я зачем-то понадобился, — сообщил он Зудову.
— Он без тебя просто не может жить, — съехидничал Павел. — Такой вид изощренной любви.
Сиротин в это время рассматривал зудовский фотоархив. Паша уже года четыре собирал собственное досье на всех потенциальных кривовских бандитов. Все, кто задерживался и попадал в его третье отделение даже за самые ничтожные грешки, проходили перед объективом его фотоаппарата.
— Ага, это ты точно определил, главное — «и в особо циничной форме», — процитировал Андрей сухой язык милицейских протоколов. — В общем так, Павел! Ты это инкассаторское дело ведешь целиком и полностью. Попробую выбить для тебя еще кого-нибудь, хоть того же Юрку Астафьева. Как, сгодится?
— Вполне, — согласился Павел. — Шаврина мне дай, тоже толковый мужик, с тачкой тем более.
— Хорошо, считай, он — твой. — И Колодников со вздохом побрел на выход.
Вся милицейская братия собралась в кабинете начальника ГОВД Петухова.
Народу было так много, что пришлось принести стулья из других кабинетов. Во главе стола сидел прокурор области, рядом — Обрубов, по бокам — остальные деятели из прокуратуры, МВД и ФСБ. Кривовские сыщики расположились во втором ряду. Колодников опоздал к началу совещания и сразу же столкнулся с укоризненным взглядом Касьянова. Между тем докладывал Обрубов. К вечеру он подрастерял свой лоск, выглядел усталым и даже подавленным.
— Итак, можно считать точно установленным, что родственники Водягиной никакого отношения к факту ее убийства не имеют. Мотивов для убийства у них никаких, они ее просто обожали, к тому же она прилично помогала им материально.
Их дочь, племянница Елены, учится в Москве, оплачивает учебу Водягина. Что мы имеем еще? Почти наверняка доказано, что за тот час, пока родственники не хватились Елены, мимо не проехало ни одной машины.
— А почему? — поинтересовался прокурор. — Это как-то странно. Что, народ грибы перестал собирать?
— Нет, не перестал, но сегодня среда, рабочий день. Слышали, как неподалеку проезжал мотоциклист, но он, судя по показания Крюковых, не останавливался. Ехал со стороны Кривова. Василий Крюков определил как очень старый «Восход». В технике он разбирается хорошо, давно работает автомехаником, так что ему можно доверять.
— Ищете? — спросил прокурор.
— Конечно. Кроме того, рядом с местом преступления могли быть велосипедисты и пешеходы. Но их также нужно искать только в Кривове, до Железногорска оттуда далековато, более пятидесяти километров. К семи утра доехать нереально. С вечера также никто не приезжал: палаток не зафиксировано, свежих кострищ не попадалось. Холодно еще для туристов.
Совещание продолжалось, кто-то подходил, кто-то выходил, и Колодников подсел на освободившееся место поближе к Касьянову.
— Как там это дело с кассирами? — тихо спросил тот.
— В работе, — так же тихо ответил Андрей.
— Сразу не удалось?
— Нет, но наследили они прилично. Есть за что зацепиться.
На них начали осуждающе поглядывать, и собеседникам пришлось примолкнуть.
Вскоре разговор на совещании коснулся лично их.
— Я думаю, что поиски грибников, рыбаков и прочих любителей «тихого отдыха» стоит поручить местным работникам угро, они эти места лучше знают, — предложил прокурор.
— Но у нас сегодня тоже произошло серьезное преступление, — подал голос Касьянов. — Нам нельзя отвлекать людей от этого дела.
— Знаю, но с этим, надеюсь, справитесь быстро, — подал голос начальник губернской милиции генерал-лейтенант Глухарев. — Это дело местного масштаба. А основные силы бросьте в помощь Никитину.
После окончания долгого, утомительного совещания Касьянов пояснил, зачем ему понадобился Колодников.
— В прошлом году ты по делу Орловой долго занимался этими рыбаками, так что тебе и карты в руки. К тому же Луга ты все равно знаешь лучше меня.
Касьянов только два года как перебрался из Кустаная в Кривов, так что в этом он душой не кривил. Андрей чуть поморщился.
— Надо бы Пашке помочь с ограблением, дело сложное, мокрушное, — попробовал отказаться он.
— Ничего, справится, — хмыкнул Касьянов. — Он же майор у нас, это в тридцать шесть лет, так пусть пашет.
Касьянов был неплохой мужик, но, забуксовав в своем проклятом богом Казахстане с карьерой, он недолюбливал тех, кто слишком рано, по его мнению, надел такие же, как у него, майорские звездочки.
