Рабби Мендл подошел к нему, поймал его за одежду и закричал:
– Что ты мелешь, парень?! Слова, слова. С рассветом ты сказал: «Благодарю я Тебя». Ты подумал кто это «я» и кто это «Ты»? Ведь сказано «предпочитает стихам мелодию». Творец предпочитает песням мелодию, т.к. не все можно описать словами. Чувства словами не выразишь. Творец выбирает абстрактное понятие, отделенное от любой шелухи; мысль, стоящую выше любого выражения… Творец требует молитву, идущую из внутренней точки в сердце.
В другой раз: ночь праздника Симхат-Тора в Коцке. В бейт-мидраше царит атмосфера веселья, музыки и танца, круги, круги вокруг возвышения с Торой. Начали петь строки, которые говорят во всех общинах Израиля: «Давид, Царь Машиах возрадуется с нами весельем Торы, Святая Шхина внутри нас…» Вдруг рабби Мендл повернул голову к людям, и в зале бейт-мидраша раздался голос, который мгновенно заглушил все остальные звуки:
– Какие же вы сваты Давиду, Царю Машиаху! Какие разговоры у вас?! Как вы смеете, вы, недостойные, взывать к Шхине и царю Давиду, чтобы они пришли и веселились с вами?!
В механическом, рутинном исполнении заповедей, в привязанности к постоянным, заученным формулам, лишенным всякого смысла, рабби Мендл видел большую степень фальши, граничащую с ложью.
7.40 Третье место
Рабби Мендл пользовался своим уровнем правды не столько для достижения вершин духовного мира, а для проникновения в глубины души человека. Пока человек не исправил свое «Я», пока есть в нем зерна любви к себе, он не сможет приблизиться к Истине, к Творцу.
Рабби Мендл говорил о себе: «В течение своей жизни человек попадает в три положения. Положение зависти, положение страсти и положение почета. В первых двух состояниях я не был долго, я быстро прошел эти этапы. Но третье состояние, состояние почета… Я потратил много сил, чтобы подчиниться и вырвать это желание с корнем. В молодые годы, когда я был в Люблине, Провидец воздал мне много почестей. Он пригласил меня молиться вместе со своей святой группой… Годы я работал над собой, чтобы исправить следствие этого».
Действительно, вначале в Коцке среди учеников была группа, доступ в которую был очень ограничен. Эта группа каждый день учила вместе с рабби Мендлом Талмуд и Рамбама. Они учились много часов подряд, в основном ночью. Учились, когда были голодны, и чем больше голод усиливался – увеличивалось желание и увеличилась глубина постижения. Хасиды рассказывали, что после такого урока, после нового сказанного рабби Мендлом, вставал каждый из учеников с чувством, что его больше нет, что он ноль в творении. Только после глотка водки, они достигали подъема и начинали чувствовать, что «ради меня был создан мир».
7.41 Вера и знание в одном высказывании
Узкий путь, выбранный рабби Мендлом, не был гладким и ровным. Рабби Мендл как-то сказал: «Я стою одной ногой на седьмом небе, а второй в преисподней… Для человека, чья цель жизни – достижение абсолютной Истины, обязательно будут отклонения с правильного пути, ведущего к Ней. Обязательно будут подъемы и падения. Подъемы до седьмого неба и падения в преисподнюю. Эти подъемы и падения являются признаками усилий и признаками правильности пути».
Одной из неразгаданных загадок личности рабби Мендла является то, что даже его ближайшие друзья не понимали его до конца. В рабби Мендле четко выделялись две черты: с одной стороны, бесконечная наивность в вере, полное слияние с Творцом. Рабби Мендл не ездил в большие города. Он говорил: «Стены больших городов скрывают Небеса». С другой стороны, ему было присуще стремление к доскональному исследованию и скептический, аналитический склад ума. На первый взгляд кажется, что эти две черты несовместимы. Но то, что кажется противоречивым и даже несовместимым обычному человеку, выглядит совершенно иначе для человека, страстно жаждущего Истины.
