— Другой на его месте не стал бы отчаиваться и смирился с создавшимся положением. Другой. Но не Блас. Блас винил всех и каждого в своих несчастьях. Возненавидел даже меня и мою семью, потому что мы не разорились, поскольку к тому времени уже выращивали сахарный тростник. — Джейсон снова вздохнул, устремив глаза куда-то в пространство. — Я понимал, как ему тяжело, но его злость, ненависть и постоянное нытье в конце концов стали невыносимы. Но не только это послужило причиной нашего разлада. Блас уже не мог себе позволить прежних развлечений. И наша дружба рушилась буквально на глазах. Отчаяние и горькая обида на судьбу сделали его замкнутым и угрюмым. Все его мысли были поглощены тем, как бы в короткий срок вернуть потерянное состояние. Ради этого он готов был даже на преступление и строил всевозможные фантастические планы.
Джейсон умолк, не в силах говорить, настолько тяжело было вновь переживать прошлое. Наконец он овладел собой и вернулся к воспоминаниям:
— Был у меня еще один друг, Филипп Нолан. Мой кумир и наставник. Чего только мы не вытворяли с ним и Кровопийцей! Он был старше, но ненамного умнее нас, хотя мне казался настоящим мудрецом. Я очень любил Нолана.
Джейсон снова умолк, глядя прямо перед собой. Саванна видела, как ему больно, хотя речь шла о событиях десятилетней давности. Джейсон глотнул кофе и своим проникающим в душу голосом стал рассказывать о той роковой поездке, когда, выменивая лошадей у индейцев, они обнаружили сокровище ацтеков. На останках жертвы ацтекских жрецов они с Ноланом увидели два совершенно одинаковых золотых браслета с изумрудами и, дрожа от суеверного страха, сняли их и увезли с собой, а остальные сокровища оставили в той скрытой от посторонних глаз долине. Джейсон закатал рукав, и все увидели у него на руке золотой браслет с изумрудами. Саванна зачарованно смотрела на него, пока Джейсон не опустил рукав.
Ошеломленная услышанным, Саванна не могла удержаться от вопроса:
— Почему вы оставили там остальные сокровища? Не пытались ли когда-нибудь вернуться за ними? — В ожидании ответа девушка во все глаза смотрела на Джейсона.
— У нас не было запасных лошадей, а команчи жаждали оскальпировать нас, так что нам было не до сокровищ. Ну а возвратиться за ними… — Он не договорил и бросил взгляд на Кровопийцу.
Удивительно красивое лицо индейца приняло грустное выражение, когда он сказал:
— Страшнее места мы с братом никогда не видели и решили туда больше не возвращаться. В золоте мы не нуждались. У Джейсона денег хватало, да и у меня тоже. Семья была состоятельная, даже по меркам белых. А мне много не надо.
— А смогли бы вы найти это место сейчас? — спросила девушка, в упор глядя на Кровопийцу. Индеец кивнул и, помолчав, добавил:
— Если бы захотел.
— А как вы думаете, — разбираемый любопытством, спросил Боуден, — Нолан туда возвращался?
Пожав плечами, Джейсон ответил:
— Во всяком случае, собирался. Но к несчастью, повстречался с вашим отцом. — Он посмотрел на Саванну.
Наступившее молчание было тягостным. Однако очень Скоро Джейсон нарушил его. Он рассказал, как Давалос заковал Нолана в кандалы и увел, после чего беднягу больше не видели.
Можно было лишь поражаться жестокости Давалоса. О том, что он убил друга Джейсона, Саванна слышала от Джереми. Отец сам перед смертью в этом признался. И теперь у Саванны не оставалось больше никаких иллюзий в отношении отца. Каким же он был негодяем! Его можно только стыдиться.
Напоследок Джейсон, сделав над собой усилие, рассказал о том, что сотворил Давалос с его женой, взяв ее в заложницы, когда искал золото ацтеков, как надругался над ней, после чего она потеряла ребенка. Кровопийца и Адам, уже знавшие эту жуткую историю, слушали Джейсона с каменными лицами. Когда же он закончил, воцарилось тягостное молчание.
