Он поклялся, что будет ухаживать за мной и что мы консуммируем брак только тогда, когда я буду готова.
Маркус кивнул.
– Но я так понимаю, Розанна появилась до того, как вы претворили в жизнь этот замечательный план?
– Да. Хью подготовил все для моего отплытия в Индию на корабле, который шел через две недели. Он нанял для меня компаньонку, миссис Вессон, и попросил своего молодого коллегу мистера Акриджа сопровождать нас. Он открыл на мое имя счета, составил для меня список покупок – для меня или для его поверенного в Лондоне, мистера Баба. – Изабел улыбнулась. – Хью сделал так, чтобы я ни о чем не волновалась.
– До тех пор, пока Розанна не появилась у твоих дверей. Я полагаю, именно это и произошло?
Изабел кивнула:
– Да. На следующий день после отплытия Хью. Она безумно боялась, что отец найдет ее, и долгий путь страшно измучил ее. Встреча со мной ее доконала. – Изабел содрогнулась: – Никогда не забуду ее лицо и ужас в голосе. «Его жена?!» – воскликнула она и, потеряв сознание, рухнула к моим ногам.
– Вряд ли это тебя порадовало.
– Я приказала Уильяму, дворецкому, отнести ее наверх, в одну из спален, и вызвала доктора. Он только начал осматривать ее, когда она пришла в себя. – Изабел покачала головой. – Бедная Розанна, она так испугалась, растерялась и смутилась, очнувшись в чужой спальне и увидев незнакомого мужчину, который над ней склонился… Нам потребовалось несколько минут, чтобы успокоить ее и убедить, что она в безопасности и мы не желаем ей зла. – Изабел пригубила бренди, глядя в огонь. Мысли ее витали где-то далеко. В конце концов она снова посмотрела на Маркуса: – Она была такой покорной и нежной… Розанна стала бы Хью идеальной женой. Такая милая, всем старалась угодить. Ее невозможно было не полюбить.
– Ты, я вижу, полюбила.
Она кивнула:
– К тому времени как она умерла, я обожала ее всем сердцем и сделала бы для нее что угодно. Я понимаю, что это может показаться странным, ведь мы знали друг друга чуть больше полугода, но за это короткое время она стала мне как сестра. Ревность никогда не отравляла наших отношений. Я Хью не любила и больше всего на свете хотела, чтобы они были вместе. Я винила во всем себя, но Розанна, – глаза Изабел наполнились слезами, – Розанна винила себя и изо всех сил старалась меня утешить!
– Позволю себе напомнить, что это не твоя вина. Хью взял и сбежал с семнадцатилетней девчонкой! Если кто-то и виноват, то это не ты и не Розанна, – сурово сказал Маркус.
Изабел грустно улыбнулась:
– Наверное, ты забыл, как решительно я добиваюсь того, чего хочу. Я не дала Хью ни единого шанса обдумать, что мы творим. Я просто взяла и заставила его жениться.
– Ему было тридцать или больше, а тебе семнадцать!
Изабел махнула рукой:
– Это уже не важно. Сейчас – как и всегда – важна только судьба Эдмунда.
Маркус совладал с внезапно вспыхнувшим гневом.
– Да, конечно, рассказывай дальше, – пробормотал он.
– Когда доктор ушел и мы остались одни, Розанна в страхе и отчаянии выпалила, что ждет ребенка от Хью. Я перепугалась, потому что это все меняло. Речь шла уже не только о том, что она не сможет выйти замуж за любимого, но о жизни ребенка. Ее репутация погибнет, но что еще хуже, ребенок будет всю жизнь носить клеймо бастарда, еще одного незаконнорожденного отпрыска богатого дворянина. С самого начала мы с Розанной объединили усилия, чтобы этого не произошло, и Хью, к счастью, тоже.
Дед Маркуса, старый граф, наплодил детей по всей стране, так что Маркус прекрасно это понял. Старый граф, не особенно задумываясь, признавал их и иногда снабжал какими-то средствами, но даже его благословение не снимало клейма незаконнорожденности. Двери приличного общества были закрыты для них и жизнь часто обходилась с ними сурово. Хью пытался поступить по чести, и Маркус его за это не винил. Он обнаружил вдруг, что Изабел выжидательно на него смотрит, и сказал:
– Значит, вы с Розанной вместе отплыли в Индию, чтобы передать решение проблемы кому и следовало – Хью?