У рабби Мендла эти две черты – наивная вера и стремление к доскональному, педантичному исследованию – происходили из одного источника – Правды, поэтому у него они не только не противоречили одна другой, но и дополняли друг друга. Из этого же источника берут начало и сомнения , но, тем не менее, эти сомнения не мешают вере. Они дают возможность бороться с ними. Если природа человека – Правда, то он не подавляет ни одного своего желания, даже готового выплеснуться наружу. Правда противится любой попытке затуманить понимание. Свет Творца, свет Правды сжигает все ограничения в душе, т.к. в противном случае Правда перестала бы быть Правдой.
Пред Богом ходил рабби Мендл все дни своей жизни. Доскональное исследование всего, сомнения – только усиливали веру. Обычно у рабби Мендла разум был холоден и беспристрастен: «Холод царил в чертоге его мозга». Его логика была острой, как бритва. Но рабби Мендл, развивший логику до максимума, сначала согрел одну из стен «чертога» – веру. Он разжег в разуме пламя души. Страстно стремиться понять, познать то, во что веришь – не только не вредно, но и полезно для веры!
Сомнение росло из того же корня, что и вера, поэтому оно поглощалось верой, как звено в цепочке. С одной стороны – пламенная решительность, потому что нет места в мире, которое бы Творец не заполнил Собой. С другой стороны – желание всеми силами ощутить Его внутри себя, в своей душе. Человек Истины не может согласиться с мыслью о том, что человек не сможет постичь чего-либо, даже того, что всеми считается непознаваемым. Он всегда стремится познать это самое «непознаваемое».
Однажды, еще будучи в Пшиске, рабби Мендл увидел одного ученика, читающего книгу Рамбама «Морэ невухим». Он подошел к нему и сказал: «Знай, для того, кто уже полон Торой, эта книга – „Морэ“ („Поводырь“), а для того, кто еще нет, – „невухим“ („ищущих“). Исследование, если оно не связано с верой, только увеличивает растерянность. Но если сомнение переплетено с верой, идет с ней рука об руку – сомнение становится учителем…»
7.42 Начало и конец
Рабби Мендл не удовлетворялся поверхностным исследованием первопричины существования мира. Зная «первичное» звено, на которое подвешена причинно-следственная цепочка творения мира, он начал все более углубляться в исследование, стремясь постичь последнее звено – цель всего творения и его смысл. Он не удовлетворился знанием ответа на вопрос: « Кто создал это?» Он хотел знать: « Почему создано это?» – и этот вопрос – «почему» – всю жизнь будоражил его душу.
Однажды рабби Мендл обратился к своему лучшему ученику, рабби Ицхаку Меиру: «Если бы я знал, как открыть вход в грядущий мир, я бы начал плясать посреди города». В этих словах скрыт источник всей внутренней борьбы рабби Мендла, его страданий, которые он перенес с дней молодости до самой смерти, источник его священного бунта и душевной бури.
Рабби Мендл был не из тех цадиков, которые призывали к спокойствию. Он был из тех гигантов духа, «которым нет покоя в этом мире и не будет в грядущем мире». Удел таких – вечные духовные страдания. Есть те, которые несут в себе всю мировую скорбь в спокойствии, а есть такие, кто несет ее с болью.
7.43 Освободиться от пут
Образ рабби Мендла воплощал собой идею, которая вдохновляла великих духа. Это идея осознания зла в человеке и в мире, ведущая к освобождению мира. Как и все великие искатели Правды, рабби Мендл впитал в себя всю мировую скорбь. Подобно им, рабби Мендл ощущал ее, как свою личную боль. Но он отличался от них определением причин отрицательных явлений в человеке и обществе.
Как личность совершенно духовная, рабби Мендл полагал, что материальные условия не являются причиной всех несправедливостей в обществе. Он считал, что корнем зла является любовь к себе, эгоизм . Человек порабощен не обществом, а самим собой, своим эгоизмом, желанием получить наслаждения, ничего не отдавая взамен. Эгоизм сковывает человека, привязывает его к земле.
Человек сам накладывает на себя эти путы. Мир не будет исправлен, пока не будет исправлен человек. Исправление человека – это поиск Творца в себе, стремление узнать, в чем смысл жизни . Только человек, который найдет ответ на этот вопрос, т.е. тот, кто сможет исправить себя, сможет исправить и весь мир.
В бейт-мидраше рабби Мендла больше, чем в других местах, уделялось внимание развитию личности каждого человека. Освобожденный человек – это человек, который смог освободить свою личность, свою душу от эгоизма.