Эти страшные воспоминания болью отозвались в душе каждого. У Саванны сердце обливалось кровью, когда она думала о том, как обошелся ее отец с Кэтрин. Она даже простила Адаму не очень вежливое, мягко выражаясь, обращение с ней. Где-то в глубине души Саванна не сомневалась в том, что когда-нибудь услышит правду о своем отце, а не сказку, придуманную Майкейей, чтобы сделать ее своей сообщницей. И как только она могла поверить этому бандиту?! От стыда, что помогла ему похитить Адама, Саванна готова была провалиться сквозь землю и не смела поднять глаз. Ей нечего было сказать в свое оправдание. А уж об этом негодяе, ее отце, и говорить не стоило.
Ужасно, что совсем недавно она с пеной у рта защищала его. Терзаемая чувством вины и угрызениями совести, девушка тем не менее мужественно выдержала холодный взгляд Джейсона. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице, когда она решилась наконец оторвать глаза от кружки с кофе.
— Сколько зла причинил вам Давалос! — с тяжелым вздохом произнесла она. Джейсон кивнул:
— К несчастью, это так.
В его голосе звучал упрек, и Саванна решила, что должна хоть как-то объяснить свой поступок.
— Я действительно виновата, — произнесла девушка, — но я искренне верила, что справедливость на моей стороне, что мой долг отомстить за отца и что сокровища ацтеков по праву принадлежат мне.
Вспомнив обезумевшую от горя Кэтрин в Тер-дю-Кер, когда они с Кровопийцей отправились на поиски Адама, и отчаяние, охватившее его самого при мысли о том, что он никогда больше не увидит брата, Джейсон не проникся сочувствием к Саванне.
— Надеюсь, — сказал он с усмешкой, — судья примет во внимание ваше чистосердечное раскаяние и поверит, что в ваших поступках не было злого умысла, что вы стали жертвой обмана. Единственное, чего я сейчас желаю, — это передать вас властям и поскорее забыть об этом деле.
При упоминании о властях Адам вскочил.
— О суде не может быть и речи! — воскликнул он, мрачно глядя на Джейсона. — Все закончится здесь. Я не намерен выдвигать против Саванны какие-либо обвинения, и не пытайтесь меня заставить, потому что я буду все отрицать.
Адам и Джейсон долго смотрели друг другу в глаза, и, увидев, что Адам непреклонен, Джейсон пожал плечами.
— Не стану спорить с тобой, — сказал он. — Только прошу тебя, опомнись! Подумай о том, что делаешь!
— Возможно, я не прав, — криво усмехнувшись, промолвил Адам, — но думаю, для всех нас будет лучше, если мы решим это дело сами. Без суда. Саванна стала сообщницей Майкейи поневоле. Она, как и я, была его пленницей и достаточно настрадалась. Какого же еще наказания вы для нее хотите?
Саванна не могла без ужаса думать о том, каким негодяем оказался ее отец, и ей было стыдно, что она собиралась мстить за него. Но с какой стати Адам взял на себя роль ее защитника? И это после того, как он так отвратительно с ней обращался! Ей ничего от него не нужно. Саванна пылала благородным гневом. Но как всегда, ее подвел язык, когда она поднялась и решительно заявила:
— Нечего вступаться за меня! Меньше всего я нуждаюсь в твоей помощи! — После чего бросила яростный взгляд на Джейсона и почти крикнула: — Можете подавать на меня в суд! Будь я проклята, если смалодушничаю!
— А ты подумала, как это отразится на мне и твоей матери? — спросил Боуден. — Подумай и поймешь, что самое лучшее — закончить дело миром. Да и тебе, я полагаю, не нужна дурная слава… Ты только представь, какой поднимется скандал, когда ты появишься в суде!
— Боуден прав, — насмешливо заметил Адам. — Закрой хотя бы ненадолго свой прелестный ротик, чтобы мы могли прийти к какому-нибудь решению.
Саванна бросила на Адама гневный взгляд, однако мысли о матери поубавили ее пыл. Разве не для того, чтобы помешать Майкейе опорочить Элизабет, она согласилась стать его сообщницей? И еще не придумала, как поступить, если он снова появится. Не станет же она подвергать риску мать только для того, чтобы бросить вызов Адаму Сент-Клэру! При всей своей горячности Саванна была умна, даже рассудительна и решила пойти на попятную.
— Делай что хочешь, — отвернувшись, тихо произнесла она. — Мне все равно.
— Итак, с этой проблемой покончено, — обратился к Адаму Джейсон. — Но есть еще одна. Как быть с нашим другом Майкейей?
