Возглавлял еe с 1960 до провозглашения независимости в 1971, когда новая власть взяла армию под свой контроль.»
— Ну, — протянул Аллен после долгой паузы, — это ещe ничего не значит. Нет сомнений, что бывшие колонисты из Нгомбваны объединяются точно также, как делали это бывшие колонисты из Индии. На Каприкорн может располагаться их прибежище, где они в тишине и уюте жалуются друг другу на судьбу. А что с прислугой? Я имею в виду здешнюю прислугу.
— Ничего, совершенно ничего. Мы детально проверили каждого. Хотите взглянуть?
Он извлёк ещe один лист.
— Тут все сотрудники Костада. Вначале постоянные, потом временные. Чисты, как лилии.
— А вот этот?
Гибсон взглянул, куда показывает длинный палец Аллена. И прочитал про себя:"Уже десять лет работает у Костада нештатным сотрудником. Постоянное занятие: дворецкий. На последнем месте уже восемь лет. Исключительные рекомендации. В настоящее время… " Ого!
— Что?
— В настоящее время служит на Каприкорн Уол, дом один…
— Похоже, — заметил Аллен, — многовато для случайного стечения обстоятельств. Тебе не кажется, Фред?
II
— Не часто мы с тобой так наряжаемся, — заметил Аллен жене.
— Ты выглядишь так, словно во фраке ходишь каждый вечер. Как в анекдотах о строителях империи в джунглях. Когда ещe существовала империя. А эти планки, что ты понавешал!
— Что значит «понавешал»?
— Ты пурист, дорогой.
— Был, пока ухаживал за своей женой.
Трой, облачённая в зеленое вечернее платье, присев на постель, натягивала длинные перчатки.
— Нам это пошло на пользу. Обоим. Ты не думаешь?
— Ещё бы.
— Нам повезло.
— Верю.
Он помог жене застегнуть перчатки, заметив:
— Ты выглядишь роскошно. Пойдём?
— А у дверей уже стоит наш элегантный лимузин, взятый напрокат?
— Да.
— Тогда вперёд!
Плейс Парк Гарденс закрыли для проезда, так что перед посольством Нгомбваны не было обычной толпы любопытных. Ступени покрывал красный ковёр, из широко распахнутых дверей лился свет и доносились обрывки старых мелодий. Толпа мужчин в ливреях, чёрных и белых, открывала и снова закрывала двери автомобилей.
— Господи Боже, я забыла этот проклятый пригласительный! — воскликнула Трой.
— Он у меня. Пойдём.
Аллен заметил, что мужчины, принимавшие приглашения, внимательно их просматривали и передавали дальше людям, сидевшим в сторонке за столиками. Его позабавил вид суперинтенданта Гибсона, стоявшего позади во фраке с белой бабочкой. Тот выглядел посланником из некоего доминиона.
Гости, которым нужно было привести себя в порядок, оставив вещи, направлялись в туалетные комнаты справа или слева; вернувшись в холл, они получали вещи обратно и оказывались в начале двойного ряда нгомбванских стражников, где сообщали свои имена величественному чёрному мажордому, который их торжественно и звучно объявлял.
Трой с Алленом нечего было оставлять в гардеробе. Они направились прямо к рядам стражи.
За ними, на вершине лестницы, которая вела в большой салон, во всем своём величии возвышался Бумер. Его мундир явно был вдохновлён наполеоновской «старой гвардией», но чувствовалось в нем и облагораживающее влияние Сандхерста. За президентом стоял туземец с копьём.
Трой прошептала:
— Он прекрасен. Господи, как он великолепен!
«Она была бы рада писать его», — подумал Аллен.
По правую руку Бумера стоял посол. Он был не столь блестяще экипирован и, судя по лицу, весьма озабочен. Члены свиты великолепным полукругом расположились позади.
— Ми-истёр Родерик Аллен с супругой!
На лице Бумера засияла широкая улыбка.
— Нас представлять не нужно, — громко заявил он и сжал руки Аллена своими лапищами, затянутыми в белые перчатки. — И тут же продолжал: — Так вот она — знаменитая женщина! Мне так приятно! Потом поговорим. Я вас хотел бы кое о чем попросить. Хорошо?
Аллены отошли, осознавая, что стали предметом всеобщего внимания.
— Рори?
— Знаю. Силён, верно?
— Фи.
— Что-что?
— Фи. Удивлённое посвистывание.
— Тяжело состязаться с Гилбертом и Салливаном.
Они перешли с большой зал. Музыканты на галерее, незаметно дополненные несколькими агентами Гибсона, вспомнили «Гондольеров», весело и едва слышно пиликая на своих инструментах.