– Да. Я уволила миссис Вессон и вместо нее взяла Розанну, велела мистеру Баббу докупить, что необходимо, и все подготовить. – Изабел перевела взгляд на халат: она бессознательно теребила полу. – Путь до Бомбея превратился в какой-то кошмар. Мы все время сидели в тесной каюте, кормили нас ужасно, к концу ту пищу практически нельзя было взять в рот. Мы плыли больше четырех месяцев. Розанну все время тошнило, а я все время боялась, что она, будучи хрупкой и слабенькой, умрет или потеряет ребенка.
– Полагаю, мистера Акриджа вы держали в неведении?
– Да, конечно же. Мы почти не выходили из каюты. Уже тогда я думала, как защитить Розанну и ребенка, и мне приходила в голову мысль выдать его за своего, а ее – за няньку. Я верила, что все трудности мы преодолеем, что Хью согласится. Основная проблема заключалась в дате его рождения. – Она взглянула на Маркуса. – Эдмунд на полтора месяца старше, чем все думают.
– Это я уже понял. – Он сделал большой глоток бренди и налил себе еще в опустевший бокал. Стоя у камина и опираясь одной рукой на каминную полку, он бросил взгляд на Изабел. – Так как отреагировал Хью, когда вы обе появились у него на пороге?
– О, Маркус! – выдохнула Изабел с сияющими глазами. – Если бы ты только видел его лицо… Когда он увидел Розанну, его будто осветил ярчайший свет во всей вселенной, и любовь… – Она подавила всхлип. – Все его лицо, все его существо излучало любовь к ней. Он был вне себя от счастья. А потом, – голос ее стал глуше, – его взгляд упал на меня. Худший момент в моей жизни.
– Боже! Я надеюсь, этот ублюдок не стал тебя обвинять?!
Изабел покачала головой:
– Нет! Он никогда меня ни в чем не упрекал. Просто в одно мгновение сбылась его самая заветная мечта, а в следующее все рухнуло. Он понял, в каком кошмаре мы оказались.
– Он сам его создал, – отрезал Маркус.
– Возможно, – ответила Изабел, не желая спорить с ним. – Но несмотря на все трудности, которые ждали нас впереди, Хью несказанно обрадовался, узнав, что Розанна ждет ребенка.
– И никто из вас не подумал о разводе? – саркастически поинтересовался Маркус.
– Хью подумал. Но время работало против нас. Получить развод в Индии было невозможно. Если бы я поплыла обратно в Англию, к моменту развода ребенок уже родился бы. – Она глядела в пустоту. – Если бы Розанна выжила, я уверена, что мы нашли бы способ расторгнуть брак и защитить ребенка. – Она посмотрела на него, умоляя о понимании. – Мы трое твердо решили спасти малыша от жизни, полной позора и стыда. Мы не предусмотрели всех последствий, но договорились, что для всех остальных беременна я. Поэтому по прибытии в Бомбей я написала барону письмо, в котором сообщила, что жду ребенка.
– Да, я знаю, – напряженно ответил Маркус. Он слишком хорошо помнил ярость и боль, которые переполнили его сердце, когда он услышал об этом. Барон радовался и смеялся, без умолку рассказывал о будущем внуке, а сам он не знал, куда деваться, и хотел раздробить стену кулаком. Маркус глубоко вздохнул: – Барон даже дразнил Роберта увальнем, потому что тот не спешил подарить ему наследника.
– Ты же понимаешь, в то время мы и понятия не имели, что Эдмунд в конце концов станет наследником титула, – искренне сказала Изабел. – Мы считали, что у Роберта и его жены Джорджины еще будут дети. Даже когда Хью умер и мы с Эдмундом вернулись в Англию, я, как и все, ждала, что у них родится ребенок. – Она улыбнулась воспоминаниям. – Помню, как все радовались, когда Джорджина объявила, что беременна. Эдмунд очень хотел двоюродного братика или сестричку – товарища для игр, барон с восторгом ждал рождения еще одного внука. Он надеялся, что будет мальчик и что когда-нибудь он унаследует его титул и земли. – Никто не знал, что Роберт, Джорджина и их нерожденный ребенок погибнут в том кораблекрушении и Эдмунд останется единственным наследником.
Осмыслив все это, Маркус подумал, что если бы он, упаси Боже, оказался на месте Хью, то поступил бы точно так же: постарался уберечь сына от расплаты за ошибку отца и любимую женщину от позора в глазах общества. Он не винил Хью за то, что гот хотел защитить Розанну и укрепить положение сына. А что касается того, что Эдмунд станет следующим бароном Мэннингом, то тут Изабел права: никто не мог предвидеть, что Роберт с женой и нерожденным ребенком трагически погибнут. Он, нахмурившись, созерцал свои босые ступни, видневшиеся из-под пол халата. Он хотел бы выплеснуть на кого-то гнев, вменить Хью в вину все потраченные понапрасну годы, но не мог. Возможно, Изабел солгала всем, выдала чужого ребенка за своего – но что она сделала неправильно? Розанна Холфорд была более чем достойной партией для Хью, и если бы они поженились, Эдмунд стал бы законным внуком барона, законным наследником титула. Кто пострадает, если он поддержит эту ложь?