Существуют и другие дороги, ведущие к освобождению человека от эгоизма, проложенные другими каббалистами, но дорога, которую предлагал рабби Мендл, была особенно тяжела, усеяна рытвинами, полна препятствий.
Великие гиганты духа возносятся на крыльях орлов, достигая духовных миров, срывают там звезды и приносят их всем остальным людям. Есть и такие, кто входит в сады Высших миров и приносят оттуда цветы. Но рабби Мендл не был таким, как они. Воображение рисует его спуск из духовного мира, как возвращение с поля битвы, и приносит он оттуда не звезды или цветы, а мечи и стрелы.
Рабби Мендл как-то сказал: «Я сжимаю в руке бич мира». И этот бич больно хлестал его учеников, оставляя глубокие чувствительные раны. Жесткими были требования рабби Мендла к ученикам, – ведь они должны вырвать с корнем свой эгоизм. Великими были испытания, перед которыми рабби Мендл ставил своих учеников.
7.44 Слова, проникающие в душу
В Коцке возникла уникальная манера выражения мыслей. Рабби Мендл не пользовался заимствованными выражениями. Ход его мысли и способ ее выражения – все было уникальным, присущим только ему, рабби Мендлу. Его высказывания были испепеляющими, все они основывались только на правде. Эти высказывания были порождены острым умом и пламенной душой. Мысли рабби Мендла превращались в короткие, жесткие, без прикрас, высказывания, содержащие глубочайший смысл. Это были высказывания-молнии, сопровождающиеся громом. Каждое высказывание несло на себе личную печать рабби Мендла.
Слова рабби Мендла не содержали тайн Торы, которые были бы непонятны другим людям. В них нет загадок. Слова рабби Мендла проникали прямо в сердце слушающим, вызывая душевную боль.
Однажды хасид рабби Мендла встретился с хасидом Любавического Ребе. Они разговорились о путях, по которым идет каждый из них. Хабадник восхвалял систему своего Ребе, которая полна высказываний и полна страстного желания постичь Творца. Коцкий хасид сказал коротко и остро: «Ученик твоего Ребе взмывает до Небес, а ученик нашего Ребе спускается до самого низа».
В высказываниях рабби Мендла делалось ударение на Правду, а не на красоту. Рабби Мендл делал упор на внутреннее содержание того, что говорил, а не на внешнюю форму. Каждое его высказывание исходило из глубин его души. Пламенная душа рабби Мендла зажигала костер в сердцах других. Его высказывание было угольком, искрой, зажигающей этот костер. Речь рабби Мендла была лишена прикрас. Эта речь была шероховатой, так как слова выходили из головы и сердца напрямую, без всякого фильтрования. Красота выражения его мысли была похожа на бурю, вырывающую деревья с корнем.
7.45 Намек или даже меньше чем намек
Рабби Мендл избегал пользоваться сладким языком, в котором есть позорная лесть. Он видел в возвышенных словах, отточенных предложениях некую разновидность лжи, некое желание что-то скрыть. Подобно мудрецам прошлых поколений он выражал свои мысли очень малым количеством слов. Рабби Мендл никогда не говорил «вокруг да около». Все, что он говорил, было конкретным и лаконичным. Рабби Мендл выражал свою мысль с помощью намека, а иногда – еще меньше, чем намека. Часто рабби Мендлу было достаточно вскинуть свои длинные черные брови – и сердце слушавшего мгновенно уходило в пятки.
Рассказывает один коцкий хасид, рабби Яков Ицхак из Влацлавка: «Когда я в первый раз пришел в Коцк и увидел рабби Мендла в его комнате, он предстал передо мной словно стоящим напротив меня и кричащим: „Знай, откуда ты пришел, знай, куда ты идешь, знай, перед Кем ты предстанешь в будущем, чтобы отчитаться!“ Это видение врезалось мне в сердце на всю оставшуюся жизнь. Когда я вернулся домой, после того как пробыл в Коцке восемь недель, все страсти и наслаждения были мне противны.
А сам рабби Мендл не сказал ни слова своему ученику. Но он излучал невидимые лучи Правды, которые проникали в любого, переступившего порог его комнаты. Он излучал также и страх, излучал всей своей сущностью, своим молчанием, своим взглядом.