По залу странствовали подносы с шампанским. Шутки о грубых полицейских башмаках и оттопыривающихся подмышкой ливреях были неуместны. Людей Гибсона невозможно было отличить от других официантов.
Интересен был аромат этого гигантского сборища. В фантастической смеси косметики, парфюмерии, цветов, лосьонов для волос, еды и алкоголя поражало ещe что-то особенное, что для таких случаев казалось несколько необычным. Где-то в доме курились благовония, возможно, сандал. Да, именно он. Последний раз Аллен принюхивался к нему в президентском дворце в Нгомбване. Сандал и неопределённый чуждый запах людей с другим цветом кожи. Французские окна скрывали шторы, но воздух в большом зале оставался прохладным. Люди двигались по нему, как умело размещённые статисты в сцене из рекламного ролика.
Они встретили знакомых: человека, чей портрет Трой писала несколько лет назад, бледного начальника Аллена с супругой, кого-то из Министерства иностранных дел, и совершенно неожиданно — брата Родерика, сэра Джорджа Аллена. Это был высокий, красивый мужчина с внешностью дипломата, впрочем, довольно заурядной. Трой находила его вполне симпатичным, но муж всегда считал брата тупицей.
— Господи! — воскликнул сэр Джордж. — Рори!
— Джордж!
— И наша дорогая Трой! Ты просто замечательно выглядишь. Прелестно. Очаровательно. А что, позвольте спросить, делает Рори на этой каторге?
— Меня пригласили присмотреть за серебряными ложечками, Джордж.
— Хорошая шутка, ха-ха-ха! В самом деле, — вполголоса сообщил сэр Джордж, нагибаясь к Трой, — я, например, понятия не имею, зачем собственно здесь. Знаю только, что пригласили нас всех.
— Хочешь сказать, всю семью, Джордж? — полюбопытствовал брат. — Племянников и всех прочих?
— Ты шутник. Я имею в виду дипломатический корпус, или по крайней мере тех, кто имеет честь представлять Её величество во всяких чужеземных станах, — игриво сообщил Трой сэр Джордж и весело заключил: — Ну, и вот мы здесь, хоть не понимаем толком, для чего.
— Чтобы придать блеск здешнему обществу, — с убийственно серьёзным видом сказал Аллен. — Посмотри, Трой, — там Сэмуель Уиплстоун. Поговорим с ним?
— Да, пойдём.
— До свидания, Джордж, возможно, ещe увидимся.
— Ты не ошибся. Только осторожнее, не упади в пруд.
Удалившись на безопасное расстояние, Трой сказала:
— На месте Джорджа я бы тебя избила.
Мистер Уиплстоун стоял неподалёку от помоста перед нишей с нгомбванским оружием. Поредевшие волосы были тщательно уложены. Напряжённое лицо украшал монокль, сквозь который он с живым интересом следил за происходящим вокруг. Заметив Алленов, старик радостно улыбнулся и с любезным поклоном пошёл им навстречу.
— Великолепный приём, — заметил он.
— Вы хотите сказать, даже слишком великолепный? — помог ему Аллен.
— Пожалуй, они несколько перестарались, согласен. — Мистер Уиплстоун взглянул на Аллена в упор. — У вас все пока идёт нормально?
— У меня?
— Но ведь к вам обратились за советом.
— Ах да, — сообразил Аллен. — Но только неофициально. Меня пригласили зайти взглянуть, как и что. За нашу семью тут отдувается брат.
— Ага…
— Кстати, вы в курсе, что в списке прислуги числится ваш Чабб?
— Чабб частенько подрабатывает таким образом, и его охотно приглашают.
— Ещё одно удивительное стечение обстоятельств, верно?
— Ну… вряд ли… Возможно.
— А как поживает Люси Локкет? — спросила Трой.
Мистер Уиплстоун чуть поморщился, отчего монокль выпал и закачался на шнурке.
— Соблюдает приличия, — туманно сообщил он.
— Свои охотничьи подвиги оставила?
— Слава Богу, — чуть обиженно ответил он, и добавил: — Вы должны зайти на неe взглянуть, и кроме того, отведать стряпню миссис Чабб. Обещайте мне, что придёте.
— С большим удовольствием, — любезно согласилась Трой.
— Завтра я вам позвоню и договоримся.
— Между прочим, — заметил Аллен, — Люси Локкет мне напомнила про вашего мистера Шеридана. Вы имеете какое-то представление, чем он, собственно, занимается?
— Полагаю, чем-то в Сити. А что?
— Мы им заинтересовались, поскольку он встречается с Санскритами. Его что-то связывает с Нгомбваной?