Маркус подумал о Гаррете Мэннинге, но потом отбросил эти соображения. Гаррет и без того достаточно богат, не нужны ему земли и титул барона. Конечно, титул ему польстил бы, но насколько Маркус его знал, для Гаррета это не имело особого значения.
Маркус сделал глоток бренди. Он понял вдруг, что выбор уже сделал – в тот момент, когда уничтожил свидетельства девственности Изабел. Он улыбнулся. Вряд ли имеет смысл жаловаться, что жена девственница.
Изабел не сводила с него полного страдания взгляда:
– Что ты намерен делать?
Маркус нежно улыбнулся:
– Ничего. Абсолютно ничего. Для всех – в том числе и для меня – Эдмунд по-прежнему твой сын.
Изабел расплакалась.
– О, Маркус! Спасибо! Ты даже представить не можешь, как я боялась… – Ее голос оборвался от слез, она могла только смотреть на него огромными глазами, в которых читалось невероятное облегчение. Столько лет она прожила в страхе, что тайна будет раскрыта, и наконец освободилась от него.
Маркус подавил ругательство и отставил в сторону стакан, притянул ее к себе:
– Тише, тише… – Он аккуратно потряс ее за плечи. – Дурочка ты… Как ты могла поверить, что я сделаю что-то во вред тебе или Эдмунду? – Он поймал ее слезинку на палец. – Я ведь тоже его люблю. Я меньше всего на свете хочу, чтобы он прожил жизнь с клеймом ублюдка или чтобы радость угасла в глазах старого барона.
Изабел, всхлипывая, спрятала лицо у него на груди.
– Я доверяла тебе, ты же знаешь. Просто я так долго носила это в себе, что н-не представляла, что д-делать дальше. Хью и Розанна умерли, мне не с кем было поговорить. – Она подняла на него влажные от слез глаза. – Я пообещала Хью и Розанне, – проговорила она глухим голосом. – В тот день, когда она умерла, мы с Хью поклялись друг другу, что никто никогда не узнает правды. Что для всех Эдмунд будет нашим ребенком.
Маркус поцеловал Изабел в лоб и опустился в кресло, не выпуская ее из объятий.
– Розанна умерла при родах? – спросил он.
Он не увидел, скорее, почувствовал, что она кивнула.
– Роды были очень-очень трудными. – Она задрожала, и он крепче сжал руки. – Столько крови… Она очень боялась и ужасно мучилась. Нам помогал врач, мистер Эванс, но он ничего не мог сделать. Ей на долю выпал тяжкий и долгий труд, и когда Эдмунд родился, она была совсем измождена. Мы дали его ей, она поцеловала его, попросила, чтобы я поклялась, что никогда никто не узнает правды, и ее душа покинула тело.
– Как вам удалось скрыть происходящее? Ты же встречалась с коллегами и друзьями Хью, с нашим дорогим майором Уитли?
Изабел покачала головой:
– Нет, до рождения Эдмунда – нет. Мы решили, что Эдмунд будет моим сыном, и через несколько дней после нашего прибытия в Бомбей Хью увез нас в высокогорье, где мы могли жить уединенно и не беспокоиться об англичанах, живущих в индийской столице. В первые месяцы Хью ссылался на то, что я очень плохо себя чувствую, чтобы принимать гостей, но как только ребенок родится, я вернусь в Бомбей и с радостью со всеми познакомлюсь. – Чуть-чуть успокоившись, она положила голову ему на плечо и продолжила: – Смерть Розанны едва не убила Хью. Мы очень тихо похоронили ее возле дома, где жили, Хью владел несколькими сотнями акров земли. Знакомым в Бомбее он сообщил, что компаньонка, которая приплыла из Англии со мной, скоропостижно умерла от одной из местных лихорадок. Это стало для него кошмаром. Он потерял любовь всей своей жизни, но ему приходилось делать вид, что все чудесно и он с радостью и нетерпением ожидает рождения первенца. – Изабел смотрела куда-то вдаль. – Когда мы хоронили ее, он так отчаянно горевал, что я боялась, что он бросится в могилу вместе с ней. Я знаю, что только то, что Эдмунд остался жив, удержало его. – Изабел выпрямилась, вытерла слезы и продолжила уже более спокойным, окрепшим голосом: – Нас пугало, что Эванс знал, что мать ребенка умерла, но мы ничего не могли с этим поделать. Неразговорчивый доктор жил уединенно и редко уезжал из этих мест, на это мы и надеялись. Даже если бы он и рассказал кому-то правду, то все равно было бы его слово против нашего. А зачем мне выдавать сына чужой женщины за своего? – Она вздохнула. – Мысли о нем не давали нам покоя, но мы не хотели все усугублять, предлагая ему деньги за молчание. Просто надеялись, что судьба нам поможет.