Однажды рабби Мендл вошел в бейт-мидраш и увидел, что один из учеников носится из угла в угол, приговаривая: «Властелин всего Мира! Владыка!». Рабби Мендл подошел к своим лучшим ученикам и сказал: «Видите того парня? Можно подумать, и конечно, он и сам такого же мнения, что ему открылся Творец, но на самом деле внутри него бродит мысль о доме, о жене и детях».
Рабби Мендл презирал людей, если видел, что они не отдаются полностью служению Творцу: «Всякий, у кого есть мысль о суете этого мира, – пусть идет к черту. Кому он нужен такой?»
Он никогда ни с кем не считался. В гневе он мог не сдержаться и приказать выгнать палками ограниченных умом и слабых в вере. Иногда он кричал в гневе: «Скоты! Что вы хотите от меня?!»
Его преданный ученик рабби Ицхак Меир так объяснял эту черту, присущую его раву: «Среди трех патриархов, от которых пошел еврейский народ, только Яакову присущ гнев. Потому что Яаков символизирует голую правду. Человек, чья сущность – правда, не может дышать в атмосфере, которая кажется ему лживой. Злость, раздражение против лжи и несправедливости в мире прорываются у такого человека наружу. Только человеку, имеющему чувство правды в такой степени, как рабби Мендл, позволено гневаться. Он знал, когда и как пользоваться гневом.
7.46 Рабби Мендл уничтожает рукописи
Рабби Мендл чувствовал огромнейшую ответственность, доходящую до страха, за каждое слово, вышедшее из-под его пера. Причиной этой ответственности была вся та же правдивость, столь присущая рабби Мендлу. Он не оставил после себя ни строчки: когда его душа не могла больше терпеть, он изливал свои мысли и чувства на бумаге, но затем все тщательно уничтожал.
Перед каждым праздником Песах, во время поисков квасного, рабби Мендл искал по всем закоулкам любой кусочек бумаги, на котором было бы им что-то написано. Если он такой обрывок находил, то сжигал его вместе с квасным. Он не хотел показывать свои рукописи другим, т.к. боялся, что недостойные смогут их прочитать.
Но еще больше он боялся, что достойные люди прочтут, неправильно поймут или истолкуют его слова и навредят этим себе. Поэтому он не хотел писать книги. В духовном мире царит молчание. В том мире еще не созданы словесные одеяния, в которые это молчание могло бы облачиться. Слово – это материальное одеяние мысли, но оно не может выразить чистую духовность, заключенную в нем. Слово притрагивается к мысли, но не содержит ее. Духовный мир – это мир чувств, а чувства нельзя передать словами.
Но, возможно, есть еще более скрытый смысл в сжигании рукописей рабби Мендлом. Рабби Мендл, будучи человеком правды, не мог удовлетвориться тем, что он написал. В глубине души он всегда считал – это написано недостаточно хорошо, это не правда. Точнее, это не та правда, которая сидит в глубине его души, а ее передать, записать невозможно. Чувства передать нельзя. Буквы могут передать логику мысли, но не душевную бурю. Человек может перенести на бумагу свое учение, свое знание, но ни свою душу, ни те душевные страдания, которые породили ту или другую мысль. Получается, что Правда в написанном ущербна, и поэтому рабби Мендл приговаривал ее к огню. Он предпочитал, чтобы его слова оставались в сердцах учеников, а не на бумаге.
Согласно одной из версий, рабби Мендл десять лет писал книгу, которая должна была бы содержать лишь одну страницу и называлась бы «Книга человека». На этой единственной странице рабби Мендл хотел выразить мысль о цели существования человека в мире с его страданиями, о цели Творца при создании человека. Но и эту книгу рабби Мендл не пощадил. Огонь пожрал эту единственную страницу, как и все другие его рукописи.
7.47 Достижение внутренней точки
Жажда правды толкала рабби Мендла проникнуть в глубины каждого явления в жизни и переосмыслить любые привычные штампы и стереотипы. Зрение человека, ищущего Истину, не притупляется со временем, привычка не может повредить его. Взгляд такого человека всегда хранит самостоятельность и оригинальность идеи. Человек Правды проникает сквозь оболочки, которые время пытается набросить на идею.