— Не знаю.
— На приёме его нет, — заметил Аллен.
Человек из свиты протискивался сквозь толпу. Аллен узнал в нем своего сопровождающего в Нгомбване. Заметив Аллена, тот направился прямо к нему. Сплошные глаза и зубы.
— Мистер Аллен, его превосходительство господин посол хочет, чтобы я сообщил вам, что президент будет очень рад, если вы с миссис Аллен примете участие в официальной части программы в павильоне. Я вас провожу, когда подойдёт время. Встретиться мы могли бы здесь.
— Это очень любезно, — ответил Аллен. — Такая честь для нас…
Когда адьютант ушёл, Трой спросила:
— Не знаешь, что он имел в виду, когда хотел меня о чем-то попросить?
— Он это сказал тебе, дорогая, а не мне.
— Хорошо, но и я его хочу о чем-то попросить.
— Не стоит даже спрашивать, и так понятно, о чем речь. Она хочет его писать, — пояснил Аллен мистеру Уиплстоуну.
— Разумеется, — поспешно согласился мистер Уиплстоун, стоит только пожелать… Господи Боже!
Он умолк и уставился туда, где в зал входили последние гости. Среди них бросались в глаза те, кто напугал мистера Уиплстоуна: брат и сестра Санскриты, едва не вдвое выше и толще все окружающих.
Оба были облачены во вполне приличные вечерние туалеты. Правда, рубашка брата на строгий вкус мистера Уиплстоуна выглядела слишком смелой: плоёная, с жабо, на котором сверкало несколько венецианских монет. Пухлые пальцы унизывали множество перстней. Светлые волосы подстрижены в кружок, закрывая уши. На лице заметён тонкий слой грима. При его виде мистер Уиплстоун содрогнулся. Сестра, могучая фигура которой была затянута в зелёный атлас, почти пурпурные волосы тоже подстригла в кружок. С такой причёской еe громадное лицо казалось просто тёсаным из камня. Двигались они степенно, словно два громадных танкера, подталкиваемые буксирами.
— Я знал, вас это удивит, — заметил Аллен, пригнув голову, так как не хотел, чтобы из-за его высокого роста им с мистером Уиплстоуном пришлось перекрикиваться. Нестройный гул голосов почти заглушал оркестр, который в своём путешествии по столетиям как раз добрался до золотого века ревю Кохрейна.
— Вы знали, что они приглашены? — спросил мистер Уиплстоун, имея в виду Санскритов. — Кто бы мог подумать!
— Согласен, они люди не из приятных. Между прочим, где-то тут должны быть и ещe одни обитатели вашего каприкорновского заповедника.
— Надеюсь не…
— Монфоры.
— Это меня не волнует.
— Похоже, полковник немало потрудился над созданием их армии.
Мистер Уиплстоун испытующе взглянул на него.
— Вы говорите о полковнике Кобурн-Монфоре? — спросил он наконец.
— Да.
— Почему тогда, черт побери, она не назвала фамилию правильно? — сердито спросил мистер Уиплстоун. — Вот дура! Я готов ручаться, что она сказала… что все говорят просто «Монфор». И Чаббы, и все остальные. Ну почему же опускают «Кобурн»? Наверное, считают слишком длинным. Разумеется, его не могли не пригласить. Я никогда с ним не встречался. Когда служил там в молодости, он ещe не появился на сцене, а позднее, когда опять туда вернулся, он уже покинул страну. — Старик на миг задумался, потом заметил: — С ним дело плохо. Боюсь, что и с его женой тоже.
— Спились?
— Да, полагаю, взялись за бутылку. Я говорил вам, что в тот вечер, когда я звонил, они были у Шеридана? И что жена полковника от меня спряталась?
— Да, говорили.
— И что меня… гм…
— И что заговорила с вами у ветеринара? Да.
— Вот именно.
— Полагаю, это последует и сегодня, если она вас увидит. Можете и нас познакомить.
— Вы это серьёзно?
— Совершенно серьёзно.
Минут через десять мистер Уиплстоун сообщил, что Кобурн-Монфоры действительно здесь, метрах в десяти от них, и понемногу приближаются. Аллен предложил как был случайно направиться к ним навстречу.
— Хорошо, дорогой друг, если вы так хотите…
Так они и сделали. Миссис Кобурн-Монфор заметила мистера Уиплстоуна и поклонилась. Видно было, как она разговаривает с мужем, явно настаивая, что нужно подойти, и когда наконец приблизились, воскликнула:
— Добрый вечер! В каких странных местах мы с вами встречаемся, верно? То зоомагазин, то посольство! Я рассказывала супругу о вас и вашей несчастной кошечке. Дорогой, это мистер Уиплстоун, наш новый сосед с Уол, дом один. Помнишь?
