– Аккуратная работа, можно сказать, – он несколько раз с силой топнул ногой, и Армстронг скривился, вспомнив о бомбе. – Выходит, вы будете здесь раньше, чем ожидалось?
Кэри нахмурился.
– Что вы имеете в виду?
– Бульдозеры, конечно.
– Об этом, товарищ, мне ничего не известно; это не по нашему ведомству. Я занимаюсь только водопроводными трубами.
Кунаев посмотрел на свой дом.
– Мне нравилось жить здесь – это хорошее место. Теперь нас хотят выселить и построить здесь еще одну проклятую фабрику. Разве это справедливо, товарищ? Как вы думаете, разве это справедливо?
Кэри пожал плечами.
– Прогресс иногда требует жертв.
– А жертвы приношу я, – проворчал Кунаев. – Нас переселяют в новый район на другом конце города. Дешевые и хлипкие новые дома. Этот дом – другое дело, товарищ: финны знали, как строить.
– Выходит, советские рабочие не знают? – учтиво осведомился Кэри.
– Я этого не говорил, – быстро ответил Кунаев.
Он подошел к тачке и взял металлоискатель.
– А это лоза, с помощью которой вы находите воду?
– Да, – Кэри крепко сжал губы.
– Похоже на миноискатель, с которым я ходил во время войны. Я был в Сталинграде, товарищ. Мне тогда было четырнадцать лет.
Он подошел к забору соседнего сада с детектором в руках.
– Борис Иванович, вы дома?
– Господи спаси, – прошептал Армстронг. – Что нам делать?
– Он уже собрался на дежурство, – отозвалась из-за забора женщина.
– Добрый вечер, Ирина Александровна. Попросите его зайти ко мне на минутку, я хочу кое-что ему показать.
– Пошли, – прошептал Армстронг.
– Мы не можем уйти без металлоискателя, – сквозь зубы ответил Кэри. – Это будет выглядеть слишком подозрительно.
Кунаев вернулся обратно; он уже успел надеть наушники.
– Принцип работы такой же, как у миноискателя, – заметил он. – Само собой, он не такой тяжелый и громоздкий, но в наши дни электроника развивается быстро.
– Принцип немного другой, – возразил Кэри. – Гражданин Кунаев, нам пора идти на другой участок.
– Куда торопиться, товарищ? – небрежно спросил Кунаев. Он подошел по тропинке к полоске снятого дерна.
– Вы говорите, здесь вы нашли свою трубу?
– Сочленение, – поправил Кэри, скрипнув зубами.
Кунаев включил прибор и несколько раз прошелся взад-вперед.
– Работает, – сообщил он. – Я могу найти это сочленение с завязанными глазами. Хотите на спор? – он прикрыл глаза и снова прошелся по лужайке. – Вот здесь, верно?
– Точно. То самое место, – согласился Армстронг.
Кунаев открыл глаза и огляделся.
– А, Борис Иванович, вот и вы! – весело сказал он. – Вас наверняка заинтересует эта штучка.
Кэри обернулся и ощутил щемящую пустоту в желудке. Борис Иванович был полисменом.