«Копейка» Паши Зудова остановилась около проходной автопарка.
— Большое спасибо, что подвезли, — сказал Сиротин, выбираясь из машины. — Всего хорошего вам.
— Может, вас подождать? — предложил Павел. — Вы же говорили, что у вас тут дел на пять минут.
— Нет-нет, не надо! — замахал тот руками. — Я живу отсюда буквально в двух шагах, на Волгодонской. Идти пять минут, не больше. Большое спасибо, что сюда подвезли.
— Вам спасибо, вы нам здорово помогли. Рано или поздно, но они нам все равно попадутся, — пообещал Павел. — Слишком уж у них рожи характерные.
Рассмотрели вы их отлично.
— Да это что, вот если бы я их сразу опознал да сказал вам, кто они такие и где живут. — Марк Осипович подумал и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
— Бегом! — прохрипел он, сбегая вниз, на ходу подхватывая сумку с деньгами. Про оружие и маску он забыл. Позади хрипел в агонии упрямый охранник, а сверху и снизу уже звучали возбужденные голоса, звук выстрелов переполошил всех находившихся в здании.
Пробежав метров десять по коридору, они выскочили в тамбур, затем на крыльцо. Дожидаться, пока подъедет машина, налетчики не стали, сами побежали навстречу. Запрыгнуть в «девятку» было делом пары секунд, так что выскочившие на крыльцо свидетели увидели лишь стремительно удаляющийся автомобиль темно-зеленого цвета с заляпанными грязью номерами.
* * *
Вопреки планам, Колодников не вернулся в благодатные, кислородные и грибные кривовские леса, так как вынужден был заняться делом об ограблении автопарка.
— Так сколько, говорите, денег было в сумке? — спросил он Антона Анатольевича Куликова, директора парка, тучного, болезненного человека предпенсионного возраста. Он трясущимися руками пытался открыть тюбик с нитроглицерином.
— Третья таблетка за час, и не помогает, — пожаловался директор и наконец начал отвечать по существу:
— Почти шестьсот тысяч рублей. Точнее вы можете узнать у главного бухгалтера, но она, по-моему, сейчас в медпункте, плохо ей.
— Ого, кругленькая сумма, — присвистнул Андрей. — Нехило поживились!
— У нас же работают более трехсот человек, тут и отпускные, вот что обидно! Народ так этого ждал. Две недели выплату задерживали.
Колодников прищурился. Шестеренки его ментовского мозга сразу сделали невидимую его собеседнику зарубку на память.
— А кто знал, что сегодня будут давать деньги? Узкий круг людей в управлении или весь автопарк? — поинтересовался майор.
Куликов махнул рукой:
— Да все знали, господи! Разве у нас что-то скроешь от этого дошлого народа? Одному шепнешь, предупредишь, чтобы никому ничего, а через час уже весь парк знает. Бесполезно. Вы в курилку не заглядывали? Там человек двадцать сидели с двенадцати часов, отпускники. Вот кто им сказал? Вчера их не было.
Загадка природы.
— А все-таки, — настаивал майор, — когда точно стало известно, что привезут деньги, вчера или сегодня?
— Позавчера.
— Хорошо, с этим вопросом ясно. Значит, теперь что еще? Насколько я понял, сюда, в это здание, можно зайти как с улицы, так и через проходную автопарка? — продолжал допытываться майор.
— Да. А сторожа у нас дежурят только ночью, — сказал директор. — Работа у нас практически круглосуточная. В час кончают смену, в пять уже начинают выезжать на линию. Слесаря еще позже задерживаются, нужно, например, автобус к утру сделать, они и вкалывают до упора.
Разговор происходил в коридоре первого этажа, метрах в пяти от рокового места. Там еще копошились эксперты, периодически щелкали фотоаппараты.
— Сапунова жалко, такой парень был! — покачал головой директор. — Афганец, весельчак, душа-человек! Ничего не боялся.
— И давно он у вас работал?
— Да уж лет пять.
— Что ж, вы ему даже пистолета не выдали?
— Не полагается, мы же не охранное агентство. Да никто и не думал, что может такое случиться. Не было никогда такого в городе.
К ним подошел Павел Зудов, здоровенный, под два метра, оперативник, первый друг Колодникова. Несмотря на звание майора и солидный стаж работы в угро, все звали его просто Паша — внешность располагала. Черты его лица можно было назвать классическими, но какими-то женственными: прямой нос, брови вразлет, большие карие глаза, густые, волнистые волосы, — любая девушка позавидует. Но при этом романтическом облике — нордическая невозмутимость.
— Андрей, есть свидетель, который видел этих двоих без масок, — сообщил Зудов.
