Он сам не знал, как он
был прав. Критики в России не любят "Radio Silence" за то, что это
а). не похоже на Аквариум,
б). за то, что это, что не взяло везде первого места, тем самым
подтвердив бы примат советского рока над всем остальным, и
в). вообще не по-митьковски.
Они правы. Они, как всегда, ничего не поняли. RS фактически развалил
благодушествующий от собственного успеха и промитьковавшийся Аквариум и
поставил нас лицом к лицу с реально существующим всем остальным миром. По
традиции Россия придумывала себе некий мифический "Запад" (на основе
переводов Диккенса и Франсуазы Саган), населяла его "немцами" и спокойно
жила себе, зная, что наша Русская Душа сложнее, глубже и "ближе к Богу" -
поэтому "немцам" ее все равно не понять. Мне же было с детства интересно не
читать сказки, а жить в них. Что и произошло. Выяснилось, что "немцы" -
продукт русского невежества, а мир крайне мал, и делить его на "своих" и
"чужих" просто самоубийственно. В силу вышесказанного, после 11 альбомов
Аквариума ехать в Нью-Йорк записывать 12-тый альбом того же самого было бы
довольно странно. Случайная встреча с Дэйвом в Лос-Анжелесе определила
музыкальное направление моего "американского альбома", потому что
"Eurythmics", по определенным причинам, занимали тогда в моем мире
чрезвычайн ое место. Искра проскочила, работа началась. Весь следующий год
был одним грандиозным приключением, и это было отнюдь не "приключение
русского за границей". Все песни (кроме самой "Radio Silence") были
написаны, исходя из ситуации и в ответ на нее. Происходящее бодро
фиксировалось кинокамерами режиссера Майкла Аптеда, из чего получился фильм
"Long Way Home". Скучный, потому что все интересное беспощадно вырезалось
скучными американскими цензорами. В паузах я приезжал в Россию, где все
записанное внимательно отслушивалось Аквариумом.
Спето на RS все - по неумению - довольно хило, однако песни удались, и
я рад, что альбом останется нерасшифрованным иероглифом. Он достиг своей
цели. Боги внимательно следили за процессом и откликнулись на сказанное.
Остается добавить, что для него была записана еще одна песня, почти никогда
не игранная "Драма", но запись, насколько я помню, даже не была
смикширована.
P.S. Лондон. Church Studios. Поздняя ночь. Весь день мы записывали
Рея, Анни и Крисси. Вечером в студию зашел Билли Маккензи из "Associates",
который писал свой сольный альбом в студии на первом этаже - узнать, как у
нас дела. Мы проиграли ему заготовку "That Voice Again"; через пять минут
он уже пел. Все в студии замолчали (это был еще неурезанный CBS,
одиннадцатиминутный вариант). Два дубля. Он вошел в микшерскую и спросил:
"Подходит?" - и несколько минут никто не мог промолвить ни слова. Все
сидели, околдованные, боясь пошевелиться. Критики? Мои соболезнования,
господа критики!
АРХИВ ("ИСТОРИЯ АКВАРИУМА. ТОМ 3)
На фестивале в Монреале дружественный нам коллектив "Crosby, Stills &
Nash", проникнувшись русским духом, торжественно презентовал Аквариуму
передвижную восьмиканальную студию. Она была водружена в ДК Связи, где и
слу-жила базой многих экспериментов и просто бессонных ночей. Время шло
центробежно, магия и личные проблемы так густо висели в воздухе, что их
можно было резать ножом (называется "переходное время"). Но, тем не менее,
подарок братьев по духу не ржавел зря. Аквариум мутировал. Наш старинный
приятель Олег Сакмаров, музыковед по образованию, психонавт и рок-звезда по
душевному складу (будущий Дед Василий, Терминатор 4, Казанский Зверь и
Гроза Мультиверса) стал официальным членом и какой-то период мы играли,
таким образом, в две флейты. После американского тура с "Radio Silence
Band" Тит ушел в свободное плавание и на басовую кафедру ненадолго вернулся
Файнштейн, но вскоре уступил пост Сереже Березовому. Наш старый
звукооператор, исследователь акустических пространств и лесной человек
Слава Егоров уех ал в Канаду, и его место занял будущий индеец Олег
Гончаров.