— Сначала пусть Майкейя найдет нас, — шутливо произнес Адам. Однако Джейсону было не до шуток, и он серьезно спросил:
— Ну а если это случится? Что тогда ты намерен делать?
Улыбка сбежала с лица Адама.
— В сложившейся ситуации вряд ли можно что-нибудь предпринять. Ведь если мы обратимся к властям и Майкейя предстанет перед судом, бьюсь об заклад, вся эта гнусная история выплывет наружу, и Майкейя с великим удовольствием впутает в это дело Саванну. К тому же неизвестно, где он в настоящий момент находится. То ли вернулся в Натчез, то ли остался в Накогдочесе, то ли отправился на поиски золота, надеясь, что Джереми приведет его на то место, где увидел умирающего Давалоса. А может, его вообще нет в живых, сгинул где-нибудь в глуши, пытаясь напасть на мой след. Но я не собираюсь тратить время на его поиски, лучше приготовить ему достойную встречу на тот случай, если он сам объявится, чтобы он не застал нас врасплох. И уж тогда… — Адам хищно улыбнулся, — думаю, у меня не дрогнет рука, когда я всажу в него пулю.
Джейсон согласно закивал:
— О, я с удовольствием посмотрю, как ты это сделаешь, если он снова появится в Тер-дю-Кер в поисках настоящего Джейсона Сэвиджа.
— Не возражаю, — согласился Адам, однако по блеску его глаз Джейсон догадался, что Адам задумал что-то другое.
— Теперь, — добродушно сказал Боуден, — раз уж мы решили судьбу Майкейи, завтрак закончен, а солнце совсем высоко, предлагаю седлать коней: путь предстоит неблизкий.
Отправиться дальше решено было всем вместе, чтобы в случае опасности дать Майкейе должный отпор. Двигались они довольно быстро в сторону реки Сабин, а от реки решено было продолжать путь, разбившись на две группы. Как только они проедут испанскую территорию, одной опасностью станет меньше, а до ее границы было уже рукой подать.
Мужчины как-то сразу между собой сдружились, Саванна же чувствовала себя непринужденно только в обществе Боудена. Джейсон и Кровопийца несколько раз пытались выказать девушке свое дружеское расположение, но ей было стыдно смотреть им в глаза. Что же до Адама, то Саванна приходила в ярость, когда ловила на себе пристальный взгляд его синих глаз, и сердце ее замирало, но не от страха. Стоило ей увидеть его широкоплечую фигуру, освещенную пламенем костра, как воображение рисовало ей его стройное мужественное тело, его объятия и поцелуи, его жаркие ласки, которые она всеми силами старалась забыть, словно и не было тогда ничего на берегу лесного озера.
Саванна страстно желала вернуть то время, когда еще не знала Адама Сент-Клэра, вторгшегося в ее жизнь и давшего ей то ни с чем не сравнимое наслаждение, которое может дать женщине мужчина. Однако Саванне их отношения принесли еще и мучительную боль. Она всегда гордилась тем, что не позволяла ни одному мужчине к себе прикасаться, но Адам сотворил с ней такое, чего она не могла ему простить. И она возненавидела его. Его насмешливую, высокомерную улыбку. Возненавидела даже себя, потому что поддалась его чарам, совершив ту же ошибку, которую в свое время совершила мать.
Всю жизнь Саванна боялась такой любви, зная на примере матери, что, кроме страданий и унижений, она ничего не приносит. Было и еще одно обстоятельство, повергшее Саванну в отчаяние. Ни разу с того момента, как ее похитил Майкейя, у нее не было месячных. Вначале девушка думала, что это результат физического и нервного напряжения, но после того, как Адам овладел ею, у нее появился страх, и, возможно, небезосновательный. Она вполне могла забеременеть. Как ни гнала Саванна эту ужасную мысль, она сидела в мозгу словно заноза, и обида на Адама Сент-Клэра росла с каждой минутой.