— Я вас приветствую, — произнёс полковник Кобурн-Монфор.
Мистер Уиплстоун, следуя желанию Аллена, попытался завязать разговор.
— Очень приятно. Знаете, я чувствую себя немного виноватым. Когда мы встретились, я не сообразил, что ваш супруг — тот самый знаменитый Кобурн-Монфор. Из Нгомбваны, — добавил он, видя, что дама недоуменно нахмурилась.
— О? В самом деле? Мы стараемся, чтобы люди позабыли про первую половину фамилии. Слишком уж огорчает, что еe вечно неверно произносят, — заметила миссис Кокбурн-Монфор, испытующе поглядывая на Аллена и мистера Уиплстоуна, который подумал: «По крайней мере оба трезвые!». Едва он представил Аллена, она сосредоточила на нем все внимание, периодически бросая сочувственные взгляды на Трой, которую, окинув долгим масляным взглядом, принялся атаковать полковник.
«В сравнении с Санскритами, — подумал мистер Уиплстоун, — они не столь ужасны; или, точнее, ужасны на более приятный манер.»
Полковник хриплым голосом сообщил Трой, что они с женой стояли прямо за Алленами, когда тех приветствовал президент. Явно заинтригованный сердечностью, с которой президент их принял, он засыпал Трой вопросами. Она уже была в Нгомбване? Если да, почему они там никогда не встречались? Он конечно не мог бы забыть такую встречу, — заверил полковник, поглаживая усы и окидывая еe взглядом с ног до головы. Когда его галантность стала слишком навязчива, Трой решила, что сумеет от него избавиться, если скажет, что еe муж с президентом учились в одной школе.
— Ах! — воскликнул полковник. — В самом деле? Так вот в чем дело!
Трудно сказать почему, но ей показалось, что реплика прозвучало обидно.
Общество притихло, так что стал слышен оркестр на галерее. Музыканты тем временем перебрались в современность и услаждали слух мелодией из «Моей прекрасной леди». В это время в зал вошёл президент со свитой и с почти королевским достоинством приблизился к помосту перед нишей. Аллен заметил, как в ту же минуту на затемнённую часть галереи поднялся Фред Гибсон, не отрывая взгляда от собравшихся внизу. Оркестр играл «Если повезёт чуть-чуть», и Аллен подумал, что это могло бы стать гимном Гибсона. Как только Бумер ступил на подиум, музыканты услужливо смолкли.
Носитель церемониального копья последовал за ним и неподвижно замер перед коллекцией туземных трофеев как величественная статуя в фантастическом наряде из перьев, браслетов, ожерелий и львиной шкуры. Бумер сел. Посол шагнул к краю помоста и дирижёр выжал из музыкантов торжественные фанфары.
— Ваше превосходительство господин президент, многоуважаемые леди и джентльмены, — обратился посол к присутствующим. После цветистых приветствий в адрес президента и его гостей он заговорил про обновление дружественных отношений между властями Нгомбваны и Соединённого Королевства, про сближение, которое послужит развитию, — и тут его речь утратила сквозную нить, но посол сумел довести еe до благополучного финала и сорвал вежливые аплодисменты.
Потом встал Бумер. Трой подумала:" — Это мне нужно запомнить. Ясно. Чётко. Всю картину целиком. Густую шапку седых волос. Свет, отражающийся в ямочках на щеках. Отутюженный белый с голубым мундир, руки в белых перчатках, подрагивавшие золотые украшения. А фон, Господи! Нет, не справлюсь, но должна. Должна!"
Она покосилась на супруга, который кивнул и шепнул:
— Я его попрошу.
Трой крепко сжала руку мужа.
Бумер был краток. Голос его напоминал скорее звук контрабаса, чем продукт человеческих голосовых связок. Превознеся прочность дружеских связей, объединяющих членов Содружества, потом он уже не столь формально подчеркнул свою радость от возможности навестить места, где провёл лучшие дни своей молодости. Аллен не веря себе услышал, как он развивает эту тему, вспоминает годы, проведённые в школе, и родившуюся там прочную дружбу. При этих словах Бумер окинул взглядом аудиторию и, завидев Алленов, одарил их одной их своих потрясающих улыбок. Зал зашумел, и мистер Уиплстоун, забавлявшийся от души, пробормотал что-то о центре внимания. В заключение краткой речи прозвучало ещe несколько неизбежных звучных фраз. Когда стихли аплодисменты, посол сообщил, что приём продолжится в саду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
— Ну, — протянул Аллен после долгой паузы, — это ещe ничего не значит. Нет сомнений, что бывшие колонисты из Нгомбваны объединяются точно также, как делали это бывшие колонисты из Индии. На Каприкорн может располагаться их прибежище, где они в тишине и уюте жалуются друг другу на судьбу. А что с прислугой? Я имею в виду здешнюю прислугу.