Все менялось ежедневно; при таких скоростях все наши попытки записать
альбом и не могли бы увенчаться успехом, но кое-какие песни, тем не менее,
прорезались сквозь хаос. (Именно эти записи ходили в народе как
"невыпущенный альбом" "Феодализм"). Давний любитель Аквариума Стас Намин
открыл фирму SNC Records и предложил нам выпустить у него CD. Как и в 80-м,
явно кончалось что-то одно, и начиналось новое другое - сама собой
напросилась параллель с "Акустикой". Были собраны студийные эксперименты,
неизданные, но любимые концертные записи, и кое-что было записано
специально. "История А" получила третий том, мы - свой первый CD;
восьмидесятые остались позади.
РУССКИЙ АЛЬБОМ
Не путать с Аквариумом, это - "БГ", он же - "БГ-БЭНД" (те же люди,
другая миссия). Существует больше ста расшифровок этой загадочной
аббревиатуры ("Беспредел Гарантирован" - самое мягкое). Когда Аквариум-80
торжественно самораcпустился в апреле '91, новые песни пошли как из ведра
(вероятно аура названия так тяготела над всеми нами, что эффективно
тормозила любые новые творческие импульсы), и появилась необходимость в
небольшом акустическом и очень мобильном составе. Началось все с
"Государыни" и "Никиты". Мы сидели с Рюшей, Щураковым и Дедом в ДК Связи и
впервые за много лет репетировали. Дедушка сказал: "Отчего бы нам не
съездить с концертом в Казань?". Эта простая фраза повлекла за собой
полтора года гастролей и коренной поворот в музыке. Репертуар пришлось
изобретать на ходу; часто - прямо перед концертом; нужно было оставить как
можно больше пространства между собой и Аквариумом. Новое название
придумывать было бы нелепо, а на афишах нужно было что-то писать; отсюда -
самое простое. За время весенне-летне-осенних гастролей и написался
"Русский Альбом". Первоначальный акустический квартет вскоре - по привычке
- пополнился Березовым, а под самый конец года подтянулся и Петр. Играть
хотелось с такой силой, что и не вспомнить, когда мы объявлялись домой.
Спасибо всем городам и дорогам, вдохновившим эти песни. Типично русский
взгляд - на церковь сквозь бутылку водки. Беспредел гарантирован. Записи
начались в начале 92 в Московском Доме Радио. В поезде Петербург-Москва мы
"случайно" пересеклись с Алексеем Павловичем Зубаревым, старым и уважаемым
знакомым из "Сезона Дождей", где он играл на странном гибриде баса и
гитары. В последовавшей беседе он сообщил, что ушел из "Сезона" и отныне
свободен. На следующий день он зашел в Дом Радио и записал партию гитары в
"Коней". Вскоре он уже играл с нами.
ПИСЬМА КАПИТАНА ВОРОНИНА - КОНЦЕРТ В ВЯТКЕ '91
Запись концерта не передает многих нюансов группы. "Русская Симфония",
например, исполнялась в Вятке настолько впервые, что никто не мог
предсказать, какие аккорды грядут в следующую секунду - однако
телепатический контакт был явно налицо; а во время "Критика" на сцену
выпол- зал наш звукооператор и ползком исполнял народные индейские пляски
(типа Танца Маленьких Лебедей наоборот). Рюши нет; вероятно он устал в
полном обмундировании прыгать ласточкой в ванны, полные роз, и поэтому
уехал в Германию на отдых - исполнять старинную музыку аутентичным образом.
Срочно вызванный ему на смену старинный знакомый С.Рыженко не смог
преодолеть сильный психический стресс, поэтому концерт сыгран квартетом.
Весело гулялось по России этим бурлакам.
