Взглянув на стену, Громф увидел, что сигил, скрывавший ее, был активирован, – должно быть, кто-то проник в кабинет. Громф поспешно произнес заклинание обнаружения, но магия не нашла и следа какого бы то ни было существа, живого или мертвого. Кем бы ни был незваный гость, он оставил на столе Громфа золотое кольцо и нечто похожее на тубус для свитков – и впечатляющего вида боевой топор, прислоненный к краю стола.
Внезапно встревожившись, Громф сообразил: последнее, что он может вспомнить, – то, что он заперт в сфере, плывущей по озеру. Ясно, что он каким-то образом вернулся в Магик, попал в кабинет и освободился от заклятия заточения. Но как?
Громф уставился на золотую бутылку у себя в руке – одну из его бутылок с мыслями. Ответ, должно быть, находится внутри.
– Хоззяинн, – окликнула огненная элементаль, привлекая его внимание.
Громф взглянул на нее.
– Войска Граклстаха вместе с танарукками ужжже напали на Мензоберранзан, – объявила элементаль, облизывая рот ярко-красным языком пламени. – Дерргаррры построили осадную стену в Брешшшской крррепоссти и атакуют Магггик. С ними был, по крайней мере, один иллитид – маггг по имени Слуугуф. Он завладел одним из амулетов, повелевающих нефритовыми пауками. Ты победил его.
Выпалив это, огненная элементаль торжествующе взревела. Невидимые магические узы, удерживавшие ее, исчезли. Она разом пропала, словно задули свечу.
– Иллитид, – прошептал Громф.
Это объясняло, почему он держит в руке бутылку с мыслями. Память потихоньку возвращалась. Он придумал некую хитрость – и бутылку ей под стать – на случай, если попадет в плен пожирателю мыслей. План состоял в том, чтобы предложить ее существу…
На этом память кончилась.
Пожав плечами, Громф осторожно поставил бутылку в ящик, рядом с другой такой же, и задвинул его обратно.
– Атакуют Магик? – проворчал он. – Это мы еще посмотрим.
* * *
Громф быстрой походкой направился к балкону, на котором стояли двое его студентов. Один из них был Норулле, студент пятого года обучения, с помощью заклинаний отрастивший длинную, как у дворфа, бороду, – не самый подходящий облик, учитывая, с кем они в данный момент воюют. Другой – Прат, первокурсник, годами едва за тридцать, которого, судя по коренастой фигуре и буграм мышц, его Дому следовало бы записать, скорее, в Мили-Магтир. Оба стояли спиной к коридору, по которому спешил Громф, укрываясь за призрачным подобием черепашьего панциря размером со стол, висящим в воздухе прямо перед балконом.
Норулле дрожал, поскольку на панцирь сыпался град стрел. Большая часть их тут же ломалась, уничтоженная защитным заклинанием. Одна стрела, однако, искрилась магической энергией. Она пронзила невидимый барьер и впилась в рукав пивафви Прата. Едва глянув на стрелу, Прат выдернул ее и отшвырнул прочь. Тут же по ладони его потекла струйка крови. Он стряхнул ее.
«Этот мальчишка и в самом деле должен был стать солдатом», – подумал Громф.
Снаружи доносились звуки битвы: вопли и команды дергаров внизу; скрип и уханье заряжаемых и стреляющих катапульт; треск, хлопки и шипение магической энергии; и отчаянное бормотание магов, наперебой выпевающих ответные заклинания с балконов вверху и внизу.
– Норулле, Прат, что происходит? – спросил Громф, шагнув на балкон. – Где ваши наставники?
Норулле в изумлении обернулся, стискивая в руке жезл.
– Мастер! – выдохнул он, – Вы здесь!
На шевелюре и бороде Норулле сверкала алмазная пыль. Кто-то наложил на него мощное охранительное заклинание. На вопрос Громфа ответил Прат:
– Леандран мертв. Он угодил прямо под удар магического огня.
Студент указал на пятно дальше по балкону – дымящуюся воронку в каменном полу. Сквозь дыру в ее центре виднелось дно пещеры внизу. На соседней стене тоже были отметины в виде выбоин поменьше, из которых еще шел дымок. Каждую окружало кольцо льда. Двое студентов явно воспользовались заклинанием холода, чтобы погасить огонь. От Леандрана, Мастера Магии Отречения, не осталось и следа, не считая стойкой вони горелого мяса.