— Ничего, совершенно ничего. Мы детально проверили каждого. Хотите взглянуть?
Он извлёк ещe один лист.
— Тут все сотрудники Костада. Вначале постоянные, потом временные. Чисты, как лилии.
— А вот этот?
Гибсон взглянул, куда показывает длинный палец Аллена. И прочитал про себя:"Уже десять лет работает у Костада нештатным сотрудником. Постоянное занятие: дворецкий. На последнем месте уже восемь лет. Исключительные рекомендации. В настоящее время… " Ого!
— Что?
— В настоящее время служит на Каприкорн Уол, дом один…
— Похоже, — заметил Аллен, — многовато для случайного стечения обстоятельств. Тебе не кажется, Фред?
II
— Не часто мы с тобой так наряжаемся, — заметил Аллен жене.
— Ты выглядишь так, словно во фраке ходишь каждый вечер. Как в анекдотах о строителях империи в джунглях. Когда ещe существовала империя. А эти планки, что ты понавешал!
— Что значит «понавешал»?
— Ты пурист, дорогой.
— Был, пока ухаживал за своей женой.
Трой, облачённая в зеленое вечернее платье, присев на постель, натягивала длинные перчатки.
— Нам это пошло на пользу. Обоим. Ты не думаешь?
— Ещё бы.
— Нам повезло.
— Верю.
Он помог жене застегнуть перчатки, заметив:
— Ты выглядишь роскошно. Пойдём?
— А у дверей уже стоит наш элегантный лимузин, взятый напрокат?
— Да.
— Тогда вперёд!
Плейс Парк Гарденс закрыли для проезда, так что перед посольством Нгомбваны не было обычной толпы любопытных. Ступени покрывал красный ковёр, из широко распахнутых дверей лился свет и доносились обрывки старых мелодий. Толпа мужчин в ливреях, чёрных и белых, открывала и снова закрывала двери автомобилей.
— Господи Боже, я забыла этот проклятый пригласительный! — воскликнула Трой.
— Он у меня. Пойдём.
Аллен заметил, что мужчины, принимавшие приглашения, внимательно их просматривали и передавали дальше людям, сидевшим в сторонке за столиками. Его позабавил вид суперинтенданта Гибсона, стоявшего позади во фраке с белой бабочкой. Тот выглядел посланником из некоего доминиона.
Гости, которым нужно было привести себя в порядок, оставив вещи, направлялись в туалетные комнаты справа или слева; вернувшись в холл, они получали вещи обратно и оказывались в начале двойного ряда нгомбванских стражников, где сообщали свои имена величественному чёрному мажордому, который их торжественно и звучно объявлял.
Трой с Алленом нечего было оставлять в гардеробе. Они направились прямо к рядам стражи.
За ними, на вершине лестницы, которая вела в большой салон, во всем своём величии возвышался Бумер. Его мундир явно был вдохновлён наполеоновской «старой гвардией», но чувствовалось в нем и облагораживающее влияние Сандхерста. За президентом стоял туземец с копьём.
Трой прошептала:
— Он прекрасен. Господи, как он великолепен!
«Она была бы рада писать его», — подумал Аллен.
По правую руку Бумера стоял посол. Он был не столь блестяще экипирован и, судя по лицу, весьма озабочен. Члены свиты великолепным полукругом расположились позади.
— Ми-истёр Родерик Аллен с супругой!
На лице Бумера засияла широкая улыбка.
— Нас представлять не нужно, — громко заявил он и сжал руки Аллена своими лапищами, затянутыми в белые перчатки. — И тут же продолжал: — Так вот она — знаменитая женщина! Мне так приятно! Потом поговорим. Я вас хотел бы кое о чем попросить. Хорошо?
Аллены отошли, осознавая, что стали предметом всеобщего внимания.
— Рори?
— Знаю. Силён, верно?
— Фи.
— Что-что?
— Фи. Удивлённое посвистывание.
— Тяжело состязаться с Гилбертом и Салливаном.
Они перешли с большой зал. Музыканты на галерее, незаметно дополненные несколькими агентами Гибсона, вспомнили «Гондольеров», весело и едва слышно пиликая на своих инструментах.