ЛЮБИМЫЕ ПЕСНИ РАМЗЕСА ЧЕТВЕРТОГО
Над землей задули новые ветра и снова появилось загадочное присутствие
по имени "Аквариум" со словами - Пора снова собирать группу и играть сами
знаете что. Объявление это прозвучало в Иерусалиме; через месяц новый
Аквариум сел репетировать. Мы встретились с Титом. Да - сказал он, и
предложил А."Лорда" Рацена (из бывшего "Телевизора") на барабаны. Андрей
Вихорев с таблами был порекомендован общими друзьями. Начали с двух песен,
написанных еще с БГ-Бэндом, но уже явно для Аквариума - "Летчика" и "Царя
Сна". И поехало.
В Рыбинске изучали Египетских богов и затонувшие церкви, в Рязани -
четыре потока времени и местные монашеские пещеры; в Смоленске появился
"Дубровский", в Липецке - "Иерофант". Сняли студию на Ленфильме, потом
микшировали все на "Мелодии" у Ю. Морозова. Здравствуй, Рамзес 4-ый!
БИБЛИОТЕКА ВАВИЛОНА ("ИСТОРИЯ АКВАРИУМА. ТОМ 4 - И ПОСЛЕДНИЙ")
На самом деле это - первое, что начал писать Аквариум "2-го созыва". У
Тита и Рацена была своя студия на Фонтанке, и когда мы стали одной группой,
было естественным попытаться использовать ее на полную катушку. Для начала
решили собрать все, недособранное на "Архиве", а это привело к записи
многих, по невозможности в прошлом, незаписанных песен - что заодно служило
и пробой группы, как рабочей единицы.
ПЕСКИ ПЕТЕРБУРГА
Подзаголовок - "ПЕСНИ ВООБРАЖАЕМЫХ 80-Х". Эксперимент по продлению
этого состава в прошлое - что было бы, если бы все, что есть сейчас, было
бы тогда. Песни написаны в 75-86 гг, собрались в моей голове ( и частично
дописаны) в Иерусалиме за чтением путеводителя по Волге 1907 года издания,
записаны Аквариумом в 1993. Альбом вполне мог бы и не появиться; было
непонятно, стоит ли воскрешать песни, давно пропавшие из жизни. Некоторые
сущности, за консультацией к которым приходилось обращаться во время
микширования, ехидствовали в смысле того, прав ли я, обнародуя все, что
пишу. Но общее впечатление от этих записей неожиданно оказалось
положительным и создавало хорошее настро- ение. Жалко, что плохо слышен
текст из "Книги Мертвых", читаемый через мегафон в конце "Дядюшки
Томпсона".
ПЕСНИ АЛЕКСАНДРА ВЕРТИНСКОГО
Оправданий этому преступлению против общественного вкуса нет и быть не
может. То, что многие друзья просили меня об этом и то, что эти песни
интересно расцвечивали наши концерты аж с 1983 - не повод лезть с ними в
студию. Или, если уж лезть - то провести с ними в десять раз больше
времени. Эти песни всегда (с 10 лет) были уважаемы мной, часто певались по
ночам и заслуживают большего.
КОСТРОМА MON AMOUR
Полоса, когда хотелось писать стадионный рок-н-ролл, а писались
сплошные парковые вальсы.Все песни написаны на дороге; как раз в это время
произошла смычка с народным монгольским ансамблем "Темуджин" - к сожалению,
не успели с ними записаться, но в "Московской Октябрьской" появился
аутентичный монгольский кусочек. "Пой Пой Лира" - старый неизвестный текст
Джорджа, вдруг выскочивший прямо из забытой записной книжки и сильно
переделанный. Для солидности опять писались на "Мелодии", и хотя операторы
были хороши, но было не уйти от ощущения скованности. (В итоге, была
использована "Лира" с Фонтанки). Альбом получился непридуманным и - поэтому
- очень любимым. Каким и должен быть Аквариум. "Маленькие четкие звуки" -
было такое определение Аквариума году этак в 1973-м.
НАВИГАТОР
Все началось в поезде по дороге в Одессу. Я проснулся часа в три утра,
мучимый жаждой и ощущением того, что у меня в голове бродит некая строчка и
не дает мне спать. "Шумят, горят бадаевские склады..." Какие-такие склады?