Внимание Громфа привлек свистящий звук. Он глянул в его сторону, как раз вовремя, чтобы увидеть, как огромный глиняный горшок описал дугу в сторону Магика и ударился о край сталагмита в нескольких десятках шагов от них. Горшок разбился о камни, расплескав по сторонам жидкий огонь. Пламя потекло вниз по сталагмиту, сжигая на своем пути все: каменные стены, декоративную арку из кованого железа над балконом и сам балкон тоже.
Фигуры на балконе кинулись врассыпную от подступающего огня, но одна чуть замешкалась. Едва капли состава попали на пивафви, воздух наполнился воплями муки. Они оборвались мгновением позже, когда кованая арка, ослабевшая от жара, обрушилась с громким скрежетом. Выше того места, где она была прикреплена, стена продолжала гореть, и пламя быстро проело в камне изрядную дыру.
Громф перевел взгляд туда, откуда прилетел горшок с огнем, – на защитную стену, возведенную дергарами. Она стояла прямо перед туннелем, ведущим в Брешскую крепость из Темных Владений. Казалось, ее соорудили из обтесанных грибных стволов, горизонтально уложенных друг на друга, но, несомненно, усилили с помощью магии. Огненные стрелы, которые метал в стену один из магов с балкона, способны были лишь откалывать от бревен крохотные кусочки, а град, сыплющийся из ледяной бури, устроенной другим магом прямо над стеной, таял, не успев долететь до нее.
Все же кому-то из мастеров Магика удалось переправить через этот барьер облако кислоты. Желтоватый пар перетек через преграду из грибных стволов и начал опускаться в туннель позади нее. Однако сам барьер не пострадал, и спрятанные за ним катапульты продолжали метать в воздух глиняные горшки, со свистом устремлявшиеся к стенам Магика, чтобы выплеснуть на них алхимический огонь.
Арак-Тинилит, похоже, был не в лучшем положении. Стены храма в виде паука тоже были в потеках добела раскаленного пламени, а земля перед сооружением – усеяна трупами, в большинстве своем – коренастых и лысых дергаров, но и дроу полегло немало. Воины темных эльфов отдали свои жизни, защищая пещеру. Жриц видно не было. Подобно своей богине, они ретировались под защиту каменных стен, предоставляя сражаться другим.
Третье, пирамидальное, здание Академии – стоящая в глубине пещеры школа воинов Мили-Магтир – было цело. Видимо, до него катапульты не доставали.
Норулле свесился с балкона, нацелив жезл на врага. С кончика жезла сорвались сгустки огня величиной с грушу, становящиеся все больше по мере приближения к защитному сооружению внизу. К тому моменту, как они ударились о стену из грибных бревен, они достигли уже нескольких шагов в диаметре. И все же даже после того, как они взорвались с грохотом, различимым за хаосом битвы, стена не пострадала.
Глаза Громфа сузились. Кажущуюся неуязвимость стены он мог понять – дергары, должно быть, принесли легкие бревна из грибных стволов с собой, готовясь к осаде, а потом, уже на месте, с помощью заклинания обратили их в камень. Чего он не понимал, так это того, почему сидящие за стеной дворфы все еще способны приводить в действие свои катапульты, несмотря на испепеляющий жар огненных шаров Норулле и облако едкого тумана, опустившееся на них.
Он увидел, как один из старших студентов вдруг появился на поле боя внизу, перед самым барьером дергаров, и сотворил заклинание, которому учил сам Громф, – оглушительной силы крик. Звуковая волна обрушилась на позиции дергаров, и было видно, как заходили ходуном бревна, из которых было сложено укрепление.
И все же атака дворфов не захлебнулась. Сквозь щели в стене ударили стрелы, и одна из них угодила студенту в живот как раз в тот миг, когда он уже телепортировался прочь.
– Мастер! – Это Прат сумел перекричать звон в ушах Громфа и привлечь наконец его внимание. – Может, наслать на них тучу каких-нибудь гадов? Насекомых или, может, крыс?
Громф готов был уже поднять это предложение на смех, но остановился.
– Устами младенца… – пробормотал вместо этого он, закончив привычную фразу смешком.
Прат смущенно взглянул на Архимага, в глазах его мелькнула надежда.
– Это подходящее заклинание, Мастер?
– Нет, – ответил Громф, – но ты навел меня на мысль. Продолжайте сражаться – и зря не высовывайтесь.