Рабби Мендл никогда не придерживался общепринятых мнений. У него были силы сбросить с любой идеи оболочку рутины и представить ее во всем великолепии. Он нередко говорил: «Они замарали хасидизм!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Что ты мелешь, парень?! Слова, слова. С рассветом ты сказал: «Благодарю я Тебя». Ты подумал кто это «я» и кто это «Ты»? Ведь сказано «предпочитает стихам мелодию». Творец предпочитает песням мелодию, т.к. не все можно описать словами. Чувства словами не выразишь. Творец выбирает абстрактное понятие, отделенное от любой шелухи; мысль, стоящую выше любого выражения… Творец требует молитву, идущую из внутренней точки в сердце.
В другой раз: ночь праздника Симхат-Тора в Коцке. В бейт-мидраше царит атмосфера веселья, музыки и танца, круги, круги вокруг возвышения с Торой. Начали петь строки, которые говорят во всех общинах Израиля: «Давид, Царь Машиах возрадуется с нами весельем Торы, Святая Шхина внутри нас…» Вдруг рабби Мендл повернул голову к людям, и в зале бейт-мидраша раздался голос, который мгновенно заглушил все остальные звуки:
– Какие же вы сваты Давиду, Царю Машиаху! Какие разговоры у вас?! Как вы смеете, вы, недостойные, взывать к Шхине и царю Давиду, чтобы они пришли и веселились с вами?!
В механическом, рутинном исполнении заповедей, в привязанности к постоянным, заученным формулам, лишенным всякого смысла, рабби Мендл видел большую степень фальши, граничащую с ложью.
7.40 Третье место
Рабби Мендл пользовался своим уровнем правды не столько для достижения вершин духовного мира, а для проникновения в глубины души человека. Пока человек не исправил свое «Я», пока есть в нем зерна любви к себе, он не сможет приблизиться к Истине, к Творцу.
Рабби Мендл говорил о себе: «В течение своей жизни человек попадает в три положения. Положение зависти, положение страсти и положение почета. В первых двух состояниях я не был долго, я быстро прошел эти этапы. Но третье состояние, состояние почета… Я потратил много сил, чтобы подчиниться и вырвать это желание с корнем. В молодые годы, когда я был в Люблине, Провидец воздал мне много почестей. Он пригласил меня молиться вместе со своей святой группой… Годы я работал над собой, чтобы исправить следствие этого».
Действительно, вначале в Коцке среди учеников была группа, доступ в которую был очень ограничен. Эта группа каждый день учила вместе с рабби Мендлом Талмуд и Рамбама. Они учились много часов подряд, в основном ночью. Учились, когда были голодны, и чем больше голод усиливался – увеличивалось желание и увеличилась глубина постижения. Хасиды рассказывали, что после такого урока, после нового сказанного рабби Мендлом, вставал каждый из учеников с чувством, что его больше нет, что он ноль в творении. Только после глотка водки, они достигали подъема и начинали чувствовать, что «ради меня был создан мир».
7.41 Вера и знание в одном высказывании
Узкий путь, выбранный рабби Мендлом, не был гладким и ровным. Рабби Мендл как-то сказал: «Я стою одной ногой на седьмом небе, а второй в преисподней… Для человека, чья цель жизни – достижение абсолютной Истины, обязательно будут отклонения с правильного пути, ведущего к Ней. Обязательно будут подъемы и падения. Подъемы до седьмого неба и падения в преисподнюю. Эти подъемы и падения являются признаками усилий и признаками правильности пути».
Одной из неразгаданных загадок личности рабби Мендла является то, что даже его ближайшие друзья не понимали его до конца. В рабби Мендле четко выделялись две черты: с одной стороны, бесконечная наивность в вере, полное слияние с Творцом. Рабби Мендл не ездил в большие города. Он говорил: «Стены больших городов скрывают Небеса». С другой стороны, ему было присуще стремление к доскональному исследованию и скептический, аналитический склад ума. На первый взгляд кажется, что эти две черты несовместимы. Но то, что кажется противоречивым и даже несовместимым обычному человеку, выглядит совершенно иначе для человека, страстно жаждущего Истины.
У рабби Мендла эти две черты – наивная вера и стремление к доскональному, педантичному исследованию – происходили из одного источника – Правды, поэтому у него они не только не противоречили одна другой, но и дополняли друг друга. Из этого же источника берут начало и сомнения , но, тем не менее, эти сомнения не мешают вере. Они дают возможность бороться с ними. Если природа человека – Правда, то он не подавляет ни одного своего желания, даже готового выплеснуться наружу. Правда противится любой попытке затуманить понимание. Свет Творца, свет Правды сжигает все ограничения в душе, т.к. в противном случае Правда перестала бы быть Правдой.