Зачем шумят-горят? Ответа нет. (В итоге это стало "Катей-Катериной" и даже
не вошло в альбом). Но зачин был положен. Песни, которые пишутся сами,
практически без участия мысли "автора". Все продолжилось в нашей деревне
тем же макаром. "Поворот", "Фикус" и иже с ними - по песне в день. После
деревни - Париж, и все продолжается "Сестрами", "Навигатором", "Гарсоном",
"Максимом-Лесником", "Мается" - за неделю. Такого не бывает. Накат
продолжился и в Катманду ("Кладбище" и "Настасьино"). Всю зиму писали на
Пушкинской demo. Сыграли концертв Лондоне. Старый знакомый Джо Бойд
заинтересовался и предложил помочь в записи. Отсюда появились Livingston
Studio и Кэйт Сэнт-Джон. Из околоземного пространства вышли на орбиту. Мир,
наконец, стал единым местом, не разделенным на страны и политические
округа. Вообще, русский становится истинно русским, только перестав
зависеть от своего околоточного.
СНЕЖНЫЙ ЛЕВ
Приступ писания песен, давший "Навигатора", им совсем не исчерпался.
Поначалу казалось, что нужно сделать хулиганское lo-fi продолжение и,
естественно, назвать его "Аллигатор". Но демо показали, что дело обстоит
гораздо серьезнее и пора снова снимать Livingston Studio. Наконец-то свою
прописку получил "Дубровский", которого мы пытались записать для каждого
альбома, начиная с "Рамзеса". Внимательно слушая происходящее, Джерри Бойс
- хозяин и звукоинженер Livingston Studios - сказал: "Я, кажется, знаю,
чего здесь не хватает" и где-то разыскал старинные аппараты звукообработки,
невиданные с конца 68-го года; Меллотрон был заказан еще во время записи
"Навигатора". Скорый поезд в "Тоске" имитирует скрипач "Penguin Cafe
Orchestra" Боб Лавдэй. Середина в "Серебряной Розе" написана Кэйт, середина
"Брахмана" - Сергеем Щураковым. (Кстати, полное название "Розы" -
"Серебряная Роза Раздевает Мир".) Но все это еще оставалось "аллигатором".
"Снежный Лев" неожиданно пришел сам - среди ночи по дороге из Вятки в
Москву; пр ишел - и все встало на место.
ЧУБЧИК
Все началось на той же студии в ДК Связи, в начале 1992. Записав
музыку к фильму Тихомирова "Трава и Вода", мы уже не могли отказаться
писать музыку к мультфильму "МитькиМайер". Песни, записанные туда, были
забыты на долгое время, и когда их запись всплыла вновь, она вызвала у нас
большой ажиотаж (т.е. выпито под нее было немало). Вторым вкладом был
"Ворон" и "Миленький" - на Фонтанке, во время "Песков" и "Вертинского".
Третья часть - зимой 95-96, в студии на Пушкинской, где писались все demo к
"Навигатору" и "Льву". Температура - около нуля, газа и отопления нет в
природе, свет отключается поминутно. Прямо скажем - героические условия. Но
и удовольствие - большое.
РУССКО-АБИССИНСКИЙ ОРКЕСТР
"БАРДО" (готово, но еще не выпущено). Немного известно об этом
коллективе. Русско-Абиссинский Оркестр, по определению - анонимный
полумонашеский состав, реализующий духовную музыку не самого известного
плана. Запись "Бардо" (кстати, здесь это слово, скорее всего, не имеет
никакого отношения к Тибету) началась в 1989 году, как запись soundtrack'а
к фильму С.Дебижева "Золотой Сон" - но очень скоро стала чем-то большим.
Она продолжалась в три приема; после огромной паузы два слоя были дописаны
в сентябре 96. Похоже, что этот коллектив, помимо всего прочего, еще и вне
времени. Говоря по-человечески, эта музыка появляется (и исчезает) помимо
нашего желания. Все голоса записаны с первого раза; все попытки их
переписать не увенчивались успехом. Это же относится к большинству
инструментальных партий и системе звукообработки (courtesy О. Гончарова и
Д.Липая). Известно, что слова песен имеют смысл, но переводу на
человеческие понятия не поддаются. Нам повезло, что мы были причастны к
записи этой музыки.

1 2