С самого утра двадцать второго июня они пересекли реку Сабин, а ночью, как только сделали привал, решили продолжить путь на рассвете, разделившись на группы. Саванне с Боуденом предстояло отправиться на юг, в Кампо-де-Верде, остальным — в Тер-дю-Кер, на север. За все это время Саванна с Адамом не перемолвилась и словом, но постоянно чувствовала на себе его взгляд и ощущала тревогу, хотя выражения его глаз не видела. Несколько раз он пытался заговорить с ней, когда девушка оказывалась одна, но она всячески его избегала, внушая себе, что им просто не о чем говорить и ничего хорошего она от него не услышит. А извинения ей не нужны. Никакими словами ему не загладить своей вины перед ней, так же как ей перед Кэтрин и Джейсоном за то зло, которое ее отец причинил им. Теперь они с Адамом квиты. Независимо от того, что между ними произошло.
Всю ночь Саванна ворочалась на земле с боку на бок и была счастлива, когда наступило наконец утро. После завтрака она отошла в сторону, чтобы побыть одной, пока остальные наслаждались чашечкой кофе перед тем, как разъехаться в разные стороны. Слава Богу, ей больше не придется терпеть присутствие Адама. Саванна медленно побрела к месту стоянки, когда вдруг почувствовала, что Адам где-то поблизости, и обернулась. Он стоял, прислонившись к дереву, скрестив на груди руки. Кровь бросилась девушке в голову, и когда, слегка кивнув ему, она хотела пройти, он схватил ее за плечи и решительно произнес:
— Пора поговорить!
Саванна с каменным лицом подняла на него глаза:
— Мне нечего тебе сказать! Нечего!
Адам прищурился.
— Нечего? Тебе нечего мне сказать, прелесть моя? — с вызовом спросил он, в своей обычной манере растягивая слова. Только сейчас он заметил, как разительно она переменилась. Аквамариновые глаза казались огромными, так сильно осунулось ее прелестное личико, на котором резко обозначились скулы и красиво очерченный подбородок. И все же она была необычайно хороша, и Адам с трудом перевел взгляд с ее соблазнительных губ на фигуру, явно располневшую в талии. При этом, однако, девушка стала еще более хрупкой, из распахнутого ворота рубашки торчали ключицы, а запястья стали такими тонкими, что, казалось, вот-вот сломаются. Адам почувствовал, как болезненно сжалось сердце, однако тон его оставался резким, когда он сказал:
— Прежде чем расстаться, нам необходимо кое-что обсудить, пока ты снова не убежала.
Все еще не освободившись от власти чар Адама, Саванна с обидой посмотрела на него и с напускным равнодушием сказала:
— Не понимаю, о чем мы можем с тобой говорить. — Адам насмешливо улыбнулся, хотя взгляд его оставался серьезным.
— Прекрасно понимаешь! Или ты не женщина?
Саванна молчала. Тогда Адам без обиняков спросил:
— Ты беременна?
Саванна онемела от изумления, глаза ее испуганно заметались, но уже в следующее мгновение она взяла себя в руки и, вздернув подбородок, с вызовом ответила:
— Возможно. Но зачем тебе это знать? Или ты настолько благороден, что решил предложить мне руку и сердце?
Адам едва слышно выругался, привлек Саванну к себе, страстно поцеловал и шепотом ответил:
— Черт бы тебя побрал! Именно это я и собирался сделать!
Часть III. В ОКОВАХ СТРАСТИ
Глава 13
Не веря своим ушам. Саванна не отрываясь смотрела в угрюмое, суровое лицо Адама. Он обжег ей губы страстным поцелуем, и она ощутила живительное тепло его тела, когда он прижал ее к себе. Однако радости она не почувствовала. В отличие от Давалоса Адам проявил благородство и, поскольку догадался, что она беременна, счел своим долгом жениться на ней, на женщине, которую страстно желал, в этом Саванна не сомневалась, по крайней мере в данный момент. Желал, и только, но не любил по-настоящему. И от сознания этого Саванна чувствовала себя несчастной. Разумеется, Адам не негодяй и не позволил бы себе обращаться с ней так, как обошелся ее отец с Элизабет. Брак с ней, женщиной небогатой, незнатной, на которую в обычных условиях он и не взглянул бы, разрушил бы всю его жизнь. Если бы даже он и любил ее, им пришлось бы преодолеть разделявшую их бездну. Но скорее всего Адама влечет только ее тело, а это сулит обоим неминуемые неприятности в том случае, если она примет его предложение. Еще одно препятствие — ее отец. Она постоянно будет напоминать Адаму о страданиях, причиненных Давалосом его семье, и ничего, кроме ненависти, он не сможет питать к ней. Да и сама она вряд ли выдержит такой брак. Ведь очень скоро Адам ею пресытится. Саванна в этом нисколько не сомневалась, и тогда он возненавидит ее, а возможно, и своего будущего ребенка.