Отступив обратно в коридор, по которому он так спешил совсем недавно, Громф прикрыл глаза. Чтобы обнаружить Киорли, потребовался один миг. Обратившись мыслями к своей любимице, Громф ощутил быстрый топоток бегущих лап и подергивание усов, обнюхивающих камни, по которым скакала крыса.
Киорли! – мысленно позвал Архимаг. – Где ты?
Бегу. Быстро бегу в Магик! Но путь перегорожен.
Чуть сконцентрировавшись, Громф получил возможность видеть глазами крысы. Киорли бежала по туннелю, петляя среди леса движущихся ног. Ноги принадлежали дергарам, попарно оттаскивающим тела своих товарищей-солдат. Двое дергаров, несущих труп соплеменника, свернули в боковое ответвление туннеля.
Киорли! –скомандовал Громф. – Этот туннель. Загляни в него.
Киорли подбежала к устью туннеля и сунула в него голову. Громф, смотрящий ее глазами, увидел то, что и ожидал: дергара в серой мантии с капюшоном и с посохом, увенчанным самоцветом размером с яйцо, с глубокой трещиной посредине – символом бога Ладугура. Маг стоял перед дюжиной тел, сваленных в кучу на полу туннеля, размахивая над ними посохом и произнося заклинание. Мгновение спустя тела зашевелились. Как один, мертвые солдаты – воскрешенные к некоему ужасному подобию жизни – поднялись и друг за другом вышли из туннеля.
Беги за ними! –приказал Громф. – Проследи, куда они идут.
Киорли так и сделала, держась поодаль. Неумершие дергары нестройной колонной промаршировали к выходу из главного туннеля. Добравшись туда, они заняли позиции позади осадной стены, не обращая внимания на очередное облако едкого тумана, спустившегося из верхней пещеры и разъедающего их кожу.
Громф должен был признать, что дергары хитры. Учитывая, что жрицы Ллос утратили свою магию, не осталось никого, кто мог бы повернуть неумершее воинство вспять – или подчинить его себе. Когда магический огонь сделает свое дело, они беспрепятственно двинутся на Магик, Мили-Магтир и Арак-Тинилит, а потом и на сам Мензоберранзан. А единственный маг, обладающий достаточной силой, чтобы остановить их, находится в заточении глубоко под городом, – по крайней мере, так думают их начальники.
Картинка перед глазами Киорли вдруг дернулась, когда крысе пришлось метнуться прочь с дороги бегущих солдат.
Хватит, – передал Громф своей любимице. – Отыщи себе место, чтобы спрятаться. Скоро ты сможешь встретиться со мной в Магике.
Вернувшись в собственное тело, Громф уверенно шагнул на балкон. Он вытащил из кармана небольшой кусочек гравированной кости и протянул руку к двоим ученикам, повернувшимся к нему.
– Мне нужно немного сырого мяса, – сказал он им.
Норулле огляделся.
– Но, Мастер, здесь ничего такого нет, – промямлил он.
Прат встретился глазами с Громфом и медленно кивнул. Достав кинжал, спрятанный в рукаве пивафви, он положил левую руку на перила балкона и срезал мясистый кончик мизинца. Подобрав окровавленный обрубок и не обращая внимания на гримасу своего товарища, он протянул его Громфу здоровой рукой.
Громф улыбнулся.
– Неплохо, ученик, – сказал он юнцу. – Далеко пойдешь. Кстати, из какого ты Дома?
Прат тоже улыбнулся сквозь боль, зажимая обрубок пальца в кулаке, чтобы унять кровь.
– Дом Бэнр, Мастер.
– Ага… – Громф никогда не встречал парня прежде, – должно быть, отпрыск кого-нибудь из низших представителей рода.
Прат не слишком сообразителен – любой другой студент с помощью заклинания создал бы какого-нибудь мелкого зверька, убил бы его и предложил бы Громфу его мясо, – но он предан. Это можно будет использовать.
Размазывая кровь по кусочку кости, Громф произнес заклинание. Резко взмахнув рукой, он швырнул кость в направлении стены, укрывающей позиции дергаров.
Затем он прокричал приказ:
– Прекратите атаку! Развернитесь и бейте дергаров!
Заклинания по-прежнему градом сыпались на стену из грибных бревен. Остальные маги не сразу поняли, что катапульты больше не стреляют. Потом неумершие солдаты – дергары повернулись спинами к стене. Неуверенной, шаткой рысью они потрусили в туннель, ведущий к Темным Владениям, сжимая в руках оружие. Мгновением позже из туннеля донеслись звуки сражения, когда неумершие солдаты сошлись в смертельном бою со своими еще живыми товарищами.