Пред Богом ходил рабби Мендл все дни своей жизни. Доскональное исследование всего, сомнения – только усиливали веру. Обычно у рабби Мендла разум был холоден и беспристрастен: «Холод царил в чертоге его мозга». Его логика была острой, как бритва. Но рабби Мендл, развивший логику до максимума, сначала согрел одну из стен «чертога» – веру. Он разжег в разуме пламя души. Страстно стремиться понять, познать то, во что веришь – не только не вредно, но и полезно для веры!
Сомнение росло из того же корня, что и вера, поэтому оно поглощалось верой, как звено в цепочке. С одной стороны – пламенная решительность, потому что нет места в мире, которое бы Творец не заполнил Собой. С другой стороны – желание всеми силами ощутить Его внутри себя, в своей душе. Человек Истины не может согласиться с мыслью о том, что человек не сможет постичь чего-либо, даже того, что всеми считается непознаваемым. Он всегда стремится познать это самое «непознаваемое».
Однажды, еще будучи в Пшиске, рабби Мендл увидел одного ученика, читающего книгу Рамбама «Морэ невухим». Он подошел к нему и сказал: «Знай, для того, кто уже полон Торой, эта книга – „Морэ“ („Поводырь“), а для того, кто еще нет, – „невухим“ („ищущих“). Исследование, если оно не связано с верой, только увеличивает растерянность. Но если сомнение переплетено с верой, идет с ней рука об руку – сомнение становится учителем…»
7.42 Начало и конец
Рабби Мендл не удовлетворялся поверхностным исследованием первопричины существования мира. Зная «первичное» звено, на которое подвешена причинно-следственная цепочка творения мира, он начал все более углубляться в исследование, стремясь постичь последнее звено – цель всего творения и его смысл. Он не удовлетворился знанием ответа на вопрос: « Кто создал это?» Он хотел знать: « Почему создано это?» – и этот вопрос – «почему» – всю жизнь будоражил его душу.
Однажды рабби Мендл обратился к своему лучшему ученику, рабби Ицхаку Меиру: «Если бы я знал, как открыть вход в грядущий мир, я бы начал плясать посреди города». В этих словах скрыт источник всей внутренней борьбы рабби Мендла, его страданий, которые он перенес с дней молодости до самой смерти, источник его священного бунта и душевной бури.
Рабби Мендл был не из тех цадиков, которые призывали к спокойствию. Он был из тех гигантов духа, «которым нет покоя в этом мире и не будет в грядущем мире». Удел таких – вечные духовные страдания. Есть те, которые несут в себе всю мировую скорбь в спокойствии, а есть такие, кто несет ее с болью.
7.43 Освободиться от пут
Образ рабби Мендла воплощал собой идею, которая вдохновляла великих духа. Это идея осознания зла в человеке и в мире, ведущая к освобождению мира. Как и все великие искатели Правды, рабби Мендл впитал в себя всю мировую скорбь. Подобно им, рабби Мендл ощущал ее, как свою личную боль. Но он отличался от них определением причин отрицательных явлений в человеке и обществе.
Как личность совершенно духовная, рабби Мендл полагал, что материальные условия не являются причиной всех несправедливостей в обществе. Он считал, что корнем зла является любовь к себе, эгоизм . Человек порабощен не обществом, а самим собой, своим эгоизмом, желанием получить наслаждения, ничего не отдавая взамен. Эгоизм сковывает человека, привязывает его к земле.
Человек сам накладывает на себя эти путы. Мир не будет исправлен, пока не будет исправлен человек. Исправление человека – это поиск Творца в себе, стремление узнать, в чем смысл жизни . Только человек, который найдет ответ на этот вопрос, т.е. тот, кто сможет исправить себя, сможет исправить и весь мир.
В бейт-мидраше рабби Мендла больше, чем в других местах, уделялось внимание развитию личности каждого человека. Освобожденный человек – это человек, который смог освободить свою личность, свою душу от эгоизма.