Сердце Саванны болезненно сжалось. Допустим, она стерпела бы ненависть и презрение Адама, но ребенок? Разве мало она страдала от равнодушия Давалоса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Джейсон умолк, не в силах говорить, настолько тяжело было вновь переживать прошлое. Наконец он овладел собой и вернулся к воспоминаниям:
— Был у меня еще один друг, Филипп Нолан. Мой кумир и наставник. Чего только мы не вытворяли с ним и Кровопийцей! Он был старше, но ненамного умнее нас, хотя мне казался настоящим мудрецом. Я очень любил Нолана.
Джейсон снова умолк, глядя прямо перед собой. Саванна видела, как ему больно, хотя речь шла о событиях десятилетней давности. Джейсон глотнул кофе и своим проникающим в душу голосом стал рассказывать о той роковой поездке, когда, выменивая лошадей у индейцев, они обнаружили сокровище ацтеков. На останках жертвы ацтекских жрецов они с Ноланом увидели два совершенно одинаковых золотых браслета с изумрудами и, дрожа от суеверного страха, сняли их и увезли с собой, а остальные сокровища оставили в той скрытой от посторонних глаз долине. Джейсон закатал рукав, и все увидели у него на руке золотой браслет с изумрудами. Саванна зачарованно смотрела на него, пока Джейсон не опустил рукав.
Ошеломленная услышанным, Саванна не могла удержаться от вопроса:
— Почему вы оставили там остальные сокровища? Не пытались ли когда-нибудь вернуться за ними? — В ожидании ответа девушка во все глаза смотрела на Джейсона.
— У нас не было запасных лошадей, а команчи жаждали оскальпировать нас, так что нам было не до сокровищ. Ну а возвратиться за ними… — Он не договорил и бросил взгляд на Кровопийцу.
Удивительно красивое лицо индейца приняло грустное выражение, когда он сказал:
— Страшнее места мы с братом никогда не видели и решили туда больше не возвращаться. В золоте мы не нуждались. У Джейсона денег хватало, да и у меня тоже. Семья была состоятельная, даже по меркам белых. А мне много не надо.
— А смогли бы вы найти это место сейчас? — спросила девушка, в упор глядя на Кровопийцу. Индеец кивнул и, помолчав, добавил:
— Если бы захотел.
— А как вы думаете, — разбираемый любопытством, спросил Боуден, — Нолан туда возвращался?
Пожав плечами, Джейсон ответил:
— Во всяком случае, собирался. Но к несчастью, повстречался с вашим отцом. — Он посмотрел на Саванну.
Наступившее молчание было тягостным. Однако очень Скоро Джейсон нарушил его. Он рассказал, как Давалос заковал Нолана в кандалы и увел, после чего беднягу больше не видели.
Можно было лишь поражаться жестокости Давалоса. О том, что он убил друга Джейсона, Саванна слышала от Джереми. Отец сам перед смертью в этом признался. И теперь у Саванны не оставалось больше никаких иллюзий в отношении отца. Каким же он был негодяем! Его можно только стыдиться.
Напоследок Джейсон, сделав над собой усилие, рассказал о том, что сотворил Давалос с его женой, взяв ее в заложницы, когда искал золото ацтеков, как надругался над ней, после чего она потеряла ребенка. Кровопийца и Адам, уже знавшие эту жуткую историю, слушали Джейсона с каменными лицами. Когда же он закончил, воцарилось тягостное молчание.
Эти страшные воспоминания болью отозвались в душе каждого. У Саванны сердце обливалось кровью, когда она думала о том, как обошелся ее отец с Кэтрин. Она даже простила Адаму не очень вежливое, мягко выражаясь, обращение с ней. Где-то в глубине души Саванна не сомневалась в том, что когда-нибудь услышит правду о своем отце, а не сказку, придуманную Майкейей, чтобы сделать ее своей сообщницей. И как только она могла поверить этому бандиту?! От стыда, что помогла ему похитить Адама, Саванна готова была провалиться сквозь землю и не смела поднять глаз. Ей нечего было сказать в свое оправдание. А уж об этом негодяе, ее отце, и говорить не стоило.