Глава 31

– Здесь, в Сомпио, главным объектом изучения является экология заболоченных районов, – сказал доктор Матти Маннермаа. – В северной Финляндии много болот, развившихся в результате усыхания мелких озер. Сомпио был сделан природоохранной зоной, потому что на его территории располагаются не только болота, но и возвышенности с абсолютными отметками более пятисот метров, а также небольшая часть озера Локка. Таким образом, мы имеем разнообразную среду обитания для многих видов живых существ – в особенности птиц.
– Очень интересно, – заметил Маккриди, надеясь, что интерес отражается на его лице. Он смертельно устал.
– Я, разумеется, орнитолог, – продолжал доктор Маннермаа. – Методы моей работы сходны с теми, которые используются на вашей исследовательской станции в Слинбридже.
– Я бывал там, – с энтузиазмом сказал Хардинг.
– Я тоже, – отозвался доктор Маннермаа. – Я провел там несколько месяцев, изучая британские методы исследований. У вас очень оригинальная теория гнездования, вполне применимая для здешних мест. Мы окольцевали множество птиц для изучения путей миграции.
Маккриди указал на подставку с охотничьими ружьями, стоявшую у стены кабинета Маннермаа.
– Как я погляжу, вы занимаетесь и отстрелом.
– Приходится, – согласился Маннермаа. – Мы проводим многолетнее исследование по изучению остатков пестицидов в подкожном жире. Мы также разбиваем множество яиц, мистер Маккриди, для измерения толщины скорлупы. Уменьшение толщины скорлупы – проблема для истинных ценителей, вы не находите? – он рассмеялся. – Я отношусь к птицам без излишней сентиментальности: люблю жареных уток не меньше, чем другие.
– Я люблю пострелять диких куропаток, – сказал Хардинг. – У нас в Норфолке хорошая охота.
– Надеюсь, вы не берете с собой ружье в Сомпио, – сказал Маннермаа. Веселый блеск в его глазах опровергал серьезность его тона. – Ладно, джентльмены, теперь давайте взглянем на карту и решим, какой маршрут вам следует выбрать.
Он встал и подошел к большой карте, висевшей на стене. В течение нескольких минут они обсуждали разные маршруты.
– Вот здесь стоит хижина, – сказал Маннермаа. – На краю болота, прямо у подножия Наттасетд – вот этой горы. В хижине есть койки и все, что нужно для приготовления пищи, – жилье грубое, но все же лучше, чем в палатке.
– Очень любезно с вашей стороны, – вставил Маккриди. – Огромное спасибо.
– Там сложено много технического оборудования. Постарайтесь, пожалуйста, не поломать его.
– Мы ни к чему не прикоснемся, – пообещал Маккриди. – Спасибо вам за все, доктор.
Они обменялись рукопожатиями.
– Надеюсь, вашим компаньонам повезло с закупкой продуктов, – сказал Маннермаа. – Вуотсо – маленькое местечко, здешние возможности ограничены.
– Ничего, мы привыкли к солдатскому рациону, – заверил его Маккриди.
– Если у вас кончатся продукты, можете взять консервы в хижине, – продолжал Маннермаа. – Заплатите, когда вернетесь.
Маккриди и Хардинг вышли из офиса Маннермаа на главную улицу Вуотсо.
– Общительный парень, не правда ли? – спросил Хардинг. – Как видно, Кэри отрекомендовал ему нас с самой лучшей стороны.
– Но охотничье ружье нам все-таки брать с собой не разрешили, – проворчал Маккриди. – Впрочем, я бы хотел взять с собой автомат.
– Вы думаете, что за нами по-прежнему следят?
– Уверен. Мы оставили за собой не просто след, а целую просеку. План Кэри работает, и для Кэри это просто замечательно, но у меня такое ощущение, что мы держимся за веревочку, которая очень скоро приведет нас к сортирной дырке, – в голосе Маккриди слышались сердитые нотки. – Выставить нас в качестве мишени очень удобно, но кому нравится, когда в него стреляют? Та часть плана, согласно которой я должен был обеспечивать внешнее прикрытие, уже пошла насмарку. В конце концов, мне же нужно когда-то спать! Эта работа не под силу одному человеку.
– Следовательно, вы остаетесь с нами?
Маккриди кивнул, думая о чем-то своем, и затем спросил:
– Еще одна вещь – сколько может продержаться Денисон?
– Он обладает замечательной способностью к восстановлению, – сказал Хардинг. – Этот удар по голове каким-то образом разрушил множество блоков в его памяти. С каждым днем он вспоминает все больше и больше, и, похоже, он может овладеть своими воспоминаниями.
– А что с ним произойдет, когда он вспомнит все? Он снова сломается и вернется к бутылке? – желчно спросил Маккриди.
– Не знаю. Вчера вечером я предлагал ему виски, но, кажется, у него сохраняется стойкая неприязнь к спиртному.
– Надеюсь, так оно и останется в дальнейшем, – проворчал Маккриди.