– Рискованно.
– Очень. Но в то время мы не придумали способа уменьшить риск.
– А ты не думаешь, что Уитли с ним встречался? Может быть, Эванс и рассказал ему что-то такое, что навело его на твой след?
Она покачала головой:
– Нет, я почти уверена, что это невозможно. На следующий год после тех событий Эванс утонул при переправе через реку. Насколько я знаю, их с Уитли пути никогда не пересекались.
То, что Эванс знал правду, беспокоило Маркуса, но он подозревал, что если бы Уитли с ним действительно встречался и разговаривал и узнал бы, что ребенка родила не жена Хью, а ее компаньонка, он был бы настойчивее в своих преследованиях. А так в его действиях не чувствуется особой уверенности.
Изабел прервала его размышления:
– Мы держали рождение Эдмунда в тайне почти полтора месяца, а потом Хью пришлось притвориться, что у него только что родился сын – и это при том, что он все еще оплакивал Розанну. Так как Эдмунду исполнилось полтора месяца, мне пришлось провести в уединении еще несколько недель, прежде чем я могла появиться с новорожденным сыном в Бомбее. – Она улыбнулась воспоминаниям. – Помню, до тех пор пока ему не исполнился годик, все только и делали, что удивлялись, какой он большой для своего возраста.
Маркус поднял бровь:
– Положение, в котором ты оказалась, не огорчало тебя?
Изабел покачала головой:
– Нет, я любила Эдмунда с первой минуты его жизни, и я любила его мать. Я обещала ей позаботиться о нем, но мне не составило труда выполнить это обещание.
– Ты сказала, что любишь Эдмунда и любила Розанну. А Хью? Ты любила его?
Маркус ждал ответа. Ревность вонзила когти ему в сердце, и он стыдился этого чувства.
– Любила, – призналась Изабел. – Но больше как старшего брата. Он всегда заботился обо мне и относился по-доброму. – Она смотрела в огонь, и мысли ее витали где-то далеко. – Мне сложно сказать, как все повернулось бы, если бы он остался жив. Я никогда не стала бы для него любовью всей жизни, как и он для меня, но мы могли бы в конце концов подтвердить брак и прожить славную жизнь.
Маркусу показалось, что у него внутри разверзлась пропасть, когда он услышал эти слова. Он мог сколько угодно избегать ее на протяжении последних десяти лет, но какая-то часть его всегда радовалась, что она живет рядом, в Мэннинг-Корте, часть, которую мучило знание о том, что у нее нет мужа.
– А что насчет медальона? – отрывисто спросил Маркус.
– Он принадлежал Розанне. Если присмотреться, то видно, что завитки узора на крышке сплетаются в ее инициалы, Р.Х. – Изабел нахмурилась. – Могу только предположить, что Хью его сохранил, не в силах уничтожить, как мы уничтожили все остальные ее вещи. А Уитли нашел его.
Маркус кивнул:
– Это многое бы объяснило. – Он посмотрел на нее: – Ты когда-нибудь позволишь мне увидеть, что внутри?
Она залилась краской:
– Конечно! Принести его?
– Да.
Изабел слезла с его колен и стремительно направилась в свою спальню. Маркус следовал за ней. Она подошла к изящному письменному столу, который привезли для нее из Мэннинг-Корта, вынула один из ящиков, нащупала на задней стенке пружинку, открывающую потайное отделение, и вытащила оттуда медальон.
– Подумала, не положить ли его просто в шкатулку с моими драгоценностями, чтобы лорд Мэннинг хранил его у себя в сейфе, но испугалась… – Она беспомощно пожала плечами. – Это самое надежное место, какое мне удалось придумать.
Она протянула ему медальон. Маркус взял его и принялся рассматривать гравировку. Изабел оказалась права. Если хорошенько присмотреться – и знать, что искать, – то можно найти сплетенные из завитков буквы Р.Х. Он щелкнул крышкой медальона. Внутри он нашел две миниатюры удивительно красивой работы – портреты мужчины и женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Маркус кивнул.