Ужасно, что совсем недавно она с пеной у рта защищала его. Терзаемая чувством вины и угрызениями совести, девушка тем не менее мужественно выдержала холодный взгляд Джейсона. Ни единый мускул не дрогнул на ее лице, когда она решилась наконец оторвать глаза от кружки с кофе.
— Сколько зла причинил вам Давалос! — с тяжелым вздохом произнесла она. Джейсон кивнул:
— К несчастью, это так.
В его голосе звучал упрек, и Саванна решила, что должна хоть как-то объяснить свой поступок.
— Я действительно виновата, — произнесла девушка, — но я искренне верила, что справедливость на моей стороне, что мой долг отомстить за отца и что сокровища ацтеков по праву принадлежат мне.
Вспомнив обезумевшую от горя Кэтрин в Тер-дю-Кер, когда они с Кровопийцей отправились на поиски Адама, и отчаяние, охватившее его самого при мысли о том, что он никогда больше не увидит брата, Джейсон не проникся сочувствием к Саванне.
— Надеюсь, — сказал он с усмешкой, — судья примет во внимание ваше чистосердечное раскаяние и поверит, что в ваших поступках не было злого умысла, что вы стали жертвой обмана. Единственное, чего я сейчас желаю, — это передать вас властям и поскорее забыть об этом деле.
При упоминании о властях Адам вскочил.
— О суде не может быть и речи! — воскликнул он, мрачно глядя на Джейсона. — Все закончится здесь. Я не намерен выдвигать против Саванны какие-либо обвинения, и не пытайтесь меня заставить, потому что я буду все отрицать.
Адам и Джейсон долго смотрели друг другу в глаза, и, увидев, что Адам непреклонен, Джейсон пожал плечами.
— Не стану спорить с тобой, — сказал он. — Только прошу тебя, опомнись! Подумай о том, что делаешь!
— Возможно, я не прав, — криво усмехнувшись, промолвил Адам, — но думаю, для всех нас будет лучше, если мы решим это дело сами. Без суда. Саванна стала сообщницей Майкейи поневоле. Она, как и я, была его пленницей и достаточно настрадалась. Какого же еще наказания вы для нее хотите?
Саванна не могла без ужаса думать о том, каким негодяем оказался ее отец, и ей было стыдно, что она собиралась мстить за него. Но с какой стати Адам взял на себя роль ее защитника? И это после того, как он так отвратительно с ней обращался! Ей ничего от него не нужно. Саванна пылала благородным гневом. Но как всегда, ее подвел язык, когда она поднялась и решительно заявила:
— Нечего вступаться за меня! Меньше всего я нуждаюсь в твоей помощи! — После чего бросила яростный взгляд на Джейсона и почти крикнула: — Можете подавать на меня в суд! Будь я проклята, если смалодушничаю!
— А ты подумала, как это отразится на мне и твоей матери? — спросил Боуден. — Подумай и поймешь, что самое лучшее — закончить дело миром. Да и тебе, я полагаю, не нужна дурная слава… Ты только представь, какой поднимется скандал, когда ты появишься в суде!
— Боуден прав, — насмешливо заметил Адам. — Закрой хотя бы ненадолго свой прелестный ротик, чтобы мы могли прийти к какому-нибудь решению.
Саванна бросила на Адама гневный взгляд, однако мысли о матери поубавили ее пыл. Разве не для того, чтобы помешать Майкейе опорочить Элизабет, она согласилась стать его сообщницей? И еще не придумала, как поступить, если он снова появится. Не станет же она подвергать риску мать только для того, чтобы бросить вызов Адаму Сент-Клэру! При всей своей горячности Саванна была умна, даже рассудительна и решила пойти на попятную.
— Делай что хочешь, — отвернувшись, тихо произнесла она. — Мне все равно.
— Итак, с этой проблемой покончено, — обратился к Адаму Джейсон. — Но есть еще одна. Как быть с нашим другом Майкейей?
— Сначала пусть Майкейя найдет нас, — шутливо произнес Адам. Однако Джейсону было не до шуток, и он серьезно спросил:
— Ну а если это случится? Что тогда ты намерен делать?
Улыбка сбежала с лица Адама.
