Когда Ротанов, проклиная себя за то, что оставил машину в рабочем состоянии, не переписав файл в безопасное место на чистый кристалл памяти, совсем отчаялся и собрался покинуть кабинет, экран дисплея вдруг засветился намного ярче. Причем не так, как это происходит, когда машина начинает работать, — в этом случае дисплей сразу вспыхивает ровным белым светом. Но на этот раз необычно яркое свечение появилось откуда-то из глубин экрана и постепенно, медленно увеличивая свою интенсивность, высвечивало в центре экрана какое-то неясное, размытое изображение.
Прошло, наверно, не меньше минуты, прежде чем перед боявшимся перевести дыхание Ротановым на экране появилось человеческое лицо.
Мужчина лет пятидесяти, с седыми висками, интеллигентными тонкими чертами лица, смотрел на него пристально своими темными глазами, казавшимися бездонными из-за того, что зрачки были расширены и занимали всю радужную оболочку глаз.
— Нехорошо читать чужие дневники без разрешения! — медленно проговорил незнакомец, старательно выговаривая слова, будто вспоминая их произношение в чужом для него языке.
— Кто вы?!
— Я был Роном Палмесом при жизни. А теперь я постараюсь стать вашим проводником в тех сложнейших обстоятельствах, в которые вас угораздило вляпаться. Или, может быть, вашим кошмаром — это будет зависеть от ситуации и от того мнения, которое у меня сложится о новых постояльцах моего дома…
Экран, мигнув последний раз, стал бесповоротно черным, и никакие усилия Ротанова уже не смогли его оживить.
«Возможно, Линда не так уж одинока в своих галлюцинациях!» — подумал он, выключая компьютер.
Ротанов вновь спустился вниз и незамеченным прошел на крыльцо. На кухне двое его спутников раздраженно гремели посудой.
За порогом дома его ждала пустыня. Вечерние сумерки вступали в свои права. Далеко на западе гасли последние отблески зари, и с востока, из прерии, тянуло прохладой и ароматами раскрывшихся к вечеру цветов.
Дом стоял на самой границе прерии, очерченной здесь довольно резко уходящей за горизонт зеленой линией травянистых зарослей. Скоро оттуда выползут ночные тени, и наступит время призраков. Причем вполне реальных, с которыми придется бороться с помощью оружия.
Почему-то эта мысль не вызвала у него желания немедленно вернуться обратно. Тот, кто построил здесь этот необыкновенный дом, наверняка сумел обезопасить его от всех возможных случайностей.
«Вот только черные коты по нему все-таки бродят и некстати появляются какие-то Палмесы».
Только теперь он вспомнил, что уже встречал эту фамилию в дневнике Гранта, и ему захотелось узнать, какую роль играет этот странный человек в событиях, произошедших на Ароме.
Он не был уверен в том, что ему это удастся, но знал, что приложит к этому все усилия.
Неожиданно, словно подтверждая его мысль, в расположившейся неподалеку туче сверкнул ветвистый электрический разряд. Одна из его ветвей коснулась антенны, расположенной на крыше дома. Ничего не случилось. Не было ни искр, ни дыма — ничего. Дом стоял, по-прежнему притихший и молчаливый, но, похоже, разрешилась одна из его загадок. Теперь Ротанов по крайней мере, знал, каким образом заряжаются расположенные на чердаке аккумуляторы.
ГЛАВА 24
Ротанову снилась земная столица. Он шел по проспекту Гагарина, посередине проезжей части, и поток мобилей, несущийся навстречу, с воем клаксонов обтекал его с обеих сторон.
Когда, наконец, разорвав этот неприятный, полный опасности сон, он открыл глаза, клаксон за окном его комнаты продолжал издавать протяжные, частые гудки.
Он мгновенно вспомнил, что здесь нет никаких мобилей, не может их быть в бездорожной пустыне, раскинувшейся на многие мили вокруг, и потому, как был в трусах и майке, вскочил с кровати и бросился к окну.
Мобиль стоял под окном, метрах в сорока от дома. Это была очень старая вездеходная модель на воздушной подушке, с открытым верхом. Какой-то человек в кепке, кожаной куртке и защитных очках, словно сошедший с экрана старого фильма, давил на клаксон, как будто собрался во что бы то ни стало поднять с постелей всех обитателей дома.