По залу странствовали подносы с шампанским. Шутки о грубых полицейских башмаках и оттопыривающихся подмышкой ливреях были неуместны. Людей Гибсона невозможно было отличить от других официантов.
Интересен был аромат этого гигантского сборища. В фантастической смеси косметики, парфюмерии, цветов, лосьонов для волос, еды и алкоголя поражало ещe что-то особенное, что для таких случаев казалось несколько необычным. Где-то в доме курились благовония, возможно, сандал. Да, именно он. Последний раз Аллен принюхивался к нему в президентском дворце в Нгомбване. Сандал и неопределённый чуждый запах людей с другим цветом кожи. Французские окна скрывали шторы, но воздух в большом зале оставался прохладным. Люди двигались по нему, как умело размещённые статисты в сцене из рекламного ролика.
Они встретили знакомых: человека, чей портрет Трой писала несколько лет назад, бледного начальника Аллена с супругой, кого-то из Министерства иностранных дел, и совершенно неожиданно — брата Родерика, сэра Джорджа Аллена. Это был высокий, красивый мужчина с внешностью дипломата, впрочем, довольно заурядной. Трой находила его вполне симпатичным, но муж всегда считал брата тупицей.
— Господи! — воскликнул сэр Джордж. — Рори!
— Джордж!
— И наша дорогая Трой! Ты просто замечательно выглядишь. Прелестно. Очаровательно. А что, позвольте спросить, делает Рори на этой каторге?
— Меня пригласили присмотреть за серебряными ложечками, Джордж.
— Хорошая шутка, ха-ха-ха! В самом деле, — вполголоса сообщил сэр Джордж, нагибаясь к Трой, — я, например, понятия не имею, зачем собственно здесь. Знаю только, что пригласили нас всех.
— Хочешь сказать, всю семью, Джордж? — полюбопытствовал брат. — Племянников и всех прочих?
— Ты шутник. Я имею в виду дипломатический корпус, или по крайней мере тех, кто имеет честь представлять Её величество во всяких чужеземных станах, — игриво сообщил Трой сэр Джордж и весело заключил: — Ну, и вот мы здесь, хоть не понимаем толком, для чего.
— Чтобы придать блеск здешнему обществу, — с убийственно серьёзным видом сказал Аллен. — Посмотри, Трой, — там Сэмуель Уиплстоун. Поговорим с ним?
— Да, пойдём.
— До свидания, Джордж, возможно, ещe увидимся.
— Ты не ошибся. Только осторожнее, не упади в пруд.
Удалившись на безопасное расстояние, Трой сказала:
— На месте Джорджа я бы тебя избила.
Мистер Уиплстоун стоял неподалёку от помоста перед нишей с нгомбванским оружием. Поредевшие волосы были тщательно уложены. Напряжённое лицо украшал монокль, сквозь который он с живым интересом следил за происходящим вокруг. Заметив Алленов, старик радостно улыбнулся и с любезным поклоном пошёл им навстречу.
— Великолепный приём, — заметил он.
— Вы хотите сказать, даже слишком великолепный? — помог ему Аллен.
— Пожалуй, они несколько перестарались, согласен. — Мистер Уиплстоун взглянул на Аллена в упор. — У вас все пока идёт нормально?
— У меня?
— Но ведь к вам обратились за советом.
— Ах да, — сообразил Аллен. — Но только неофициально. Меня пригласили зайти взглянуть, как и что. За нашу семью тут отдувается брат.
— Ага…
— Кстати, вы в курсе, что в списке прислуги числится ваш Чабб?
— Чабб частенько подрабатывает таким образом, и его охотно приглашают.
— Ещё одно удивительное стечение обстоятельств, верно?
— Ну… вряд ли… Возможно.
— А как поживает Люси Локкет? — спросила Трой.
Мистер Уиплстоун чуть поморщился, отчего монокль выпал и закачался на шнурке.
— Соблюдает приличия, — туманно сообщил он.
— Свои охотничьи подвиги оставила?
— Слава Богу, — чуть обиженно ответил он, и добавил: — Вы должны зайти на неe взглянуть, и кроме того, отведать стряпню миссис Чабб. Обещайте мне, что придёте.
— С большим удовольствием, — любезно согласилась Трой.
— Завтра я вам позвоню и договоримся.
— Между прочим, — заметил Аллен, — Люси Локкет мне напомнила про вашего мистера Шеридана. Вы имеете какое-то представление, чем он, собственно, занимается?
— Полагаю, чем-то в Сити. А что?
— Мы им заинтересовались, поскольку он встречается с Санскритами. Его что-то связывает с Нгомбваной?