* * *

В сущности, Денисон чувствовал себя замечательно. Когда они вошли в заповедник Сомпио, он решил проанализировать причины своего отличного настроения и пришел к выводу, что оно объясняется отсутствием паники при попытках вспомнить прошлое. Конечно, окружающая природа тоже сильно влияла на его настроение. Он остановился, вдохнув всей грудью холодный и чистый воздух, а затем огляделся по сторонам.
Они обошли подножие горы Наттасет, держась близко к предгорью. Внизу перед ними раскрывалась панорама дикой северной равнины, захватывающая дух своей красотой. На твердой земле росли вездесущие карликовые березы, но между бесчисленными островками переливалось запутанное шитье ручьев и болот, отражавших синее небо, а отдаленное озеро, испещренное островами, сияло, словно огромное серебряное зеркало. Неподалеку от путников тут и там виднелись белые клинья прошлогоднего снега.
Остановившись, чтобы оглядеться вокруг, Денисон увидел Маккриди, отставшего от остальной группы примерно на полмили. Тот вроде бы тоже остановился. Денисону показалось, что Маккриди осматривает окрестности в полевой бинокль, и вряд ли только ради того, чтобы полюбоваться видами. Вероятно, впечатление от окружающей красоты определяется настроением того, кто смотрит, и, насколько мог судить Денисон, картина великолепия природы совсем не радовала Маккриди. Вокруг было слишком много мест, где можно было спрятаться человеку, а при необходимости и целой роте.
Денисон поудобнее пристроил рюкзак на спине и снова двинулся вперед, ускорив шаг, чтобы догнать остальных.
– Нам повезло, что никто не напал на нас, когда мы уходили из Кево, – сказал он, поравнявшись с Лин. – Я был так плох, что только мешал вам.
Лин с беспокойством взглянула на него.
– Как ты себя чувствуешь теперь?
– Отлично, – радостно ответил он. – Теперь я могу вспоминать. Например, сегодня утром я вспомнил, как зовут человека, который живет в квартире этажом выше меня. Славный парень этот Патерсон.
– Ты помнишь, что был кинорежиссером?
– Да, – Денисон рассмеялся. – Но не думай, что я был акулой кинобизнеса, – мои фильмы не показывались в Вест-Энде. Я в основном выпускаю документальные ленты общеобразовательной тематики, – он нахмурился. – Вернее, выпускал. Меня же уволили.
– Не беспокойся об этом, Жиль, – тихо сказала она.
– А я и не беспокоюсь. Сейчас нужно думать о более важных вещах. И все-таки... – он мысленно заглянул в прошлое. – И все-таки я был не слишком приятным типом.
– Забудь об этом, – яростно сказала Лин.
Денисон искоса взглянул на нее.
– Ты что, переживаешь за меня?
В его голосе прозвучало слабое изумление: много воды утекло с тех пор, когда кто-то мог тревожиться за него или беспокоиться о том, что с ним происходит. Фортескью беспокоился лишь о том, чтобы работа была сделана в срок, – за самого Денисона он и гроша бы ломаного не дал.
– А чего же ты ожидал? Может быть, я должна радоваться, когда тебя бьют по голове? – она ускорила шаг. – Тебе не следовало соглашаться с этим безумным планом.
– Кэри уговорил меня – он обладает хорошим даром убеждения. Но ты... ты сама себя уговорила. Тебя сюда никто не звал. Почему ты это сделала?
Лин бледно улыбнулась.
– Ты похож на Гамлета – позволяешь другим толкать и тянуть себя со всех сторон.
– О, бедная Офелия! – Денисон усмехнулся.
– Не ставь меня на одну доску с этой дурехой, – отрезала Лин. – Я не собираюсь сходить с ума, переодевшись в белое сатиновое платье. Но если бы рядом с Гамлетом оказался кто-то, кто мог бы дать ему совет, на кого он мог бы положиться, то все обернулось бы иначе. К сожалению, у него под рукой был лишь этот слизняк Горацио.
У Денисона внезапно испортилось настроение.
– Ты предлагаешь мне опереться на тебя?
– Я всего лишь хочу сказать, что ты не должен чувствовать себя чем-то обязанным этой шайке с Уайтхолла. Не верь всему, что говорит Кэри. Он занимается этой работой ради себя, а не ради тебя, – сердито закончила она.
Денисон немного помолчал.
– Может быть, ты и права, – наконец сказал он. – У меня нет иллюзий по поводу нашей работы. Все началось без моего ведома, но продолжалось уже по моему собственному желанию. Я знаю, что меня используют, и особенно радоваться тут нечему. Я попал в сложное положение, и Кэри до некоторой степени воспользовался этим, но я его не виню. В тот момент у него не было другой кандидатуры, кроме меня.
– Но тебе уже лучше, – напомнила Лин. – Скоро ты сможешь сам принимать решения.
– Посмотрим, – задумчиво произнес Денисон. – Посмотрим.
Он подтянул лямки рюкзака.
– Когда же мы наконец дойдем до хижины?