Существуют и другие дороги, ведущие к освобождению человека от эгоизма, проложенные другими каббалистами, но дорога, которую предлагал рабби Мендл, была особенно тяжела, усеяна рытвинами, полна препятствий.
Великие гиганты духа возносятся на крыльях орлов, достигая духовных миров, срывают там звезды и приносят их всем остальным людям. Есть и такие, кто входит в сады Высших миров и приносят оттуда цветы. Но рабби Мендл не был таким, как они. Воображение рисует его спуск из духовного мира, как возвращение с поля битвы, и приносит он оттуда не звезды или цветы, а мечи и стрелы.
Рабби Мендл как-то сказал: «Я сжимаю в руке бич мира». И этот бич больно хлестал его учеников, оставляя глубокие чувствительные раны. Жесткими были требования рабби Мендла к ученикам, – ведь они должны вырвать с корнем свой эгоизм. Великими были испытания, перед которыми рабби Мендл ставил своих учеников.
7.44 Слова, проникающие в душу
В Коцке возникла уникальная манера выражения мыслей. Рабби Мендл не пользовался заимствованными выражениями. Ход его мысли и способ ее выражения – все было уникальным, присущим только ему, рабби Мендлу. Его высказывания были испепеляющими, все они основывались только на правде. Эти высказывания были порождены острым умом и пламенной душой. Мысли рабби Мендла превращались в короткие, жесткие, без прикрас, высказывания, содержащие глубочайший смысл. Это были высказывания-молнии, сопровождающиеся громом. Каждое высказывание несло на себе личную печать рабби Мендла.
Слова рабби Мендла не содержали тайн Торы, которые были бы непонятны другим людям. В них нет загадок. Слова рабби Мендла проникали прямо в сердце слушающим, вызывая душевную боль.
Однажды хасид рабби Мендла встретился с хасидом Любавического Ребе. Они разговорились о путях, по которым идет каждый из них. Хабадник восхвалял систему своего Ребе, которая полна высказываний и полна страстного желания постичь Творца. Коцкий хасид сказал коротко и остро: «Ученик твоего Ребе взмывает до Небес, а ученик нашего Ребе спускается до самого низа».
В высказываниях рабби Мендла делалось ударение на Правду, а не на красоту. Рабби Мендл делал упор на внутреннее содержание того, что говорил, а не на внешнюю форму. Каждое его высказывание исходило из глубин его души. Пламенная душа рабби Мендла зажигала костер в сердцах других. Его высказывание было угольком, искрой, зажигающей этот костер. Речь рабби Мендла была лишена прикрас. Эта речь была шероховатой, так как слова выходили из головы и сердца напрямую, без всякого фильтрования. Красота выражения его мысли была похожа на бурю, вырывающую деревья с корнем.
7.45 Намек или даже меньше чем намек
Рабби Мендл избегал пользоваться сладким языком, в котором есть позорная лесть. Он видел в возвышенных словах, отточенных предложениях некую разновидность лжи, некое желание что-то скрыть. Подобно мудрецам прошлых поколений он выражал свои мысли очень малым количеством слов. Рабби Мендл никогда не говорил «вокруг да около». Все, что он говорил, было конкретным и лаконичным. Рабби Мендл выражал свою мысль с помощью намека, а иногда – еще меньше, чем намека. Часто рабби Мендлу было достаточно вскинуть свои длинные черные брови – и сердце слушавшего мгновенно уходило в пятки.
Рассказывает один коцкий хасид, рабби Яков Ицхак из Влацлавка: «Когда я в первый раз пришел в Коцк и увидел рабби Мендла в его комнате, он предстал передо мной словно стоящим напротив меня и кричащим: „Знай, откуда ты пришел, знай, куда ты идешь, знай, перед Кем ты предстанешь в будущем, чтобы отчитаться!“ Это видение врезалось мне в сердце на всю оставшуюся жизнь. Когда я вернулся домой, после того как пробыл в Коцке восемь недель, все страсти и наслаждения были мне противны.
А сам рабби Мендл не сказал ни слова своему ученику. Но он излучал невидимые лучи Правды, которые проникали в любого, переступившего порог его комнаты. Он излучал также и страх, излучал всей своей сущностью, своим молчанием, своим взглядом.