– Но я так понимаю, Розанна появилась до того, как вы претворили в жизнь этот замечательный план?
– Да. Хью подготовил все для моего отплытия в Индию на корабле, который шел через две недели. Он нанял для меня компаньонку, миссис Вессон, и попросил своего молодого коллегу мистера Акриджа сопровождать нас. Он открыл на мое имя счета, составил для меня список покупок – для меня или для его поверенного в Лондоне, мистера Баба. – Изабел улыбнулась. – Хью сделал так, чтобы я ни о чем не волновалась.
– До тех пор, пока Розанна не появилась у твоих дверей. Я полагаю, именно это и произошло?
Изабел кивнула:
– Да. На следующий день после отплытия Хью. Она безумно боялась, что отец найдет ее, и долгий путь страшно измучил ее. Встреча со мной ее доконала. – Изабел содрогнулась: – Никогда не забуду ее лицо и ужас в голосе. «Его жена?!» – воскликнула она и, потеряв сознание, рухнула к моим ногам.
– Вряд ли это тебя порадовало.
– Я приказала Уильяму, дворецкому, отнести ее наверх, в одну из спален, и вызвала доктора. Он только начал осматривать ее, когда она пришла в себя. – Изабел покачала головой. – Бедная Розанна, она так испугалась, растерялась и смутилась, очнувшись в чужой спальне и увидев незнакомого мужчину, который над ней склонился… Нам потребовалось несколько минут, чтобы успокоить ее и убедить, что она в безопасности и мы не желаем ей зла. – Изабел пригубила бренди, глядя в огонь. Мысли ее витали где-то далеко. В конце концов она снова посмотрела на Маркуса: – Она была такой покорной и нежной… Розанна стала бы Хью идеальной женой. Такая милая, всем старалась угодить. Ее невозможно было не полюбить.
– Ты, я вижу, полюбила.
Она кивнула:
– К тому времени как она умерла, я обожала ее всем сердцем и сделала бы для нее что угодно. Я понимаю, что это может показаться странным, ведь мы знали друг друга чуть больше полугода, но за это короткое время она стала мне как сестра. Ревность никогда не отравляла наших отношений. Я Хью не любила и больше всего на свете хотела, чтобы они были вместе. Я винила во всем себя, но Розанна, – глаза Изабел наполнились слезами, – Розанна винила себя и изо всех сил старалась меня утешить!
– Позволю себе напомнить, что это не твоя вина. Хью взял и сбежал с семнадцатилетней девчонкой! Если кто-то и виноват, то это не ты и не Розанна, – сурово сказал Маркус.
Изабел грустно улыбнулась:
– Наверное, ты забыл, как решительно я добиваюсь того, чего хочу. Я не дала Хью ни единого шанса обдумать, что мы творим. Я просто взяла и заставила его жениться.
– Ему было тридцать или больше, а тебе семнадцать!
Изабел махнула рукой:
– Это уже не важно. Сейчас – как и всегда – важна только судьба Эдмунда.
Маркус совладал с внезапно вспыхнувшим гневом.
– Да, конечно, рассказывай дальше, – пробормотал он.
– Когда доктор ушел и мы остались одни, Розанна в страхе и отчаянии выпалила, что ждет ребенка от Хью. Я перепугалась, потому что это все меняло. Речь шла уже не только о том, что она не сможет выйти замуж за любимого, но о жизни ребенка. Ее репутация погибнет, но что еще хуже, ребенок будет всю жизнь носить клеймо бастарда, еще одного незаконнорожденного отпрыска богатого дворянина. С самого начала мы с Розанной объединили усилия, чтобы этого не произошло, и Хью, к счастью, тоже.
Дед Маркуса, старый граф, наплодил детей по всей стране, так что Маркус прекрасно это понял. Старый граф, не особенно задумываясь, признавал их и иногда снабжал какими-то средствами, но даже его благословение не снимало клейма незаконнорожденности. Двери приличного общества были закрыты для них и жизнь часто обходилась с ними сурово. Хью пытался поступить по чести, и Маркус его за это не винил. Он обнаружил вдруг, что Изабел выжидательно на него смотрит, и сказал:
– Значит, вы с Розанной вместе отплыли в Индию, чтобы передать решение проблемы кому и следовало – Хью?