Увидев это, уцелевшие воины Мили-Магтира выскочили из своей пирамиды. Вскинув мечи, они устремились вперед, перелезли через осадную стену и немедленно начали разбирать и ее, и катапульты. Другие хватали зажигательные горшки, брошенные неумершими дергарами, и швыряли их в туннель.
Громф мрачно улыбался, наблюдая. Наконец он отвернулся и глянул за Брешскую крепость, на лежащий внизу город. Не считая небольшого плацдарма, который враг захватил – и потерял, в крепости, война, казалось, не коснулась Мензоберранзана. Сталактиты и сталагмиты величественных особняков по-прежнему сверкали, и кольцо магического огня ползло вверх по Нарбондели. Громф нахмурился, размышляя, кто из магов Дома Бэнр поддерживал его в отсутствие Архимага. Похоже, он оказался не столь незаменимым, как ему хотелось бы. Он должен поговорить об этом с Триль.
А потом, после разговора с Верховной Матерью, он посмотрит, что может сделать, чтобы положить конец осаде.
ГЛАВА 19
Когда двенадцать жриц поднесли к губам рога, давая сигнал к началу ночной охоты, Халисстра ощутила, как по ее телу побежала дрожь. Отчасти это был озноб. Ветер усиливался, начинали падать первые снежные хлопья. Подобно остальным, на ней не было ничего, кроме тяжелой серебряной цепи вокруг талии с висящим на ней серебряным же диском с символом Эйлистри.
Запрокинув голову, Халисстра вскинула охотничий рог, который ей дали, к губам, и устремила взгляд на луну. Она сделала глубокий вдох и дунула, присоединяя резкий голос своего рога к остальным. Сначала это была какофония звуков, пока каждый рог не отыскал свою верную ноту и не повел ее в безупречной гармонии с другими. Даже воздух содрогнулся и на несколько мгновений застыл. Потом ветер возобновился, раскачивая ветви деревьев над головой.
Как будто по сигналу богини, Халисстра внезапно оборвала свой напев точно в тот же миг, что и остальные женщины. Она опустила рог и выжидающе смотрела, как предводительница охоты – Улуйара, та дроу, что убила прошлой ночью тролля, – поднимает с земли меч, вокруг которого они перед этим танцевали. Держа его вертикально перед собой, верховная жрица медленно повернулась.
Как и у Улуйары, единственным оружием Халисстры был меч, меч Сейилл. Рука ее крепко сжала рукоять, закрыв все отверстия, кроме одного. В него задувал ветер, издавая слабый необычный звук.
Фелиани, во время танца державшаяся рядом с Халисстрой, поймала ее взгляд.
– Используй его как подобает, – сказала она, кивая на поющий меч.
Готовясь к ночной охоте, лунная эльфийка снова выкрасила лицо в черный цвет. Слишком маленькая и невинная, чтобы при ближайшем рассмотрении сойти за дроу – особенно с этими каштановыми волосами, – Фелиани тем не менее держала собственный меч так, что было очевидно: владеть им она умеет.
– На кого мы охотимся? – прошептала Халисстра.
– На любого монстра, волею Эйлистри встретившегося нам на пути, – ответила Фелиани, загадочно улыбаясь.
Улуйара поворачивалась все быстрее. Меч ее сверкал в лунном свете, когда она описывала им круги: один, другой, третий… Потом она резко остановилась, и клинок задрожал.
– Туда! – выкрикнула она.
Словно спущенный с цепи на охоте ящер, жрица кинулась в лес.
Волна возбуждения обдала Халисстру, устремившуюся вслед за предводительницей. Все остальные жрицы сделали то же самое, Халисстра видела, как позади нее, сверкая глазами, стремительно мчится Фелиани. Подгоняемая смешанным чувством ликования и охотничьего азарта, Халисстра петляла между деревьями, перепрыгивая через лежащие стволы в пятнах снега и заросли папоротника, плечом раздвигая ветки, и сосновые лапы хлопали ее по коже. Она бежала вместе с остальными и вслед за ними нырнула в овраг. Первая Дочь Дома Меларн с плеском рухнула в широкий ручей, бегущий по его дну, поскользнувшись на льду, корочкой покрывшем прибрежные камни. Потом она выбралась на другой берег и, пытаясь удержать равновесие, полезла по крутому склону, с мечом в одной руке и рогом в другой.