— Обоих? — удивился майор.
Многие сотрудники управления уже дали подробные показания. Из них следовало одно и то же: все видели двух грабителей, один был в маске, второй зачем-то бросил ее на месте преступления.
— Да, причем он даже разговаривал с ними, — подтвердил Павел. — И такие характерные портреты выдает, вплоть до шрамов на башке.
— Никого не узнал?
Павел отрицательно качнул головой.
— Не похоже на наш контингент. Молодняк какой-то. Совсем салаги.
После интенсивного общения с тем самым «начальником», который еще совсем недавно разговаривал с преступниками, Колодников имел на руках приметы налетчиков. Напоследок он спросил Марка Осиповича Сиротина, главного инженера:
— Скажите, а вы сможете их опознать в случае задержания?
— Без сомнения. — У Сиротина была прямо-таки военная выправка, хотя кадровым офицером он никогда не был. Просто, как и все невысокие мужчины, Марк Осипович страдал комплексом неполноценности и старался выглядеть чуть выше, чем был на самом деле.
— Знаете, многие ведь потом отказываются от своих показаний, боятся идти в свидетели, — настаивал майор.
Сиротин обиженно поджал губы и решительно замотал головой:
— Не так воспитан, чтобы какой-то там шпаны бояться. А на лица у меня память отменная, можно сказать уникальная. Я помню всех, с кем работал за последние тридцать лет. Вот пройду по улице и, если человек хоть неделю у нас работал, сразу узнаю и даже скажу кто, когда и кем. А вы можете себе представить, сколько людей прошло через наше предприятие? Тысячи!
— Тогда мы чуть попозже съездим в управление, — сказал Андрей, оглядываясь в поисках Пашки, который приехал на своей машине, — и покажем вам нашу картотеку. Может, вы кого и узнаете.
На поиски Зудова Колодников убил полчаса и лишь в самом последнем боксе громадного автопарка обнаружил его беседующим с щуплым мужичком пропитой наружности. Увидев начальство, Паша начал прощаться со своим собеседником.
— Это кто? — спросил его Андрей.
— Лекарь, старший.
— Брат Лешки? — удивился Колодников. — Какой он старый. Младший-то года три уж как крякнул?
Колодников был еще пацаном, когда братья Лекаревы «держали» его район.
Затрапезная одежда и помятый вид мужичка удивительно не сходились в его памяти с прифранченной парой блатных «королей».
— Да больше! — пояснил Павел. — Лет пять уже. Дозу перебрал. А этот живучий оказался, с иглы слез. А насчет того, что старый, такты посиди, сколько он, мы на тебя посмотрим, — засмеялся Пашка. — Он сейчас притих, здесь уже два года работает вулканизаторщиком, стучит мне потихоньку.
— Ну и что, есть какая-нибудь наколка? — заинтересовался Колодников. Но Павел его огорчил:
— Нет. Или не знает. Лекарь давно не при делах. Отошел от всего, уже не в авторитете.
Андрей кивнул.
— Тогда свози этого свидетеля, Сиротин его фамилия, да? Вот отвези его в управление, пусть посмотрит картотеку.
«Опознает кого или нет?» — думал Колодников, глядя вслед этой забавной парочке — рослому Зудову и на две головы ниже его главному инженеру.
Глава 3
Над этим вопросом задумались в это же время еще четыре человека, находившиеся на другом конце города. После выпитой водки основной мандраж у них прошел, только дымили все непрерывно, прикуривая одну сигарету от другой.
— Не хрен было подставляться, — сказал самый старший, худой мужике седыми висками. По сравнению с остальными членами банды он казался почти стариком, хотя ему только стукнуло тридцать семь. Видимо, когда-то он был очень хорош собой, и, хотя жизнь потрепала его изрядно и щеки изрезали морщины, а волосы поредели, порода все еще просматривалась в его как бы стертом облике. На таких, как он, женщины реагируют мгновенно.
Обильные наколки на руках, голос с хрипотцой, манеры Геры, по паспорту Александра Герасимова, — все говорило о богатом опыте по части отсидок в местах не столь отдаленных. Между тем он с высоты своего опыта продолжал разбор полетов:
— …А теперь вы засветились как на рентгене, а такой фарт, он до времени.
Да, Серый, завтра, а лучше сегодня же ботву свою сбрей, приметная больно.
— Чего? — не понял Сергей. — Какую ботву?
— Шевелюру свою долбаную, вот какую! Засветился ты с ней по-крупному. На хрен тебе было маску снимать?