Вместо удивления Ротанов почувствовал раздражение от того, что его так рано подняли с постели, от того, что литроновый пол неприятно холодил ноги, и от того, что неожиданные события поджидали их в этом доме каждую минуту. Не было только ощущения опасности, не было необходимости хвататься за оружие, словно он знал заранее, что в этом доме им не может ничего угрожать. Да, собственно, так оно и было. За всю эту ночь сменявшиеся дежурные не заметили вокруг ничего необычного. Вообще, никакого движения, и вот теперь, пожалуйста, этот надоедливый, невесть откуда появившийся человек в мо-биле.
Ротанов выскочил на крыльцо и еще больше рассвирепел от того, что клаксон продолжал гудеть, а утренний воздух пустыни оказался слишком холодным для его несерьезной одежды.
— Может быть, вы прекратите сигналить?! Люди еще спят! — проорал он, воспользовавшись паузой между двумя гудками, словно стоял на пороге родного дома в Орловске и докучливый сосед, вечно ремонтировавший свою старую машину, задумал ни свет ни заря произвести проверку сигнала.
— Какого черта вам нужно и кто вы такой?
— Извините за то, что прервал ваш сон! Но у нас слишком мало времени. — Человек церемонно снял кепку, с видимым трудом выбрался из машины и пошел к Ротанову, неловко прижимая кепку к груди левой рукой. Правый карман его куртки подозрительно оттопыривался, там вполне могло быть оружие, и Ротанов выругал себя за беспечность.
— Мое имя Грант. Силан Грант. Раньше этот дом принадлежал мне, а сейчас мне поручено следить за порядком в этом районе. Раз в неделю я доставляю отсюда припасы. Увидел свет в окнах и решил предупредить о своем прибытии, извините, если разбудил. Здесь редко бывают посторонние…
Приветствие было слишком церемонным, а протянутая рука вполне дружеской. Ротанов почувствовал неловкость за свой непрезентабельный наряд и лишь теперь вспомнил, что означает имя этого незнакомца.
— Вы автор дневника, оставленного здесь в компьютерной памяти?
— Вы прочли мои записи?
— Прочел.
— Очень хорошо. Тогда это избавит нас от долгих объяснений. Вы знаете обо мне почти все. Но я не понимаю, как вы тут оказались. Откуда вы?
— Прилетели с Земли. Инспектор внеземных поселений Ротанов!
— С Земли? — Голос Гранта сел от волнения. — Но космодром давно заброшен, ни один звездолет не может совершить здесь нормальную посадку!
— Мы спустились на посадочном модуле. Ему не нужна посадочная площадка.
За спиной Ротанова обозначились фигуры Зарудного и Хорста, только Линды не было среди них. Ротанов подозревал, что даже стрельба из пушек не могла бы поднять ее с постели в такую рань.
Когда с представлениями было покончено, они соорудили для своего неожиданного гостя холодный завтрак из бутербродов и кофе, приготовленного в электрическом кофейнике.
— Как вам удается держать на ходу свою машину? — поинтересовался Ротанов. — Здесь же нет бензина.
— Ей не нужен бензин.
— А как же происходит катализ?
— У нее электрический движок.
— На аккумуляторах?
— Ну естественно. Здесь нет энергетических линий подпитки.
— Как же вы ухитряетесь заряжать аккумуляторы? — спросил Зарудный таким тоном, словно каждое слово Гранта вызывало у него подозрения.
— Это одна из причин, по которой мне приходится раз в неделю посещать свой старый дом. Здесь на чердаке стоит мощный накопитель атмосферного электричества, от него и заряжаются мои аккумуляторы.
— Я видел, как он действует, — сказал Ротанов, стараясь перевести беседу в более доброжелательное русло. — Расскажите лучше, чем кончился ваш поход через пустыню. Вы нашли доктора?
Грант помрачнел и с минуту разглядывал кофейный осадок на краях своей чашки, словно собирался начать древний ритуал гадания на кофейной гуще.
— К сожалению, нет… И я был прав в своих худших предположениях. Роды оказались трудными. Ребенка нам так и не удалось спасти.
— Сочувствую…
— Ничего. Прошло почти полгода. Я уже привык. Ирине намного тяжелее.
— Почему вы не вернулись обратно в этот дом?