Наверху Халисстра остановилась, не зная, куда бежать. Голоса других жриц больше не были слышны среди леса. Единственным оставшимся звуком был шум, с которым Фелиани карабкалась вверх по обрыву вслед за нею. Потом она услышала звук рога, донесшийся справа откуда-то издалека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Внезапно встревожившись, Громф сообразил: последнее, что он может вспомнить, – то, что он заперт в сфере, плывущей по озеру. Ясно, что он каким-то образом вернулся в Магик, попал в кабинет и освободился от заклятия заточения. Но как?
Громф уставился на золотую бутылку у себя в руке – одну из его бутылок с мыслями. Ответ, должно быть, находится внутри.
– Хоззяинн, – окликнула огненная элементаль, привлекая его внимание.
Громф взглянул на нее.
– Войска Граклстаха вместе с танарукками ужжже напали на Мензоберранзан, – объявила элементаль, облизывая рот ярко-красным языком пламени. – Дерргаррры построили осадную стену в Брешшшской крррепоссти и атакуют Магггик. С ними был, по крайней мере, один иллитид – маггг по имени Слуугуф. Он завладел одним из амулетов, повелевающих нефритовыми пауками. Ты победил его.
Выпалив это, огненная элементаль торжествующе взревела. Невидимые магические узы, удерживавшие ее, исчезли. Она разом пропала, словно задули свечу.
– Иллитид, – прошептал Громф.
Это объясняло, почему он держит в руке бутылку с мыслями. Память потихоньку возвращалась. Он придумал некую хитрость – и бутылку ей под стать – на случай, если попадет в плен пожирателю мыслей. План состоял в том, чтобы предложить ее существу…
На этом память кончилась.
Пожав плечами, Громф осторожно поставил бутылку в ящик, рядом с другой такой же, и задвинул его обратно.
– Атакуют Магик? – проворчал он. – Это мы еще посмотрим.
* * *
Громф быстрой походкой направился к балкону, на котором стояли двое его студентов. Один из них был Норулле, студент пятого года обучения, с помощью заклинаний отрастивший длинную, как у дворфа, бороду, – не самый подходящий облик, учитывая, с кем они в данный момент воюют. Другой – Прат, первокурсник, годами едва за тридцать, которого, судя по коренастой фигуре и буграм мышц, его Дому следовало бы записать, скорее, в Мили-Магтир. Оба стояли спиной к коридору, по которому спешил Громф, укрываясь за призрачным подобием черепашьего панциря размером со стол, висящим в воздухе прямо перед балконом.
Норулле дрожал, поскольку на панцирь сыпался град стрел. Большая часть их тут же ломалась, уничтоженная защитным заклинанием. Одна стрела, однако, искрилась магической энергией. Она пронзила невидимый барьер и впилась в рукав пивафви Прата. Едва глянув на стрелу, Прат выдернул ее и отшвырнул прочь. Тут же по ладони его потекла струйка крови. Он стряхнул ее.
«Этот мальчишка и в самом деле должен был стать солдатом», – подумал Громф.
Снаружи доносились звуки битвы: вопли и команды дергаров внизу; скрип и уханье заряжаемых и стреляющих катапульт; треск, хлопки и шипение магической энергии; и отчаянное бормотание магов, наперебой выпевающих ответные заклинания с балконов вверху и внизу.
– Норулле, Прат, что происходит? – спросил Громф, шагнув на балкон. – Где ваши наставники?
Норулле в изумлении обернулся, стискивая в руке жезл.
– Мастер! – выдохнул он, – Вы здесь!
На шевелюре и бороде Норулле сверкала алмазная пыль. Кто-то наложил на него мощное охранительное заклинание. На вопрос Громфа ответил Прат:
– Леандран мертв. Он угодил прямо под удар магического огня.
Студент указал на пятно дальше по балкону – дымящуюся воронку в каменном полу. Сквозь дыру в ее центре виднелось дно пещеры внизу. На соседней стене тоже были отметины в виде выбоин поменьше, из которых еще шел дымок. Каждую окружало кольцо льда. Двое студентов явно воспользовались заклинанием холода, чтобы погасить огонь. От Леандрана, Мастера Магии Отречения, не осталось и следа, не считая стойкой вони горелого мяса.
Внимание Громфа привлек свистящий звук. Он глянул в его сторону, как раз вовремя, чтобы увидеть, как огромный глиняный горшок описал дугу в сторону Магика и ударился о край сталагмита в нескольких десятках шагов от них. Горшок разбился о камни, расплескав по сторонам жидкий огонь. Пламя потекло вниз по сталагмиту, сжигая на своем пути все: каменные стены, декоративную арку из кованого железа над балконом и сам балкон тоже.