* * *

В этот вечер они шли очень долго, поскольку Диана непременно хотела дойти до места назначения.
– Нет смысла ночевать под открытым небом, когда есть возможность иметь крышу над головой, – сказала она.
Ночной переход был легким: солнце практически не заходило, и в полночь группа могла двигаться так же быстро, как и днем. К хижине они подошли в два часа ночи.
Хижина, сложенная из березовых бревен, оказалась значительно просторнее, чем они ожидали. Она имела форму буквы "Н": вертикальные крылья, по-видимому, пристраивались по мере необходимости. Жилые помещения располагались в поперечной перекладине "Н". Все с радостью освободились от тяжелых рюкзаков, и женщины сразу же принялись готовить еду, послав мужчин за водой.
Хардинг и Денисон взяли ведра и вышли наружу. Остановившись у порога, Хардинг обвел взглядом болото, состоявшее, казалось, лишь из воды с островками тростника, и простиравшееся так далеко, как только мог видеть глаз.
– Отличное место для диких куропаток, – удовлетворенно заметил он.
Денисон хлопнул себя по шее.
– Отличное место для комаров, – проворчал он.
– Не беспокойтесь, здесь нет малярийных видов.
– Вы предлагаете утешаться тем, что нас просто съедят заживо? – Денисон снова хлопнул себя по щеке. – Пошли за водой.
Они спустились к краю болота. Хардинг критически посмотрел на воду.
– Выглядит нормально, но на всякий случай ее лучше прокипятить.
Они наполнили ведра. Хардинг выпрямился.
– Интересно, что это там такое.
Денисон проследил за его взглядом и увидел низкий деревянный сарай, стоявший возле края воды примерно в сотне ярдов от хижины.
– Вероятно, сауна. Финны любят ставить их у воды, чтобы прыгать туда после парилки. Меня вы туда и калачом не заманите.
– Для сауны низковато, – возразил Хардинг. – Смотрите, какая низкая крыша. Схожу-ка я посмотрю.
– Девочки раскричатся. Они ждут, когда мы принесем воду.
– Я вернусь через минуту.
Хардинг пошел прочь. Денисон пожал плечами, наполнил ведро и принес его в хижину. Когда ему сказали, что воды слишком мало, он вернулся за другим ведром.
– Посмотрите, что я нашел, – позвал Хардинг.
Денисон подошел к сараю. Хардинг оказался прав: крыша сарая была такой низкой, что в него с трудом можно было даже влезть на четвереньках. Обогнув строение, он увидел Хардинга, сидевшего на корточках.
– Что это такое?
– Охотничья плоскодонка, – ответил Хардинг. – Последний раз я видел такую много лет назад.
С той стороны, откуда смотрел Денисон, сарай казался простым навесом над лодкой-плоскодонкой, напоминавшей увеличенный эскимосский каяк.
– Ну и что?
Хардинг тихонько рассмеялся.
– Маннермаа запретил нам брать с собой ружья, а сам держит здесь эту штуку. Вот старый дьявол!
Денисон опустился на корточки рядом с Хардингом.
– Не пойму, что здесь смешного.
– Ну как же. Готов поспорить – ружье лежит в хижине. Надо его поискать, – Хардинг указал на нос лодки. – Смотрите: здесь пропускаются запальные веревки.
Денисон взглянул на два отверстия в носовой части лодки.
– Это мне ни о чем не говорит.
– Ничего удивительного. Такие устройства давно вышли из употребления. У нас на восточном побережье есть пара таких лодок во вполне сносном состоянии, но я не ожидал встретить их родную сестру в Финляндии. Вы все поймете, когда увидите ружье, если я найду его, – Хардинг выпрямился. – Ладно, пошли обратно.
Они вернулись в хижину, захватив второе ведро с водой. Маккриди только что вошел и выглядел усталым и подавленным.
– Никого не заметил, – проворчал он. – Впрочем, ничего странного, – он махнул рукой в сторону болота. – Какая здесь глубина, хотя бы примерно?
– Не очень глубоко, – ответил Хардинг. – По крайней мере у берега. Два-три фута, не больше.
Маккриди кивнул.
– В этих проклятых тростниках можно спрятать целую армию, – мрачно сказал он. – Что у нас на ужин? Денисон улыбнулся.
– Десять против одного – говяжья тушенка.
– Не слишком радостная новость, – отозвался Маккриди.

* * *

Поев, он почувствовал себя лучше. В виде исключения говяжью тушенку из меню в этот день, и, наполнив желудок, Маккриди понял, что сейчас заснет. Диана и Лин уже спали, укрывшись с головой в своих спальных мешках.
– Ну, вот мы и влипли, – сказал Маккриди. – Кто-то должен нести дежурство.
– Поспите немного, – посоветовал Денисон. – Мы с Хардингом разыграем, кому первому дежурить.
– Куда он делся?
– Он где-то поблизости. Ищет ружье.
– Ружье? – Маккриди сразу оживился.
– Что-то связанное с лодкой, которую он нашел. Он страстный охотник на куропаток, вы же знаете. Он начал что-то объяснять, но я ничего не понял.
– А, спортивное ружье...
Маккриди потерял интерес к разговору. Он потянулся за кофейником, наполнил стакан и вытащил из своего рюкзака плоскую фляжку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31