— В сложившейся ситуации вряд ли можно что-нибудь предпринять. Ведь если мы обратимся к властям и Майкейя предстанет перед судом, бьюсь об заклад, вся эта гнусная история выплывет наружу, и Майкейя с великим удовольствием впутает в это дело Саванну. К тому же неизвестно, где он в настоящий момент находится. То ли вернулся в Натчез, то ли остался в Накогдочесе, то ли отправился на поиски золота, надеясь, что Джереми приведет его на то место, где увидел умирающего Давалоса. А может, его вообще нет в живых, сгинул где-нибудь в глуши, пытаясь напасть на мой след. Но я не собираюсь тратить время на его поиски, лучше приготовить ему достойную встречу на тот случай, если он сам объявится, чтобы он не застал нас врасплох. И уж тогда… — Адам хищно улыбнулся, — думаю, у меня не дрогнет рука, когда я всажу в него пулю.
Джейсон согласно закивал:
— О, я с удовольствием посмотрю, как ты это сделаешь, если он снова появится в Тер-дю-Кер в поисках настоящего Джейсона Сэвиджа.
— Не возражаю, — согласился Адам, однако по блеску его глаз Джейсон догадался, что Адам задумал что-то другое.
— Теперь, — добродушно сказал Боуден, — раз уж мы решили судьбу Майкейи, завтрак закончен, а солнце совсем высоко, предлагаю седлать коней: путь предстоит неблизкий.
Отправиться дальше решено было всем вместе, чтобы в случае опасности дать Майкейе должный отпор. Двигались они довольно быстро в сторону реки Сабин, а от реки решено было продолжать путь, разбившись на две группы. Как только они проедут испанскую территорию, одной опасностью станет меньше, а до ее границы было уже рукой подать.
Мужчины как-то сразу между собой сдружились, Саванна же чувствовала себя непринужденно только в обществе Боудена. Джейсон и Кровопийца несколько раз пытались выказать девушке свое дружеское расположение, но ей было стыдно смотреть им в глаза. Что же до Адама, то Саванна приходила в ярость, когда ловила на себе пристальный взгляд его синих глаз, и сердце ее замирало, но не от страха. Стоило ей увидеть его широкоплечую фигуру, освещенную пламенем костра, как воображение рисовало ей его стройное мужественное тело, его объятия и поцелуи, его жаркие ласки, которые она всеми силами старалась забыть, словно и не было тогда ничего на берегу лесного озера.
Саванна страстно желала вернуть то время, когда еще не знала Адама Сент-Клэра, вторгшегося в ее жизнь и давшего ей то ни с чем не сравнимое наслаждение, которое может дать женщине мужчина. Однако Саванне их отношения принесли еще и мучительную боль. Она всегда гордилась тем, что не позволяла ни одному мужчине к себе прикасаться, но Адам сотворил с ней такое, чего она не могла ему простить. И она возненавидела его. Его насмешливую, высокомерную улыбку. Возненавидела даже себя, потому что поддалась его чарам, совершив ту же ошибку, которую в свое время совершила мать.
Всю жизнь Саванна боялась такой любви, зная на примере матери, что, кроме страданий и унижений, она ничего не приносит. Было и еще одно обстоятельство, повергшее Саванну в отчаяние. Ни разу с того момента, как ее похитил Майкейя, у нее не было месячных. Вначале девушка думала, что это результат физического и нервного напряжения, но после того, как Адам овладел ею, у нее появился страх, и, возможно, небезосновательный. Она вполне могла забеременеть. Как ни гнала Саванна эту ужасную мысль, она сидела в мозгу словно заноза, и обида на Адама Сент-Клэра росла с каждой минутой.
С самого утра двадцать второго июня они пересекли реку Сабин, а ночью, как только сделали привал, решили продолжить путь на рассвете, разделившись на группы. Саванне с Боуденом предстояло отправиться на юг, в Кампо-де-Верде, остальным — в Тер-дю-Кер, на север. За все это время Саванна с Адамом не перемолвилась и словом, но постоянно чувствовала на себе его взгляд и ощущала тревогу, хотя выражения его глаз не видела. Несколько раз он пытался заговорить с ней, когда девушка оказывалась одна, но она всячески его избегала, внушая себе, что им просто не о чем говорить и ничего хорошего она от него не услышит. А извинения ей не нужны. Никакими словами ему не загладить своей вины перед ней, так же как ей перед Кэтрин и Джейсоном за то зло, которое ее отец причинил им. Теперь они с Адамом квиты. Независимо от того, что между ними произошло.