Фигуры на балконе кинулись врассыпную от подступающего огня, но одна чуть замешкалась. Едва капли состава попали на пивафви, воздух наполнился воплями муки. Они оборвались мгновением позже, когда кованая арка, ослабевшая от жара, обрушилась с громким скрежетом. Выше того места, где она была прикреплена, стена продолжала гореть, и пламя быстро проело в камне изрядную дыру.
Громф перевел взгляд туда, откуда прилетел горшок с огнем, – на защитную стену, возведенную дергарами. Она стояла прямо перед туннелем, ведущим в Брешскую крепость из Темных Владений. Казалось, ее соорудили из обтесанных грибных стволов, горизонтально уложенных друг на друга, но, несомненно, усилили с помощью магии. Огненные стрелы, которые метал в стену один из магов с балкона, способны были лишь откалывать от бревен крохотные кусочки, а град, сыплющийся из ледяной бури, устроенной другим магом прямо над стеной, таял, не успев долететь до нее.
Все же кому-то из мастеров Магика удалось переправить через этот барьер облако кислоты. Желтоватый пар перетек через преграду из грибных стволов и начал опускаться в туннель позади нее. Однако сам барьер не пострадал, и спрятанные за ним катапульты продолжали метать в воздух глиняные горшки, со свистом устремлявшиеся к стенам Магика, чтобы выплеснуть на них алхимический огонь.
Арак-Тинилит, похоже, был не в лучшем положении. Стены храма в виде паука тоже были в потеках добела раскаленного пламени, а земля перед сооружением – усеяна трупами, в большинстве своем – коренастых и лысых дергаров, но и дроу полегло немало. Воины темных эльфов отдали свои жизни, защищая пещеру. Жриц видно не было. Подобно своей богине, они ретировались под защиту каменных стен, предоставляя сражаться другим.
Третье, пирамидальное, здание Академии – стоящая в глубине пещеры школа воинов Мили-Магтир – было цело. Видимо, до него катапульты не доставали.
Норулле свесился с балкона, нацелив жезл на врага. С кончика жезла сорвались сгустки огня величиной с грушу, становящиеся все больше по мере приближения к защитному сооружению внизу. К тому моменту, как они ударились о стену из грибных бревен, они достигли уже нескольких шагов в диаметре. И все же даже после того, как они взорвались с грохотом, различимым за хаосом битвы, стена не пострадала.
Глаза Громфа сузились. Кажущуюся неуязвимость стены он мог понять – дергары, должно быть, принесли легкие бревна из грибных стволов с собой, готовясь к осаде, а потом, уже на месте, с помощью заклинания обратили их в камень. Чего он не понимал, так это того, почему сидящие за стеной дворфы все еще способны приводить в действие свои катапульты, несмотря на испепеляющий жар огненных шаров Норулле и облако едкого тумана, опустившееся на них.
Он увидел, как один из старших студентов вдруг появился на поле боя внизу, перед самым барьером дергаров, и сотворил заклинание, которому учил сам Громф, – оглушительной силы крик. Звуковая волна обрушилась на позиции дергаров, и было видно, как заходили ходуном бревна, из которых было сложено укрепление.
И все же атака дворфов не захлебнулась. Сквозь щели в стене ударили стрелы, и одна из них угодила студенту в живот как раз в тот миг, когда он уже телепортировался прочь.
– Мастер! – Это Прат сумел перекричать звон в ушах Громфа и привлечь наконец его внимание. – Может, наслать на них тучу каких-нибудь гадов? Насекомых или, может, крыс?
Громф готов был уже поднять это предложение на смех, но остановился.
– Устами младенца… – пробормотал вместо этого он, закончив привычную фразу смешком.
Прат смущенно взглянул на Архимага, в глазах его мелькнула надежда.
– Это подходящее заклинание, Мастер?
– Нет, – ответил Громф, – но ты навел меня на мысль. Продолжайте сражаться – и зря не высовывайтесь.
Отступив обратно в коридор, по которому он так спешил совсем недавно, Громф прикрыл глаза. Чтобы обнаружить Киорли, потребовался один миг. Обратившись мыслями к своей любимице, Громф ощутил быстрый топоток бегущих лап и подергивание усов, обнюхивающих камни, по которым скакала крыса.
Киорли! – мысленно позвал Архимаг. – Где ты?