Сергей промолчал, он не стал объяснять, что в пылу борьбы она перевернулась и он, ничего не видя, просто-напросто запаниковал. Но прическа Сергея действительно была слишком приметна. Сзади, ниже затылка, она сходила на нет, спереди длинные волосы падали парню на глаза, и он постоянно закидывал их назад.
— Нет, надо делить деньги и сваливать отсюда, и как можно скорее, — нервно сказал Витька, раскормленный парень, ровесник налетчиков. В свои восемнадцать лет он уже весил сто десять килограммов. Кличка у него была простая и соответствующая — Толстый. Он на это не обижался, привык. Именно он в момент ограбления сидел за рулем зеленой «девятки», и именно в его храбрости сомневался Серый.
— Вот так мы все и погорим, — усмехнулся Гера. — Один свалит, а других подставит. Мамочка твоя ведь сразу побежит к ментам: "Ой, сынку любимый пропал!
Целую ноченьку не ночует!" А те пробьют тебя по машине — зеленая «девятка», и все, кимблямс нашей компании. Ментам ведь после этого вычислить твоих друзей будет раз плюнуть. — Гера убрал усмешку, глаза обдали Витьку свинцовым холодом.
Если что отчудишь, Толстый, — найду и яйца лично откручу. Медленно и с душой.
Все понял?
— Понял, — поежился Толстый. — Че ты так сразу?
— Ас тобой по-другому нельзя. Когда стволы отдавал, не засветился? — сменил тему Гера.
— Да нет, мы же по-быстрому, минута в минуту. Я подъехал ровно без пяти, он дверь приоткрыл, я сумку отдал, и все. На улице не было никого: ни машин, ни людей.
— Хорошо, — сбавил тон Гера, — теперь о деле. То, что вы не сгорели, это чудо Божьей Матери, ей свечку поставить не забудьте. Валить надо было сразу, обоих! Я же вам говорил, дуракам! Валить!
— Так баба в секунду сомлела, зачем ее-то мочить? — попробовал возразить Серый и потрогал большой синяк под глазом — напоминание об убитом охраннике.
— Ее счастье, что сомлела, а в следующий раз — сразу, без базара.
Свидетели нам не нужны.
— В какой «следующий раз»? — удивился Толстый. — Ты это про что, Гера? Мы только на это дело подписывались.
На лицах поделъников тоже появилось чувство недоумения. Гера усмехнулся и обвел подручных пристальным взглядом.
— Что, щенки, скисли? Первый скачок — и в кусты? А вот хренушки вам! Будем считать, что сегодня была разминка. С вычетом бабок, простреленных этим придурком, — он кивнул в сторону съежившегося Серого, — у нас выходит по сто кусков на рыло, а это не куш, это так, пару раз в «буру» сыграть. На эти деньги даже тачку не купишь. Вот послезавтра на «Металлист» привезут зарплату, прикиньте хрен к носу. Это уже и на юг можно смотаться, куда вы там все рветесь — на Канары, что ли? И тачку купить. Ну как, орлы, рванем судьбу за жабры?
— А это все точно? — тихо спросил Серый, опять трогая опухший глаз. — Не сгорим?
Гера снисходительно усмехнулся:
— Наколка цветная, можешь не сомневаться. А все остальное зависит только от нас. В этот раз я с вами сам пойду, чтобы не сомневались.
Молодежь переглянулась между собой: последняя фраза Геры для них значила много.
— Ладно, можно попробовать, не так уж это все и сложно оказалось, — сказал Толстый. — Раз удалось, почему еще не повезет? — Он потянулся к бутылке, налил всем водки. Помимо трусости, он был одержим страстью к деньгам.
— Ну, тогда выпьем, — согласился Гера, — а потом обсудим, как все обставить. Надо все хорошо обмозговать.
Глава 4
В восемь часов вечера Колодников вынужден был покинуть родное третье отделение.
— Касьянов вызывает, там, в управлении, собрались все эти гаврики из Железногорска, и я зачем-то понадобился, — сообщил он Зудову.
— Он без тебя просто не может жить, — съехидничал Павел. — Такой вид изощренной любви.
Сиротин в это время рассматривал зудовский фотоархив. Паша уже года четыре собирал собственное досье на всех потенциальных кривовских бандитов. Все, кто задерживался и попадал в его третье отделение даже за самые ничтожные грешки, проходили перед объективом его фотоаппарата.
— Ага, это ты точно определил, главное — «и в особо циничной форме», — процитировал Андрей сухой язык милицейских протоколов. — В общем так, Павел! Ты это инкассаторское дело ведешь целиком и полностью. Попробую выбить для тебя еще кого-нибудь, хоть того же Юрку Астафьева. Как, сгодится?