Всю ночь Саванна ворочалась на земле с боку на бок и была счастлива, когда наступило наконец утро. После завтрака она отошла в сторону, чтобы побыть одной, пока остальные наслаждались чашечкой кофе перед тем, как разъехаться в разные стороны. Слава Богу, ей больше не придется терпеть присутствие Адама. Саванна медленно побрела к месту стоянки, когда вдруг почувствовала, что Адам где-то поблизости, и обернулась. Он стоял, прислонившись к дереву, скрестив на груди руки. Кровь бросилась девушке в голову, и когда, слегка кивнув ему, она хотела пройти, он схватил ее за плечи и решительно произнес:
— Пора поговорить!
Саванна с каменным лицом подняла на него глаза:
— Мне нечего тебе сказать! Нечего!
Адам прищурился.
— Нечего? Тебе нечего мне сказать, прелесть моя? — с вызовом спросил он, в своей обычной манере растягивая слова. Только сейчас он заметил, как разительно она переменилась. Аквамариновые глаза казались огромными, так сильно осунулось ее прелестное личико, на котором резко обозначились скулы и красиво очерченный подбородок. И все же она была необычайно хороша, и Адам с трудом перевел взгляд с ее соблазнительных губ на фигуру, явно располневшую в талии. При этом, однако, девушка стала еще более хрупкой, из распахнутого ворота рубашки торчали ключицы, а запястья стали такими тонкими, что, казалось, вот-вот сломаются. Адам почувствовал, как болезненно сжалось сердце, однако тон его оставался резким, когда он сказал:
— Прежде чем расстаться, нам необходимо кое-что обсудить, пока ты снова не убежала.
Все еще не освободившись от власти чар Адама, Саванна с обидой посмотрела на него и с напускным равнодушием сказала:
— Не понимаю, о чем мы можем с тобой говорить. — Адам насмешливо улыбнулся, хотя взгляд его оставался серьезным.
— Прекрасно понимаешь! Или ты не женщина?
Саванна молчала. Тогда Адам без обиняков спросил:
— Ты беременна?
Саванна онемела от изумления, глаза ее испуганно заметались, но уже в следующее мгновение она взяла себя в руки и, вздернув подбородок, с вызовом ответила:
— Возможно. Но зачем тебе это знать? Или ты настолько благороден, что решил предложить мне руку и сердце?
Адам едва слышно выругался, привлек Саванну к себе, страстно поцеловал и шепотом ответил:
— Черт бы тебя побрал! Именно это я и собирался сделать!
Часть III. В ОКОВАХ СТРАСТИ
Глава 13
Не веря своим ушам. Саванна не отрываясь смотрела в угрюмое, суровое лицо Адама. Он обжег ей губы страстным поцелуем, и она ощутила живительное тепло его тела, когда он прижал ее к себе. Однако радости она не почувствовала. В отличие от Давалоса Адам проявил благородство и, поскольку догадался, что она беременна, счел своим долгом жениться на ней, на женщине, которую страстно желал, в этом Саванна не сомневалась, по крайней мере в данный момент. Желал, и только, но не любил по-настоящему. И от сознания этого Саванна чувствовала себя несчастной. Разумеется, Адам не негодяй и не позволил бы себе обращаться с ней так, как обошелся ее отец с Элизабет. Брак с ней, женщиной небогатой, незнатной, на которую в обычных условиях он и не взглянул бы, разрушил бы всю его жизнь. Если бы даже он и любил ее, им пришлось бы преодолеть разделявшую их бездну. Но скорее всего Адама влечет только ее тело, а это сулит обоим неминуемые неприятности в том случае, если она примет его предложение. Еще одно препятствие — ее отец. Она постоянно будет напоминать Адаму о страданиях, причиненных Давалосом его семье, и ничего, кроме ненависти, он не сможет питать к ней. Да и сама она вряд ли выдержит такой брак. Ведь очень скоро Адам ею пресытится. Саванна в этом нисколько не сомневалась, и тогда он возненавидит ее, а возможно, и своего будущего ребенка.
Сердце Саванны болезненно сжалось. Допустим, она стерпела бы ненависть и презрение Адама, но ребенок? Разве мало она страдала от равнодушия Давалоса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38