– Да. Я уволила миссис Вессон и вместо нее взяла Розанну, велела мистеру Баббу докупить, что необходимо, и все подготовить. – Изабел перевела взгляд на халат: она бессознательно теребила полу. – Путь до Бомбея превратился в какой-то кошмар. Мы все время сидели в тесной каюте, кормили нас ужасно, к концу ту пищу практически нельзя было взять в рот. Мы плыли больше четырех месяцев. Розанну все время тошнило, а я все время боялась, что она, будучи хрупкой и слабенькой, умрет или потеряет ребенка.
– Полагаю, мистера Акриджа вы держали в неведении?
– Да, конечно же. Мы почти не выходили из каюты. Уже тогда я думала, как защитить Розанну и ребенка, и мне приходила в голову мысль выдать его за своего, а ее – за няньку. Я верила, что все трудности мы преодолеем, что Хью согласится. Основная проблема заключалась в дате его рождения. – Она взглянула на Маркуса. – Эдмунд на полтора месяца старше, чем все думают.
– Это я уже понял. – Он сделал большой глоток бренди и налил себе еще в опустевший бокал. Стоя у камина и опираясь одной рукой на каминную полку, он бросил взгляд на Изабел. – Так как отреагировал Хью, когда вы обе появились у него на пороге?
– О, Маркус! – выдохнула Изабел с сияющими глазами. – Если бы ты только видел его лицо… Когда он увидел Розанну, его будто осветил ярчайший свет во всей вселенной, и любовь… – Она подавила всхлип. – Все его лицо, все его существо излучало любовь к ней. Он был вне себя от счастья. А потом, – голос ее стал глуше, – его взгляд упал на меня. Худший момент в моей жизни.
– Боже! Я надеюсь, этот ублюдок не стал тебя обвинять?!
Изабел покачала головой:
– Нет! Он никогда меня ни в чем не упрекал. Просто в одно мгновение сбылась его самая заветная мечта, а в следующее все рухнуло. Он понял, в каком кошмаре мы оказались.
– Он сам его создал, – отрезал Маркус.
– Возможно, – ответила Изабел, не желая спорить с ним. – Но несмотря на все трудности, которые ждали нас впереди, Хью несказанно обрадовался, узнав, что Розанна ждет ребенка.
– И никто из вас не подумал о разводе? – саркастически поинтересовался Маркус.
– Хью подумал. Но время работало против нас. Получить развод в Индии было невозможно. Если бы я поплыла обратно в Англию, к моменту развода ребенок уже родился бы. – Она глядела в пустоту. – Если бы Розанна выжила, я уверена, что мы нашли бы способ расторгнуть брак и защитить ребенка. – Она посмотрела на него, умоляя о понимании. – Мы трое твердо решили спасти малыша от жизни, полной позора и стыда. Мы не предусмотрели всех последствий, но договорились, что для всех остальных беременна я. Поэтому по прибытии в Бомбей я написала барону письмо, в котором сообщила, что жду ребенка.
– Да, я знаю, – напряженно ответил Маркус. Он слишком хорошо помнил ярость и боль, которые переполнили его сердце, когда он услышал об этом. Барон радовался и смеялся, без умолку рассказывал о будущем внуке, а сам он не знал, куда деваться, и хотел раздробить стену кулаком. Маркус глубоко вздохнул: – Барон даже дразнил Роберта увальнем, потому что тот не спешил подарить ему наследника.
– Ты же понимаешь, в то время мы и понятия не имели, что Эдмунд в конце концов станет наследником титула, – искренне сказала Изабел. – Мы считали, что у Роберта и его жены Джорджины еще будут дети. Даже когда Хью умер и мы с Эдмундом вернулись в Англию, я, как и все, ждала, что у них родится ребенок. – Она улыбнулась воспоминаниям. – Помню, как все радовались, когда Джорджина объявила, что беременна. Эдмунд очень хотел двоюродного братика или сестричку – товарища для игр, барон с восторгом ждал рождения еще одного внука. Он надеялся, что будет мальчик и что когда-нибудь он унаследует его титул и земли. – Никто не знал, что Роберт, Джорджина и их нерожденный ребенок погибнут в том кораблекрушении и Эдмунд останется единственным наследником.
Осмыслив все это, Маркус подумал, что если бы он, упаси Боже, оказался на месте Хью, то поступил бы точно так же: постарался уберечь сына от расплаты за ошибку отца и любимую женщину от позора в глазах общества. Он не винил Хью за то, что гот хотел защитить Розанну и укрепить положение сына. А что касается того, что Эдмунд станет следующим бароном Мэннингом, то тут Изабел права: никто не мог предвидеть, что Роберт с женой и нерожденным ребенком трагически погибнут. Он, нахмурившись, созерцал свои босые ступни, видневшиеся из-под пол халата. Он хотел бы выплеснуть на кого-то гнев, вменить Хью в вину все потраченные понапрасну годы, но не мог. Возможно, Изабел солгала всем, выдала чужого ребенка за своего – но что она сделала неправильно? Розанна Холфорд была более чем достойной партией для Хью, и если бы они поженились, Эдмунд стал бы законным внуком барона, законным наследником титула. Кто пострадает, если он поддержит эту ложь?