— Вполне, — согласился Павел. — Шаврина мне дай, тоже толковый мужик, с тачкой тем более.
— Хорошо, считай, он — твой. — И Колодников со вздохом побрел на выход.
Вся милицейская братия собралась в кабинете начальника ГОВД Петухова.
Народу было так много, что пришлось принести стулья из других кабинетов. Во главе стола сидел прокурор области, рядом — Обрубов, по бокам — остальные деятели из прокуратуры, МВД и ФСБ. Кривовские сыщики расположились во втором ряду. Колодников опоздал к началу совещания и сразу же столкнулся с укоризненным взглядом Касьянова. Между тем докладывал Обрубов. К вечеру он подрастерял свой лоск, выглядел усталым и даже подавленным.
— Итак, можно считать точно установленным, что родственники Водягиной никакого отношения к факту ее убийства не имеют. Мотивов для убийства у них никаких, они ее просто обожали, к тому же она прилично помогала им материально.
Их дочь, племянница Елены, учится в Москве, оплачивает учебу Водягина. Что мы имеем еще? Почти наверняка доказано, что за тот час, пока родственники не хватились Елены, мимо не проехало ни одной машины.
— А почему? — поинтересовался прокурор. — Это как-то странно. Что, народ грибы перестал собирать?
— Нет, не перестал, но сегодня среда, рабочий день. Слышали, как неподалеку проезжал мотоциклист, но он, судя по показания Крюковых, не останавливался. Ехал со стороны Кривова. Василий Крюков определил как очень старый «Восход». В технике он разбирается хорошо, давно работает автомехаником, так что ему можно доверять.
— Ищете? — спросил прокурор.
— Конечно. Кроме того, рядом с местом преступления могли быть велосипедисты и пешеходы. Но их также нужно искать только в Кривове, до Железногорска оттуда далековато, более пятидесяти километров. К семи утра доехать нереально. С вечера также никто не приезжал: палаток не зафиксировано, свежих кострищ не попадалось. Холодно еще для туристов.
Совещание продолжалось, кто-то подходил, кто-то выходил, и Колодников подсел на освободившееся место поближе к Касьянову.
— Как там это дело с кассирами? — тихо спросил тот.
— В работе, — так же тихо ответил Андрей.
— Сразу не удалось?
— Нет, но наследили они прилично. Есть за что зацепиться.
На них начали осуждающе поглядывать, и собеседникам пришлось примолкнуть.
Вскоре разговор на совещании коснулся лично их.
— Я думаю, что поиски грибников, рыбаков и прочих любителей «тихого отдыха» стоит поручить местным работникам угро, они эти места лучше знают, — предложил прокурор.
— Но у нас сегодня тоже произошло серьезное преступление, — подал голос Касьянов. — Нам нельзя отвлекать людей от этого дела.
— Знаю, но с этим, надеюсь, справитесь быстро, — подал голос начальник губернской милиции генерал-лейтенант Глухарев. — Это дело местного масштаба. А основные силы бросьте в помощь Никитину.
После окончания долгого, утомительного совещания Касьянов пояснил, зачем ему понадобился Колодников.
— В прошлом году ты по делу Орловой долго занимался этими рыбаками, так что тебе и карты в руки. К тому же Луга ты все равно знаешь лучше меня.
Касьянов только два года как перебрался из Кустаная в Кривов, так что в этом он душой не кривил. Андрей чуть поморщился.
— Надо бы Пашке помочь с ограблением, дело сложное, мокрушное, — попробовал отказаться он.
— Ничего, справится, — хмыкнул Касьянов. — Он же майор у нас, это в тридцать шесть лет, так пусть пашет.
Касьянов был неплохой мужик, но, забуксовав в своем проклятом богом Казахстане с карьерой, он недолюбливал тех, кто слишком рано, по его мнению, надел такие же, как у него, майорские звездочки.
«Копейка» Паши Зудова остановилась около проходной автопарка.
— Большое спасибо, что подвезли, — сказал Сиротин, выбираясь из машины. — Всего хорошего вам.
— Может, вас подождать? — предложил Павел. — Вы же говорили, что у вас тут дел на пять минут.
— Нет-нет, не надо! — замахал тот руками. — Я живу отсюда буквально в двух шагах, на Волгодонской. Идти пять минут, не больше. Большое спасибо, что сюда подвезли.
— Вам спасибо, вы нам здорово помогли. Рано или поздно, но они нам все равно попадутся, — пообещал Павел. — Слишком уж у них рожи характерные.
Рассмотрели вы их отлично.
— Да это что, вот если бы я их сразу опознал да сказал вам, кто они такие и где живут. — Марк Осипович подумал и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33