— Ну как вам сказать… Я не люблю находиться на чужом иждивении. До сих пор я не знаю, кто построил этот дом, кто и почему снабжает его припасами и водой и какую плату, в конце концов, он потребует за все эти блага.
— Я вас понимаю, — проронил Ротанов, вспомнив о том, что сразу после прибытия он испытывал точно такие же чувства.
— Кроме того, нам захотелось быть поближе к людям, особенно после утраты нашего младенца. В новой колонии почти триста человек, им удалось построить неплохой поселок городского типа. Иногда наиболее отчаянные молодые люди предпринимают экспедиции в старый город, чтобы раздобыть хоть что-то из оставленных там вещей, инструментов и запасов. Часто эти походы заканчиваются трагедией. В пределах старого города моряники особенно активны…
— Моряники?
— Так мы называем тварей, вышедших из морской глубины. Есть еще песчаники, с ними вам придется познакомиться, если вы захотите навестить наше поселение.
— Я могу это расценивать как приглашение?
— Ну, разумеется, мы будем вам рады! Мы рады каждому новому человеку, и тем более гостю, прилетевшему с Земли. Хотя, если быть до конца откровенным, ваше прибытие несколько запоздало… Так вот о песчаниках… Каждый раз меня спасает от них только скорость моей машины. — На песке эти существа достаточно медлительны, хоть мы и называем их песчаниками, но это скорее относится к их внутреннему строению, их тела словно слеплены из песка. Есть еще воздушники, огневики… Иногда мне кажется, что эти существа способны воплощать себя в каждой из четырех стихий и могут создавать свои тела из любого подручного материала. Хотя песчаники отличаются от всех остальных. Их нельзя убить. Их можно разрушить, но убить нельзя, поскольку они неживые изначально.
— Вы в этом уверены?
— Мы ведем с ними войну вот уже более полугода и знаем о них немало.
В одну из своих экспедиций наши «охотники» раздобыли в старом городе оборудование для панорамного голограматора, там оказались записи по биологии, которые помогли нам лучше разобраться в природе этих тварей. Разумеется, там были и кристаллы с записями художественных произведений. Так что теперь мы имеем возможность смотреть старые фильмы — жаль, нет новых записей. Вы ничего не привезли с собой?
— На космодроме стоят два звездолета…
— Мы пытались до них добраться, но их люки закрыты, и без специального оборудования…
— Теперь на одном из них обосновались наши друзья, я думаю, у них найдутся новые записи. И не только записи, вы сможете наладить с ними взаимовыгодный обмен.
— Это прекрасная новость! Они могут отладить корабль и изготовить его к старту?
Ротанов отрицательно покачал головой.
— Думаю, что нет. Главная проблема — отсутствие топлива. А вы хотели бы вернуться на Землю? Устали от сюрпризов этой планеты? Многие из уцелевших колонистов хотят вернуться?
— Лично я нет, но в колонии, разумеется, есть люди, готовые отдать все за возможность возвратиться на Землю. Гибель близких и вся эта кровавая трагедия, обрушившаяся на старый город, наложили неизгладимый отпечаток на их психику.
— Их можно понять. Я считаю, что долг правительства Федерации — помочь уцелевшим колонистам. Каждый из них должен получить шанс. При первой возможности будет организована эвакуация всех желающих.
В этом месте их беседа была прервана появлением Линды. Видимо, она решила достойно встретить неожиданного гостя, тщательно причесалась, чего не делала все последние дни. Подкрасилась, надела новую блузку, хорошо подчеркивавшую ее высокую полную грудь. И поверх блузки вызывающе поблескивал висевший на цепочке алый аромский жемчуг… Первый раз она надела его так открыто.
Разумеется, Ротанов ожидал какой-то реакции со стороны Гранта на это перевоплощенное явление, но то, что произошло, повергло инспектора в полное недоумение.
Грант побледнел, его глаза расширились, словно он увидел привидение, а на лбу выступили капли пота. Наконец, кое-как совладав с собой, он пробормотал:
— Я извиняюсь… Но мое приглашение посетить нашу колонию может обернуться большими неприятностями для вашей дамы…
— Объясните, что вы имеете в виду?
— Она будет немедленно убита, если кто-нибудь из наших людей увидит на ней это «украшение». — Грант выплюнул слово «украшение», его глаза сузились, и он не отрывал от Линды ненавидящего взгляда.