Маркус подумал о Гаррете Мэннинге, но потом отбросил эти соображения. Гаррет и без того достаточно богат, не нужны ему земли и титул барона. Конечно, титул ему польстил бы, но насколько Маркус его знал, для Гаррета это не имело особого значения.
Маркус сделал глоток бренди. Он понял вдруг, что выбор уже сделал – в тот момент, когда уничтожил свидетельства девственности Изабел. Он улыбнулся. Вряд ли имеет смысл жаловаться, что жена девственница.
Изабел не сводила с него полного страдания взгляда:
– Что ты намерен делать?
Маркус нежно улыбнулся:
– Ничего. Абсолютно ничего. Для всех – в том числе и для меня – Эдмунд по-прежнему твой сын.
Изабел расплакалась.
– О, Маркус! Спасибо! Ты даже представить не можешь, как я боялась… – Ее голос оборвался от слез, она могла только смотреть на него огромными глазами, в которых читалось невероятное облегчение. Столько лет она прожила в страхе, что тайна будет раскрыта, и наконец освободилась от него.
Маркус подавил ругательство и отставил в сторону стакан, притянул ее к себе:
– Тише, тише… – Он аккуратно потряс ее за плечи. – Дурочка ты… Как ты могла поверить, что я сделаю что-то во вред тебе или Эдмунду? – Он поймал ее слезинку на палец. – Я ведь тоже его люблю. Я меньше всего на свете хочу, чтобы он прожил жизнь с клеймом ублюдка или чтобы радость угасла в глазах старого барона.
Изабел, всхлипывая, спрятала лицо у него на груди.
– Я доверяла тебе, ты же знаешь. Просто я так долго носила это в себе, что н-не представляла, что д-делать дальше. Хью и Розанна умерли, мне не с кем было поговорить. – Она подняла на него влажные от слез глаза. – Я пообещала Хью и Розанне, – проговорила она глухим голосом. – В тот день, когда она умерла, мы с Хью поклялись друг другу, что никто никогда не узнает правды. Что для всех Эдмунд будет нашим ребенком.
Маркус поцеловал Изабел в лоб и опустился в кресло, не выпуская ее из объятий.
– Розанна умерла при родах? – спросил он.
Он не увидел, скорее, почувствовал, что она кивнула.
– Роды были очень-очень трудными. – Она задрожала, и он крепче сжал руки. – Столько крови… Она очень боялась и ужасно мучилась. Нам помогал врач, мистер Эванс, но он ничего не мог сделать. Ей на долю выпал тяжкий и долгий труд, и когда Эдмунд родился, она была совсем измождена. Мы дали его ей, она поцеловала его, попросила, чтобы я поклялась, что никогда никто не узнает правды, и ее душа покинула тело.
– Как вам удалось скрыть происходящее? Ты же встречалась с коллегами и друзьями Хью, с нашим дорогим майором Уитли?
Изабел покачала головой:
– Нет, до рождения Эдмунда – нет. Мы решили, что Эдмунд будет моим сыном, и через несколько дней после нашего прибытия в Бомбей Хью увез нас в высокогорье, где мы могли жить уединенно и не беспокоиться об англичанах, живущих в индийской столице. В первые месяцы Хью ссылался на то, что я очень плохо себя чувствую, чтобы принимать гостей, но как только ребенок родится, я вернусь в Бомбей и с радостью со всеми познакомлюсь. – Чуть-чуть успокоившись, она положила голову ему на плечо и продолжила: – Смерть Розанны едва не убила Хью. Мы очень тихо похоронили ее возле дома, где жили, Хью владел несколькими сотнями акров земли. Знакомым в Бомбее он сообщил, что компаньонка, которая приплыла из Англии со мной, скоропостижно умерла от одной из местных лихорадок. Это стало для него кошмаром. Он потерял любовь всей своей жизни, но ему приходилось делать вид, что все чудесно и он с радостью и нетерпением ожидает рождения первенца. – Изабел смотрела куда-то вдаль. – Когда мы хоронили ее, он так отчаянно горевал, что я боялась, что он бросится в могилу вместе с ней. Я знаю, что только то, что Эдмунд остался жив, удержало его. – Изабел выпрямилась, вытерла слезы и продолжила уже более спокойным, окрепшим голосом: – Нас пугало, что Эванс знал, что мать ребенка умерла, но мы ничего не могли с этим поделать. Неразговорчивый доктор жил уединенно и редко уезжал из этих мест, на это мы и надеялись. Даже если бы он и рассказал кому-то правду, то все равно было бы его слово против нашего. А зачем мне выдавать сына чужой женщины за своего? – Она вздохнула. – Мысли о нем не давали нам покоя, но мы не хотели все усугублять, предлагая ему деньги за молчание. Просто надеялись, что судьба нам поможет.