— Не знаю.
— На приёме его нет, — заметил Аллен.
Человек из свиты протискивался сквозь толпу. Аллен узнал в нем своего сопровождающего в Нгомбване. Заметив Аллена, тот направился прямо к нему. Сплошные глаза и зубы.
— Мистер Аллен, его превосходительство господин посол хочет, чтобы я сообщил вам, что президент будет очень рад, если вы с миссис Аллен примете участие в официальной части программы в павильоне. Я вас провожу, когда подойдёт время. Встретиться мы могли бы здесь.
— Это очень любезно, — ответил Аллен. — Такая честь для нас…
Когда адьютант ушёл, Трой спросила:
— Не знаешь, что он имел в виду, когда хотел меня о чем-то попросить?
— Он это сказал тебе, дорогая, а не мне.
— Хорошо, но и я его хочу о чем-то попросить.
— Не стоит даже спрашивать, и так понятно, о чем речь. Она хочет его писать, — пояснил Аллен мистеру Уиплстоуну.
— Разумеется, — поспешно согласился мистер Уиплстоун, стоит только пожелать… Господи Боже!
Он умолк и уставился туда, где в зал входили последние гости. Среди них бросались в глаза те, кто напугал мистера Уиплстоуна: брат и сестра Санскриты, едва не вдвое выше и толще все окружающих.
Оба были облачены во вполне приличные вечерние туалеты. Правда, рубашка брата на строгий вкус мистера Уиплстоуна выглядела слишком смелой: плоёная, с жабо, на котором сверкало несколько венецианских монет. Пухлые пальцы унизывали множество перстней. Светлые волосы подстрижены в кружок, закрывая уши. На лице заметён тонкий слой грима. При его виде мистер Уиплстоун содрогнулся. Сестра, могучая фигура которой была затянута в зелёный атлас, почти пурпурные волосы тоже подстригла в кружок. С такой причёской еe громадное лицо казалось просто тёсаным из камня. Двигались они степенно, словно два громадных танкера, подталкиваемые буксирами.
— Я знал, вас это удивит, — заметил Аллен, пригнув голову, так как не хотел, чтобы из-за его высокого роста им с мистером Уиплстоуном пришлось перекрикиваться. Нестройный гул голосов почти заглушал оркестр, который в своём путешествии по столетиям как раз добрался до золотого века ревю Кохрейна.
— Вы знали, что они приглашены? — спросил мистер Уиплстоун, имея в виду Санскритов. — Кто бы мог подумать!
— Согласен, они люди не из приятных. Между прочим, где-то тут должны быть и ещe одни обитатели вашего каприкорновского заповедника.
— Надеюсь не…
— Монфоры.
— Это меня не волнует.
— Похоже, полковник немало потрудился над созданием их армии.
Мистер Уиплстоун испытующе взглянул на него.
— Вы говорите о полковнике Кобурн-Монфоре? — спросил он наконец.
— Да.
— Почему тогда, черт побери, она не назвала фамилию правильно? — сердито спросил мистер Уиплстоун. — Вот дура! Я готов ручаться, что она сказала… что все говорят просто «Монфор». И Чаббы, и все остальные. Ну почему же опускают «Кобурн»? Наверное, считают слишком длинным. Разумеется, его не могли не пригласить. Я никогда с ним не встречался. Когда служил там в молодости, он ещe не появился на сцене, а позднее, когда опять туда вернулся, он уже покинул страну. — Старик на миг задумался, потом заметил: — С ним дело плохо. Боюсь, что и с его женой тоже.
— Спились?
— Да, полагаю, взялись за бутылку. Я говорил вам, что в тот вечер, когда я звонил, они были у Шеридана? И что жена полковника от меня спряталась?
— Да, говорили.
— И что меня… гм…
— И что заговорила с вами у ветеринара? Да.
— Вот именно.
— Полагаю, это последует и сегодня, если она вас увидит. Можете и нас познакомить.
— Вы это серьёзно?
— Совершенно серьёзно.
Минут через десять мистер Уиплстоун сообщил, что Кобурн-Монфоры действительно здесь, метрах в десяти от них, и понемногу приближаются. Аллен предложил как был случайно направиться к ним навстречу.
— Хорошо, дорогой друг, если вы так хотите…
Так они и сделали. Миссис Кобурн-Монфор заметила мистера Уиплстоуна и поклонилась. Видно было, как она разговаривает с мужем, явно настаивая, что нужно подойти, и когда наконец приблизились, воскликнула:
— Добрый вечер! В каких странных местах мы с вами встречаемся, верно? То зоомагазин, то посольство! Я рассказывала супругу о вас и вашей несчастной кошечке. Дорогой, это мистер Уиплстоун, наш новый сосед с Уол, дом один. Помнишь?