— Но почему, черт возьми! Договаривайте, наконец!
— Вы читали мои записи, вы знаете, как создавались эти камни, и вы еще спрашиваете?!
— Но она этого не знает! А кроме того, те, кто носят жемчуг, не имеют никакого отношения к его создателям!
— Так расскажите ей обо всем! Ведь именно люди, согласные платить баснословные деньги за нашу кровь, спровоцировали производство жемчуга!
— Его больше не производят. И никогда больше не будут производить!
— О чем это вы? — осведомилась Линда, небрежно пожимая плечами.
— Этот человек говорит, что тебе нельзя встречаться с местными людьми, потому что каждая аромская жемчужина стоит одну человеческую жизнь, а его товарищи были как раз тем живым «материалом», который отправляли под нож ради производства жемчуга. Я давно просил тебя расстаться с этим талисманом, но мои доводы казались тебе неубедительными, может быть, теперь ты к ним прислушаешься?
— Вот еще! Меня уже пытались убить из-за моей драгоценности, и даже не один раз. Но сделать это не так-то просто, особенно сейчас, когда камень вновь наполнился силой! Все эти басни о происхождении драгоценности люди выдумывают из зависти.
— Это не басни. Я знаком с подлинными документами, подтверждающими происхождение здешнего жемчуга. Но тебя, похоже, совершенно не трогает то, что твое украшение появилось на свет ценой человеческой жизни? Ты готова носить на шее чужой прах?
— Перестань говорить гадости! Он красив, мой камень, мне приятно его носить, а если вам это не нравится, я могу не утруждать вас своим обществом!
Линда ушла, хлопнув дверью, и некоторое время над столом висела неловкая тишина.
— Она сильно изменилась за последнее время. Стала раздражительной, болезненно реагирует на любую мелочь… У нас была нелегкая дорога. Простите ее.
Словно не соглашаясь с объяснением Ротанова, Грант отрицательно покачал головой.
— Так и должно быть. Тот, кто носит на себе камень смерти, приближает эту гостью к себе. Камень действует на людей, как наркотик. Излечивает все болезни, дарит наслаждение и одновременно высасывает из того, кто его носит, все жизненные соки.
— Вы рассказывали о песчаниках, — напомнил Ротанов, стараясь вернуть прерванную появлением Линды беседу в нужное ему русло. — Вы говорили, что их нельзя убить, но можно разрушить. Каким образом? С этими существами мы еще не сталкивались, хотя уже имели опыт столкновения с их летающими прозрачными собратьями.
— Это были воздушники — самые непрочные из них. Похоже, они являются родственниками тех тварей, что вылезли из морской воды. Но песчаники резко отличаются от всех прочих. Они почти неуязвимы. Даже выстрел из бластера не может разрушить их панцирь. Его поверхность лишь сплавляется от высокой температуры и становится еще крепче. Есть только один, весьма рискованный способ уничтожить песчаника. Дождаться, когда он встанет на задние ноги перед атакой, и всадить ему пулю в то место, из которого расходятся все его шесть лап. Там есть такой круг, с блюдце величиной. Но, если не удастся попасть в этот кружок с первого выстрела, считайте, что с вами покончено. Удар когтей песчаника способен пробить даже защитный скафандр. А незащищенное человеческое тело он рассекает на несколько частей одним ударом. И очень немногие способны хладнокровно дождаться нужного момента, чтобы всадить пулю в этот круг.
— С какой целью они нападают? Что они делают с трупами? Сжирают их?
— Ничего подобного. Они не обращают на тела своих жертв ни малейшего внимания и, убив одного человека, тут же начинают искать следующего.
— Вам не кажется это странным? Хищники охотятся ради добычи, но эти…
— Они словно мстят нам за то, что мы разрушили их дом…
— Дом, какой дом?
— Видимо, та подводная сфера была их домом, до ее разрушения здесь не видели ни одного враждебного людям существа.
— Да, странная мертвая планета, на которой эволюция получила такое однобокое развитие, — богатая флора и никакой фауны… Что-то за всем этим кроется. Действия этих существ кто-то должен направлять. Не бывает беспричинной ненависти. Сами они слишком просто организованы для того, чтобы обладать памятью, и вряд ли способны на осмысленную месть.
— Вы прочли весь мой дневник?
— Почти весь. Кроме последних страниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43