– Рискованно.
– Очень. Но в то время мы не придумали способа уменьшить риск.
– А ты не думаешь, что Уитли с ним встречался? Может быть, Эванс и рассказал ему что-то такое, что навело его на твой след?
Она покачала головой:
– Нет, я почти уверена, что это невозможно. На следующий год после тех событий Эванс утонул при переправе через реку. Насколько я знаю, их с Уитли пути никогда не пересекались.
То, что Эванс знал правду, беспокоило Маркуса, но он подозревал, что если бы Уитли с ним действительно встречался и разговаривал и узнал бы, что ребенка родила не жена Хью, а ее компаньонка, он был бы настойчивее в своих преследованиях. А так в его действиях не чувствуется особой уверенности.
Изабел прервала его размышления:
– Мы держали рождение Эдмунда в тайне почти полтора месяца, а потом Хью пришлось притвориться, что у него только что родился сын – и это при том, что он все еще оплакивал Розанну. Так как Эдмунду исполнилось полтора месяца, мне пришлось провести в уединении еще несколько недель, прежде чем я могла появиться с новорожденным сыном в Бомбее. – Она улыбнулась воспоминаниям. – Помню, до тех пор пока ему не исполнился годик, все только и делали, что удивлялись, какой он большой для своего возраста.
Маркус поднял бровь:
– Положение, в котором ты оказалась, не огорчало тебя?
Изабел покачала головой:
– Нет, я любила Эдмунда с первой минуты его жизни, и я любила его мать. Я обещала ей позаботиться о нем, но мне не составило труда выполнить это обещание.
– Ты сказала, что любишь Эдмунда и любила Розанну. А Хью? Ты любила его?
Маркус ждал ответа. Ревность вонзила когти ему в сердце, и он стыдился этого чувства.
– Любила, – призналась Изабел. – Но больше как старшего брата. Он всегда заботился обо мне и относился по-доброму. – Она смотрела в огонь, и мысли ее витали где-то далеко. – Мне сложно сказать, как все повернулось бы, если бы он остался жив. Я никогда не стала бы для него любовью всей жизни, как и он для меня, но мы могли бы в конце концов подтвердить брак и прожить славную жизнь.
Маркусу показалось, что у него внутри разверзлась пропасть, когда он услышал эти слова. Он мог сколько угодно избегать ее на протяжении последних десяти лет, но какая-то часть его всегда радовалась, что она живет рядом, в Мэннинг-Корте, часть, которую мучило знание о том, что у нее нет мужа.
– А что насчет медальона? – отрывисто спросил Маркус.
– Он принадлежал Розанне. Если присмотреться, то видно, что завитки узора на крышке сплетаются в ее инициалы, Р.Х. – Изабел нахмурилась. – Могу только предположить, что Хью его сохранил, не в силах уничтожить, как мы уничтожили все остальные ее вещи. А Уитли нашел его.
Маркус кивнул:
– Это многое бы объяснило. – Он посмотрел на нее: – Ты когда-нибудь позволишь мне увидеть, что внутри?
Она залилась краской:
– Конечно! Принести его?
– Да.
Изабел слезла с его колен и стремительно направилась в свою спальню. Маркус следовал за ней. Она подошла к изящному письменному столу, который привезли для нее из Мэннинг-Корта, вынула один из ящиков, нащупала на задней стенке пружинку, открывающую потайное отделение, и вытащила оттуда медальон.
– Подумала, не положить ли его просто в шкатулку с моими драгоценностями, чтобы лорд Мэннинг хранил его у себя в сейфе, но испугалась… – Она беспомощно пожала плечами. – Это самое надежное место, какое мне удалось придумать.
Она протянула ему медальон. Маркус взял его и принялся рассматривать гравировку. Изабел оказалась права. Если хорошенько присмотреться – и знать, что искать, – то можно найти сплетенные из завитков буквы Р.Х. Он щелкнул крышкой медальона. Внутри он нашел две миниатюры удивительно красивой работы – портреты мужчины и женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33