Бегу. Быстро бегу в Магик! Но путь перегорожен.
Чуть сконцентрировавшись, Громф получил возможность видеть глазами крысы. Киорли бежала по туннелю, петляя среди леса движущихся ног. Ноги принадлежали дергарам, попарно оттаскивающим тела своих товарищей-солдат. Двое дергаров, несущих труп соплеменника, свернули в боковое ответвление туннеля.
Киорли! –скомандовал Громф. – Этот туннель. Загляни в него.
Киорли подбежала к устью туннеля и сунула в него голову. Громф, смотрящий ее глазами, увидел то, что и ожидал: дергара в серой мантии с капюшоном и с посохом, увенчанным самоцветом размером с яйцо, с глубокой трещиной посредине – символом бога Ладугура. Маг стоял перед дюжиной тел, сваленных в кучу на полу туннеля, размахивая над ними посохом и произнося заклинание. Мгновение спустя тела зашевелились. Как один, мертвые солдаты – воскрешенные к некоему ужасному подобию жизни – поднялись и друг за другом вышли из туннеля.
Беги за ними! –приказал Громф. – Проследи, куда они идут.
Киорли так и сделала, держась поодаль. Неумершие дергары нестройной колонной промаршировали к выходу из главного туннеля. Добравшись туда, они заняли позиции позади осадной стены, не обращая внимания на очередное облако едкого тумана, спустившегося из верхней пещеры и разъедающего их кожу.
Громф должен был признать, что дергары хитры. Учитывая, что жрицы Ллос утратили свою магию, не осталось никого, кто мог бы повернуть неумершее воинство вспять – или подчинить его себе. Когда магический огонь сделает свое дело, они беспрепятственно двинутся на Магик, Мили-Магтир и Арак-Тинилит, а потом и на сам Мензоберранзан. А единственный маг, обладающий достаточной силой, чтобы остановить их, находится в заточении глубоко под городом, – по крайней мере, так думают их начальники.
Картинка перед глазами Киорли вдруг дернулась, когда крысе пришлось метнуться прочь с дороги бегущих солдат.
Хватит, – передал Громф своей любимице. – Отыщи себе место, чтобы спрятаться. Скоро ты сможешь встретиться со мной в Магике.
Вернувшись в собственное тело, Громф уверенно шагнул на балкон. Он вытащил из кармана небольшой кусочек гравированной кости и протянул руку к двоим ученикам, повернувшимся к нему.
– Мне нужно немного сырого мяса, – сказал он им.
Норулле огляделся.
– Но, Мастер, здесь ничего такого нет, – промямлил он.
Прат встретился глазами с Громфом и медленно кивнул. Достав кинжал, спрятанный в рукаве пивафви, он положил левую руку на перила балкона и срезал мясистый кончик мизинца. Подобрав окровавленный обрубок и не обращая внимания на гримасу своего товарища, он протянул его Громфу здоровой рукой.
Громф улыбнулся.
– Неплохо, ученик, – сказал он юнцу. – Далеко пойдешь. Кстати, из какого ты Дома?
Прат тоже улыбнулся сквозь боль, зажимая обрубок пальца в кулаке, чтобы унять кровь.
– Дом Бэнр, Мастер.
– Ага… – Громф никогда не встречал парня прежде, – должно быть, отпрыск кого-нибудь из низших представителей рода.
Прат не слишком сообразителен – любой другой студент с помощью заклинания создал бы какого-нибудь мелкого зверька, убил бы его и предложил бы Громфу его мясо, – но он предан. Это можно будет использовать.
Размазывая кровь по кусочку кости, Громф произнес заклинание. Резко взмахнув рукой, он швырнул кость в направлении стены, укрывающей позиции дергаров.
Затем он прокричал приказ:
– Прекратите атаку! Развернитесь и бейте дергаров!
Заклинания по-прежнему градом сыпались на стену из грибных бревен. Остальные маги не сразу поняли, что катапульты больше не стреляют. Потом неумершие солдаты – дергары повернулись спинами к стене. Неуверенной, шаткой рысью они потрусили в туннель, ведущий к Темным Владениям, сжимая в руках оружие. Мгновением позже из туннеля донеслись звуки сражения, когда неумершие солдаты сошлись в смертельном бою со своими еще живыми товарищами.
Увидев это, уцелевшие воины Мили-Магтира выскочили из своей пирамиды. Вскинув мечи, они устремились вперед, перелезли через осадную стену и немедленно начали разбирать и ее, и катапульты. Другие хватали зажигательные горшки, брошенные неумершими дергарами, и швыряли их в туннель.