— Я вас приветствую, — произнёс полковник Кобурн-Монфор.
Мистер Уиплстоун, следуя желанию Аллена, попытался завязать разговор.
— Очень приятно. Знаете, я чувствую себя немного виноватым. Когда мы встретились, я не сообразил, что ваш супруг — тот самый знаменитый Кобурн-Монфор. Из Нгомбваны, — добавил он, видя, что дама недоуменно нахмурилась.
— О? В самом деле? Мы стараемся, чтобы люди позабыли про первую половину фамилии. Слишком уж огорчает, что еe вечно неверно произносят, — заметила миссис Кокбурн-Монфор, испытующе поглядывая на Аллена и мистера Уиплстоуна, который подумал: «По крайней мере оба трезвые!». Едва он представил Аллена, она сосредоточила на нем все внимание, периодически бросая сочувственные взгляды на Трой, которую, окинув долгим масляным взглядом, принялся атаковать полковник.
«В сравнении с Санскритами, — подумал мистер Уиплстоун, — они не столь ужасны; или, точнее, ужасны на более приятный манер.»
Полковник хриплым голосом сообщил Трой, что они с женой стояли прямо за Алленами, когда тех приветствовал президент. Явно заинтригованный сердечностью, с которой президент их принял, он засыпал Трой вопросами. Она уже была в Нгомбване? Если да, почему они там никогда не встречались? Он конечно не мог бы забыть такую встречу, — заверил полковник, поглаживая усы и окидывая еe взглядом с ног до головы. Когда его галантность стала слишком навязчива, Трой решила, что сумеет от него избавиться, если скажет, что еe муж с президентом учились в одной школе.
— Ах! — воскликнул полковник. — В самом деле? Так вот в чем дело!
Трудно сказать почему, но ей показалось, что реплика прозвучало обидно.
Общество притихло, так что стал слышен оркестр на галерее. Музыканты тем временем перебрались в современность и услаждали слух мелодией из «Моей прекрасной леди». В это время в зал вошёл президент со свитой и с почти королевским достоинством приблизился к помосту перед нишей. Аллен заметил, как в ту же минуту на затемнённую часть галереи поднялся Фред Гибсон, не отрывая взгляда от собравшихся внизу. Оркестр играл «Если повезёт чуть-чуть», и Аллен подумал, что это могло бы стать гимном Гибсона. Как только Бумер ступил на подиум, музыканты услужливо смолкли.
Носитель церемониального копья последовал за ним и неподвижно замер перед коллекцией туземных трофеев как величественная статуя в фантастическом наряде из перьев, браслетов, ожерелий и львиной шкуры. Бумер сел. Посол шагнул к краю помоста и дирижёр выжал из музыкантов торжественные фанфары.
— Ваше превосходительство господин президент, многоуважаемые леди и джентльмены, — обратился посол к присутствующим. После цветистых приветствий в адрес президента и его гостей он заговорил про обновление дружественных отношений между властями Нгомбваны и Соединённого Королевства, про сближение, которое послужит развитию, — и тут его речь утратила сквозную нить, но посол сумел довести еe до благополучного финала и сорвал вежливые аплодисменты.
Потом встал Бумер. Трой подумала:" — Это мне нужно запомнить. Ясно. Чётко. Всю картину целиком. Густую шапку седых волос. Свет, отражающийся в ямочках на щеках. Отутюженный белый с голубым мундир, руки в белых перчатках, подрагивавшие золотые украшения. А фон, Господи! Нет, не справлюсь, но должна. Должна!"
Она покосилась на супруга, который кивнул и шепнул:
— Я его попрошу.
Трой крепко сжала руку мужа.
Бумер был краток. Голос его напоминал скорее звук контрабаса, чем продукт человеческих голосовых связок. Превознеся прочность дружеских связей, объединяющих членов Содружества, потом он уже не столь формально подчеркнул свою радость от возможности навестить места, где провёл лучшие дни своей молодости. Аллен не веря себе услышал, как он развивает эту тему, вспоминает годы, проведённые в школе, и родившуюся там прочную дружбу. При этих словах Бумер окинул взглядом аудиторию и, завидев Алленов, одарил их одной их своих потрясающих улыбок. Зал зашумел, и мистер Уиплстоун, забавлявшийся от души, пробормотал что-то о центре внимания. В заключение краткой речи прозвучало ещe несколько неизбежных звучных фраз. Когда стихли аплодисменты, посол сообщил, что приём продолжится в саду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25