Однажды рабби Мендл вошел в бейт-мидраш и увидел, что один из учеников носится из угла в угол, приговаривая: «Властелин всего Мира! Владыка!». Рабби Мендл подошел к своим лучшим ученикам и сказал: «Видите того парня? Можно подумать, и конечно, он и сам такого же мнения, что ему открылся Творец, но на самом деле внутри него бродит мысль о доме, о жене и детях».
Рабби Мендл презирал людей, если видел, что они не отдаются полностью служению Творцу: «Всякий, у кого есть мысль о суете этого мира, – пусть идет к черту. Кому он нужен такой?»
Он никогда ни с кем не считался. В гневе он мог не сдержаться и приказать выгнать палками ограниченных умом и слабых в вере. Иногда он кричал в гневе: «Скоты! Что вы хотите от меня?!»
Его преданный ученик рабби Ицхак Меир так объяснял эту черту, присущую его раву: «Среди трех патриархов, от которых пошел еврейский народ, только Яакову присущ гнев. Потому что Яаков символизирует голую правду. Человек, чья сущность – правда, не может дышать в атмосфере, которая кажется ему лживой. Злость, раздражение против лжи и несправедливости в мире прорываются у такого человека наружу. Только человеку, имеющему чувство правды в такой степени, как рабби Мендл, позволено гневаться. Он знал, когда и как пользоваться гневом.
7.46 Рабби Мендл уничтожает рукописи
Рабби Мендл чувствовал огромнейшую ответственность, доходящую до страха, за каждое слово, вышедшее из-под его пера. Причиной этой ответственности была вся та же правдивость, столь присущая рабби Мендлу. Он не оставил после себя ни строчки: когда его душа не могла больше терпеть, он изливал свои мысли и чувства на бумаге, но затем все тщательно уничтожал.
Перед каждым праздником Песах, во время поисков квасного, рабби Мендл искал по всем закоулкам любой кусочек бумаги, на котором было бы им что-то написано. Если он такой обрывок находил, то сжигал его вместе с квасным. Он не хотел показывать свои рукописи другим, т.к. боялся, что недостойные смогут их прочитать.
Но еще больше он боялся, что достойные люди прочтут, неправильно поймут или истолкуют его слова и навредят этим себе. Поэтому он не хотел писать книги. В духовном мире царит молчание. В том мире еще не созданы словесные одеяния, в которые это молчание могло бы облачиться. Слово – это материальное одеяние мысли, но оно не может выразить чистую духовность, заключенную в нем. Слово притрагивается к мысли, но не содержит ее. Духовный мир – это мир чувств, а чувства нельзя передать словами.
Но, возможно, есть еще более скрытый смысл в сжигании рукописей рабби Мендлом. Рабби Мендл, будучи человеком правды, не мог удовлетвориться тем, что он написал. В глубине души он всегда считал – это написано недостаточно хорошо, это не правда. Точнее, это не та правда, которая сидит в глубине его души, а ее передать, записать невозможно. Чувства передать нельзя. Буквы могут передать логику мысли, но не душевную бурю. Человек может перенести на бумагу свое учение, свое знание, но ни свою душу, ни те душевные страдания, которые породили ту или другую мысль. Получается, что Правда в написанном ущербна, и поэтому рабби Мендл приговаривал ее к огню. Он предпочитал, чтобы его слова оставались в сердцах учеников, а не на бумаге.
Согласно одной из версий, рабби Мендл десять лет писал книгу, которая должна была бы содержать лишь одну страницу и называлась бы «Книга человека». На этой единственной странице рабби Мендл хотел выразить мысль о цели существования человека в мире с его страданиями, о цели Творца при создании человека. Но и эту книгу рабби Мендл не пощадил. Огонь пожрал эту единственную страницу, как и все другие его рукописи.
7.47 Достижение внутренней точки
Жажда правды толкала рабби Мендла проникнуть в глубины каждого явления в жизни и переосмыслить любые привычные штампы и стереотипы. Зрение человека, ищущего Истину, не притупляется со временем, привычка не может повредить его. Взгляд такого человека всегда хранит самостоятельность и оригинальность идеи. Человек Правды проникает сквозь оболочки, которые время пытается набросить на идею.
Рабби Мендл никогда не придерживался общепринятых мнений. У него были силы сбросить с любой идеи оболочку рутины и представить ее во всем великолепии. Он нередко говорил: «Они замарали хасидизм!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48