Громф мрачно улыбался, наблюдая. Наконец он отвернулся и глянул за Брешскую крепость, на лежащий внизу город. Не считая небольшого плацдарма, который враг захватил – и потерял, в крепости, война, казалось, не коснулась Мензоберранзана. Сталактиты и сталагмиты величественных особняков по-прежнему сверкали, и кольцо магического огня ползло вверх по Нарбондели. Громф нахмурился, размышляя, кто из магов Дома Бэнр поддерживал его в отсутствие Архимага. Похоже, он оказался не столь незаменимым, как ему хотелось бы. Он должен поговорить об этом с Триль.
А потом, после разговора с Верховной Матерью, он посмотрит, что может сделать, чтобы положить конец осаде.
ГЛАВА 19
Когда двенадцать жриц поднесли к губам рога, давая сигнал к началу ночной охоты, Халисстра ощутила, как по ее телу побежала дрожь. Отчасти это был озноб. Ветер усиливался, начинали падать первые снежные хлопья. Подобно остальным, на ней не было ничего, кроме тяжелой серебряной цепи вокруг талии с висящим на ней серебряным же диском с символом Эйлистри.
Запрокинув голову, Халисстра вскинула охотничий рог, который ей дали, к губам, и устремила взгляд на луну. Она сделала глубокий вдох и дунула, присоединяя резкий голос своего рога к остальным. Сначала это была какофония звуков, пока каждый рог не отыскал свою верную ноту и не повел ее в безупречной гармонии с другими. Даже воздух содрогнулся и на несколько мгновений застыл. Потом ветер возобновился, раскачивая ветви деревьев над головой.
Как будто по сигналу богини, Халисстра внезапно оборвала свой напев точно в тот же миг, что и остальные женщины. Она опустила рог и выжидающе смотрела, как предводительница охоты – Улуйара, та дроу, что убила прошлой ночью тролля, – поднимает с земли меч, вокруг которого они перед этим танцевали. Держа его вертикально перед собой, верховная жрица медленно повернулась.
Как и у Улуйары, единственным оружием Халисстры был меч, меч Сейилл. Рука ее крепко сжала рукоять, закрыв все отверстия, кроме одного. В него задувал ветер, издавая слабый необычный звук.
Фелиани, во время танца державшаяся рядом с Халисстрой, поймала ее взгляд.
– Используй его как подобает, – сказала она, кивая на поющий меч.
Готовясь к ночной охоте, лунная эльфийка снова выкрасила лицо в черный цвет. Слишком маленькая и невинная, чтобы при ближайшем рассмотрении сойти за дроу – особенно с этими каштановыми волосами, – Фелиани тем не менее держала собственный меч так, что было очевидно: владеть им она умеет.
– На кого мы охотимся? – прошептала Халисстра.
– На любого монстра, волею Эйлистри встретившегося нам на пути, – ответила Фелиани, загадочно улыбаясь.
Улуйара поворачивалась все быстрее. Меч ее сверкал в лунном свете, когда она описывала им круги: один, другой, третий… Потом она резко остановилась, и клинок задрожал.
– Туда! – выкрикнула она.
Словно спущенный с цепи на охоте ящер, жрица кинулась в лес.
Волна возбуждения обдала Халисстру, устремившуюся вслед за предводительницей. Все остальные жрицы сделали то же самое, Халисстра видела, как позади нее, сверкая глазами, стремительно мчится Фелиани. Подгоняемая смешанным чувством ликования и охотничьего азарта, Халисстра петляла между деревьями, перепрыгивая через лежащие стволы в пятнах снега и заросли папоротника, плечом раздвигая ветки, и сосновые лапы хлопали ее по коже. Она бежала вместе с остальными и вслед за ними нырнула в овраг. Первая Дочь Дома Меларн с плеском рухнула в широкий ручей, бегущий по его дну, поскользнувшись на льду, корочкой покрывшем прибрежные камни. Потом она выбралась на другой берег и, пытаясь удержать равновесие, полезла по крутому склону, с мечом в одной руке и рогом в другой.
Наверху Халисстра остановилась, не зная, куда бежать. Голоса других жриц больше не были слышны среди леса. Единственным оставшимся звуком был шум, с которым Фелиани карабкалась вверх по обрыву вслед за нею. Потом она услышала звук рога, донесшийся справа откуда-то издалека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36